Текст книги "Восьмой детектив"
Автор книги: Алекс Павези
Жанр: Современные детективы, Детективы
Возрастные ограничения: +16
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 5 (всего у книги 17 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]
Миссис Кэвендиш задумалась на некоторое время.
– Пожалуй, нет. Несколько лет назад она близко общалась с молодым человеком по имени Эндрю Салливан. Они дружили с детства, мы давно знакомы с его родителями. Но он не вполне подходил Элис.
– Они до сих пор общаются?
– Да. Но мы не виделись с Салливанами уже около года. Вряд ли это вам чем-то поможет.
– Это стоит проверить.
– Если это он, я хочу, чтобы вы его кастрировали.
– Для начала скажите его домашний адрес.
Мистер Кэвендиш ждал их в своем кабинете внизу у лестницы, он был один. Балмер зашел вслед за Лори, словно его обросшая мышцами тень. Мистер Кэвендиш встал, когда дверь открылась, но детективы его обступили, и он снова сел, предчувствуя недоброе.
– Где же ваш друг доктор?
Мистер Кэвендиш откашлялся.
– Наша горничная Элиза попросила его помочь. Ей стало нехорошо, и он вывел ее подышать воздухом.
В углу кабинета располагался шкафчик с напитками, на котором лежала шахматная доска. Лори принялся лениво переставлять фигурки.
– Мы с ней довольно резко поговорили, но исключительно потому, что она пыталась скрыть от нас правду. Вы не одобряете наши методы, мистер Кэвендиш?
Этому тихому человеку было, похоже, все равно.
– Ну вроде того. – Он пожал плечами. – С философской точки зрения мне, видимо, следует ответить, что не одобряю.
– Но вы же хотите, чтобы мы нашли убийцу вашей дочери?
На глаза у него навернулись слезы.
– Конечно. Такое ни с кем больше не должно произойти.
– Тогда сделайте одолжение и выслушайте меня. Я вижу, вы любите детективы? – Лори указал на полку, заставленную дешевыми романами.
Мистер Кэвендиш буравил взглядом темноту под своим столом.
– Это книги жены. Она любит, когда я ей читаю. Да и мне они тоже нравятся.
На него нахлынули воспоминания о простых семейных радостях, которые теперь никогда больше не повторятся. Он соскользнул со стула и сел на пол, закрыв лицо руками.
– И мне они по душе, – продолжал Лори, – правда, к сожалению, читатели обычно слишком сильно ждут развязки, чтобы узнать, кто убийца, и никому нет дела до того, что происходит следом: как правило, преступник сознается сам или его ловят во время нового преступления. На самом же деле писатель знает, что улик всегда недостаточно. Вдумайтесь, что нам обычно предлагают? Чернильное пятнышко, окурок, краешек письма в камине. Маловато, чтобы приговорить человека к виселице. Потому и вводится сцена с признанием, чтобы залатать дыры. Улавливаете?
Мистер Кэвендиш моргнул покрасневшими глазами и медленно кивнул.
– Хорошо. Только в жизни так никогда не происходит. Никто не сознается по собственной воле, а самая искусная ловушка не срабатывает. Значит, если есть подозреваемый, на которого указывает совокупность улик, их нужно подтвердить признанием, и тогда насилие – единственный путь. Согласны?
– Я просто хочу вернуть свою дочь, мистер Лори. Пытайте кого хотите. Только верните дочь.
Балмер ждал этого момента и плотно закрыл дверь. Она громко щелкнула.
– Вы знаете, кто мог сделать это с вашей дочерью?
Мистер Кэвендиш отчаянно замотал головой.
– Конечно же, нет. Я бы и близко не подошел к этому животному.
– Ваш офис совсем недалеко отсюда, насколько я понимаю? И люди постоянно приходят и уходят, так что нельзя знать наверняка, кто где находится в конкретный момент.
Мистер Кэвендиш взглянул на Лори из-под красных набухших век.
– Ах, вот к чему вы клоните. И как вам это могло прийти в голову? Я все время был у себя в кабинете.
– Тогда позвольте мне спросить вашего совета. Если бы я сказал вам, что мы нашли левую перчатку убийцы, вывернули ее наизнанку и обнаружили потертость примерно на трети длины второго с краю пальца, – что нам следовало бы сделать? Дедукция подсказывает мне, что убийца носил обручальное кольцо с какой-то выступающей частью. Например, с недорогим драгоценным камнем, как у вас. А среди наших подозреваемых только один женат. Что нам, по-вашему, стоило бы предпринять?
Мистер Кэвендиш покачал головой и сглотнул.
– Я ничего не знаю, поверьте мне.
– Тогда вам не о чем беспокоиться, больно не будет.
Лори наклонился и взял руку мистера Кэвендиша. Не встретив никакого сопротивления, он задрал рукав пиджака и расстегнул манжету. Внимательно изучив сначала одну, а затем и другую руку, Лори не обнаружил ничего заслуживающего внимания и разжал пальцы. Рука мистера Кэвендиша безвольно шлепнулась на пол, словно свернутая газета, а не часть тела живого человека.
Лори встал и вышел из комнаты, жестом позвав за собою Балмера.
– Невиновен? – спросил Балмер, когда дверь за ними закрылась.
– Никогда его всерьез и не подозревал. Просто хотел проверить. На руках никаких царапин или следов борьбы, он не мог убить ее. По правде сказать, в жизни не видел столь ухоженных рук.
Балмер кивнул.
– А что насчет обручального кольца и перчатки?
Лори покачал головой.
– Отметин на перчатке и не было. Я просто хотел его припугнуть.
– Я так и подумал.
Изнутри дом начал напоминать заброшенный старый комод, полный никому не нужных вещей. Детективы с облегчением вышли на улицу, где стоял идеально теплый вечер. Они подошли к полицейскому по имени Купер, который должен был опросить соседей.
– Нашли что-нибудь?
Купер замотал головой.
– Сегодня мало кто выходил на улицу. Похоже, тут все целый день прячутся от солнца. Цветочный магазин закрыт с самого утра. Зеленщик в обед видел неподалеку мужчину в длинном черном плаще, но не смог описать его.
– Совсем никак?
– Он видел его со спины. Вспомнил только, что тот был в шляпе и среднего роста.
Лори перевел взгляд на сад, где все еще играли две девочки.
– А что насчет сестры? С ней кто-нибудь говорил?
– Пока нет. Мы, конечно, присматривали за ней, но о случившемся не рассказывали, не наше это дело.
– Но ей должно быть интересно, почему ее не зовут на обед?
– Я дал ей яблоко, и мне показалось, она к такому привычна.
Лори нахмурился.
– Что ж, они младше, чем мне хотелось бы, но все равно нужно с ними поговорить. Если они играют здесь целый день, то могли что-нибудь заметить.
И он зашагал к ним.
Оставленные без родительского внимания, Мэгги и Роуз уже совершенно одурели от игр и теперь были заняты тем, что вырывали из земли цветы и вкапывали их там, где, по их мнению, они смотрелись лучше. Заметив приближающихся Лори и Балмера, Роуз толкнула Мэгги в бок, и, побросав цветы, подруги тут же изобразили полную невинность.
– Эй, девочки, а во что вы играете? – спросил Лори, подойдя ближе.
– Я продавец цветов, – ответила Роуз, указывая на все еще закрытый магазин через дорогу.
– А я покупатель, – сказала Мэгги.
Они обе так устали, что уже не замечали границ между действительностью и миром своего воображения.
– Кстати, девочки, меня зовут инспектор Лори.
– А меня – сержант Балмер.
– Почему бы нам всем вместе не поиграть немного в полицейских детективов? Видите тот дом с красной дверью? Одна из вас там живет, не так ли?
– Она, – заявила Роуз.
Мэгги уселась на траву, ее сердце колотилось.
– А что случилось? – спросила она.
– Ничего, мы просто хотим задать несколько вопросов. Ты видела, чтобы кто-то незнакомый заходил в дом, пока вы здесь играли?
Мэгги покачала головой.
– Сегодня нет. А что?
Роуз подбоченилась.
– Мы никого не видели. Сегодня все было очень тихо.
– А на площади вы кого-нибудь заметили? Возможно, кого-нибудь подозрительного?
Роуз задумалась, приложив палец ко рту.
– Да, – наконец ответила она.
Мэгги молча сидела и ковыряла траву.
– Мужчина? Можешь его описать?
Поразмыслив, Роуз ответила:
– Обычного вида, только с большими усами. А еще на нем был темно-синий костюм.
– Но в дом с красной дверью он не заходил?
– Вроде бы нет. Он просто проходил мимо по улице и помахал нам.
Мэгги подняла глаза, словно желая что-то сказать, но Роуз опередила ее:
– И все, потом он ушел.
– Понятно. Что ж, девочки, спасибо за помощь.
Повернувшись к Балмеру, Лори покачал головой, и они направились к выходу из сада. За воротами они остановились, и Балмер подытожил:
– Мужчина в синем и мужчина в черном.
– А еще ты в сером и я в коричневом – целая радуга мужской моды в нашем деле.
– Брось, Лори, тут не до шуток. Время идет, а реальных подозреваемых у нас нет. Что будем делать?
– Продвигаться вперед шаг за шагом. Для начала давай нанесем визит, – он достал из кармана свои записи, – некоему мистеру Эндрю Салливану из Хэмпстеда.
– Другу детства, – проворчал Балмер.
Они взяли такси и доехали до северного Лондона, где в доме на холме жили Эндрю Салливан и его овдовевшая мать. Водителя попросили подождать.
Расположившийся напротив церкви дом оказался довольно современным: белые стены, большие окна, плоская крыша. Сад перед домом весь зарос кустарником, сквозь который проглядывали статуи – большие причудливые куски камня разных оттенков серого. Приближался вечер и начинало темнеть.
Лори постучал в дверь. Прошло полминуты, и им открыла исполинского роста горничная-немка. На вопрос, могут ли они поговорить с мистером Салливаном, она ответила с не до конца изжитым акцентом:
– К сожалению, нет. Миссис и мистер Салливан уехали из страны.
От нее они узнали, что пару месяцев назад юный мистер Салливан захандрил, и его мать предложила съездить в Европу, надеясь отвлечь сына от гнетущих мыслей. Он нехотя согласился, и десять дней назад они уехали.
Соседи подтвердили рассказ горничной: Салливанов никто не видел уже больше недели. Разочарованные детективы вернулись в такси.
– Куда теперь?
Лори вздохнул.
– В Скотленд-Ярд. Проверим наши записи, вдруг мы что-то упустили.
– Дело, кажется, гиблое.
Лори поднял на него глаза.
– Не забывай, бог требует правосудия.
На следующее утро, опросив всех жителей Колчестер-террас, они снова встретились на месте преступления: ванная стала для них своего рода оперативным штабом, где было тихо и никто не беспокоил. Тело прошлой ночью забрал полицейский врач.
– Зеленщик оказался не особо разговорчивым, – сказал Балмер, глядя в окно. – Про человека в черном плаще он вспомнил только, что на том были также черные перчатки и шляпа.
Лори сидел, прислонившись к стене и закрыв глаза.
– Думаешь, врет?
– Ему незачем. Думаю, он просто видит очень много людей. А этого человека он запомнил потому, что тот находился внутри сада: доступ туда есть только у жителей окрестных домов, но этот человек был ему незнаком.
– Ясно. Черные перчатки не такая уж редкость. А у самого зеленщика есть алиби?
– Только его покупатели, но их было достаточно. – Балмер оглядел улицу. – А что, если это сделал кто-то посторонний? Пока она готовилась принять ванну, ее могли увидеть снаружи.
– Хочешь сказать, случайный прохожий? Внезапный приступ безумия? Такое возможно, но встречается крайне редко. Обычно желание убить появляется не сразу.
– Но ведь если преступник наблюдал за домом и увидел, как ушла горничная, он как раз и мог воспользоваться моментом.
Лори пожал плечами. Балмер этого не заметил, он по-прежнему смотрел в окно: теперь его внимание переключилось на сад, словно именно в нем крылась разгадка всего дела. Лори подошел и встал рядом с ним. В комнате сразу потемнело, будто окно закрыли двумя шторами – коричневой и серой, в цвет костюмов.
– Есть один вопрос, на который мы не нашли ответа, – произнес Лори. – Почему она вдруг решила принять ванну?
– Мать сказала, что она собирала цветы и испачкала руки.
– Но в дом она эти цветы не принесла, все вазы пусты.
Балмер взглянул на напарника и, поразмыслив, согласился. Он разочарованно кивнул: искусство дедукции никогда ему не давалось, но всякий раз казалось таким элементарным. Нужно всего лишь произносить очевидные вещи в нужное время. Он задумчиво уставился на свои огромные кулаки.
– А как еще она могла испачкать руки?
– В том-то и дело: надо понять, откуда взялась грязь и почему она соврала матери. Может быть, она что-то спрятала в саду?
Верзила кивнул.
– Так пойдем и проверим.
Около часа они прочесывали сад, аккуратно раздвигая цветы и кусты руками в перчатках, прощупывая грязные отметины на траве носками ботинок и обследуя корни деревьев. Во время поисков им никто не мешал, но вдоль ограды на дальней стороне от Колчестер-террас собралась публика – любопытные дети. Хотя они жили поблизости, в сад их не пускали, так что зрелище детективов, с серьезным видом шарящих в кустах, служило хоть какой-то компенсацией несправедливости. Слух о смерти девушки дети передавали друг другу, словно редкий и ценный кусочек мрамора.
Балмер не обращал на них внимания: он озадаченно разглядывал кричаще-яркий бумажный самолет, застрявший в ветвях над его головой. Он размышлял, можно ли здесь применить дедукцию, и одновременно боролся с желанием потрясти дерево своими ручищами и посмотреть, что́ оттуда свалится. В этот момент он услышал, что его зовет Лори:
– Балмер, сюда. Я кое-что нашел.
Лори стоял на четвереньках между тремя росшими рядом платанами, которые создавали что-то вроде естественного навеса. Под ним было темно, и, подойдя ближе, Балмер увидел, что Лори роет землю руками.
– Трава примята, на ней сидели. Видишь, вырван кусок? И кору внизу дерева кто-то отколупал. Здесь она, видимо, и испачкала руки. – Лори продолжал копать, разбрасывая землю вокруг себя. – Что ей здесь понадобилось? Нечто, что сильно ее взволновало, это точно.
Но Балмер смотрел вверх, на деревья, его чутье подсказывало: там что-то есть. И он разглядел то, чего не мог заметить его менее рослый напарник. Справа над головой Лори, между ветками, был спрятан отсырелый старый конверт. Его явно постарались запихнуть поглубже. Протянув руку, Балмер взял его. Лори тут же прекратил копать и поднялся на ноги. Балмер открыл конверт, достал оттуда лист бумаги и начал читать. Лицо его засияло сдержанной гордостью.
– Это любовное письмо. От некоего Ричарда Паркера. Для Элис Кэвендиш. Даты нет.
– А адрес есть?
– О да.
– Что ж, я бы сказал, у нас появилась зацепка.
Ричард Паркер жил в семейном особняке у подножия Суррейских холмов. Детективы отправились туда вместе. Автомобиль, то притормаживая, то снова ускоряясь, катился через лавандовые поля, словно капля воды по стеклу. Показался дом, точнее, небольшой дворец, над которым короной возвышалась гряда холмов. Стояло раннее утро, и дыхание превращалось в пар.
Машину вел Балмер. Воодушевление, которое он ощущал утром, уступило место сомнениям насчет этой поездки. Лори был прав, письмо – зацепка. Но настолько очевидная, что, скорее всего, это было лишь совпадение, а значит, вело их по ложному следу. К тому же он изучил письмо вдоль и поперек и не нашел оснований для каких-либо выводов: молодой человек просто-напросто был влюблен в убитую. Это не позволяло даже сделать предположение о мотиве.
Они припарковались, не заезжая на территорию, и решили пройтись.
– Из окна автомобиля многого не разглядишь, – сказал Лори.
Вдоль гравийной дорожки были хаотично высажены тисовые деревья, однако вместо предполагаемого восторга их расположение только сбивало посетителей с толку. Деревья выглядели будто вагоны сошедшего с рельсов поезда.
– Что-то мне это напоминает, – проговорил Лори.
Балмер не ответил. Он помрачнел, предчувствуя, что они только потеряют время. Так далеко от Лондона он даже не мог использовать свои кулаки, здесь бы никто этого не потерпел. Во всяком случае, лучше было не рисковать.
– Но вспомнить не могу, хоть убей, – продолжил Лори.
Вся история от обнаружения письма и до прибытия в поместье казалась подстроенной. Впечатление только усугубилось, когда первый же встретившийся им человек в заляпанной маслом рабочей одежде – он чинил мотоцикл, разложив рядом инструменты на полотенце, как стоматолог у себя в кабинете, – оказался именно тем, кого они искали.
– Ричард Паркер, рад знакомству.
Представившийся был невероятно хорош собой, подметил Балмер.
На левой руке Ричарда была кожаная перчатка, а правую – без перчатки, но измазанную в машинном масле – он показал, извиняясь, что не может как следует поздороваться.
– Жаль, что не могу пожать вам руки.
– Но вы же Ричард Паркер? – спросил Лори.
– Да, это я. Чем могу помочь?
– Мы вас не так себе представляли.
Молодой человек улыбнулся.
– Этот мотоцикл – мое хобби. Я могу переодеться, если вам так удобнее.
– Это ни к чему.
– Что ж, тогда чем могу быть полезен?
– Мы хотим поговорить с вами о мисс Элис Кэвендиш.
Ричард кивнул.
– А что с ней?
– Она мертва, – сказал Лори.
Ричард Паркер рухнул на колени.
– Боже, поверить не могу!
Не разыгрывал ли он перед ними сцену?
– Ее убили вчера днем.
Человек на коленях издал вопль и закрыл лицо руками. И тут Балмер и Лори заметили кое-что, ускользнувшее от них вначале: перчатка на левой руке замялась, словно пальцами он проткнул себе череп. Лори сразу понял, в чем дело: довольно аккуратно он взял руку Ричарда и стянул с нее перчатку. Три пальца, включая большой, отсутствовали.
– Что у вас с рукой?
Ошарашенный возникшим из ниоткуда вопросом, Ричард пришел в себя.
– На войне ранен, конечно. – Он вытер глаза тыльной стороной запястья.
Лори и Балмер переглянулись: они оба вспомнили отметины на руке Элис Кэвендиш в том месте, где напавший прижал ее руку к ванне. Этот молодой человек невиновен.
Еще сорок минут они отвечали на его расспросы и записывали подробности его отношений с Элис, а также все остальное, что он им рассказывал в связи со случившимся. Когда они закончили, пошел дождь.
По дороге к машине они успели насквозь промокнуть. Порывшись в карманах, Балмер достал ключи, и они забрались внутрь. Лори снял шляпу, стряхнул воду на пол и сказал:
– Пока мы с ним разговаривали, мне пришла в голову мысль: остался один родственник Элис, с кем мы недоработали. Ее сестра.
– Маленькая девочка? – Балмер посмотрел на него. – Мы же с ней говорили.
– Мы пытались, – уточнил Лори, – но за нее отвечала подруга. Мне кажется, она что-то от нас скрывает. Может быть, стоит поговорить с ней наедине?
– Только не проси меня применять кулаки к ребенку.
Лори покачал головой.
– Я бы и не подумал.
До Лондона они ехали в тишине.
В два часа дня они вернулись на Колчестер-террас, где кремовый дом ждал их, словно старый знакомый. Они обнаружили Мэгги в кровати ее больной матери: обе мирно спали.
Балмер аккуратно подхватил девочку и отнес ее в соседнюю спальню, которой никто не пользовался. Там он усадил ее на пол в самом углу, прислонив к стене.
Лори опустился на колени.
– Мэгги, очень важно, чтобы ты сосредоточилась и помогла нам. Мы хотим найти того, кто причинил зло твоей сестре. Но ты должна побольше рассказать нам о человеке, которого видела вчера на площади. На нем был длинный черный плащ?
Мэгги уже начала реветь: ей было жалко сестру и одновременно стыдно за то, что она поступила неправильно.
– Нет, – она замотала головой, – он был в темно-синем.
– Темно-синем? Ты уверена?
– Да. И еще коричневые ботинки. Он вступил в лужу и промочил левую ногу.
Лори быстро взглянул на Балмера.
– Значит, ты видела его довольно близко?
Свой ответ она проговорила едва слышным шепотом, не громче звука рассекающих воздух капель дождя:
– Это был плохой человек. Он хотел посмотреть на нас и задавал ужасные вопросы. Поэтому он и помог Роуз починить самолет.
– Самолет? – переспросил Лори, и она снова кивнула.
– Тот самолет? – мягко уточнил Балмер, глядя в окно на застрявший на дереве заостренный фиолетовый силуэт.
Мэгги подошла и встала у окна рядом с Балмером.
– Да, вон тот. Он положил что-то внутрь.
Лори повернул ее к себе лицом и достал бумажку с ручкой.
– Расскажи мне все, что ты про него знаешь.
Спустя двадцать минут самолет шлепнулся на землю. Сначала Балмер пробовал трясти все дерево целиком, но в итоге наверх пришлось карабкаться Лори, который оказался на удивление проворным для столь серьезного джентльмена.
Разворачивая искусно сложенную бумажную поделку, они не ожидали найти ничего особенного. Награда, впрочем, ждала их в носу самолета: для утяжеления туда поместили фрагмент визитной карточки, сложенный в небольшой белый прямоугольник. Лори даже рассмеялся от такого безрассудства.
На обрывке можно было прочесть имя, инициал и две первые буквы фамилии: «Майкл П. Кр». Чуть ниже – слово «Театр». Черный текст на белом картоне. Лори поднес бумажку к свету.
– Что ж, эта ниточка вполне может куда-нибудь вывести.
Потребовалось полдня, чтобы разыскать легкомысленного человека в темно-синем костюме и грязных коричневых ботинках. Звали его Майкл Перси Кристофер, он работал театральным агентом в театре «Нью-Сити» в Вест-Энде.
После этого Лори и Балмер уже не вернулись на Колчестер-террас: свое расследование они завершили в сырой камере Скотленд-Ярда, где сочный синий костюм Майкла покрылся пятнами грязи в цвет холодных серых стен, а на его светлых волосах проступили пот и кровь. Детективы застали Майкла на его рабочем месте в небольшом офисе, который располагался в здании за пабом. Чтобы попасть туда, им понадобилось пройти через тускло освещенный зал и подняться на второй этаж. Пол был липким от разлитых напитков, и, казалось, здесь еще недавно звучал веселый смех. Сначала Майкл утверждал, что и близко не подходил к саду в тот день, а затем, когда ему показали нечаянно оставленную визитку, вообще отказался что-либо объяснять. Такое упрямство послужило веским основанием для ареста: закрыв его в темной камере на пять часов, детективы принялись вместе изучать его досье.
У него и раньше были проблемы с полицией: не раз поступали жалобы, что он демонстрировал свою наготу женщинам и детям. Доказать ничего не удалось, но некоторым гражданам, видимо, было достаточно и подозрений: после стычек с ними у Майкла на теле остались многочисленные шрамы. Эти слухи подтвердили и его знакомые, а детективы переговорили со всеми, кого смогли найти.
Когда они вернулись в камеру, подозреваемый лежал на жестком сыром полу, примостив свою вытянутую голову на клочок мха.
– Мистер Кристофер, не пора ли рассказать нам правду?
Алиби на время убийства у него не было. Он просто ответил, что любит прогуливаться по Лондону и здороваться с прохожими. Балмер громко расхохотался.
Они хотели привести девочку, чтобы та его опознала, но затем передумали. В этом не было необходимости: его присутствие на месте преступления не подлежало сомнению. Чтобы окончательно связать его с совершенным убийством, оставалось проверить лишь одно. Они принесли черную перчатку и силой натянули ее на руку Майкла; Балмеру, правда, пришлось отогнуть ему пальцы, чтобы тот не сжимал их в кулак. Перчатка была ему впору, но Майкл закричал, что его подставили. При обыске в его квартире второй перчатки не обнаружили, но детективы сочли, что он ее выкинул. В пользу виновности Майкла говорило и то, что его руки были покрыты множеством синяков и царапин.
Лори, однако, не был удовлетворен.
– Улик предостаточно, но мне, пожалуй, нужно признание.
Балмер согласился.
– Мы так и не знаем, зачем он это сделал и как все произошло. Все, что у нас есть, – это мелкий развратник, от которого мы ничего толком не добились.
– Думаю, пора, Балмер.
– Потому что теории – это еще не факты.
Детективы пожали руки. Открывая камеру, Лори заметно нервничал и чуть не выронил ключ. Он глубоко вздохнул, словно сомневаясь, стоит ли выпускать льва из клетки. Балмер вошел внутрь, на ходу натягивая коричневые кожаные перчатки.
За происходящим Лори наблюдал сквозь прутья. Балмер прижал предполагаемого убийцу к стене и работал исключительно кулаками. На стене, как цветы, вырастали пятна крови. Через десять минут Балмер остановился и вышел из камеры, дав подозреваемому возможность еще раз поразмыслить об имеющихся у него вариантах.
– Он пока держится, – обратился Балмер к Лори.
– Прошло только десять минут.
– Часто и этого достаточно. Возможно, потребуются более жесткие методы.
– Я тебя прикрою, если потребуется. В конце концов, речь об убийстве, а не о какой-то мелкой краже.
Балмер выкурил сигарету и снова зашел в камеру. На этот раз в руке у него было лезвие бритвы.
В течение следующих тридцати минут Майкл Кристофер последовательно – и с различными шансами на восстановление – лишился: чувствительности языка, двух передних зубов и одного заднего, возможности беспрепятственно видеть правым глазом, значительной части волос, одной брови и своих небольших усов, одного ногтя, части нижней губы длиной примерно четверть дюйма, а также способности поднимать что-либо тремя из пяти пальцев левой руки. Лицо Лори, наблюдавшего за мелькающими в тени фигурами, не выражало сострадания – он хладнокровно выжидал. Полчаса криков, и обвиняемый был готов сознаться – обмякнув, он сидел на полу.
– Да, я убил ее.
– Как ты это сделал?
– Я утопил ее в ванне.
– Ты заметил ее в окне.
– Я заметил ее в окне. Я слабый человек. – Он сплюнул кровью. – Я видел, как ушла горничная, и понял, что в доме никого нет. Я поднялся по лестнице и убил ее.
Балмер бросил на него торжествующий взгляд и вышел из камеры. Лори дружески похлопал Балмера по спине.
– Сержант Балмер, сегодня мы спасли несколько жизней. Полагаю, мы заслужили право пропустить по стаканчику.
Позже этим вечером Майкл Перси Кристофер затянул вокруг своей длинной шеи рукав грязного синего пиджака, а второй рукав привязал к креплению решетки в стене. Он повесился, подогнув колени и касаясь ногами пола; это потребовало от него постоянного усилия воли – как бывает, если отчаянно пытаешься уснуть, совсем не чувствуя усталости. Промучившись двадцать минут, он наконец добился своего.
Незадолго до полуночи в дверь кабинета Лори постучал полицейский в форме – один из тех, что, как призраки, блуждали по ночному зданию, – и сообщил о случившемся. Инспектор Лори склонил голову, перекрестился и поблагодарил офицера за известие.
Балмер к тому времени уже ушел, устав от своих трудов. Он узнает обо всем утром и, вероятно, будет доволен. Учитывая все обстоятельства, это лучшее, что могло произойти. Улик собрано достаточно, чтобы считать дело об убийстве раскрытым без утомительного судебного процесса, и расследование заняло меньше недели. В умелых руках правосудие вершится быстро. Празднуя успех, Лори закурил сигару и налил себе виски.
Оставшись один, Лори окинул взглядом свой кабинет – выдержанный и неброский, как и он сам. Полка на стене напротив была уставлена детективными романами и рассказами – коллекция состояла из пятнадцати истрепанных книжек. Крайнюю правую из них он тайком прихватил из кабинета мистера Кэвендиша на память о деле. Лори поднял на свет стакан с жидкостью болезненно-оранжевого цвета и в предвкушении посмотрел на нее.
– За правосудие, – сказал он себе, – за то, что удалось найти идеального подозреваемого.
«Слава богу, что все так вышло», – тут же подумал он. Мистер Кристофер попался им как раз вовремя. Ну и болван. Осел, который чуть ли не сам просит повесить на него все обвинения, да еще и с багажом собственных прегрешений в придачу. Честно говоря, он это заслужил. Идеальный кандидат в преступники. А ведь Лори знал, что по законам детективного жанра подозрения иногда падают и на самого детектива. Этого Лори вовсе не хотел. Он же потратил столько времени. Так тщательно замел следы. Нашел подходящую площадь. Там никто подолгу не гулял, лишь пара прохожих в час. Длинный черный плащ – если его и запомнят, то лишь как человека в черном. Шляпа и коричневый шарф укрывали лицо. Шарф никто и не заметил. И саму Элис Кэвендиш он выбирал крайне аккуратно и тщательно. Девушка изумительной красоты, любившая каждый день гулять в саду. И еще прятаться в укромном месте между тремя деревьями. Он все сделал бы прямо там, так быстро, что она не успела бы и закричать. Но рядом была ее младшая сестра и та, другая девочка. Он думал, что упустил свой шанс. А затем увидел ее в окне ванной, как она задернула занавески. В этот же момент ушла горничная, и он понял, что пора действовать. Быстрый будоражащий взгляд на обнаженное тело в ванне, ее смерть под водой. Оставленная перчатка как мастерский штрих. Он придал произошедшему особенно зловещий смысл. Случайное, бессмысленное преступление, которое наверняка еще не раз повторится. Нечто абсолютно ужасное. Учитывая его репутацию в полиции, никому другому это расследование поручить и не могли. Так и случилось. А еще письмо. Он подумал, что, спрятав его, будет легко обвинить во всем ее возлюбленного. Но не сработало. Зато подвернулся мистер Кристофер. Со всем ассортиментом улик против него. Итак, теперь она целиком принадлежит Лори. Внизу на столе в холодном полицейском морге. Он сможет навещать ее, когда захочет.
Правообладателям!
Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.Читателям!
Оплатили, но не знаете что делать дальше?