Текст книги "Не надо стесняться. История постсоветской поп-музыки в 169 песнях. 1991–2021"

Марина Хлебникова
Чашка кофею

Несостоявшаяся участница группы «На-На» и соучастница арт-панк-похабников из «Хуй забей», Марина Хлебникова в основном своем репертуаре была певицей серьезной и даже печальной – но именно «Чашка кофею», заливистый плясовой шансон со свистом и притопываниями, принесла ей регалии и большие продажи. Песня эта – в некотором роде образец шлягера, целиком состоящего из зацепок: тут и мультяшные звуковые эффекты, и цитата из битловской «Drive My Car», и грамматическая странность в припеве, и грациозные анжамбеманы второго куплета («А во-вторых, не хочу, чтоб ты / Себя потратил на то, чтоб с тобой она, / Осуществляла мои мечты»). Кроме того, это ведь такой смысловой перевертыш: обычно песни про отношения между артистами и поклонниками поются от мужского лица – и звезды покровительственно сожалеют о том, чему не сбыться; у Хлебниковой все совсем наоборот – энергичная хозяйка берет инициативу в свои руки и отказывается от бестолкового лицедея. И да: кофе, по всей видимости, имеется в виду растворимый.

Марина Хлебникова

певица

Когда мне мой друг и автор Дима Чижов эту песню принес, она мне очень легкомысленной показалась – я решила, что не буду петь. Но Дима настоял: сказал, чтобы я ему доверилась, что он написал специально для меня и что если я спою по его правилам, все будет хорошо. Я так никогда раньше не делала – сама решала, что и как мне петь. С другой стороны, почему бы не попробовать? Я согласилась – и получилось диско, которого в стране на тот момент просто не было. Предтечей его возвращения была очень яркая песня у Танечки Булановой – «Ясный мой свет». Ну и мы вот записали тоже диско. И через три месяца я поняла, что песня несется из каждого приемника.

Правда, меня тут же стали клевать. Упрекали за язык, за манеру пения, за рваные буквы, за слово «е-эрунда», которое было специально так спето, и, главное, за слово «кофею». Мы не поленились, полезли в словари и выяснили, что слово «кофий» пришло в русский язык гораздо раньше, чем «кофе»; что мы правильно его написали, правильно его употребили, что это никакая не безграмотность. Но я все равно испугалась. Я вдруг подумала, что стану певицей-однодневкой – и запаниковала. Как же так, я, человек с высшим музыкальным образованием, академическая пианистка – и тут такая легковесная песня, и вся страна только по ней меня запомнит, и больше ничего хорошего со мной не случится?! Честно думала, что эта песня погубит мою карьеру.

Я побежала умолять Александра Зацепина, который совершенно случайно оказался в Москве, чтобы он смилостивился и написал для меня что-нибудь. Мы с ним вообще не были знакомы, но я ему понравилась, наверное, именно этим своим паническим напором – и он подарил мне мелодию «Дожди», которая добила всю страну. Так что страх, что я пою такую, казалось бы, дурацкую песню, привел меня к очень добрым отношениям с великим Зацепиным.

Получилось, что «Кофий» – это единственная песня, кроме «Эскадрона» Олега Газманова, которая целый год стояла в хит-парадах и ни разу оттуда не вылетала. Беспрецедентный случай. Так что каюсь – я ошиблась. Песня уже 15 лет популярна, всегда актуальна, фразы из нее стали крылатыми. Нам ведь всем, в конце концов, нравится чувствовать себя молодыми, и все мы часто страдаем ерундой.

Интервью: Мария Тарнавская (2011)

Алла Пугачева
Позови меня с собой

Вряд ли кому-то нужны дополнительные доказательства экстраординарного культурного статуса Аллы Борисовны Пугачевой, но эта книга – неизбежно одно из них. О том, что Пугачева так или иначе сыграла роль в его или ее судьбе – поддержала, пригласила, посоветовала, – говорит каждый второй собеседник. И все это – даже до разговора о самих песнях, а ведь в постсоветские годы Пугачева совершала максимально впечатляющие творческие кульбиты. После советского соула и флирта с новой рок-музыкой – запела простецкие песни от имени новых бедных («Настоящий полковник» и «Мадам Брошкина»). Исполняла почти советского толка лирические гимны («Любовь, похожая на сон», еще одно заметное сочинение Игоря Крутого) – и сочиняла для «Евровидения» песни-спектакли о самой себе («Примадонна»). И так далее, и тому подобное – выбор «Позови меня с собой» тут, конечно, до некоторой степени условность, хотя именно успех этой вещи, кажется, лучше всего зафиксировал роль Пугачевой как одной из немногих точек национального консенсуса.

Первые анекдоты про Пугачеву появились еще в брежневские времена. 40 лет спустя она по-прежнему находится на уровне, сопоставимом с главой государства, – и интервью у нее взять примерно так же сложно, как у Владимира Путина. У нас, к сожалению, не получилось. Уникальной певице – уникальный подход: успех песни «Позови меня с собой», а также роль Пугачевой в нашей жизни и нашей музыке на следующих страницах по-разному осмысляют два ведущих российских критика.

Денис Бояринов

музыкальный журналист, редактор Colta.ru, сооснователь инициативы RUSH

ПРОДЮСЕР ВСЕЯ РУСИ

Об Алле Пугачевой трудно писать беспристрастно, потому что для российской поп-музыки это фигура материнская. А разве можно с холодным сердцем анализировать поступки своей матери? Мать можно только любить или ненавидеть. Но если все-таки попытаться отстраниться от эмоций и взглянуть на факты, надо признать: в истории отечественной поп-музыки нет другого человека, который бы так сильно на нее повлиял. Пугачева как минимум дважды обновила ее операционную систему. Пик ее влияния пришелся на рубеж 1980–1990-х – период слома политической и экономической систем, когда был зачат, выношен и рожден современный российский шоу-бизнес. Именно поэтому, делая свои первые шаги, он держался за неизменно короткую юбку Аллы Пугачевой.

Декабрьская революция

«Сегодня я думаю о музыке и ритмах нынешних 17-летних. Вы видели, как они танцуют брейк? Их юмор, их раскованность, их своеволие и даже жесткость – это какой-то совсем новый стиль, новое направление. И не скрою, мне хочется, чтобы они пели и танцевали под мои песни», – так рассуждала 37-летняя Алла Пугачева в открытом письме, в декабре 1986 года опубликованном в журнале «Театральная жизнь».[60]60
  Пугачева А. Жди и помни меня // Театральная жизнь, № 24, декабрь 1986. aprilclub.net/art/art280.htm


[Закрыть] По сути, это был ее первый и последний творческий манифест, в котором поп-королева заодно провозглашала очередную революцию.

В тот момент Пугачева уже десять лет была главной певицей в СССР. Страна узнала ее после триумфа на конкурсе песни «Золотой Орфей – 1975» в Болгарии – дебютный гибкий сингл с победившим «Арлекино» разошелся тиражом в 10 миллионов экземпляров. Несмотря на то что чиновников от культуры беспокоила раскрепощенность и неуправляемость огненноволосой певицы, поделать с ее популярностью они ничего не могли. «У нее была несоветская манера пения – кое-что от Дженис Джоплин в ее подаче осталось, – так объясняет феномен успеха певицы музыкальный критик Артемий Троицкий, познакомившийся и подружившийся с ней в 1980-м году. – Была в этом настоящая чувственность и немножко секса. Это не апокриф, что председатель Гостелерадио Сергей Лапин запретил показывать крупные планы Пугачевой у микрофона, “потому что это на оральный секс похоже”. Кроме того, ее репертуар был на 100 % аполитичен. Что было нетипично – даже у Льва Лещенко и Софии Ротару были песни про комсомол, войну и партию. А у нее – никакой советской пропаганды».

Алла Пугачева пела (и сама писала песни) только о себе – о чувствах женщины, которая вынуждена быть сильной, потому что ей не на кого больше опереться, и о большой женской любви, которая неминуемо заканчивается одиночеством. В ее исповедальных песнях-монологах, решенных как миниспектакли, узнавала свою жизнь лучшая половина советского человечества. После выхода на экраны фильма «Женщина, которая поет» (1979), в котором сюжет о женском одиночестве был раскрыт на полуавтобиографическом материале, Пугачева стала суперзвездой. До нее никто из отечественных певцов и певиц не выносил на публику потаенные переживания и личную жизнь – а она сделала это в густые брежневские сумерки, когда «жизнь в чехле» была разновидностью общественной нормы. В то время как большинство советских людей скрывало истинные чувства и мысли, Алла Пугачева бесстрашно распахивала душу перед стадионами, показывая, что эстрадная песня должна быть честной и откровенной, яркой и спорной. В этом – суть пугачевского бунта против советской серости.

Вернемся к письму-манифесту Пугачевой в «Театральной жизни». «Советская эстрада нуждается в принципиальном обновлении, ей необходим новый импульс, который могут ей дать не один – два модных шлягера, но новое поколение исполнителей», – решительно объявила певица и анонсировала создание собственного Театра песни, который сравнила с «Союзом композиторов на общественных началах». «Моя же роль в этом союзе скорее не “премьерская” и даже не “режиссерская”, а “продюсерская”», – подчеркивала Пугачева в своем манифесте. Возможно, это было первое упоминание слова «продюсер» применительно к поп-музыке в отечественной прессе.

Почему этот шаг можно считать революционным? В стране, где привыкли, что лидеры умирают на своем посту, но власть не отдают, первое лицо в советской поп-номенклатуре заявило о том, что пора уступить дорогу молодым. Шагая в ногу с обновлением административного аппарата КПСС, затеянного Горбачевым, Пугачева запустила собственную поп-перестройку.

Он, она и дождь

К тому моменту, когда манифест в «Театральной жизни» был опубликован, Пугачева уже попробовала себя в роли покровителя молодых талантов. Ее первым открытием стала группа «Браво» – самодеятельный московский рок-коллектив, вокалистка которого, Жанна Агузарова, только что вернулась из тюменской ссылки за подделку документов. С музыкой «Браво» Пугачеву познакомил Артемий Троицкий, которому выпала роль связующего звена между поп-звездой и отечественным рок-андерграундом. В марте 1986 года Алла вывела «Браво» в эфир популярной программы ленинградского телевидения «Музыкальный ринг»: Агузарова, одетая в юбку и жакет поп-дивы, явно нервничала, но пела вживую изумительно, а зал нападал с вопросами на Пугачеву, которая изо всех сил защищала музыкантов. На вопрос о том, какие цели она преследует, помогая молодым исполнителям, Алла Борисовна откровенно призналась в энергетическом вампиризме: «Я у них беру молодость, азарт и, может быть, даже желание для дальнейшей работы».

Вслед за первым телеконцертом Пугачева организовала «Браво» выступление в благотворительном телемарафоне «Счет № 904» в поддержку ликвидаторов Чернобыльской аварии и помогла с выпуском дебютного альбома на «Мелодии». Кампания имела успех: в январе 1987-го года в хит-параде «Звуковой дорожки» (единственный в Союзе хит-парад составлялся на основе опроса читателей газеты «Московский комсомолец») Жанна Агузарова была признана второй лучшей певицей года – сразу после Аллы Пугачевой.

Позже Пугачева помогала «Наутилусу Помпилиусу» – предоставила свою студию для записи альбома «Князь тишины» (1988) и даже подпела Бутусову в песне «Доктор твоего тела». Но самый известный и плодотворный роман певицы с рок-музыкой случился после встречи в том же 1986-м с лидером группы «Динамик» Владимиром Кузьминым. Он не исчерпывается знаменитым дуэтом «Две звезды». Пугачева взяла Кузьмина в свою сопровождающую группу «Рецитал», доверила ему второе отделение в своих концертах, стала петь его песни, надев кожаную куртку в клепках, и спродюсировала его дебютный сольник «Моя любовь» – пластинка стала бестселлером, разойдясь тиражом в 50 миллионов экземпляров. Спевшийся тандем даже хотел выпустить концептуальный двойной альбом «Он, она и дождь», рассказывающий в песнях историю двух влюбленных, но этот проект был в какой-то момент положен на полку.

Позвав с собой на эстрадные вершины Жанну Агузарову, «Наутилус Помпилиус» и Владимира Кузьмина, Алла Пугачева закладывала основы поп-продюсирования в СССР. В то время поддержкой новых талантов в нашей стране занимался только композитор Юрий Чернавский, писавший для Пугачевой нововолновые хиты, – он в том же 1986-м стал архитектором первых успехов Владимира Преснякова-младшего и открыл первую хозрасчетную (то есть частную) студию в области популярной музыки «Рекорд», из которой вышли и «Любэ», и «Ласковый май». У Пугачевой была другая стратегия: она не писала песен своим протеже (хоть иногда и предоставляла им свою студию и звукорежиссера Александра Кальянова), да и вообще почти не вторгалась на чужую творческую кухню, не считая советов по выбору костюмов и созданию образа. «Борисовна затаскивала молодых артистов на телевидение и радио – устраивала им мощную медийную раскрутку, – рассказывает Троицкий. – Насколько мне известно, репертуарного диктата – ни жесткого, ни мягкого – с ее стороны не было. Она была не столько продюсером, сколько агентом и менеджером».

Мама-курица

Любимым детищем Аллы Пугачевой в постсоветскую эпоху стали «Рождественские встречи» – сборные концерты, в которых она дала волю своим режиссерским амбициям и желанию помогать молодым артистам. С 1988-го по 2001-й она проводила их почти каждый год, сделав паузы только во время двух лет творческого отпуска после свадьбы с Филиппом Киркоровым. Это и был Театр песни Аллы Пугачевой, о котором она мечтала всю свою карьеру.

За это время в «Рождественских встречах» приняли участие десятки артистов и групп, выбравших самую разную траекторию: от того же Киркорова и Николая Расторгуева, которому Алла Борисовна удачно подобрала гимнастерку, до гибельной рок-дивы Наталии Медведевой и еще не ушедшего в раста-андерграунд Децла, от «Чайфа» и «Би-2» до украинских панк-пионеров «Братьев Гадюкиных» и забытого хэппи-хардкор-проекта «Президент и Амазонка». Для многих участников «Встреч» – например, для Валерия Меладзе, Лолиты Милявской и Леонида Агутина – эти выступления стали счастливым билетом в шоу-бизнес. Некоторых из них не вспомнят и самые дотошные архивариусы отечественной поп-музыки. Взятый целиком лайнап «Рождественских встреч» представляет собой честный и показательный срез происходившего с российской поп-музыкой в бурные 1990-е.

С течением времени вокруг Аллы Пугачевой сложился клан артистов, с которыми ее связывают семейные и дружеские отношения, что неизбежно для человека, который не разделяет работу и личную жизнь.

В какой-то момент в ее адрес посыпались упреки о том, что поддержка молодых талантов Пугачевой в «Рождественских встречах» – это всего лишь часть макиавеллиевского плана по устранению соперников, не вошедших в «семью». «Я слышал какие-то слухи о том, что Пугачева создала свою мафию – мол, своих тащит, а кого-то не пускает и задвигает, – комментирует эту теорию заговора Артемий Троицкий. – Я думаю, что это верно ровно наполовину. Она действительно очень любила выступить в роли мамы-курицы – собрать интересных артистов и дать им возможность выступить по телевидению в своих “Рождественских встречах”. Ей это очень нравилось. Я был свидетелем, как она смогла продвинуть некоторые весьма достойные музыкальные проекты. Артистов совсем никудышных и бездарных она не продавливала. И уж точно никого не задвигала. В этом смысле она сыграла абсолютно позитивную и уникальную роль среди всех наших попсовых авторитетов».

В полном соответствии с духом времени первые «Рождественские встречи», снимавшиеся в декабре 1988-го в «Олимпийском», представляют собой музыкальный спектакль с философским подтекстом и уклоном в социальный рок – режиссер и продюсер Алла Пугачева держала руку на пульсе эпохи. Шоу открывалось балетом о борьбе добра со злом под увертюру из «Иисуса Христа – суперзвезды», потом на сцену выходил Крис Кельми в красном камзоле с золотыми позументами и вскидывал подбородок под пацифистский рок-гимн. В центре программы звучал скорбный «Афганский реквием» в исполнении участника «Рецитала» Александра Левшина, который посвящался не только советским солдатам, но и жертвам стихийных бедствий и техногенных катастроф (Чернобыль, землетрясения в Армении). В финале во время своего выступления Алла Пугачева вдохновенно обращалась к залу, апеллируя и к политической риторике тех лет, и к появившемуся запросу на возрождение духовных традиций: «Не то что нам перестраивать что-то нужно, а надо построить новое – то, что мы разрушили».

С тех пор многое поменялось – и в российском обществе, и в его духовных запросах. Последние «Рождественские встречи», прошедшие в декабре 2012-го в том же «Олимпийском», представляли собой типичный гала-концерт разномастных артистов с премьерой новых песен хозяйки бала и традиционным финальным парадом-алле. Однако Пугачева и в этот дивертисмент встроила немного гражданской лирики, исполнив свой самый радикальный номер в новом веке «Где же ты, любовь» – вещь, которая и по тексту, и даже по аранжировке могла бы появиться в репертуаре «ДДТ», – и добавила чуточку сатиры, доверив (в этом ирония) петь песню об объединяющей народ любви к деньгам своему экс-стилисту Алишеру, усердно пытавшемуся стать поп-звездой. Несмотря на все перемены, произошедшие за 20 с лишним лет с обществом и с поп-музыкой, режиссер Алла Пугачева оставалась верна высокой мессианской традиции русского искусства – не просто развлекать слушателя, но нести разумное, доброе и вечное.

Песни на бис

Остается вопрос – какие песни стала исполнять Алла Пугачева в постсоветской реальности, что с ней произошло как с певицей? У Артемия Троицкого на этот счет радикальное мнение: «Пик Пугачевой – это начало 1980-х годов. Ее творческие альянсы с Чернавским и Кузьминым – лучшее, что она сделала в своей карьере. После этого у нее глаз потух и азарт повыветрился. Все, что она делала дальше, в 1990-е и 2000-е, – она делала по инерции. Ей гораздо больше нравилась продюсерская деятельность. Это не говорит о том, что она пропила свой талант – ей это просто надоело».

В первой половине 1990-х действительно казалось, что Пугачева задвинула сольное творчество на второй или даже третий план. В 1990 году вышел ее десятый альбом «Алла», в который вошли студийные записи хитов концертных программ конца 1980-х – заканчивался он печальным «Монологом» на стихи Марины Цветаевой, которым певица прощалась с советской эпохой и интеллигентной публикой («Уж сколько их упало в эту бездну, / Разверзтую вдали! / Настанет день, когда и я исчезну / С поверхности земли»). Следующие несколько лет ее новые песни выходили на сборниках «Рождественские встречи», через которые она промоутировала участников своего Театра песни – от «А’Студио» до Сергея Челобанова, числившегося в ее фаворитах.

Творческий ренессанс Пугачевой наступает после свадьбы с Филиппом Киркоровым. В 1995 году она выпускает альбом «Не делайте мне больно, господа», который по первоначальному замыслу певицы должен стать последним – на компакт-диске планируется соответствующая наклейка, но уже перед сдачей альбома в печать певица меняет свое решение.[61]61
  См., например: Беляков А. Алла Пугачева. Жизнь и удивительные приключения великой певицы. М.: Комсомольская правда, 2019.


[Закрыть] Спродюсированный Киркоровым и в основном написанный самой Пугачевой «Не делайте мне больно, господа» станет лекалом, по которому певица будет делать все свои дальнейшие альбомы. Он представляет собой бенефис великой актрисы, собравшейся на покой, – длинную вереницу номеров, в которых певица, меняя маски, показывает все, на что она способна. А способна она на многое. Жанровые комедийные сценки («Настоящий полковник») сменяются помпезными балладами о любви («Любовь, похожая на сон»), а мудрые наставления юности («Мэри») – приступами хулиганства («Так иди же сюда»). Танцевальный электронный бит для молодых («Да, да, нет, да») чередуется с ретро-номерами для их дедушек и бабушек («Большак»). К счастливому дуэту с новым мужем («Can no laditi») прилагается фирменный монолог-трагедия в духе Эдит Пиаф («Я тебя никому не отдам») – ее главную музыкальную героиню, с которой Пугачева, безусловно, сравнялась, а в чем-то даже и превзошла. Этот гала-спектакль дан как последний, на предельном напряжении эмоций и сил, но уже под занавес звезда решает спеть в уставший микрофон на бис – и прощание откладывается на неопределенный срок.

В это же время Алла Пугачева напишет песню, которую принято считать ее последней исповедью, откровенной и беспощадной – «Примадонну», повествующую о звезде на закате: «И своим усталым взором, / Коронованным слезой, / Глядишь ты в этот зал. / И словно видишь сон, / Но сон растаял». Она сочиняла ее не о себе, а о Людмиле Гурченко, и сама петь не собиралась. На конкурсе «Евровидение-1997» «Примадонну» должен был исполнить один из птенцов ее гнезда Валерий Меладзе, но не смог,[62]62
  Беляков А. Алла Пугачева.


[Закрыть] и руководство Первого канала уговорило Пугачеву выступить за честь страны. Спела она блестяще, но русская Пиаф в эпоху Spice Girls не вызвала большого интереса у международной аудитории – и песня заняла 15-е место из 25 возможных. Через год Алла Пугачева поставит версию «Примадонны» на французском языке, в которой она окончательно преобразилась в Пиаф, в эпилог своего альбома «Да!» (1998), тем самым отметив, какой из многочисленных образов ей дороже всего.

Другая знаковая песня сама нашла певицу в 1997-м – и ей суждено была стать главной песней Пугачевой в постсоветской реальности. «Позови меня с собой» была сочинена певицей и поэтессой Татьяной Снежиной из Новосибирска и записана на ее дебютном магнитоальбоме «Вспомни со мной». В августе 1995-го, накануне свадьбы и выхода «Вспомни со мной» на компакт-дисках, Снежина попала в автокатастрофу вместе с женихом-продюсером и погибла – ей было 23 года. После трагедии ее брат послал Пугачевой кассету с альбомом. Безошибочно определив среди двух десятков похожих между собой сочинений потенциальный хит, 48-летняя певица, собиравшаяся уходить со сцены, исполнила не подходившую ей по возрасту возвышенную балладу. Пугачева почти скопировала исполнение Снежиной, перевоплотившись в юную романтическую девушку: она поет «Позови меня с собой» не своим голосом и не в своей манере, но это не помешало песне уйти в народ.

Татьяна Снежина стала еще одним именем, открытым продюсером Пугачевой для российской публики: вслед за ней исполнять песни Снежиной стали другие отечественные поп-звезды – от Лады Дэнс и Татьяны Овсиенко до Льва Лещенко и Иосифа Кобзона. Вокруг рано ушедшей певицы и поэтессы возник культ: ей ставят памятники, издают сборники ее стихов, ее именем даже назвали горную вершину.

Но и песня Снежиной заново открыла Аллу Пугачеву для публики. Впоследствии она говорила об этом в интервью так: «Удивительно мистически получилось. Она ушла, и с ее песней я вернулась на сцену. То есть эта песня дала возможность мне вернуться не голой и босой, а уже вооруженной и в броне, можно сказать. У меня был хит. Хит, который перекликался со мной, моим видением мира».[63]63
  Снежина Т. Позови меня с собой. М.: Вече, 2002. С. 442.


[Закрыть]

Неудача на «Евровидении» и новый взлет в российских хит-парадах встряхнули певицу, подумывавшую отойти от дел, и у нее открылось второе дыхание. На рубеже веков она сыплет альбомами как из рога изобилия: «Да!» в 1998-м, «Речной трамвайчик» в 2001-м, «А был ли мальчик?» в 2002-м (сплит с очередным открытием продюсера Пугачевой – певицей и автором песен Любашей), «Живи спокойно, страна!» в 2003-м. Скорее всего, дело в том, что на пороге миллениума в ее жизни появился новый источник энергии, ведь дискография Пугачевой – это зеркальное отражение ее биографии. В финале «Речного трамвайчика» она представляет стране нового мужчину, с которым готова спеть дуэтом про любовь, – пародиста Максима Галкина. Страна, впрочем, хорошо его знает и уже сплетничает об их романе, отставке Филиппа Киркорова и разнице в возрасте в 27 лет.

Получив новый творческий импульс, Алла Пугачева снова обратилась к «музыке и ритмам нынешних 17-летних». Начиная с альбома «Да!», певица дотошно коллекционирует на своих записях модные звуковые фишки – если внимательно вслушаться в аранжировки ее песен, можно обнаружить немало удивительного вплоть до заполошной техно-бочки, драм-н-бейсовых брейков и виниловых скретчей. Придерживаясь концепции «альбом-бенефис», Алла Пугачева постоянно пробовала себя в новых жанрах – показывала, что могла бы петь и клубный евродэнс («Осторожно, листопад!»), и лихой фолк-панк («Водяные да лешие»), и балканщину-бреговщину («Непогода»), и даже пылкий альт-рок («Не сгорю»), но уютней всего ей, конечно, было в образе умудренной опытом дамы, язвительно рассуждающей о жизни и любви под ресторанное «умца-умца» и шансонный аккордеон («Как-нибудь», «Девочка секонд-хенд», «Одуванчик»).

Все песенное портфолио Аллы Пугачевой можно представить как непредсказуемые пируэты взбалмошной стрелки датчика между минусом и плюсом – между трагедией и фарсом, между высоким театром и площадным цирком. С приходом в ее жизнь Галкина и смещением интереса дивы к его комедийной карьере стало казаться, что стрелку Пугачевой стало зашкаливать в фарс и цирк. Впрочем, если послушать ее последние работы, начиная с «Приглашения на закат» (2008), в котором певица снова прощается с публикой, можно убедиться, что ядовитой иронии и клоунских гэгов, на которые Пугачева всегда была горазда, там стало меньше, а песен о счастье в любви – больше. И даже в самых китчевых песнях певицы нет фальши чувств: как и 45 лет назад, как и в эпоху застоя, она поет только о себе. Сперва трудно себе представить как в одном человеке умещаются все эти образы: Арлекин и Примадонна; романтичная особа, мечтающая улететь в страну бесконечной любви, и сильная женщина, плачущая у окна; но это все о ней – о великой певице, продюсере и актрисе, которая сама уже не различает границы между ролями и судьбой.

Однажды Алла Пугачева сказала в интервью историку российской эстрады Глебу Скороходову: «Просто жизнь – большая сцена. Я уже давно живу, как играю, и играю, как живу. Ничего не понимаю, ничего. Мне кажется, я вообще никогда не играла. А мне все равно никто не верит».[64]64
  Скороходов Г. Алла и Рождество. М.: Эксмо, Алгоритм, 2003. С. 37.


[Закрыть]

Верим, Алла Борисовна, верим. Спойте еще на бис. Позовите нас с собой.

Мария Кувшинова

кинокритик, соосновательница сайта kkbbd.com

ПОРТРЕТ СОВЕТСКОЙ ЖЕНЩИНЫ НА ФОНЕ НОВОГО ГЕНДЕРНОГО ПОРЯДКА

В 1993 году выпуск телевизионной программы «Портрет на фоне», посвященный Алле Пугачевой, подвел итог советскому периоду творчества артистки – и впустил ее в будущее, обеспечив охранной грамотой от главных эстетов перестроечного телевидения, Леонида Парфенова и Константина Эрнста. Хотя дозволенная исчезнувшим государством «попса» в тот момент проиграла «битву авторитетов» вышедшему из подполья «року», классические песни Пугачевой были популярны у широкой аудитории и не отвергались аудиторией «продвинутой» даже в короткий период полного отказа от официальной культуры недавнего прошлого (он закончился в ночь с 1995 на 1996 год проектом тех же авторов «Старые песни о главном»). Владик Мамышев-Монро называл ее «уникальным художником», своим «учителем грима» и перевоплощался в нее наряду с такими женщинами века, как Марлен Дитрих, Мэрилин Монро, Далида и Жанна Агузарова. В ранние 2000-е – с началом полномасштабной реставрации советского – доперестроечные песни Пугачевой стали обязательным элементом столичных диджей-сетов и радиоэфиров. При этом ее новые записи, достаточно многочисленные и вроде бы достойные внимания, казались какими-то необязательными, чем-то вроде посмертного музыкального существования. Биография Пугачевой-артистки, активно продолжающей творческую жизнь, отошла в тень на фоне скандальной биографии Пугачевой-знаменитости.

В «Портрете» Парфенов описывает брежневский застой и последние предперестоечные сумерки как исключительно регламентированную эпоху, а Пугачеву – как исключение, «разрешенную вседозволенность»: «С 1975-го по 1985-й она была единственной, не на эстраде – вообще». В 1990-е и потом она уже не была единственной, и многие из следующего поколения певиц расхватали отдельные элементы ее амплуа (хотя не все: взять хотя бы Земфиру – сколько бы их ни сравнивали – с ее совершенно иным типом женственности или даже скорее антиженственности). И хотя песню про «Шальную императрицу» исполняла другая артистка, неискоренимое иерархическое мышление постсоветского человека и тренд на дореволюционную реставрацию поместили Пугачеву в ту нишу, которую в XVIII веке создала и закрепила для будущих матриархов Екатерина Великая. Актриса Хелен Миррен, сыграв Елизавету II, как-то сказала, что британская королева-долгожительница для каждого из ее подданных разных поколений – что-то вроде старого любимого дивана в родительском доме, который был всегда. В отсутствие института монархии и в ситуации турбулентности последних 40 лет в России функцию такого «дивана» выполняет Пугачева. Она – наш единственный общий дом.

Монарх не свободен – и свободен больше своих подданных. Аристократическая оторванность от реальности «простых людей» позволила Пугачевой делать то, о чем и помыслить не могло большинство ее ровесниц: менять молодых партнеров[65]65
  Не так важно, что происходило в реальности: пресса и народная молва приписывала Пугачевой романы с любыми молодыми мужчинами, попадавшими в сферу ее влияния. Кинопродюсер Сэм Клебанов, в 2005 году сыгравший главного героя в серии клипов «Сказки о любви», рассказывал в интервью, что и его собственная семья, а также почти все знакомые и незнакомые люди были уверены, что он любовник Пугачевой. После многочисленных публикаций в прессе отцу Клебанова звонили родственники, поздравляя с такой честью – стать фаворитом императрицы.


[Закрыть] и не опровергать слухи о процедуре заморозки яйцеклеток с целью последующего рождения новых детей при помощи суррогатного материнства – поведение, полностью противоречащее взятому в XXI веке курсу на «традиционную семью» и не менее «традиционное» распределение гендерных ролей. Впрочем, в 2011 году, на заре закручивания гаек, Пугачева вступила в официальный брак с Максимом Галкиным, и эпоха сменяющихся «фаворитов» отошла в прошлое. Даже такая непохожая ни на что семья постаралась мимикрировать под нечто, напоминающее «норму».

Всесоюзная слава настигла Пугачеву ближе к 30 годам. Она не успела побыть ни инженю, ни нимфеткой; спетый детским голосом «Арлекино» – скорее трагическая баллада, открывающая одну из сквозных тем ее творчества: несвобода художника от обязательств перед аудиторией. Лирическая героиня Пугачевой с самого начала (а я исхожу из того, что она выбирала или сама создавала материал, близкий ей как человеку и исполнительнице) – взрослая самостоятельная женщина, пережившая расставание и безвозвратно погруженная в состояние, которое сегодня многие назвали бы любовной зависимостью. Знаменитая баллада «Не отрекаются любя», впервые прозвучавшая в 1976 году и до сих пор входящая в списки самых популярных песен в России,[66]66
  См. исследование, проведенное в 2015 году по заказу журнала «Русский репортер». URL: rusrep.ru/article/2015/06/26/slova-ne-vyikinesh


[Закрыть] – пугающий экскурс в мир одинокой женщины, непрерывно ожидающей под дверью квартиры возвращения бывшего возлюбленного. Одна из ее песен с альбома «Зеркало души» (1978) – «Приезжай» – спета от имени разведенной молодой матери, которая уговаривает отсутствующего отца приехать в гости к ней и маленькой дочери. Быть одинокой мамой дочери в мизогинной реальности – гораздо более стигматизированная позиция, чем быть одинокой мамой сына, когда мужчина в доме все же есть, и о дочери, об их особой связи, она пела несколько раз.