Текст книги "Не надо стесняться. История постсоветской поп-музыки в 169 песнях. 1991–2021"

Империя
Поезд на Ленинград

Интеллигентный шлягер со странной судьбой: сиротливый синтезаторный романтизм «Поезда на Ленинград», кажется, родом прямиком из 1980-х, но на деле вышла песня в 1992-м, когда и Ленинграда никакого уже не было (что, конечно, придает припеву незапланированный оттенок смысла – любимая уезжает от лирического героя на поезде, который идет в прошлое). «Империя» – типичный пример постсоветского one-hit wonder: навсегда оставшись в радиоэфирах с «Поездом», сама группа к новому тысячелетию прочно пропала со всех радаров, что уже в 2000-х даже спровоцировало появление фальшивых авторов, утверждавших, что федеральный шлягер исполняли именно они. Один из таких людей – карагандинец Евгений Шахрай – в 2011-м году рассказывал журналисту «Афиши», что все остальные участники группы давно умерли. Настоящего автора песни «Поезд на Ленинград» зовут Дмитрий Жаворонков, он живет в Москве и работает звукорежиссером в кино.

Дмитрий Жаворонков

вокалист, автор песни

Официальная дата рождения группы – 1 апреля 1990 года: в тот день мы начали записывать первые песни на «Студии 8» города Екатеринбурга. До этого мы играли с разными людьми, спорили, у каждого были свои идеи, свои песни; а вот с того дня состав группы уже не менялся. Мы записали четыре вещи, среди них «Поезд на Ленинград», и с этими песнями поехали в Москву. «Поезд на Ленинград», кстати, был написан мной намного раньше – где-то лет за пять до этого, когда я заканчивал или только-только закончил школу. В Москве волею судеб песня попала на радиостанцию «Маяк». У них был хит-парад, и «Поезд на Ленинград» в десятке этого хит-парада продержался два месяца – единственным серьезным конкурентом на тот момент была «Осень» группы «ДДТ».

После этого песня пошла в народ, зажила собственной жизнью. А мы начали записывать альбом. Делали его в Екатеринбурге, на Свердловской киностудии, там в основном записывались участники еще существовавшего тогда Рок-клуба: «Агата Кристи», «Чайф», «Наутилус», Настя Полева. К тому же нам Вадим Самойлов из «Агаты Кристи» в записи помогал – очень большой вклад внес в аранжировки, фактически был саунд-продюсером, за что ему большое спасибо. По большому счету, если послушать наш первый альбом «Мой сон» целиком, на нем слышно очень большое влияние рок-музыкантов; хоть мы и были попсовой группой, у нас получился некий симбиоз.

Клипов у нас никогда не было, но были всякие телевизионные съемки в «Утренней почте», фестивальные эфиры и так далее. В те времена среди наших, скажем так, бизнесменов было модно спонсировать спортивные команды, музыкальные коллективы, все такое – нас вот тоже спонсировали. Правда, в какой-то момент все прекратилось, поэтому мы не успели себе сделать какой-то серьезный пиар. Тем не менее мы много ездили на гастроли по России, в Новосибирской области особенно много играли. Вторая вылазка в Москву у нас случилась в 1996 году, там мы записали на частной студии альбом «Дом на заре». С ним тоже помогал Вадим Самойлов – сыграл партию на гитаре, помогал с аранжировками, давал какие-то советы. Альбом вышел только на кассетах, диски тогда еще были не особенно популярны. Из-за отсутствия финансирования у нас не получилось никакой раскрутки, и участники коллектива начали потихоньку расходиться – кто-то обзавелся семьей, кто-то еще чем-то. В общем, не хватило терпения, и «Империя» перестала существовать.

Позже, в 2000-м, я в одиночку пытался реанимировать группу, но успеха это не принесло, и попытки пришлось прекратить. Сейчас я музыкой занимаюсь только для себя, а работаю звукорежиссером в кино. По поводу «Поезда на Ленинград» со мной как с автором до сих пор периодически связываются. Иногда присылают кавер-версии, но мне они не нравятся. Как можно перепеть, например, «Отель “Калифорния”»? Это, конечно, помпезно, но у нашей песни похожий статус. «Поезд на Ленинград» до сих пор крутится на радио, хотя сколько лет уже прошло.

Интервью: Григорий Пророков (2011)

Владимир Пресняков
Стюардесса по имени Жанна

1990-е – последняя эпоха в истории России, когда в гражданской авиации еще сохраняется какая-то романтика: летать самолетами пока могут только те немногие, у кого есть деньги. В поп-музыке эту тему так или иначе эксплуатировали самые разные люди – от Валерия Сюткина до Ларисы Черниковой, – но интереснее и ярче всех, пожалуй, получилось у Владимира Преснякова, который переключил лирический фокус с пилотов на стюардессу.

Сын аранжировщика ансамбля «Самоцветы» и будущий бывший муж дочери Аллы Пугачевой, Пресняков начинал в 1980-е как звезда подросткового кино и исполнитель интеллигентных лирических песен в духе, например, Стинга или Шаде, жанр которых хочется обозначить как (советский) софисти-поп. В некотором смысле его можно считать предтечей Агутина и Меладзе – правда, к тому моменту, когда они появились, Пресняков уже был другим. Кокетливая побасенка «Стюардесса по имени Жанна», спетая под резвую гитару и синтезированный баян, изменила траекторию карьеры человека, который сочинил «Странника» и «Замок из дождя»: именно после «Стюардессы» уточнять, кто тут старший, а кто – младший, пришлось уже отцу, а не сыну. Пресняков принял новое амплуа – и в 1996-м выпустил альбом под названием «Слюньки».

Владимир Пресняков

певец, композитор

После какого-то концерта у нас был очень серьезный, долгий перелет – а в самолете была некая Жанна, стюардесса. Все были мрачные, грустные, жуткие, усталые – а она ходила, улыбалась, и ее… Ну, короче, ее вставляло не по-детски. Она как солнце была. Сама с собой смеялась, что-то такое. Жан-на подарила всем потрясающее настроение, в нее все влюбились. Она настолько обаятельная была, что сразу после приезда я сочинил вот эту самую строчку про стюардессу – и позвонил Резнику. Вы знаете, что такое рыба? Когда слова какие-то даешь текстовику, чтобы был понятен размер. Например, «Ехала-бежала-ехала-бежала». (Поет:) «Е-е-е-ехала, бежа-а-ала, е-е-е-ехала, бежала». А музыку Резник не слышал. И ровно через минуту он мне перезвонил и говорит: «Малы-ы-ыш, записывай». Вошел в образ и стал читать стихотворение очень душевно, думая, что это лирическая песня. (Декламирует:)

 
Ночь безмолвною была,
Тихой, как погост.
Мне навстречу ты плыла
В окруженье звезд…
 

Ну и так далее. Я очень смеялся! А музыку я уже придумал к тому моменту. Сначала я промолчал, но в голове у меня совершенно не стыканулось ничего по поводу того, как все это вместе может лечь. А на следующий день вдруг легло – и получилась такая песня, где ничего в итоге не исправляли. Но Резник и вправду думал, что это будет такой романс.

На самом деле песню мы писали пьяненькие, веселые, чисто по приколу – а в итоге она повлияла на всю мою судьбу. Я думал, что для нас это такая проходная песенка: полублатная стилистика, полурок. До этого я вообще другую музыку сочинял – был болен Стингом. После «Жанны» было тяжело вернуть людей к балладам вроде «Странника» – к тому, что мне действительно близко. Но я привык и сейчас уже горжусь – потому что на любом концерте, каким бы он ни был, в конце все выкрикивают: «Стюардесса!» И поют сами, мы ее не играем. Начинаем – а дальше уже допевают.

Мне не кажется, что любая Жанна в стране теперь ассоциируется с этой песней и стюардессами. Иногда Жанна – это Фриске! А что касается персонажа, то он не такой уж плохой, согласитесь. Это нежная девочка, которая дарит тепло окружающим. Заботливая такая. Даже в чем-то мама. Мама-самолет. Мама полета!

Единственное, чего я не понимаю, – того, что мы ничего не заработали на песне, которая звучала по всей стране. Представляете, сколько пираты сделали на этом? Какое состояние? Была очень смешная история: ко мне подошел человек и говорит: «Володя, здравствуйте, у меня есть ресторан. Я бы хотел, чтобы вы все время ходили к нам бесплатно». Я спрашиваю: «Почему?» И он такой: «Ну, я вас очень уважаю. Дело в том, что я весь свой бизнес – включая этот ресторан – сделал на продаже вашей песни “Стюардесса по имени Жанна”». Реальная история.

Интервью: Иван Сорокин (2011)

Лесоповал
Я куплю тебе дом

Первые постсоветские годы – время формирования нового канона русского шансона (собственно, именно тогда и появляется сам термин): синтезаторный звук, тюремные темы, консервативный пафос. Для мейнстрима эта музыка, как правило, была диковатой, но случались и исключения. В случае «Лесоповала» главную роль сыграла фигура худрука: группу придумал, собрал и направлял поэт Михаил Танич, после войны просидевший шесть лет в сталинских лагерях, а потом много лет сочинявший советские шлягеры вместе с Яном Френкелем, Юрием Саульским, Владимиром Шаинским и другими композиторами. К карьерам Алены Апиной, Владимира Кузьмина и Ларисы Долиной Танич тоже имел отношение – в общем, был полноценным эстрадным тяжеловесом.

«Я куплю тебе дом», которую куда лучше знают по припеву про «белого лебедя на пруду», – вечный хит алкогольных караоке и классика жанра в его самом стереотипном изводе. При этом никакого «блатняка» конкретно в этой песне нет – и возможно, в этом одна из причин ее массового успеха. «Я куплю тебе дом» – это вообще-то о том, что никакого дома никому лирический герой не купит, а единственная его надежда на благополучие – выигрыш в уличную лотерею; не тюремная лирика, но исповедальная баллада о постсоветской нищете от первого лица.

Лидия Козлова-Танич

вдова автора песни Михаила Танича, художественный руководитель группы «Лесоповал»

Танич задумывал эту песню как одно из главных объяснений того, зачем и для чего существует «Лесоповал». Любой человек мечтает о счастье, потому что его не гарантирует даже богатство. Сегодня ты богат – а завтра попал в тюрьму. А счастья все нет. Но в этой песне человек осознал смысл жизни, и он хочет исправиться, хочет найти любимую, которая будет ему доверять, а он постарается сделать ее счастливой.

Эта песня писалась в 1990 году. Народу жилось трудно, его часто обманывали, он часто разочаровывался в своих надеждах, но в общей массе все хотели жить по-человечески. Жить по понятиям – по тем, что дали нам заповеди Христовы. Поэтому все нормальные люди мечтали и мечтают о том, что у них будет красивая верная жена, дети, близкие им родители. И вот это простое народное желание – жить по-человечески – Танич ухватил в этой песне.

Если мы выйдем за МКАД, углубимся дальше в Россию, мы увидим неблагополучный народ, который обманут, обворован, который не может угнаться за постоянной коммерциализацией жизни. Обычные люди, не преступники, в глубинке просто не в состоянии разобраться со всеми этими интернетами и коммерческими делами. Вы знаете, на каком мы месте в мире по уровню жизни? Это же страшная вещь! Народ, победивший в великой войне, живет чуть лучше разве что каких-нибудь нигерийцев! И вот этот несчастный народ сразу полюбил эту песню, потому что она о том, что у народа на сердце, о том, о чем у него душа болит.

Интервью: Ольга Уткина (2011)

Вячеслав Величковский

бас-гитарист «Лесоповала»

Многие говорили, что словосочетание «белый лебедь» – это намек на зоны строгого режима, которые так и назывались и в которых содержали самых опасных преступников. Но Михаил Исаевич всегда говорил, что это не так. У Танича есть такие стихи: «О чем поет “Лесоповал”? / Да обо всем – про то, про это… / А не про кто чего сказал / На сходняке авторитетов. / О том, как плохо воровать / И деньги краденые тратить. / И как бы жизнь не прозевать, / И как ее перелопатить».

То есть мы поем не о том, как надо воровать, а о простых людях, которые оступились случайно и попали в тюрьму. Кто из нас не хулиганил в детстве? Ограбили ларек, украли две бутылки пива, а взамен получили срок – и о каком тут исправлении может идти речь, когда за решеткой люди только хуже становятся? Вот об этом песни у Михаила Исаевича.

В блатном мире… Хотя что значит «блатной мир»? Это такие же люди, как и мы с вами, с теми же мыслями, эмоциями, желаниями. Так вот, в блатном мире «Лебедя» воспринимали как лучшую и лирическую песню о любви. Мы ездили (и сейчас иногда ездим) на корпоративы известных авторитетов, они всегда нас благодарят, Михаила Исаевича блатные всегда очень уважали. Он ведь и сам шесть лет по наговору отсидел на зоне. Он нас учил, как надо себя вести на сцене, чтобы максимально за своих сойти. Танцорам показывал, как танцуют блатные, а нас всегда просил улыбаться. Мы-то серьезные, мрачные – стоим, блатных изображаем. А он говорит: «Вы что, серьезно думаете, что там все такие страшные?» Нужно было голову поднять, руки раскрыть и улыбаться.

На корпоративах у авторитетов всегда все очень мирно происходило. Как правило, если мероприятие серьезное – то мужчины только за столом, женщин не брали. Никто не напивался, не матерился, наколки, как правило, рукавами тщательно скрыты. Разговоры все больше об общем или о бизнесе. Как-то еще давно, в ельцинское время, в ресторане я краем уха на такой вечеринке услышал, как блатные обсуждали, что скоро Россия будет поделена на кусочки. Это были люди, приближенные к тогдашней власти, и конечно, какие-то слухи и до них доходили. Что России больше не будет, Дальний Восток отойдет Японии, Сибирь достанется Америке. Вскоре после этого, кстати, появилась партия «Единая Россия». Думаю, она неслучайно так называлась, Россию они хотели спасти. Мы стояли на грани распада, но, слава богу, этого не случилось.

Интервью: Ольга Уткина (2011)

На-На
Фаина

Непрезентабельный очкарик Станислав Садальский приходит домой с цветами, получает от жены записку о том, что она ушла, засыпает в дырявом носке – и попадает на оргию в древнеегипетском храме с участием обнаженных женщин, змей, каннибалов в котелках, вооруженного спецназа и двойника Виктора Цоя. Посреди всего этого четыре красивых молодых человека причитают свое «Шинанайда-опа-опа-шинана». Сюрреалистический порноклип на «Фаину» (его неподцензурную версию и сейчас можно посмотреть только в «ВК», отключив соответствующие фильтры) похож на грезы посетителя видео-салона. Все штампы низовой поп-культуры здесь собраны вместе и поданы в максимально кричащем и мемоемком виде – сейчас такое мог бы снимать Александр Гудков, если бы окончательно пустился во все тяжкие.

В какой-то момент в клипе на «Фаину» камера снимает музыкантов «На-На» так, что они как будто занимаются сексом непосредственно со зрителем. Этот ракурс, кажется, неплохо описывает продюсерскую интенцию основателя группы. Бывший худрук презентабельного советского джаз-ансамбля «Интеграл» и один самых эксцентричных деятелей постсоветской эстрады Бари Алибасов кроил «На-На» по лекалам первых западных бойз-бендов – но наполнял эту форму уникальным содержанием российских 1990-х. Собственно музыка – синтезаторный попс в его самом простецком изводе – тут была менее важна, чем, скажем так, культурный проект (хотя и хитов у «На-На», конечно, тоже хватало). Четверо красавцев – Политов, Жеребкин, Левкин и Асимов – ездили в Чечню и Чернобыль, выступали перед королем Таиланда, выводили на сцену военную технику и даже в космос собирались полететь. Или нет: распространять придуманные новости шума ради во времена отсутствия интернета было даже проще.

Бари Алибасов

продюсер

В «На-На» сначала солисткой была Марина Хлебникова. Куда она делась?

Это, знаете, такое заблуждение, что я заранее все тщательно спланировал. Группа сформировалась в таком составе случайно. Сначала было два солиста – Валера Юрин и Марина Хлебникова. Но Марина ушла. Решила заняться сольной карьерой. И тогда я подумал: чего искать-то второго солиста? Вот он, прекрасный мальчик, Володя Левкин. Так и получилось – один беленький, другой черненький.

Вы же до «На-На» делали «Интеграл», были таким контркультурщиком. Зачем вам понадобилась попса?

Тогда совершенно неожиданно появилось решение ЦК КПСС о том, что отныне можно заниматься частным предпринимательством. Первые, кому разрешили делать бизнес, были шашлычники и артисты. Поэтому за теми и другими тут же начали гоняться бандюганы. И в первых рядах по отъему денег были как раз выпускники «Интеграла» – Андрей Разин, например, с «Ласковым маем». Потом я помог Сашке Шишинину создать женский аналог «Ласкового мая» – группу «Комбинация». Шишинин до этого вообще был майором ОБХСС по экономическим преступлениям. А в один прекрасный день пришел ко мне и сказал: «Хочу стать продюсером».

То есть вы просто захотели заработать денег?

Вообще-то, у меня было две цели. Все, что я видел тогда, было абсолютно беспомощно. «Ласковый май» – это вообще позорище! Выходят люди на сцену с нарисованными клавишами на картонке! А публика висит на люстрах! Но «Ласковый май», «Комбинация», Белоусов и еще Дима Маликов катались по стране и срубали бешеное бабло, просто невообразимое по нынешним меркам. И я решил сделать что-то подобное.

Получилось несколько радикальнее. Ни Белоусов, ни Маликов на сцену все-таки голыми не выходили…

Это чистая правда – до сегодняшнего дня никто не выходил на сцену так, как «На-На» вышла в первый раз. Даже мне было страшно. Это была песня «Эскимос и папуас». Прямо перед их выходом на сцену приходит художник по костюмам, я говорю: «Где костюмы папуасов?» Он достает банан и говорит: «Вот». Тряпочный банан. Я говорю: «А остальное где?» Он смотрит на меня и пожимает плечами: «Все. Больше ничего нет». То есть им буквально с голой жопой нужно на сцену выходить. Я как заору: «Как они пойдут?! Ты с ума сошел, что ли?!» Но делать было нечего.

Это же все-таки требовало невероятной смелости. По голове легко дать могли…

Честно говоря, я сам трясся. Но этим было хоть бы что. Что называется – ссы в глаза, все божья роса. Все парни пришли ко мне с каким-то опытом. Политов торговал в электричках, Асимов торговал на вокзале, Славка [Жеребкин] где-то уже работал металлургом, но какие они металлурги и торговцы? Им по 19 лет было. Они ничего не боялись, им нечего было терять. В итоге был просто шквал аплодисментов. Их не отпускали со сцены минут двадцать. Тогда я и понял – это успех. И раз публике это нравится, пусть работают с голыми жопами.

Это же был продюсерский проект от и до. Вы точно должны были себе отвечать на вопрос, для кого эти голые парни скачут по сцене, кто их публика. Они геи или гетеросексуалы, например?

Если солист эксплуатирует в своем творчестве молодость, сексуальность и эротичность, он прежде всего не должен быть женатым. Тогда все – вы на себе ставите крест! Количество поклонников, особенно женщин, уменьшается. Они понимают, он при бабе – его уже не получить. Как девушка может представить, что рядом с ее кумиром развалилась какая-то баба? Так что это было мое условие. Любая фанатка думает: «Пусть он лучше будет голубой, чем женатый». Как-то я сказал эту фразу в программе у [Александра] Горожанкина [музыкального редактора «Взгляда»]. Так они ее вырвали из контекста и 19 раз в сутки крутили. Меня даже Пугачева спрашивала: «Неужели ты это правда сказал?» Я, конечно, мог остановить эту рекламу, но я не остановил. Эта фраза очень важна для концепции продвижения бренда.

Да, гей-подтекст в группе был довольно мощный.

Нет, в группе был всегда другой подтекст. Они унисекс. Все, кто хочет секса, могут мечтать об этой группе. Неважно: бабушка, дедушка, мужчина, женщина, кошка, собачка – их должны хотеть все! Их любили и те, кому 95 лет, и те, кому 4 года. Стихи писали.

Бабушки с дедушками тоже?

Где-то валяются эти мешки писем. Дедушка пишет: «Мне 95 лет, моей бабусе – 87. Мы так любим вашу группу».

Ну а как так, что случилось с советскими бабушками и дедушками? Как получилось, что они вдруг перестали видеть на сцене оскорбительно голых мужиков, а начали видеть каких-то бесполых куколок?

Да, эти старички в письмах так сюсюкались: «У-тю-тю-сю-сю, какие мальчики хорошенькие». Меня даже американцы спрашивали: «Как ты этого добился?» А это очень просто – я ведь работаю не для интеллектуалов, я действую на подсознание. Ну вот, например, если человек голый, но делает при этом что-то смешное на сцене, все: бабушке уже все равно – голый он или одетый. Когда клоун показывает жопу, это никого не смущает. Я думаю, старики воспринимали «НаНа» именно как голых внуков в пеленках. Писька есть, но, знаете, только для того, чтобы пописать.

И все было хорошо, пока не появился клип на песню «Фаина».

Да, посыпались угрозы. Нам писали: «Мы уничтожим ваши кассеты, никогда больше не будем вас слушать». Было все то же самое, как в Америке с рок-н-роллом, когда все эти святоши и христианские общины ругали Элвиса Пресли за то, что он водит непотребно тазом, и сжигали его пластинки.

Но клип-то и правда запредельный.

Я считаю, что предела сексуальности не существует. Но тогда я решил, что зашел слишком далеко, что даже для меня это слишком. Мы не стали ротировать этот клип. Показали пару раз по телевизору и засунули куда подальше.

А как вообще эта песня появилась?

«На-На» к тому времени уже была популярна настолько, что нас пригласили на концерты в Стамбул. А традиция была такая: в конце выступления все артисты вместе – турки и наши – исполняли какой-то один номер. Я начал искать турецкую песню, чтобы использовать оттуда фрагмент. Перелопатил кучу материала, переслушал всех турецких артистов. Время выступления было уже близко, а песни все не было. Случайно на показе у Егора Зайцева мне понравилась одна мелодия, явно турецкая. Я говорю: «Что за песня?» А он: «Не знаю, но в Турции вроде очень популярная». Ну я и решил, что возьму оттуда фрагмент припева. Но честно вам признаюсь, я вообще не думал, что эта песня когда-то будет кому-то нужна. Мы уехали из Турции и забыли про эту песню навсегда. У нас куча таких песен. Мы же гастролировали с утра до ночи ежедневно. А потом как-то пришли на рынок, и там везде играет «На-На». И везде – «Фаина». Притом что продвижением никто не занимался.

Но вы же наверняка как-то программировали эту сверхпопулярность?

Здесь понадобился талант и дар Сергея Пудовкина. Ему было 17 лет, и он пришел пробоваться солистом. После того как я послушал его пение, я подумал, что он просто идиот. Ни одной живой ноты! Я до сих пор не слышал, чтобы кто-то пел хуже. Как-то он и еще один мой администратор решили спеть на дне рождения у Алены Апиной, там междусобойчик был, человек десять, Алла Пугачева за столом сидела. И когда эти два урода запели и еще начали пританцовывать, Алла закричала: «Остановите их! Остановите! Я не могу! Я сейчас умру от смеха». Певцом он был никаким, зато наглый-наглый. Я думаю: «Дай-ка я попробую из него сделать пиарщика».

Такого слова, наверное, и не было тогда.

И слова «промоутер» тоже. Я как-то распечатал журналистам памятку – «Кто есть кто в музыкальном мире». Кто такой промоутер, агент, менеджер и продюсер. Потому что тогда журналисты всех называли продюсерами. И заголовок был: «Памятка для СМИ». Юрка Айзеншпис увидел эту хрень и говорит: «Бари, а чего такое СМИ?» Такое было время.

Но Пудовкину функции пиарщика вы, похоже, объяснили довольно неплохо.

Он оказался таким болтуном, вруном и аферюгой, что просто был рожден для этой профессии. Мы сделали ему визитку, на которой было написано «промоутер группы “На-На” Сергей Пудовкин». Все спрашивали: «Что это означает?» Он ходил в газеты, на радиостанции и на телевидение и везде врал. Например, о том, как испанцы украли диск, на котором хранились тайные фотографии голых солистов «На-На». И дальше выпустили жвачку с этими фотографиями. Так вот, пустили слух, что на некоторых жвачках можно было даже рассмотреть члены. Жвачка-то правда была, только невинная. Но как ее после этого сметали…

То есть все скандальные истории, которыми были окружены «На-На», придумывал Пудовкин?

Да, но мотивировал его к этому я. Я придумывал, он исполнял. И делал это безупречно. Была одна история, которую все запомнили. Ко мне пришел Володя Некрасов, который запускал [сеть магазинов парфюмерии] «Арбат Престиж», и попросил придумать рекламу. Поскольку они занимались парфюмерией, я решил, что «На-На» должны создать такой образ противоречивый. Солисты были одеты в вечерние строгие костюмы, галстуки, блейзеры, лацканы, а брюки при этом спущены до колен. А ниже надпись: «Нюхаем вместе. “Арбат Престиж”. Парфюмерия». Мэрия начала кричать, что надо чуть ли не в тюрьму всех посадить, что это пошлость и порнография. Город поделился на две части – одни были за акцию, другие против. Случались драки. Одни залезали на лестницу и гвоздями приколачивали штаны прямо поверх плакатов. Другие возмущенно срывали их: «Зачем?! Это искусство!»

Все эти «сосем за копейки» потом были просто повторением нашей акции.[20]20
  Имеются в виду появившиеся в Москве в начале 2000-х билборды с рекламой супермаркета «Эльдорадо», на которых был изображен пылесос и написан слоган «Сосем за копейки».


[Закрыть] Многие интеллектуалы пренебрежительно относились к группе «На-На». Они просто не понимали, что я провоцирую их глупость и тупость. Я их обувал. Если бы они копнули глубже, наверняка бы поняли, что стоит за этим проектом. Знаете, какое чувство главное в российском сознании? Зависть. Русская журналистика устроена так – она строит пьедестал из говна и потом на него поднимается. Не очень-то основательный фундамент для возвышения, но им кажется, что, если удалось залить Киркорова или Пугачеву дерьмом, это успех. Все это свора оголтелых придурков. Человека два или три из них, может быть, разбираются в музыке. Зато в чем была Ксюша [Собчак], трахнул ее этот хахаль или это смонтированный трах, вот в этом они понимают хорошо.

Сейчас многим кажется, что в 1990-е поп-музыка была куда разнообразнее.

Конечно. Была конкуренция. Лейблы искали оригинальных артистов и сражались за них. Начиналось все с советской песни, и вдруг появились все эти «Кар-Мэны», «Мумий Тролли», Земфиры, «Технологии», Шуры, «Хуй забей». Радикальный музыкальный язык. Да та же [Вика] Цыганова, шансон. Дошло до того, что к 1997 году лейблы стали платить огромные по российским меркам деньги за альбомы. Мы за «Прикинь, да» получили 450 000 долларов. Немыслимо!

Обычно такие истории заканчиваются фразой «А потом грянул кризис».

Дефолт подкосил всех. Компания «Союз», лидирующая в этом бизнесе, перестала существовать.[21]21
  На самом деле компания «Союз» существует и сейчас.


[Закрыть] Сдохли все лейблы. А дальше появился первый бесплатный файлообменник – Napster, который обвалил всю музыкальную индустрию, во всем мире. Некоторые устраивали бойкоты. Сумасшедшие! Это все равно что пытаться остановить изобретение колеса или огня. Все минуло.

Вы с группой тогда уже делали карьеру в Америке?

Да. Нами занимался [популярный продюсер и телеведущий] Дик Кларк. Ни один американец, которому исполнилось хотя бы два года, не представляет себе Америку без Дика Кларка. Это человек, который отсчитывает последние десять секунд Нового года. Это человек, с которого началась музыкальная индустрия современная. С которого начался рок-н-ролл. Мне тогда говорили: «Если вами занимается Дик Кларк, вам даже петь не нужно!»

А он серьезно прямо вами занимался?

Он сказал: «Я хочу сделать последнюю революцию в своей жизни. Я хочу продвинуть на американский рынок русскую группу». Он ходил постоянно к нам на репетиции. И все не мог научить ребят петь слово beautiful. Как-то не так у них получалось. Я языка не знаю, зато у меня есть слух. Я говорю: «Вы понимаете, он думает, что он произносит букву “т”, а на самом деле произносит букву “р”. Обманите его! Не говорите “бьютифул”, скажите “бьюрефал”». Они так и произнесли. Он так обрадовался: «Вот! Что он вам сказал? Я 15 минут бился – не мог вас заставить!» Короче, мы были в шоколаде. Пять компаний готовы были подписать с нами контракт. И тут хоп – и музыкальная индустрия полностью рухнула. Никто не хотел записывать альбомы. Мы там еще потыркались и поехали домой.

Вы понимали, что былой популярности уже не вернуть?

Мы понимали, что у нас больше нет того будущего, в котором мы жили. Я в этот проект вложил все свои деньги. У них было 19 педагогов. Один час занятий стоил 2000 долларов. Каждый день 14 часов занятий. Я туда вложил все, что у меня было, и я был на сто процентов уверен, что мы победили. Когда мы возвращались в Москву, был еще один шанс…

Вы собирались лететь в космос.

Проект был очень простой: кто-то из наших ребят должен был полететь в космос и записать там гимн планеты, выйти на связь с Землей, чтобы все главные мировые звезды вместе с ним спели по одной строчке. Финансировал проект Фредди Хайнекен, тот самый, который пивной магнат. Так вот – неожиданно он взял и умер. Это случилось через несколько месяцев после того, как мы несолоно хлебавши вернулись из Штатов. А космическая отрасль в России была уничтожена. Там крутилась куча аферистов! Чтобы найти другого инвестора, мне нужно было, чтобы Путин встретился со мной и сказал: «Ребята, счастливого пути. Я вас поздравляю, летите!» И это было бы гарантом. Но я не смог добиться этой встречи. Потом проходимец Лу Перлман сообщил, что его группа ’N Sync летит в космос первая. Этот кретин никуда не полетел. Но право первой ночи было украдено.

Говорили, что вы еще активно на китайский рынок пробивались.

Пробивались, но ничего не получилось. Это уже наши проблемы внутренние, административного управления группы. У меня был депресняк тяжелый после этого космоса. Пару лет было только одно желание: покончить с собой. Я лечился постоянно: психиатры, психоаналитики. Ведь ты уже видел цель, к которой шел всю жизнь: стать мировой звездой. Она в руках у тебя уже, эта цель! Ведь если бы эти грандиозные планы осуществились, я бы стал круче Брежнева, Сталина. Я бы стал легендой на века. Первый в истории гимн планеты, записанный из космоса! Он будет первый до тех пор, пока будет существовать человечество. И это рухнуло. И наша возможность выбраться в Америку. Все рухнуло в один день. Абсолютно не было никакого смысла жить. Но я выбрался.

«На-На» для вас теперь – пройденный этап?

Ну как – пройденный этап? Это для меня как левая или правая рука. Это мое. Рука может онеметь. Значит, нужно лечить, чтобы двигалась. «На-На» для меня – это часть тела.

Интервью: Елена Ванина (2011)