Текст книги "Дядя самых честных правил. Книга 1"

Глава 29
По следу

Одетые по-мужски, Александра и Таня ждали меня в прихожей. Девушки кидали друг на друга взгляды – такие горячие, что можно было обжечься. Только у орки они были насмешливые, а у рыжей – сердитые.

– Константин Платонович! – В голосе моей ученицы звучало возмущение.

– Отлично выглядите, сударыня. Все вопросы по дороге.

Бобров ждал нас во дворе, недовольно топая сапогами и морщась.

– Костя, – он махнул мне рукой, – ты уверен? Ещё и девиц с собой тащить…

Рыжая тут же взвилась, хотя минуту назад собиралась со мной спорить:

– Вы, Пётр, можете остаться. Мы с Константином Платоновичем и без вас справимся.

– Да я, – он несколько раз моргнул, – за вас беспокоюсь.

– Не надо, – она окатила его ледяным взглядом. – Рядом с Константином Платоновичем мне ничего не грозит.

Присутствие орки рыжая демонстративно игнорировала. Ревнует, что ли? Ой, глупенькая!

– Александра, карандаш при вас?

– Да, Константин Платонович.

Она продемонстрировала эрзац волшебной палочки, подняв перед лицом.

– Он вам сегодня понадобится. Оружие тоже возьмите, на всякий случай.

Я снял с плеча и раздал спутникам «огнебои». Орка взяла ружьё с видимым удовольствием и ласково провела пальцами по стволу. Ох, Танька, ну и боевая девчонка! Такую любовь к стрельбе ожидаешь от мужчины, но никак не от крепостной девицы.

– Видели? – Я указал на тушу ящерицы у кузницы. – Рекомендую посмотреть поближе. Мы идём искать, откуда эта зверушка к нам пришла.

Пока Таня с рыжей разглядывали мёртвую гадину, я отвёл Боброва в сторонку:

– Точно помнишь, куда идти?

– Обижаешь, Костя. Я в лесу, как дома.

– Тогда веди, следопыт.

Пока мы шли через поле к лесу, Александра тихонько спросила у меня:

– Константин Платонович, а зачем нам ружья?

– «Огнебои», сударыня. Посмотрите внимательно на ствол. Что вы видите?

Рыжая прищурилась.

– Ой, эфир! Ниточками, как чехольчик вязанный.

– Ниточками, – передразнил я её. – Прядями, сударыня. Эфир образует, как вы сказали, чехол, окружающий ствол. Видите, в казённой части – яркий сгусток? Это Печать, обеспечивающая выстрел. А «чехол» гарантирует концентрацию энергии и разгон выстрела. Понятно?

– Нет, – Александра захлопала глазами.

– Не страшно, у нас будет отдельный курс по оружию. Главное, учитесь определять сразу, что перед вами: пороховая пыхалка или «огнебой». От первой вы легко защититесь, а вторая – угроза.

– Я смогу уворачиваться от пули?!

– Не сможете, – я улыбнулся, – вы же не циркачка. Маги работают по-другому.

– А…

– Поговорим об этом, когда вы будете готовы.

* * *

Бобров шёл впереди, бормоча себе под нос:

– Вроде здесь, ага. Веточка обломлена, это я её. Или нет? Кажется, сюда повернул.

Мне так и хотелось его подначить: заблудился, да? Не помнишь? Но я держался – незачем хорошего человека третировать. Тем более, он всё равно вёл нас в нужном направлении, хоть и зигзагами. Один раз даже пришлось вернуться, но уже через двадцать минут Пётр заорал:

– Вот! Тут ящера на меня напала! Вон из тех кустов выскочила!

Кусты были жидкие, лес за ними просматривался шагов на двадцать. Как же Бобров не заметил притаившуюся тварь? Зайцем увлёкся или птичек заслушался?

– Пётр, ты по следам ходить умеешь?

– А то! Я же охотник. Видел вчера, какого зайца подстрелил?

– Тогда давай, поищи, откуда твоя обидчица пришла.

Бобров полез в кусты, громко пыхтя. Он надолго останавливался, нагибался и рассматривал землю.

– Так-так. Вот здесь, вроде. Ага. Сюда пошла. Или отсюда?

В груди заворочался Талант. Я мигнул и стал всматриваться в эфир. А ведь зверушка оставила заметную дорожку, будто движущийся Знак. Линии изогнуты, пряди размазаны по ходу движения.

– Нам туда, – я кивнул совсем не в ту сторону, куда смотрел Бобров.

– Думаешь? Я что-то не могу разобрать, где ящера пробегала.

– Тогда за мной.

Идти по эфирному следу было легко. Как ровная тропинка, чуть размытая по краям, он вёл через лес. Ящерица выбирала простой путь, обходя буераки и завалы. Но шла извилисто, видимо, разыскивая добычу.

Через пару часов я заметил, что Александра несколько утомилась и сбивается с шага. Да и Бобров, «знатный» охотник, начал сбавлять темп. Одна Таня шла легко и успела даже набрать по дороге каких-то ягод.

– Привал, – я остановился на маленькой полянке, – отдохнём чуток.

Бобров тут же уселся на поваленное дерево и вытянул ноги. Рядом плюхнулась рыжая, раздражённая «прогулкой» по лесу, но старательно это скрывающая.

– Константин Платонович, перекусить не хотите? – подошла ко мне Таня. – Мне Настасья Филипповна еды с собой положила.

Орка похлопала рукой по небольшому мешку, висящему через плечо на лямке.

– А давай. Не тащить же всё обратно.

Таня расстелила на траве кусок мешковины и принялась раскладывать на нём свёртки и туесочки из бересты. Бобров с рыжей мгновенно оживились и быстренько подсели к импровизированной скатерти. Я тоже не заставил себя долго ждать и ухватил какой-то аппетитный калач.

Впрочем, я не дал рыжей особо рассиживаться. Не для того я её в лес потащил, а совсем наоборот. Мага в начале обучения надо трясти, как грушу. Каждый стресс и новое впечатление дают толчок в обучении. Плюс приучают работать в любом состоянии и обстановке.

– Сударыня, вы уже поели? Отлично. Вставайте и покажите мне, как у вас получается символ.

Рыжая вскочила и достала карандаш.

– Прямо здесь?

Она сконфуженно покосилась на Боброва. Как и всякого новичка, её смущали посторонние наблюдатели.

– Здесь и сейчас. Приступайте.

Карандаш взлетел вверх и прочертил еле видимую букву Z.

– Слабенько. Ещё раз.

– Константин Платонович, я очень устала…

– Сударыня, маг не ждёт, когда к нему придёт вдохновение. Не ждёт удачного астрологического прогноза и сытного обеда. Не ищет подходящего места, где ему будет комфортно. Маг действует «прямо сейчас», или он не маг вовсе. Усталость, насмешки, шум и плохая погода не имеют значения. Есть только эфир и воля мага, вне обстоятельств. Ещё раз!

Рыжая покраснела, сердито прищурилась и резко чиркнула карандашом по воздуху. Яркий символ вспыхнул, дыхнул в лицо порывом воздуха и растаял.

– Ой! Получилось!

Александра хлопала глазами, не веря в собственный успех.

– Замечательно. Продолжайте его отрабатывать, а в дополнение вот вам второй символ.

Я выхватил small wand и сделал движение вверх-вниз, рисуя «галку», или букву V, если угодно.

– Запомнили? Цвет символа должен быть алый, это важно.

– Да.

– Это символ активации эфира, переводящий его в возбуждённое состояние. Эфир переходит на следующий энергетический уровень, чтобы мы могли активировать Знаки. – Я повернулся к Боброву и Тане. – Все перекусили? Тогда выдвигаемся, времени у нас немного.

Бобров кивнул и встал. А вот Танька, как заворожённая, смотрела на то место, где только что растаял магический символ. Мне даже пришлось потрясти её за плечо, чтобы вывести из ступора. Ничего, ещё успеет привыкнуть к волшебству, вокруг меня его будет много.

* * *

Через лес я бежал, как взявшая след гончая. Талант, разгорячённый и «принюхивающийся», нетерпеливо подгонял ударами изнутри. Приходилось даже одёргивать себя, чтобы спутники не отстали. Бобров и рыжая еле поспевали, плетясь где-то вдалеке, и только Таня следовала в двух шагах позади. А я говорил, что она – лучшая помощница!

– Константин Платонович, подождите, – орка дёрнула меня за рукав и сказала громким шёпотом, – там, впереди, что-то есть!

– Где?

Я с трудом остановился и принялся вертеть головой.

– Вон там. Видите?

– Неа.

Кусты, на которые указывала Танька, ничем не отличались от любых других. Стена зелени, листья, ветки, жёлтые глаза с вертикальными зрачками…. Глаза?!

Огромный ящер, даже больше, чем убитый в усадьбе, рванул прямо на нас. Молча, без единого рыка, он зашуршал травой и распахнул зубастую пасть.

– А-а-а!

Бобров, почти догнавший нас, заорал, как резаный.

– Опять она!

Ящерица на ходу развернулась и кинулась на него.

– А-а-а!

Пётр не стал раздумывать. Перестал кричать и бросился наутёк, петляя между деревьями. А зверюга щёлкнула пастью и прибавила скорость.

Надо было спасать Боброва. Я скинул с плеча «огнебой» и выстрелил. Следом, практически слитно, прозвучали выстрелы из ружей Александры и Тани. Молодцы девчонки, не растерялись!

Да, «огнебой» – это вам не деревенские вилы. От попаданий ящера сбило с ног, он влетел в дерево и захрипел. Бум! Бум! Бум! Ещё три выстрела прозвучали почти одновременно. Зверюка поникла, зашаталась и упала в траву.

– Стой! Не подходи!

Александра, шагнувшая было к ящеру, замерла.

– Куда вас несёт, сударыня? Он может быть ещё живым.

Пресмыкающийся гад будто услышал меня – шевельнул хвостом, дёрнул мордой и с места ломанулся от нас.

– Бейте! Не дайте ему уйти!

От третьего залпа тварь ушла, нырнув в неглубокий овражек.

– За ним!

Преследовать ящера было просто. Тяжёлая туша бежала, не разбирая дороги, оставляя после себя широкую просеку со сломанными деревцами и смятыми кустиками.

Не будь хищник ранен, мы бы его ни за что не догнали. Но шесть попаданий из «огнебоев» завалят даже слона, так что ящера хватило только на две сотни шагов. Он зашатался, начал сбавлять скорость, а потом и вовсе рухнул на землю. Я не успел даже поднять руку, а мои девицы, не сговариваясь, дали залп. Да так удачно, что шансов у твари не осталось. Правда, и голову на стенку не повесишь, как трофей, – юные охотницы разнесли её на клочки.

– А! – заорала рыжая, потрясая ружьём. – Съела, да? Тьфу на тебя, страхолюдина!

– Александра, не кричите так, аж в ушах звенит.

Она подскочила к ящеру и пнула ногой.

– Вот тебе, гадость эдакая! Кидается тут!

Таня тоже не удержалась и стукнула бездыханную тушу. В глазах у орки горели злость и азарт.

– Сударыни мои, бить дохлую ящерицу – дело, конечно, увлекательное, но мы потеряли нашего друга Петра. Кто видел, куда он побежал?

На поиски Боброва у нас ушло минут тридцать.

– Вон он!

Таня указала куда-то вверх. Я поднял взгляд – Бобров сидел на ветке дуба, на высоте в три человеческих роста, обняв ствол дерева.

– Пётр!

– Бобров!

– Слезай!

Он нас не услышал. Сидел, пялясь куда-то вдаль пустым взглядом, и ни на что не реагировал.

– Может, в него кинуть чем-нибудь? – предложила рыжая.

– Жёлуди есть, прошлогодние, – тут же откликнулась Танька.

– Они лёгкие, не почувствует.

– Тогда шишками. Я там ельник видела, могу принести десяток.

Мои спутницы дичали в лесу со страшной скоростью. Да ещё и спелись, объединённые охотой на ящерицу и Боброва.

– Не надо ничем кидать. Сейчас спустится.

Я начертил перед собой связку Знаков – Воздух, Воздействие, Ментальный, Усиление – и крикнул через неё:

– Пётр! Слезай немедленно!

– А? Кто здесь? – Бобров заморгал и, быстро перебирая руками, полез вниз.

Вот и отлично, сейчас он придёт в себя, и двинемся дальше.

– Александра, видите связку Знаков?

– Да, Константин Платонович.

– Развейте её базовым символом.

Вот такая доля у учеников магов – подчищать эфир за учителем, когда ему лень возиться.

В сумке у Тани нашлась стеклянная фляжка с чем-то крепким, и мы дружно принялись отпаивать Боброва. Он раз шесть приложился к горлышку, прежде чем его взгляд прояснился, и он смог нормально говорить.

– Чего они все на меня кидаются, а? Та за мной, эта за мной.

– Вы, наверное, вкусно выглядите, Пётр, – Александра ухмыльнулась, – как аппетитный ужин на ножках.

– Не смешно, сударыня, – Бобров вытащил платок и вытер лоб, – совсем не смешно. Мы её убили, да?

– Убили, не сомневайся.

– Возвращаемся? Что-то мне обратно в Муром захотелось.

– Не торопись. Сначала узнаем, откуда пришла эта вторая.

Бобров мученически застонал и потянулся к фляжке.

Глава 30
Ярмарка

Фляжку я у Боброва отобрал. Он, знаете ли, не пушинка, и тащить его в усадьбу мне совершенно не хотелось.

– Это лекарство, – начал ворчать Пётр, – от испуга и сердечного расстройства.

– У тебя печень увеличенная, – я ткнул его пальцем в бок, – аж эфир сгущается. Будешь злоупотреблять – сначала увидишь зелёных чертей, а потом мы погуляем на твоих похоронах.

– Да? – Бобров покосился на меня. – Пожалуй, и правда, я себя дурно чувствую по утрам. Слабость эдакая, онемение в членах, настроение скверное.

– Вот-вот, первый признак.

За этими разговорами мы вернулись к месту нападения. Я снова «взял след» и полез в кусты – искать, откуда пришла вторая тварь.

К счастью, далеко идти не пришлось. Миновав узкую сосновую рощу, мы наткнулись на песчаную плешь. В центре жёлтого круга высился подозрительный холмик – песок, комья земли, прелые листья, какие-то сломанные ветки, корни. Будто сюда нагребли мусор со всей округи. Вот только сумасшедшего дворника рядом не наблюдалось.

Я взял палку и осторожно ковырнул кучу сбоку. Раз, другой, третий. Мусор посыпался, обнажая сердцевину холмика.

– Ой, яйца!

– Гнездо наших зелёных знакомых.

– Тьфу, пакость какая! – Бобров отшатнулся. – Они ещё и размножаются! Теперь из-под каждого куста такая дрянь кусаться будет.

Чем дольше я рассматривал большие кожаные яйца, тем больше злился на анонимного любителя экзотической живности. Это же надо – выпустить в природу такую дрянь. А если они зиму переживут? Вдруг ящерицы впадают в спячку, или как там это у них называется? Лягушки же как-то зимуют, змеи всякие. Тогда следующим летом лес превратится в очень опасное место. Тем более, это мой лес. Я разрешения на такие эксперименты не давал!

Искать следы возле гнезда было бесполезно. Твари натоптали, будто рота солдат возле пивной.

– Уходим отсюда, – я махнул спутникам, бродившим вокруг гнезда.

– А яйца? Мы их оставим? – Александра нахмурилась. – А вдруг…

– Никаких вдруг не будет. Отойдите к деревьям и смотрите.

Я вытащил small wand, встряхнул кистью и метнул в гнездо Знак Огня. А затем разбросал по кругу Знаки Воздуха. Да, это не связка, но сработало замечательно – потоки воздуха устремились в разгорающееся пламя и создали тягу. Не прошло и полминуты, как над кучей мусора начал закручиваться огненный смерч.

– Ух ты!

Рыжая, Танька и Бобров смотрели на ревущий водоворот пламени с ужасом и восхищением.

– Константин Платонович, это страшное колдовство!

– Больше физика, чем магия, сударыня. Но да, выглядит пугающе.

Когда гнездо спеклось в большую головешку, я накидал сверху Знаки Льда и потушил огонь. Теперь из ящеровых яиц точно ничего не вылупится.

* * *

На обратном пути мои спутники молчали, пребывая под впечатлением от огненного шторма, а я думал, как искать любителя живности, выпустившего на волю ящериц. Это уже третий случай, значит, зверинец у него большой. Все твари хищные, частью привезённые из-за границы. Крокодил, однозначно, приплыл с юга – на севере живут Добрятниковы, а их подозревать нет смысла. Наверняка это маг с Талантом, провинциальный барин, балующийся естествознанием. Причём безалаберный донельзя. Как его искать? Съездить в Меленки, поспрашивать…

Мысль я не додумал. Мы вышли на большую прогалину, и мне на глаза попалось засохшее дерево. Молодой ясень, расколотый надвое ударом молнии. На стволе без коры был выжжен узор, слегка похожий на Знаки. Очень интересно!

– Константин Платонович, что там?

Я молча подошёл к дереву и провёл пальцами по древесине. Да, однозначно интересно. Какая замечательная и своевременная находка, однако.

– Константин Платонович?

– Александра, подойдите ко мне.

Правая часть расколотого ствола наклонилась над землёй, так что я легко достал до веток. Выбрал одну из них, ровную и достаточно тонкую, и попросил рыжую:

– Возьмитесь за неё. Ага, отлично, можно отпустить.

Small wand сам оказался у меня в руке. На кончике зажёгся узкий язычок синего пламени. Вжик! Ветка упала в траву, отсечённая колдовским лезвием.

– Поднимите, сударыня. Это заготовка под ваш будущий small wand.

Александра с сомнением рассматривала палку.

– Не слишком впечатляет? Понимаю. Вот когда вы обработаете её, просверлите канал для сердцевины, тогда и станет видна настоящая красота. Поверьте, вы ещё полюбите его больше любого мужчины.

Наш разговор внимательно слушала Таня. Она подошла к дереву, потрогала его, понюхала, кажется, даже лизнула. Орка щурилась, рассматривая узор от огня, и качала головой.

– Всё, двигаемся дальше.

У края проплешины я обернулся. Таня всё ещё стояла возле дерева, задумчиво разглядывая расколотый ствол.

– Таня, догоняй! – крикнул я и углубился в лес.

За орку я не беспокоился: уж кто-кто, а она не заблудится. Так и получилось – минут через пятнадцать Таня уже шагала рядом, судя по лицу, о чём-то напряжённо размышляя.

* * *

Вернулись в усадьбу мы уже затемно, уставшие и голодные. За ужином почти не разговаривали – каждый думал о своём. Александра, было видно по глазам, о будущем small wand'е. Бобров – хмуро смотрел на наливку, но даже рюмку себе не налил. А я прикидывал, как искать хозяина зверей.

Утром я велел заложить дрожки и позвал Боброва составить мне компанию. Александра проситься с нами не стала – у неё и так «развлечений» был полный кузовок.

– Куда едем-то? – Бобров загрузился в дрожки и лениво развалился на сиденье.

– В Меленки. Будем искать, кто ящериц на волю выпустил.

– У батюшки тамошнего надо спросить, – хмыкнул он, – уж он-то про всех должен знать.

Ехать было недалеко, вёрст пять всего. А там и лес закончился. Копыта лошадей простучали по деревянному мосту через Унжу – и мы уже на месте.

Меленки оказались крупным селом, мечтающим стать маленьким городом. Целых три улицы, каменная церковь, несколько богатых, по местным меркам, купеческих домов. И главная достопримечательность – меленковская ярмарка, известная на всю округу.

– Ну что, сразу к батюшке?

Мне вспомнилось, как отец Андрей грозил, что я не смогу входить в церковь. Пожалуй, я не готов пока проверять, работает ли проклятье Таланта. Местный священник может не понять такого поведения, и вряд ли расскажет нам хоть что-то.

– Знаешь что, Пётр, давай, ты сам. А я пока по ярмарке прогуляюсь. Давно хотел посмотреть, чем здесь торгуют.

– Как скажешь, – легко согласился Бобров.

Так что я сошёл с дрожек около ярмарки, а Пётр поехал к священнику.

* * *

Товар на ярмарке меня не очень интересовал. Здесь были, в основном, деревенская утварь, ткани, съестное и прочая ерунда, совершенно мне не нужная. А вот на народ я смотрел с интересом. Где ещё увидишь простонародье во всём многообразии?

Я купил с лотка сдобный калач и не спеша принялся прогуливаться вдоль торговых рядов. Ремесленники, всякие мещане да крестьяне. Те, кто побогаче, – торгует с деревянных прилавков. Те, кто победнее, – раскладывает товар прямо на земле. Ну, и отдельный ряд с капитальными лавками, где солидно торгуются гильдейские купцы. Орки, люди да ещё редкие огры в меховых шапках.

В одном из рядов я заметил орка с хитрым прищуром – прожжённый такой мужичок с выбитым левым клыком. На лотке у него были ложки, всякая мелочёвка, дешёвые украшения из стекла. Он особенно громко зазывал покупателей, тараторя хитрую «зазывалку». С шутками-прибаутками орк подзывал к себе девиц, предлагая принарядить, чтобы сразу найти жениха. Девицы от таких шуточек хихикали и подходили. Впрочем, покупали редко, зажимая копеечки на побрякушки.

Заметив мой взгляд, орк щербато улыбнулся и поклонился, не слишком стараясь.

– Здравы будьте, барин! Желаете чего, али просто ложки мои понравились? Отдам недорого, возьму даром. Вам пустячок, а нам пятачок!

– Складно говоришь, прям купец.

– Да куда мне, барин. Я ж офеня, – видя, что я не понял слово, он пояснил:

– Коробейник. По деревням хожу, торгую разным товаром, ложками расписными, лентами цветными.

– И далеко ходишь?

– До самого Касимова ходил, до Мурома, до Владимира.

– А клык где потерял?

– Где потерял, там не найти, барин. Всякое бывает у меня – кому товар не понравился, кому цены. А то и разбойники встречаются.

Я не сомневался: этот шельмец с разбойниками на короткой ноге. Уж больно цепкий и дерзкий у мужичка взгляд.

– Значит, всё видишь и всё знаешь в округе?

– Ой, барин, много вижу, да никто не платит. А без рубля не поймаешь и воробья.

– Я бы заплатил, только не за всякое.

– Вы только скажите, барин! За рубль я вам что хошь узнаю. Хоть какой панталон носит наш купец Гапон!

Присказки коробейника меня изрядно раздражали, но затыкать его я не стал.

– Это мне без надобности. Да и рубля много будет. Дам тебе, братец, полтину, если узнаешь, кто из местных дворян держит зверинец. Особенно, у кого имения вдоль Унжи стоят.

– Сделаем, барин, – коробейник стал говорить тише, – найду вам таких.

Я кинул ему гривенник задатка.

– Узнаешь – найди меня на торге.

Мужичок засуетился, убирая товар, а я пошёл дальше по ярмарке. Кстати, девушки-орки – что крестьянки, что мещанки, – обращали на меня особое внимание. Стреляли глазками, подмигивали и улыбались. Но вот отвечать им взаимностью мне совершенно не хотелось – не шли они ни в какое сравнение с Танькой. На их фоне она бы смотрелась настоящей дворянкой и даже царицей.

В одной из купеческих лавок торговали железным товаром: ножи, косы, серпы, цепи, разные чугунные горшки и прочая мелочёвка. Купец, дородный орк с обвисшими щеками, увидев меня, степенно поклонился:

– Здравствуйте, ваше благородие. Простите покорно, только нет здесь подходящего товара для вас. Оружие хорошее, кинжалы да шпаги, только в Муроме торгуют.

– Я не за оружием.

Пробежал глазами по полкам и дёрнул щекой. Металл был плохой, явно местного производства – «болотное железо», не иначе.

– А хорошая сталь есть? Не это, – я обвёл рукой лавку, – что-то нормальное, желательно, в слитках.

Купец поперхнулся.

– Откуда, ваше благородие? Казённые да Демидовские заводы немцам да хранцузам всё подчистую продают. Да и не продадут обычному купцу, не положено.

– Не торопись, – я подмигнул ему, – подумай, может, и сыщется где по закромам. Найдёшь – привози в Злобино, ценой не обижу.

И, не прощаясь, вышел из лавки. Знаю эту торговую породу: стоит только обозначить интерес, как слухи разойдутся среди купцов. А там, я уверен, металл есть, только продают его тихо, без лишних разговоров. Глядишь, и выйдет на меня нужный человек.

– Костя! Костя!

Меня нагнал запыхавшийся Бобров.

– Ну, ты и ходишь. Еле догнал тебя.

– Узнал что-нибудь?

Он помотал головой.

– Батюшка ничего такого не слышал. Говорит, зверинец бы точно запомнил. А вот твоего крокодила здесь видели. Чуть бабу с мостков не утащил, ногу до кости подрал, кусок мяса выдрал. Мужики его дрекольем отходили, пока отбивали, так он и уплыл.

– Угу, ко мне в поместье – умирать.

– Бабы теперь боятся на реку ходить. Говорят, водяной чёрт это.

– Ну, хоть что-то. Зато теперь мы точно знаем, что зверинец ниже по реке.

Шагах в десяти от нас появился орк-коробейник, подряжённый на поиски. Сверкнул мне глазами и выразительно пошевелил ушами. Я махнул ему рукой – иди сюда, голубь сизокрылый.

Он подошёл и поклонился в пояс.

– Рассказывай.

– Поспрашивал у людей, барин. Не знает никто, чтобы зверинец держали. Псарни, почитай, в каждом имении есть, а других зверей не держат. А скотина с кошками – так то ж не нужна вам.

Я скривился – и тут мимо. А хитрый коробейник, не желая упускать деньги, продолжил:

– Барин, другое узнал.

– Ну?

– Тут приказчик один по весне скотину покупал. Коровок, баранов да козлов. Брал под убой, даже тощих да больных, будто не людей кормить. Я так мыслю: он зверюкам убоину готовил. Может, конечно, и собакам, да токмо голов тридцать он купил. Для псарни много, а для зверей диких – самое то.

Мы с Бобровым переглянулись. Вот это похоже на след! Надо поехать и выяснить, не наш ли это смелый экспериментатор.

– Хм, а что, вполне может быть. Откуда, говоришь, этот приказчик?

Коробейник ухмыльнулся, показав единственный жёлтый клык.

– Ежели я ваше указание исполнил, наградить надо, барин. Старался, как есть, старался. Ножки бил, языком трепал, сбитнем угощал, чтобы выведать.

– Лови, – я бросил ему полтину, – сдачи не надо.

– Благодарствую, барин. Из Кудрино он был, и стадо туда гоняли.

Бобров кивнул – он знал, что это за усадьба.

– Ежели что, только кликните, барин. Завсегда услужу, лучше любого холопа.

– Иди уже, – я хмыкнул, – понадобишься – позову.

Он поклонился и тут же растворился в толпе, будто его и не было. А мы с Бобровым пошли к дрожкам.