Текст книги "Дядя самых честных правил. Книга 1"

Глава 35
Немного воды

Княжна Софья Алексеевна Голицына ждала нас в большом зале, именуемом «Малой гостиной». Ничего себе «малой» – от звука шагов по огромной комнате разлеталось эхо. Даже представлять себе не хочу, какая у них большая гостиная.

– Пётр! Рада вас видеть.

Она поднялась и протянула руку для поцелуя.

– А уж как я рад, Софья Алексеевна, – Бобров поклонился и приложился к ручке.

– Константин Платонович, – улыбнулась мне княжна, – я слышала, вы делаете большие успехи.

– Стараюсь, ваше сиятельство, – я вежливо расшаркался перед ней.

– Наш дом всегда открыт для вас, Константин Платонович. Надеюсь, вы примете приглашение остановиться у нас?

– Конечно-конечно, Софья Алексеевна, – влез Бобров, – мы даже и не думали обижать вас отказом.

– Отец сейчас в отъезде, но очень желал вас увидеть, – княжна испытующе смотрела мне в глаза. – Я прошу вас немного задержаться и дождаться его.

– Дождусь, ваше сиятельство, несомненно.

– Вот и чудесно.

Софья Алексеевна снова улыбнулась, на этот раз более открыто.

– Я бы тоже хотела вас расспросить. Каково это – обрести дар уже в зрелом возрасте?

В её вопросе чувствовался какой-то подвох. Судя по тону, мой Талант не интересовал княжну ни на йоту. Что-то другое крылось в её внимании ко мне.

– С удовольствием отвечу, мне скрывать нечего.

– Замечательно. Тогда не буду вас задерживать, отдыхайте с дороги, набирайтесь сил.

Мы поклонились и пошли к выходу.

– Константин Платонович, – Софья Алексеевна окликнула меня уже у дверей, – не стесняйтесь: осмотрите наше подворье, здесь вы найдёте много интересного.

Я кивнул, ещё раз поклонился и вышел.

* * *

Поселили нас с Бобровым в соседних комнатах. Он сразу пошёл переодеваться, а я задержался узнать, что там с Кузьмой. Оказалось, что экипаж и коней уже определили в «каретник», а кучера и служанку накормили. Быстро у них тут работают, не придерёшься. Я поблагодарил чопорного мажордома и пошёл к себе.

В комнате меня ждала Таня. Орка немного робела, но старалась не показывать виду.

– Устроили тебя?

– Да, Константин Платонович, в людской место выделили, показали, что да как.

– Очень хорошо.

– Я вам свежий костюм приготовила и попросила воды принести – помыться с дороги.

Приведя себя в порядок, я собрался осмотреть подворье. Но прежде попросил Таню понаблюдать, что происходит у Голицыных среди слуг и дворни. О чём говорят, какие настроения, слухи и жалобы. Орка пообещала «всё-всё запомнить и рассказать», умничка моя.

– Костя?

Бобров ввалился в дверь без стука. Расфуфыренный, в парике и с кружевным жабо.

– Отдыхаешь? Это правильно, одобряю. А я пока отлучусь, схожу по знакомым, узнаю, что по нашему делу. Ты не скучай тут.

И, не попрощавшись, так же внезапно исчез. Всё с ним ясно – у него есть свои дела, и брать с собой меня ему не очень хотелось. Барышня? Или должники? Честно говоря, неинтересно. Я и сам с ним напрашиваться не стал бы, мне и здесь есть, чем заняться.

Таня отправилась выполнять моё поручение, а я – осматривать подворье. Внешнее впечатление оказалось обманчиво, некоторая обшарпанность снаружи компенсировалась убранством внутри. Лепнина, роспись золотом, везде магические свечи, заливающие комнаты светом, витражи, хрусталь, ковры. Солидно, дорого, богато. И совершенно не в моём вкусе.

Утомившись шататься по коридорам и комнатам, я вышел во внутренний двор. Так-с, что тут у нас? Площадка для тренировки молодых дарований, заднее крыльцо «торгового дома» и парадный вход каземата опричников. В последний меня не пустили: два стрельца из крепостных нахмурились и сдвинули церемониальные бердыши. Ну, нет так нет, не очень-то и хотелось. Пойду лучше, гляну, чем торгуют Голицыны.

Этот вход в «торговый дом» предназначался для своих, так что я попал не в залы для клиентов, а в шумные коридоры для писцов, младших клерков и родовых «купцов». Гомон, крики, споры.

– А я говорю, пенька идёт не дороже…

– Золотом, только золотом!

– Векселя не бери…

– Накладная у меня, давай, что положено!

– Тридцать пудов хлеба…

– Нафту вези, обормот! Нафту!

– Ежели найду гнилой отрез, я тебе всю морду разобью.

– Пирожки! Кому пирожков на обед?

– Нафту, собака ты эдакая!

Слушал бы и слушал эти вопли и ругань – напоминает Сорбонну в день сдачи экзаменов. И самое главное – я могу просто ходить, смотреть, и никому здесь ничего не должен.

– Простите. – Меня схватили за локоть. – Вы не от Никитича?

Передо мной стоял купец с озабоченным лицом. Примерно мой ровесник, но окладистая борода прибавляла ему лет.

– Погодите, мне знакомо ваше лицо. Это вы нам поставляете…

– Нет, уважаемый, я просто гость. Зашёл взглянуть, чем вы торгуете.

– Гость князя?

Я кивнул.

– Вы так ничего не узнаете, – он обвёл рукой суету вокруг, – идите за мной.

Купец привёл меня в небольшую комнату для переговоров: стол, простые табуретки, здоровенный самовар, чашки с блюдцами.

– Третьяков, Елисей Мартынович, – представился он, – доверенный купец рода Голицыных.

– Урусов, Константин Платонович, дворянин.

– Ваше благородие! – Третьяков согнулся в поклоне. – Простите, не признал.

– Не страшно, с кем не бывает.

Я улыбнулся и протянул руку. Купец, мгновение поколебавшись, пожал мою ладонь.

– Ваше благородие…

– По имени-отчеству будет довольно. Мы же не на официальном приёме, а по торговым делам.

– Как вам будет угодно. Что вы искали, Константин Платонович?

– Ничего конкретного, хотел узнать, что у вас есть и почём.

Третьяков хмыкнул.

– Полного списка никто не составлял, слишком длинный бы вышел. Скажите, что вас интересует, и я составлю каталог.

– Магомеханические изделия, материалы для них, сталь.

– У вас необычный интерес, Константин Платонович.

– Я бакалавр Сорбонны, – ради шутки, не надеясь, что он поймёт, я подмигнул купцу.

К моему удивлению, тот сообразил, что это значит.

– Константин Платонович, – Третьяков медленно подбирал слова, боясь ошибиться, – вы собираетесь поставить мануфактуру, я правильно понимаю?

– Возможно.

Он кивнул. По лицу было видно, как бегают у него в голове мысли, прикидывая выгоду.

– Я мог бы лично приехать к вам, обговорить закупочные цены.

– Елисей Мартынович, начнём со списка. Я должен оценить перспективы, для начала.

– Если желаете, я могу пометить позиции, в каких мы имеем наибольший дефицит.

Третьяков увидел во мне шанс и не собирался его упускать. Одно дело – быть на побегушках у большого рода, и совсем другое – независимым купцом. Что же, мне пригодится такой человек, особенно толковый.

* * *

Едва я спустился с крыльца «торгового дома», ко мне подбежал молоденький слуга.

– Ваше благородие! Княжна Софья Алексеевна шлёт вам приглашение отобедать.

Очень своевременное предложение – торговые дела разбудили во мне зверский аппетит.

Слуга привёл меня на второй этаж резиденции, в столовую. Огромные окна, выходящие на проспект, создавали странное ощущение, будто ты – рыба в аквариуме.

За столом уже сидела небольшая компания: сама княжна, несколько девиц, трое молодых дворян и молоденький безусый подпоручик.

– Константин Платонович! – Княжна улыбнулась и сделала приглашающий жест. – Составите нам компанию?

– С удовольствием, Софья Алексеевна.

Я сел на свободное место. Тут же слуга поставил передо мной тарелку с чем-то аппетитным и налил в бокал рубинового вина.

– Разрешите представить вам друга нашей семьи, Константина Платоновича Урусова.

Следом княжна познакомила меня с сидящими за столом. Честно скажу, я запомнил только девушку, сидящую рядом с хозяйкой: Анастасию Николаевну Ягужинскую, внучку сподвижника Петра. Судя по всему, она была наперсницей княжны.

Мне дали утолить первый голод и начали втягивать в беседу.

– Константин Платонович, не разрешите ли наш спор? – обратилась ко мне Ягужинская.

– Если это в моих силах.

– Мы разговаривали о деланных магах. Серафим утверждает, – княжна указала на офицера, – что деланные маги…

– Фокусники и шарлатаны! – Подпоручик уставился на меня с вызовом. – Да-с!

– Вот как, – я улыбнулся. – Отчего же вы так решили?

– Настоящая магия порождается только дворянским Талантом, а не жульничеством с эфиром. Любой дурак может обмануть невежд бесполезными искрами. Но не настоящего мага, нет-с!

– Как интересно. Полагаю, вы видели это жульничество?

– Вот ещё! Я не ребёнок, чтобы смотреть фокусы в цирке.

Я заметил взгляд княжны, внимательный и немного насмешливый. Она специально подстроила эту стычку, проверяя меня для каких-то своих целей.

– Вы слишком горячи, подпоручик. Не стоит судить о вещах, которые вы не знаете.

– Да что там знать! Любой маг с Талантом движением мизинца развеет обман деланных.

– Хотите проверить?

Юнец вскинулся, собираясь сказать колкость. Но тут же загомонили девицы:

– Просим!

– Серафим, просим!

– Продемонстрируйте!

– Умоляем!

Подпоручик надулся, как индюк, и кивнул:

– Проверим. Я легко докажу всем присутствующим, что вы – просто шарлатан.

– Серафим, – голос княжны стал жёстким, – ты переходишь границы.

– Прошу прощения, Софья Алексеевна, – подпоручик виновато склонил голову и тут же повернулся ко мне. – Ну же, сударь, начинайте. Я жду вашу «магию».

Лёгким движением я вытащил small wand и быстро осмотрел стол, выбирая подходящий предмет.

– Всё просто, подпоручик. Сейчас этот бокал с водой взлетит и попытается остудить вашу горячую голову.

Пока я произносил слова, рука сама начертала на хрустальном кубке несколько Знаков и маршрут полёта.

– Если это обман, ваш Талант легко отправит бокал обратно, и немного воды прольётся на меня. Играем?

Девицы захлопали в ладоши, подпоручик кинул на меня надменный взгляд, а княжна усмехнулась. Бокал взмыл вверх и медленно поплыл над столом.

Вздорный офицеришка пристально посмотрел на бокал, нахмурился и сжал губы. Да, мой дорогой, это не огненные всполохи кидать. Левитация, пусть даже маленьких предметов, – искусство не из простых, требующее концентрации, внимания и сосредоточенности. Талант же тренируют на другие вещи – резкий выброс эфира, напряжение, быстрый натиск. Даже если сейчас ты собьёшь кубок, то донести его обратно не сможешь.

Щёки подпоручика побледнели. Дыхание участилось, а в глазах появилась паника. Он яростно метал эфир в бокал, но в ответ получал только лёгкое покачивание. Что такое? Наш подпоручик не знает, что хрусталь работает, как линза для эфира? Может концентрировать, а может рассеивать, смотря, какой Знак наложишь. Не учат магов с Талантом этим тонкостям.

Бокал долетел до юнца, на мгновение завис, а затем опрокинул содержимое.

– Вы! Как вы посмели!

Он вскочил, полный гнева и негодования. По его лицу скатывались капли, а голова была мокрая, вызывая лёгкие смешки у компании за столом.

– Да я вас…

– Серафим, – княжна встала и взяла его за локоть, – остыньте. Вы проспорили, умейте принять поражение.

– Я…

– Господа! – Ягужинская тоже встала. – В оранжерее зацвели орхидеи! Кто желает посмотреть?

Девицы загомонили, общество поднялось и двинулось к выходу. Княжна что-то шепнула подпоручику и тоже пошла со всеми. Ну, и я за ними, чтобы не сидеть за столом в одиночестве.

Подпоручик, успевший слегка подсушиться, догнал меня через несколько минут.

– Константин Платонович, – обратился он ко мне ледяным тоном, – разрешите вас на минутку.

Я кивнул. Если этот дурачок нарывается, то кто ему доктор? Сбавив шаг, мы отстали от компании, дождавшись, чтобы все скрылись за поворотом коридора.

– Вы оскорбили меня, – подпоручик подступил ко мне вплотную. – Если бы вы были дворянином…

Мне надоело нянькаться с этим молокососом. Одним резким движением я схватил его за мундир и впечатал спиной в стену. Мой Талант, разбуженный агрессией, вынырнул и показался нахальному офицерику. Глаза подпоручика округлились, а Талант добавил ещё – раскрылся, как цветок, обнажая тёмную некромантскую глубину. Вот теперь можно и поговорить!

Глава 36
Учителя

– А вот теперь вы оскорбили меня, подпоручик.

Мой Талант «дышал» ему в лицо. Бедняга побледнел, глаза расширились от ужаса, а руки бессильно повисли. Его собственный Талант, довольно слабенький, спрятался, поджав хвост.

– П-п-простите! Я не знал! В-вы…

– Всё ещё желаете дуэль?

– Н-нет, – он замотал головой, – н-не ж-желаю.

– Вот и чудненько.

Я отпустил подпоручика. Убивать несмышлёныша не входило в мои планы. Чести в этом никакой, да и смысла тоже.

– Приведите себя в порядок, подпоручик. Офицер должен выглядеть достойно.

Он судорожно застегнул воротник, с ужасом глядя на меня.

– В следующий раз думайте, прежде чем словами кидаться. Особенно в незнакомого человека. Вы поняли?

– Д-да.

– А теперь идёмте в оранжерею. Не будем огорчать хозяйку этого дома.

Взяв подпоручика под локоть, я практически потащил его по коридору.

– Надеюсь, – шепнул я ему, – когда мы снова встретимся, то будем считать друг друга просто знакомыми.

– Д-да, с-согласен.

Мы догнали княжну с гостями уже в оранжерее.

– Вы молодец, – я подбодрил раскисшего парня, – отлично держите себя в руках. А теперь отправляйтесь смотреть цветы.

Я подтолкнул подпоручика в сторону компании молодёжи. Даст бог, он не станет искать реванша и будет обходить меня стороной. Дуэли я люблю, но не с такими желторотиками.

* * *

Дворянская молодёжь столпилась вокруг клумбы, или на чём там растут орхидеи, ахала, охала и восхищалась. Бледный подпоручик присоединился к ним – поначалу кидал на меня опасливые взгляды, а потом увлёкся беседой с одной из девиц и, видимо, забыл об инциденте. Я даже позавидовал такой лёгкости характера, у меня так не получается.

– Вам неинтересно, Константин Платонович?

Ко мне подошла княжна в сопровождении Ягужинской.

– Увы, – я развёл руками, – ботаника не входит в сферу моих интересов.

– А красота? Входит?

– Предпочитаю ей наслаждаться в более спокойной обстановке. Толкаться, чтобы взглянуть на цветок, не в моих правилах.

Софья внимательно посмотрела на меня, раздумывая о чём-то.

– Вы достойно обошлись с Серафимом. Не каждый бы сдержался и повёл себя, как настоящий дворянин.

– Я соблюдаю правила чести всегда, – я улыбнулся и изобразил лёгкий поклон. – Иначе какой толк зваться дворянином?

– Отлично сказано! Ваши поступки старше, чем ваш возраст. Серафим не намного вас младше, а на вашем фоне смотрится мальчишкой.

– У меня были хорошие учителя.

– Кто же?

– Жизнь, нужда и магия.

Она рассмеялась глубоким грудным смехом.

– Вы необычный человек, Константин Платонович. И, что ещё интересней, вы – деланный маг.

Чего-то она от меня хотела, связанное с моими знаниями. Но ходила вокруг да около, не решаясь спросить. Что же, сыграем на опережение.

– Вам нужна моя консультация?

Взгляд княжны стал опасным, как стилет в рукаве убийцы. Несколько мгновений она держала меня на прицеле, а затем потупилась.

– Да, Константин Платонович, нужна. Я хотела бы вам кое-что показать.

– С превеликим удовольствием помогу вам.

– Тогда проводите меня в кабинет.

Она опёрлась на мою руку. Вместе с Ягужинской мы вышли из оранжереи, поднялись по лестнице и зашли в небольшую комнату.

Кабинет? Очень похоже. На стене – карта Сибири с пометками, значками и стрелочками, видимо, торговыми путями. На полках за стеклом – колбы с заспиртованными животными, какие-то крысы, бурундуки и чучела птиц. Шкафы с книгами, названия которых показались мне знакомыми: что-то по общей теории эфира и магии. На столе медный прибор из круглых дуг – магическая астролябия.

– Присаживайтесь, – княжна указала на стул, – это мой личный кабинет, не обращайте внимания на беспорядок.

Ха! Беспорядок? Да здесь педантично убираются раз в день минимум. Если сравнить с моим кабинетом в усадьбе, то я – грязнуля и лентяй. Я ещё раз пробежал глазами по сторонам и покачал головой: похоже, княжна совсем не праздная натура и погружена в торговые дела семьи. Это заслуживает, как минимум, уважения и требует отнестись к ней со всей серьёзностью.

– Константин Платонович, что вы можете сказать насчёт вот этого?

Ягужинская, тенью следовавшая за княжной, протянула мне полированный деревянный футляр.

* * *

Это оказался ларец, без украшений и резьбы, только серебряные накладки по углам. В центре крышки было круглое углубление, тоже отделанное серебром. Не торопясь, я оглядел ларец со всех сторон, – заперт, причём магическим образом. Деревянные стенки были пронизаны струнами эфира, крепко удерживающими крышку. Если нет ключа, открыть такой запор невозможно.

Софья терпеливо ждала моего вердикта, только глаза выдавали нервное напряжение.

– Это «Лейбницева шкатулка». Устройство заперто стоячими волнами эфира.

– Её можно открыть?

Я пожал плечами.

– Конечно. Что один человек запер, другой всегда отпереть сможет. Только нужен специальный ключ. Видите круглый паз? Сюда он и вставляется.

– А если ключ утерян?

– Можно изготовить новый и подобрать правильное сопряжение эфирных линий.

Было заметно, как колеблется княжна. Она переглянулась с Ягужинской, и та кивнула.

– Константин Платонович, а вы могли бы это сделать?

Так-так, интересный поворот. Что лежит в этом ящичке? Почему княжна хочет привлечь меня? Я – единственный специалист в округе? Сомневаюсь. Хотя стоит рискнуть и ввязаться. Что я теряю, в конце концов?

– Почему нет? Мог бы. Нужна подходящая заготовка – золотой диск по размеру паза. Полагаю, на нём должна быть выемка с одной стороны, чтобы его можно было извлекать.

– Именно золотой?

– Или платиновый. Придётся вести потоки на живую, серебро может расплавиться.

– Константин Платонович, мне крайне важно открыть эту шкатулку. Вы можете задержаться и помочь мне?

Я кивнул. Сыграем в эту игру в четыре руки, что бы там ни лежало. А там посмотрим, умеет ли княжна быть благодарной.

– Конечно, Софья Алексеевна, я задержусь.

– Ах, называйте меня просто Софьей, к чему эти условности. Мы же, всё-таки, родня, а я младше вас.

– Тогда и вы меня – просто Константином.

Княжна улыбнулась и передала шкатулку Ягужинской.

– Настя…

– Всё сделаю, – девушка улыбнулась, – сейчас же отнесу Якову, он займётся диском.

– Константин, – княжна протянула мне руку для поцелуя, – не смею вас больше задерживать. Если вам будет необходимо, можете воспользоваться залом для тренировок в Каземате. Он совершенно экранирован для магии, и можно не бояться устроить пожар.

Ага, Бобров рассказал ей про мою проблему. Хоть бы разрешения спросил. С другой стороны, я ведь могу устроить пожар, и тренировочный зал мне нужен. Болтун он, всё-таки, Бобров, ой, болтун!

* * *

На следующий день я завтракал в одиночестве. Голицыны встают поздно, Бобров тоже не появился, так что я спокойно поел в тишине и пошёл заниматься своими делами.

Первым делом сходил в Каземат – на этот раз меня впустили без вопросов и даже проводили в тренировочный зал. Немаленький, должен заметить, шагов сто в длину. Талант почувствовал, что «можно», и принялся метать в дальнюю стену огненные всполохи. А мне только и оставалось, что наблюдать со стороны.

Потешив Талант вдоволь, я заглянул в «торговый дом». Третьяков приготовил мне десяток мелко исписанных листов – эдакий прайс-лист с указанием закупочных и отпускных цен. Стоило найти в этом списке цены на механических лошадей, как мне чуть дурно не стало. Сколько-сколько?! Пять тысяч рублей за авалонского коня, ходившего больше ста тысяч вёрст? А за нового – десять тысяч? Я глянул дальше, и стало чуть легче – за коней немецкого производства просили по три тысячи рублей. Впрочем, и качество у них было гораздо хуже авалонских.

Цены на сталь не порадовали. А Третьяков ещё и добавил: свободной на рынке почти нет, всё уходит или на военные нужды, или за границу. Ладно, будем искать. В крайнем случае, поставлю свою плавильню.

В задумчивости я вернулся в свою комнату. Там меня уже ждал Бобров, радостный и весёлый.

– Костя, собирайся, поедем смотреть наставников.

– Кто такие?

– Мне их знакомые рекомендовали. Один немец, другой француз, очень хорошие отзывы.

– Ну, давай посмотрим, что за учителя такие заграничные.

Честно говоря, к иностранцам у меня было некоторое предубеждение. Я сам долго жил за границей и хорошо знал французов: не поедет ценный специалист в далёкую «варварскую» Россию. Он и дома хорошо устроится. А вот шелупонь всякая, авантюристы – легко.

Бобров привёз меня в небольшую ресторацию, где забронировал нам отдельную «едальню».

– Сейчас вина закажу и кликну, чтобы приглашали учителей.

Стулья здесь были неудобные, скатерть плохо выстиранная, а вино – дрянь редкостная. Ко всему прочему, первый же кандидат оказался коротышкой-гномом. Борода, заплетённая в косички, до середины груди, нос картошкой, хмурый взгляд из-под кустистых бровей.

– Я есть преподафатель лучшего качестфа, – заявил он, усаживаясь за стол, – фехтование, дисциплина, строефой шаг.

Гном взял предложенный стакан вина, залпом осушил и вытер рот ладонью.

– Если хотите знать мой мнение – только порка делает из мальчиков мужчин. Розги раз ф день – и появляется настоящее послушание. Дисциплина! Фот моё кредо.

Он пододвинул стакан к Боброву и жестом показал, чтобы ему налили ещё.

– А как насчёт Таланта?

– Что? Какой ещё талант? Юношам не нужны таланты, им нужно уметь стрелять, фехтовать и печатать шаг. Тогда из них фырастают хорошие офицеры. И никаких нежностей! Дисциплина!

Я покосился на Боброва. Он скорчил рожу, мол, извини, промашка вышла.

– Спасибо за уделённое время, мы сообщим вам решение через несколько дней.

Гном кивнул, хмуро выпил второй стакан и, не прощаясь, ушёл.

– Ничего, – Бобров не терял хорошее расположение духа, – следующий точно подойдёт.

Вторым оказался весёлый французик с простецким лицом лавочника. По-русски он не говорил совершенно, но я легко нашёл с ним общий язык. Услышав парижский акцент, он страшно обрадовался и посчитал меня своим земляком.

– Замечательная страна! – начал делиться «наставник». – Великолепная! Оля-ля, кем я был во Франции? Стариной Шарлем. А здесь я – уважаемая фигура. Меня зовут в лучшие дома учить великовозрастных балбесов. Представляешь? Я веду себя чинно, прихожу, делаю строгий вид и начинаю им втирать разные глупости. Не поверишь – мои ученики начинают совать мне деньги, только чтобы я не читал им скучные лекции. А родители платят, чтобы я ходил каждый день. Двойная выгода! Оля-ля, где в Париже я буду столько зашибать?

Он выпил предложенное вино, скривился, но тут же попросил налить ещё.

– А дворянские дочки? Ты бы видел этих кралей. Да они сами вешаются мне на шею! Сами лезут целоваться, когда родители не видят. Ты не подумай, ничего такого, но всё же. Мой тебе совет – иди в учителя. Самое лёгкое и шикарное занятие. У меня каждый день по три урока: утром отмучился, а потом свободен и при деньгах. Гуляй, пей, веселись. Ну, за твоё здоровье!

Мне даже жаль стало его выгонять, настолько обаятельным оказался этот малый. Но вот беда – мою проблему он решить не мог.

– Поехали обратно, Костя, – мрачно буркнул Бобров, – моя вина. И ведь приличные люди рекомендовали, кто бы мог подумать. Кстати, я не всё разобрал, что он там лопотал. С кем он там целовался?

– С дворянскими дочками.

– О как, – Бобров покачал головой, – и я даже знаю, с какими именно.

Я махнул рукой:

– Неважно. Где нормального наставника будем брать?

– Буду искать, честное слово. Я поспрашиваю, Костя.

Деваться было некуда – я сам точно не знал, где брать учителя.