Текст книги "Империя полураспада"

Глава 14

Москва всегда туго просыпается. Уже приехав в больницу и разыскав среди дежуривших полусонных медиков Яншина, Родион даже забеспокоился, увидев измождённое лицо доктора и глаза, буквально за ночь ввалившиеся. Сегодняшнее дежурство у него явно выдалось трудным.

– Дмитрий Викторович, – окликнул доктора Рожнов. – Я, вроде бы, не опоздал.

Родион демонстративно глянул на часы. Что-что, а опаздывать он не любил, тем более, что в реанимации лежала Ксения. Ведь попасть под серебряную пулю и выжить – это дано далеко не каждому. Так думал Рожнов, так думал доктор, так думают даже те, кто посылает эту пулю в цель.

– Доброе утро, – поприветствовал он раннего посетителя. – Ну и как вам мой братец?

– Расскажу, всё расскажу, – нетерпеливо отмахнулся Рожнов. – Что с Ксюшей? Она очнулась? И какой всё-таки диагноз?

– Ваша драгоценная половина жива-здорова, чего и вам желает, – успокоил его доктор. Сейчас ей через катетер промывают кровь, потому как некоторые анализы, сами понимаете, оставляют желать лучшего. Мы пока другую тему затронем, не возражаете?

– Если так нужно, то…, – развёл руки Рожнов.

– Нужно, ещё как. По-моему, настало время поговорить о нашей несусветной и радостной жизни. Просто необходимо поговорить прежде, чем принимать какие-либо решения. Это касается и вас, и Ксюши, и многих других. В общем, всей страны касается.

– Ну, до всей страны мы ещё не доросли, но, ежели чем могу…

– Можете. Как раз вы и можете! – несколько патетически воскликнул Дмитрий Викторович. – На таких, как вы – Россия держится, держалась и не скоро, не дай Бог, поломана будет.

– Не слишком ли высоко вы меня оцениваете? – усмехнулся Рожнов. – Я – обычный русский мужик, капитан пожарной службы и выполняю работу, которую могу делать. В общем, ничего такого, особенного.

– Вот о том и речь, – доктор даже поднял указательный палец. – Впрочем, что мы здесь взялись обсуждать вещи, на ходу не обсуждаемые. Может, ко мне в кабинет?..

Поскольку рабочий день был в полном разгаре, мимо сновали медсёстры и медбратья. Двое из них остановились неподалеку, о чём-то оживлённо беседуя. Именно это соседство не понравилось доктору.

– Как вам удобнее, – кивнул Родион.

Надо сказать, капитану было сейчас не до каких-либо дебатов, особенно касающихся вопросов существования нашего бесприютного мира, но доктор есть доктор. Тем более, что состояние Ксюши зависло в известном смысле, от настроения и профессионализма Дмитрия Викторовича. Может быть, наедине доктор скажет что-нибудь более существенное, чем дежурно успокаивающие фразы.

Кабинет Яншина находился в том же коридоре, недалеко от операционной. Во всяком случае, докторская берлога была вполне типичной для подобного рода помещений. Всё здесь, вроде бы, было на месте: гравюра Дюрера на стене; письменный стол со стадом телефонов, компьютером, малахитовым чернильным прибором и стопкой бумаг; встроенный стенной шкафчик в пять дверок бирюзового, как и стены, цвета; люстра из пяти рожков под потолком давно уже не встречавшихся с тряпкой, хотя в больнице любая стерильность – показушная примета элитарности.

– Кофе, чай? – произнёс доктор дежурную фразу.

– Нет, спасибо.

С утра, конечно, чашечка кофе не помешала бы, но у Родиона сейчас и так нервы пребывали в полном разладе с головой. В квартире Бобкова он чувствовал себя намного увереннее, а здесь… больница, Ксения без сознания… Почему? Ведь операция прошла удачно!.. И пуля эта серебряная – хреновина какая-то. По русскому поверью убить нелюдя или упыря можно только осиновым колом, вогнав его в сердце. Впрочем, кол часто заменяли увесистой пулей, только обязательно серебряной. Если «охота» проходила удачно, окаменевшее сердце нелюдя оживает за счёт неистраченной энергии любви, которая вырывается в тот момент наружу и превращается в силу, уничтожающую зло. То есть, фактически становится той же пулей, только направленной в носителя злобы.

Яншин посмотрел на часы, перевёл взгляд на Родиона, от которого за версту веяло напряжёнкой, и успокаивающе сказал:

– Не волнуйтесь вы так, время у нас ещё есть. Скоро разберёмся, насколько ваша жена наделена способностью к выживанию.

– Это что? – встревожился Рожнов. – Применение какого-то медицинского электрошока?

– Вроде того, – кивнул Яншин. – Видите ли, больница Склифасовского – единственный в России медицинский НИИ. И вы, друг мой, попали к нам как раз вовремя. На операционном столе, похоже, должны были лежать вы, только Ксения сознательно избавила вас от этого.

– А если я не дам согласия на операцию?

– Вот это будет грандиозной ошибкой, – заметил доктор. – Вы, конечно, можете не согласиться, но шансы у вашей жены, признаться, невелики. Посмотрите, она до сих пор практически в коме…

– В коме? – нахмурился Родион. – Вы не говорили.

– А что было говорить? – парировал доктор. – Я вчера вечером сказал вам, что только к утру что-нибудь прояснится. Сказал?

Рожнов также угрюмо кивнул головой. Признаться, откровение доктора ему не очень нравилось, но кто разберёт этих медиков – каждый щеголяет напыщенным цинизмом и ставит себе это в заслугу.

– Так вот, – продолжал Яншин. – Ксения находится в тяжёлом состоянии ещё из-за потери крови. Но, эту животрепещущую проблему мы обсудим чуть позже, потому что рана нанесена в область сердца. Сейчас необходимо дождаться нашего нейрохирурга – я один просто не в состоянии принять решение. И у нас пока есть время поговорить немного о другом. В частности, – о таких вот выстрелах.

Надеюсь, вы не против?

Рожнов безучастно пожал плечами. Тема, может быть, интересная, захватывающая, но ему в данный момент не давала покоя мысль о предстоящей операции и вообще о происшедшей накануне заварухе. Тем более, что Бобков выявил отрицательно относящихся к Родиону близких знакомых. Знакомых?

Возможно, прямой начальник Пётр Петрович Краснов и потянет на простого знакомого, но вот Танька! С ней дело обстояло много хуже. Где, что и когда он сотворил позапрошлогодней жене такое, чтобы вызвать у неё лютую ненависть? Ведь прибор не обманешь, и диагностика проводилась не по сиюминутному изучению отношений, а по накопившимся за много лет общениям, груз которых откладывается на подкорке человеческого сознания.

Значит, Татьяна все эти годы люто ненавидела мужа и замуж вышла… А зачем тогда она за него замуж вышла?

– Нам сейчас не мешало бы обсудить результаты диагностики вашего сознания, – будто откликаясь на промелькнувшие в голове Родиона мысли, отозвался доктор. – Мне звонил братец перед вашим приездом и вкратце рассказал, что у вас там высветилось. Не возражаете, если я тоже взгляну?

Родион не возражал. Яншин тут же зарядил переданный ему диск в компьютер и принялся внимательно рассматривать записанные образы, извлечённые из подсознания сбежавшего от пули пациента. Доктор правильно решил, что причину надо искать совершенно в другой стороне, а не в организме женщины, пребывающей на грани бытия.

Компьютер выдал на экран уже знакомые Родиону цветные картинки. Яншин Поколдовал и поразмыслил над огромной массой выброшенной информации, прежде чем нашлась нужная – цветной спектр негативных чувств и взаимоотношений Рожнова и других людей.

– Странно всё-таки получается, – Дмитрий Викторович указал на экран монитора. – Вот это – спектр вашего начальника. Ну, он-то понятен, прост, как амёба. А вот ваша бывшая супружница. У неё столько обид на вас накопилось – мало не покажется. Может, всё из-за того, что вы расстались, и она бешено ревнует вас к вашей новой половине? Официально вы когда с Татьяной Клавдиевной развелись?

– Ещё не разведён, – сконфузился Рожнов.

– А вот это уже нехорошо, – покачал головой доктор. – С одной стороны, Ксюша пожертвовала собой, спасая любимого мужчину. А если под другим ракурсом взглянуть: вы пригласили девушку в ресторан и оплаченный вами киллер дожидался конца гульбища, а затем сделал «серебряный выстрел». Совсем другая картина получается.

Пока Дмитрий Викторович откровенно высказывал посетившие его докторскую голову неадекватные мысли, Рожнов весь напрягся и сидел напротив доктора, мрачно набычившись.

– Вы расслабьтесь, расслабьтесь, – попытался успокоить его доктор. – Вас никто пока не обвиняет, хотя такой расклад, скажем, для той же Татьяны Клавдиевны, вполне возможен. Судя по весьма характерному спектру, эта дамочка способна на многое. Так что с этой стороны ожидать нападения нужно больше всего.

Не знаю, кем вы были для неё в семейной жизни, и какие виды она имела, выстраивая своё будущее, только для этой фурии вы давно уже стали балластом, от которого необходимо избавиться.

Об этом говорят вот эти чёрные синусоиды. Такие в диагнозах Бобкова проявляются редко у кого, но если проявились, значит, вы точно заработали бы эту пулю. Пусть не сейчас, а немного позже, но заработали бы. Психотронный диагност не ошибается.

Мой братец потратил десяток лет, минимум, для создания этого аппарата. Там собраны все варианты преступлений этого мира за всё время его существования. Представляете, какой мощный архив? Аппарат опрашивает человеческое подсознание и вычисляет те негативные поступки, на которые способен только этот конкретный человек.

Другими словами, создаёт его психологический портрет, совершенно уникальный, единственный в своём роде, как отпечатки пальцев. Для судебной медицины этот прибор – бесценная находка, учитывая, что достоверность информации близка к ста процентам.

– Так это своеобразная электронная энциклопедия? – подытожил Родион.

– Более чем энциклопедия. Прибор способен из миллионов, даже миллиардов человеческих поступков разного рода выбрать наиболее существенные для характера данного человека, то есть высвечивает такие глубины личности, о которых никто, даже сам испытуемый, вовсе не подозревает.

– Как же это возможно, – наморщил лоб Рожнов. – Ваш электронный «психопат» выдаст приговор, будто человек-де способен на убийство и вообще неизвестно на что. Любому можно приклеить ярлык – «Социально опасен»! А исследуемый никогда даже мухи не обидел. Может такое быть? Конечно, может! Что же, прикажете верить на слово этому электронному прокурору и расстрелять подопытного кролика, чтоб другим неповадно было?

– Здесь дело обстоит несколько по-иному, – не сдавался доктор. – Недаром сам Христос заповедовал нам: «судите Меня по делам Моим». В этом и суть. Человек, особенно владеющий искусством красноречия, как Цицерон, или способностью рассматривать преступления под необычным ракурсом, как умел Плевако, уговорит или обманет любого и каждого, доказывая свою правоту и невиновность. Но человеческие поступки, занесённые в психотропную матрицу планеты, не подвержены изменению психотипа личности. Это своего рода отпечатки состояний души человека, если угодно. От этих проступков и червоточин человек не может избавиться сиюминутно. Потребуется много времени, чтобы изменить характер и линию поведения. Для этого в чрезвычайных ситуациях даже прибегают к насильственному изменению ДНК. Но дело не только в физиологическом состоянии тела. Против существования души уже не могут возражать даже самые оголтелые материалисты. Есть данные, что некие учёные мужи умудрились взвесить физическое тело человека и его душу. То есть, выделили эфирное второе «Я». Результаты поразили всех: оказывается, человечья душа имеет вес! Правда, никто из них не знает теперь, что с этим делать, как применить полученное знание. И, заметьте, мой брат не проводил диагностику с вашими знакомыми. Наоборот, он должен был предупредить, что на экране может возникнуть непонятно какое изображение. Важно было узнать: что это изображение вам напоминает. А тут две физиономии во всей красе, знакомые вам, и питающие ненависть в данный момент только к одному человеку – это и выражено в чёрной синусоиде на радужном малиновом фоне. Так что, поверьте, прибор не ошибается. И в вашем случае – тем более. Диагност через ваше подсознание подключился к планетарной матрице и просчитал вероятность агрессивных действий со стороны негативно настроенных к вам знакомых.

– Интересно получается, – задумчиво произнёс Родион. – Выходит, если прибор просто не способен ошибиться, хотел бы я знать, в чём смысл ненависти в поступках моих знакомых. Дело даже не в том, какие личные обиды они на меня затаили, а какую пользу принесёт им моя смерть? Ведь ликвидация человека – дело серьёзное даже для профессионального убийцы. Лишить кого-нибудь жизни не так-то просто. Неслучайно, во время Второй мировой солдатам и с той, и с другой стороны ежедневно выдавали армейские сто грамм. А перед атакой – и того больше. Так что же поимеют эти двое за моё уничтожение? Майор Краснов получит за Останкино какую-нибудь побрякушку на грудь, а Танька станет полноправной владелицей квартиры? Не знаю, может быть, я ошибаюсь, но лютая ненависть не возрастает на такой жиденькой почве. Слишком велика цена.

– Сатанистам любая жертва приятна, – уверенно заметил доктор. – Простите, а что это вы Останкино упомянули? Там что-то произошло?

Родион поднял на Дмитрия Викторовича удивлённые глаза:

– Вы разве не слыхали о пожаре в Останкинской башне?

– Конечно, слышал, – кивнул доктор. – Но причём здесь вы?

– Я и моя Ксюша – члены команды, принявшей активное участие в пожаротушении вышеозначенной башни, – протокольно отчеканил Рожнов. – Более того, мы втроём поднимались на самый шпиль. Если бы не Ксюша, нам дороги никогда бы не найти к Ретранслятору, который требовалось отключить. Просто из-за сильного задымления приказ мог быть не выполнен. Но это – работа. Обычная работа пожарников. Что ж здесь такого?

– Так-так, – оживился Яншин. – Если не секрет, расскажите, пожалуйста, поподробнее о вашей «обычной вылазке». И как Ксения туда попала? Надеюсь, не будете утверждать, что она увязалась за вами из-за одного лишь пионерского любопытства? Или она служит в действительном подразделении старшим помощником младшего начальника?

Рожнов пожал плечами и принялся рассказывать о пожарном приключении подробно, делясь даже некоторыми своими соображениями о сложившейся ситуации и вообще о фантастическом пожаре. Во всяком случае, капитан не видел в этом никакого подвоха, тем более, что отключение взбесившегося автоматического Ретранслятора кому-то может принести вред. Но Родиона заинтересовала одна фраза, брошенная вскользь доктором и он, конечно, попытался выяснить, почему в голове Дмитрия Викторовича вспыхнули воспоминания о каком-то сатанизме и жертвоприношениях?

– Я недаром упомянул об этом, – печально улыбнулся доктор. – На другой стороне земного шара, в «счастливой Америке» появился некий доктор Хаббард. Человеком он был или инкубом[38]38
  Синкуб, Инкуб – демоны, принимающие вид соответственно женского и мужского вида для продолжения своего рода в людях с жизненными человеческими силами.


[Закрыть] – это не столь важно. Важно другое. Его стараниями человечество середины двадцатого века было вовлечено в изучение дианетики или сайентологии. Хаббард сначала выступал в роли непревзойдённого оракула. Ведь в стране свободной веры, свободных поступков и свободных речей, где впервые в мире официально разрешили открытие сатанинского храма в Лос-Анджелесе, возможно многое. Даже нашу страну на жертвенник положить.

– Вы имеете ввиду Голливуд? – усмехнулся Родион. – Именно там начали снимать всякие ужастики, кровавые извращения, мистические человекоразделочные мясобойни и так далее.

– Вовсе нет, – покачал головой Дмитрий Викторович. – Вовсе нет! Название обрядового храма сатанистов – «Отель Калифорния». Когда-то группа «Иглс» исполняла песню с таким же названием.

– Помню, слыхал, – согласился Родион. – Но причём здесь сатанизм?

– Очень просто, – пояснил доктор. – В официально открытом храме совершаются официальные молебны падшим аггелам. И многим это попросту нравится: подумаешь, сатанисты молятся! Пущай! Но всё дело в том, что с возникновением дианетики или сайентологии среди простого населения страны стали происходить странные вещи: люди либо бесследно исчезали, либо превращались в зомбированных монстров. Если бы это были единичные случаи, то всё происходило бы незаметно. Только подобные трагедии стали приобретать массовое явление, независимо от цвета кожи. Здесь важнейшим фактором являлась, как ни странно, дианетика. Постепенно, так называемая «наука», успешно перекочевала в Европу, Россию и даже Китай. Американцам, разумеется, наплевать на Европу, тем более на Россию, но сами они гибнуть, и превращать в зомби свой народ не собирались, а потому «новую науку» во всех Штатах запретили поголовно, что неплохо было бы и для несчастной России. Но у нас народ до сих пор принимает всё западное, как манну небесную, поэтому дианетика в нашей стране процветает, и никакие запреты ей не грозят. А «ларчик» открывается просто. На западе вполне разделяют мнение Маргарет Тэтчер, которая однажды высказала «мудрую» мысль, мол, Россию не мешало бы сократить по численности населения. Ведь если это кладовая сырьевых ресурсов, то слишком большого числа рабочей силы для «кладовой» не потребуется. Ну, ещё охранников, пожалуй, какое-то количество надо оставить, но не более того. Так что судьба нашей страны заранее взвешена, рассчитана и определена. Такие же слова в Библии поминаются: «Мэне, Текел, Упрасин!». Помните, как Никита Хрущёв любил повторять при любом случае к месту и не к месту: «Цели наши ясны, задачи определены, за работу, товарищи!». Так что ваш Ретранслятор под пожарный шумок вспомнил завещание Никиты Сергеевича и принялся «за работу». Любой военный конфликт поможет уничтожению страны. А сайентология здесь как нельзя кстати. Зачем уничтожать народ извне, если он сам себя уничтожит водкой, новой наукой и сексуальной рекламой? Те, что посильнее физически – выживут. Мозги им совсем не понадобятся. Остальных – долой, к праотцам!

– Вы прямо какую-то безысходность предрекаете, – невольно поёжился Родион. – Неужели всё так паршиво?

– Не всё, – попытался успокоить собеседника Яншин. – Не всё. Россию не так-то просто утопить. Много веков наша страна как кость в горле у Мирового Правительства.

– У кого?! – не понял Рожнов.

– У Мирового Правительства, – повторил Дмитрий Викторович. – Не слыхали? С давних времён к абсолютной власти стремились тамплиеры, потом розенкрейцеры. А следом двинулось множество масонских лож разного толка и вида. Только мало чем они друг от друга отличаются. Все на одно лицо и одной крови – чужие. У розенкрейцеров символичный герб – роза на кресте, и означает одно – господство чужих над христианством. В «Зогаре»[39]39
  «Зогар» – кабалистическая книга.


[Закрыть] об этом заявлено прямо: «Существует всё, что названо, а, заключив в себе мир, ты станешь творцом универсума. Это заповеди Вотана[40]40
  Вотан – сакральное арийское знание.


[Закрыть] и придерживаясь их, ты сможешь придерживать мир, где нужно и сколько нужно». И всё бы у них в «ёлочку» получилось, да вот Россия – страна очень непослушная, даже негодяйная какая-то. Пророки у нас непутёвые появляются, Екклисиасты разные, то бишь, Предсказатели жизни вещей. Но братва-розенкрейцеры открыто заявляют, что сейчас во многих странах стали появляться пророчествующие безумцы, которых надо уничтожать, от которых следует избавляться, к речам которых не след прислушиваться, а то, мол, худо будет. Фактически очередное порождение призрака «Очищения от угрозы с Востока» породило надежду на всемирное преобразование, вызвало явления столь смехотворные и абсурдные среди захватчиков мировой власти, сколь и невероятные. А именно: провоцирование войн во Вьетнаме, Лаосе, Камбодже, Ираке и Словении, усиленное запихивание богатейшей страны мира – России – в долговременные должники, финансовая война на её территории, разжигание националистической ненависти и прочее, прочее, прочее. Сколько было и сколько будет – всего так сразу и не перечислишь. Кстати, в разрушении России печальную роль сыграли не только Горбачёв, Ельцин и их ставленник Путин. Важную программу для их поведения и поклонения Мировому правительству составил Шуров Валентин Георгиевич. Это человек из команды проверенных коммунистов Суслова. Чувствуете, куда нити ведут? «Призрак», таким образом, бродит по Европе, но мы должны, просто обязаны заставить его работать на нас. Иначе для чего мы нужны в этом мире? Для чего мы родились в этой стране, если отдадим её на потребу чужому призраку? В наше время «всё смешалось в доме Облонских». Эта фраза стала летучей в девятнадцатом веке, но не умирает и сейчас, потому что многомиллионные нации давно перемешаны, как овощи в винегрете. Это небезосновательный поступок Всевышнего, поскольку у истоков происхождения человечества есть только две проторасы: нордическая, духовная раса Севера и Гондваническая, охваченная яркими низменными инстинктами. Это было известно ещё со времён первой мировой религии Зорастризма. Однако на смену ей пришло христианство, а за крестом принялись прятаться те же розенкрейцеры и иже с ними. Поэтому, национальность в наше время определяется немного по-другому.

– Любопытно было бы узнать, какого я роду-племени? – хмыкнул Рожнов.

– Очень даже русского, – улыбнулся Яншин. – Наши предки пришли из Арктиды, страны, находящейся в то время на месте нынешнего Северного полюса. Согласитесь, вы же никогда не поверите, что Русь до крещения князем Владимиром была пристанищем исключительно диких неграмотных аборигенов. Откуда взялись предсказания о Чуди белоглазой? Откуда появилось Вавилонское царство? Откуда Месопотамия? Недаром во многих странах фундаментальной основой языка является наш, русский. Данные артефакты уже давно вынырнули на свет Божий. Иначе для чего я всё это время вам объясняю прописные истины. Просто человеки сейчас развиваются тоже по двум направлениям, по двум религиям. Одни стремятся к захвату мира, какими бы то ни было подручными средствами, опираясь на девиз: «Vulgus vult decipi! – Ergo decipiatur!».[41]41
  Народ хочет быть обманутым! – Так обманывай! (лат.).


[Закрыть] Другие же стараются, как могут, придерживаться Заповедей Божьих. Вот отсюда и танцевать надо. А поскольку потомки древнейших рас были рассеяны Всевышним по всему миру после Вавилонского столпотворения, то надо искать корни, которые есть на земле в двух местах – Лхасе и Аркаиме. Но в Лхасу никого из белых, за исключением гитлеровцев из немецкого института Анэнербе, не пускали, а вот об Аркаиме стало известно только теперь. Хотя тем же фашистам кое-что было доподлинно известно о нашем потерянном рае.

При упоминании об Аркаиме капитан непроизвольно вздрогнул, что не укрылось от внимательного взгляда доктора. Однако он виду не подал, знал, Рожнов сам не выдержит и выскажет по данному поводу свои соображения. Так и получилось. Родион немножко помедлил для виду, но потом спросил сразу и в упор, глядя в глаза доктору:

– Что вам известно об Аркаиме?

– Хм, как вам сказать, – доктор на секунду как бы задумался. – Мне об Аркаиме известно много и почти ничего. Такой ответ вас устраивает?

– Не знаю, наверно, – замялся Рожнов. – Тогда вот что…

Родион приложил пальцы к вискам, напрягая память и стараясь ничего не упустить из происшедшего с ним за последнее время, а также суммируя виденное и слышанное им когда-то ранее.

– Тогда вот что, – продолжил он. – Сейчас в этом самом Аркаиме находится отец Ксении.

– Что?! – ахнул доктор.

– Да-да, я вспомнил, она говорила, что отец у неё московский литератор, что из Аркаима ему пришёл какой-то вызов, и Александр Викторович сейчас там, ищет будто бы Бел-горюч камень.

– Алатырь? – снова вскрикнул доктор. – Да ведь из-под этого камня вытекают два ручья – живой и мёртвой воды! Вода может быть символом вечно меняющегося мира. И возле этого камня, который должен лежать на горе Куньлунь,[42]42
  Куньлунь – Великая гора (китайск.).


[Закрыть] находится вход в Шамбалу! Это – обитель истинных владык мира, где человек может получить власть над всей планетой! О, Боже! И вы молчали! Вот теперь мне становится понятнее, почему в вас стреляли. То есть менее…

Яншин сбавил пыл, потом взял листок чистой бумаги и принялся что-то чертить. Родион вытянул шею, пытаясь разглядеть рисунок, но доктор искусно отгораживался от любопытных глаз Родиона.

– Так и есть! – торжествовал Дмитрий Викторович. – Так и есть! Алатырь или Бел-горюч камень скрывает вход в Шамбалу. Именно к этому камню рвались фашисты во время Второй Мировой войны. Взятие Сталинграда было для них ключом в Калмыцкие степи, за которыми на Южном Урале находится Аркаим. Вот что нужно немцам было от России! Открыв дорогу в Аркаим, они открывали дорогу к овладению всем миром! Вероятно, информацию о существовании дороги фашисты получили в Лхасе. Тогда весь мир поразило известие, что первыми гостями из внешнего мира стали в Шамбале фашистские молодцы гитлеровского института мистики и естествознания «Анэнербе». Получив доступ в Лхасу, где тоже находится один из входов в Шамбалу, начальник экспедиции неосмотрительно известил журналистов о готовящейся экспедиции. Скорее всего, из-за длинного своего языка он и поплатился жизнью. Известно также, что российскими энкеведешниками были засланы несколько учёных на перехват фашистов. Шутка ли, такой шанс, а хвастливые арийцы ничего и не пытались скрывать. Но у наших тогда что-то не получилось. А вот фашистам, видимо, вручили документы, как и где найти вход в Шамбалу, но не на Тибете, а на юге Рипейских гор.

– Ну, дела! – Рожнов взъерошил себе волосы. – Теперь мне понятно, почему Ретранслятор вышел из строя!

– Какой Ретранслятор? – удивился Яншин.

– Я же говорил, да просто вы упустили из виду, что мы втроём влезали на пятисотметровую отметку Останкинской Башни, чтобы отключить вышедший из строя Ретранслятор. Этот агрегат никогда не выходил из строя! Никогда! Просто кому-то было необходимо, чтобы на территории России снова вспыхнула война! Третья Мировая! Или уже Четвёртая?..

– Война? О чём вы говорите! – нахмурился доктор.

– О войне, – жёстко отрезал капитан. – Кому-то, как вы говорите, «чужим», до сих пор необходимо создать очередной всемирный хаос и под шумок забраться в Аркаим, отыскать вход в Шамбалу, а там недалеко и до тронного зала над всеми царствами и народами. Теперь ясно?

– Теперь ясно, – кивнул Дмитрий Викторович. – И ясно почему в вас стреляли. Только непонятно, почему промазали. И ещё нет ответа, почему целью выбрали вас, а не Ксению? Хотя она всё-таки поймала пулю.

– Ничего в этом мире просто так не случается, – произнёс тихо Родион. – Сакраментальная истина.

– Вот именно! – доктор вдруг сбился и закашлялся.

– Что с вами? – заволновался Рожнов. – Я могу чем-нибудь помочь?

Дмитрий Викторович откашлялся, потом вышел в смежную комнатку, и капитан услышал, как тот открыл воду в умывальнике. Умывшись, доктор вернулся в кабинет и присел на валик кресла, утираясь вафельным полотенцем.

– Знаете, не хотел вам сразу говорить, да видно придётся, – доктор сделал паузу, положил полотенце на письменный стол и взглянул Родиону в глаза. Потом посмотрел на часы, встал и принялся бесцельно вышагивать по кабинету.

Вероятно, на ходу ему лучше думалось, или это его просто успокаивало.

– Да, уж лучше заранее вам сказать, – пробормотал доктор. – Я, признаться, ожидаю своего коллегу – нейрохирурга. При сложных операциях спешка не нужна, если этого не требуют обстоятельства. Так вот. Я обнаружил у Ксении септический эндокардит.

Недоумение, проскочившее на лице капитана, вызвало покровительственную усмешку доктора. Но он сдержался и счёл всё же возможным пояснить «тёмному» пожарнику структуру медицинских таинств и дать доходчивое описание прилагающееся к диагнозу.

– Септический эндокардит – начал переводить на более понятный язык доктор, – это такой своеобразный захват клапанов сердца, при которых гранулемы летят в мозг. Я понятно изъясняюсь?

– Не совсем.

– Значит так, – терпеливо продолжил объяснять доктор. – При ранении возник, скорее всего, мышечный захват клапанов сердца, и они практически не работают. Поэтому кровеносные гранулемы летят по артериям в мозг, то есть происходит своеобразный штурм, агрессивная атака, при которой может не произойти ничего, а может возникнуть менингит, может поразить человека инсульт, и даже… Ну, об этом лучше не говорить. Судя по нынешнему состоянию девушки, у неё операция пройдёт нормально, без всяких там побочных эффектов и осложнений. Тем более, что кровь у Ксении должна уже очиститься, а это необходимо было сделать перед операцией. Теперь ясно?

Рожнов растерянно кивнул, потом снова потёр пальцами виски и посмотрел на Яншина:

– Выходит, у Ксюхи состояние более, чем критическое?

– Ну-ка перестаньте накручивать себя! – прикрикнул Дмитрий Викторович. – Вот поэтому до операции я никогда не говорю родственникам о состоянии больного. Не заставляйте меня пожалеть об этом.

– Извините, – стушевался Родион. – Просто я вдруг в одно мгновение понял, что именно её я искал всю свою сознательную жизнь. Именно её, доктор! Неужели зря искал! Именно её!

Крик Рожнова повис в воздухе.

– Я вас прекрасно понимаю и сочувствую, – произнёс доктор. – Хорошо, если это чувство у вас настоящее. Ведь сейчас вы себя ругаете, мол, где были мои глаза! бес попутал! знал бы – не женился, Танечку не брал! и всё такое прочее. Ведь так? Пустое. Выкиньте всё из головы. Вернее, не думайте о плохом. Постарайтесь не думать. Оставляю вас наедине с компьютером. Лучше пораскладывайте пасьянс или сыграйте с ним в шахматы. А после этого мы обсудим вашу поездку в Аркаим.

– Это ещё зачем?

– Затем, – начал проявлять нетерпение доктор, – что Ксения пробудет у нас не менее десяти дней. За это время вы успеете разыскать её отца, разузнать, зачем он туда отправился, и передать ему наш разговор. Если уже найден вход в иные миры, то незачем об этом голосить на весь мир. А если ещё не известен, то искать, я думаю, не стоит. Но об этом несколько позже поговорим. Мой коллега, скорее всего, уже пришёл. До скорого…

С этими словами Яншин покинул ординаторскую, оставив Рожнова наедине со своими мыслями, сомнениями и соображениями. Капитан, равнодушно глянув на компьютер, принялся ходить по кабинету размеренным строевым шагом, потому как необходимо всё-таки было привести себя в порядок.

Наконец, взяв расшалившиеся нервишки в солдатские ежовые рукавицы, Родион поудобней уселся в докторском кресле и постарался перебрать приведённые Дмитрием Викторовичем медицинские доводы, выискивая все «за» и «против». Но в голову пока серьёзные мысли не приходили, видимо, давало о себе знать напряжение последних суток.

Вдруг дверь в ординаторскую открылась, и на пороге перед Рожновым возник необычный посетитель. Вошедший был одет в короткую греческую тунику белого цвета, на которой по всей длине справа и слева красовался угловатый геометрический узор, изображаемый обычно только в орнаментах древней Греции. Посетитель внимательным взглядом окинул докторский кабинет и, заметив сидящего в кресле мужчину, поднял левую руку с открытой наружу ладонью, а правую руку прижал к сердцу.