Текст книги "Разрыв легенды"

– Жестко.

– Как есть. Еще вопросы будут?

– Хотел спросить: почему вас не закрыли на карантин? Ведь это напрашивается само собой.

– Мы сейчас везде применяем эффективные методы барьерной защиты. Многие предпочитают латексные костюмы, защитные маски… Ну и другие подобные вещи. Исключаем прямой контакт. Ладно, иди. Возможно, я еще тебе позвоню. Или напишу.

Уже после, когда я вышел на улицу, возникла мысль все-таки вернуться в свой офис, в «Три бочки». Но, взвесив все «за» и «против», от этой идеи решил отказаться и поехал домой.

* * *

Вечером сосед по лестничной площадке сильно удивился, увидев меня, но все-таки пригласил к себе на кухню.

– Выпить хошь?

– Спасибо, не могу. Обстоятельства непреодолимой силы.

– Чего? – нетрезво отозвался «товарищ майор». – Гонорею лечишь, штоле?

– Если бы. Мне за руль сегодня.

Сосед молча кивнул и плеснул себе янтарного цвета жидкость в классический граненый стакан. Где только такой раздобыл. Он пил дорогой коньяк, причем пил его без всякого уважения, из простого стакана. Как оказалось, мужик отправил семью на дачу и, пока жил в квартире один, предавался незатейливым холостяцким развлечениям. Потом он еще больше изумился, когда я объяснил, что запрошенный компромат у меня в наличии. Естественно, он спросил, смотрел ли я. Я соврал, что нет, не успел, думал, вместе посмотрим. Сосед помотал головой, забрал флешку и ушел вглубь квартиры, оставив меня наедине с недопитым коньяком.

Вернулся мужик весь какой-то задумчивый и словно пришибленный. Он даже вроде как протрезвел. Долго молчал, а потом пообещал договоренность соблюсти и того парня, что «дизайнерские» шмотки продавал, вызволить. Я спросил, что там, на флешке, но сосед отказался объяснять. Высказался в том духе, что о некоторых вещах лучше не знать совсем. Я не возражал.

Мы перебросились еще парой фраз, я пожелал всего доброго, еще раз поблагодарил и ушел к себе. Хорошо хоть, успел скопировать этот файл. Чувствую, пригодится еще.

Глава 21. Служба поддержки

На другой день утром Инги не было: еще вчера она предупредила, что ей необходимо задержаться, и отпросилась до обеда. Зато не работал интернет. То есть интернет-то, скорее всего, работал, это у меня доступа к нему не оказалось. Проверив все, что знал и умел, я нашел заламинированную распечатку экстренных вызовов и позвонил в диспетчерскую общей техподдержки для всего нашего офисного центра.

– Служба поддержки. Пожалуйста, оставайтесь на линии, ваш звонок очень важен для нас. Все операторы сейчас заняты…

И заиграла приятная музыка – «Регтайм» Скотта Джоплина. Раз пять я успел прослушать эту композицию, пока не откликнулся веселый женский голос:

– Алена. Опишите свою проблему.

– Здравствуйте, Алена. Это офис… – Я назвал номер своего офиса. – У меня нет связи с интернетом.

– Назовите, пожалуйста, свой абонентский номер.

– Телефонный?

– Нет, ваш номер как нашего абонента.

– Что за номер? А по номеру офиса никак нельзя определить?

– Никак. У каждого арендатора или владельца имеется свой абонентский номер. Присваивается при заселении.

– Я его не знаю. Возможно, этим занималась моя помощница, но у нее сейчас отгул…

– Подождите, сейчас я вас переключу на специалиста…

И снова заиграла та же музыка. Уже не помню, после какого раза музыка прервалась, и откликнулся другой голос. Уже мужской. Усталый и задерганный.

– Сергей. Что у вас?

– Здравствуйте, Сергей, у меня нет связи с интернетом.

– Абонентский номер, пожалуйста.

Опять снова здорово… Я как можно вежливее поясняю, что номера не знаю, могу назвать всего лишь номер офиса.

– Подождите минутку, – ответил неведомый Сергей, и опять заиграла та же композиция. Еще немного, и я буду ненавидеть эту музыку.

– Андрей. Что у вас случилось?

– Здравствуйте, Андрей, у меня нет связи с интернетом, – в третий раз повторил я.

– А, да. Это профилактические работы, мы же делали рассылку. Скоро все наладится.

– Спасибо, вы очень любезны, – сказал я и отсоединился. Это как? А той тетке, что на первые звонки отвечает, ей что, нельзя было сказать о профилактике?

Тут пришла Инга, даже раньше, чем обещала.

– Доброе утро, шеф, – прямо с порога весело заявила моя помощница.

– Утро действительно доброе, Инга, – кисло сказал я. – Вы сегодня замечательно выглядите.

– Спасибо, шеф. – Этим утром девушка и в самом деле смотрелась особенно уверенно и двигалась как-то легко и воздушно, несмотря на свою крепенькую «хоккейную» фигурку. – А знаете, шеф, вчера ведь на меня напали!

– Как напали? – Я сразу же забыл о своих переговорах со службой техподдержки. – Кто напал? Опять?

– Не опять, а снова. Но вы не дергайтесь, если в прошлый раз было страшно, то вчера – просто смешно. Иду я домой, темно уже, поздно, ближе к полуночи: засиделась за работой. Оставаться тут почему-то передумала. Шла вдоль дома к своему подъезду. У нас, как вы помните, кругом дома, место совсем не глухое. На того парня даже внимания не обратила, стоял и по телефону говорил. Или делал вид, что говорил. Вдруг бросился ко мне, схватил одной рукой за задницу, другой за шею и говорит: «Хочешь, я тебя убью?». Пьян не был. Что интересно, именно в тот момент мне даже страшно не было, я и не думала кричать, просто дико обозлилась. Совершенно спокойным, тихим голосом потребовала, чтобы руки убрал. Больше всего почему-то возмутило, что он за жопу меня схватил. Стала ему обещать, что глаза выдавлю и яйца оторву. По-моему, он обалдел от этого и чуть ослабил хватку. Я вырвалась и со всей силы коленкой врезала ему по яйцам, а кулаком – в нос. Не бойтесь, я знаю, как бить в нос так, чтобы не убить и, наоборот, чтобы убить на месте. Да и вообще парню еще повезло: я могла и покалечить его, очень уж обозлилась. Не знаю, что с ним потом стало, но он сразу же отвалил, а я пошла домой. Как пришла к себе, тут же в полицию позвонила. Приехали на удивление быстро, расспросили, что да как. Сказали, что не первый такой случай в районе, и уехали. Никаких словесных портретов, никаких фотороботов. Нас как-то не этому учили.

– Никого они не найдут. Вот если бы тебе его сфоткать удалось…

– Ну, знаешь, шеф! Не та была ситуация.

– Инга, это не шутки, – забеспокоился я. – Может, ко мне пока переедете?

– Перееду пока что? Вот еще! Лучше я, если допоздна буду засиживаться, стану в офисе ночевать. Можно в той вашей каморке с кроватью?

– Можно, конечно, для того и предусмотрено. Как-то вы уже оставались тут, могли бы и не спрашивать, – перешел на официальный тон я.

– Спасибо. А переезжать к вам – дурная идея. Сразу же кто-нибудь заметит, слухи пойдут, сплетни…

– Кому тут до нас какое дело?

– Не скажите, шеф! Это же «Три бочки!» Один большой гадюшник, тут слухи быстро расползаются. Центров распространения всего три: кафетерий, курилка и ресепшен. Вечно у охранников кто-то там торчит и языком чешет.

– Надо же, как много всего я не знал.

– Многовато, – кивнула Инга. – А для вашего бизнеса всякие сплетни ни к чему, они только работе мешают.

С этими словами девушка удалилась к себе.

Сплетни… Психологи убеждены, что сплетни – всего лишь средство налаживания социальных контактов. Но каждый, кому приходилось становиться предметом обсуждений, знает, что сплетни – вовсе не такая уж безобидная болтовня.

От досужих мыслей отвлек сигнал вызова. Я нажал на F11, и голос Инги из динамиков компьютера оповестил:

– Шеф, тут такое дело. Нам кое-что из оборудования надо прикупить. Кое-какие крайне необходимые технические средства.

– Что вы имеете в виду? – забеспокоился я. Все-таки личный счет моего двойника, которым я вынужден был временно пользоваться, не давал повода для особого оптимизма. Сначала почти все деньги ушли на обстановку и оргтехнику для этого офиса, а теперь небольшие поступления съедались текущими расходами. Покупать оборудование мне казалось излишним, вроде бы все есть. – Вроде бы все есть. Какое еще оборудование?

В этот момент помощница без предупреждения вошла ко мне в кабинет. Избаловал я ее в последнее время.

– Я составила примерный список… там наименования, предпочтительные модели и цены. Тут только самое необходимое профессиональное оборудование.

С этими словами девушка протянула распечатку.

– Что? – обалдел я. – Больше трех лямов? Где я сейчас возьму такие деньги?

– С вашего счета, шеф. Там сейчас четыре миллиона в отечественной валюте.

– Да? Откуда? Но в любом случае это наши общие деньги… и потом, придется почти все потратить, карманы вывернуть. Останется около шестисот тыщ, а предстоят разные текущие расходы. На коммуналку… нет, коммуналка уже проплачена за полгода… тогда на охрану, за пользование общим оборудованием в этом замечательном офис-центре. Что там у нас еще? Лифт, парковка, питьевая вода на каждом этаже.

– Вы не совсем правы, шеф, – возразила Инга. – Круглосуточная охрана и эксплуатационные расходы тоже оплачены. Туда входят: уборка здания и прилегающей территории, вызов мусора, управление зданием, пользование инженерно-технической инфраструктурой и лифтами.

– Хорошо, тут я могу и ошибаться. Но все равно. Нам же еще всякие расходные материалы покупать, от бумаги и скрепок до принтерных картриджей. Я бы сантехнику в санузле сменил, а то убогая она какая-то. Шредер надо еще один, а то у меня есть, а у вас нет. Опять же, на всякие непредвиденные траты запас иметь, мало ли что. Кроме того, зарплату регулярно платить. И вам, и себе любимому. Роутер – это понятно, принимается, даже кабель пусть будет, вечно его не хватает. А вот свитч на шестнадцать портов для чего? Нам восьми за глаза хватит. Тут вообще много дорогого и лишнего.

– Например?

– Например, сервер нам зачем? Тем более два. Чего ради?

– Данные обрабатывать, потоковое видео скачивать, для рендеринга видеомонтажа. Информацию сохранять. Второй – для резервного копирования.

– Ладно, допустим. А такой дисковый массив нам правда нужен?

– А как же! Где базы данных хранить? Архивы тех же видеонаблюдений? Звуковые файлы?

– Нам бесплатно предоставляют место в дата-центре нашего здания. Там свободного места чуть больше, чем до фига.

– Шеф! Я вас умоляю! Вы доверяете этому нашему дата-центру? Я – нет. Видели его? А я видела. Он у них в подвале находится, так не положено, это вообще за гранью добра и зла. Еще и бесплатно – значит, никто ни за что не отвечает.

– Предположим, что вы правы. А вот это что, под седьмым пунктом?

– Это профессиональный компьютерный полиграф. Детектор лжи, грубо говоря. Последнего поколения, с функциональным софтом, современным блоком регистрации сигналов и всеми датчиками, необходимыми для работы. Эксперты отзываются о нем очень благоприятно. Позволяет оценить уровень возможного сознательного и бессознательного противодействия тестируемого на основе комплексного анализа ответов на предъявляемые стимулы. Я таким умею пользоваться, у меня и сертификат есть! У нас был спецкурс по этой технике. А еще…

– Так, – перебил я, – может, вы и правы и нам действительно необходим этот полиграф, в чем я лично сомневаюсь. А вот это здесь что? Два ноутбука и рабочая станция. Иными словами, еще три компа, причем за такую цену. Зачем? Ноутбуков у нас с вами и так уже два, у вас очень даже неплохой, на свой тоже пока не жалуюсь. Два компа на столах стоят, при этом вон там запасной имеется. Новые зачем? Да еще за такую цену?

– Без них никак. Рабочая станция – это для посетителей. Может пригодиться, если кто-то сам захочет бланк договора или заказа заполнить. Не от руки же в распечатку вписывать. У некоторых клиентов такой почерк, знаете ли, что не каждый графолог разберет. А ноутбуки… это не простые ноутбуки, а повышенной функциональности и усиленной защищенности от внешних воздействий. С виду – обычный чемоданчик-дипломат, а внутри все, что доктор прописал. Даже встроенный принтер есть и связь со спутниковым интернетом!

– Офигеть. Я балдею. Это все прекрасно, даже замечательно, только для чего нам два?

– Вам и мне. Это такие профессиональные ноутбуки, они очень нужны как рабочие, исключительно для дела. Чтобы личные домашние не использовать. В командировки с собой брать – вообще самое то.

– Понятно, – недовольно признал я. – Но вот это вот что такое? Аппаратно-программный комплекс чего-то там. Что за комплекс такой?

– О, шеф, это замечательная вещь. Отечественная разработка фирмы «Кеваторис». На процессоре «Казбек» работает. Производитель уверяет, что данное изделие позволяет быстро, практически мгновенно и безвозвратно стереть все содержимое с массива данных и с жесткого диска любого компьютера. Без всякой возможности последующего восстановления.

– На развод и развесистую клюкву похоже.

– Качественную работу обещают. Отличные отзывы покупателей. Два года гарантии.

– А вдруг этот самый «Кеваторис» на процессоре «Казбек» спонтанно сработает и сотрет все к чертовой бабушке? На фиг, на фиг такую радость. Давайте так. Этот ваш список я у себя пока оставлю и еще немного над ним поработаю. Подумаю. Мы же без всего этого как-то обходились.

– Обходились, – язвительно повторила Инга. – Шеф, вы уже не первую мою инициативу гробите. Вторую газетную статью в последний момент задержали, видеоролик зарубили, таргетная реклама пошла только с третьей попытки. Вот психану однажды, уйду от вас и ведьмину лавку открою. С магическим шаром и кучей всяких прибамбасов. Кота заведу черного и буду там выпечкой, кофе и разными зельями торговать. А вместо гадалки посажу за стол дипломированного психотерапевта на зарплате и под прикрытием.

– Тогда давайте я вам сразу все бумаги для юракадемии по практике подпишу, и вы свое дело открывать пойдете, – наверное, излишне резко сказал я. – Не будем время друг у друга тянуть. Шутки юмора – вещи хорошие, но иногда раздражают.

– Хорошо, я поняла, – сухо сказала Инга. – Еще одно дело, шеф. Я тут составила служебную записку по текущим делам. Некоторые моменты вызывают беспокойство.

– А что вас там так беспокоит?

– Кроме всего прочего у нас сейчас на руках четыре начатых вами дела, которые вели непосредственно вы. Все в разной стадии, но ни одного завершенного. Дело Степской, дело Пашковой, дело Гринько и дело Галицкого.

– Какого еще Галицкого? – не понял я.

– Евгений Викторович Галицкий, он вроде как ваш друг.

– А, Евгений. Я и забыл его фамилию, – чертыхнулся про себя я. – Мы исключительно по именам общались.

– Странно, что забыли. Так вот, он до сих пор так и не подписал с нами договор.

– Не страшно, подпишет еще, никуда не денется. Кстати, скоро должен появиться. А всех остальных предупредите, чтобы пришли как можно быстрее и акты оказанных услуг подписали. С Машей придется подписывать дистанционно, она уже уехала. Работа выполнена.

– Да? – Инга как-то недоверчиво посмотрела на меня. Что-то с ней не так. Прическу, что ли, сменила или макияж другой?

– Да. Только заранее мне скажите, когда они приходить будут. Их надо во времени развести. А о приобретении технических средств я подумаю. Обещаю.

– Спасибо. А я отлучусь на часок, можно?

* * *

Во второй свой заход Евгений уже не выглядел столь круто. По виду – обычный житель мегаполиса, каких сейчас в этом городе сотни тысяч. Средний обыватель. Кроссовки без носков, слегка тертые джинсы, легкая светло-серая куртка, из-под которой выглядывала синяя футболка с невнятным принтом. Только сегодня особое внимание привлекали забинтованная щека и здоровенный синяк под глазом.

Повторилась вчерашняя сцена с проверкой помещения и отключением проводов.

– Привет, – немного шепеляво поприветствовал меня «мой друг», когда ритуал завершился. Евгений без приглашения аккуратно опустился в то же кресло, что и вчера.

– Что они с тобой сделали? – спросил я, видя, что мой вроде как друг вовсе не торопится объяснять изменения внешнего вида. – Привет.

– Кто «они»? – Евгений продолжал шепелявить. Возможно, ему выбили зуб.

– Не знаю, кто. Кто тебя так отделал?

– Никто не отделывал, – пожал плечами Галицкий, – спускался по крутой железной лестнице и неудачно упал. Руки заняты были, вот и ударился мордой о ступеньки.

По-моему, он врал. Этого человека просто избили, причем избили качественно. Только вот кто? И за что? Впрочем, за что – не вопрос. Чиновника такого ранга всегда найдется кому и за что избить. Вот только где была его охрана? Куда смотрела и что делала?

– Я тут кое-что выяснил по своим каналам… – начал я, но Евгений перебил.

– Это по каким же? – прошепелявил он. Потом как-то недоверчиво на меня посмотрел, но развивать мысль не стал.

– По своим, – многозначительно повторил я. – Записки принес? Давай сюда.

Евгений аккуратно положил передо мной полиэтиленовые пакетики с полосками бумаги, содержащими напечатанные слова. Естественно, их уже кто-то видел, но я не сомневался, что, даже попади они ко мне сразу по получении, все равно никаких отпечатков или потожировых следов с ДНК злоумышленника оттуда не удалось бы вытянуть.

– И что? – Евгений внимательно наблюдал за моими действиями.

– Сейчас…

Я проверил все, что подозревал, и обнаружил то, что ожидал. Надо же, как удачно.

– Так, – важно заявил я, когда изучение бумажек уже надоело, – давай поступим следующим образом. Я пока ничего рассказывать не буду, а ты как можно скорее проверишь свою секретаршу. У тебя должен быть секретарь, референт или помощница, девушка или молодая женщина, которая работает у тебя сравнительно недавно. Ведет твою переписку и отвечает за основные дела. Так?

– Все так, но я даже не буду спрашивать, как ты догадался. Это достаточно очевидно.

– Правильно. Поэтому и прошу: проверь ее поскорее. Есть подозрение, что эти бумажки она написала и тебе подложила.

– Нет, это нереально. И дело даже не в том, что я ей полностью доверяю. Просто она физически не могла это сделать. Записки появлялись до ее прихода на работу, а вечером я уходил поздно, когда она давно уже была дома.

– Это, конечно, все очень важно, но повторюсь. Практически убежден, что ее рук дело. Не знаю, ни кто эта женщина, ни как она выглядит. Не сомневаюсь, что у вас там так просто не походишь и, если появлюсь, например, я, это сразу кого-то насторожит, поэтому сам не буду даже пытаться. А тебе можно, поэтому проверь приблизительно то время, когда появились записки. Не знаю, как там у тебя все организовано, но проверь видеонаблюдение, время сдачи ключей, возможных случайных свидетелей, охранников, и, пожалуй, пока все.

– Все это уже проверяли, не дураки, – обиделся Евгений.

– Что-то вы все-таки пропустили. Еще вот тут я набросал, что надо узнать об этой даме. – Я передал Евгению заранее составленный список вопросов.

– Ее тщательно тестировали при поступлении ко мне, – возразил мой почти уже клиент, внимательно читая записку. – Я лично просматривал собранное досье. Пробивал по всем базам.

– Обычно такие вещи не попадают ни в досье, ни в базы.

Когда клиент ушел… Да, мы, кстати, пока так и не подписали договор, поэтому официальным клиентом он все еще не являлся. Когда Евгений ушел, на пороге возникла сияющая Инга. Девушка так заразительно улыбалась, что я невольно последовал ее примеру.

– Поздравьте меня, шеф! У меня праздник сегодня! – огорошила моя помощница. Девушка вся светилась, от былой напряженности не осталось и следа.

– Поздравляю. Но праздник у тебя через… погоди, что за праздник? – слегка насторожился я. – Праздниками иногда называют самые неподходящие дни.

– Это совсем не то, что вы думаете. Я тот ящик со шнапсом продала! Знаешь, за сколько? – Инга легко и непринужденно перескочила на «ты», значит, разговор неслужебный. – Не поверишь!

– И за сколько? – чисто для приличия рассеянно спросил я, думая совершенно о другом. Меня сильно беспокоили дела Евгения. Вдруг я все-таки ошибся?

Тут Инга бесшумно подошла ко мне и, будто нас кто-то мог подслушать, тихо назвала сумму.

– Правда, что ли? – вполне искренне удивился я. – Это за восемь бутылок водки? Пусть и нацистской?

– Я же говорю, что не поверишь. Сама не верила до последнего, пока деньги на счет не упали.

– Кто купил-то? – Сейчас я уже действительно заинтересовался. С большим трудом верилось, что нашелся такой любитель алкоголя, который отвалил кучу бабла за восемь бутылок шнапса.

– Коллекционер отыскался, как ты и говорил. Я выставила этот «клад» на сайт аукциона, и сразу же посыпались сообщения. Цена росла, пока один старик не предложил такие деньги, что никто уже не смог его переплюнуть.

– Старик? Что за старик?

– Ой, такой педант, такой зануда оказался! Сначала заставил меня разные места на этих бутылках фоткать, ящик во всех видах и ракурсах, со всяким увеличением. Даже чтобы текстуру дерева хорошо видно было. Уж и не помню, сколько фоток я ему отправила. А когда он пришел забирать, одного хмыря с микроскопом и еще с каким-то приборчиком привел. Но деньги потом сразу же перевел. Правда, здорово?

– Правда, – согласился я, – самое главное, что деньги перевел.

– А куда бы он делся? Я их уже на долларовый счет перекинула.

– Тебе надо не в долларах держать, не в евро, а в золоте. Оно вообще-то надежнее.

– Да ну, – фыркнула девушка, – хлопот потом не оберешься. Аурум сейчас не столь популярен, как раньше. Превалируют иные способы хранения капитала.

– Не биткоины же…

– Кстати, о золоте, – вдруг совсем иным тоном сказала Инга, перебив мою мысль. – Тебе доля причитается.

– Мне? За что? Наследство твоего дедушки, как я понимаю. Неясно только, где он этот ящик откопал и почему в стенку замуровал.

– Загадка. Не знаю, при чем тут дедушка, но ящик этот, прежде чем отдавать, я со всех сторон осмотрела. Бутылки аккуратно вынула, а сам ящик перетрясла весь, даже на наличие двойного дна проверила.

– И что там оказалось?

– Ничего! Обычный деревянный ящик, только с бутылками. Кстати, подписан он все-таки был. С торца. Мы тогда просто не заметили. Там прямо на дереве выжжены надписи и нацистский орел, как на бутылочных этикетках. А деньги тебе все равно отдам. Ты же мне помогал.

– Давай лучше так сделаем. Говоришь, праздник у тебя? Вот вдвоем и отпразднуем, чтобы потом было что вспомнить. Но никаких прямых денег. Ты как?

Инга слегка наморщила лобик и сделала вид, что долго и тяжко обдумывает мою идею. Я уже достаточно наблюдал свою помощницу и давно понял, что соображает она исключительно быстро, решения принимает мгновенно, поэтому времени на обдумывание ей не требуется.

– Хорошо, тогда в хороший ресторан сходим. У тебя костюм есть? А то, сколько тебя знаю, из джинсов никогда не вылезаешь.

– Ну почему же, вылезаю иногда…

– Если правильно понимаю, представительского костюма у тебя нет. А как, интересно, ты на всякие важные деловые встречи ходишь?

– Так в джинсах и хожу. Главное – чтобы все было чисто и удобно.

– Несолидно это, нестатусно.

– Зато естественно выгляжу, а мнение остальных мне неинтересно.

– Плохо, что неинтересно, мнение окружающих обеспечивает положение в обществе. Ладно, купим тебе костюм! Вернее, ты купишь, а я проконтролирую.

– Мне – костюм? – испугался я. – Зачем это?

– Если идем в ресторан, изволь соответствовать. Это тебе не кафешка, которую ты обычно предпочитаешь. Ладно, я пошла.

– Куда?

– Сейчас приду, я быстро…

И убежала куда-то. Да, только здесь человек на вопрос: «Ты куда?» – может ответить: «Сейчас приду, я быстро». А мне-то что делать? Ждать ее или нет? Может, позвонить?

Тут пришла эсэмэска от соседа по лестничной площадке: «Он на воле, претензии сняты».

Пока я переваривал полученную информацию, Инга уже вернулась, действительно быстро. Все-таки высшие силы есть, а иногда они даже проявляют доброту и сострадание. Небо вняло моим молитвам. Ни до ресторана мы не добрались, ни костюма не понадобилось. Я предложил тихо отпраздновать продажу клада у Инги дома. Мотивировал так: дела у нас сейчас на руках деликатные, поэтому лишний раз без пользы для бизнеса светиться по ресторанам будет не очень-то и полезно. Такой слабый аргумент почему-то возымел действие. Инга согласилась. Было решено заказать много хорошей и вкусной еды, качественной выпивки и отметить в узком кругу.

Короче говоря, в тот же день мы пораньше закрыли офис и сбежали с работы. Как оказалось, ее любопытный сосед, похожий на военного пенсионера, третьего дня отбыл на дачу в Тульскую область.

То, как моя помощница все устроила и закупила, рассказывать не буду, я только таскать помогал. Сама она вначале была чем-то недовольна, а мне вечер понравился. Очень мило посидели. Возникла, правда, вялая мысль позвать кого-нибудь еще, но девушка подавила идею в зародыше, и никого больше не приглашали.

Мы выпили за удачу. Сначала разговор у нас велся на какие-то возвышенно-философские темы, но потом съехал на бытовуху.

– Слушай, – неожиданно для себя спросил я Ингу, – а почему вам разрешили проходить практику у частных сыщиков, да еще только что получивших лицензию?

– Это ты про себя?

– А то про кого же. Так почему?

– Разрешили вот. Было решение ФСНОиН, – констатировала уже изрядно захмелевшая Инга.

– Чье решение? Не понял. – В последнее время я постоянно ощущаю себя инопланетянином в незнакомом мире. Впрочем, так оно на самом деле и есть, если честно. – Что это значит? Язык сломаешь.

– ФСНОиН, – повторила моя помощница. – Это Федеральная служба надзора за образованием и наукой. Это значит, что ты плохо знаешь структуры современных государственных органов.

– Кошмар какой. Я вообще не знаю этой структуры. Результат чей-то системной ошибки, не иначе.

– Не думаю, что ошибки. А то, что не знаешь, – очень плохо. При твоем бизнесе такие знания обязательны. Что касается государства, то оно ошибок не делает, оно осуществляет собственную политику. Нам вообще очень легко придираться к чужим ошибкам, хаять тупую и некрасивую социальную систему, изрекать злые шутки над теми, кто не может ответить, бить слабого и травить наивного. У меня на такое один ответ: можешь сделать лучше – делай. Нет? Пшел вон и не звезди. Человек, у которого все хорошо, не будет самоутверждаться за счет другого, не будет над кем-то насмехаться.

– Какой замечательный монолог получился. А ты сама?

– Что «я сама»? В рамках того, чем занимаюсь, я стараюсь делать лучше. Просто иногда у меня создается впечатление, что всем настолько тошно, что развивается тотальная слепота. Люди просто не видят тех, кому плохо на самом деле. Возможно, очень часто у такого человека его собственный пупок и есть центр вселенной.

– Перл, однако, – заметил я.

– Да ну, какой там перл. Это – БИС. Сегодня у нас вечер аббревиатур.

– БИС – это большая интегральная схема.

– А еще поп-группа, существовавшая с пятого по десятый год. Нет, не о том я. БИС – эту звонкую конкретную аббревиатуру я сочинила только что. Обозначает она «бессознательный индивидуальный солипсизм»…

Очевидно, что по нетрезвости на мою помощницу напало философское настроение, осложненное говорливостью.

– Бессознательный индивидуальный солипсизм, – продолжала Инга, – в моем понимании, – мировоззрение субъекта, который придерживается позиций субъективного солипсизма, сам о том даже не подозревая и окончательно не понимая этого. Для него существует только единственная личность – его собственная. Тебе наверняка встречались такие люди, они – калеки. Моральные инвалиды. Калеки в силу своей личной дефектности. Моральные инвалиды – в силу несоответствия образу полноценного себя.

– Офигеть. Вот это обязательно запиши и сохрани. Тебе надо статейки в какую-нибудь бесплатную газету для бабушек писать.

– Да я и писала этой весной.

– У тебя сегодня очень даже философские мысли.

– При чем тут философия? Ты раб двойных стандартов.

– Я? Почему это?

– Па-та-му-шта, – с расстановкой произнесла Инга и уперлась своим пальчиком мне в грудь, – тут имеет место раздвоение личности, только не моей, а твоей. Двойной жизнью и двойными стандартами живешь.

– Ты вот сейчас о чем? – испугался я.

– О том. Ладно, давай сменим тему, а то получается уныло и тоскливо как-то. На алкогольный бред похоже.

Тему мы сменили, но тут же открыли следующую бутылку.

Говорят, если у мужика хорошее настроение, ему все равно, что есть и пить. Если рядом красивая девушка, то вполне средняя выпивка и откровенно плохая еда ему очень даже понравятся. От этого вроде бы у симпатичных девушек в этом вопросе и возникает весомое преимущество. Ничего подобного! Качество еды и напитков имеет значение. Но не всегда. Что мы тогда ели, что пили? Не помню. Самое обидное состояло в том, что воспоминания об окончании вечера почему-то у меня совсем не сохранились. Только невнятные обрывки. Уверяют, это локальные провалы в памяти – первый признак алкоголизма. Неужели правда?

* * *

Когда я проснулся, давно наступил день. За чужими шторами незнакомого окна ярко светило солнце и чирикали воробьи. Где-то каркала ворона. Слышался звуковой фон автотранспорта с отдаленной полицейской сиреной.

Мудреным словом «парейдолия» умные дяди назвали способность человека видеть лица там, где их нет, да и быть не может. Замечали за собой? Я тоже замечал. Облака в небе, узор на шторах, небрежно скинутая на пол одежда, подгоревшая котлета для большинства людей выглядят так, как выглядят. Но некоторые там видят лица, смешные рожицы или страшные гримасы оскаленных монстров. Этот психологический феномен может произойти с кем угодно. Сейчас в смятой узорчатой шторе, закрывающей незнакомое окно, виделась вытянутая физиономия сурового уродливого старика.

Я лежал на спине посередине широкой лежанки со скользкими черными простынями. Подушки оказались такими же. Рядом, повернувшись затылком и положив голову на мой живот, спала какая-то растрепанная женщина. Судя по цвету и длине волос на затылке, то была Инга. Только я абсолютно не помнил ни того, как мы тут оказались, ни что потом делали. Мог лишь догадываться. Немного пошевелился, и подозрения оправдались: никакой одежды на мне не было. От неловких движений девушка проснулась.

– Привет, как спалось? – хитро спросила Инга, когда повернула в мою сторону сонное, несколько помятое лицо.

– Отлично спалось. А тебе никто не говорил, что спросонья у тебя проявляется очень милый прибалтийский акцент?

– У меня? Плохо, надо изживать, – сказала девушка и приняла сидячее положение. У нее оказалась очень красивая грудь и крепенький подтянутый животик.

Пока я все это разглядывал, Инга вдруг сказала с необыкновенной серьезностью:

– Я кое-что заметила, поэтому у меня накопилась масса вопросов.

– Например?

– Например, в тот вечер, когда меня похитили. Помнишь? Не мог забыть. Что ты сделал с похитителями? Откуда у тебя всякие штучки и умения? Ну и еще всякое разное. По мелочам.

– А может, я профессиональный убийца и лишь прикидываюсь частным детективом?

– Не верю. Не тянешь. Ты не такой, ты гораздо хуже.