Текст книги "Западня"

– Что остановился, не нравиться место? – Услышал Роберт голос Керона у себя в шлеме.

– Не очень, – ответил Роберт, но все же пошел первым.

Проход змеей петлял, круто огибая механизмы корабля, расположенное на этом уровне. За каждым поворотом, Роберт ожидал всего, чего угодно. Разыгравшееся сознание рисовало кошмарные картины, но ничего не происходило. Нетронутая за столетия пыль устилала проход и больше ничего.

Идти пришлось гораздо дальше, чем они предполагали. Рейдер оказался гораздо длиннее, чем думал Керон. К тому же этот постоянно петляющий переход… Иногда Роберту казалось, что они уже свернули и идут в обратном направлении. Казалось, что этой, покрытой блестяще-черной, защитной пленкой, трубе не будет конца. Вдруг путь преградил правильный, круглый люк.

– Кажется пришли, – сказал Керон, отодвигая Роберта в сторону.

Он стал шарить по стенкам, в поисках панели управления, но таковой не оказалось.

– Это же надо! – Расстроился он. – Вернемся, я этой сучке дисплей на сторону сверну.

– Что случилось?

– Эта … железяка не предупредила, что проход можно открыть только с центрального поста и больше никак.

– Не возвращаться же, – возразил Роберт, – посмотри, я прихватил с собой ключ, которым можно открыть любые двери.

Он продемонстрировал Керону свой плазмомет.

– Давай попробуем, мне то же не охота тащиться назад, да еще и лезть по этим креслам… Так и сделали. Отошли немного назад, Роберт занял привычное положение и прицелился.

– Слушай, – остановился он, – а если там отсек полностью залит водой?

– Ну и что, подумаешь. Мы же в скафандрах. Давай смелее. Стреляй вон туда и туда, – показал он на место крепления массивной петли и предполагаемого ригеля замка.

Для начала, Роберт выстрелил в центр круглого люка. Брызнул во все стороны не успевший испариться металл. После третьего выстрела, плазма ушла в соседний отсек, не встретив больше никакого сопротивления. По трубе еще перекатывались быстро угасающие, стальные шарики, а Керон уже подбежал и заглянул в темноту за люком.

– Нет там никакой воды, там сухо как в пустыне. Продолжай, не стесняйся. Конечно, если ты хочешь сохранить свою собственность, то можешь сходить на центральный пост, а я тебя здесь подожду.

Роберт не хотел. Ему было плевать на эту собственнось и он жестом показал Керону, чтобы тот убрался с линии огня.

Скафандры были действительно не простыми. Как только Роберт стрелял, стекло его шлема мгновенно темнело, защищая глаза от яркой вспышки. Судя по огромным глазам каритов, практически лишенных век, для них было не последним делом, чтобы световой поток всегда оставался одинаковым. Насколько Роберт припоминал, у людей, скафандры с такими стеклами использовались только в армиях развитых систем. Во всех остальных случаях, это был обыкновенный светофильтр, которым можно было вручную прикрыть смотровое стекло, хотя если поблизости, слишком ярко что-то неожиданно вспыхнет, и глаза при этом будут открытыми, то уже можно ничего не закрывать – сетчатка глаз все равно уже выгорела.

Стальному кругляку, преградившему проход двум любопытствующим, с лихвой хватило пятнадцати выстрелов. Последний сорвал его с места и отбросил на несколько метров в темное помещение. С грохотом, который давил на уши даже через шлем, он сделал несколько оборотов, напоминая брошенную на стол монету и успокоился.

Медленно и неохотно зажегся свет, осветив длинное, узкое помещение, на стенах, потолке и полу которого, от труб разных диаметров, цвета и профиля, не было свободного места.

– Почти пришли, – прокомментировал увиденное Керон, похлопав по ближайшей трубе ладонью, затянутой в четырехпалую перчатку. – Столько труб может быть только поблизости от реактора. Такие каморки были на всех кораблях, на каких мне удалось побывать. Здесь собраны все задвижки и регуляторы, воспользоваться которыми можно в самом крайнем случае – если реактор уже не реагирует ни на какие команды из рубки управления, то можно придушить его отсюда, вручную. Бывает, что в самом реакторном отсеке, настолько плотная радиация, что там все светиться само по себе и очень трудно найти добровольца, который бы согласился прогуляться по этому пеклу, поэтому управление жизненноважными коммуникациями и выносят в отдельное помещение.

– Слушай, а вдруг там действительно радиация? – Неуверенно спросил Роберт, подходя к люку, за которым по словам Керона начинался реакторный зал.

– Да брось ты, какая там может быть радиация? Система же сказала, что только произошла разгерметизация отсека. Ни о каких повреждениях в реакторах она даже не заикалась. Просто она не может ими управлять и все. Дай я пойду первым.

Керон отодвинул Роберта в сторону и пошел первым. Квадратная, с закругленными краями плита люка, встала последним барьером, перед реакторным залом. Люк запирался в ручную и не имел никаких посторонних приводов закрытия. В его центре имелось овальное, толстенное смотровое оконце, сквозь которое можно было визуально наблюдать за тем, что твориться внутри. Сквозь непроницаемое для ионизирующего излучения, помутневшее от времени стекло, Керон осмотрел зал и не обнаружил ничего неожиданного. Оранжевый цифровой индикатор, располагавшейся тут же на люке, жизнерадостно высвечивал цифры действительного значения радиации, отдельно по каждому виду частиц. Керон профессионально взглянул на активность гамма-частиц и остался доволен.

– Посмотри, всего восемьсот пятьдесят милибартов. Да здесь и без скафандра можно гулять! Правда всего несколько минут… – Поправился Керон.

Он налег на рычаг запорного устройства. Тот неожиданно легко поддался под его рукой.

– А здесь не все заржавело, – порадовался Керон, широко распахивая люк.

Мутные, оранжевые светильники отреагировали на открытие люка и неохотно, с задержкой вспыхнули, осветив пространство реакторного отсека нереальным, призрачным светом.

Роберт, стараясь не поскользнуться на трубах, подошел к Керону. Они оба молча стояли в проеме распахнутого люка и внимательно осматривали сердце космического корабля. Керон это делал профессионально, а Роберт в чисто познавательных целях.

Реакторный отсек был наполовину заполнен болотной водой. Сервисная система корабля сказала правду, на счет полученных в этом месте пробоин. Два, из четырех реакторов были полностью скрыты под водой. Пара остальных, намертво прикрепленных к превратившемуся в стену полу, выглядели вполне сносно. Никаких повреждений ни в них самих, ни в подходящих к ним агрегатам не наблюдалось.

Керон включил внешний микрофон скафандра и толкнув Роберта, сказал, чтобы он сделал то же самое.

Все пространство шлема заполнил низкий, находящиеся на грани слышимости монотонный гул. Шум был тихим, но казалось проникал непосредственно в мозг, давил на сознание, пробуждая ото сна смутные переживания, прятавшиеся в дальних и темных уголках естества.

– Все нормально, – прокомментировал услышанное Керон. – Так это и должно работать. Надо же как делали! Судя по всему все до сих пор в полном порядке.

Даже Роберт, который видел реакторный отсек корабля в первый раз, сразу заметил разницу между двумя реакторами. Тот, что располагался ближе ко входу, был на много больше по размерам своего собрата и имел гораздо более разветвленную сеть подводных коммуникаций.

– Слушай, а почему они разные? – Не удержался от вопроса Роберт.

– Ты же слышал, что сказала система, на корабле двухуровневая цепь энергоснабжения. Здесь установлены два типа реакторов – распада и слияния ядер. Этот что побольше, как раз и есть реактор слияния ядер. Кстати, удивительно дорогая, но очень дешевая в эксплуатации штука. Реакторы располагаются здесь парно – по два каждой системы. Сейчас наверняка работают только те два, – он указал на маленькие. Интересно, в каком состоянии те что под водой? Нужно обязательно спуститься и осмотреть их. Мне не хочется ярко вспыхнуть в этом голубом небе. Я думаю, что тебе то же этого не хочется.

Роберту действительно этого не хотелось. Не хотелось ему так же спускаться под воду. Если бы его спросили, почему именно он этого не хочет делать, то он бы ни за что не ответил, но что-то, что было сильнее его, четко давало понять, что делать этого не следует. Судя по нерешительности, с какой Керон переступил порог и осторожно поставил ногу, обутую в отливающий расплавленным металлом сапог скафандра на сваренное из прутьев ограждение, уходящей в воду лестницы, он чувствовал примерно то же самое. Чувства чувствами, а обязанности собственника сделали свое дело и он решился спуститься в мутную воду, надеясь что ему удастся высмотреть возможные дефекты.

Когда он полностью перенес вес своего тела на хлипкое ограждение, весь трапик закачался, грозя в любой момент сорваться со своих креплений. Удивительно было, что за два столетия, которые он находился во влажной, теплой среде, он не поржавел полностью. От раскачивающегося трапа по воде лениво стали расходиться круги.

– Слушай, – с надеждой попросил Роберт, – а может не нужно этого делать. И так видно, что все в порядке. Поврежден корпус и все.

– Знаешь, мне то же не хочется этого делать, но те реакторы находятся как раз со стороны пробоин. Вполне возможно, что и им то же досталось. А если это так и мы хотим убраться отсюда на этой железяке, необходимо отключить поврежденные контура. Если это оставить так…

У Керона в запасе было еще несколько аргументов, за погружение и осмотр, но он запнулся на полуслове прислушиваясь к новому, едва уловимому звуку, которого раньше не было. Они оба прислушались. К монотонному гудению реакторов подмешался тихий и высокий звук. Роберт долго рылся в своих ассоциациях, пока подобрал отдаленно напоминающее понятие. Как ему показалось, звук такой высоты и окраски мог возникать только при пропускании сквозь что-то воды с большой скоростью.

– Ты тоже это слышишь, или мне это кажется? – Осведомился Керон.

На его лице задумчивое выражение постепенно переходило в тревожное.

– Кажется слышу. – Неуверено ответил Керон. – Я не знаю, что случилось с этими штуками, но мне это все не нравится. – Это не реакторы. Они просто не могут издавать подобного звука. По крайней мене, из тех, что мне встречались до этого, не проявляли так свои неисправности.

По глянцевой, маслянистой поверхности воды, как от резкого удара, пробежала мелкая рябь. Затем еще и еще раз, с очень короткими интервалами. Керон нерешительно отступил назад в проем люка.

– Что же это может быть? – Задумчиво спросил он, адресуя вопрос исключительно себе. – Там явно что-то есть, и это что-то, как мне кажется, не простые корабельные крысы.

Ответ на этот вопрос не заставил себя долго ждать. Во время одного из подводных ударов, вызвавших особенно сильную рябь, над поверхностью воды поднялося виток свернутого в кольцо змееподобного тела и тут же скрылся под водой. В отличие от змеиного, на коже существа отсутствовала чешуя и она имела отвратительно белый, безжизненный цвет. В диаметре тело было около полуметра. О длине существа можно было только догадываться.

– Ничего себе червяк! – Вырвалось у Роберта.

– Что же это такое? Керон стоял как завороженный, ничего не в силах сказать. Он мысленно благодарил провидение, всех несуществующих, по его мнению святых и угодников, игру случая и еще только ему одному известные силы, за то, что он не успел спуститься в воду.

Тем временем подводные удары прекратились и поверхность мгновенно успокоилась, превратившись в зеркало, отражающее огоньки редких светильников. В полной тишине из воды показалась морда гигантского червя. Приподнявшись из воды на полтора метра, она неподвижно застыла. По гладкой, отвратительной коже, тоненькими струйками стекала грязная вода. Существо время от времени лишь растягивало свою похожую на присоску морду, с шумом втягивая воздух.

– Смотри, – наконец пришел в себя Керон, – принюхивается. Что-то ему не понравилось. Видишь ли, мы его потревожили. А ты знаешь, я кажется знаю с чем мы имеем дело. Мо моему это обыкновенный фильтровщик, только непонятно почему выросший до умопомрачительных размеров.

Роберт никогда ни о каких фильтровщиках не слышал, ему вообще сейчас было плевать на всех фильтровщиков Вселенной. Он просто стоял и смотрел на происходящее широко раскрытыми глазами.

– Довелось мне как то встречаться с подобным, – продолжал Керон, нисколько не смущенный отсутствием внимания к своему рассказу, – это было очень далеко отсюда. Они водятся в обыкновенных речках. Местные их даже ловят и едят. Сначала жарят, а потом едят. Мне предлагали, но я не решился попробовать. Только те, что я видел, были тонкими, как карандаши и не превышали в длину двадцати сантиметров…

Сориентировавшись при непривычном для нее свете, тварь развернула морду к двум людям, стоящим в широком проеме люка.

– Ты не волнуйся, – опять заговорил Керон.

Хотя он делал вид, что успокаивает Роберта, но со стороны было видно, что прежде всего он хочет успокоить самого себя.

– Это обыкновенная форма жизни. Они питаются тем, что фильтруют воду в которой живут. При этом им попадаются разные бактерии и мелкие ракобразные. От этого и пошло их название. Никакого вреда они нам причинить не могут, даже если бы и захотели. Они просто не приспособлены. Мы добыча не их калибра. У них и зубов то нет. По сути дела, это обыкновенная кишка, способная прокачивать сквозь себя воду.

Надо сказать, что Керон и сам был не сильно уверен в том, что сейчас нес. Роберт это чувствовал и только сильнее сжимал свой плазмомет, давно включенный и готовый к любым неожиданностям.

Между тем тварь определила виновников случившихся в ее логове изменений и развернулась в сторону друзей.

– Интересно, – пробурчал Керон, – она же слепая. Унюхала наверное. И что же она будет делать дальше?

Определив врага, глист-переросток стал набирая скорость двигаться в их сторону. Это происходило в полной тишине. Даже не последовало всплеска воды. На расстоянии около десяти метров от открытого люка, присоска твари будто вывернулась наизнанку, обнажив мощные, круговые челюсти, сильно смахивающие на дисковые пилы. Единственным их отличием было то, что они не вращались.

– Берегись! – Крикнул Роберт и выстрелил прямо в пасть чудовищу.

Выстроенные ровными кругами зубы существа с хлопком разлетелись в разные стороны. Клочья рванной плоти с плеском падали в воду.

– Не стреляй! – Крикнул Керон так громко, что у Роберта аж зазвенело в ушах. – В реакторном отсеке нельзя стрелять! Еще заденешь что-нибудь. Тогда мы точно никуда отсюда не улетим.

– Я аккуратно, – успокоил его Роберт, стараясь поймать в прицел беснующийся от боли, окровавленный обрубок, который то скрывался под водой, то вновь появлялся над ее поверхностью.

Ярость агонии постепенно ослабевала. Изорванная голова фильтровщика еще несколько раз показалась над водой, ударяя ею по поверхности в разных направлениях и поднимая при этом целую тучу брызг. Инкстинктивно, подыхающее существо старалось пригробить врага, нанесшего ему смертельную рану, но его сокрушительные удары не находили жертвы.

– Надо же как дергается, – слегка успокоившись посочувствовал Керон. – Больно наверно бедняге.

На последок из изорванной плазмой глотки ударила тугая струя воды, смешанная с кровью. Давление было такое, что жуткий фонтан достал до верхней переборки. Это было четким доказательством того что тварь погибает. Спазмы агонии теперь докатились и до больших мышц туловища червя-переростка. Когда тварь выдавила из себя всю воду, в ее глотке отвратительно забулькало и она скрылась под водой.

– Наконец-то, – с облегчением произнес Роберт. – Туда тебе и дорога. Если хочешь, можешь сходить, посмотреть, как она себя чувствует.

Керон оценил шутку. Сквозь толстое стекло шлема было видно, как его лицо расплылось в широкой улыбке.

– Нет уж, мне что-то перехотелось. Если хочешь иди сам.

Их милую беседу прервал мощный бурун воды, как раз в том месте отсека, где только что так долго подыхал громадный фильтровщик. Роберту подумал, что это ему только показалось, потому, что он слышал только всплеск воды, но то что произошло дальше развеяло все его сомнения. Вода вспенилась, будто закипела и в свете светильников окрасилась в алый цвет. Иногда над поверхностью показывался виток-другой отвратительных, белесых тел.

– Да тут их море, – удивился Роберт.

– А ты думал, что он сам по себе здесь взялся? Здесь их целая колония. Удачный у них сегодня день. Хоть поедят досыта, если конечно достанется всем.

В подтверждение слов Керона, над водой, как по команде, показалось сразу три морды, точно такие же, как и у первой, только что пристреленной твари. Отвратительно оскалясь, все три пасти синхронно повернулись к люку.

– А ты говорил, что у них нет глаз.

– Глаз у них действительно нет, но может они им и не нужны, может локация какая-то или еще что-то. Все, пошли отсюда. Больше я не разрешу тебе здесь стрелять.

Керон за руку вытянул готового стрелять Роберта из проема люка и захлопнул его панель. Надо сказать как раз во время. Бросившемуся в атаку фильтровщику, так и не удалось отомстить за своего сородича. Удар его морды о люк гулко раздался по ближайшим переборкам, а на смотровом стекле люка, остались глубокие царапины от зубов и потеки отвратительной, мутной слизи. Друзья еще постояли несколько минут у запертого люка и наблюдали за происходящим внутри. Сделав еще несколько попыток, сокрушить преграду, за которой скрылись их обидчики, атаковавшие друзей фильтровщики решили больше не терять понапрасну времени и бросились в самую гущу своих соплеменников, надеясь и себе урвать кусок-другой от бывшего папочки или братика. Вскоре все было кончено. Вода успокоилась и стала глянцево-блестящей.

– Все, пошли назад, – распорядился Керон.

– А что будем делать с нашими пассажирами? Может перестреляем всех, как первого. Нужно же что-то с этим делать.

– Нет, – категорически отрезал Керон, – стрелять в реакторном отсеке я тебе не разрешу. Это может дорого стоить нам обоим, даже если и удастся грохнуть их всех. Ты видел, как они быстро плавают? Мы сделаем по другому.

Они пошли обратно по трубам и кабелям реакторных контуров. Остановившись возле лежащей на переплетении кабелей крышке люка, который они совсем недавно отстрелили со своего места, Керон остановился и задумчиво произнес:

– Это может помешать взлету, – ткнул он ногой тяжеленный, литой блин.

Тот даже не шелохнулся. – Когда будем выравнивать корабль, крышка сорвется со своего места и ударит по кабелям и трубам, – он показал рукой, куда именно прийдется удар. Нужно ее убрать отсюда, иначе она нам может все испортить. Робота сюда прислать, что ли?

– Да он здесь сам все переломает и этому люку уже ничего не останется.

– И то верно, – согласился Керон.

– Что же тогда с ним делать?

– Давай его прихватим в том положении, в каком он сейчас находиться. И никуда он больше не денется. Идея понравилась Керону.

– Да, а ты умеешь это делать?

– Я вырос среди железа, – невозмутимо сказал Роберт, – к тому же среди старого железа, которое постоянно приходилось приваривать и скреплять, чтобы оно не рассыпалось окончательно.

– Давай попробуем, только аккуратно. Если ты заденешь хоть один из кабелей, то уже никто никуда не полетит.

– Я постараюсь, пообещал Роберт, – показывая Керону куда он должен отойти, чтобы не мешать.

Роберту было удивительно, насколько быстро его друг освобождается от стрессового состояния. У него до сих пор перед глазами стояли отвратительные пасти пассажиров этого корабля, а сердце колотилось с такой скоростью, что ему бы никогда не пришла бы в голову мысль о каком-то там незакрепленном люке, который может сорваться со своего места и повредить бронированные кабели и высокопрочные коммуникации.

Пристроившись со стороны, где люк одной своей кромкой лежал на металлической переборке, Роберт выставил минимальную мощность своего плазмомета и приступил к работе. Короткими, но частыми вспышками голубоватой плазмы, он разогрел часть люка и область переборки. Шлем скафандра, как нельзя лучше подходил для этой работы. Едва загоралась очередная вспышка, как его стекло тут же темнело, заботливо предохраняя сетчатку глаз. Наложив шов в этом месте, Роберт противоположную сторону люка закрепил на стойке, роль которой прекрасно выполнил универсальный инструмент, что-то вроде кусачек, болтавшихся до этого на поясе его скафандра.

– Все, – сказал он осматривая еще рубиновые, дымящиеся швы, – будет держаться, если конечно не будешь резко брать из стороны в сторону.

– Молодец, – похвалил его Керон. – Классно получилось, особенно с этим инструментом. Пошли обратно. Я кое-что придумал для наших случайных пассажиров. Я их сейчас мигом выкурю оттуда.

– Интересно, откуда они взялись. Сколько мы бродили по этому проклятому болоту, нам ни разу не попадалось на глаза ничего похожего. Я не думаю, чтобы эти твари, будь они в здешних болотах, отказались от такой добычи, как мы с тобой.

Они шли обратно гулким обводным коридором. Дорога назад им казалась короче и легче, как это и всегда бывает, когда возвращаешься.

– Откуда они взялись, я действительно не знаю, и не думаю, чтобы тебе кто-то сходу ответил на этот вопрос. Может они прибыли сюда вместе с этим рейдером, может вывелись из какой-то местной формы. Одно я знаю наверняка – вода, которой затоплен реакторный отсек на протяжении двух столетий была гораздо теплее, чем та, которой наполнено это болото, к тому же ее температура не зависела от погоды и сезонных циклов, но решающую роль во всем этом безобразии, скорее всего сыграла радиация. Восемьсот пятьдесят миллибартов – это не шутка. Человеку без скафандра достаточно пятнадцати минут в таких условиях, чтобы у него больше не осталось на что надеяться.

Остаток пути проделали молча. Каждый думал о своем и поддерживать разговор не хотелось. На Роберта вдруг накатилась жуткая усталость – брал свое стресс полученный в реакторном отсеке. Керон напротив, выглядел бодро и уверенно. В его голове прокручивался гениальный, по его мнению, план, заставив замолчать эмоции, если конечно таковые были.

Оказавшись в центральном проходе корабля, Роберт тут же отправился спать, а Керон, по хозяйски заперев за собой люк, на центральный пост.

Уже лежа, Роберт слышал, как тот зверски выругался, видимо едва не сорвавшись вниз с вращающегося, как живое, кресла. Затем без перехода, он принялся срывать свою злость на крутившемся около рубки робота. Надо сказать, что одетая в пластиковый корпус железяка узнала о себе много интересного. Когда Керон слегка успокоился, Роберт крикнул:

– Керон, ты живой.

– А ты не слышишь?! – Вопросом на вопрос ответил он.

Последнее, о чем подумал Роберт, когда засыпал, день сейчас или ночь. Взглянув на светившиеся над входом салатовые цифры индикатора корабельных часов, он с удивлением обнаружил непривычное для себя сочетание цифр. На индикаторе значилось 41:02.

«Что-то испортилось, или у этих каритов действительно непривычное представление о времени, если не забуду, надо будет обязательно спросить об этом у Керона», – подумал он и забылся тяжелым сном.

Ему снились кошмары. Отвратительные порождения пекла гоняли его по своей вотчине намереваясь сожрать. Но перед этим, видимо желая как следует приправить адреналином свой ужин, они старались во всю, а надо сказать, чего-чего, а страху нагнать они умели. Везде, куда бы не бежал Роберт, везде его преследовал низкий, басовитый гул, от которого казалось вот-вот сойдешь с ума. Время от времени он слышал далекие удары. Он был точно уверен, что именно таким образом наступает конец для таких же загнанных жертв, как и он сам.

Он мог бежать, он бежал, но убежать ему никак не удавалось. Он видел преграды на своем пути, как мог пробирался сквозь них, но выбраться не получалось. Он чувствовал себя загнанным в угол, из которого больше не было выхода. Он не знал только, что для того, чтобы все прекратилось, ему нужно было только проснуться.