Текст книги "Психбольница"

15

Новы день начался с криков Цветочной. Она включила в палате свет и набросилась на спящего пациента:

– Ярик! Встал, отжался, в фойе на пробежку. Ярик!

Мужчина нехотя стащил себя с кровати и накинул красную толстовку.

– Ты куда мимо фойе пошел? – кричала вслед санитарка. – Там уже один ваш… бегает. Да ты бы хоть причесался. Вон гребешок торчит.

– Мне снилось, что в столовке давали пюре с куском курицы, – сказал Саша, когда Ярик вернулся после курения.

– А огурчика соленого там не было? Или водочки?

– У тебя все одно на уме. Когда-нибудь наступят хорошие времена, и нас начнут кормить мясом.

– Мечтай, Санек.

Новый мерзкий пациент притащил в столовую пакет со всякой всячиной. Он кинул в кашу два куска сахара и кусок масла. В чай отправился еще один кусок сахара.

– Вот теперь есть можно, – сделал он заключение с видом знатока.

– Совсем расслабились, – возмущалась медсестра, войдя в столовую. – Принеси да подай. Берите сами стаканы с чаем, не в ресторане.

Александр вернулся в палату и тут же сделал открытие дня – на втором этаже так сильно топают, что трясутся стекла. Вошел любитель «донского табака».

– Я сегодня выписываюсь и уезжаю домой, – сказал он, держа в руках коробку от селедки. – У меня тут манник остался. Сам я его не осилю, так что помоги, будь другом.

В прозрачной пластиковой коробке лежали порезанные кусочки манника. Саша взял сколько-то и принялся жевать. Честно, говоря, мама готовила лучше, но дабы не обижать пациента, пришлось создать иллюзию удовольствия.

В коридоре бродили пациенты.

– Читал где-то, что серотонин вырабатывается с одиннадцати до часа. Все остальное время можно бодрствовать. Только не сказали по какому времени. Московскому?

– Позавтракали. Теперь можно и уколоться.

– А кому-то прокапаться.

– Тетка с физкультуры никак не угомониться. Опять придет скоро.

– Хотите анекдот про Ленина? – спросила санитарка, обращаясь к скучающим больным. – Жене сказал, что у любовницы, любовнице – что у жены. А сам в библиотеку!

Пациенты не оценили шутку.

– Выписывают меня, – дрожащим голосом сама себе сказала пенсионерка, проходя мимо пятой палаты. – Как же я теперь буду жить?

– Замечательно! – подбадривал ее усатый пациент. – Замечательно будете жить.

– Хотелось бы верить.

Дверь в палату была открыта и из коридора залетали все утренние диалоги. Ярик решил в очередной раз перекроить свою историю и напомнить о причине своего появления в больнице:

– Перепил в баре ерша, вот и притащили сюда с похмелья. Хорошо сидели. Потом азербайджанцы пришли и тоже наливали.

– Ярослав, на укол! – раздалось из коридора.

– Укол в спину? – крикнул со своего места мужчина.

– Для начала в язык.

– Совсем меня не берегут. Пойду, что ли, за кайфом.

Александр остался один в палате, но ненадолго. Ярик вернулся, держа на правой ягодице проспиртованную ватку.

– Сегодня на обед котлеты дают второму этажу. Надо нахлобучиться, и на второй котлеты есть. Ты со мной?

– Грустно слушать такие шутки.

– Это я еще не начинал нормально шутить. Вон видишь, окно в палате заколотили, ввинтили саморез. Если принести отвертку, то можно вывинтить. Только потом нас самих вывинтят и ввинтят. Погнали в бильярд играть! Если бы мы были математиками, то и бильярд у нас был бы жесткий. Все там математически просчитаешь и забьешь.

– Как-то нет настроения, прости.

Настроение действительно было хуже некуда. Пока вокруг все радовались новогоднему настроению, Саша тосковал.

«Как там мой подарок для Ани? Захочет ли она слышать обо мне после всего произошедшего? Как все нелепо получилось. Если бы не тот предатель, то жизнь была бы другой. Может быть, я никогда в больницу бы и не попал. Обидно, аж плакать хочется».

Сегодня был последний в этом году обход. Елена Сергеевна пришла раньше обычного и стала по одному принимать пациентов. По обе стены от двери в кабинет заведующей выстроились ровные ряды ожидающих. Здесь все было как в обычной больнице.

«Кто последний?»

«Вон тот парень в серой кофте».

«Но ведь после него уже кто-то занимал».

«Если ушел из очереди, то свое место потерял. Будете крайним».

– Здесь можно в статую превратиться, – говорил один пациент своему товарищу.

– В какую?

– В самую настоящую горгулью.

– Чем займешься в праздники?

– Поеду в деревню, – мечтательно ответил побритый пациент. – Последний раз осенью ездил.

– И как там?

– Отлично! Коров кормил. Они пьют как слоны. Из ведра высовываются, а вся рожа в комбикорме.

– Сколько коров?

– Три.

– Только поглядите на это! – всплеснула руками медсестра. – Вы ко мне за таблетками так не стоите, как сейчас. Ровная очередь, все героически стоят и не отступают от своих рубежей.

– Просто за таблетками мы ходим каждый день, а обход – это особенное явление, – успокаивал Ваня.

– Но-но. Пустые оправдания.

– Следующий! – раздалось из кабинета.

– Кто пойдет? – замялся пациент.

– Давай на «камень, ножницы, бумага».

– Не задерживаемся, – кричала Елена Сергеевна.

Александру предстояло ждать еще долго. Ноги устали, и было принято волевое решение полежать в палате. Минут пятнадцать в запасе позволяли сделать это. Юноша коснулся щекой белоснежной подушки и сомкнул веки.

«Че не жрешь?»

Саша открыл глаза, но никого не увидел. Он несколько раз моргнул, дабы отогнать туманную пелену.

«Че не жрешь?!»

В голове появился четкий образ. Это было беззубое существо с маленькими впалыми глазами и рудиментарным носом. Оно приоткрыло рот и растянулось в улыбке. Голос звенел в голове, подобно колоколу. Оно спрашивало ехидно, словно насмехаясь над перепуганным юношей. Саша потянулся за коробкой карандашей и спешно зарисовал говорящее существо.

Очередь рассеялась. Саша подошел к двери и тут же получил приглашение войти.

На стене висела икона святого Пантелеймона. За столом сидела Елена Сергеевна.

– Заходи, Санечка.

Юноша закрыл за собой дверь и сел на свободный стул.

– Как дела? – спросила врач. – Вид у тебя нехороший.

– Я только что слышал какой-то голос.

Елена Сергеевна отложила ручку и посмотрела в глаза пациенту.

– Поподробнее.

– Я устал стоять в очереди и пошел в палату немного полежать. Я почти уснул, но тут в голове всплыл образ и резко вспыхнул вопрос: «че не жрешь?» Это меня сильно напугало.

– Знаешь что… понаблюдай за собой. Если это повториться, то немедленно сообщи на пост медсестры. Пока рано говорить о чем-то конкретном, но будь настороже. Что насчет новогодних праздников?

– Я остаюсь здесь.

– Ты уверен? Я всех отпускаю, и ты тоже езжай.

– Нет. Совсем не хочу домой. Здесь будет спокойнее.

Елена Сергеевна вздохнула и вновь взяла ручку. Она покопалась в стопке бумаг и достала Сашину карту.

– Лечение корректировать не буду. Оставим это на после праздничный период. Все остается прежним, но я прошу тебя, не нервничай. В твоей шаткой ситуации любой стресс может спровоцировать осложнения. Как настроение?

– Шатко, Елена Сергеевна. Опять думал о грустном.

– Так не пойдет! Не загоняй себя в яму. Это опять из-за девочки?

– Да, – выдохнул Александр и почесал тыльную сторону ладони.

– Ну, Саш. Прошлое не воротишь. Ты молодой парень, и будет у тебя еще и любовь, и счастливая жизнь без всяких болячек. Я тебе это обещаю.

– Наверное, без меня ей будет лучше.

– Ха, пусть кусает локти из-за того, что потеряла такого кавалера. Скажу по секрету: первая любовь очень часто заканчивается плохо. Надо просто пережить это время и открыться для новых отношений.

– Вы правы, но я ничего не могу с собой поделать.

– Может быть, тебе действительно лучше остаться в больнице. Будешь как царь бродить по своим владениям и болтать с медсестрой. Займись чем-нибудь интересным.

– Мама привезла мне краски.

– Вот! Рисуй и не давай себе слабину. Держись, солнце.

– Удачно вам отдохнуть, – уже стоя у двери, сказал Саша. – Не беспокойтесь за меня.

На обед давали картошку с соленым огурцом.

– А водка к огурцу есть? – спросил Ярик у буфетчицы.

Цветочная запыхтела и подошла к шаловливому пациенту.

– Твои шутки квадратные, – без капли иронии рявкнула она.

– С таким ядреным огурцом и водка не нужна, – отозвался другой пациент. Больные из наркологического отделения одобрительно загалдели.

Вместо того, чтобы спать во время тихого часа, Саша с Яриком попросили у медсестры не закрывать дверь в чайную. Женщина недоверчиво покосилась на сомнительную парочку.

– Не подумайте ничего плохого, – успокаивал Александр. – Мы просто поиграем в карты. А в качестве компенсации я почищу дворик от снега.

После последней фразы медсестра размякла и согласилась. Все же редко попадаются такие пациенты, которые по собственной воле идут на трудотерапию. Хлебом Сашу не корми, только дай в руки лопату и метлу.

Цветочная вымыла пол в чайной и пошла отдыхать.

– Пора бы чаю попить, – встал со скамейки Ярик. Не успел он сделать и трех шагов по мокрому полу, как с криками «твою ж мать!» повалился прямо на линолеум.

Он шатко встал на ноги и повернулся к сидящему товарищу.

– Это знак! Надо срочно покурить.

– Так ведь выход на крыльцо закрыт.

– А пусть санитарка в качестве моральной компенсации откроет мне путь на курительное место.

– Навряд ли Марина Сергеевна одобрит твое предложение. Жди конца тихого часа и дыми хоть до самого ужина.

– Один пациент показывал мне как открыть замок при помощи чайной ложки, – радостно сказал Ярик, словно придумав что-то интересное.

– После такого тебя вообще перестанут пускать на крыльцо. Ты бы лучше со мной снег чистил. Считай, и полезное дело сделаешь и спокойно покуришь.

– Извини, Санек, но я из другого теста. Снег я буду чистить только за пузырек спирта.

– Все шуточки шутишь.

Ярик утробно захохотал.

– Я выигрываю в карты, потому что рискую, – сказал он, вернувшись на скамейку. – Придумал! Буду бросать курить.

Александр недоверчиво посмотрел на товарища.

– Все просто: захотел покурить – насыпаешь соли в рот. Отличный план. Начну с завтрашнего дня.

– Ярик, – показалась Цветочная. – Ты все говоришь о кайфе. Хочешь словить самый лучший кайф? Сейчас дам лопату и иди грести снег. И спать после этого будешь хорошо, и твой пресловутый кайф получишь даром.

– Спасибо за такое предложение, но я его отклоню.

– Еще скажи, что олигархи не берут в руки лопату.

– Точно так. Вы читаете мои мысли.

– Было бы сейчас лето, я смогла бы помочь твоему курительному горю. Нарвал крапивы, высушил, и кури до посинения.

После такой искрометной шутки, санитарка расхохоталась и пошла прочь от чайной.

– Да у меня в палате даже Сталин курит! – крикнул вслед Ярик.

– Еще партейку? – спросил Саша, перемешивая карты.

– Конечно.

Опять таскали бочонки в столовую. На этот раз даже Ярик согласился помочь буфетчице. Конечно же, из чисто корыстных побуждений. На кухне уже ждали обритые пациентки, застыв в странных позах на полу.

– Ярик, привет!

К ожидающим пациентам подошел рослый мужчина с дикими глазами и дрожащими руками.

– Не узнал, что ли?

Ярик старательно вспоминал лицо этого человека, но так и не вспомнил.

– Конечно узнал, – соврал Ярик.

– Не найдется сигаретки для старого друга?

Ярик засунул руку в карманы штанов и вынул оттуда початую пачку.

– Дай две, если не жалко.

Мужчина был в не себя от радости, когда ему на ладонь положили пару папирос, которые ценились в больнице на вес золота.

– Ввек не забуду твоей щедрости!

Тут подошел другой мужчина в толстых роговых очках.

– Угости сигареткой, – просипел он.

Ярику пришлось расстаться с еще одной драгоценной сигаретой, дабы не выставлять себя в негативном свете. Курево приходит и уходит, а хорошие отношения с больными еще никому не помешали. Дабы защитить себя от других возможных встреч со старыми «друзьями», Ярик спрятал помятую пачку подальше от любопытных глаз.

– Зря дал, – с сожалением в голосе сказал Сашин товарищ, когда просители отдалились на порядочную дистанцию и уже не могли слышать ругательств в свой адрес. – Денег мне бы что ли подкинули на сигареты. Всем только дай, но никто почему-то не хочет делиться со мной. Вот помню в Испании я прикупил дешевых сигарет за три евро. Вот же было время…

Потом Ярик рассказал о том, как он коптил небо Испании дымом сигарет, как жил с дядей в Чехии и пил там отличное пиво. Саша слушал с интересом, хоть и пропускал мимо ушей половину фраз. Суть от этого не менялась.

Из принесенных бочонков буфетчица разложила по тарелкам тушеную капусту. Есть ее было невозможно, но другой пищи все равно не было. Хоть проси у Ярика коробку быстрорастворимой лапши, обедняя его золотоносные запасы. Кое-как проглотив ужин, Александр вернулся в палату и почувствовал, как капуста медленно сгорала в желудочном соке. Добавки уж точно не хотелось.

Пациенты из пятой палаты проводили вечер за настольной игрой «Миллионер». Это было что-то на подобии «Монополии», но с упрощенными правилами. Саша поддавался, как только мог. Почему-то не хотелось побеждать у Ярика, который радовался своим победам, как маленький ребенок.

– Скорее всего я останусь в больнице, но только в реабилитационном отделении, – как бы между делом выпалил Ярик. – Там все почти так же как здесь, но режим помягче. По сути, это общага для выписавшихся пациентов. Там полно молодежи.

– Представляю какая там молодежь, – сказала пациентка, подслушав разговор.

– Нет, правда, – настаивал мужчина. – Там такие же комнаты, но это не больница. Это как пионерский лагерь. Жаль, что я опять накосячу и вылечу. У меня во всех бесплатных местах так. Ни одного раза не прошло без косяков.

Игру закончили и разложили все комплектующие обратно в коробку.

– Пойду покурю, – сказал Ярик. – Осталась последняя сигарета. И на кой черт я делился?

– Что, не бросишь курить? – спросила с упреком молодая пациентка.

– Брошу, – с трагизмом в голосе ответил мужчина.

– Ловлю на слове. А если не выдержишь?

– Тогда с меня две вафли.

– Что так мало? – накуксилась девушка.

– Больше у меня ничего нет.

Вернувшись с крыльца, Ярик поспешил обрадовать Цветочную:

– Все, больше мне не открывайте. Я бросил курить.

– Ну, да. Завтра опять побежишь.

– А вот и не побегу! Сигареты закончились.

– Кури пыль, завернутую в туалетную бумагу. Хе-хе.

– Вы всегда так добры, Марина Сергеевна.

– Для тебя стараюсь.

Саша перестал читать книгу и отложил ее на тумбочку. В палату своими медвежьими шагами вошел Ярик. От него за несколько метров несло табаком.

– Санек, давай со мной в общагу!

– Зачем мне это? – брезгливо бросил вопрос юноша.

– Там весело. Уж всяко лучше, чем здесь.

– Я лучше дома побуду, как выпишут. Зачем менять свою родную комнату на какую-то общагу? Я пас.

В комнате отдыха работал телевизор. Ведущий какой-то унылой программы пропагандировал «зеленую еду» и рассказывал о еде будущего.

– Бред полнейший! – возмущалась пациентка. – Бутерброды со сверчками! Еда из термитов.

– Все мы будем к 2050-му году есть еду из насекомых, – убеждал телеведущий.

– Тогда никто и не доживет до старости. Все поляжем вечно молодыми.

Цветочной надоели постоянными просьбами открыть дверь.

– Я придумал лото для пенсионеров, – сказал пациент своему соседу по дивану. – Пенслото!

– Я думал, у нас мало пенсионеров, пока не понял, что их много.

– Кто там опять о пенсионерах говорит? – высунулась Цветочная из своей коморки. – Кого там волнует судьба обездоленных стариков?

– Кто старик? Я? – подал голос Анатолий Федорович, отправляясь на курительный процесс.

– Идите в палату, – возмущалась санитарка, выпроваживая дедушку от двери.

– Красавица, мне бы только одну сигаретку выкурить. Разве многого надо ветерану не одной войны?

– Можно подумать, что мне доплачивают за нарушение правил. По регламенту я не должна открывать вам двери. Видите табличку? На ней изображена перечеркнутая сигарета. Что это значит? Правильно, никаких курильщиков в больнице.

– Я вас бараниной угощу, только выпустите покурить, – упрашивал Анатолий Федорович.

– Ладно уж, идите на свое грязное дело, дедушка. Может быть, и мне когда-нибудь зачтется за доброту.

– Вы самая лучшая женщина в отделении, – уже не мог прекратить лить комплименты пожилой пациент.

– Хватит уже. Я засмущалась.

Дабы завершить день на веселой ноте, Саша с Яриком собрались в чайной и открыли банку кабачковой икры.

– Это, конечно, не баранина, но есть можно, – сам себя убеждал мужчина.

Оголодавшие пациенты уничтожили целый батон. На таких обжор никогда не запасешься впрок. А надо ли?

16

– Подъем, мальчики!

Лучшего начала дня и не придумаешь. И как только сошлись звезды, что Цветочная дежурит два дня подряд? Наверное, это все из-за новогодних праздников. Больше отдежурил – больше отдыхаешь.

– Какое сегодня число? – спросил сам у себя Александр, открывая глаза. – Точно, тридцать первое. Новый год близок как никогда.

Цветочная ворвалась в палату и с криками набросилась на спящего Ярика:

– Если не встанешь сейчас же, то я тебе устрою зимний праздник. Саша, если он не встанет, то дай ему по лбу. Куда укрываешься? Ну все, епа мать! Саша тащи ведро холодной воды. Я ему перца в трусы насыплю.

После такого «доброго утра» Ярик просто не мог мирно спать дальше. Он подобно зомбированному мертвецу поднялся с кровати и тут же начал натягивать кофту. Он попросил у пациента одну сигарету и стал нюхать ее, как последнюю надежду на спасение.

– Так ты соли насыпь, – предлагал Александр, вспомнив обещания товарища.

– Я же пошутил. Это очень жестоко по отношению ко мне.

– Так и будешь бесконечно клянчить курево?

– Нет, сегодня уезжаю домой. Надо бы на память хоть сфотографироваться. Кто знает, когда мы теперь встретимся.

– Э, мадмуазель! – сидя на диване прокричала санитарка. – Не успел кровать заправить, а уже курить полетел. Щас снегом закидаю.

– Только ради вас, Марина Сергеевна, я готов в последний раз добровольно почистить дворик, – улыбнулся Ярик, поправляя шапку. – Вот только назрел один вопрос.

– Валяй, – махнула рукой санитарка.

– Нам после работы медицинского спирта дадут?

– Где я его возьму?

– У Ирины есть, – захихикал мужчина. – Не теряйте, я курить.

– И надо человеку гробить свое здоровье? – без капли иронии пробурчала Цветочная. – Если не курить, то можно накопить неплохое состояние. Вот ты, Саша, не куришь и правильно делаешь.

– Никогда не понимал смысл этого сомнительного процесса. Понятно, что курить начинают не от хорошей жизни. Кто-то таким образом борется со стрессом, но неужели нет других методов? Достаточно просто правильно дышать, насыщая кровь кислородом. Мне мама рассказывала об этом. Если правильно дышать, то химический состав крови моментально меняется. И не надо никаких противных сигарет.

– Полностью поддерживаю.

– Ярослав! – с силой открыла дверь палаты Ирина Васильевна. – Еще раз будешь распускать слухи, мол у меня есть спирт, я позвоню наверх.

Медсестра имела ввиду наркологическое отделение, что располагалось на втором этаже больницы.

– Твои дурацкие шуточки уже всем надоели. Ведешь себя, как клоун. Какое счастье, что ты выписываешься.

– А я-то как рад. Извините, если обидел.

– Шут гороховый, – захлопнула дверь Ирина.

– Не любит меня, – указал Яриу пальцем на закрытую дверь. – Буду по ней скучать.

После завтрака Саша, как обычно, пошел за таблетками. На посту медсестры на полную громкость играла музыка. Ирина веселая сидела на стуле и выдавала стаканчики с препаратами.

– Как прошел корпоратив? – спросил Александр, снедаемый любопытством.

– Ой, отлично прошел! Я была самой лучшей снегурочкой. Мои загадки махом отгадали. Это что ли я такая тупая, что не могла понять их смысл? Начальство вообще удивилось, как мы все организовали. А ты что ли не уезжаешь домой на праздники?

– Нет, – с грустью ответил юноша.

– Значит, будем вдвоем скучать. Я же тоже остаюсь.

После этой фразы в душу Саше пришло тихое ликование. Лучшей компании на Новый год и не придумаешь.

Александр шел по коридору с полными бутылями. Ирина выглянула из комнаты медперсонала и обрадовалась.

– Ой, Саша! А я думаю, кто мне водички принесет. Будь другом, наполни и мою бутылку.

По большому счету, юноше было все равно сколько таскать бутылей. Одним больше, одним меньше – разницы нет.

Ярик был запасливым человеком. На завтраке он забрал весь хлеб с металлической подложки и спрятал его в свой пакет, лежащий на подоконнике.

– Потом с лапшой съедим, – вдумчиво объяснял мужчина.

Ирина заметила идущую по коридору парочку.

– Нифига вы хлеба натащили!

– Не пропадать же добру, – ответил Ярик Ирине.

– Спасибо за воду, – благодарила медсестра ничуточки не утомленного пациента. – Вот тебе за работу яблочный сок.

Ирина протянула полную кружку напитка. Саша с удовольствием все выпил и посмотрел на грязную тару.

– Оставь, я вымою, – отмахнулась Ирина Васильевна. – Может быть, сходим завтра в кафе?

Саша не мог понять шутка это или полное серьезности предложение.

– Жаль, что ты такой молодой! – вскинула руки Ирина. – Быть ты чуть постарше, я бы приударила за таким пареньком. Ладно, не смущайся, а то я тоже начну смущаться. Пошли укол поставим.

Медсестра старательно протерла тонкую руку пациента проспиртованной ваткой и приготовила шприц. Она чуть надавила на поршень, и из иглы взметнулась прозрачная струя.

– Не смотри на шприц, а то я начну волноваться.

Александр отвел взгляд и стал рассматривать лес из капельниц. Должно быть, долго служат эти железные стойки, раз краска на них облупилась, обнажив блестящую сущность.

– Вот зараза, – прошептала Ирина и выдернула шприц. – Давай другую руку.

Саша с полным равнодушием закатал рукав своей серой толстовки и положил руку на деревянную поверхность. Ирина снова протерла руку и прицелилась. Игла вошла в вену медленно, но безболезненно. Медсестра развязала жгут и впустила в шприц немного крови, дабы убедиться, что игла проткнула вену. Большая часть дела сделана. Оставалось только впрыснуть смесь препаратов, чем Ирина и занялась. Когда все закончилось, юноша согнул обе руки в локтях и прижал ватки, приклеенные пластырем.

– Извини, – сказал медсестра. – Я все же засмущалась. Такого красавчика не хочется колоть.

– Ничего страшного, – успокаивал Александр. – Зато я почти не почувствовал боли. У тебя легкая рука.

– Ну хватит. У меня щеки пылают огнем.

– Мне всегда нравился чай из столовой, – делился Ваня своими каждодневными впечатлениями. – Как его делают? Как он получается таким вкусным и терпким?

– Это один из секретов, которые нам никогда не откроют, – отвечал сосед по палате.

– Мне тут бабушка привезла кроссворды. Я буду их отгадывать, дабы не деградировать.

Ваня открыл первую страницу и вооружился ручкой.

– «Зачаток опенка», – вслух прочитал он.

– Спора, – с легкостью ответил пациент.

– Господа, мы стали на одно слово умнее! – обрадовался Ваня. – Разве это не здорово? Двигаемся дальше. «Мент особого назначения».

– Опер? – предложил слово темноволосый пациент.

– Не подходит. Ну-ка, гляну в ответы. Вы не поверите! Ответ: омоновец! Что за бред? Реально бред.

Ваня закрыл сборник кроссвордов и бесцеремонно бросил его на тумбочку.

– Буду работать головой на подушке, – оповестил он и укрылся одеялом.

Сегодня не было ни гимнастики, ни группы общения, ибо Ольга Вадимовна ушла отдыхать до конца праздников. После двенадцати часов пациенты стали разъезжаться по домам. Саша с грустью смотрел на радостные лица людей, за которыми приезжали родственники. Многие из пациентов уже выписались и больше не вернуться сюда, отчего они просто сияли. На дворе светило солнце, как в середине лета. Нет. Зимой солнце особенное. Оно заставляет снег искриться под своими золотыми лучами. Как таковое, зимнее солнце не греет людей. Оно лишь озаряет темные голые деревья и прожигает белоснежные облака. Где-то лаяла собака, где-то проносился товарный состав.

После обеда, на который собрались жалкие остатки седьмого отделения, к Саше подбежал смурной пациент с горящими от безумия глазами.

– Не куришь сигареты? – простонал он. Получив отрицательный ответ, мужчина стал приставать к другим выходящим людям, пока своими действиями не привлек внимания санитара в синем халате.

Вместо того, чтобы спать, Александр рисовал Ярика. На всю палату играл «Сектор газа».

– Скоро поеду домой, – сообщил Ярик, почесав засаленные волосы. – Буду праздновать вместе с девушкой. Какое-то время поживу у нее, а потом вернусь в реабилитационное отделение. Если хочешь, то звони. Когда родители пополнят мне баланс на телефоне, то и я буду позванивать. Главное не терять связь. Такие люди, как мы, должны держаться вместе.

Саша закончил свой рисунок, выполненный ручкой с черной пастой и бережно спрятал его в первую страницу толстой книги.

– В Новый год пиво пьет, – ни с того, ни с его ляпнул Ярик. – Пиво. Пиво. Пиво. Начну с пятницы.

Можно было только гадать, что хотел выразить мужчина в своей эмоциональной реплике. Скорее всего, он просто излил свои переживания в нескладном стихотворении. И всего-то. А, может быть, правда крылась намного глубже, чем могло показаться на первый взгляд. Ярик был одной сплошной загадкой. Даже жаль, что такой пациент выписывался.

На прощание была сделана одна мутная фотография на Сашин телефон. Фотография запечатлела странного вида парочку с крайне болезненными лицами. Последнее крепкое рукопожатие, и Ярик поднял с пола спортивную сумку. На мужчине был черный свитер с узкой горловиной и потертые джинсы.

– Все, Санек, не поминай лихом.

Ярик кое-как напялил тяжелые зимние ботинки и спрятал свои тапочки в пакет.

– И кто же теперь будет снег чистить? – спросила Цветочная, когда пациент скрылся за дверями.

– Но ведь я остаюсь, – ответил Александр.

– Значит, будешь работать за двоих.

На самом деле хорошо, когда люди выписываются из больницы. Грустить по этому поводу большая ошибка. Все пациенты хотят поскорее выздороветь и поехать домой. Это естественное желание, обусловленное самой простой логикой. С уходом Ярика, в мире стало на одного здорового человека больше. Разве это плохо? Саша тоже рано или поздно вернется в стены родной квартиры. Тогда он будет крепок душой и непоколебим в своих стремлениях стать лучше.

В отделении осталось около пяти пациентов. За ними приедут чуточку позже. Александр вернулся в пустую палату и сел на подоконник. От Ярика еще остался запах табачного дыма. Было необычайно тихо, словно ручку громкости выкрутили на минимум. Спустя несколько минут, Саша затосковал. Он достал портрет Ярика и еще раз на него посмотрел.

«А ведь неплохо получилось!»

Юноша взял клетчатый листок с собой и пошел прогуливаться по коридору. Стрелки часов в комнате отдыха отсекали секунды мерным тиканьем. Проходя мимо палат, Саша поражался царившей в отделении тишине. Никто нигде не разговаривал, не вздыхал и, казалось, вообще не существовал. Все жалкие остатки пациентов затихли, ожидая своего счастливого часа, дабы поехать домой. Ирина даже музыку выключила, скучая на посту медсестры. Александр осторожно заглянул на пост и увидел склонившуюся на стуле Ирину Васильевну. Юноша кашлянул, привлекая внимание.

– Заходи, что ли, – подняла голову медсестра.

Саша воспользовался приглашением и переступил через порог.

– Что ты там нарисовал? – спросила Ирина, указав на листок.

Юноша со стеснением протянул свои художества на строгий суд медсестры.

– Это Ярик? – удивилась Ирина.

– Похож?

– Как две капли воды!

– Я могу и тебя нарисовать, – предложил Александр. – Это позволит мне хоть немного отвлечься и поможет не думать о плохом.

– Пожалуйста, нарисуй. Будет мне хоть один подарок на Новый год.

– Заказ принят.

– К тебе родители приедут?

– Вечером должны приехать.

– Тебя ждет один сюрприз, – улыбнулась Ирина. – Но это только вечером, когда в отделении никого не останется.

Заинтригованный юноша забрал портрет и пошел в палату готовить рисовальные принадлежности. Он достал большой лист акварельной бумаги и перевернул его гладкой стороной вверх. В коричневой картонной коробочке находилось все, что только может потребоваться для создания карандашного портрета.

«Да мне же нужна фотография», – вспомнил Саша.

– Ирина, я должен тебя сфотографировать, – зашел на пост юный художник.

– Ой, ну я же не готова, – засмущалась медсестра.

– Ничего страшного. Ты выглядишь очень даже хорошо.

– Мне прямо в халате позировать?

– А почему бы и нет.

Позже Александр выберет из двух фотографий лучшую, а пока он оставил Ирину со своими мыслями и пошел в чайную. В чайной уже висело несколько Сашиных картин, прилепленных на скотч. На фоне блеклых разукрашек, акварель смотрелась шикарно. Юноша расположился за столом, предварительно вытерев его куском туалетной бумаги. Саша сделал для себя хорошее открытие – туалетная бумага незаменима при рисовании. Об нее можно промокать кисти, избавляясь от лишней влаги, ей можно растирать еще мокрую краску, не боясь запачкаться. Теперь юноша всегда носил в своем художественном пакете маленький рулон серой туалетной бумаги.

Солнце скрылось, и Александр включил свет. Лампы зажужжали, как электрические насекомые, застывшие под потолком.

Первым делом надо наметить овал лица и разобраться с пропорциями. Это очень важный этап, ибо от него зависит успех всей последующей работы. Открыв в телефоне фотоальбом, юноша стал внимательно всматриваться в последний сделанный снимок. Вооружившись жестким карандашом, Александр стал легкими штрихами рисовать овал. Времени в запасе было предостаточно, поэтому можно было не волноваться по этому поводу. Все равно больше делать было нечего. Чтение жутко надоело, а чистить снег как-то не хотелось.

Саша сидел и увлеченно рисовал. Получалось неплохо, хоть с пропорциями появились некоторые неточности. Взяв в руку самый мягкий карандаш, юноша создавал тени, пользуясь для этой цели растушевкой.

В чайную забрел любопытный пациент. Он навис над столом, громко пыхтя, словно старый паровоз. Переводя взгляд от фотографии в телефоне на лист бумаги, пациент что-то бурчал.

– Ты должен ее приукрасить, – давал ненужные наставления мужчина. – Не рисуй Ирину в точности такой, какая она в реальности. Приукрась ее, сделай более красочной.

«И без ваших советов обойдусь», – гневно огрызался в своих мыслях художник.

Пациент сделал круг почета, осмотрел висевшие картины и удалился из чайной. После его ухода сразу стало легче. Даже воздух избавился от неприятной тягомотины. Теперь можно было продолжать трудиться без лишних глаз.

Портрет был готов! Саша встал из-за стола и размял затекшие ноги. Если смотреть с некоторого расстояния, то изъянов почти не видно, но стоит приблизиться, как они бросаются в глаза и режут подобно пиле. Нос получился маленьким, а глаза наоборот – большими. Халат после трудоемкой работы с тенями стал очень натуральным. Юноша сделал последние маловажные штрихи и еще раз прошелся ластиком по белой поверхности, которая замазалась графитом. Ну, что сказать… неплохая карикатура.