Текст книги "Психбольница"

6

«Последний вечер на воле», – говорил сам себе Александр, собирая рюкзак с вещами. Мама хлопотала с утюгом в руках, выдавая чистые и поглаженные футболки да трусы. По ее совету, юноша каждый комплект белья укладывал в отдельный пакет. Его бесила эта педантичность, но перечить маме было невежливо и вообще противоестественно.

– Меняй трусы каждый день, – давала наставления мама. – Мой подмышки и мажь дезодорантом. Не забывай, что носки имеют особенность быстро пачкаться и вонять. Негоже, чтобы на всю палату разлетались запахи твоих ног. Положил кружку?

– Да.

– А чай и сахар?

– Положил. Вспоминаю, как в детском офтальмологическом отделении не давали кипяток, считая, что дети с нарушениями зрения могут обжечься. Я далеко не слепой и могу обращаться с горячей водой.

Все было аккуратно уложено в рюкзак. Места хватило только на одежду, поэтому еду пришлось положить в отдельный пакет из продуктового магазина. Дабы справиться с волнением, юноша лег смотреть вечерние новости. Мама сделала то же самое.

Солнце светило с самого утра. Люди лениво вылезали из своих убежищь, словно стадные животные, подставляющие лица под поток золотистых лучей. Казалось, еще немного, и снег начнет плавиться. Стоял на удивление теплый день, если учесть, что шел первый месяц зимы. Дни становились только короче. Кто-то болезненно переживал это, кому-то было все равно. Александр же относился к малочисленному типу людей, которые радовались позднему рассвету и раннему закату.

Пришло время покинуть родной дом. Саша взвалил на плечи тяжелый рюкзак и закрыл квартиру на оба замка. Юноша теперь долго не увидит любимого кота с полосатым хвостом и пятнышками на задних лапах. Молодой человек вышел из квартиры всего минуту назад, а уже захотелось вернуться. Зачем все это было нужно? Для чего ехать ложиться в психбольницу? Лечиться?

Столько вопросов копошилось в голове, что становилось не по себе. Саша уже дошел до площади, как вдруг в голове произошел щелчок.

«Я же совсем забыл про ложку!»

Пришлось вернуться обратно. Благо, юноша ушел недалеко.

Мама всегда говорила: «если что-то забыл и воротился домой, то обязательно посмотрись в зеркало». Это было одно из тех суеверий, в которые хотелось верить всей душой. Александр открыл дверь в ванную и увидел свое мутное отражение. Это был какой-то незнакомый человек с объемным рюкзаком за плечами. Он никак не походил на восемнадцатилетнего юношу со своими блохами в голове, роль которых выполняли мысли. Саша как-то резко повзрослел, стал на десяток лет старше.

Ложка была уложена в кармашек, а значит, можно с новыми силами двигаться в путь. В зеркало посмотрел. Добросовестно выполнил мамино наставление.

Автобус домчался до остановки «тубдиспансер» с небывалой скоростью. Людей в десять часов утра было много. Все они хмуро смотрели перед собой, явно недовольные положением, в которое попали. Молодой кондуктор нехотя бродил от одного пассажира к другому, принимая от них деньги и проездные карты. Саша смотрел в окошко, мысленно прощаясь со всеми красотами этого маленького мирка. В ближайшее время ему выпадет честь созерцать только виды из больничной палаты. Это грустно.

Могли бы эти попутчики предположить, что едут в одном автобусе с потенциальным психом? Скорее всего, их фантазии ограничивались самыми осторожными предположениями. Хотя большинству откровенно наплевать, куда едет молодой парень с полным рюкзаком и пакетом с едой. Вдруг он путешественник! Или беженец, на худой конец.

На аллее все засыпало снегом. Лишь одинокие травинки и кустики торчали из-под сугробов высотой в добрый десяток сантиметров. Ничего, скоро и их накроет бриллиантовым крошевом с далеких небес. Белые стены красивого здания напоминали выбеленную мелом кожу. Огромные окна располагались на втором этаже и смотрели на прохожих, не переставая ими удивляться.

Александр обогнул этот старый корпус и попал на почищенную дорожку. Здесь стояло несколько автомобилей, должно быть, принадлежащих кому-то из персонала. Иномарки спокойно стояли, словно лошади сонной ночью. Их моторы молчали до поры, до времени, будучи готовы рявкнуть и оживить колеса, запачканные грязным снегом.

За забором располагался дворик. Свежие сугробы лежали по обе стороны, и лишь протоптанная дорожка напоминала, что люди не забросили это место. Саша преодолел дверцу и ступил на тропу, которая устремлялась вперед и заканчивалась крыльцом. Юноша неспешно прошелся вдоль сугробов и отметил, что деревья здесь старые, повидавшие не одну тысячу пациентов. Если бы деревья могли говорить, то они непременно рассказали бы обо всех увиденных ужасах больничного быта.

Вот такое длинное получилось предисловие. Теперь можно спокойно приступать к описанию основных действий. Будет интересно.

Александр сидел на посту медсестры и смотрел, как женщина заполняла бланк. Как же любят в больницах бланки!

– В первый раз ложишься? – спросила медсестра, не поднимая глаз.

– Да.

Саша нервничал. В сердце жила неприязнь к этому месту. Хотелось развернуться, пока не поздно, и убежать домой. Но, как говориться, назвался груздем – полезай в туесок.

Медсестра бегло посмотрела на юношу и взяла другой чистый листок.

– Серая кофта, черные джинсы, – бубнила женщина.

На самом деле, Саша надел не джинсы и спортивные штаны, но кому охота вдаваться в такие мелочи?

– Все ценные вещи надо оставить в сейфе.

– У меня нет с собой ничего ценного, кроме телефона.

– Телефон можешь не сдавать. Вот, подпишись во всех помеченных галочкой местах. Да, вот здесь и здесь.

Александр поставил кривую подпись во всех положенных строках и отдал ручку.

– Прошу ознакомиться с распорядком дня.

Женщина указала на висевший над головой лист.

– Обрати внимание на послеобеденное время. Сон час – это очень важное мероприятие. Никаких выходов покурить. Ты, кстати, куришь?

– Нет. Вредных привычек не имею, – ответил Саша.

– Замечательно. Нечего в восемнадцать лет убивать себя. Двери во время сон часа закрываются, так что спи либо просто лежи. Отдыхай, короче, как и положено по распорядку. Теперь иди сдавай верхнюю одежду и обувь.

Александр расстался с вещами и наблюдал, как санитарка захлопнула дверь.

– Ты определен в пятую палату, – заявила пожилая женщина и проводила нового пациента до его койки.

В палате стояло четыре койки, три из которых были заправлены. Саша поставил тяжеленный рюкзак рядом с тумбочкой и покосился на мышеловку, лежащую в углу.

– Это у нас мышь завелась. Только не подумай, что здесь такое в порядке вещей. На самом деле, мышь не видно достаточно давно, но ради профилактики ловушка для нее осталась. Располагайся пока. Чуть позже подойди на пост медсестры и узнай насчет дальнейшего плана мероприятий.

– Спасибо, – поблагодарил юноша и сел на край койки.

Панцирная сетка заскрипела, как недовольный старик в особенно жаркий день. Саша проверил койку на пригодность к лежанию, растянувшись во всю длину. На подоконнике стояла пирамида из коробок быстрорастворимой лапши, рядом лежал белый пакет с сигаретами. Юноша проверил время и загрустил, осознав, что прошло меньше часа с момента выхода из дома. Если время здесь тянется так медленно, то не хватит никакого терпения. Даже самый стойкий пациент, привыкший сутками лежать лицом вниз, рано или поздно завоет от тоски.

Александр чувствовал тепло, исходившее от батареи. Желтые стены действовали успокаивающе, имели почти что магически эффект. Наверняка какой-то умный человек придумал красить стены в желтый. Может быть, даже проводились эксперименты, предметом которых был цвет. Все неспроста. Случайностей не бывает.

Саша подумал, как тихо вокруг. Ни один звук не нарушал замогильного спокойствия. Обычно считается, что психиатрические больницы тонут в криках буйных пациентов, но все оказалось совсем наоборот. Если прислушаться, то можно было услышать биение сердца.

Саша проверил телефон. Никто не звонил и не писал. Даже не с кем было поделиться своим беспокойством. Все почему-то были очень заняты. Осознав, что лежать – это непростое дело, юноша сел. Сетка опять застонала под его ничтожным весом в пятьдесят килограмм. Скрип резал царящую тишину, просачиваясь сквозь щель под дверью. По коридору никто не ходил. Появилась забавная мысль, что всех пациентов неожиданно выписали, и Саша остался один. Это было полным бредом, но чего только не лезет в голову, когда ты сидишь на краю койки в психбольнице.

Грядущее будущее казалось туманным и блеклым. Надо было настраиваться на что-то хорошее, но это не получалось, какие бы силы не прилагались. Больница сама по себе не может быть веселым местом. Лишь здоровые люди, обходящие стороной такие заведения, могут называться счастливыми. Сейчас Александр был в гнетущем упадке. Что может помочь в такой ситуации? А хотя бы мечты на будущее.

Саша задумался. Аню, свое избавление от уныния, он потерял. Все закончилось так нелепо, что хотелось рыдать. Почему машины времени существуют только в фантастических книгах? Так хотелось вернуться на полгода назад и прирезать на корню назревающие беды. Литература лишь царапала сознание, вселяя великую тревогу из-за невозможности осуществить то, что планировалось. Оставалось надеяться, что вскоре в жизни появиться хоть какой-то смысл и дни перестанут быть просто чередой поражений.

Неожиданно дверь в палату открылась. На пороге стоял мужчина в клетчатой рубашке с короткими рукавами. Он посмотрел на сидевшего парня и причмокнул.

– Здорова! – протянул он ладонь. – Меня зовут Ярик.

– Саня, – пожал руку назвавший себя.

Ярик медленно подошел к своей тумбочке и поправил расстеленное полотенце. Помимо того на тумбочке лежал набор для умывания в синей сумке, почка кофе, крем для рук, розовая кружка, банка витаминов, дезодорант, капли для носа, книга и радиоприемник. Ничего лишнего.

Ярик завалился на койку, расположенную с правой стороны, у окна. Его койка не так скрипела, как Сашина, что вызвало у юноши тихую зависть. Ну ничего! Не такая уж это и проблема.

– В первый раз лежишь? – спросил Александр, повернув голову.

– В четвертый.

Саша ахнул. Да перед ним настоящий ветеран психиатрической лечебницы! Стоит отнестись к нему с почтением.

– Только вчера поступил, – продолжил Ярик. – Так что будем лежать вместе.

Юноша почувствовал облегчение, понимая, что с этим парнем можно завязать дружбу. Хорошие отношения с товарищами по несчастью в больнице ценятся на вес золота. Более дорогим может быть только дружба с врачами.

– Чем занимаешься дома в свободное время? – задал вопрос Александр.

– Да ничем особенным. Раньше работал охранником на парковке торгового центра. Все время только и делал, что пил кофе. Крутая работа. Жаль выгнали.

С виду было очень сложно сказать, сколько Ярику лет. Выглядел он вроде бы молодо, но лицо выдавало немало прожитых лет.

– А я из университета вылетел, – ответил Саша. – Сейчас даже не знаю радоваться или горевать по этому поводу. На филолога учился.

– Понятно. Да я тоже учился, но только на бизнесмена. Жаль экзамены не сдал и не получил диплом.

Саша даже не мог вообразить, где учат будущих бизнесменов. Юноша вообще сомневался существует ли такое учебное заведение, но ставить под вопрос честность соседа по палате не стал.

– Сейчас нормальную работу не найти, – сказал Ярик, вскинув руку. – Все лучшие места уже заняты кем угодно, но только не нами.

Саша не стал перечить и согласно кивнул. Юноша не имел никакого опыта работы. Он не занимался даже сезонной халтуркой в парке, так любимом одноклассниками.

– Скоро на обед, – мечтательно протянул Ярик. – Вчера были борщ и макароны. Что же дадут сегодня?

Действительно, интрига сохранялась и постепенно нарастала, подобно мыльному пузырю. Она была готова лопнуть, как только пациенты ступят во владения поваров и кухарок. То бишь, в столовую.

– Вкусно кормят? – спросил Саша.

– Нормально. Есть можно, не бойся.

«Видать недокармливают, раз есть потребность в лапше быстрого приготовления, еще и в таких количествах».

В палату просунула голову женщина средних лет.

– Александр? – спросила она задорным голосом.

Юноша вскочил на ноги и поправил рукав толстовки.

– Вот тебе баночка для анализов мочи. Утром ничего не есть и не пить. Будем брать кровь.

Саша принял пластиковую емкость с красной крышкой и улыбнулся. Наверное, со стороны он казался дурачком. Женщина вскинула голову и закрыла дверь. Снова воцарилась тишина.

Александр подошел к подоконнику и по примеру Ярика поставил на него с левой стороны свой пакет еды. Взгляд запнулся за параллельную Ярику койку. Она была заправлена, но пациента не наблюдалось.

– А здесь кто лежит? – повернулся к соседу по палате Александр.

– Эх, это место Кирилла, – ответил Ярик, почесывая подбородок. – Он в домашнем отпуске.

– И такое бывает?

– Он просто идет на группу инвалидности, поэтому должен числиться в больнице. Лечения для него уже нет, поэтому бессмысленно лежать в отделении. Когда придет время, Кирилл приедет и пройдет комиссию. А потом опять уедет. Да нет, он хороший парень. Со своими тараканами в голове, но зато не скучный. Тебе стоит с ним познакомиться.

– Посмотрим.

Саша косился на Ярика и пытался понять в чем его болезнь. Это не самое лучшее занятие, но интерес с каждой минутой усиливался. Ярик не был похож на стереотипного психа. Вот уж кого не заподозришь в сумасшествии, так это его. Но в самом деле, не просто же он отдыхает здесь. Это больница, а не санаторий на берегу черного моря.

– За что лежишь? – осторожно поинтересовался Александр. Если бы он попал в тюрьму, то спросил бы: «за что сидишь?»

– Да я выпивал с друзьями. Короче, словил горячку и приехал сюда. Типа белочка пришла, хе-хе. Тут есть поблизости загородный клуб «Паровоз». Гулял там и оставил четырнадцать тысяч.

– Весело.

– Да меня родители отправили в больничку. Дали денег и сказали, чтоб не болтался без дела.

Похоже, Ярик все-таки отдыхал в этом заведении. Забавно.

– У меня родители бизнесом занимаются, – продолжил мужчина.

– Гуляешь за их счет?

– Ага. Да я просто без работный. Летом лежал здесь. Было весело. Пили с другом водку прямо в палате. Заходил Ирина Васильевна и спокойно забирает бутылку.

– А кто это такая?

– Медсестра. Да нет, она хорошая женщина. С ней можно и шутить, и грустить. Таких людей мало, и ценятся они очень высоко. Золотая медсестра. Скоро сам в этом убедишься.

Саша прилег и мечтательно закинул руку за голову.

«Не так уж тут и страшно», – думал он, рассматривая потолок.

– Если все и дальше так пойдет, то я выйду счастливым человеком.

Юноша и не заметил, как проговорил это вслух. Ярик потупился на него, словно на лбу Александра была огромная татуировка или смешная надпись.

– Смотри не чуди, а то загремишь в острое отделение, – усмехнулся Ярик.

– Это где?

– Да на третьем этаже. На втором живут алкоголики и наркоманы, а выше только буйные пациенты.

– Буду знать.

– Здесь у нас хороший режим. Даже выпускают на крыльцо покурить.

– Не увлекаюсь этим.

– А я люблю пыхнуть сигареткой на свежем воздухе. Это успокаивает нервы и приводит мысли в порядок.

– Бросать не собираешься?

– Пока нет. Пробовал несколько раз, но всегда срывался и курил папироску за папироской, пока пачка не опустеет. Сигареты нынче дорогие, но ничего не поделаешь, тяга сильнее.

– Это точно.

– На обед! – раздалось громогласно из коридора.

Саша спрыгнул с койки и рванулся к двери. Ярик лениво стащил себя и поплелся следом.

– Да ты не спеши. Все равно не опоздаешь, – говорил он в спину.

– Голод не тетка, – отвечал юноша на ходу.

В столовой стояли квадратные столы и табуретки с железными ножками. Буфетчица скучала у окошка и наливала суп.

– Рассольник, – протяжно заключил Ярик, получив свою порцию первого блюда. – Что на второе?

– Макароны, – ответила женщина, не довольная слишком настырным вопросом.

– Опять!

Саша сел за стол и взял ложку. Внешне она казалась намного тяжелее по сравнению с тем, как ощущалась в руке. Ярик уплетал свой суп с громким причмокиванием, смакуя каждую ложку. Александр отправил в рот металлический корабль с плоской ручкой, выполненной из нержавейки. На вкус рассольник оказался очень даже неплохим. Правильно говорил Ярик: «есть можно».

– Подходим за макаронами, – приглашала буфетчица.

Юноша поспешил воспользоваться моментом и подкрался к окошку раздачи.

– Добавку супа будешь? – спросила женщина, уже зачерпывая поварешкой из бочонка.

– Если можно.

Вслед за первой порцией в желудок ушла вторая. Она была не менее вкусной и наваристой. Ни о каком мясе можно было и не мечтать, ограничиваясь одними овощами. Ну, что ж, уже хорошо.

Ложка – миниатюрное весло, вычерпало всю жидкость из тарелки. Ярик довольствовался одним только супом, отказавшись от надоедливых макарон. Саша украдкой посматривал на пациентов своего отделения, примечая среди них немало молодняка. Окна выходили во дворик. Сейчас он был завален снегом, который мог растаять не раньше апреля. На стене висела картина – единственная деталь интерьера, выбивающаяся из типичного больничного убранства. Под картиной расположились два стола, за которыми обедали пациенты наркологического отделения.

Две женщины из «семерки» пришли со своими кружками. Они принципиально не пили из казенных стаканов, предпочитая их ярким керамическим сосудам. Компот был насыщенного оранжевого цвета, напоминая кожуру спелого апельсина. Саша расправился с ним одним залпом. Макароны пришлось сухо жевать без напитка из сухофруктов. Все-таки первый обед в больнице был чем-то сакральным и действительно интересным. Можно понаблюдать за тем, как пациенты жевали макароны с хлебом, дабы наесться вдоволь.

– Спасибо, было вкусно, – сказал Александр, ставя грязную посуду на специальный столик. Почему-то больше ничто не благодарил буфетчицу, лишь недовольно хмыкая и глотая ругательства.

– Теперь на таблеточки, – напомнил Ярик. – Пора есть наши любимые конфетки.

Медсестра сидела за столом и ждала, пока появятся сытые пациенты. Перед ней лежали пластиковые стаканчики с таблетками разных цветов и форм. Саша назвал свою фамилию и получил две таблетки из стаканчика. Медсестра убрала картонную полоску с фамилией и взглянула на следующего больного. Это был Ярик.

– Все выпили таблетки? – спросила санитарка у медсестры.

– Не хватает троих.

Потом медсестра назвала фамилии, и санитарка отправилась искать забывчивых пациентов. Как оказалось, они просто задержались в санитарной комнате, моя после еды руки. Александр заметил ту женщину, у которой кто-то украл трусы и старушку, разговаривающую с ней в тот день.

«Уже два знакомых лица. Прогресс!»

– А теперь сон час, – оповестила медсестра, убирая ведро с пустыми пластиковыми стаканчиками для воды. Воду, кстати, надо было наливать из прозрачного пластмассового кувшинчика.

– Не уходи далеко, – громко сказала санитарка вслед удаляющемуся Саше.

– Разве сейчас не сон час? – спросил он.

– Сейчас мы пойдем к окулисту.

– Верхнюю одежду надо получить?

– Нет, мы не будем выходить на улицу, а пройдем через коридор.

– Больше вопросов не возникло.

Санитарка собрала по палатам четырех пациентов, трое из которых были женщины, и открыла отмычкой перед ними дверь. Александр прошел по уже знакомому помещению и взглянул на светлые окна. Если уходить направо через деревянную дверь, то попадешь в столовую, а если идти прямо и миновать дверь со стеклом, то выйдешь в длинный коридор. В конце коридора стояли либо сидели на корточках люди с ужасающими лицами. Все они были какими-то заторможенными и уродливыми, хоть и неприлично так выражаться. За ними чутко следил медбрат в синем халате и в синих штанах.

«Не иначе, как пациенты острого отделения», – промелькнула в голове мыслишка.

– Вам еще долго? – спросила медсестра у мужчины в синем.

– Пятеро пройдут и заходите, пожалуйста.

– Зачем надо было дергать нас после обеда, если здесь такая очередь? – возмущалась пациентка из Сашиного отделения. – Неужели в наш век нельзя позвонить и сообщить, когда освободиться кабинет?

Никто ей не ответил.

– Какие у вас хорошие тапочки, – сказала одна женщина другой, указав на обувку.

– Натуральная кожа. Жаль, что сейчас обувь такая дорогая. Заходила я как-то в магазин, посмотреть туфли на лето. Почти сразу же выбежала с дикими глазами, увидев цены. Я не готова тратить всю пенсию, даже если в награду можно получить комфорт.

Очередь в кабинет таяла на глазах. Из комнаты раздавалась речь какого-то заики, не способного увидеть ни одну букву. Врач начала давать ему наставления насчет дальнейших мероприятий по улучшению ситуации со зрением.

– Вы же понимаете, что очки надо обязательно носить? – спросила окулист.

– За-ачем? Я ни-икогда не носил о-очков.

– Значит пришло время расстаться со своими сомнениями. Сами потом спасибо скажите.

Врач выписала рецепт и передала его медбрату.

– Мы уходим, – сказал он и взял за локоть одного из пациентов. Пациент начал стонать, словно прикосновение причиняло ему адскую боль.

Саша был воспитанным молодым человеком. Он вежливо пропустил женщин вперед, понимая, что сам он зайдет в кабинет последним.

«Ничего. Зато, может быть, получу похвалу в свой адрес».

Никто и не думал его благодарить. Женщины одна за другой выходили из кабинета и садились на стоящий поблизости диванчик. Наконец пришло время юноше пройти осмотр у врача.

Молодая женщина сидела на стуле и при свете лампы отмечала фамилии пациентов.

– Садитесь у стены и берите картонку.

Александр выполнил эти незамысловатые действия и безошибочно назвал все буквы из предпоследнего ряда.

– Операции на глазах или травмы были?

– Травм не получал, а вот операции проводились.

– Какие?

– Склеропластика. Я тогда учился в десятом классе.

Окулист все это старательно записала и отпустила юношу. Никаких серьезных проблем не было выявлено.

Вернувшись в палату, Саша посмотрел на Ярика. Тот лежал и крутил ручку своего маленького радиоприемника, работающего на батарейках.

«Такие девушки, как звезды. Такие звезды, как она», – звучало из динамика.

Александр скинул тапочки и завалился на койку.

– Ярослав, опять ты свое радио включил! – раздался из-за двери голос медсестры. – Сон час, а ты музыку на полную громкость поставил.

Ярик передразнил медсестру, но все же сделал радио потише.

– Спать все равно не хочется, – сказал он и полоснул рукой воздух. – Хоть со скуки помирай. Летом было веселее.

Саша согласился с этим заявлением, хоть сам он и не представлял, чтобы в психбольнице веселились. Дискотеки что ли летом устраивались? Преподавали бальные танцы для пенсионеров или кулинарные курсы для молодежи? Вроде бы в больницах лечатся, и это место не исключение. Наверное, просто Ярик был таким человеком, для которого интересное занятие могло материализоваться прямо из воздуха.

Саша и не заметил, как задремал под звуки современной популярной музыки.

– Санек, вставай, – тормошил Ярик товарища по палате. – На ужин пора.

– Уже? – сонно спросил юноша.

– Если ты не голоден, то я с удовольствием съем и твою порцию.

– Нет уж! Сейчас встану.

На ужин подали гречневую кашу и чай. Сахара, по всей видимости, для чая пожалели, ибо он был горьковатым, но от этого не менее вкусным. Такой напиток делают во всех столовых. Его можно пить большими глотками, не боясь за то, что горло останется сухим. Каша была замечательной. Саша справился с ужином за один присест и довольный пошел в отделение.

Чтобы дверь не захлопнулась, ее придерживала большая бутылка с водой. Умное решение какого-то местного гения. Ярик плелся позади, уже мечтая, как он сейчас покурит. Мама Саши говорила, что вся суть курения заключается в том, что человек начинает дышать глубже. Кровь насыщается кислородом, смешанным с табачным дымом и приносит успокоение. Правильно дышать в стрессовых ситуациях можно и без отравления организма, но люди почему-то не хотят так делать. В школе на картинках показывали легкие курильщика и здорового человека. У первого вместо розовых мешков были черные сморщенные комки, некогда вмещающие литры воздуха. Легкие здорового человека поражали своей первозданной чистотой. Они казались идеальным приспособлением для дыхания и потребления кислорода, чем по сути и являлись.

Александр пытался курить лишь раз в жизни. Тогда он еще был несмышленым пятилетним детсадовцем. Выходя зимой на прогулки во двор, мальчик наблюдал, как окно на втором этаже дома открывалось и из него высовывалась толстая харя с сигареткой в зубах. Сашу заинтересовал процесс выдыхания дыма. Сам он почему-то не производил таких выхлопов, как не старался. Должно быть, все дело в бумажной трубочке, которую доставал изо рта мужчина и возвращали назад. Процесс выпускания дыма занимал всего несколько минут. В это время мальчик бросал свои игры и откровенно смотрел на торчащую из окна голову. Потом то, что осталось от бумажной трубочки падало вниз, прямо в сугроб. Окно закрывалось, и харя исчезала. После этого Саша подбегал к сугробу и бесстрашно ступал в его объятия. Ноги проваливались по колено, впуская в ботинки холодный снег. Под окном валялось очень много сигаретных трупов, но мальчика интересовал только тот, который еще тлел. Саша подносил бычок ко рту и пытался дуть в него, имитируя действия мужчины. Никакого эффекта это не приносило. На губах чувствовался неприятный вкус, но больше ничего.

«Фигня какая-та», – думал мальчик, швыряя окурок на законное место – в сугроб.

С тех пор интерес к курению пропал и уже не возвращался. Когда одноклассники вовсю пыхтели у помойки за школой, Саша лишь презрительно смотрел им в спины.

После ужина таблетки не давали. Пациенты разбрелись по палатам и залипали в скуку.

Теперь стоит описать комнату отдыха. Когда только заходишь в отделение со стороны двора, то попадаешь в большое помещение. В центре стоит бильярдный стол, накрытый белой простыней с больничной печатью. Это подарок какого-то богатого пациента, некогда лежавшего здесь. Другой пациент купил и поставил телевизор. Казалось бы, что без телевизора человек начинает путаться в пространстве, не понимая, какие новости крутятся вокруг него. Напротив телевизора, у стены находится диван нежного цвета. Около него собираются старушки посмотреть свои любимые шоу. На полу лежит серая плитка, в некоторых местах побитая шарами от бильярда. Так случается, когда не удается рассчитать удар и шар вылетает за пределы стола, с грохотом ударяясь и раскалывая плитку. На стене над диваном висит большая акварельная картина с изображением красивых цветов в стеклянной банке. Саше очень нравилась картина. Находятся же такие умельцы, которые даже в тяжелой жизненный ситуации творят прекрасные вещи. Ими можно только восторгаться.

На другой стене висит картина маслом, изображающая маленький деревенский домик. Как сказала медсестра, ее создал один художник, пролежавший долгое время в этой больнице. Саша подумал, что желтые стены вдохновляют на творчество. Сам он рисует редко, оправдывая это тем, что нет вдохновения. Это пустые отговорки, ибо вдохновение приходит только трудящимся людям. Сидеть и плакать, что давно не навещает муза могут только глупцы, ожидающие озарения силами свыше. Садись и рисуй! Тогда придет вдохновение и все прочее в этом духе.

На двери висит знак, запрещающий курить. Все давно перестали обращать на него внимание, спокойно выходя утолить свою тягу к никотину на крыльцо. Если держать дверь хоть немного открытой, то в комнату тянет мерзкий табачный дым. Сколько скандалов разгоралось по этому поводу, но все безрезультатно.

За первой дверью находилось маленькое помещение, именуемое предбанником. Здесь стояли деревянные лопаты и метлы для уборки снега. На полу лежал давно вышарканный коврик, всеми на свете позабытый. Вторая дверь была массивной. Стоит ее захлопнуть и без специального ключа-отмычки наружу не выберешься.

Около крыльца располагалось железное ведро под окурки и использованные бахилы. Сейчас его немного припорошило свежевыпавшим снегом. В летний период дворик был отличным местом для прогулок. Здесь стояли маленькие столики и скамейки, сейчас скрытые под белым одеялом. Можно было посидеть под сенью деревьев и помечтать. Зимой здесь было скучно. Огромные снежные заносы грозились проглотить неосторожных путников, а на узкой дороже оставались следы персонала. Из дворика видно все три этажа. В некоторые часы можно вообще созерцать жизнь пациентов в наркологическом отделении. Они бродили и громко переговариваясь, даже не подозревая, что за ними ведется осторожная слежка.

– Пошли поиграем в бильярд, – предложил Ярик, наслушавшись радио.

– А можно?

– Ну, мы попросим.

– Пошли, – радостно ответил Саша, измученный скучным времяпровождением после ужина.

– А что здесь еще делать? Хоть поиграть можно.

Ярик забивал в лузу один шар за другим. В его руках чувствовалась сила, которая бурлила ежесекундно. Саша давно не держал кий, поэтому был несколько скован. Игра велась явно не в пользу новичка. Когда на столе осталось всего несколько шаров, началась скучная пора. На диване сидели пациенты и с интересом наблюдали за хлесткими ударами. Когда наступала Сашина очередь бить, они, как по команде, вытягивали шеи и устремляли все внимание на стол. Потом юноша делал немощные удары или вовсе не попадал по шару. В такие моменты у пациентов пропадал запал и они продолжали смотреть телевизор до следующего удара кием.

– Предлагаю ничью, – вздохнул Ярик, когда шар вылетел за пределы стола и грохнулся на плитку.

– Да что уж там. Ты забил в два раза больше меня и точно достоин победы.

– Только не думай, что в честь своей победы, я буду угощать чаем.

Саша замахал руками.

По коридору ходила из одного конца в другой пациентка. Лицо ее совсем не выражало эмоций, словно будучи высеченным из мрамора. Она смотрела на всех с презрением, ненавидя шум от бильярда и радостных восклицаний. Будь ее воля, эта пациентка всех бы выгнала на мороз и поставила голыми пятками в снег. Александр старался не акцентировать на ней внимание, чтобы не расстраиваться лишний раз.

Через полчаса пришла мама. Она привезла физраствор и инъекции. Саша с гордым видом стоял и поправлял простынку на бильярдном столе.

– Мы с Яриком играли, – сообщил он. – Я проиграл. Как дела дома?

– Все по-старому. Кот скучает, но пока не гадит. Без тебя стало совсем скучно. Даже пропал смысл готовить. Обхожусь одними кашами и пельменями. Что тебе привезти в следующий раз?

– Чего-нибудь сладенького. Здесь чаи гоняют каждый час.

– Молодцы! – похвалила мама. – Ладно, будут тебе пирожки.

– Сейчас поедешь домой?

– Ну, да. Буду утешать кота и показывать ему твои фотографии.

– Не забывай кормить его.

– Если кто-то и забывает об этом, то только ты! – улыбнулась мама. – Не унывай. Все будет хорошо.