Текст книги "Контрасты. Миниатюры, рассказы, эссе, новелла и повесть"

Разрушительная демократия и до преисподней докатилась. Иной еще толком и не начал за свои грехи отчитываться, а туда же – давай жалобы строчить Верховному. Писатель нашелся! То ему сто лет назад серу передозировали, то намедни смолу перегрели. Хлипкий народишко пошел!

Черти обращаются к Петру дружественно и ласково, с адекватным кабацким юмором: «Слобай нам, Петруша, что-нибудь из твоих классных балетов, а мы станцуем изящно». Петруша лобает, а черти пляшут залихватски. Любят они гопака вжарить или лезгинку вихрем пролететь на самом кончике копыт. Скучают они под немецко-прибалтийские напевы, не рады строгому фламенко, но самое веселое для них – с пылу, с жару в русской плясовой шапкой о земь хряпнуть.

Старший среди них, крупный сатир плавным и ловким движением небрежно подсядет к таперу со словами: «Петр, часто думаю о Вас и музыке Вашей. Неясной и сладкой тоской она сердце мужское тревожит и терзает. И смотрит остро, пристально, прямо в зрачки. Правый глаз его кровавый, а левый белесый и всё время этот сатир подмигивает. Никогда не угадаешь, каким глазом он подмигнет. А это пари на угадывание. Петр всё время проигрывает, а если проиграл, то в наказание – «саечку» или мочеными розгами по 5-ой точке. Ясно, что обман это и подстава, но это часть договора адских услуг, а отказаться совсем нереально. Телесные наказания в аду, конечно, запрещены, но адские юристы доказали, что порка розгами для мазохистов телесным наказанием не является и соотносится с дозволением сего в конкретный исторический период. Поэтому у Петра подбородок постоянно болит от «саечек» и сидеть пытка после свеженьких розог. А когда черти совсем уж раскуражатся, то хлопают Петра больно, как бы шутя, косматыми лапами по спине и, ухмыляясь, повелевают: «А теперь-ка, братец любезный, сбацай нам танец маленьких лебедей!»

Петр Ильич терзается играть бравурно на расстроенном, обшарпанном пианино, но его музыка всегда звучит стройно и нежно. А нечисть громко-дробно бьет копытами не в такт, вихляясь скачет па-де-катр в белых пачках, гогочет, визжит и хрюкает. Тяжко пахнет серой и псиной. Молчит Ильич, голова склонилась и плечи опущены. Страшно он одинок.

Иногда Главный их, тот, что обликом человечьим, а душою чернее всех, кто спокоен и приветлив, но всегда вкруг него тишина, покорность и оставление надежды, он речет вежливо: «Дирижируйте, Петр Ильич Вашу симфонию. Музыканты уж готовы!» И полилась, и разверзлась 6-ая, несравненная, Патетическая. А когда умолкнут звуки последних тактов пианиссимо и воцарит молчание, они кратко беседуют.

– Очень точно Вы музыкой сказали о лучших чувствах жизни земной. Только вот ужас смерти не слишком преувеличен?

– Я так её предчувствовал.

– Смерть это временная трудность, начало нового качества и, как Вы заметили, впечатления и некоторые испытания продолжились. Впрочем, не всё знать человеку вовремя. Бытием здесь Вы довольны?

– Да, мне хорошо, я доволен. (глаза композитора, как у статуи пусты, а уши огромны)

– Вот честь и правда.

Взглянул пронзительно, по-ленински и исчез мгновенно, растворился в воздухе, будто не было его, и только низкий, глухой, насмешливый голос ниоткуда:

– До скорой встречи!

Адажио о России

Накануне миллениума уволился я с военной службы в запас и стал работать врачом в районной больнице Псковской области. Появилась возможность бывать в Санкт-Петербурге, чтобы исполнить мою давнюю мечту. Пришло время и я услышал живое звучание знаменитого симфонического оркестра в его родном Большом зале филармонии. Это бывший дом Дворянского собрания, построенный по проекту Карла Росси архитектором Павлом Жако в 1834—1839 г. г. Пытался я искать слова достойные строгого изящества Большого зала, но не нашел таких слов. Дорогой читатель, было ли у Вас счастье лицезреть эту красоту, или не случилось это замечательное событие, – посмотрите фото зала. Возможно ли описать это великолепие, величие и роскошь? Жаль «погиб поэт – невольник чести» – и не увидел этого чуда. Он нашел бы слова, они у него сами в строку прыгали, – точно вареники в сметану и в рот Пацюку из Диканьки. Написал бы Пушкин совершенно, неповторимо и звучно, вроде знакомых строк: «под голубыми небесами», «гонимы вешними лучами», «есть упоение в бою». Конечно, «Он ведал труд и вдохновенье», перст Божий на нем, он есть Пророк и сердце его – «угль, пылающий огнем».

А мне даны при дефиците таланта, избыток лени и в придачу к ней глупая, азартная сестра её – прокрастинация. Вдохновенье, терпенье и труд всё, наверно, перетрут, но чаще получается мука для читателя. Остается немного муки для того, кто терпел и старался – творил. А из муки много чего можно испечь, но у меня в основном одни колобки получаются.

 
                                     * * *
 

Большой зал удивляет простором, светом, роскошью. Пьянит Большой зал нежданной гармонией имперского шика с античной строгой грацией. Изысканные, золочённые люстры облиты хрустальным сияньем. Белые, мраморные колонны купаются в их отраженном блеске. Мера красного бархата придает залу-аристократу сдержанную страстность. Эта созданная человеком красота – соперница совершенствам природы, она сродни поэзии Пушкина и музыке Моцарта. Столь же хороша акустика в зале, – отчетлив звук каждого голоса и инструмента. Музыканты избраны и вышколены давними традициями оркестра и каждый сам себе и всем талант. Маэстро Темирканов строг и академичен, но чуть с лукавой, ироничной приятцей, словно говорящей: «Ну, друзья мои, что Вы сейчас услышите! Только в обморок не падайте!» Падают.

В Большом зале русская история, литература и музыка слились в одну общую художественную реальностью. Здесь император танцевал и тайные советники явно кружились в вальсе с фрейлинами. Здесь во времена сверкающих балов мужские взоры искали дам сердца: «Да вот же она! Милая юла – Наташа Ростова. Любящая и страстная Анна Каренина. Тиха и величава, как русская река Татьяна Ларина». Здесь аристократы Российской империи в Дворянском собрании беседовали о своих вопросах насущных. Здесь гениальные композиторы, солисты, певцы и оркестры творили музыку. В этом зале за 9 дней до своей внезапной кончины Петр Чайковский дирижировал премьерой Патетической симфонии. В этом зале от голода и холода умирающий, блокадный, гордый Ленинград слушал 7 симфонию Шостаковича. В Большом зале вроде совсем недавно Ираклий Андроников «пел» осанну музыке и музыкантам.

За давностью лет, увы, не запомнилась программа того славного вечера, но всё было замечательно, безукоризненно, талантливо. По окончании концерта публика неустанно бисировала, не желая расставаться с праздником музыки, и различные произведения звучали, добавляя градус к настроению возвышенному и приятному. По всему требовалось поставить точку в концерте и, когда ведущий объявил «Адажио» из балета «Щелкунчик» я слегка удивился, потому, что зачастую это произведение Чайковского исполняют как некую балетную красивость, не замечая в ней одно из самых красивейших и трагичных созданий человечества. А маэстро Темирканову и оркестру Санкт-Петербургской филармонии это удалось доказать великолепно, во всём блеске и тайне формулы Надсона «Красота – страшная сила!»

Музыка звучит волшебной красотой и таинственной силой, когда шедевр великого композитора исполняет знаменитый оркестр под управлением Маэстро в особую, удивительную минуту. Музыканты и любители классической музыки, часто бывающие на концертах, знают, как редки эти моменты озарения, когда словно небеса открываются и чудесные звуки рождаются из света. Тогда музыка становится почти осязаемой и, наполняя собой зал, звучит бессмертием души и божеством гармонии. И в тот вечер, вдруг что-то необъяснимо изменилось, и из хрустального света явилась Мелодия, такая простая и нежная, высокая и чистая, как молитва, как улыбка ребенка и ласка мамы. Грянула особая тишина в зале, когда и осторожное дыхание сдерживается. Царила магия красоты, звучала её Величество Музыка. И, казалось, если глянуть вверх, то в искристом воздухе увидишь маленьких танцующих ангелов, которые расшалились и совсем забыли, что им следует быть невидимыми для человека.

В финальной части происходит сшибка полярных эмоций: восхищения и ужаса, чувства безбрежного, совершенного счастья и близости неотвратимой беды и смерти. Это потому, что в мелодии слышны шаги Христа, восходящего на Голгофу. Это величественный музыкальный прием Иоганна Баха. От этих тихих, отчетливых шагов объемлет ужас неотвратимой Жертвы, поскольку все грешны и значит, все виновны. А мелодия степенно восходит, как утренняя заря, прогоняющая тьму ночи. Восходит дневное светило и каждая травинка, букашка и птичка рады, что солнышко вернулось. И сердце человека так же степенно и уверенно наполняется радостью, надеждой, любовью и счастьем жизни. Всё это под барабанную дробь, которая была раньше в традициях: смертельно опасного трюка в цирке, армейского телесного наказания или казни. В финале приходит убеждённое чувство, что красота это нежная сила и страшно становится потому, что человеческая жизнь хрупка и мгновенна, – и с красотой, любовью и радостью всегда рядом крах болезни, беды и смерти.

Угас последний, прекрасный, торжествующий, победный аккорд «Адажио». Зал замер тишиной бездыханной, – восхищенный и очарованный. Затем все зрители, вдруг очнулись от волшебства музыки и радостно вздохнули, будто вынырнули из морской глубины. Все дружно, разом, одною волною поднялись с кресел, и разверзлась в зале самозабвенная овация. Такого зрительского восторга я более не видел. Это была импульсивная, искренняя благодарность высокому, вдохновенному искусству и самой жизни за её совершенную красоту.

В зале было полно иностранцев и, которые были рядом со мной, выглядели растерянными и смущенными, умиленными, покорившимися. С влажными глазами, кивали они головой и с задумчивой укоризной повторяли: «Раша! Раша!» – что значило наверно:

«Россия, Россия! Что за страна, подобная океану?! Ни понять, ни победить её невозможно! Всегда надо помнить о Российской мощи, дорожить верной и крепкой с ней дружбой. А самое лучшее – полюбить её всей душой за бескрайний, вольный простор, богатырскую силу и веселую удаль, журавлиную тоску и щедрое сердце! Ценить надо несметные богатства и удивляться её красоте, которая сказалась в могучей литературе, звучит „очарованной далью“ в музыке, светится небесной чистотой храмов и воплотилась в русском несокрушимом характере. И какие бы беды, революции и тираны не терзали Россию, она всё та же – румяная, синеглазая красавица, дородная и улыбчивая. Всех прощает, всем помогает, всех любит, и нет в ней: ни тьмы, ни злобы, ни мести. Прощает она высокомерие, насмешки и ехидство, даже подлость прощает и гадкую неблагодарность, и смертный грех предательства прощает, но только поднявший руку на неё – неизбежно гибнет, опозоренный. Всё потому, что в лихолетье превращается Россия в исполинского Змея Горыныча и дышат огнём её исторические лица – Иван Грозный, Петр Первый и Иосиф Сталин. А округлая доброта в русичах – суть главная, и потому Россия мудра сердцем и неуязвима, как Феникс. Поёт беззаботно свои раздольные песни, свято веря, что будет „и на её улице праздник“, а жизнь по всей Руси великой станет лучше и краше, чем где-либо на Земле. И в национализме Россию не упрекнешь, ведь три века назад (!) личным помощником императора Петра Первого был сын эфиопского князя Ганнибал, впоследствии главный военный инженер русской армии. И на колени русских не поставишь, ибо они давно и неколебимо коленопреклонены: пред русским поэтом-Мессией Александром Пушкиным, во имя любви к России и в благодарную честь к несравненной русской женщине. В остальном, они хоть и добры, но вольны, упрямы и непобедимы. И гомофобией их не уколешь, потому, что у них строгие нравы, а самый чудесный, исполняемый композитор в мире – Петр Ильич Чайковский. Остается признать Россию великой державой навсегда. Эта страна добрых молодцев и красных девиц, государство гениев и воинской славы.»

 
О, Русь!
Русь светлая!
Россия милая!
Будь доброй и великой во всех делах своих!
Во веки веков!
Аминь!
 

Талант

Что такое талант?

Это 26,196 кг серебра – наивысшая аттическая (греческая) денежная единица. Также талантом называют природную способность человека к творчеству.

Совсем непонятен талант детский. На днях в Ютубе смотрел видеозапись 1тура конкурса «Щелкунчик». Скрипка. Химари Йошимура. Девочка из Японии, 8-и лет исполняет «Цыганские напевы» Пабло Сарасате.

В жюри конкурса – один из мировых авторитетов, учитель скрипичного мастерства Захар Брон и он, вполне очевидно, в состоянии радостного удивления чуду, которое пред ним открылось, хотя при его обязанностях надо быть внешне беспристрастным, строгим гарантом объективности.

У этой маленькой, сосредоточенной, большеглазой девочки скрипка поет глубоким, чувственным, разлитым, нежным и мощным звуком, который отзывается в сердце, как родной и незаменимый голос. А виртуозность её игры грациозна и естественна, как вольная природа и верно служит замыслу композитора. Когда в упоении восторга, несколько раз слезоточиво прослушал песнь песней её скрипки, то в неразрешимом удивлении задал себе безответный вопрос: «Почему это возможно? Как объяснить дар её таланта?»

Если всё дело в приемах, технике извлечения звука, то тысячи преподавателей на Земле учат этому правильному действию, но таланты по-прежнему редки. Обилие эмоций и ассоциаций у слушателя зависит от его эрудиции и духовной одаренности. Почему же они, эти эмоции откликаются щедрому таланту и безразличны к бездарной игре?

Если богатство звука скрипки идет от искреннего сердца, то откуда этой маленькой девочке знать всю сложность взрослых человеческих чувств?

Получается в этой логике, что наши эмоции изначально стандартны, как лекала. Страдание неразделённой любви, жажда обладания одинаковы для ребенка и взрослого. Для ребенка они в отказе получить желанную игрушку, а для взрослого в напрасном предложении о женитьбе. Нежность взрослых отношений равнозначна игре со щенком ребенка. Но, что-то не верится в такую упрощенность. У взрослого больше знаний и опыта и, следовательно, вариантов эмоций. Когда, в гениальной игре ребенка слышна вселенская печаль, любовная страсть и сожаление о злобе мира, то поневоле поверишь в переселение душ. Какой-то великий Мастер движет пальчиками этой хрупкой, умной девочки.

Есть древняя фраза, объясняющая феномен таланта – дар Божий.

Это неведомые и не разрешённые пространства для обычных людей. Это небесные выси и тайны, где Пушкину сделал операцию шестикрылый Серафим, где печалью Демона погублены Лермонтов, Врубель и Ван-Гог, кому посвятил свои произведения Иоганн Бах. «Soli Deo Gloria» – одному Богу слава!

Творчество от слова Творец.

О радуге
в небе голубом
или «Танцуют все!»
Эссе для взрослых и взрослеющих

Здоровый человек легко и быстро ориентируется во времени, месте и собственной личности. А кто заблуждается в таких простых вещах, тот шутник, фантазер иль нездоров. Вот пример. Врач в Сибири задает вопрос пациенту: «Назовите сегодняшнюю дату» и пациент бодро и убежденно отвечает: «Второй год правления царя двух земель Аменемхета III, день первый третьего месяца сезона Половодья». На что изумленный врач скажет: «Простите, я должен ознакомиться со справочной литературой о Древнем Египте, а Вы, пожалуйста, обсудите данную тему с психологом, он, несомненно, будет рад беседе с Вами!» Точно так же интересно, когда на вопрос: «Назовите место, где Вы сейчас находитесь?», пациент уверенно ответствует: «Я в Рио-де-Жанейро, на Самбадроме, ожидаю начало карнавала!» Странно, – скажет доктор, я полагал, что мы на планете Proxima b. «Нет проблем. Для меня возможно одновременно находится в двух местах нашей галактики». «А, что и такое бывает!» – скажет доктор, а к психиатру таки и направит. Еще увлекательнее ориентировка в собственной личности. Казалось бы просто, как вареное яйцо. Вопрос: «Кто Вы?» Ответ: «Я Василий Сидоров – слесарь V разряда». Но, могут быть варианты:

– Я Цезарь!

– Простите, Цезарь Кюи? Из могучей кучки?

– Что Вы, доктор? Какие Куи и кучки? А вот Цезарь я настоящий!

– И что скажете, уважаемый Гай Юлий?

– А что тут говорить? Кругом одни стукачи и предатели! Один Брут надежен.

– Да уж!

А когда молодой человек кривоногий и лысый говорит, что он очаровательная стройная блондинка, которая мечтает слиться в любовном экстазе со знойным кабальеро, то, что Вы должны сказать и сделать? Правильно! Вы должны поздравить молодого, смелого человека с достижением демократических свобод и культурно адресовать его на четыре большие буквы – ЛГБТ, где ему быстренько вправят мозги и назовут его прогрессивным и современным, а его фантазии здоровой нормой.

Общеизвестно, что наличие этого сообщества является как бы неизбежным и обязательным элементом в пазле развитой демократии процветающих стран. Почему же мне сие не по нраву? Почему я не одобряю и с досадой отрицаю это явление, защищаюсь от его влияния? Прежде всего, потому, что благодаря этому сообществу искажается смысл красивых, сильных, романтических слов. Кто не любит цвет небесный, высокий и чистый? Там «Отче наш сущий на небесах!» (Известно Его отношение к городам С. и Г.). Небо это место работы отважных, умных и мужественных людей. Первые летчики желали летать, как гордые птицы, но многие из них бились о земь и гибли, как простые герои. А десантники – гроза внезапная, как молния, разящие врага!? Почему же голубой цвет стал вроде неприличен? Кто его посмел завоевать, присвоить, украсть?

В Советском прошлом «радугой» называли лишь то, что связано с ранним детством: ясли, детский сад, детское творчество. Для маленьких, любознательных ребятишек это чудесное явление природы. А когда два мужика, с позволения сказать, общаются и это назвать радугой? Кощунственное, ехидное, злое воровство незрелых и безответственных личностей! Кто служил в армии и был в строю торжественного марша или парада, тот навсегда запомнил чувство единства молодой, бравой силы: моей – личной и общей – воинства. А если кучка размалеванных психопатов кривляется бесстыдно, то, какое это имеет отношение к строгому параду? В нашей истории 7 ноября 1941 года красноармейцы прямо с воинского парада на Красной площади уходили на смертный бой за Москву.

«Я никому не мог сказать Священных слов «отец» и «мать» – это строки Лермонтова о горечи сиротства. А в новоявленных семьях ребенка, как робота обязывают к странным словам «родитель номер 1» и «родитель номер 2». На память приходит русская поговорка – «Пустили козла в огород» капусту охранять. Что будет с этими малышами? Тюремная феня образна и точна, но, всё же за петю – символ Франции, обидно. Куринный вождь – петух это горделивость победителя, грудь колесом, перья тугие, разноцветные на солнце горят, гребешок дыбится, острый глаз внимателен, клюв и шпоры к бою готовы. Экий красавчик, бравый парень, вылитый мушкетер! Если в его гареме менее 8—10 курочек, с которыми он галантен и заботлив, то сразу следуют беспощадные схватки с соперниками. И вдруг получил омоним с издевкой, такой же верный, как слово «вор» для честного человека.

Особо досадно и зло берет на случай, когда обаятельная Джоан Роулинг, автор Гарри Поттера, подверглась экспрессивным нападкам со стороны сообщества лишь за своё мнение, что естественно и логично называть женщин женщинами, а не «людьми с менструацией». Это определение мог выдать только инопланетянин, а не сын своей мамы. Этой фразой оскорбляется не только всё человечество, но и мамы Спасителя, Пророка и Будды. Поразила меня информация, когда ребенка по суду отняли у мамы-эмигрантки с правом свиданий и во время очередного свидания, когда они прощались, мама сказала: «До свидания, мой ангел!». На что служительница строго возразила: «Почему Вы называете ребенка ангелом, ведь Вы отлично знаете, что ангелов не существует!» Я подумал: «Боже, каких бессердечных, бескрылых – несчастных людей они назначают в эксперты-воспитатели!»

А смена пола здоровому ребенку – это вопиющее изуверство, которого и в средние века инквизиции не было! Ведь ребенок незрел умом и волей, телом и душой. Он умеет только доверять взрослым и обмануть это доверие грех ужасный, преступление против человечества. «а кто соблазнит одного из малых сих, верующих в Меня, тому лучше было бы, если бы повесили ему мельничный жернов на шею и потопили его во глубине морской» – Евангелие от Матфея 16:8

Когда здоровяк обижает больного или бессердечный потешается над слабоумным, когда удачливый дуралей смеется над чужой бедой или некто кичится богатством, силой, или славой – это скверно, преступно и грешно. Но, если больной издевается над здоровым, завистливый лентяй бьет честного труженика, необразованный бездарь помыкает ученым талантом, а безобразие и уродство попирают красоту, – то мир рушится. Такое чувство, что кто-то зло и нарочито идет в грязной, навозной обуви в детскую, казарму, самолет или церковь. Странно и стыдно смотреть, когда рядом с флагом великой державы развевается флаг сообщества и ужасно, что служители католической церкви системно замешаны в педофилии.

Если уж так далеко демократия продвинулась, то отчего же нет прогулок общества зоофилов с плакатами «Обожаю своего питомца», нет демонстраций садистов и мазохистов с лозунгами «Нежность и ласка», нет вольных слетов педофилов с баннерами «Счастливое детство» и улыбчивых маньяков с призывами «К открытости и доверию»? Тут уж не спрячешься за веселую радугу, а здесь зловещий блеск пред затмением лунным и ужас пред затмением солнца.

А вот другая сторона этой медали не за отвагу. Вас, читатель, никогда не принимали за этих рыцарей веселого образа? Всегда в этом случае первым вспыхивает гнев, затем осознаешь неприятное удивление и следом приходит спокойное размышление. Был и я пару раз в такой ситуации в течение моей непримечательной биографии. В этом почти невинном вопросе: «А ты не из этих ли?» столько холода и уничтожения личности, словно твоя жизнь, все способности и достижения уже ничего не значат, а тебя как бы заживо хоронят только по одному этому подозрению. Ужасная минута. Конечно, в голове взрывается маленькая атомная бомба – алое зарево в глазах и хочется крикнуть: «Убью-зарежу, на молекулы разорву!». Но, спокойно отвечаешь: «Нет, Вы ошиблись, ценю я свой природный статус и словами Расула Гамзатова: «Я за пленительных женщин и храбрых мужчин!»

Неприятное удивление состоит в не озвученном вопросе: «Почему Вы так подумали и сказали? Разве я похож? Откуда эти догадки?» В каждом из нас все грехи человечества и они распределены в той же пропорции, что и в социуме. В каждом из нас (во мне тоже) далеко и глубоко спрятан, затаился и ждет своей лукавой, злой минуты: расчетливый убийца, ловкий вор, похотливый насильник, презренный извращенец, подлый трус, мерзкий негодяй, и предатель, которому нет оправданья. Всё целое состоит из полюсов. Но, человеку свыше дано право выбора, чтобы свободной волей идти честной дорогой и защитить своё имя от позора. Для этого даны: совесть и заповеди, разумеется доброта, утверждается закон, постигается молитва, воспитывается честь и стыд. И если кто отринет это всё, что составляет человечность и станет бессовестным рабом своих желаний – к тому мало сочувствия, и жить ему во лжи и умирать в страхе. А человеку совести, чести и закона, и жить легко и умирать вовремя приятно.

Не убивал Достоевский старушку и ребенка не соблазнял, и красавицу не зарезал и брата не предал, а написано от первого лица. Искренне верующие защищены от дурного, ибо сразу понимают, кто им предлагает искушение – бесы, пособники Князя Тьмы.

«Деточка, все мы лошади, каждый из нас по своему лошадь.» – сказал Владимир Маяковский. Все мы Гамлеты, каждый из нас по-своему Плюшкин, а может быть и Яго. Всяк свой характер ваяет, строит судьбу и кует свой кусочек счастья.

Если вы дурачите и клянете себя, то с этим довольно быстро и с удовольствием согласятся ваши товарищи. Также, по законам психологии отрицательную частицу «не», люди пропускают мимо ушей и поэтому нельзя себя называть – «я не дурак, не трус и не слабак, не враль, не извращенец, не разбойник и т.д.». Неприятное и злое сомнение родится в вашем собеседнике, потому, что он слышит и разумеет только смысл отрицаемого слова. Лучше говорите: «Я умен и смел, я сильный, верный друг и замечательный любовник». Так себя убедите и обяжете, и в глазах слышащего вас огонек доверия, интереса и дружеской иронии загорится. Каждый из нас в час трудный, незваный, несет жертвенный крест, подобно Христу, но, зачастую, слабовольно, малодушно и трусливо отказывается от него. Даже первоверховный апостол Петр, в день тот «И выйдя вон, плакал горько». Только Иудой быть хуже и страшнее смерти.

Спокойное рассуждение вот о чем. А что же такого дурного сделало это сообщество, за что их так ненавидят и боятся, как огня? Какой вред от них человечеству и мне лично? Да вроде не за что их казнить. Всё люди мирные, культурные и зачастую талантливые. Мне то, что за дело до их сексуальности?

Бушующий протест, обилие негодующих эмоций по этому деликатному поводу, не суть ли – наступление на мозоль и «на воре шапка горит»? Эти «интересные» личности, коим не позавидуешь, хороши уж тем, что перестали быть конкурентами, выбыли из борьбы – извечной битвы за лучших (пардон) «плодовитых самок». Так Толстой назвал Наташу Ростову в зрелой её красе. Мое любимое выражение – Пушкинское: «Сладостное внимание женщин – почти единственная цель наших усилий». Стараешься порой не вовремя, неумело и некстати, из кожи вон лезешь, чтоб угодить и соответствовать дамскому вниманию. А иначе скучно, одиноко и неинтересно жить. И, как сказал замечательный приятель в компании любителей русской бани словами напутствия своего деда: «В жизни – бабы держись!» Фраза эта очень перекликается с мнением Санчо Пансы из «Дон Кихота» Сервантеса: «Женские советы немногого стоят, но кто их не слушает, тот дурак». Рекомендация Санчо Пансы совпадает с армейским анекдотом. Во время строевого смотра генерал командует: «Выйти из строя на два шага, кто слушает свою жену. Только один не вышел. Генерал его спрашивает: «Вы, что такой самостоятельный офицер?» «Нет, товарищ генерал, мне жена наказала никогда из строя не выходить!»

Доживешь до возраста, когда Толстой «Крейцерову сонату» писал и отчетливо понимаешь, что, зануда Фрейд прав во многом, – судьба человека, его личная жизнь ясно вокруг какой оси вертится, и где эта ось крепится. Кажется, что и Земля вокруг той же оси кружится, и только задавака Архимед не тем рычагом хвалился.

В отношениях любви краше всех романтическая конфетно-букетная прелюдия. Здесь трели ночные соловья, «Я помню чудное мгновенье», органные прелюдии Баха, дороги к звездам и рыцарские подвиги, чистосердечные клятвы и грустные, смешные ляпы.

Что же касается самой близости, то стеснительно назвать апофеозом любви эти суматошно-ритмичные, возвратно-наступательные движения. Судя по ним, самыми счастливыми людьми на Земле должны быть порноактеры, но у них физиономии чаще всего, как у офисных служащих, которые умирают со скуки на работе.

У меня есть приятель-одноклассник. Хорошая, памятная, школьная дружба нас держит. После окончания школы виделись пару раз на встречах выпускников. Сейчас он в США. Не выдержал развала СССР «до основания, а затем» и смотался за бугор (многие ловкие и одаренные люди так поступили в те трудные, скверные времена). Неоднократно женат. Он писал о новой доле молодых женщинах в Америке. Да и у нас в России такие женщины перестали быть редкостью, потому, что вопросы денег и карьеры стали первостатейными. «Ей за 30, она прекрасна: хороша собой, грациозна и чувственна от природы и, еще потому, что с детства занималась бальными танцами и сейчас танцует модные. Она обаятельна и приятно эрудированна, знает 3 иностранных языка и многое в психологии. Но, она одинока, нет у неё пары и ни с кем не встречается. И таких родственниц у друзей и знакомых, увы, немало. Жаль их. Но работу свою они любят и ей самозабвенно преданы. Такая жизнь их устраивает и выглядят они жизнелюбивыми и довольными. Придет одна из них к нам в гости, смотрю я на нее и вижу… красный Феррари в гараже. Какой глубокий, влажный цвет и блеск! Какие волнующие, страстные линии и формы! Новые шикарные колёсики готовы жечь резину. Отличная адаптивная подвеска ждет резких стартов, крутых поворотов и визга тормозов. Водитель, как влитой в её кресле. Удобен, точен руль, приятны под рукой её нежные кнопочки. Сильный, надежный мотор приглашает, умоляет реветь и стонать на всех оборотах. Каждым винтиком она жаждет броситься на трассу и гонять до полного куража и самозабвения в умелых руках гонщика. Она для этого создана, но стоит эта красная, новенькая Феррари в гараже и никто на ней не ездит. А у меня и прав нет, да и стар я уже для гонок». Я ему говорю: «А что же ты женихов не сыщешь для своих новых родственниц?» Он в ответ: «Что ты, в Америке это огромная проблема. Слишком много пи… сов! Видел я в Нью-Йорке их парад. Идут колонны по профессиям: полицейские, пожарные, почтальоны и другие, и прочие. И так много их, что смотреть уж нельзя – рвать тянет». Хорошо, что у вас в России этих парадов нет, а называется это явление диагнозом – психопатией. По сути это непреодолимое препятствие для службы в государственных и силовых структурах и отрицание личной симпатии к человеку с такой судьбой. Беда в том, что патологический рефлекс такого сексуального поведения быстро закрепляется и вытесняет норму. Поэтому пробовать это нельзя даже из любопытства. Для человека истинно религиозного это грех тяжелый, запретный. И с точки зрения медицины это нарушение нормы здоровья.

«Не делайте из еды культа!» – сказал Остап Бендер. А, что если не делать культа из секса? Вот твоя совесть чиста и с ориентацией всё О.к., но зачем в этой быстротекущей жизни мешать другим людям быть счастливыми в таком пустяке, как секс, если он не вреден обществу, а все огрехи такого поведения, человек принимает добровольно? Назову это подходящим, удобным вариантом доброжелательного равнодушия и разумного эгоизма, которые во много раз добрее и милосерднее пролетарской и прочей ненависти.

Когда кто-либо «развыступается» гневно и обличительно по этому вопросу, то хочется предложить ему дилемму. Вот две страны на букву «А»: Австралия и Афганистан. В первой свобода и демократия и полно «этих самых». Во второй бедность, постоянные войны и гневная, карательная однозначность к «этим». Какую из двух стран выберешь для проживания твоей семьи? Ответ даже озвучивать не нужно.