Текст книги "Контрасты. Миниатюры, рассказы, эссе, новелла и повесть"

Так вот, опять Лушка незамедлительно, по своей кошачьей любвеобильности принесла в срок котят. И вновь не было желающих приютить новых «пришельцев». Забрал я котят, когда кошка отлучилась «по делам» и отправился на край городка к каменному зданию бани со стороны леса, чтоб не видно было случайным свидетелям, что какой-то мужик (то есть я), непонятно зачем бросает нечто о стену. А «нечто» были котята. Смерть их мгновенна. Я бросал будто максимально далеко. Я бросал их по одному, чтоб точно. Одно тепленькое тельце в руке. Странно, удивительно и ужасно, то чувство, которое наступает после убийства. Словно в грудь тебе налили черной энергии, и ты уже не вправе ни смеяться, ни молиться. Тянет вслед за Отелло сказать: «Черен я!» Конечно, жизнь и заботы заслонили это чувство довольно скоро, ведь это только новорожденные котята, но этот черный грех убийства запомнился навсегда.

А теперь, когда я и мухи не желаю обидеть, меня назначили палачом. Мне раньше смешно и непонятно было, как это муху пожалеть? Они же вредны и разносят заразу. А сейчас мне муха кажется деловой чистюлей и модницей с большими глазами – всё моется, чистит свои лапки и стройное тельце и, наверно, глубоко презирает грязнуль и лентяев. А поймать её рукой очень сложно – очень энергична и высокоманевренна.

 
                                     * * *
 

Я стал странен, задумчив и одинок. Мысль, о том, что я вынужденно буду палачом, всегдашно давит меня черной тучей. Я стал удаляться от всего, что мне дорого и мило. Сплю один, избегаю близости с женой, объясняя, что новая работа выжимает все соки и мне надо привыкнуть к её сложным требованиям и напряжению. Забросил песни под гитару. Пошел на рыбалку, где тихая, чистая речка, закинул удочку в знакомое рыбное место, опять задумался и не увидел, что клюет и скачет поплавок, и когда рыба потянула удилище, тогда только очнулся. Снял с крючка крупного, бойкого окуня. Посмотрел на него и вдруг выбросил обратно – пусть плавает.

По субботам у нас славная, давняя, мужская компания истинных любителей бани. Паримся, беседуем, по окончании бани – хорошее застолье, здоровый дух, веселый смех. И даже баня меня не отвлекла от дум. Мало и вяло парился, сидел букой, пил не охотно и мало закусывал. Хоть праздника друзьям не испортил, но камень с души моей не свалился.

Вечернюю пробежку стал делать позднее, когда уж совсем стемнеет и светит луна. Бегу и мне кажется, что я сейчас оторвусь от земли и полечу злобным призраком, или чувствую, будто начинают расти клыки и когти, и я враз могу обернуться и завыть тяжело, грозно, – оборотнем. А когда жена добьется от меня исполнения супружеского долга, я становлюсь злобен, горяч и неутомим в страсти, и чувствую, будто я рву и терзаю её, у меня растут клыки, и я вопьюсь сейчас вампиром в её нежную шею. Я ухожу на сторону зла. Вчера шел мимо церкви и понял, что мне запрет там быть и молиться. Вздохнул и пошел дальше.

У меня есть сынок Мишка, я его зову «Мишка – ясные очи», ему четвертый год. У него, как у всех умных, с любовью воспитанных детей, чистота небесной правды в глазах, от которой порой «не по себе», когда встречаешься взглядом. Он похож на породистого щенка овчарки – такой же кругленький и крепкий, неуклюжий увалень. Вчера я в комнате сидел над раскрытой книгой и не видел текста – мысли мои были далеко. Зашел Мишка и говорит: «Папа, ну что же ты тут сидишь один? Пошли играть!» Посмотрел на меня и удивился: «А почему ты плачешь?» Я ответил: « Книжка такая сильная. А так всё хорошо. Всё нормально. Пошли играть!»

Сегодня написал рапорт о разрешении мне убыть рядовым на войну. Может не «посодют» в тюрьму, а отправят на фронт, в горячую точку, в действующую армию. Не по душе мне война. Что такое война? Из века в век одни добрые и хорошие люди отправляются убивать других хороших и добрых людей. Это оправдывается необходимостью государственных интересов, зовется любовью к Родине, почитается воинским долгом и называется доблестью. А если кто отказывается убивать незнакомых ему людей, того клеймят позором, называют трусом, дезертиром, предателем и наказывают высшей мерой. Во всякой войне мало смысла и много чести. А быть палачом сплошной смысл и выгода, но нет совести. Пойду на войну – продолжу заблуждение человечества. Буду стараться убивать как можно больше честных людей, которые выполняют свой воинский долг, а они будут стараться как можно скорее убить меня, как врага, потому, что я солдат. А беззащитного негодяя-преступника я убить не могу.

«…и не введи нас во искушение, но избави нас от лукавого.» Люди, не предлагайте ужасного выбора!

время разбрасывать камни,

и время собирать камни;

⠀

Книга Экклисиаста/Глава 3

50 и далее

Это только в песне поется: « Мои года – моё богатство!», а на самом деле, постепенно с этими годами, уровень гормонов радости: серотонина и дофамина тихо сползает, понижая фон настроения, сподвигая нас к печали. Да и тестостерон, прямо скажем, не взлетает. Сознание противится этому пошлому медицинскому факту, ведь душа остается молодой и не приемлет наступающий почтенный возраст, не желает подчиниться старению и с грустью вопиет организму – «что, де мол, за фигня?»; «где былые быстрота, легкость и неутомимость?», «куда пропали веселые утехи юности?». А организм молчит смущенно, – и нет ответа…. Но, многое хорошее осталось, друзья мои, и впереди ещё маячит каждому своей мерой. Это мысли мужчины, коему 50 и он в зените своей жизни, ведь в лучшем случае до сотни лет ровно столько же осталось.

А ты, мечтай, гарцуй, пока молодой! И в 90 лет некоторые душою молоды и телом здоровы. Стань таким счастливцем! Пусть будет жизнь милей с годами. Жди свою красавицу с русою косой и желанная встреча состоится. И прыгнет время вспять, и Феникс возродится из огня, фонтаны будут бить, сверкая и журча, и соловей споет вам песнь ночную. И будет небо в алмазах, сирень расцветет, с зарею новый день родится! Любовь творит чудеса.

Но, когда тебе за 60, то личный зверинец организма постепенно скудеет. Уже не заржешь, как жеребец, услышав веселый, скабрезный анекдот, а, молча усмехнешься; не пробежишь дистанцию, как быстроногий олень, а степенно, с пользой прогуляешься; не поскачешь на свидание, как влюбленный заяц, а смиренно займешься домашними делами. Ты уже не грозный лев, не зоркий сокол, не силён медведь, не храбрый волк и даже не верблюд, – пива много не выпьешь, а только бутылку, смакуя. Так, что в лучшем случае остается быть мудрым змеем, задумчивой черепахой или старым вороном-вегетарианцем. Еще впереди несколько осенних, журавлиных косяков, новогодних хлопушек, бодреньких «Happy birthday to you!» и, – здравствуй старость! А там и тихая мужская беда подкрадётся – слабость, вялость и дряхлость всех членов. Особое беспокойство вызывает главный орган – мозг, не оглупеть бы от тяготы лет, да сердце, чтобы билось, позволяя без хлопот и одышки шагать по ступенькам на высокие этажи. Прочие органы и системы также важны в минуту решимости. Что молодому легко, то старому – подвиг и трудная задача. А подвигом становятся простые движения, с которыми младость справляется быстро и без затруднений. Например, нитку в иголку вдеть.

Время – опытный жулик под видом физического и философского явления. Еще вчера твой взор горел, – о, юноша, мечтательный и пылкий! А сегодня – глядь в зеркало, а там угрюмый пенсионер – седой одуванчик, весьма часто брюзжащий критично или пускающий сентиментальную слезу от умягченного сердца, со страхом ждущий отчет пред небесами. Всего-то несколько прыжков коварного, как хищник времени, и ловко слопана лучшая доля твоих сил, разума и здоровья! Зачем же дальше жить? Да жаль даром бросить остатки здоровья, упорно расшатанного излишествами. Приходится запоздало беречь сей разбазаренный клад. И невозможно отказать любопытству – этой извечной причине прогресса науки и прищемленного носа. Интересно же узнать, какие тайны и пределы откроют ученые, куда придет или приблудет искусство, что сморозят и отчубучат политики стран от нас весьма далеких, да и наши народные любимцы, чем порадуют? Что будет завтра? – тоже надо посмотреть, этот вопрос волнует надеждой – сей сладкоголосой обманщицей, которая помогает пережить не лучшее сегодня. А некоторые граждане долгожительствуют из вредности, чтобы досадить пенсионному фонду и родственникам, вожделеющим наследства.

Трудно это поле перейти – жизнь прожить достойно. Стартуешь шустро, вприпрыжку с любознательным детством, затем кометой просияет нежная, стремительная юность, порадует молодость силой, закрутит карьерой бодрая зрелость, а там уж плетешься, прихрамывая к печальной старости, главное, чтоб она не жалкая, а мудрая получилась. Жизнь желанна и обманчива, как короткое сибирское лето и смотрит на нас с усмешкой Джоконды. Вот тебе бабушка и Юрьев день! (и юркни в дверь пространственно-временного континуума!)

Время меняет людей, предлагая хронические разочарования и редкие, приятные эврики. Был мятежен, стал послушен. И впереди горит-сияет маяк вечнополезного сна.

Так что же делать? – Жить в согласии со своими годами, здоровьем и достижениями. Радости и тревог в любом возрасте предостаточно. По статистике люди понимают и обретают счастье после пятидесяти. Молодость живет любовью и заботами, старость думает о смерти и беспокоится об имуществе. Где будет мой последний приют, жилище старости убогой? Кто станет заботиться о моей угасшей силе и помогать медленному разуму? Что останется моим наследникам? Достоин ли буду благодарной памяти?

Время смеяться и любить, время плакать и молиться.

И время радоваться, что красавица с косой не за горами.

И она, со стальной косой, придет «в час назначенный» и тюкнет.

С последним вздохом от щедрой природы получишь ты райское блаженство.

Поверь в бессмертие души – так легче, краше жить!

В те последние мгновения, когда все беды, невзгоды и заблуждения окажутся пустяками прошлого, и всё сложное, мучительное и ранее неразрешимое вдруг станет простым, спокойным и ясным, тогда я поднимусь прозрачным облачком над моим бездыханным телом и успею спросить: «Всё ли я совершил, что мне должно? Надо ли мне возвращаться «на дыбу жизни»? И, когда придет Решение, моё тело будет не нужно и я с радостью пойму, что эта далекая боль, теснота и несвобода вовсе недолги, и надо лишь немного потерпеть, и всё прежнее скоро исчезнет. И я забуду вкус хлеба, шум дождя и тепло солнца. Я оставлю земные сны и слезы, и легко полечу вверх, плавно вращаясь в светлом потоке сознания. Полечу вольно и согласно, всё быстрей и радостней, ведь там, в конце пути меня ждет милая Вечность. Бесконечная, безмерная Любовь. Разум, Добро. Простор и Свет.

Вождь

«но теперь ваше время и власть тьмы»

⠀

От Луки 22:53

Ценят и судят человека «по делам его». Если дела неизвестны, то поступки человека предполагают по его словам. А чужие мысли нам неведомы. Это справедливо для личного общения и для оценки любого деятеля мировой истории. Научатся, конечно, пеленговать мысли человека, но это вопрос не скорого будущего. Наши помыслы знает только Бог. А вот дурные намерения человек выдает своей мимикой и поведением. И если помыслит человек о чем-то нехорошем, то в лице его отражается злая, дьявольская надменность, движения его становятся резкими, разящими, а аргументы в споре сокрушают позицию собеседника без права на возражение. Но, если в Вашем собеседнике не утрачена совесть и напоминает о себе тихо и кротко, когда собеседник говорит с вами, а думает дурно о вас, о себе или о ком-то другом, то от этого противодействия сил, голос его становится неуверенным, сбивчивым, а движения неловкими – то запнется, то зацепится, то уронит что-нибудь.

Вспомните или посмотрите на портреты октябрьских революционеров: озлобленность и беспощадность, фанатическая убежденность. Доброта, согласие для них признак слабости. Это люди, которые не улыбались, а рога им пририсовывать не нужно – и так на чертей похожи: Троцкий, Дзержинский, Свердлов. Рангом покруче – черные архангелы, это (прости, Пушкин!) гении-злодеи – Ленин и Сталин. Злодеи они не по благим намерениям, приведшим в ад Гражданской войны, разрухи и репрессий, не по вымученным и героическим достижениям, а по количеству жертв – убиенных и загубленных душ под их правлением. Если Сталин – третий могучий реалист после Ивана Грозного и Петра Первого, то Ленин при всей его гениальности – злой клоун – обманщик и разрушитель.

 
                                     * * *
 

Жить – значит предавать. И этот грех неизбежен следствием выбора, к которому нас обязывает жизнь. Звучит ужасно, но этим личная судьба и история государств строится. Всё время, кажется, что наш выбор правильный и делает нам честь, и мы никого не предаем, а только стремимся к идеалу. Но это не так. Мы зачастую просто не думаем, что фактом своего выбора нанесем обиду, боль и даже беду своим ближним и дальним. Увы, выбор этот чаще происходит от заблуждений эгоизма – самонадеянности и отсюда мы полагаем, что наше решение самое лучшее и верное.

В детстве выбираем друзей, отвергая многих достойных и в этом нет еще коварства и расчета. Но из детских игр строится будущее, которое еще кажется таким далеким, ведь дети живут настоящим, потому так самозабвенно счастливы. Потом приходит время выбирать вид спорта и многие обстоятельства решают какой ты будешь спортсмен – футболист или боксер? И тут не знаешь, где твоя главная победа, которой не достиг, может она в стрельбе или фехтовании? Какое личное достижение предал, потому, что выбрал не свой путь трудов и успеха. Такое же отношение к музыке, танцам, рукоделью, различным хобби. Далее, с возрастом, предательство всё заметней и больней. Вот проводил ты девочку из класса до дома и сходил с ней в кино, а потом стал дружить с другой. И оставленная тобой девочка оскорблена, горько ей, и считает она тебя предателем. В выборе профессии та же неизбежная картина. Нравилась тебе в школе биология и занимался в театральном кружке. Выбрал медицину и не раскрылся дар артиста. Любил математику, физику и пение. Стал посредственным оперным певцом, но не состоялся в тебе авиаконструктор. Поешь равнодушно на сцене, а то и кошки на душе скребут. А когда видишь в небе самолет – сердце щемит неспетой судьбой. В женитьбе – предательство почти грустная норма. Обязательно кому-то горько от чужой свадьбы, ведь судьба и гордость их надломлены. Найдут ли они свою дружную половину? В течение жизни многие меняют работу, коллег, друзей, семью и страну, некоторые даже пол меняют – всё это можно назвать предательством прежнего статуса и интересов. А кто может похвастаться что, в суматохе дел не забыл о родителях? Или ваше отношение в словах и поступках к своим детям идеально?

История политической борьбы суть и концентрат последовательных, заразных предательств. Проигравший и поверженный соперник объявляется – неумным и подлым отступником чести, неправым и недостойным доверия, жестоким и кровавым предателем интересов: сословия, партии, класса, народа, Родины и прогресса. Есть исключения, но их немного.

Самые ужасные предательства имеют вид закона, они надрывают совесть. Иуда выдал законной власти Христа, потому, что для римского префекта и первосвященника Иудеи, Христос – царь-самозванец. Этим действием Иуда предал Друга, Учителя, Мессию и еврейский народ. От невыносимой тяжести этого греха он повесился. Павлик Морозов был объявлен героем и примером для пионеров Советского Союза, за то, что свидетельствовал о преступлениях своего отца, чем обрёк его на позор, ссылку и расстрел. Поступок Павла Морозова внушил отвращение к Советской власти, и эта власть сама себя подточила и разрушила поощрением предательства. Потому, как человеку и представителю власти свойственно ошибаться, а в заботе и почтении к родителям ошибиться невозможно. А кто груб и подл к своим родителям – тот конченый человек без будущего.

 
                                     * * *
 

Когда думаешь об октябрьской революции 1917 года, даже с высоты прожитого века охватывает чувство безумия, безбожия и обмана. Что же произошло и почему?

Был некий гражданин Германии – Маркс, который вообразил, что открыл точные законы развития человеческой цивилизации. А русский дворянин Ульянов, на основании этой оболванивающей, разбойничьей теории решил, что нужно вооруженным восстанием, полностью, сломать государственное устройство своей отчизны – России, отобрать все имущество и деньги у богатых, и построить новое справедливое общество. Но эта авантюра так сильно похожа на маниакальность и предательство, что лучше сказать о ней в притче.

300 лет прочно стоял богатый, красивый дом на просторной и щедрой земле с названием Русь, и подданные дома сего жили в достатке и разумном согласии. Но последний хозяин дома и земли – царь, оказался неумел и безволен, и в те смутные дни, когда стала необходимой и спасительной его объединяющая власть, он бессильно отрёкся от своих прав. И дом тот осиротел и обветшал, стал неудобен и опасен для жилья, потому и понадобился срочный ремонт. Стали искать мастера. Временные подмастерья сказали: «Проблема сложная, мы не знаем, что делать. Надо собрать большое – Учредительное собрание и всем вместе решить эту задачу.» «В те поры война была» и она подточила силы государства, как всякая долгая война. Правительство было мягкотелое и вороватое и часто менялось. Народ без разумной и твердой воли правителей обленился и стал своеволен. Все ждали мастера – человека, который точно бы знал и сказал правду о настоящем и будущем Отечества, помог бы отремонтировать дом-государство и отдать землю в надежные руки. И вот появился маленький, рыжий, картавый человек, который приехал из-за границы, где был 17 лет. Его звали не Танин и не Светин, а Ленин. Он приехал в дипломатически неприкосновенном вагоне врага, с которым продолжалась война. Он быстро залез на броневик и удивительно просто разрулил все доселе неразрешимые вопросы. Мол «Долой войну! Землю – крестьянам! Фабрики – рабочим! И концы в воду!» Ему поверили. И всё исполнилось, как в любимой песенке большевиков, только две буквочки поменяли: «Весь мир насильем мы разрушим до основанья, а затем». С разрушеньем хорошо получилось, и никем стал всем. А вот с «затем» начались ужасные сложности. Наверно в этом опломбированном вагоне Ленин привез бациллы безумия, которые быстро распространились по всей земле. И началась Гражданская война, и пошел брат на брата, и убил сын отца. Погибло 10 миллионов, более миллиона бежали за границу, спасая свою шкуру. Многие десятки тысяч лучших специалистов эмигрировали из России, потому, что они привыкли жить по Чехову, а не по Марксу и Шарикову. 15 человек из уехавших стали Нобелевскими лауреатами. (За все Советское время было 14 лауреатов Нобелевской премии, включая Горбачева). Новая система оказалась неэффективной и нежизнеспособной, а признать это было совершенно запретительно, поэтому стали искать врагов, которые злобно вредили прекрасному идеалу социализма. И нашли их в изобилии, даже среди себя. И сделали врагов рабами ГУЛАГа, а многих зря убили. Зачем эти 10 миллионов стали кормом для червей? А ведь могли жить и делать Родину «богатой и счастливой».

Два вопроса, которые дискредитируют имя Ленина как проклятье. Был ли он немецким шпионом? Отдал ли он устный приказ, который страшней всех кругов ада, о расстреле царской семьи? Как ни странно не надо на эти вопросы отвечать, а надо задать встречные. Потому, что необходимые документы для установления прямой вины предусмотрительно отсутствуют, а на вопросы можно ответить только «Да» или «Нет» (От Матфея 5:37)

Итак, вопрос первый. Россия и Германия находились в состоянии войны. Для проезда в Россию правительство Германии предоставило Ленину опломбированный дипломатический вагон. Этот путь без препятствий Ленину был обеспечен для того, чтобы Германия могла победить Россию или чтобы проиграть войну? Конечно, «Да», чтобы победить Россию, разрушив её революцией изнутри. Что и произошло. Россия оказалась в глупой и стыдной ситуации проигравшей войну проигравшему противнику. Россия подписала «похабный», позорный, утратный Бресткий мир, а союзники России – страны Антанты получили по Версальскому договору 1919 года от проигравшей Первую мировую войну Германии контрибуции и территории.

Вопрос второй. Кто принимает важнейшие решения в государстве? Только первое лицо. Убийство царской семьи – это самое важнейшее и единственное решение? Безусловно – «Да». После этой безумно жестокой казни последовали пояснения и поиск виновного в самоуправстве? «Нет». Палачей назвали героями.

 
                                     * * *
 

С историей, как наукой, всегда сложно и путано. Точнее поговорка – «Благими намерениями вымощена дорога в ад, а благими делами в рай». При власти Ленина намерения были в благих словах, реально Россию постигла разруха. Россия потеряла дорогу, по которой летела Гоголевская птица-тройка. И до сих пор не нашла.

Меня интересует вопрос нравственный – раскаялся Ленин в том, что он слишком много зла натворил, желая счастья своей Родине – России? Или же он предатель, маньяк-властолюбец, одержимый идеей, в которой люди и страны играют роль пешек и винтиков? Вы скажете, что при жизни Ленин не раскаялся и продолжал гнуть свою несгибаемую линию партии, а больше уточнить нельзя, по причине того, что он сто лет назад умер.

А теперь главный вопрос художественного повествования. Если душа умершего человека продолжает жить и мыслить, и, следовательно, способна высказывать отношение к своей прошлой земной жизни, то возможно ли её услышать ныне живым?

Представим себе, что общение между здоровым, земным человеком и тонким миром душ ушедших (умерших) людей стало реальностью. Что это за возможность? Сон, спиритический сеанс, способность медиума, достижение будущей науки или фантазия автора? Пусть это будет пока без ответа.

Итак, я, корреспондент Иван Крюков, издания N-ской свободной прессы, пожелал говорить с Лениным.

Немало времени ушло на проверки, согласования, разрешения промежуточных инстанций, собеседования с сущностями, имеющими право вето, долгий карантин в космосе и в темной материи. На последнем этапе провожатым была Тень. Я и не пытался понять кто это или что это. Просто Тень. И вот моя встреча с вождем. Комната для посетителей. Два стула напротив, по длине прямоугольного стола. Посередине стола чуть заметная прозрачная дымка. На удивление воздух чистый и свежий – для гостей, наверно. Звучит «Апассионата» 1 часть. Подходящая музыка для ада.

Входит Ленин. Вроде тот же, как в кино и хрониках, но сутуловат и как будто руки ему мешают. Походка быстрая, но споткнулся. Сел напротив. В глазах нет смелости, отводит усталый взгляд. Видно, что первым не заговорит. Надломлен и запуган. Разговор начал я.

– Извиняюсь за возможность беседовать с Вами, но всё же, Владимир Ильич, расскажите, что здесь происходит, чего Вы достигли и поняли?

– За грехи терзают меня и делают это тонко, умно и, можно сказать, изысканно, и гораздо больней, чем можно ожидать от дьявольской изощренности и жестокости (Он оглянулся).

Главное, что я здесь приобрел? Это мучительное рождение совести, которую Пушкин назвал «лютой», ведь она больше ума и выше счастья. Я узнал её тихий голос в неотвратимо наступившей каре за беды и преступления, которые я принес людям. В этом смысл моего здесь пребывания. Но изматывает точность и постоянство наказания. Ситуации знакомые, они повторяются – дежавю и бьют каплями воды в голову, как в китайской пытке. Мой «рабочий день», это какой-то сумасшедший, изнуряющий упреками театр, в границах – от уколов дружеской иронии до трагедии вселенской катастрофы. Вначале заходит голый Диоген с фонарем и приветствует: «Ну что, суета, нашел в себе человека или потерял?» Потом Сократ, внешне похожий на меня, проходит мимо задумчиво и роняет слова: «Я знаю, что ничего не знаю». А гордецы не знают и этого. И приносят зло людям.» Потом прибегают три покорителя мира: Македонский, Наполеон и Чингисхан. Детской считалочкой выясняют – кто из них сегодня возница.

Двое изображают ретивых коней – бьют копытами, фыркают и ржут, а третий, возница-бигарий провозглашает: «Великий приветствует равного! Виват императору рабочих и крестьян! Да свершится мировая революция!» И шумно топая, продолжая свои роли, убегают.

В ранние часы ходоки в лаптях шумно вваливаются в кабинет и обвиняют: «Ильич, почему не отдал землю крестьянам? Обещал всю власть Советам, а в Совете народных комиссаров нет ни крестьян, ни рабочих, а почти одни евреи?» Потом прибегают гурьбой оборванцы-беспризорники, кричат и теребят меня. Которые малы, плачут и спрашивают: «Где папа и мама?» А те, что взрослее, жалуются: «Тяжело, трудно нам без родителей!» И задают страшный вопрос: «Зачем Вы заставили хороших людей убивать друг друга!?»

Следом приходят гордые вожди туземцев, индейцев и папуасов в своих воинственных, ярких нарядах и злобно насмехаются: «Ленин, ты не выполнил обещаний. Ты лжец, который обманул, разорил свое племя и многих убил напрасно из жажды власти, крови и мести! Твои решения несправедливы, и потому, ты недостоин называться вождем!» И норовят запустить в меня копьем, томагавком или отравленной стрелой. За ними являются египетские фараоны и кричат гулко и грозно: «Ничтожный самозванец, ты не понимаешь величия смерти! В тебе нет чести – ты убил семью фараона! Ты недостоин быть мумией!» Пинают меня, и я как мячик летаю в ночном небе над пирамидами и таинственным сфинксом, а то вдруг иду по тусклым, долгим коридорам, где мумии фараонов смеются мне в лицо.

Потом возникает пророк Моисей неотвратимый, как молния и подавляет громогласной речью: «Ты опозорил богоизбранный еврейский народ – разрушил империю, но не создал достойное государство!». Затем – нытик Маркс, меня упрекающий: «Вы извратили и обесценили мое учение! Я открыл его не для создания общества подлых, злых и бедных!»

Потом тихо, крадучись, входят отвратительные маньяки-убийцы. Они бредово убеждены в своей роли исправителей общества и доказывают мне, что их историческая функция своевременна и необходима. И я, с омерзением до рвоты, узнаю в них свой фанатизм революционера. Затем приходят товарищи по партии, казненные в чистках и репрессиях и сурово излагают: «Мы верили тебе Ленин! Почему мы убиты в стране победившей Революции?» Потом, идут «кожа да кости» с толстыми животами и спрашивают: «Как же так, Ильич? Мы собрали хороший урожай и умерли от голода?» Я им говорю: «Вам к следующему администратору, с усами.» Они отвечают: «Мы обращались, но нас сразу начали жарить на сковороде с сапожной ваксой и заставили петь гимн усам, и танцевать лезгинку. А тех, кто хорошо пел и танцевал, стали жарить на ароматном пальмовом масле.» И Павлик Морозов приходит и жалуется: «Почему из меня сделали героя и подлеца? Я только подтвердил слова мамы. А отец нас давно бросил.» Потом цари со своих портретов, статуй и гробов гневаются: «Кто Вы такой? Почему Вы убили царскую семью и уничтожили лучшее сословие России – дворянство, для которого честь и служение Отечеству главное условие жизни!?» А дворяне, все как один, готовы вызвать меня на дуэль. Потом идут печальные эмигранты и вопрошают: «Ульянов, мы любили Россию, почему мы бежали и умерли на чужбине?»

Очень я желал встретиться здесь с Толстым и Достоевским, но мне передали их мнение, что с палачом говорить нельзя. (Ленин поник головой и плечами.)

Пушкин иногда появляется. (Ленин с грустью улыбнулся.) Посмотрит на меня, повертит пальцем у виска и покажет на стену, а там, как в школьном классе появляется надпись – «…русский бунт, бессмысленный и беспощадный!» А, уходя покажет «козу». (Ленин вздохнул). Пушкин здесь с чертями в карты режется. Азартно играют, порой до драки. Пушкина и черти боятся – уважают за ум и характер. Он всем дорог и интересен. Шестикрылый серафим, который его оперировал, сейчас его лучший друг.

Но более всех страшит меня ход замученных православных попов и святых, чьи мощи потревожены революцией. Они, молча, идут и смотрят на меня. Больнее пыток и страшнее смерти их небесные глаза.

Ленин помолчал и с тревогой продолжил.

Есть тут один черт-надзиратель, он фальшиво приветлив и приторен, как все стукачи, он мне рассказывал, что в соседнем пространстве обитает Гитлер. Возможно, я встречался с этим человеком раньше, в Вене, но ничего не осталось в памяти. Он был безвестный и посредственный художник, а я чужестранник – эмигрант. Вот был прекрасный вариант для человечества, если бы Гитлер поступил в Венскую академию и остался добротным художником, а я бы продолжил деятельность адвоката, помогающего бедным. И укус «Любоначалия, змеи сокрытой сей» вовек бы не свершился.

Внезапно, в метрах трех от стола появился холст, палитра и кисть. Кисть сама бегло, крупными мазками набросала портрет рогатого черта с интеллигентной бородкой и он подмигнул. Точнее и рельефней стали контуры, краски ярче и плотнее, картина объемней, и вот уже настоящий черт остро глядел на нас из резной рамы. Скопировав ленинские интонации, он с пафосом произнес: «Можете говорить совершенно свободно. Я никому не буду докладывать!» Пахнуло серой. С шумом и стуком копыт черт выпрыгнул из картины и сделал шаг к нам, изображая дружескую встречу с объятиями и похлопыванием. Его пристальные, красноватые глаза и вонючая шерсть были уже в паре метров от стола, но увидев ужас в моих глазах и категоричное неприятие такой фамильярности, усмехнулся и исчез мгновенно, видимо выполнив четкую инструкцию о дистанции с посетителями.

– Ага, так мы тебе и поверили! – сказал Ленин, понизив голос. Двойной агент!

– Неужто? – удивился я.

– Что же Вы, батенька, думаете, – Бог это добрый дедушка на облачке?

Это мощная цивилизация, сохранившаяся еще от предыдущей Вселенной. Она всё знает и всех контролирует, только редко вмешивается.

Надо сказать, – продолжил Ленин, о некоторых медицинских и научных фактах, о которых мне здесь сообщили. Для человеческого мозга реальное и воображаемое воспринимается одинаково.

– Да, это сейчас известно в моей современности и воображаемое чаще называют виртуальным. – Уточнил я к разговору.

– Да. И суть человека – душа, преобразовывается в электронные сигналы, которые живут в некой электрической машине.

– Это компьютер – он привычен в XXI веке.

– Хорошо, что техника так продвинулась. Так вот, эти ощущения созданной реальности неотличимы от настоящих. И Вас, когда-нибудь определят в рай или ад. Душа радуется или испытывает наказание по результату прожитой на Земле жизни.