Текст книги "Год полнолуний"

Конные сотни разом стронулись с места и скрылись за холмом, оставив кипящего от бешенства Создателя в одиночестве. Господь Бог был готов убивать, рвать на куски, он хотел истребить весь этот мир, до последнего муравья, до последней травинки, он готов был уничтожить все… И ничего не мог сделать. Во всяком случае, никакого способа осуществить месть в голову не приходило.

– Ладно, мы еще встретимся, – пообещал Создатель вслед ускакавшим сотням.

Насколько Олег помнил, в истории человечества иметь оружие запрещалось только рабам и крепостным. Получается, Дьявол поставил его на одну ступеньку с рабами. Только за это рогатого уже нужно повесить. Вниз головой. Над костром. На всю оставшуюся жизнь, бессмертного ублюдка.

Создатель оставался на месте довольно долго, тщательно обдумывая все возможные пытки, которым стоило бы подвергнуть клятвопреступника, но от этого ничего не менялось. Нужно было что-то делать, но все, что он мог – это куда-то идти. Причем дорогу ему оставили только одну. В Дикий лес. Похоже, Дьяволу мало захватить своего господина в плен – рогатый хочет сломать его, заставить самого сдаться и с покорностью явиться в замок. К заселенным местам его не пропустит патруль, а провести остаток жизни в лесных чащобах…

Создатель сплюнул и направился прямиком через луга, ориентируясь на шпиль замка, но держа от него значительно левее. Гнев постепенно улегся, появились здравые мысли: о том, что Дьявол излишне самоуверен – ведь Диким лесом можно легко обойти посты, переправиться через реку и выйти к горам хабреков. Но в этом случае застава, которая сейчас отгораживает Бога от человеческих поселений, будет отделять клинок Драккара от дьявольского горла. Сбежав от предателя, Олег ничего не выиграет – что так, что этак, но осуществить месть ему будет не по силам. Возможно, именно на побег Дьявол и рассчитывает. Между тем у Господа стала прорисовываться совсем другая идея. И для ее осуществления лес подходил лучше всего.

Темно-зеленые еловые вершины показались над березовыми кронами на второй день. Хотя, возможно, через Дикий лес Создатель шел уже с утра, но светлая, хотя и густая, березовая роща на дремучие чащобы никак не тянула. Один раз, правда, среди опрятной поросли заячьей капусты он заметил обглоданные кости с обрывками почерневшей шкуры. Стало быть, обитают тут и безобидные зверьки, и звери с клыками. Впрочем, ни тех не других Создатель не боялся – человеку с мечом опасен только один хищник: человек с пулеметом.

Еловый бор подступил незаметно, почти вкрадчиво: сперва меж березовых стволов замелькали нежно-салатовые, почти игрушечные молоденькие елочки, потом елки повыше, столь любимые на новогодних базарах, потом еще более высокие, и наконец меж высоченных елей остались только полузасохшие, без света, березовые скелеты, которые за считанные шаги превратились в трухлявые пни и совсем исчезли. Вместе с ними пропала и трава – Создатель двигался по толстому, пружинящему ковру из сброшенных иголок.

Наступила полнейшая тишина – ни дуновения ветерка не опускалось до земли, а шум шагов проглатывался игольчатым ковром. Свет сюда не добирался – внизу царили спокойные сумерки и нежная прохлада. Это было приятно. А неприятным являлось то, что деревья росли так густо, что их тяжелые колючие лапы переплетались между собой и почти касались земли. Создателю приходилось постоянно петлять, выискивая места, где можно протиснуться, раздвинув ветви, и порою он давал довольно большие круги, обходя наиболее непролазные буреломы. Редкие прогалины на поверку оказывались или мокрыми ямами, или выступами скальной породы, понимающимися из земли.

Создатель уже совсем отчаялся продвинуться вперед, когда наткнулся на узкую тропинку, пробитую сквозь заросли.

– Не иначе, как гномы проложили, – пробурчал Олег, в очередной раз становясь на четвереньки и проползая под сплетенными ветвями (хотя жаловаться было грех – по тропе движение заметно ускорилось), поднялся, отряхивая мусор с колен, мельком удивился, заметив на пологом камне высокий и толстый трухлявый пень. И тут его, словно крутым кипятком, обдало ужасом. Краем глаза он увидел, как зашевелился пень – страх навалился нестерпимо – схватился за рукоять меча, рванул, чувствуя, как немеют руки, скованные жутью. Однако Драккар уже ощутил врага.

Пень распахнул кожистые крылья, обнажив спрятанную внутри тощую и неуклюжую пародию на человека, качнулся вперед.

Создатель так и не понял, то ли это он нанес удар, то ли меч сам рванулся к врагу, увлекая за собой руки. Что-то чмокнуло, страх отпустил. Неведомый враг, низко присев, крутился на месте и тихо хрипел. Олег широко расставил ноги, взмахнул мечом и смахнул лысую голову, обтянутую голубой кожей. Потом без сил рухнул на камень, повернулся на спину, тяжело дыша и слушая, как сердце гулко стучит о ребра.

– Вот, значит… какие зверьки здесь водятся…

Немного отдышавшись, Создатель приподнялся, опираясь на руки, взглянул на убитого хищника. Похоже, это и был один из тех самых «вампиров». Интересно, какие еще твари бродят в этих дебрях? Олегу стало неуютно. Теперь он предпочел бы ставить свой «эксперимент» в более спокойном месте. Или уж, по крайней мере, не бродить тут больше, ловя приключения на собственную задницу.

Под вампиром медленно расползалось синее пятно, похожее на чернильное. Едко запахло кислятиной. Нужно было делать свое дело и уходить с этого неприятного места.

Создатель сел поудобнее, обнажил меч, положил на камень рядом с собой. Закрыл глаза, сосредоточился.

Итак – космос.

Космос. Черная, холодная пустота, до которой никому, никогда нет никакого дела. Оттуда, из бездны, медленно падает туча. Вот она уже входит в атмосферу, и крошечные существа, бесконечное время спавшие в состоянии спор, оживают, а ветер, дующий со стороны Дикого леса, разносит их над миром. Крошки пропитываются влагой, восстанавливают чувства, и самое главное из них – чувство голода. Пройдут считанные минуты, и они долетят до земли. Здесь их ждет много, много пищи: люди будут вдыхать их, и истощенные малышки станут грызть трахеи, легкие, насыщаясь и превращаясь каждое – в миллион, и опять вырываться в воздух, носясь до следующего вздоха, и опять насыщаться и размножаться, и вновь разлетаться в поисках новой добычи, до тех пор, пока последний из людей не сдохнет на этой носящей Дьявола планете. Посмотрим, кто тогда защитит нечистого от праведного гнева Господа!

* * *

Создатель вздрогнул, повернулся на бок и быстро шлепнул себя по щеке. Взглянул на ладонь: так и есть, комар успел насосаться. Олег потер ладони, закрыл глаза. Сна не осталось ни в одном глазу. Ну и ладно. Все, что он мог сделать в нынешней ситуации, так это пробраться через лес к морю и переждать эпидемию, барахтаясь в теплых волнах. А это можно проделать и на один день позже.

Сна не было.

Олег сел, взял будильник: шесть утра. Часа два еще мог бы дрыхнуть. Ну да ладно. Он встал, забрал со стула одежду, тихонько дошел до ванной. Забрался под горячий душ.

Хорошо! В мире Тысячи Солнц такого нет.

От души прополоскавшись, Олег оделся, прошлепал на кухню, поставил чайник. Нашел в шкафчике банку растворимого кофе.

Из коридора послышались шаги, в кухню вошла Таня.

– А ты чего поднялась? – удивился Олег.

– Поговорить мне с тобой нужно, – Таня присела у стола. – У отца жена ресторан у Исаакиевского собора открывает. Предлагает нам пойти к ней работать.

– О, – удивился Олег, – стало быть, и в нашей семье буржуи завелись?

– Ты не против?

– А кем она хочет нас взять? Литейщики, мне кажется, в ресторанном деле ни к чему.

– Уборщиками, посудомойщиками…

– Доброта твоей мачехи, Танюша, не знает границ. – Олег выключил закипевший чайник, налил в чашку кипяток, стал размешивать сахар. – Да только есть у меня такое подозрение, что платить она будет не по-честному, а по-родственному. А уборщицам даже честные люди больше трети моей зарплаты не дадут.

– А ты можешь понять, – внезапно вскипела Таня, – что твоя работа у меня уже вот где сидит, – она резанула ладонью по горлу. – Вот уж не думала вдовой при живом муже остаться! Ты как картонный персонаж: утром ушел, ночью пришел, поел, поспал. Ни слова, ни ответа, ни привета. Есть муж – нет мужа! В попугае больше чувств, чем в тебе! Не могу я так больше!

– Перестань ты в самом деле, – отмахнулся Олег, – нормальная жизнь. Что же мне, из-за твоего попугая работу бросать? Альбертовна довольна, зарплату платят без задержек, все как у людей. Ищешь проблему на пустом месте.

– Причем тут попугай, Олег? Ты же на себя не похож! Я тебя пилила раньше… Ты за последние месяцы даже телевизора ни разу не включал! По телефону ни с кем не разговаривал. На Сашку – тоже не смотришь. Как подменили. Я уже не знаю что и думать. Наркотиков боялась, следы уколов ночью на тебе искала. В тебя будто другой человек вселился. Чужой. В гробу я видала такую работу! Мне не деньги, мне Олег нужен, прежний.

– Ты все преувеличиваешь, Танюша, – попытался успокоить жену Олег, прихлебывая горячий кофе. – Ты бы свои горести попыталась тому изложить, кто без работы по полгода сидит. Знаешь, что бы тебе ответили? Так что не выдумывай. А я побегу, пора.

И он отправился на Обводный канал, в жаркую, душную мастерскую, к восковкам и муфельной печи. В постоянно повторяющейся кошмарный сон Создателя. На планету Тысячи Солнц все равно удастся попасть только вечером.

* * *

Проснулся Создатель, усыпанный иголками и еловыми ветками. Вокруг, на влажном камне валялись, помимо мелкого мусора, довольно крупные сучья. Попади такой ночью в голову – можно и не проснуться. Вся одежда вымокла: судя по тому, что кровь вампира начисто смыло, а игольчатый ковер под елями потемнел от влаги – ливень был неслабый.

– Похоже, над моим телом пронесся настоящий ураган, – заметил, поднимаясь на ноги, Олег. – А я даже не проснулся. Прямо не знаю, пугаться этого своего качества, или гордиться.

Высоко над макушками деревьев синело голубое небо, но жаркие лучи светил до мокрого и холодного Господа не добирались.

– Пора трогаться в путь, – мудро решил Олег. – Вот только в каком направлении?

Впервые за все время пребывания в мире Тысячи Солнц он не видел ни единого ориентира. Темные ели вокруг вымахали чуть не до небес, заслоняя все вокруг плотной стеной. Теоретически, следовало забраться на дерево и высмотреть дорогу. Но, как гласит русская пословица, нельзя на елку влезть и ничего не ободрать. «Драть» Олегу ничего не хотелось.

– Будем проще, – решил он. – Назад мне сейчас нельзя. Значит, пойдем дальше по тропе. Авось, кривая вывезет.

Создатель взял меч в руку, тяжело вздохнул, опустился на четвереньки и полез под широкие зеленые лапы.

Проползав не меньше двух часов, Олег наткнулся на очередной скальный выступ, быстро забрался на самый верх и растянулся без сил. Он смог преодолеть всего метров триста, по счастью не встретив ни единого живого существа. Возможно, гномы и могли быстро бегать по этой тропе, но для человека она не годилась: встать в полный рост никак, меч спрятать в ножны страшно, а на трех конечностях даже гончая особо не разгонится. Если он Господь Бог, то должен найти другой способ для передвижения…

Между чуть покачивающимися темно-зелеными макушками что-то блеснуло. Создатель всмотрелся… За деревьями проглядывала заснеженная вершина! Горная гряда! Там нет леса, там нет вампиров и прочей нечисти, там светят теплые солнышки и не мокнут ноги, проваливаясь в загнивающий на глазах лесной ковер! Один рывок, всего одно последнее усилие!

Заметив направление, Создатель сбежал с камня и решительно срубил мечом ветви, мешающие пройти. Еловые лапы покорно упали под ноги.

«Как я сразу не догадался!» – поразился Олег, сделал шаг и решительным взмахом расчистил еще полметра пути.

Увы, хотя меч Создателя без труда крушил любые преграды, и веса в нем было не так уж много, но уже через полчаса Олег так отмахал руки, что был вынужден отступить обратно на скалу и остаться на отдых до утра. Но на следующий день он опять направился по просеке вперед, прорубаясь шаг за шагом, выдыхаясь, отлеживаясь, и снова устремляясь работать, пока, на четвертый день, не поднялся на крутой базальтовый склон, испещренный трещинами.

Больше всего сейчас ему хотелось найти теплый прозрачный родник. Тихонько журчащий среди камней, сверкающий в солнечных лучах. Создатель буквально видел его перед собой, и был уверен – родник где-то здесь, рядом.

Ключ обнаружился немного в стороне, под самым склоном. Господь лег прямо в ручей, позволив воде смывать накопившиеся пот и грязь, а сам наслаждался покоем и постепенно приходил в себя.

Пару дней Создатель провел именно таким образом: лежал или в ручье, или на склоне рядом. Разве только одежду снял. Он набрался сил, словно напитавшись солнечной энергией, да и настроение заметно улучшилось – как никак, первая часть мести уже свершилась.

Эпидемия, по всей видимости, должна уже заканчиваться: создавая вирусы, Создатель рассчитывал, что с человеком они должны справляться максимум за сутки. Не все, конечно, попались микроорганизмам сразу, но вторая волна зараженных, максимум третья – и все. Защищать Дьявола теперь некому, а болезнь без носителей зачахнет. Теперь, дабы на всякий случай смыть заразу, Олег каждый вечер устраивал ливневые дожди.

Настала пора возвращаться. Вернуться в Мертвый Замок и скрестить оружие с рогатым клятвопреступником, снести с плеч поганую голову раз и навсегда. Вот только снова продираться через Дикий лес Олега почему-то не тянуло. Тем паче, дебри за последнее время размокли до состояния геркулесовой каши.

А между тем, совсем рядом, за горными кряжами таилась неведомая цивилизация хеленов, у которой, как минимум, дороги должны поддерживаться в исправности. Чай не Русь, матушка.

Создатель закрыл глаза, сосредоточился… Ну разве исследовал кто-нибудь эти горы? Разве совался в их глубины? А ведь наверняка скрываются там пещеры каменные и огромные гроты, залитые нежным полумраком, уставленные сталагмитами; вьются лабиринты ходов больших и маленьких, высоких и низких, широких и узких, петляют вверх и вниз, и уж несомненно есть выходы не только в страну хеленов, но и сюда, в Дикий лес. Таится этакий темный лаз под каким-нибудь замшелым валуном, рядом с высокой, старой, полузасохшей елью, совсем недалеко, а он, Создатель, даже и не подозревает…

Олег перевел дух, поднялся, растер руки. Казалось, делов-то – лежать да думать, а устал он так, словно еще одну просеку в чащобе проложил. Зато пещеры примерещились знатные, со всеми подробностями, как живые. Даже показалось – видел он уже то место, где скрывается вход.

Господь взбежал вверх по склону, вскочил на высокий горбатый камень, и аж на цыпочки приподнялся от старания: так и есть, за бурым крутым уступом маячила одинокая, сухая макушка дерева. Создатель улыбнулся и пошел одеваться.

Круглый, точно гигантский мяч, голубоватый от толстого, мягкого слоя мха, валун нависал над самым входом в пещеру, грозя прихлопнуть узкий лаз в любой момент. Корни старой ели широко расползались по сторонам, но почвы для пропитания толстого дерева все равно не находили – только мох да камень вокруг.

– Да, долго ей не протянуть, – вынес приговор Создатель и заглянул в пещеру. Темнота. Он принюхался – ничего.

– Ну и ладно. Хуже, если бы болотом тянуло, или тухлятиной какой. А если ничего – жить можно.

Олег пригнулся, сделал несколько шагов, остановился, давая глазам привыкнуть к темноте. Вскоре он различил, как на стенах поблескивают кристаллики кварца.

– Вот и славно, а то подземелье всегда представлялось мне с тонкими, склизкими, длинными, белыми корнями на стенах и червями на полу. Хорошо, что получилось удержать мысли в узде. Кстати, а как на счет полумрака?

Создатель двинулся вперед. Пещера полого уходила наверх, потом резко в сторону. Олег последний раз оглянулся на светлый овал входа, и решительно повернул. Сразу потемнело еще сильнее, и пришлось опять остановиться на несколько минут.

Послышался тихий шорох. Создатель покрутил головой, ничего не разглядел, но, на всякий случай, решил трогаться дальше.

Камень под ногами был неровный, однако без резких выступов и ям, а сама пещера виляла, как вспугнутый заяц и постепенно становилось еще темнее. Олег начал подумывать вернуться и сделать несколько факелов, но тут пол резко ушел вниз. Путник вскрикнул, закувыркался под уклон и выкатился в высокий грот.

Потолок нависал метрах в трех, стены раздвигались шагов на сорок. Но главным было не это: по всей пещере, тут и там, свисали сталактиты, порою доходящие до самой земли, причем каждый третий из них – светился, светился нежным желтоватым цветом. Пещера переливалась золотыми лучами, словно сокровищница Клеопатры.

– Вот это я дал, – охнул Создатель, мгновенно забыв про набитые бока, – красота-то какая… Ну, я молодец, такое придумать…

Он осторожно коснулся одной из светящихся колонн, – та полыхнула краснотой и испуганно погасла.

– Ой, извини, – отдернул руку Олег. Усмехнулся вырвавшимся словам, но на светящиеся сталактиты стал смотреть с еще большим интересом: неужели живые?

Из грота выходили целых четыре пещеры. Олег выбрал узкую. Пусть не самая удобная для движения, но она отливала вдали золотым, значение которого Господь уже понимал. Вскоре он попал в новый грот, куда более высокий.

– Отлично, – заметил Создатель, любуясь светящимися выступами сталагмитов, – путешествие во мраке мне не грозит.

– На колени, несчастный! – загрохотал низкий голос, от которого по спине побежали мурашки. – Смирись и моли о милости повелителя подземелий!

– Какой может быть повелитель в гроте, который я создал всего три часа назад? – удивился Олег, но тут же спохватился: он создал не просто пещеры, он создал пещеры, существовавшие в этом мире тысячи лет.

– На колени, несчастный, смирись и моли о пощаде повелителя подземелий, – слово в слово повторился неизвестный.

Создатель лихорадочно шарил глазами, но никого не замечал.

– На колени, несчастный, смирись…

«Ладно», – решил Господь, и покорно стукнулся коленями об пол.

– Закрой глаза, – голос нетерпеливо задрожал. – Жив останешься…

– Ах ты, таракан крылатый! – рявкнул Олег, учуяв легкое движение возле плеча, и вскочил на ноги, пытаясь поймать летучего зверька размером с белку.

– Данила, ты пропал! – тонко взвыл тот, заметался под потолком, тыкаясь в сталактиты. Пещера наполнилась красными вспышками – почти сразу погасла половина светящихся украшений.

– Я тебе устрою «повелителя подземелий», – погрозил Создатель зверьку мечом, а сам стал искать выход, пока не остался в темноте – сталактиты потухали один за другим.

– Данила, ты пропал, – уже спокойнее провыл зверек, спикировал на один из сталагмитов, потоптался на месте, и проникновенно попросил: – Дай лизнуть. Даниле кушать хочется.

– Чего-о? – не понял Создатель.

– Дай лизнуть, – Зверек причмокнул, сглатывая слюну. – Данила полгода не кушал. Совсем не больно кусит!

– Ах ты, клоп с крыльями! – замахнулся на него Олег.

– Данила, ты пропал! – Зверек взметнулся в воздух, сделал пару петель, спикировал обратно. – Дай лизнуть?

– Только подойди!

– Ну, дай лизнуть!

– Прибью!

Создатель нашел пещеру с ровными, как у тоннеля, стенами, уводящую круто вниз. Стал спускаться. Зверек спрыгнул на пол, вразвалочку приблизился, волоча по полу длинные крылья, взглянул сверху вниз:

– Не лазь. Плохо будет. – Почесал изломом сложенного крыла мохнатое ухо и лаконично закончил: – Дай лизнуть?

Вскоре тоннель выровнялся, пошел горизонтально и через десяток метров раздвоился. Создатель в раздумье остановился. Плечо стало покалывать. Олег попытался его почесать, но пальцы ткнулись в мохнатое тельце, а в уши ударил истошный вопль:

– Данила, ты пропал! – зверек моментально исчез с плеча, и из темноты хнычуще донеслось: – Дай лизнуть…

– Сгинь, – прошипел Олег, заглядывая по очереди то в один, то в другой тоннель. В конце одного мигнуло что-то красное, похожее на вспугнутый сталактит. Создатель решительно повернул туда.

– Не ходи, – попросили сзади, – Данила голодный.

Создатель двигался осторожно, сперва ощупывая ногою пол впереди, и уж потом ступая. Тьма – хоть глаз выколи. Различался только маленький, темно-красный огонек впереди.

– Не ходи, – причитал зверек. – Там ой, ай. Данила голодный.

– Вот привязался! – чертыхнулся Олег.

– Не ходи. Дай лизнуть, – не унимался зверек.

Красный светлячок погас вовсе, оставив Создателя во мраке и плохом настроении – забрался черте куда, ни вперед, ни назад. Он попытался припомнить обратную дорогу и с облегчением вздохнул: если что – выберется.

– Дай лизнуть, – опять услышал Олег, досадливо сплюнул, сделал шаг вперед и неожиданно наткнулся грудью на мягкую преграду.

– Это еще что? – он протянул руку, нащупал тонкую липкую нить. – Паутина, что ли?

Красный огонь снова зажегся, и теперь Создатель понял, что это не сталактиты, а глаза огромного, размером с теленка, паука. Восьмилапый переросток шустро забегал вокруг. Изумленный Господь попытался отступить, но слишком поздно понял, что ноги уже опутаны, потерял равновесие и рухнул прямо в паутину. Паук подскочил, развернулся и быстро-быстро завилял задницей, набрасывая липкую сеть.

– Данила, ты пропал! – заплакали в тоннеле, – Данила, ты остался голодный! Данила, твою добычу съели!

Олег попытался пошевелить руками, и понял, что влип. В прямом смысле этого слова. Во мраке стали зажигаться все новые и новые глаза, двигаться, приближаться. Перспектива стать ужином подстегнула Создателя, он согнулся, поджал связанные ноги и со всей силы долбанул «трудолюбивого» паука. Тот оказался на удивление легким – отлетел в сторону, как скомканная газета, и сухо стукнулся в стену. Его глаза погасли.

– Да, да! – подбодрили из тоннеля. – Данила молодец!

Создатель попытался выхватить меч… Не тут-то было: хотя рука и имела некоторую степень движений, но до эфеса не доставала. Глаза приближались. Господь качнулся с боку на бок, со всей силы рванул руки в стороны. Послышался треск. Еще рывок, еще! Правая рука оказалась на свободе. Олег схватился за меч, – но рукоять покрывал слой паутины. А голодные красные глаза накатывались с ужасающей быстротой. Господь рванул нити паутины, липнущие к ладоням, оторвал несколько штук, дернулся всем телом, освободил левую руку, стал торопливо очищать клинок.

Слишком шустрый паук навис над головой, раскрыл хелицеры, но Создатель успел первым и дал ему такого пинка сдвоенным ударом ног, что восьмилапый не просто улетел в сторону, но и посшибал еще нескольких соратников. Олег торопливо отодрал паутину с рукояти.

Приблизились сразу три врага.

– Выручай, родимый! – Создатель схватился обеими руками за меч, рванул… и радостно захохотал: – Теперь подходите!

Торопясь к добыче, пауки не осознали опасности, и один-единственный взмах клинка погасил глаза всех троих. Создатель облегченно перевел дух: он мог защищаться. Восьмилапые это тоже заметили и остановились.

– Сюда, сюда, – позвал зверек.

Надо было срочно освобождать ноги, но Господь никак не решался – если лезвие прилипнет к паутине, он снова останется безоружным.

– Скорей! – молили из темноты.

– Ну, семи смертям не бывать… – Олег решительно провел клинком между ног. Лезвие без труда разрезало нити, опавшие на пол – Создатель вскочил, сделал шаг к паукам, намереваясь устроить им «Варфоломеевскую ночь», но зверек настолько перепугано заорал свое любимое: «Данила, ты пропал!», что решимость Господа Бога улетучилась, и он отступил.

– Сюда, сюда, – звал голос из темноты. – Данила молодец!

Олег пробежался минут пять, потом замедлил шаг, дабы не врезаться лбом в стену на повороте.

– Сюда!

Голос звучал приглушенно, как бы из-за угла. Создатель вытянул руки вперед и через пару шагов действительно коснулся прохладного камня.

– Сюда! – зазвучало над ухом.

Создатель пошел на голос, но теперь не торопился. И правильно сделал: вскоре голова задела потолок. Олег пригнулся, ощупывая нависающий камень. Пещера становилась все ниже.

– Сюда! – звал зверек.

– Заманиваешь?

– Данила хороший! Сюда!

Вскоре Олегу пришлось опуститься на четвереньки, но зато он различил впереди золотистый отблеск. Теперь понукания больше не требовались.

Залитый нежным светом грот открылся, когда Олег полз по-пластунски. Огромный, высотой с Кунсткамеру и размерами со стадион, подземный зал поражал богатой красотой: пол двухметровыми ступенями уходил вниз, причем каждый уступ переливался прозрачными друзами; на дне сверкало мелкой рябью овальное озерцо, каменный купол светился множеством «живых» сталактитов.

– Вот это да, – только и мог сказать Создатель, – никакой Мертвый замок не сравнится. Будь вход поудобнее, жить бы здесь остался!

– Данила молодец! – запищал крылатый малыш, выписывая петли в воздухе. – Данила тебя спас! – И тут же практично предложил: – Дай лизнуть?

– Ты меня спас, как же, – хмыкнул Создатель, грустно разглядывая одежду: все брюки в лохмотьях паутины, рубашка рваная, рукава разодраны до плеч. И везде, везде налипли серые, похожие на мулине, нити. – Мною теперь только ворон на огороде пугать!

– Данила старался, Данила выручал, – жалобно причитал зверек. – Дай лизнуть?

– Отстань, – отмахнулся Создатель и подошел к краю ступени.

Озерцо внизу манило свежестью. Опять же, рябь на поверхности. Откуда? Может, там выход есть, из которого сквозняком тянет? Попробовать спуститься?

– Прыгни, прыгни, – посоветовал зверек.

– Надеешься, я шею сломаю? – покосился на него Олег.

– Данила кушать хочет, – вдохновенно признался крылатый малыш.

Создатель внимательно осмотрелся. Его интересовало не то, как он спустится, а то, удастся ли при необходимости подняться обратно. В принципе, обилие переливчатых друз вполне могло обеспечить необходимую опору. И умыться так хотелось…

Олег присел на край ступени, примерился, прыгнул на следующую ступень. Ноги благополучно опустились на ровную поверхность, гулкое эхо прокатилось по гроту – в такт ему кроваво полыхнуло заревом над головой и настал кромешный мрак.

– Вот влип, – расстроенно сплюнул Создатель, потоптался на месте, потом лег и стал ждать, пока «испуганная» пещера «успокоится».

Проснулся он уже при свете. Ухо щекотало что-то мохнатое. Олег вяло отмахнулся – пальцы ткнулись в кожистое крыло.

– Данила, ты пропал! – взвился в воздух коварный «спаситель».

Создатель взглянул на пальцы: они были в крови.

– Ах ты тварь! – вскочил он на ноги и выхватил меч. – Убью, вампир!

Но не тут-то было – потолок в гроте находился слишком высоко. Мерзавец-недомерок метался под самым куполом и тоскливо стенал:

– Данила кушать хочет!

– Я тебя от голода вылечу, – от души пообещал Создатель, – раз и навсегда. Путем поворачивания головы к затылку.

– Дай лизнуть? – откликнулся зверек.

– Убью, сволочь, – ответил Олег, вложил бесполезный меч в ножны и подошел к краю ступени, примеряясь спускаться дальше.

Вампирчик спикировал на сталагмит у края верхней ступени и нежно предложил:

– Дай лизнуть? Данила тебя выведет. Данила не больно кусит. – Он сложил крылья, потоптался на месте и заботливо продолжил: – Пропадешь. А Данила кушать хочет.

– Отвяжись, – кратко посоветовал Создатель и начал спускаться, держась руками за крайний сталагмит, а ногами упираясь на крупный золотой кристалл кварца, выросший посреди обрыва.

– Пропадешь! – чуть не заплакал зверек. – Утонешь! А Данила голодный. Дай лизнуть?

– Почему пропаду? – приостановился Олег. История с гигантскими пауками еще не выветрилась из его памяти.

– Там нет выход! – захлопал малыш крыльями. – Ключ стену подмыл. Утонешь. А Данила кушать хочет…

– Понятно, – усмехнулся Создатель. – Ты предпочитаешь, чтобы я где-нибудь на сухом месте копыта откинул?

– Да! – радостно согласился вампирчик.

– И как мне отсюда выбраться?

– Дай лизнуть? – немедленно предложил зверек.

– Сперва выведи! – отказался Создатель.

– Данила выведет, – оживился малыш, – Данила все знает. Сюда лезь.

– Ах ты, скотина, – поразился Олег. – А раньше ты меня предупредить не мог?

– Данила кушать хочет, – непонятно ответил кровосос.

Создатель нашел место, где пышные друзы выпирали с частотой гаишников на Невском проспекте, быстро поднялся.

– Ну, где выход? Только имей в виду, мне не в Дикий лес, мне в страну хеленов надо.

– Сюда иди. – Зверек перепорхнул к стене, опустился на пол. По самому низу стены тянулась узкая щель.

– Это мне туда надо лезть? – засомневался Олег. – А ты не хочешь, пиявка крылатая, заманить меня в ловушку, да обсосать потом, как леденец?

– Данила честный! – обиделся малыш. – Данила дорогу показывает!

– Смотри, зубастик, я не просто человек, я – Создатель. Ты меня измором все равно не возьмешь.

– Данила хороший, Данила честный! – Понурившийся зверек вразвалку потопал в щель, приволакивая крылья, словно полы слишком длинного плаща.

– Ладно, верю, – тяжело вздохнул Создатель, лег и пополз следом.

Метров через двадцать ему удалось встать на ноги. Потом они миновали небольшой гротик почти без «подсветки», поднялись по крутому, туго закрученному лазу, прошли по череде шарообразных полостей, повернули почти на сто восемьдесят градусов, и внезапно по глазам Создателя резанул яркий свет.

– Хоть бы предупредил, паразит! – закрыл Олег глаза рукою.

– Ты смотри, смотри, – испуганно запищал вампирчик, – Данила предупреждает.

Создатель взглянул под ноги и немедленно шарахнулся назад: он стоял на краю узкого карниза над бездонной пропастью. Зверька бездна, естественно, не пугала. Он порхал рядом и торопил:

– Иди, иди. Данила дорогу покажет.

– А другого пути нет?

– Нет. Пошли, Данила кушать хочет.

– Ты ради своего желудка мать родную продашь, проглот, – раздраженно огрызнулся Создатель и еще раз выглянул на карниз.

Достаточно ровный выступ камня тянулся вдоль отвесного склона метров на двести. Ширина – сантиметров тридцать. Легкая прогулка, тянись эта полоска по земле, а не над километровой пропастью.

– Иди, Создатель, – голодный зверек даже имя вспомнил, так ему не терпелось.

– Ладно, – согласился Олег, задержал дыхание и, притираясь стеной к камню, стал пробираться вперед.

Хотя никаких неприятностей по дороге не случилось, заняла эта прогулка не меньше часа. И еще час Создатель, тяжело дыша, отлеживался в пещере, к которой и вел карниз. Зверек сидел рядом и нудно скулил:

– Пошли, Данила кушать хочет.

– И откуда ты взялся такой на мою голову! – поднялся на ноги Олег.

– Данила – вампир! – с гордостью сообщил малыш. – Только Данила растет медленно. Зато Данила умный.

Летающий клоп спикировал, уселся Создателю на плечо и продолжил:

– Все вампиры большие, тяжелые, глупые. Они летать не могут. Они стоят и ждут добычи. А Данила умный, чмок, чмок. Данила разговаривать может, чмок, чмок. Большие вампиры даже понимают с трудом, чмок-чмок. А Данила летать может, чмок-чмок, чмок-чмок.