Текст книги "Год полнолуний"

МАЙ

– А это ты доделывать не собираешься? – Альбертовна указала на полсотни восковок, ровными рядами стоявших на верстаке.

– Завтра отолью, – отмахнулся Олег. – Один черт, пока художники с утра новые налепят – полдня пройдет.

– Раньше, говорят, ты с утра качество отливки проверял, – задумчиво проговорила хозяйка, – и брака у тебя потому не было…

– Какого брака? – безразлично поинтересовался литейщик, продолжая переодеваться.

– Художники жалуются: раковины на изделиях стали попадаться.

– По технологии производства, – огрызнулся Олег, – при отливке металла бракуется до двадцати процентов продукции. Так что я тут не при чем.

– Но раньше ведь такого не было? – попыталась настоять на своем Альбертовна.

– А меня обвиняли, что восковки теряю, – парировал Олег. – Не хватает, видите ли! Теперь выдаю обратно все. Опять, что ли любимцы муз недовольны? Пусть сами литьем займутся!

С этими словами он аккуратно оттер хозяйку за дверь и запер мастерскую.

В руках зудело – настолько не терпелось догнать Дьявола и снести его рогатую башку. Вышагивая по холодной зимней улице, Олег явственно чувствовал, как с каждым его шагом здесь – там, в теплом, курортном мире Тысячи Солнц, предатель удаляется все дальше и дальше от своего отдыхающего господина.

Страшнее всего казалось то, что не удастся заснуть. Он и так в последнее время спал слишком много. Однако аптеку Олег посещать не стал – в стеклянном пузырьке оставалась еще половина таблеток. Валерьянку он проглотил перед дверью квартиры, и уже потом вошел домой. Похлопал по спине вышедшего встречать сынишку, быстро вымыл руки. Прошел на кухню. Таня молча налила суп. Олег, чувствуя, как по телу разливается приятная усталость, быстро выхлебал тарелку до дна, ушел в комнату, расстелил постель, разделся и нырнул под уютное одеяло.

* * *

Задолго до сумерек Создатель вышел к довольно крупному, по здешним понятиям, поселению. Достаточно сказать, что окружал его не просто частокол, а самая настоящая, хотя и бревенчатая, крепостная стена метров пяти высотой. Тропинка уводила в раскрытые ворота, но Олег предпочел обогнуть селение, рассчитывая до темноты добраться до следующего.

Однако тут его ждал сюрприз: сразу за поселком, под высокой сторожевой башней, тропа раздваивалась – от утоптанной дорожки, сворачивающей в поля, отделялась узенькая, полузаросшая, но все же заметная тропинка. Она тянулась в сторону гор, за последние дни заметно приблизившихся.

Олег оглянулся на башню: там маячил бородатый мужик с длинным копьем.

– Эй, часовой! – окликнул его Создатель. – Здесь Дьявол не проезжал?!

– А? – не понял тот.

– Дьявол проезжал здесь?!

– А?

– Куда тропинка эта ведет?!

– А?

Олег в сердцах сплюнул и пошел в поселок.

За высокими стенами было пусто. Бродили тощие куры, деловито рыл сухую пыль высокий и темный, с изумрудным отливом петух, кто-то где-то лениво похрюкивал – то ли проснувшаяся свинья, то ли заснувший человек. Толстый рыжий боров забрался под скамейку, срубленную из толстых досок, и вдохновенно чесал хребет. А люди тут вымерли, что ли?

Создатель неторопливо добрел до сторожевой башни, постучал ногой по забору рядом с ней:

– Эй, наверху! Ты меня слышишь?

– Чего орешь? – беззлобно поинтересовался в ответ упитанный, розовощекий парень, вышедший на крыльцо из дома за забором.

– Я ищу Дьявола, – повернулся к нему Олег. – Он здесь не проезжал?

– Кого-кого ты ищешь? – громогласно расхохотался толстяк. – А болотного-водяного тебе не надо?

Создатель положил руку на рукоять меча. Стой парень ближе – изрубил бы насмешника в мелкую капусту. Но гнев погас так же быстро, как и вспыхнул, а изрубленный туземец вряд ли смог бы рассказать хоть что-нибудь полезное.

– Тут дед говорит, еще и Создатель на нашу землю спустился, – продолжал веселиться парень, – может, он для тебя сойдет?!

– А где дед?

– В поле, где еще ему быть? – Парень широко зевнул и сладко потянулся. – Все разбрелись, одни мы с Егором распутье сторожим. От хабреков. – И он громко заорал: – Как там?!

– А? – откликнулись с вышки.

– Глухая тетеря, – махнул рукой парень. – Ты жрать-то хочешь, охотник на Дьявола? Заходи, чего на солнцах париться?

Олег вошел в дом, с удовольствием сполоснулся чуть прохладной водой из рукомойника, но от еды, естественно, отказался.

– Торчим тут, как дураки, круглые сутки, – словоохотливо жаловался парень. – И в жару, и в дождь, и днем, и ночью тоже выглядываем. Все люди как люди: гуляют себе, скотину там пасут, землю пашут, сено косят. Одни мы – вечно на страже, всегда с копьем… – Тут парень озабоченно закрутился, пока не увидел, наконец, тускло поблескивающий наконечник над дверью, и удовлетворенно кивнул: – Да, и днем и ночью.

– Вы всадников не видели? – усаживаясь за стол, задал Олег более естественный вопрос. – Дня три-четыре назад?

– А куда они ехали? – Парень зацепил пальцами в миске пучок соленой капусты, переправил в рот, громко зачавкал. – Ежели на пристань, то могли внимания не обратить… Мы, во-още, за хабреками следим, шоб не шастали.

– Кто? – не понял Олег.

– Хабреки. С гор, дикари, – парень, сморщившись, проглотил капусту, наклонился к гостю и лихорадочно зашептал: – Людоеды они, слушай. Когда человека встречают – бьют по голове, ухо и палец отрезают и едят. Нет, правду говорю! Ежели человек вкусный – с собой забирают, а ежели не нравится – то бросают, другого ищут. Вот деду повезло, не понравился. Противный он, вечно на болоте с тиной ковырялся. Так его жрать не стали. Остался без уха и без пальца на руке. Зато живой. Наши теперь все, кто в ту сторону идет, тиной мажутся…

– Эти «хабреки» что, мимо вашей крепости проходят, когда на людей охотятся? – не понял Олег.

– Не-е, – замотал головой хозяин, – мимо нас они на пристань ходят, с хеленами торговать.

– Пристань далеко? – встрепенулся Создатель.

– Пешему – дня три топать. – Парень взял из миски белую, разваристую картошину, однако до рта не донес: рассыпалась. – От, кикимора ее побери… Только ты того, нечего сейчас на пристани делать. Уплыли хелены. Дней десять назад. Теперь не скоро будут.

– То есть, сейчас от пристани никуда уплыть невозможно? – уточнил Олег.

– Не, сейчас никак, – подтвердил парень. – Да и вообще не уплыть. Хелены на свои корабли никого не пускают, а рыбаки к пристани не приближаются – колдовства ихнего боятся.

– А откуда можно уплыть?

– Да откуда хочешь! – Не справившись с картошкой, хозяин опять взялся за капусту. – Вдоль реки рыбаки в любой деревне перевезти могут.

«В любой деревне… – мысленно повторил Создатель. – Может быть, Дьявол переправился на тот берег? Где его там искать?»

– А лодки у рыбаков большие? – внезапно осенило Олега. – Коней перевезти могут?

– Не, коней никак, – замотал головой парень. – С конями вокруг идти надо. Мимо Мертвого Замка, – хозяин хихикнул, – это в котором Создатель появиться должен.

– Понятно. – Олег откинулся к стене.

Получается, что у пристани Дьявола ждал тупик: хелены на свои корабли не пускают никого, а рыбаки коней перевезти не смогут. Тогда куда он мог скрыться?

– Слушай, а вторая тропа куда ведет?

– Да ты чего?! – подавился парень. – Там людоеды! Хабреки там, дикари.

– Ну, Дьявол, я думаю, людоедов не испугается, – пожал плечами Олег.

– Дьявол? Ха! – поддакнул парень. – Да они ему родные дети!

– Дети, говоришь? – Создатель встал из-за стола. – Ну, тогда мне все ясно. Я тут присмотрю на воздухе местечко для ночлега?

– Да ну, брось, – замахал руками парень. – Я тебя здесь уложу, под крышей. Мы все равно сторожим по очереди. А то вдруг дождь начнется? Море рядом, шторм налетит – чихнуть не успеешь!

– Не волнуйся, – усмехнулся Создатель, – не налетит.

Олега так и подмывало назвать свое истинное имя, но он сдержался, как сдерживался уже не раз: ему совсем не улыбалось сидеть до позднего вечера за праздничным столом, с которого он не мог даже крошки слизнуть, торчать свадебным генералом: этаким чучелом, наблюдающим за чужой радостью – а потом маяться всю ночь на комканом-перекомканном соломенном матраце в неизменно подванивающей горнице. Нет, лучше уж прикинуться простым путником…

Он неторопливо прогулялся по деревне, выбрал еще не очень высоко сметанный стог, зарылся в сено, поглядывая, как возвращаются после крестьянских трудов селяне, присмотрел себе на ночь симпатичную деваху, заметил, в какой дом она вошла, а потом закрыл глаза, жуя пахнущий летом стебель душистого горошка и дожидаясь, пока на его мир опустится сумрак. Потом была сладкая ночь, а прохладным ранним утром, когда первое солнце только-только выглянуло над горизонтом, он вышел из мокрых от росы ворот крепости, обогнул селение и свернул на узенькую тропу, уводящую в сторону гор.

В здешних местах Долина Голодных Ртов была уже не та, какой он увидел ее впервые: местами тропу заметали широкие песчаные потоки, местами она зарастала хрусткой, сочной травой, и лишь изредка на поверхность выступала бетонная голубая глина. Однако Создатель, имея совсем недавний опыт, пустыне не верил и не отклонялся от тропы ни на шаг. Впрочем, один раз пришлось сделать исключение: ближе к вечеру Олег рискнул-таки свернуть к небольшому, заросшему густым бурьяном холмику, на котором и заночевал, убаюканный горьким полынным ароматом.

Горы выросли внезапно. Никаких предварительных холмиков, россыпей, валунов. Тянулась поросшая чахлой травой и дохлыми кустарниками равнина и вдруг – бац! Отвесный склон шершавого серого камня. Олег коснулся его рукой – теплый, – задрал голову. Стена, без единого выступа и трещинки, уходила в небо. А тропинка рассосалась в жухлой траве еще полдня назад. Вдобавок хотелось пить. Ну, пить-то он не смог бы все равно, но вот макнуться в какой-нибудь прудик – не отказался бы. Дождик, что ли устроить?

На отзывчивом небе немедленно появились кучерявые облака. Ласточки зачиркали крыльями по самой траве, на кончиках длинных ивовых листьев блеснули капли росы.

Нет, пожалуй, не стоит – размокнет все, грязи будет по колено.

Создатель, немного поразмыслив, повернул направо и после часа ходьбы набрел на узкую расселину. Метра два шириной, ровную и пологую. Обилие покатой гальки выдавало дно пересохшего ручья. Возможно, после каждого дождя здесь бушует горный поток. Застанет гроза в ущелье – захлестнет, и квакнуть не успеешь.

По небу продолжали плыть белые кучеряшки.

Впрочем – не ему дождя бояться! Вот разве камушек какой сверху оборвется…

Создатель закрыл глаза, сосредоточился, мысленно запустил руки глубоко под горный склон и резко дернул. Послышался глухой далекий гул, который отозвался в ущелье частыми звонкими щелчками.

Получилось! У него получилось самое настоящее землетрясение! Олег довольно рассмеялся, потом рванул горы еще пару раз. Подождал, прислушиваясь к затухающему гулу: в расселине больше ничего не цокало. Ну, если камни держались наверху плохо, то уже попадали, а если не грохнулись во время землетрясения – то теперь и подавно не сорвутся. Вперед!

Дно было ровным, пологим, галька – мелкой и идти не мешала. Кое-где попадались крупные угловатые булыжники. Видно, те, что нападали во время землетрясения. От гладких стен тянуло прохладой. Замерзнуть Олег не успел – не пройдя и четверти километра, он увидел лестницу: вырубленные в скале высокие ступеньки. Неизвестный строитель не рассекал массива горы, а просто воспользовался руслом ручейка, под крутым углом опускающимся в ущелье. Сделали лестницу давно, и вода уже успела облизать ступеньки, сгладив острые углы.

Олег поднялся наверх. Точнее, наверх лестницы – это была просто каменистая площадка. Справа – скалы, слева – скалы, впереди – горные вершины, за спиной, за узкой щелью – стена. Словно не на высоту поднялся, а на дно колодца попал. Куда идти? Непонятно. На камнях тропинки не видны.

На тихий шорох за спиной Олег внимания не обратил. А зря: внезапно сильная рука вцепилась ему в волосы, закидывая голову назад, а горло ощутило укол холодного острия.

– Назови свое имя, – прозвучал над ухом восторженный мальчишеский голос, – чтобы я знал, кто станет покровителем моего ребенка!

«Ты смертен…» – дохнули из памяти слова Дьявола, горячий ужас сжал сердце, выбросив в вены огонь бешенства. Олег схватил правой рукой руку нападавшего, а левой сжал лезвие и отвернул нож от горла. Волосы рвануло с такой силой, что показалось – сейчас скальп слетит, но Создатель стиснул зубы и продолжал отклонять нож к земле.

– Чего делаешь, гад, больно… – пропал восторг в голосе противника, и Олег зло рассмеялся:

– Это еще не больно, больно станет сейчас! – и, обрывая собственные волосы, наклонился вперед, выкрутив кисть врагу до такой степени, что нож уткнулся в камни.

– А-а! – первым не выдержал нападавший, отпустил волосы, свалился на землю и вырвал руку из захвата. Это оказался мальчишка лет пятнадцати, в меховой жилетке и кожаных штанах.

Олег брезгливо отбросил нож в сторону, взглянул на ладонь: из глубоких порезов сочилась кровь, часто капая на пыльные камни.

– Ты хотел знать мое имя, курчавый? – зловеще переспросил Олег, вытягивая меч из ножен. – Я – Создатель.

От удара Драккара мальчишка увернулся и шустро удрал в скалы. Олег достал носовой платок, неуклюже замотал рану и быстрым шагом отправился в погоню – бежать по камням он не рискнул.

Преследование напоминало блуждание по лабиринту: Олег огибал высокие скалы и огромные валуны, пролезал через узкие щели, выходил на обширные щебеночные россыпи, упирался в тупики. Подозревая, что за любым углом может ждать засада, он сжимал меч в руке, держался настороже, отчего двигался еще медленнее.

– Уа-у! – с диким воплем выскочил странный тип в шапке-ушанке и длинном халате, попытался достать Создателя копьем. Олег отмахнулся, шутя срубив наконечник. Тип явно опешил, но ответного выпада ждать не стал и исчез столь же молниеносно, как и появился.

Бесконечное блуждание стало надоедать. Левая ладонь продолжала болеть, но кровь больше не капала, и Олег рискнул забраться на одну из высоких скал. С макушки плоскогорье напоминало площадь, беспорядочно засыпанную гравием невероятных размеров. По сторонам – неровные скалы, за спиной – зеленовато-голубая долина, далеко в которой, на самом горизонте, угадывались крыши пограничной деревни. Но впереди, примерно в полукилометре, поднимался очередной горный склон, на котором ясно различались кроны деревьев и даже прилепившиеся к крутой стене маленькие домики.

– Туда-то мне и надо, – кивнул Олег, скатился вниз и решительно направился вперед.

Перехватили его почти у самого селения: между двух валунов стоял на страже высокий парень в меховой жилетке, кожаных штанах и мягких высоких сапогах. Парень пригнулся, наставив на Создателя длинное копье, негромко свистнул, стал медленно наступать. Через считанные мгновения подбежало еще трое местных.

Олег начал злиться. Ему не нравилось, что эти людишки так и норовили зарезать своего Создателя, словно волки – приблудного барашка.

– Придется вас наказать… – он взмахнул мечем, и Драккар запел, предвкушая схватку. Валун – справа, валун – слева. Бояться, что окружат – не к чему. Очень хорошая позиция.

Хабреки дружно ринулись вперед, нацелив копья в грудь своего гостя. Олег сорвал напор одним взмахом, словно спички перерубив три копья и откинув четвертое, и тут же попытался проткнуть грудь среднего из нападавших. Однако крайний справа туземец, даже оставшись безоружным, не остановился и прыгнул на Олега, надеясь сбить с ног. Пришлось пригнуться и отступить, мимоходом махнув в сторону «активиста» клинком. Тот взвыл, свалился, схватившись за ногу. Рядом, скуля, катался обладатель единственного уцелевшего копья: сам споткнулся.

– Так вам и надо, – зло проговорил Олег, – будете знать, как поднимать оружие на Создателя.

Он обогнул раненых и решительно пошел вперед. Уцелевшие хабреки обнажили кинжалы, попятились и… бросились наутек. Олег двинулся за ними, вышел из-под прикрытия валунов и обнаружил, что между ним и горой препятствий больше нет: оставшиеся пятьдесят метров занимали грядки, усаженные крупнокочанной капустой и картошкой. Дальше довольно круто уходил вверх склон горы. На нем, чуть не на крыше друг друга, стояли дома, зеленели часто посаженные деревья. Олегу даже показалось, что он различил в листве крупные персики.

От дома к дому вела извилистая дорожка, местами разрываемая ступеньками, а в самом низу, у входа на эту дорожку, стоял в сомкнутом строю отряд воинов. Человек сорок.

Металлические шлемы, высокие и широкие щиты, плотный строй – в этом случае длинные копья действительно являются страшным оружием. Хабреки выстроили самую настоящую фалангу. Неужели только для того, чтобы сразиться со своим Богом?

– Кто здесь смеет противиться мне, своему Создателю? – зловеще спросил горцев гость. – Как вы посмели поднять на меня оружие?

Олег ощутил, как в нем нарастает гнев. Настоящая ярость, способная разнести все кругом. Он направился к фаланге – медленно, неторопливо, аккуратно обходя любовно вспаханные грядки, а в это время на небе, словно отражая накопившуюся в его душе ярость, набухали черные грозовые тучи, сгущалась темнота, с воем метался ветер. От шагов Создателя начала содрогаться сама земля, а горы загудели от испуга.

До хабреков оставались считанные метры, когда Олег вскинул меч – и разорвала мрак грохочущая вспышка молнии, рухнули с разверзшихся небес потоки воды, а гора подпрыгнула и жалобно застонала. Хабреки попятились, но – и этого Создатель не мог не заметить – даже отступая, они не нарушили строя. Живая стена – сомкнутые щиты, темные глаза, щетина металлических жал. Олег остановился. Будь он хоть три-девять раз Господь Бог, но он смертен. А хорошо обученная фаланга способна без потерь устоять против многократно превосходящего противника.

Хлестал дождь. Намокли волосы, потянулись струйки за шиворот, прилипла к телу мокрая рубашка, захлюпало в ботинках. Потоки воды стекали по склонам, неслись по дорожке и с ревом бились о ноги фаланги. Узкое пространство между Создателем и фалангой быстро набухало жидкой глинистой мерзостью. Олег взглянул на гору, брезгливо передернул плечами. Гора содрогнулась в ответ, где-то поблизости тяжело, утробно и протяжно ухнуло. Уверенность в хабреках постепенно улетучивалась. Кое-кто в заднем ряду даже начал оглядываться.

Олег улыбнулся. Он, Господь Бог, справится с любой армией, даже не касаясь врага руками. Кончик меча вскинулся к небу, и мрак бури опять разорвала молния.

Бочком, бочком протиснулся вперед тощий старик с длинной, черной, окладистой бородой и высоким посохом, в толстом стеганом халате. Он приблизился, протянул вперед руку с самым обычным булыжником.

– Прости старика, Создатель, – совсем тихо прошамкал он. – Скоро истекут мои дни на этой земле. Дозволь увидеть перед смертью чудо.

– Какое еще чудо? – не понял Олег.

– Говорят, меч Создателя способен рубить камни, как студень, – и старик раскрыл ладонь с булыжником.

– Да? – удивился Олег.

Создатель не поверил… Но ему было интересно. Ведь Драккар действительно старше этой вселенной. Он старше даже Дьявола, который помогал создавать этот мир, и Драккар – единственная сила, способная убить Нечистого. Так какие же возможности таятся в этом клинке? Олег взялся двумя пальцами за лезвие у рукояти, провел ими до самого кончика клинка. И меч откликнулся! Он не зазвучал, не стал светиться, но он – ответил. Это почувствовали все. Меч был живым. Живым и очень могучим существом.

Хабреки затаили дыхание, вытянув шеи. Прекратилось землетрясение, стихло завывание ветра, поредел ливень.

Олег отвел руку с мечом в сторону.

Взмах!

Словно в замедленном кино, верхняя часть камня взметнулась в воздух, несколько раз перевернулась и хлюпнулась в грязь.

Одновременно упал на колени старик:

– Прости, Создатель, мы не узнали тебя…

Фаланга рассыпалась. Хабреки подбежали, столпились вокруг.

Олег наклонился, взял у старика остаток камня.

Срез был ровный, совершенно гладкий, даже глянцевый. Словно оплавленный.

– Что еще говорят о моем мече, старик? – удивленно разглядывая дело рук своих, спросил Олег.

– Что любой, кто захочет завладеть им, мгновенно умрет.

– Занятно. – Олег бросил камень на землю, но осколок мгновенно подхватил один из хабреков и прижал к груди, как святыню. – Значит, ты проверял меня, старик?

– Прости, Создатель, своих любимых детей. Мы ждали тебя сотни лет, и не смогли сразу поверить своему счастью.

Олег вскинул глаза к небу. Дождь кончился. Между обрюзгшими тучами появились голубые прогалины. Воистину небо – отражение души. Вся злость как-то незаметно рассосалась, и он даже не заметил, когда.

– Прости, Создатель…

– Я не сержусь на вас, – ответил Олег. – Я ищу Дьявола. Вы не видели его?

В рядах горцем произошло замешательство. Пожалуй, в существование Дьявола они верили не больше, чем современный человек – в кровопускание. Но явление настоящего, живого Создателя поневоле пробило брешь в привычном восприятии мира.

– Это были два всадника… – Олег запнулся, вспомнив лестницу, по которой поднимался на плато. Верховым там явно не пройти.

– Прости, Создатель…

– Встань! – приказал старику Олег. – Ты хочешь сказать, что Дьявола в вашем селении нет?

Старик кивнул.

– А не могли всадники проехать другим путем?

– Нет, Создатель. Другого прохода в нашу страну нет. Только один подъем, который постоянно охраняют.

– А обойти вашу… страну вокруг, можно?

– Нет, Создатель. С одной стороны путников не пропустят болота, а с другой – Дикий лес.

– Понятно… – Олег задумался.

– Создатель, – осторожно окликнул его старик. – Разреши, мы отведем тебя в твой дом?

– Куда? – не понял Олег.

– Мы построили тебе дом, Создатель, – гордо сообщил старик.

Для живого Бога хабреки построили дом на широком козырьке едва не у самой вершины горы. Пусть не самой высокой – даже снежной шапкой не обзавелась, но зато вид открывался, аж дух захватывало: небо расчистилось, осталась только легкая дымка и под жаркими солнечными лучами пропитанная дождем пустыня исходила паром, словно свежая уха – даже легкий запах тины померещился. Далекий пейзаж дрожал в прозрачной дымке, словно смертельно боялся взгляда Создателя. А под ногами лежал весь мир: густые зеленые кроны под левой рукой, каменные нагромождения под правой, горные вершины Срединного хребта виднеются далеко впереди.

Олег оглянулся на старика, вошел в сложенный из огромных валунов дом. Изнутри жилище казалось тесноватым – куда там до обширных бревенчатых срубов! Ни единого окна, очаг вместо печки (рядом заготовлена куча хвороста), вырубленное прямо в теле горы каменное ложе, прикрытое несколькими шкурами, похожими на бараньи. Но зато какой вид за дверью!

– Прости нас, Создатель, – опять опустился на колени старик. – Ты возлюбил нас превыше других народов, ты поселил нас выше других народов, ты отдал нам красивейшие места мира над другими народами… А мы не узнали тебя.

За поворотом узкой горной тропы топтались остальные хабреки, увязавшиеся за Создателем, и больше для них, чем для старика, Олег торжественно произнес:

– Вам не нужно прощение. Я продолжаю любить вас!

За скалой послышался радостный гул. Старик поднялся на ноги, оперся на посох и сказал:

– Мы устраиваем праздник в честь твоего прихода, Создатель. Будь гостем, наш повелитель и господин!

– Я хочу, чтобы сегодня в вашем селении был праздник, – улыбнулся Олег, – но мне очень понравился этот дом. Так понравился, что я не могу сразу уйти отсюда. Поэтому прошу: празднуйте без меня. Я останусь здесь.

Некоторое время старик обдумывал ответ, потом торжественно откланялся, а Создатель сел на камень, привалился спиной к стене, продолжая любоваться пейзажем.

Под ногами зеленел весь здешний мир. Зеленый ковер покрывал большую часть мира: леса, леса, леса тянулись почти до самого горизонта, только изредка подмигивали блестящие окна воды – то ли озера проглядывали, то ли изгибы рек. Очень, очень далеко, на границе неба и земли, море леса превращалось просто в море… А Дьявол, мерзавец, в обратную сторону уводил! Слева леса ограничивались протяженной, ровной, словно выстроенной по линейке, горной грядой. Острые вершины, заснеженные хребты.

Создатель встал: он разглядел между двумя далекими пиками черный, изящный шпиль Мертвого Замка. Его, Создателя, замка! Далеко… А вблизи зеленый ковер резко превращался в синий. Долина Голодных Ртов. Вдоль границы долины, на одинаковом примерно расстоянии друг от друга виднелись маленькие коричневые пятнышки. Деревни. Махонькие, как картинки на почтовой марке. Но различимы до последних, мельчайших деталей. Самая правая, она же самая крупная – та крепость, от которой он свернул сюда. Значит… Раз, два, три… Ага, вон возле той они с Дьяволом вышли к долине. А вон в той он позабавился с невестой. А вон в той Дьявол украл Элию… Ну да, ничего. Он найдет клятвопреступника. Это его мир, никуда предатель не денется!

Настроение испортилось. Олег ушел в дом, лег на постель… И даже вскочил от неожиданности. Недоверчиво пощупал рукой. Ну надо же, мягкая! Вырублена в камне, прикрыта одной шкурой, а в сто раз мягче так любимых внизу соломенных тюфяков!

Создатель вытянулся снова, от души наслаждаясь неожиданным удобством. Вскоре тихо скрипнула дверь, пропустила изящную девушку с двумя толстыми черными косами. Олег приподнялся на локте, не в силах вспомнить, когда он успел вызвать эту красотку и где он мог ее увидеть.

Девушка тем временем затопила очаг – и жилище из тесного мгновенно стало уютным. Гостья плотно закрыла дверь, быстро собрала с пола мелкий мусор, бросила в огонь. Умыла из кувшина руки, сполоснула лицо.

Помещение быстро согревалось. Девушка присела на край постели, расстегнула на Создателе рубашку, сняла. Стала расстегивать брюки.

– Кто ты? – спросил Олег.

– Мой покровитель – Наири, – ответила девушка.

– Тебя зовут Наири? – уточнил Олег.

Девушка кивнула, смущенно улыбаясь, потом скинула платье и скользнула к Создателю в постель, прижалась обнаженным телом. Олег еще не успел придумать, как воспользоваться нежданной красоткой, а она тем временем ласково коснулась губами соска на его груди, поцеловала шею, ямочку под ухом, плечо… Создатель закрыл глаза и отдался жарким объятиям.

Наири не спешила, не стремилась получить сразу все. Она целовала каждый миллиметр, каждую клеточку его тела, она запоминала его, впитывала, дышала им, и когда Создатель вошел в нее, они уже были не просто любовниками, а единым целым, единым телом, единой душой. Она чувствовала его желания, как свои, и отвечала на них, выводя и себя, и его к самой вершине наслаждения, пока вся вселенная не сошлась в одной точке и не выплеснулась в ее лоно.

– Вот… это… да… – только и смог произнести Олег.

Наири встала, прикрывая ладонью что-то на груди, подбросила хворост в почти потухший очаг, вернулась на ложе.

– Прогони меня, – попросила она, поцеловав Олега.

– Почему? – вяло удивился он.

– Прогони, иначе я останусь, – тихо предупредила девушка.

– Так оставайся, – пожал плечами Олег.

– Спасибо, – прошептала она, положила голову ему на грудь и закрыла глаза.

Проснулся Олег от ласковых поцелуев девушки, но на этот раз сумел взять инициативу, подмял Наири под себя и овладел ею, быть может и несколько грубовато, но с огромным удовольствием. Впрочем, похоже, хабречка не отказалась бы еще раз испытать подобную «грубость». Создатель тоже. Но тут его желания, увы, не совпали с возможностями.

Он вышел из дома на заиндевевший уступ, сладко потянулся, глядя на отливающие сочным изумрудным блеском просторы, поежился от бодрящей утренней прохлады. Со всех сторон над горизонтом поднимались жаркие светила, наполняя светом огромный мир – леса, поля, моря, горы… Там, внизу, тянулись к небу листья растений, прятались от пернатых мириады насекомых, взмывали в воздух миллионы птиц, просыпались тысячи людей. И каждый из них думал, мечтал, любил, стремился к чему-то своему.

«Неужели все это помещается в моей голове?» – невольно поразился Создатель.

На уступ вышла Наири, крепко прижалась к нему сзади. Она была удивительно, по-домашнему теплой. Как одно из далеких солнц.

– Хочешь, я приготовлю тебе завтрак? – спросила девушка.

– Опять проверяете? – усмехнулся Олег. – Я не нуждаюсь ни в воде, ни в пище.

– Мне не нужно тебя проверять, Создатель. Ты стал моим богом с того самого мига, как я увидела тебя из окна. Ты шел с мечом в руках, один против целой армии. Ты – самый настоящий мужчина изо всех. Я сразу решила: ты будешь мой!

– А, – рассмеялся он, – так значит, это я – твоя собственность?

– Да, – бесхитростно кивнула девушка.

Как ни странно, Олега заявление Наири ничуть не оскорбило. Девчонка считает своей собственностью Создателя всего своего мира… Забавно.

Он поймал красотку за руку, вытянул из-за спины, поставил перед собой. Круглолицая, светло-серые глаза, длинные ресницы, тонкие, черные брови, маленький курносый носик, придающий некоторую забавность. Тонкие губы цвета красного вина. А пьяные-то…

– Чего смотришь? – внезапно насупилась она.

– Нравишься… – Он притянул ее к себе, впился в манящие губы, стал целовать лицо, шею, грудь. Рука скользнула вниз, на бедра, потом еще ниже. Пальцы ощутили влажность между ног, нежно коснулись нижних губ. Бог и земная девушка опустились на камень.

«Бедная… Спиной – на иней», – мимолетом подумал Олег и осторожно вошел в нее. На этот раз он не торопился, растягивая удовольствие сам и стремясь доставить наслаждение Наири. Он любовался мягкой красотой девушки, наслаждался близостью и сознанием того, что эта чудесная красотка находится в его объятиях.

Создатель тянул, сколько мог, то замедляя движения, то сбивая ритм, то останавливаясь, перенося всю страсть в поцелуи, но в конце концов вечная, доисторическая страсть, таящаяся в мужчинах, вырвалась из темных глубин и задавила ласковые расчеты разума. Он взорвался, насмерть зажав зубами кожаный ремешок на ее шее, и бессильно уткнулся лицом в ее грудь.

Наири обняла Олега, прижала к себе.

А солнца уже испарили иней, согрели камни, припекли спину. Он откинулся, слабо простонал: «Хорошо…» Наири села. Маленький мешочек, который висел на ремешке, оказался между маленьких упругих грудей.

– Что это? – лениво спросил Создатель.

– Прах хранителя, – так же утомленно ответила она.

– Что? – не понял Олег.

– Прах моего духа-хранителя, – повторила девушка, и, видя непонимание на его лице, уточнила: – Прах духа, владельца имени. Ухо и палец.

– Зачем?

– Ну, как это зачем? – настал черед удивляться девушке. – Раз имя взято, то дух мертвеца будет охранять нового владельца. Чтобы он не ошибся, прах всегда должен быть с человеком.

– Какого владельца? Какого мертвеца? – замотал головой Олег и сел рядом с Наири.