Текст книги "Тунгусский Робинзон"

Лютый весь путь борта до Шали стоял перед сержантом на коленях в гнетущем молчании, глядя в его закрытые глаза. Где– то внутри он проклинал и ненавидел себя за то, что допустил по своей вине потерю бойца. Он проклинал себя и за то, что не смог помочь ему, не смог сделать всего того, чтобы спасти ему жизнь. Но было уже поздно. Поздно было клясть себя за смерть Аверина, который спас его собственную жизнь.

Глава пятая

ТУНГУССКАЯ РОБИНЗОНАДА

Странное повизгивание собак разбудило Сергея, и на какое– то мгновение он открыл глаза. Судя по поведению животных, они так же, как и он что– то чувствовали. Это была странная дрожь воздушного судна, которая не вписывалась в монотонный звук моторов. Не дожидаясь обострения ситуации, он встал, надел свой пуховик и аккуратно, но довольно надежно пристегнул ремнем к сиденью свою спящую спутницу.

Ему не хотелось будить её, а тем более сообщать о возможных «перспективах» этого злополучного перелета. Сергей чувствовал, что реакция девушки может быть неадекватной и вызвать панические настроения всего летящего коллектива. Лютый, как можно крепче пристегнул и себя. Из своего жизненного опыта он знал, что эти ремни иногда спасают драгоценную жизнь, а иногда просто удерживают мертвое тело до приезда судмедэксперта.

С каждой минутой тряска самолета стала постепенно усиливаться, пока не переросла в такие колебания, которые не заметить было уже невозможно. Народ постепенно стал проявлять обеспокоенность, а собаки метались по всему самолету, обрывая поводки. В какой– то миг тряска самолета достигла своего апогея, а еще через мгновение резко прекратилась. В долю секунды стало абсолютно тихо, лишь ветер завывал в плоскостях самолета, который тут же резко пошел вниз. Стало очевидно – мотор «аэроплана сдох» и его воскрешение без вмешательства ремонтной бригады не возможно.

Чувствовался профессионализм летчиков, которые старались спасти свои жизни и жизни пассажиров. Пилотам удалось выровнять машину и перейти в режим планирования. Вот только место посадки было явно не выбрано. Экипаж даже представить себе не мог, куда среди сопок и гор посадить свой «межколхозный лайнер». Расстояние до земли с каждой секундой сокращалось все больше и больше, пока не послышались удары по крыльям и корпусу самолета. Всей своей массой АН—24 обрушился на вековые ели, покрывающие огромные площади Средне—Тунгусского плато.

Люди в панике хватали друг друга. Кто молился. А кто-то вцепившись в кресло руками сидел ожидая конца.

Лютый поджал ноги и, достав икону, которую подарил ему вор в законе, прижал ее к груди. Другой рукой он обхватил спутницу и притиснул к себе с такой силой, что ему показалось, как хрустнули ее кости. В тот самый миг, когда она, проснувшись, решила заорать, тяжелая машина, ломая верхушки деревьев, уже неслась навстречу земле. АН—стал разламываться еще в воздухе. Сергей видел, как оторвавшиеся крылья просто разорвали корпус самолета пополам. Сергей сгруппировался и приготовился к самому страшному последнему удару.

Как ему казалось, именно сейчас его жизни придет конец. В какую-то минуту он даже пожалел себя, и вся жизнь пронеслась перед его глазами.

В огромную щель с рёвом ворвался свежий морозный воздух, который разорвал фюзеляж на лоскуты. Сидящая рядом девчонка, в него крепко вцепилась и неистово заорала. Хвост АН—24, в котором они сидели, отделился в районе боковой двери и с грохотом понесся отдельно от самолета, ударяясь о деревья, и удаляясь от основной массы обломков. Тех, кто не был привязан к креслам, адская сила рвала на части и выбрасывала наружу. От таких кульбитов голова пошла кругом, и вся картинка перед глазами превратилась в сплошную серую стену.

От страшного удара Сергей на какой– то миг потерял сознание. Сплошная темень накрыла его, и он провалился в черную бездонную яму. Сколько он находился без чувств, он так и не понял. Первое, что он увидел, открыв глаза, это была юная особа, которая хлопала своими испуганными глазенками, и с оглушительной силой от страха и холода стучала зубами. Сквозь мертвую тишину этот звук скорее напоминал работу пулемета, который отдавал в его висках нестерпимой болью.

Хвост с последним рядом сидений лежал вдали от основного корпуса. Было тихо, лишь ветер свистел в искореженных и рваных кусках металла, придавая месту катастрофы окраску полного апокалипсиса. Первая мысль, которая пришла в голову, была мысль о наступившей смерти. Страшно болела голова. В таком состоянии он стал неуверенно ощупывать свое тело. При внешнем осмотре он убедился, что все его органы и члены на месте. Это вселяло какую– то надежду на жизнь. Превозмогая общую боль, Лютый расстегнул ремень. В те минуты нужно было выбираться из этих обломков, чтобы не замерзнуть. Девчонка тоже пришла в себя и, видя, что её спутник куда– то уползает, крепко вцепилась в его шею. Когда её руки сомкнулись в объятиях, тут же раздался страшный вой. Так человек выть не мог, и это еще больше напугало Лютого.

От такого воя у него чуть не остановилось сердце. Мороз ужаса волной прошел по его коже. Лютый силой старался высвободиться из её крепких объятий, но это не представлялось возможным. Девушка от страха держала его с такой силой, что никто и никогда не смог бы оторвать её. Изловчившись, он все же выскользнул из её рук и на четвереньках выполз наружу.

Поразила тишина. Было настолько тихо, что Сергей услышал звук своего сердца, которое гнало по венам кровь, насыщенную адреналином. Место катастрофы было завалено обломками. К его удивлению во время удара о деревья почему– то не возникло пожара, как это бывает во время подобных катастроф. Вероятно, что либо бензин в самолете закончился еще до отказа мотора, либо вытек в тот миг, когда макушки сосен вырвали из фюзеляжа крылья с моторами, которые остались где– то далеко позади.

Осмотревшись, Лютый вернулся в хвост самолета и, взяв на руки девушку, вытащил её на улицу. Было довольно темно, и в этот момент трудно было определить, что же случилось. Неизвестно было и то, остался, кто жив в этой катастрофе или погибли все. Было необходимо ждать до утра, чтобы при дневном свете определить свои перспективы на спасение.

Кроме головы болела сильно нога, которая во время удара о землю каким– то образом подвернулась. Девчонка к его удивлению была в полном порядке. У неё даже не было ни одной царапины. Самое главное, нужно было необходимо осмотреться и по возможности согреться, чтобы до утра не замерзнуть в этом богом забытом месте.

Хромая и превозмогая боль, Сергей в кромешной темноте старался нащупать хоть какие– то дрова, чтобы разжечь огонь. Ничего не найдя, он вернулся в оторванный хвост самолета и куском искореженного металла порвал обшивку кресла. Газ в зажигалке перемерз и не хотел загораться. Сергей нагрел её своим дыханием и теплом ладоней рук. Наконец– то свет от вспыхнувшего огонька поджег материал и словно лучиком жизни стал наполнять черную пустоту тунгусской тайги.

В образовавшемся островке света прорисовывались раскиданные по округе вещи пассажиров. На голове Сергея от ужаса стали приподниматься волосы. Только сейчас он почувствовал запах авиационного топлива. Он был настолько сильным, что уже не оставалось сомнений, что открытый огонь может привести к пожару. Не хватало, чтобы искра от факела упала в лужу топлива и загорелась, сжигая на своем пути не только остатки нужных в тайге вещей, но и оставшихся в живых. Тогда ничего не смогло бы спасти их от смерти.

С дрожью в коленях Сергей, не дыша, дождался, когда кусок материала прогорит. В оставшемся свете ему удалось рассмотреть в хвосте самолета объемные баулы своей спутницы по несчастью, которые лежали на полке для багажа.

– Эй, принцесса, что тут в твоих баулах? – спросил он, вытаскивая сумки на улицу.

– Меня Вика звать, – тихо ответила девчонка, но на вопрос так и не ответила, оставаясь в состоянии шока.

– Мать твою, Вика, что в твоих сумках? – переспросил Сергей, четко сформулировав свой вопрос.

– А я знаю? Мои старики меня в дорогу собирали. Может быть тряпки, а может жратва? Я не знаю, не знаю, не знаю. Ничего не знаю, – заверещала девушка, и ее ответ перерос в истерику.

Сергей, не дожидаясь разрешения, стал потрошить все подряд сумки в поисках теплых вещей. В те минуты любая тряпка, любой источник тепла мог сохранить им жизнь.

В одной из сумок он обнаружил какие– то пакеты. В них была завернута копченая оленина и хороший кусок жирной красной рыбы. В другом бауле лежал теплый пуховый плед и куча всякой носимой одежды на девчонку.

– Ты Вика, не околела? – спросил Лютый, видя, как девчонка тычет кнопки мобильного телефона, стараясь дозвониться до родителей.

– Может быть, перекусим перед сном? Утро вечера мудренее, – сказал Сергей, зная, что плотно набитый желудок иногда спасает от морозов.

– У меня вообще– то нет аппетита, да и к тому же я на диете. Иди лучше сюда, – сказала Вика, надеясь, что он будет греть её прямо на улице.

– Нет, милая, давай лучше ты иди сюда, здесь нет ветра, а вдвоем нам будет теплей и уютней, – ответил ей Сергей.

Девчонка на ощупь стала пробираться в хвост самолета, чтобы устроившись удобнее, уснуть в объятиях незнакомого мужчины до самого утра. Сейчас ей было все равно, страх и холод заставляли идти на компромисс со своей душой и телом. А чтобы не замерзнуть, она даже слегка перекусила. Есть после пережитого абсолютно не хотелось. Но это была уже элементарная необходимость, которая просто могла спасти от жуткого холода. Не стоило выживать в катастрофе, чтобы той же ночью замерзнуть от банального переохлаждения тела.

Несколько раз за ночь Сергей просыпался от собственного крика. Ему снился кошмарный сон, в котором он постоянно падал в подбитой духами вертушке.

В утренних сумерках стали проявляться предметы, которые ранее были скрыты от глаз мраком таежной ночи. Несколько минут он собирался с духом, не желая выползать из—под теплого пледа и объятий молоденькой девушки. Вдруг решившись, он не торопясь вылез из обломков самолета на улицу.

От увиденной картины его видавшего виды мужика и боевого офицера, чуть не стошнило. Вокруг среди искореженного металла валялись рваные трупы и отдельные окровавленные фрагменты человеческих тел, размазанные по каменистому плато. Вещи и одежда на погибших были пропитаны кровью и вонючим авиационным бензином. Основной фюзеляж был весь разбит. Кабина с пилотами странно висела над небольшим ущельем между скалами. Она еле держалась рваным металлом за кусок торчащего гранитного выступа.

Сергей, придя в себя, старался в первую очередь сосредоточить свое внимание на оставшихся людях. Он не верил в то, что остался в живых только с этой малолетней девчонкой. Лютый стал кричать в надежде, что кто– то его услышит, но кругом было абсолютно тихо. Ни единого звука, ни шороха не было слышно, лишь только холодный северный ветер слегка шептал в верхушках уцелевших елей. Мысль о выживших не покидала его голову, она словно камертон отдавала в мозгу определенным ритмом, повторяясь и повторяясь вновь и вновь.

После часа поисков он окончательно убедился в том, что эта привилегия судьбы распространилась только на них двоих. Усевшись на камень, Сергей стал соображать, каким образом теперь выжить в тайге до прихода спасателей. Он наивно надеялся, что с минуты на минуту этот самолет будет найден и все мытарства закончатся. Хотя из своего жизненного опыта ему было известно, что порой на поиски уходит до двух недель. Обхватив голову руками, Лютый в своей душе проклинал того судью полковника из военного трибунала, который так гуманно срезал ему полгода.

– «Неужели, неужели, прокурор, сука, не мог запросить мне восемь лет, а не семь с половиной!? Сейчас бы я сидел в зоне, пил чай с „грохотушками“, а об этой катастрофе узнал бы только из новостей местной телекомпании», – думал он.

Но жизнь шла по своему, внося все новые и новые коррективы и вводные. Он еще не знал, что его судьба распорядилась с ним по– своему. Эта катастрофа всего лишь логическое начало его пути к признанию и славе, а сейчас это был просто несчастный случай, который должен был перевернуть его жизнь, и за все страдания должен воздать ему огромной сторицей.

Первым делом он, как бывший разведчик, постарался собрать оружие и боеприпасы, с которыми летели охотники и инкассаторы. Оно им уже не было нужно, а ему оно могло сохранить жизнь. Сергей еще не знал, сколько продлится его скитание в этой сибирской тайге. Ему еще предстояло пройти сотни километров, пока он сможет найти человеческое жильё. Огромные рюкзаки охотников вселяли надежду, так как этот контингент как никто знал, что нужно в тайге. Лютый перенес их в сторону подальше от обломков самолета. Теперь его цель была немного сложней – осталось найти оружие. Основная его масса после падения оставалась внутри машины, и это затрудняло поставленную задачу.

Опасность этой авантюры заключалась лишь в том, что остатки самолета ненадежно висели над ущельем. Любое, даже малейшее движение, могло спровоцировать срыв кабины. Хотя высота падения была незначительной, но могла привести к гибели. Решение было одно – сделать так, чтобы самолет упал сам. Так было легче достать трупы летчиков и все то, с чем можно прожить в тайге несколько дней, а может и месяцев. Сейчас он иронично сравнивал себя с Робинзоном Крузо, который по счастливой случайности тоже остался жив. Но в эти минуты он беспредельно и откровенно ему завидовал. Робинзон жил в южных широтах и ему не нужны были теплые вещи, а здесь был жуткий холод и ветер неумолимо гнал с севера тяжелые свинцовые тучи. С другой стороны, Робинзон очень долго ждал свою Пятницу. А у него уже была «Пятница» и ее не надо было ждать. Хотя она была молодая, но вполне пригодная для того, чтобы разделить с ним радость одиночества на бескрайних просторах сибирской тайги.

Наконец—то по—настоящему стало светло. Лютый подошел к хвосту самолета, где, похрапывая под теплым пледом, спала девчонка. Он попробовал разбудить Вику. Сложность заключалась в том, что было неизвестно, как она воспримет страшную картину крушения. Сергею не хотелось, чтобы при виде оторванных голов, рук и ног она в шоке бросилась бежать в таежные дебри. Нежно целуя её детское лицо, он стал медленно на руках выносить девушку из остатков некогда бывшего лайнера. Вкрадчивым, наполненным тайной голосом, Сергей говорил ей теплые и приятные слова, чтобы не испугать свою спутницу.

– Вика, мы с тобой остались одни…

– Знаю, – спокойно ответила девчонка и обняла Лютого, положив свою руку ему на плечи.

Вика равнодушно, но с неким удивлением ребенка стала разглядывать место падения. Пока её взгляд не остановился на окровавленных останках и кишках, разметанных по месту катастрофы. От них исходил зловонный запах свежего человеческого дерьма, крови, и моторного масла. При виде этой страшной картины девчонка, закрывая рот руками, бросилась в сторону. Минут пять, стоя на коленях, её чистило, выворачивая наружу внутренности. Длилось это до тех пор, пока от слабости она не завалилась на бок. От своего бессилия и созерцания этого кошмара она, лежа в собственной блевотине, рыдала, словно в этой катастрофе погибли ее близкие. Несколько минут девчонка каталась по земле, и выла подобно собаке, попавшей под колеса автомобиля. Вскоре лимит слез в молодом организме иссяк.

– Ты откуда знала? – спросил Сергей, подавая ей какую– то тряпку, найденную среди вещей.

Девушка вытерла лицо от слез и расплывшейся туши и, поежившись, ответила:

– Моему отцу неделю назад про эту катастрофу туруханский шаман нагадал.

– Так поэтому он не хотел, чтобы ты летела? – спросил Лютый, закуривая.

– Да, они с мамой меня достали. Я год назад школу закончила и поступила в Красноярске в медицинский институт. Домой прилетела, чтобы юбилей отца отпраздновать. Вот тут папаня и устроил эти странные гадания. Я думала, что это вздор, и никакого крушения не будет, но видно ошиблась. Шаман сказал, что во время этой катастрофы со мной ничего не произойдет, кроме того, что мне посчастливиться встретиться с молодым волком.

– Это как? – спросил Лютый, услышав про хищного зверя.

– Про это шаман сказал, что мужчина этот настоящий дух тайги, и даже волчья стая признает в нем своего вожака.

– А – понятно… Тогда это не про меня. У меня с волками дружбы не будет, – сказал Сергей. – Давай приводи себя в порядок и за работу.

Вика вновь взглянула на место аварии, и хотела было уже заныть, но Сергей остановил ее:

– Хватит корчить из себя принцессу на горошине! Соберись с нервами, и давай, собирать нужные нам вещи. Еще неизвестно, сколько мы тут просидим? Не ровен час, к вечеру снег ляжет, потом вообще хрен, что найдем. Шансов мало, что спасатели нас обнаружат в ближайшие дни. Пару недель придется тут зимовать, это в лучшем случае, а в худшем – в худшем придется выходить самим.

– Так, что мне нужно делать? – спросила Вика, успокоившись.

– Давай подумаем, как нам кабину лайнера в ущелье скинуть. Там оружие, которое может нам пригодиться. К тому же у погибших охотников унты хорошие и теплая одежда, ножи. Я же не могу по тайге в городских сапожках бегать. Да и тебе нужно переодеться, чтобы не застудить свои придатки. Ты, Вика, в своем «переперденчике» уже к завтрашнему утру околеешь и подохнешь здесь на этих камнях. И волки тебя потом сожрут и костями твоими даже и не подавятся. Поверь мне, – сказал Лютый, наводя на девчонку ужас.

– Я не буду носить вещи покойников никогда! – сказала она, подчеркивая свою строптивость.

– Будешь! И не потому, что я так мечтаю, а потому, что через три дня ты подохнешь от мороза! Поняла меня, дура? – сказал Сергей, слегка выходя из себя.

Девчонка Сергею совсем не понравилась. Из ее поведения было видно, что у неё была абсолютно беспроблемная жизнь в надежном тылу своих богатеньких родителей. По всей вероятности, она вообще ничего не умела делать. Всю домашнюю работу за неё, видно, делала её любимая мама. Первый раз за всю свою жизнь Лютый пожалел, что в подобной ситуации столкнулся с девушкой. В его подчинении всегда были мужики, которые более покладисты и не вызывают столько раздражения. С этой же капризной девкой ему нужно будет провести долгие дни, пока их спасут. Эта мысль удручала Сергея до глубины души.

Мысль о том, что поиски ничем не увенчаются, не давала покоя Сергею.

В обществе этой экзальтированной дамы предстояло провести неизвестно сколько времени, а подобный шаг требовал от него полной концентрации всех внутренних сил. Он был бывшим боевым офицером и ему страсть, как не хотелось видеть себя в образе няньки Арины Родионовны, чтобы постоянно следить за этим капризным существом. Нервы его в таком случае могли просто сдать и тогда…

Нет, Лютый в силу своего характера и уважения к женскому полу не будет применять к девчонке физическую силу. Просто все их внеплановые «приключения» превратились бы не в уроки выживания, а время подтирания соплей и вытирания слез. Нет, во что бы то ни стало, а нужно ценой собственных нервов сделать из этого домашнего цветка настоящую таежную амазонку.

Сергей подошел к Вике и, глядя прямо ей в глаза, спокойным голосом тихо сказал:

– Вика, слушай меня внимательно. Если ты хочешь выжить, то постарайся делать то, что я буду от тебя требовать. Тебе это понятно?

– Понятно, – ответила девушка.

– Если ты не хочешь подохнуть здесь, то нам нужно дружить и друг друга поддерживать, – сказал Сергей, вложив в эти слова глубокий смысл.

Вика испугалась не на шутку. Она только после слов Сергея поняла, в каком они находятся безвыходном положении. Выжить в этой ситуации можно, если действовать и работать только в одной команде. Сергей и по возрасту, и по требованиям был скорее похож на её отца, а не на однокурсника мединститута, потому и жизненного опыта ему было не занимать.

Сергей, не скрывая своего неудовольствия, понемногу собрал все подмерзшие за ночь останки погибших и уложил их в глубокую расщелину между скалами. После этого все вещи он постарался оттащить подальше от обломков. Не мудрствуя лукаво, Сергей попросил девчонку собрать все продукты питания, которые она сможет только найти.

За всеми действиями Вики Сергей наблюдал не как мужчина, оказавшийся с женщиной на одном острове, а скорее как отец, способный научить искусству выживания. Если бы не Вика, он не стал бы ждать спасателей, а сам постарался выйти из тайги. Ему сейчас было просто необходимо поставить девчонке «диагноз», чтобы знать, с какого момента начать лечение «социальной адаптацией».

В вещах погибших охотников Лютый обнаружил довольно длинный капроновый шнур толщиной в палец. В его голове мгновенно созрела идея. Обмотав кабину самолета вокруг пня, он застраховал её от случайного падения вниз. После чего другой кусок веревки он опустил в самолет. Соорудив, таким образом, себе путь Сергей спустился внутрь, рискуя вместе с кабиной упасть с десятиметровой высоты. Дверь в пилотскую кабину самолета была заперта. Это временно осложняло задачу. В кровавом месиве погибших людей первым делом Сергей разыскал милицейский автомат. Отодвинув в сторону изувеченные тела, Лютый постарался открыть злосчастную дверь в кабину. Но она, как назло была заперта изнутри. Три раза Сергей выстрелил в замок и только после этого отворил её.

Увиденная картина поразила бывшего десантника. Фонарь самолета был разбит, а трупы пилотов вывалились из кресел и повисли на ремнях. Их тела окоченели, а на лицах застыла гримаса ужаса, который они испытали перед смертью. Лютый первым делом снял с погибшего охотника унты, и прямо в самолете переобулся, надев их вместо своих сапожек на «рыбьем меху». Как порой бывает коварна судьба. Стоило Сергею позавидовать охотнику, что у него такая обувь и вот…

– «Вот он, кровавый финал зависти», – подумал Сергей, вспоминая господние заповеди.

Вымазавшись в крови инкассаторов, Сергей стянул с них добротные меховые куртки, прихватив личное оружие и документы. Ящик с золотом был завален телами мертвых пассажиров. Фактически добраться до него сейчас было невозможно. Собрав оружие, боеприпасы, и теплую одежду, Сергей привязал все это к концу веревки. Подрезав ремни охотничьим ножом, он освободил тела летчиков которые упали вниз.

Теперь, когда у Сергея было оружие, теплая одежда и обувь, можно было подумать о жилье, чтобы дождаться поисковой команды и не замерзнуть.

В его голове не укладывалось, с чего он должен начать? Сам себе он задавал этот вопрос и никак не мог найти ответа на него. Мысль об охотничьем зимовье несколько раз посещала его. Но где, где в тайге он должен был искать это зимовье, если на сотни километров простиралась сплошная тайга?

Неожиданно где– то в стороне от места падения Лютый услышал лай собаки. Его сердце радостно забилось в надежде, что местные охотники нашли их и теперь им ничто не угрожает. Сергей рванул с места, чтобы встретить спасителей, но к своему удивлению никого не обнаружил. Лай повторился снова и Лютый по звуку определил местонахождение несчастного раненого пса. Лайка лежала под тяжелым лапником с шишками, срезанным самолетом. При виде Сергея она жалобно заскулила и стала выползать из– под ветвей, но рана дала о себе знать и собака, заскулив, закрыла глаза. Лютый осторожно отогнул ветви и вытащил слегка помятую собаку. Почувствовав, что она освобождена из хвойного плена, собака принялась лизать лицо Сергея. Она еще не знала, что ее хозяин был мертв и теперь Сергей на правах спасителя должен был владеть ее сердцем.

Лютый, рассмотрев пса, вспомнил эту лайку, которая глядела на него еще в аэропорту и жалостно выпрашивала кусочек пирога с тайменем. Её лапка была немного повреждена. Сергей взял собаку на руки и вытащил ее на плато, чтобы показать Вике.

Он тогда не мог, не мог никак смириться с тем, что эти мертвые люди будут лежать здесь на растерзание хищникам и птицам. Возможно, что какой– нибудь охотник– промысловик чисто случайно найдет груду истлевших тел. А возможно, что медведи, росомахи и волки растащат кости по всей сибирской тайге.

– Все, я больше не могу! Нужно немедленно похоронить их, – сказал Сергей и вновь спустился в самолет.

Через дверь и разбитую кабину он с огромным усилием выбросил восемь изувеченных трупов, которые уже были скованы смертельной окоченелостью. Еще вчера это были живые люди, которые смеялись, любили, играли в карты, а сегодня это были просто безжизненные тела, лишенные тепла и души. Где теперь их души, в какой рай или ад они стоят в очередь, чтобы за деяния свои предстать перед Богом на его страшном суде? Что сможет воздать господь этим несчастным, которые так хотели жить и верили в своё будущее!?

Вдвоем с Викой они перетащили тела в расщелину между скалами. Лишь тогда, когда они были погребены под кучей битого гранита, Сергей и девушка немного присели отдохнуть.

– Помянуть бы не мешало, – сказал Лютый, вытирая со лба пот рукавом своего свитера.

– Там в рюкзаке лежит фляжка со спиртом. Я сейчас принесу, – сказала девочка и пошла туда, где лежали собранные ей вещи.

Пока Вика ходила за спиртом и закуской, Сергей вновь забрался в самолет и сбросил через пилотскую кабину ящик с золотом. Сейф был довольно тяжелый и Лютый еле справился с ним. Его крышка слегка помялась, но встроенный замок прочно скрывал содержимое от посторонних глаз. Сергей взял автомат и старым дедовским способом без всякого труда открыл инкассаторский сейф. После выстрела, запор вывернутый пулей, уже никакой преграды не представлял и крышка легко открылась.

В ящике лежали холщевые мешки, опломбированные пятачками свинцовых пломб. Вытащив один мешок, он из любопытства вспорол его и достал из мешка горсть самородного золота. Разглядывая его на своей руке он почувствовал, что не испытывает никакой «золотой лихорадки», как это описывали классики. Равнодушно глядя на презренный метал, он не мог представить себе, что уже через несколько месяцев из– за этих самородков вновь будут гибнуть люди.

Вика подошла как раз в то время, когда он высыпал золото назад в мешочек. По её холодным глазам было видно, что подобный тусклый блеск драгоценного металла её тоже не впечатляет, как впечатлила бы цепочка или красивое колечко. Позже она признается Сергею, что её отец работает директором этого прииска, с которого и везли это золото, поэтому у нее отношение к этому металлу не как к готовому изделию.

– Да, теперь Росомаха будет всю тайгу прочесывать. Он такого случая не упустит. У него везде свои люди, они даже могут сюда прийти быстрее, чем эти долбаные спасатели. Нам тогда точно будет конец. Братва Росомахи старается свидетелей не оставлять. По нашей Черной речке постоянно находят трупы простых людей и зеков, освободившихся из лагеря. Доказать убийство практически невозможно, медведи эти трупы потом съедают и никто не знает, как погиб человек, – сказала Вика.

– Кто же это такой Росомаха? Я уже второй раз слышу о нем и никак не могу взять в толк, что это за царек такой местный, которого все боятся? – спросил её Сергей, стараясь представить этого братка.

– Это местный криминальный авторитет, у него все схвачено, все куплено, он даже зону держит. Все золото, мех, икра, рыба через него идет. Если ему нужно будет он и этот самолет обязательно найдет. Такой лакомый кусок он вряд ли упустит! – утвердительно сказала Вика.

– Да, милашка, влипли мы с тобой. А мне так домой хотелось, там меня мама ждет. Я ведь только вчера освободился с вашей зоны, восемь лет отбыл и снова вляпался в такую гадкую историю. Я чувствую, что как только моя жизнь начинает налаживаться, так сразу же появляются какие– то черные силы, которые мешают мне нормально жить!

Девушка испуганно взглянула на Сергея и инстинктивно стала отодвигаться от него.

– Что боишься меня? – спросил Сергей, страшно вытаращив глаза, как в фильме ужасов.

– Может ты маньяк, какой, изнасилуешь меня, а потом убьешь и положишь с этими трупами. Попробуй потом докажи после того, как медведь меня сожрет.

Сергей захохотал от её реакции и сам отодвинулся от девчонки подальше, чтобы не будить в ней жуткий страх. Он сейчас не имел никакого желания откровенничать о своих злоключениях. Это был не тот объект, которому можно было поведать о своей жизни.

Взяв у Вики флягу со спиртом, он налил его в крышку от разбившегося термоса. После чего подал девчонке. Та, не задумываясь, уже хотела было разом выпить, как Сергей придержал её руку.

– Давай за упокой их душ, пусть эти камни им будут пухом, – сказал Лютый, сделав скорбное лицо.

– Только ты не спеши, это спирт! – предупредил Сергей, открывая пластиковую бутылку минералки. – Ты хоть раз пробовала пить чистый спирт?

– Нет, а что? – удивленно спросила юная особа, заворожено глядя Сергею в глаза.

– А то, что спирт, это спирт и его нужно уметь пить. Делай так – выдохни воздух и, не вдыхая, пей.

Вика выпила спирт. Горячей волной он ворвался в её горло, и эта огненная волна прокатилась до желудка, мгновенно наполняя организм приятным жаром.

– Теперь, не вдыхая воздух, запей водой, – сказал Лютый и подал ей минералку.

Девчонка повторила и когда холодная вода с шипением проделала тот же путь в её желудок, она вздохнула и, отдышавшись, сказала:

– Это же настоящий кайф. В животе, будто кто– то разжег костер.

Сергей налил себе половину этого колпака и еще раз, повторив свой тост, осушил алюминиевую ёмкость. Нехотя, он лишь пригубил минералку, после чего, достав сигарету, закурил с удовольствием. Его тоскливые глаза уставились в небо, где уже на горизонте наметились темные свинцовые тучи. Они, словно орда северных воинов, наплывали на них, неся с собой холодный ветер и снег, который уже вот– вот покроет всю землю.

– Ночью снег будет, нужно срочно все обследовать и найти место, где нам переждать время, пока нас найдут, – сказал Сергей, всматриваясь в почерневший горизонт.

Глаза девчонки стали блестеть, указывая на то, что действие спирта уже необратимо началось. Зашевелив своим задом, она стала приближаться к Сергею. Вика вдруг захотела стать маленьким пушистым котенком, чтобы свернувшись калачиком, устроиться в объятиях этого мужика. Страх постепенно ушел, и Сергей стал очень близким и таким уютным, с которым ей было просто хорошо.

Лютый поднялся, и сурово сказал:

– Не время сейчас нам тут лобызаться, милая, нужно искать жильё, где мы можем дождаться спасателей. Я сейчас разожгу костер, а ты будешь сидеть и меня ждать. Я пойду тут вокруг огляжусь. Стрелять– то хоть умеешь или только глазками? – спросил Сергей, глядя на её реакцию.

– Умею, меня отец научил! У нас дома есть карабин, здесь в тайге без него нельзя, – сказала Вика заплетающимся языком.