Текст книги "Открытие, которого не было"

40. Открытие, которого не было

– Не надо этого трогать! – неожиданно раздалось за спиной начальника службы безопасности «Сибпромнефти».

Рука Льва Ивановича рефлекторно дернулась назад. Он обернулся, даже не зло, скорее удивленно: кто это посмел так разговаривать с ним – Львом Бокаловым? Посмотрел за его спину и Аркадий.

Там стояли два человека – Олег Петрович Кондрашов и Алан Левандовски.

– Оставьте эту вещь, Лев Иванович! Мы ее изымаем! – внушительно, как он умел, произнес полковник Кондрашов.

– Кто это ее изымает, а? – грозно поднял бровь Бокалов. Не привык он к тому, что кто-то осмеливался останавливать его руки.

– Я – полковник федеральной службы безопасности Кондрашов. – представился Олег Петрович и поднес к глазам Льва Ивановича раскрытое удостоверение. – Вместе со мной коллега из… Москвы. – кивнул он, чуть запнувшись, на Левандовски.

– Ну и что, что полковник? А я вот – генерал… Хоть и в запасе… Ну да в нашей конторе, ты знаешь, полного запаса не бывает. Все мы на службе!… Так, что ты хочешь, полковник?

– Мы должны изъять вот этот предмет… – сказал Кондрашов, указывая на информационно-аналоговый проектор.

– У вас в управлении, кто начальствует? Генерал Тимчук? – спросил Бокалов. – Как ему звонить? А?

– Не надо ему звонить. Он в курсе. – сказал Олег Петрович.

– Выходит, не совсем в курсе! Я ведь за этой вещью не для своего удовольствия приехал… Меня ведь сюда такие люди послали, которые для твоего генерала, самое малое, маршалами приходятся! Вот так, полковник! – даже с некоторым сочувствием взглянул на Олега Петровича Бокалов. – Так, как твоему генералу звонить по прямому, а?

– Это вас! – неожиданно сделал шаг вперед Алан и протянул Бокалову свой мобильный телефон.

– Меня? – удивился Лев Иванович. – Кто?

– Ваш маршал. – ответил Левандовски.

– Какой маршал? – не понял Лев Иванович.

– О котором вы только что упомянули. С вами хочет поговорить президент «Сибпромнефти» Игорь Борисович Охримович.

Бокалов недоверчиво посмотрел на Алана, потом на Кондрашова, помедлил, но все же взял трубку.

– Бокалов слушает. – усмехнувшись и иронично приподняв бровь, произнес он.

Через секунду его лицо изменилось. Ироничное выражение слетело с него, как будто его там никогда и не было. Лицо стало внимательным и серьезным. От ноздрей вниз, в обход рта, резко обозначились носогубные складки.

– Да. – сказал он в трубку и поднялся со стула. – Конечно. Я понял.

Чем дальше он слушал, тем медальней становился его профиль.

– Так точно, Игорь Борисович!.. Понял, Игорь Борисович!… Не сомневайтесь, Игорь Борисович!… Как прибуду, сразу же доложу!… До свидания, Игорь Борисович!

Бокалов какое-то время смотрел на отключившуюся трубку, потом поднял глаза на Алана и протянул ему мобильник.

– Лев Иванович, вам тут никто не мешает? – спросил неслышно подошедший Варравин.

– А? Что? – словно очнувшись, посмотрел на него Бокалов. – Кто мешает?

– Вам тут, Лев Иванович, никто не мешает? А то, может быть, попросить кое-кого на воздух прогуляться?

– Ты мне здесь мешаешь, Алексей Геннадьевич! – мрачно взглянул на своего помощника генерал Бокалов. – Ты! А больше никто! И будь любезен, прогуляйся со своими ребятками к выходу. И подождите меня там, на воздухе!

Варравин непонимающе посмотрел на шефа. Открыл было рот, но, наткнувшись на его взгляд, ничего не спросил, повернулся и, махнув рукой своим бойцам, направился к выходу из ресторана.

– Что ж, разрешите и мне откланяться… – произнес Лев Иванович, обводя взглядом всех присутствующих. – Обстоятельства неожиданно изменились. Надеюсь, никто из присутствующих не в претензии? – он посмотрел на Алана.

– Ну, что вы, все мы лишь выполняем приказы своих маршалов. Какие же могут быть претензии? – вежливо отозвался Левандовски.

– Всем желаю удачи! – коротко кивнул Бокалов, повернулся на месте через левое плечо и твердым шагом направился к зеркальным дверям, ведущим на дебаркадер.

Олег Петрович и Алан проводили взглядами его внушительную фигуру, одновременно шагнули вперед, отодвинули стулья и сели за столик.

– Прошу извинить за вмешательство, но ваш прибор не должен был попасть случайным людям. – сказал Алан, обращаясь к Беседину. – Он должен быть в других руках.

– В чьих? – спросил Анатолий Петрович.

– В чьих положено! – строго взглянул на инженера Кондрашов. – Вам, надеюсь, это понятно?

– Понятно. – кивнул Анатолий Петрович. – Только это не настоящий прибор.

– А что же это? – спросил Олег Петрович у Беседина и вопросительно посмотрел на Алана.

– Макет. – ответил Анатолий Петрович. – Игрушка.

– А где, в таком случае, находится не макет, а настоящий информационно-аналоговый проектор? – спросил Кондрашов.

– Нигде не находится. Его просто не существует. И никогда не существовало. – пожав плечами, ответил инженер.

– Как не существовало?… – вздернул брови над своими бесцветными глазами Левандовски. – Но в Москве, в лаборатории профессора Любавина вы же демонстрировали его работу? В присутствии нескольких опытных специалистов. – он пристально посмотрел на инженера. – Взрывали на расстоянии в десять метров пороховой заряд… Заставляли работать не присоединенный к сети электромотор? Разве нет?

– Нет. – качнул головой инженер. – Это был фокус. Представление… В пороховой капсуле был спрятан миниатюрный радиоуправляемый взрыватель. А силовой кабеля, ведущий к электромотору, был просто хорошо замаскирован в подставке, на которой двигатель стоял. Вот и все…

– Так что же, это была мистификация? Но зачем? – бесцветные глаза Алана потемнели.

– Причина стара, как сама наука… Финансирование. Нам необходимо было получить денежный грант от Фонда научных исследований при Международном агентстве по контролю за производством энергии… Мы с Любавиным занимались проблемой беспроводной передачи энергии на расстояние, но положительных результатов так и не достигли… Получив грант от фонда, мы хотели продолжить наши исследования… Вот так на самом деле обстоят дела… А эта игрушка не способна поджечь не то, что коробок спичек на расстоянии, но и одну спичку… Даже, если попытаться воспламенить эту спичку трением о ее корпус… А уж тем более заставить работать электродвигатель.

– Но, как вы могли? – возмущенно произнес Олег Петрович. – Вы! В прошлом преподаватель высшего учебного заведения!

– Мне стыдно во всем этом признаваться… – опустил карие глаза Беседин. – Может быть, меня частично оправдывает лишь то, что этот обман мы с Любавиным затеяли не в целях личной наживы, а ради познания мира… Да нет, я понимаю, – замахал он рукой в сторону Алана, заметив, как тот хочет что-то сказать, – обман – есть обман! Но, что было, то было… Я очень сожалею. Но, что я могу теперь исправить?… Только честно признаться во всем. Меня утешает лишь то, что мы никому не успели причинить финансового ущерба… Ведь пока грант мы не получили… А теперь, как я понимаю, уже и не получим… – вздохнул Анатолий Павлович.

Над столиком повисло молчание.

– Но… все-таки я должен забрать этот муляж… информационно-аналогового проектора… – наконец сказал Алан.

– Да. Заберем! – категорическим тоном заверил полковник Кондрашов.

– Да, я понимаю… – поднял голову Анатолий Петрович. – Конечно, берите!

Он взял пластмассовую коробочку и протянул ее Алану.

– А… могу ли я быть уверен, что это… именно тот прибор, который вы демонстрировали в Москве? – медленно проговорил Левандовски, беря плоскую коробку у Беседина.

– Конечно, можете… – заверил инженер.

– То есть вы гарантируете, что больше ни один такой… муляж не выплывет где-нибудь, когда-нибудь на свет?

– Да ни боже мой!… Никогда…

– А как я могу быть в этом уверен? – спросил Левандовски, рассматривая Беседина.

– Вы можете в этом быть совершенно уверены в силу того простого факта, что информационно-аналоговый проектор принципиально не возможен с точки зрения законов природы. – извиняющим тоном произнес бывший преподаватель радио-техники в политехническом университете.

– Вы так считаете? – бесцветным голосом осведомился Алан.

– Наука так считает! – внушительным тоном заявил Беседин. – Если бы такой прибор существовал, нарушался бы закон сохранения энергии… А это невозможно… Следовательно, с точки зрения науки, информационно-аналоговый проектор невозможен!

– Так это с точки зрения науки, а не с точки зрения самой материи… Есть мнение, что эти точки зрения имеют мало общего друг с другом… – задумчиво произнес Левандовски.

– Как, как, вы сказали? Я не понял? – с искренним интересом заблестел карими глазами Анатолий Петрович.

– Да это, собственно, не я сказал… Это до меня один очень умный человек сказал… «Чудо противоречит не законам природы, а представлению людей о законах природы…» Блаженный Августин его звали. Он давно жил. Полторы тысячи лет назад.

Алан засунул прибор во внутренний карман летнего костюма.

– Вы позволите осмотреть вашу лабораторию? – вежливо осведомился он.

– Конечно! Буду только рад. Хоть сейчас! – с непонятным облегчением произнес изобретатель.

– Господин подполковник… Аркадий Михайлович… – повернулся к Стеклову Алан. – А вы также считаете, что информационно-аналоговый проектор не существует? Как утверждает уважаемый Олег Петрович, – Алан сделал короткий поклон в сторону Кондрашова, – по его поручения вы внимательно изучали эту проблему, так?

– Так. Изучал. – степенно кивнул Аркадий. – И могу ответственно утверждать следующее. По-крайней мере, в Каланчевке ничего похожего на информационно-аналоговый проектор нет, и никогда не было… Я могу полностью подтвердить все, что сказал гражданин Беседин. Информационно-аналоговый проектор – это мистификация. Фантазия, созданная Бесединым вместе с профессором Московского технического университета Любавиным исключительно с целью получения денежных грантов на продолжение своих исследовательских работ… Это реальный факт. Все остальное – вымысел!

– Значит, вы считаете, никакого открытия особого способа управления материей слабым электромагнитным излучением не было? – внимательно рассматривая Аркадия спросил Левандовски.

– Поверьте мне, человеку внимательно разбиравшемуся с этим делом – никакого открытия информационно-аналогового принципа управления материей не было. Это – миф. Вымысел. Блеф! – уверенным тоном произнес подполковник Стеклов.

Левандовски задумчиво посмотрел в пространство над головой Аркадия.

– Господин подполковник, я все понял, но хочу задать вам еще один вопрос… Вы позволите, господин полковник? – обернулся Алан в сторону Кондрашова.

– Пожалуйста! – важно кивнул Олег Петрович, до-вольный тем почтением, с которым к нему относился представитель солидной международной организации, связанный с самым высоким начальством в Москве.

– Я хочу вас спросить, – заинтересованно обратился Алан к Аркадию, – вот это блюдо, от которого мы оторвали нашего уважаемого коллегу – это и есть знаменитый борщ?

– Да. Непревзойденная вещь. – ответил Аркадий.

– Как жаль, что мне не удастся его попробовать…

– Отчего же не удастся? Все в наших силах, господин Левандовски…

– Дело в том, что мне еще очень многое нужно сделать, как вы, наверное, понимаете… Включая посещение лаборатории, куда меня любезно пригласил присутствующий здесь коллега… – Алан кивнул в сторону откинувшегося на спинку стула Беседина. – А завтра, то есть уже сегодня, – он взглянул на «Ролекс» в платиновом корпусе, – я обязательно должен быть в Вене… Обстоятельства… Дела, не терпящие отлагательств…

– Дела есть дела! – вежливо заметил Аркадий.

– Так что, очень жаль, но, видимо, мне не удастся попробовать настоящий борщ… В русских ресторанах в Европе – это просто какая-то сладкая свекольная похлебка… Я поверю вам на слово, Аркадий Михайлович, что это действительно, замечательная вещь. Я чувствую, вы – настоящий знаток хорошей кухни.

– О-о-о! Он у нас еще какой знаток! – весело похлопал Кондрашов подчиненного по плечу.

Острым чутьем аппаратчика он безошибочно ощутил, что ситуация почему-то перестала быть напряженно-опасной и испытывал приятное облегчение.

Маленький оркестрик на эстраде затянул какую-то грустную мелодию…

Аркадий вслушался. Это был старый романс на слова одного непонятного поэта:

«Выхожу один я на дорогу… Сквозь туман кремнистый путь блестит…»

А за спинами музыкантов подполковник увидел красивую женщину, похожую на цыганку. Ее голова была повязана цветным платком, по-пиратски туго обтягивающим лоб. Она смотрела на беседующую компанию. На ее лице играло непонятное выражение. Его можно было принять и за легкую одобрительной улыбку, но можно было – и за насмешку. Аркадий узнал эту женщину. Он уже встречал ее этой ночью.

Она жила на окраине поселка, где издавна селились цыгане. У нее была бессарабская фамилия Гроза. И странное имя – Судьба. Аркадий помнил ее еще мальчишкой. И ему казалось, что за прошедшие годы, она никак не изменилась. Может быть, хоть это и покажется невероятным, даже помолодела. Впрочем, не исключено, что это была не та Судьба Гроза, которую он видел в детстве, а, допустим, ее младшая сестра или даже дочь. Кто их цыган разберет?

Цыганка подошла к Семе и что-то сказала ему на ухо. Скрипач, не отрывая смычка от струн, мгновенно перешел от одной мелодии к другой и рванул от всей души:

«Е-е-ехали цыгане… с я-я-ярмарки домой… Да-да домой!…»

Загудел в саксофон цыганскую мелодию Егор Кащеев и стремительно заперебирала клавиши аккордеона тетя Клава!

Оставшиеся посетители ресторана воспрянули и даже устремились к эстраде – плясать. Никакой пляски, конечно, не получилось. Судьба же в этой суматохе исчезла. Будто растаяла в неверном ресторанном воздухе.

И в это время в раскрытые окна ворвался громкий и близкий петушиный крик. Где-то на дальних улицах ему откликнулся сначала один, затем после паузы – другой. И в Каланчевке дружным хором запели петухи. Они извещали мир, что ночь уже кончилась.

Посетители ресторана взглянули в окна. Воздух за ними стал другим. Исчез цвет спелой черной смородины. Появился цвет сиреневых гроздьев. За рекой над спящими громадами домов готовилось взойти солнце.

Совсем скоро ему предстояло подняться в высокое сибирское небо и осветить своими теплыми лучами большой старый город. Дымящуюся испарениями гладь реки. Приземистый поселок, раскинувшийся вокруг высокой гончарной каланчи, похожей на оставшуюся в одиночестве оборонительную башню средневекового замка. И бескрайнюю, уходящую к горизонту пшеничную степь, которая вместе с солнцем дала жизнь всему.

– Ну, что ж, если не пить, то хоть дело делать! – пошутил полковник Кондрашов. – Отправляемся в гости к гражданину Беседину? – повернулся он к задумчиво сидящему Алану.

Левандовски согласно опустил веки на свои прозрачные глаза.

– Ну, тогда, вперед! – тоном хозяина положения произнес Олег Петрович.

Все встали.

Ресторан «На пристани» провожал последних гостей. У выхода Аркадий увидел свою маленькую команду – Ивана Алексеевича, Пашу Папаса, Колю Саяпина и Соню. Они стояли в опустевшем зале тесной группкой, касаясь друг друга локтями, и тревожно и ожидающе смотрели в его сторону.

Он сделал сметающий жест рукой. Дескать, все неприятности выброшены прочь. Исчезли. Беспокоиться больше не о чем. И, чтобы у них не оставалось сомнений, вдобавок кивнул головой и мигнул сразу обоими глазами.

Эпилог

Так закончилась эта странная история.

Мир остался прежним.

Наука продолжает уверенно существовать в той Вселенной, которую она сама себе нарисовала. Между человеком и Миром осталась стена. Николо Тесла, Михаил Филиппов и Анатолий Беседин ничего не изобрели. Те, в чьих руках находятся рычаги управления человеческой цивилизацией, пока считают – так лучше.

За прошедшее после описанных событий время Ар-кадий Михайлович Стеклов был уволен в запас. Он обменял свою квартиру в центре города на такую же однокомнатную в Каланчевке, в Доме специалистов.

Сначала, когда он только расставлял мебель после сделанного вместе с Папасом ремонта, у него была мысль повесить своего блестящего дамасского друга над кроватью. Но, в конце концов, он решил, что другу не место на стене. И положил на тумбочке у изголовья кровати, рядом с настольной лампой. Теперь, чтобы прикоснуться к нему, ему достаточно лишь протянуть руку.

Костя Шторм зовет отставного подполковника работать в свою фирму начальником службы безопасности, но Стеклов упорно отказывается.

Сам Константин Пантелеевич как будто урегулировал свои отношения с Гургеном Тимуровичем Гоглидзе, но пока все-таки в столицу – ни ногой. Возможно, он просто не хочет встречаться с начальником юридического отдела «Бакин-банка» Вадимом Вадимовичем Горкиным. Хотя расстались они после описанной ночи не так уж и враждебно.

Днями, а, особенно ночами, отставной подполковник Стеклов пропадает на каланче, в лаборатории Анатолия Петровича Беседина, с детства совсем не случайно носящего прозвище Толя Эдисон. Сарафанное же радио поселка Каланчевка утверждает, что по утрам его видят выходящим из подъезда, в котором живет медсестра Соня Кальварская.

Следует сказать и о том, что в последнее время у молодого пенсионера появилась собака. Он не приобретал щенка у друзей или в клубе собаководов. Во время его вечерних прогулок по горбатым улочкам Каланчевки к нему как-то сам собой привязался веселый уличный бродяга. Сначала они гуляли на расстоянии, с каждым разом оно сокращалось, и, наконец, человек и пес стали гулять вместе.

Поселить крупного, размером с хорошего волка пса в своей маленькой однокомнатной квартирке Аркадий не рискнул из-за своей патологической любви к чистоте. Он вообще считает, что собаке дома не место. Но на задах Дома специалистов, у старых деревянных сарайчиков подполковник запаса сколотил большую будку и выстлал ее дно войлоком.

Когда он заходит в магазин «Отборные продукты и вина», то первым делом идет теперь в отдел «Корм для животных». Впрочем, новый друг, которого он назвал Джеймсом, по-настоящему любит есть то, что холостяк Стеклов готовит для себя. Тушеную картошку с мясом или пшенную кашу с сосисками.

Говорят, что собаки похожи на своих хозяев даже внешне. Должно быть, это – правда. В первые дни знакомства с Аркадием Джеймс походил на веселую черно-белую сибирскую лайку. Но со временем он каким-то противоречащим науке путем, порыжел, его нос укоротился, а глаза приобрели рассеянное выражение. И теперь он похож скорее не на сибирскую лайку, а на английского бульдога, которого очень напоминает идущий рядом с ним хозяин.

Когда вечерами они неторопливо шествуют мимо одноэтажных каланчевских домиков, кажется, что они не просто гуляют, а несут сторожевую службу, внимательно вглядываясь в поселковые улицы – все ли на них в порядке? Разумеется, так только кажется, потому, что для этой цели в поселке существует отделение милиции и поселковая администрация. И не пенсионеру-отставнику с беспородным псом таким ответственным делом заниматься.

Красивая, не очень молодая цыганка со странным именем Судьба и бессарабской фамилией Гроза больше не попадалась ему на извилистых улицах поселка. А когда он попытался навести справки, то и милиция и жители цыганской улицы в один голос заявили ему, что женщина с такой фамилией уехала много лет назад, а в ее доме живет другая семья. Он решил посмотреть своими глазами и убедился, да, действительно, другая. Но ему почему-то кажется, что он еще встретит Судьбу на путанных каланчевских улицах.

Не так давно на мобильном телефоне Аркадия Михайловича раздался сигнал вызова. Звонок оказался не рядовым. Говорили из приемной начальника областного управления федеральной службы безопасности генерала Кондрашова.

Он недавно занял этот пост и получил шитые погоны с зигзагом. Цель жизни его супруги была достигнута. Она почувствовала себя в бывшей женской гимназии настоящей хозяйкой. И, действительно, сделала много полезного. Уборщицы стали значительно чище вытирать пыль в кабинетах, в приемных у начальника и его заместителей обновились ковровые покрытия, а в буфете стали лучше и разнообразнее готовить.

Правда, с тех пор в коридорах управления больше ни разу не появлялась княжна Катя. Даже после офицерских междусобойчиков. Но это естественно. Не может же быть в доме две хозяйки. Даже, если одна из них и не совсем принадлежит четырехмерному пространству. Женская суть от этого не меняется.

Молодые офицеры искренне жалели об исчезновении молодой княжны, но, разумеется, ничего поделать не могли.

Олег Петрович держать его в приемной не стал, а принял сразу.

– Поздравляю Аркадий! – сказал он, поднимаясь из-за огромного начальственного стола. – Официальное письмо пришло из Вены… Научно-исследовательский отдел Международной ассоциации по контролю за производством энергии приглашает тебя на работу, предлагает заключить контракт и просит тебя выехать для его заключения в Австрию в течении месяца… Обещают очень приличный оклад! Просто, очень, даже по их меркам!… – в голосе начальника управления прорезалось нечто похожее на зависть.

– Миллион, что ли? – спросил Аркадий.

– Ну, не миллион, конечно… Но все равно… Где еще такие деньги найдешь? И еще какие-то условия, которые буду обговариваться при личной встрече… Это, наверняка, Левандовски постарался… Чем-то ты, видно, ему приглянулся… Просили тебя предварительно ответить, согласен ли?

Аркадий смотрел на Олега Петровича и радовался. Его бывший начальник не только не согнулся под бременем государственных забот, но даже помолодел.

– Мне нельзя. Я же – секретоноситель. – опускаясь в кресло у стола, заметил он.

– Ишь какой умный! А то я об этом не знаю… – усмехнулся Олег Петрович. – У нашей Конторы с МАКПЭ договор о сотрудничестве, еще пять лет назад подписан.

– Я и не знал… – качнул головой Аркадий.

– А тебе и не надо было знать! – с явно ощутимыми нотками превосходства в голосе, произнес свежий генерал. – Каждый должен знать только то, что ему положено! Так вот, по этому договору федеральное руководство может разрешать работу своих сотрудников, находящихся на действительной службе или в запасе, по контракту с агентством. У нас ты будешь считаться временно прикомандированным к международной организации… Вот приказ директора службы…

Кондрашов взял со стола лист бумаги, хотел дать Аркадию, но передумал и прочитал сам:

– В соответствии с договором между… разрешить заключение контракта по приему на работу в информационно-аналитический отдел Международного агентства по контролю за производством энергии и в соответствии с ним считать временно командированным офицера активного резерва Стеклова Аркадия Михайловича… Подпись Самого… Все реквизиты на месте… Вот, пожалуйста!

– Ты смотри-ка! – удивился Аркадий. – неужели Сам подписал?

– А ты думал! – с такой гордостью произнес Кондрашов, как будто он лично носил эту бумагу Директору Службы на подпись.

– Оперативно… – заметил Аркадий.

– Я уж и официальное письмо с твоим согласием дал задание подготовить. – с довольным видом произнес новоиспеченный начальник управления и взял со стола еще один лист. – Тебе осталось только подписать… Бери ручку, везунчик, подписывай!…

– Я должен подумать… – сказал Аркадий.

– Да, чего тут думать? Подписывай и все! Мы сейчас же по электронной почте отправим, а потом и подлинник через диппочту продублируем… Чего ты ломаешься? Неужели ты от такого предложения откажешься?

– Может быть, и откажусь!…

– Ну, Аркадий, ну, нет слов! – развел руками генерал Кондрашов. – Просто, нет слов!.. Знали бы там в МАКПЭ какое золотце хотят приобрести, в жизни бы тебе контракт не предложили!..

Аркадий пожал плечами.

– Так будешь подписывать или будешь щеки надувать? Хочешь, чтобы тебя поуговаривали, что ли?

– Я подумаю… Ты же знаешь, как мне в Каланчевке нравится…

– Смотри, Аркадий! Довыламываешься! Такие вещи два раза не предлагают. Это я тебе все прощал, а они и ведь и обидится могут!

– Значит, не судьба… – качнул головой Аркадий.

– Знаешь, Аркадий! Знаешь, что? – даже слегка зарумянился от возмущения Олег Петрович. – Слава богу, что ты на пенсии! А то я бы тебя!.. Я бы тебе такое неполное служебное соответствие залепил, что ты бы без всякой пенсии гулять по своей Каланчевке пошел! Будешь подписывать?

– Подумаю!

– А что отвечать-то Вене? А в Москву? – растерянно спросил генерал.

– А так и отвечай: они пока думают! – порекомендовал Аркадий.

После визита к генералу Кондрашову Аркадий Михайлович, действительно, находится в раздумьи.

Уже после беседы с бывшим начальником ему из Вены пришла посылка. В посылке находилось приватное письмо от господина Левандовски и изданная в Австрия книга, посвященная взаимовлиянию русской и немецкой кухонь. С большим набором старых кулинарных рецептов в приложении.

В те же дни Анатолий Павлович Беседин получил из посольства Австрии в Москве извещение, что специальным некоммерческим фондом по исследованиям в области энергетики при МАКПЭ ему выделен грант на продолжение работ в области передачи энергии на расстояние без проводов в размере пятидесяти тысяч долларов с выплатой данной суммы в течении трех лет.

Бывший главный конструктор закрытого конструкторского бюро Иван Алексеевич Кальварский продолжает оригинальные исследования по совершенствованию горячего копчения домашней колбасы и собственноручно пойманной рыбы в подвале старой пожарной каланчи.

Но ночами, когда ему по-стариковски не спится, он любит подниматься по спиральной лестнице в лабораторию Анатолия Петровича, где присоединяется к научным занятиям Толи Эдисона и отставного подполковника Стеклова.

Павел Сергевич Папас усиленно разрабатывает рецепт венгерского полусладкого вина «Кадарка» из сибирской черной смородины. Ольга Петровна Дорошенко настаивает на официальном оформлении отношений и обмене квартир на одну общую. Паша пока держится, но известно, насколько упрямы и неутомимы женщины в достижении своих целей.

У Коли Саяпина образовались новые неприятности. Он чуть не отбыл в хорошо ему знакомые места за сопротивление работниками милиции. Патруль пытался доставить его в отделение после того, как он вступил в драку с голландским бизнесменом, прибывшим для переговоров с руководством акционерного общества «Сибкорн» по поводу поставки сибирских круп в страны Юго-восточной Азии. Но хлопотами Аркадия Михайловича и служебными действиями генерала Кондрашова дело удалось замять.

Олег Петрович уверен, что наряду с Маликом Керимовым в Каланчевке у него появился новый информатор. Формально он прав. Но, если вглядеться, – кто на кого работает не понятно. Возможно, Коля Саяпин трудится в интересах управления безопасности. А, может быть, и, напротив, – областное управление – в интересах Каланчевки. За время нелегальной работы в Европе подполковник Стеклов накопил большой опыт по созданию таких комбинаций.

Есть одно событие в описанной истории, о котором бывший разведчик не хочет вспоминать даже наедине с самим собой. Это смерть гражданина Голландии Ван ден Роота на улице Хлебной.

Аркадий Михайлович убежден, что люди не имеют права убивать друг друга. Оправданием, пусть и не полным, может служить только одно. Если сам человек пришел, чтобы убить.

Ван ден Роот пришел по приказу своего шефа, ответственного сотрудника секретной оперативной службы МАКПЭ Алана Левандовски чтобы убить человека, в очередной раз в истории самостоятельно открывшего информационно-аналоговый способ управления материей. Убить так же, как накануне он ликвидировал профессора Вольпина, имитировав у него сердечный приступ.

Но до этого он должен был сделать еще одну вещь. С собой он привез неработающий экземпляр информационно-аналогового проектора, изъятый им у профессора Вольпина. Сначала он должен был выяснить у Беседина, а почему он, собственно, не работает? Затем, Ван ден Роот должен был изъять информационно-аналоговый проектор, имеющийся у Анатолия Петровича Беседина и, уничтожить человека, располагающего Знаниями, представляющими угрозу для всей структуры современного мироустройства.

Подполковник Стеклов не дал ему этого сделать.

Командору безусловно удалось бы выполнить свое задание, если бы не роковое для него стечение обстоятельств. Бывший оператор научно-технической разведки в королевстве Нидерландов Аркадий Михайлович Стеклов встречал Ван ден Роота в Роттердаме и знал его в лицо. В свое время Джеймс Дин получил из центра интересную информацию о Ван ден Рооте и догадывался о том, кем он на самом деле является.

Сам Анатолий Петрович Беседин, благодаря случаю, нашедший хорошо знакомый ему прибор профессора Вольпина, выпавшим из кармана мертвого человека, мог только предполагать, кем был этот человек, зачем приехал в Каланчевку и кто его убил. Ничего о той давно забытой в поселке смерти он не знает и сейчас. И вряд ли Аркадий Михайлович когда-нибудь расскажет ему, как она произошла.

Надо сказать еще об одной на первый взгляд малозначащей вещи. Работник энергонадзора, закрепленный за Каланчевкой, как-то отметил резкое сокращение потребления электрической энергии в Доме специалистов. В последнее время оно вообще упало почти до нуля.

Инспектор поудивлялся, проверил энергосчетчики, подозревая махинации с регистрирующими расход электричества устройствами. Но все оказалось в порядке. Опломбированные механизмы счетчиков никто не трогал. Он решил, что жители дома стали очень экономными, что по нынешним временам вполне понятно.

Счетчики никто не портил, но холодильники, телевизоры и соковыжималки в квартирах обитателей этого дома работали как обычно, а электрические лампочки под уютными абажурами зачастую не гасли до поздней ночи. В последнее время на столбах вокруг дома зажглись и сильные пятисотваттные фонари. Специалист с удивлением обнаружил бы, что от этих столбов не идут провода ни к одному из силовых кабелей районных электрических сетей.

Но у работников энергонадзора нет никакого интереса к окружающим Дом специалистов уличным фонарям. Ведь приборы контроля никакого неучтенного расхода энергии в этом районе города не фиксируют.

август 2002 год,

пос. Каланчевка -

май 2003 год,

г. Омск.