Текст книги "Исполнитель желаний"

36. Образ овцы в исполнении хитрого волка

Артур разглядывал Полубонцева.

Он смотрел на него так внимательно, как будто тот представлял собой нечто выдающееся. Допустим, легендарный гибрид льва с носоргом.

– Ты кто такой? – наконец, спросил он у Олега. – Чего тебе здесь надо?

Полубонцев молчал, опустив голову.

– Ефим, это, что – твои знакомые? – обратился Акраконов к майору.

– Да нет, это так – местная шпана… – обдумывая ситуацию, произнес Мимикьянов.

– Тут какая-то непонятка вышла, – поднял голову Полубонцев. – Ошиблись мы. Вы нас отпустите… – попросил он.

– Ошиблись? – Артур Валентинович тронул подбородок Полубонцева стволом пистолета.

– Ну, да! Если бы мы знали, что тут серьезные люди живут, мы бы разве пошли на претензию?… – развел руками боксер. – Что мы не понимаем?

– Какую такую претензию? – слегка наморщил лоб Акраконов.

– Ну, по деньгам, – уплыл взглядом в сторону Олег.

Артур повернулся:

– Ефим, ты что, им деньги должен?

Мимикьянов шумно выдохнул и сморщился:

– Да, нет. Это так, недоразумение.

– Никто никому ничего не должен! – заверил Полубонцев. – Претензию снимаем! Выиграл, значит, выиграл! А с крупье мы сами разберемся!

– С каким крупье вы думаете разбираться? – пытался въехать в ситуации Артур Валентинович.

– Ну, с нашим, – охотно пояснил Олег.

– Что значит – с вашим? – внимательно смотрел на него Акраконов.

– Так он у нас работает.

– Где это – у вас? – выходя из терпения, повысил голос Артур.

– У нас. В казино «Континенталь», – ответил Полубонцев.

Акраконов неожиданно заулыбался:

– Так ты, Ефим, в казино начал поигрывать? Это хорошо! Это очень хорошо! Сильные ощущения украшают жизнь!

Раздался скрип, и по комнате пробежала волна свежего ночного воздуха. Все присутствующие, как по команде, посмотрели на вторую дверь, имеющуюся в кабинете. Она вела на общую веранду.

На ее пороге стояла Анна Аршавская. Цветастый домашний халат топорщился на груди. Волосы представляли собой взвихренную ветром копну сена, а выражение круглого лица было недоумевающим.

Позади ее небольшой фигурки Джомолунгмой, одетой в пятнистую армейскую майку, вздымался Евгений Ювеналов.

– Что здесь происходит? – громко спросила Аршавская. – Леонид Иванович, кто все эти люди?

– Анна… Аня, ты? Вы? – изумленно произнес Акраконов.

Аршавская ответила голосом Сильвы, после того, как ей удалось стать княгиней:

– Да, Артур, это – я.

– Но что ты здесь делаешь, Аня? – шагнул к ней Артур.

Я? – величественно взглянула на гостя Аршавская. – Я здесь живу. За стеной. А вот ты, Артур, что здесь делаешь?

Анна вытянула шею, выпрямила спину и как будто сразу выросла.

– Ну, я… Я зашел к профессору… Обсудить кое-какие дела… – не до конца поборов удивление, ответил Артур.

– А пистолет зачем? – спросила Аршавская, зорким взглядом актрисы сразу охватив всю мизансцену.

Артур Валентинович взглянул на зажатый в его руке пистолет, повертел его, и сказал:

– Пистолет? Ты это имеешь в виду? Что ты, какой же это пистолет? Это – зажигалка!

Он посмотрел в отверстие ствола, дунул в него, будто гася несуществующее пламя, и опустил пистолет в боковой карман пиджака.

В этот момент из коридора в комнату вошел еще один банковский мальчик. Он резво подскочил к Артуру Валентиновичу. Приблизив свое лицо к его уху, он что-то зашептал, поглядывая на понуро стоящего рядом Полубонцева.

– Да? – тихо спросил Акраконов и свел брови в одну линию. – Вот так дела…

Сотрудник опять что-то энергично зашептал.

– Казино «Континенталь? – задвигался тяжелый подбородок Артура Валентиновича. – Извольцев? Валерий Михайлович? Петя Пеклеванный? Понял. Иди.

Сотрудник хотел еще что-то добавить, но Акраконов кивком головы послал его обратно в темноту коридора.

Напольные часы в углу негромко звякнули, но вместо ожидаемого боя раздалось шершавое шипение. Так с этими часами иногда бывало: они пропускали бой. Какую-либо систему в пропусках Ефиму за все время наблюдений установить не удалось.

– Так, ты начальник службы безопасности казино «Континенталь»? – повернулся Артур Валентинович к Полубонцеву.

– Ну, так, немного помогаю охранять… – невнятно забормотал тот.

– Извольцев – твой шеф? – наклонил голову к плечу Акраконов.

– Ну, да, Валерий Михайлович – хозяин казино, – грустно кивнул Олег.

– Плохо! – удрученно покачал головой Артур Валентинович. – Очень плохо вы со своим хозяином поступили. Прямо скажу: хуже некуда!

– Так, я что? – забормотал Полубонцев. – Я-то – ничего! Валерий Михайлович сказал, что там с выигрышем у этого Ювеналова, – Олег кивнул на Ефима, – какая-то заморочка вышла, рулетка вроде не исправная была. Ну, он и попросил меня с ним побеседовать, по-хорошему объяснить, что выигрыша-то и не было. Ошибка случилась… А так я, что ж, не понимаю, что ли?

Олег Полубонцев прикидывался овцой изо всех сил. Хотя на самом деле являлся настоящим волком. Инстинктом хорошего единоборца он почувствовал: судьба-злодейка коварно бросила его в драку с такими зверями, кому лучше зубы не показывать. И зубатый хищник быстро натянул кудрявую белую шкурку.

– Слушай, а почему ты этого человека называешь Ювеналовым? – повел Артур Валентинович подбородком в сторону Ефима.

– Как – почему? – пожал плечами Полубонцев. – Потому что фамилия у него такая. – Ювеналов. Звать – Евгений.

– Вообще-то Ювеналов, это – я! – тяжелым, как шпала, баритоном произнес Евгений, пятнистой горой выдвигаясь из-за маленькой спинки заслуженной артистки Анны Аршавской.

– Ты?.. Вы? – растерялся Олег.

– Я! – прогудел Ювеналов. – Это я у вас деньги выиграл. Что там за поломка еще? Никакой там поломки не было! Нормальная была рулетка. Я честно выиграл!

Гора приблизилась к Олегу. Рядом с Ювеналовым начальник службы безопасности казино, стал как будто на пару размеров худее.

– Да, нет проблем! Я же говорю – тут недоразумение какое-то! – овца в исполнении Полубонцева стала совсем чистенькой и беленькой. – А это тогда кто? – он осторожно ткнул пальцем в Ефима.

– Это – сосед! – сказал Женя.

На лице у Олега проступило выражение человека сунувшего руку в карман и нашедшего там вместо своего носового платка женские колготки: Да, откуда ж они там? Ведь и выпили-то вчера всего – ничего…

– Ну, да, сосед. Ага. Я понял, – сказал он и как-то неуверенно посмотрел вокруг.

Артур Валентинович тоже окинул сцену внимательным взглядом, пытаясь разобраться в связывающих ее участников непонятных отношениях. Видимо, так и не разобрался, но посчитал лишним тратить на это время.

Он сунул руку в карман и вытащил из кармана пистолет. Покачал его в ладони, выщелкнул обойму и протянул безопасное оружие Олегу:

– Возьми! На будущее советую быть умнее. Люди на свете разные бывают. С одним можно и поспорить, а другого лучше за километр обойти! Понятно, гражданин Полубонцев?

– Понял я все, – сказал Олег, пряча пистолет в оперативную кобуру. – Так я пошел?

– Иди. И болванов своих забирай! А своему хозяину передай: он теперь мне сто тысяч баксанов должен. Запомнил? – напутствовал его Акраконов.

– Сто тысяч? За что? – остановился Полубонцев.

– Как за что? – в упор уставился на него тяжелым взглядом Артур. – За беспокойство! Вот, за что! За то, что серьезные люди из-за вас беспокойство получили! Ясно?

– А как деньги отдать? – спросил Полубонцев. – Вы сами заберете?

– Завтра твоему шефу позвонит генерал Пеклеванный и назовет банковский счет, куда деньги перевести. Или человечка пришлет!

– Как вы сказали – генерал э-э-э…?

– Генерал Пеклеванный. Твой шеф знает! И чтоб, без фокусов! Если жить, конечно, хочет! А нет, пусть эту сотку себе в зад засунет. Красиво будет, когда труп жопой кверху перевернут!

– Артур! Выбирай слова! Не забывай, ты находишься в доме профессора! – неожиданно подала голос Аршавская. – Я уж не говорю о том, что в комнате – женщина!

Ефим знал, как любой человек театра Анна Сергеевна постоянно слышала, да нередко и сама произносила и куда более крепкие слова, чем употребленная Артуром детсадовская «жопа». В местах, где профессионально творится культура, вообще любят со вкусом употребить забористое словцо. Но иногда Аршавская, как всякая уважающая себя женщина, показывала: она страдает, слыша грубую брань.

Стоящий рядом с актрисой бывший боец морской пехоты Евгений Ювеналов, в свое время, изматеривший все вооруженные силы страны сверху донизу, видимо, также был насмерть поражен услышанным малокультурным словом. Сержант запаса громко кашлянул. И посмотрел на Акраконова в высшей степени укоризненно.

– Да, ты, Артур, уж, как-то бы поинтеллигентнее выражался… – подал свой голос и Вулканов, в прошлом известный среди персонала Объекта «17-17» теоретик и практик нецензурной лексики.

Удивленный Артур Валентинович пошевелил нижней челюстью и оправдывающимся тоном произнес:

– Прошу, извинить! Но это ж такие люди! – кивнул он в сторону Полубонцева. – Нормальных слов не понимают! Не люди, а население зверинца!

Он обвел глазами окружающее его высококультурное общество, но прощения не получил: все, включая Мимикьянова, смотрели на него осуждающе.

Ефим удивился не меньше Артура: чего это они все поднялись из-за ерунды? Но тут же восхитился: Ай, да, Аня! Он сообразил: женщина не случайно зацепилась за употребленное Артуром прозвище заднего места. Это была месть! Актриса мстила бывшему поклоннику за то, что он не заметил проходившую мимо него по улице очаровательную, несмотря на годы, Анну Аршавскую. Как профессионал театрального искусства, заслуженная артистка умело вовлекла и остальных в разыгрываемую сцену.

Не найдя в глазах присутствующих сочувствия, Артур сердито нахмурился и обратился к Олегу:

– Ты все усвоил? Я повторять не буду! Видишь, людям не приятно! Но своему хозяину ты передай, как слышал! Ясно?

– Ясно! – отрапортовал Полубонцев, ставший не только уже в плечах, но уже и меньше ростом.

– Тогда не задерживайся! – хлестнул его взглядом Акраконов.

Олег, не мешкая, повернулся и выскочил в коридор.

Там ждали два его поднятых с пола бойца.

Овечьим стадом процокали каблуки их ботинок по деревянным плашкам коридора. Служба безопасности казино «Континенталь» во главе со своим начальником исчезла из профессорского дома.

Но другие посторонние люди в нем еще оставались.

И они были куда опаснее Олега Полубонцева с его тупыми вышибалами.

Кто-кто, а уж майор Мимикьянов это понимал хорошо.

37. Как исполняются желания

Замурлыкал сотовый телефон.

Артур Валентинович сунул руку в карман и приложил таблетку к уху.

По мере того, как он слушал, черты его лица становились резче, а большой подбородок тяжелее. Он даже начал тянуть его голову вниз.

Закончив разговор, Артур сунул мобильник в карман и застыл посреди кабинета. Никто из присутствующих почему-то не произнес ни слова.

Не глядя по сторонам, Акраконов прошелся от одной стены до другой и остановился перед креслом Вулканова.

– Профессор, – громко и отчетливо произнес он, – я только что получил информацию из надежного источника. В эту ночь вас попытаются похитить… Наши Московские партнеры, к сожалению, никак не могут успокоиться. Естественно, я не могу подвергать вас опасности! Вы должны поехать с нами. В одно совершенно надежное место. Там они вас не найдут!

– Ай, Артур, прекрати! – нахмурился профессор. – Не преувеличивай! Никуда я не поеду!

Ефим тоже подошел к креслу:

– Да, Артур, умерь свой пыл! Я останусь здесь. Сам буду профессора защищать.

Артур сделал пренебрежительный жест:

– Видел я, какой из тебя защитник! Если б я тревожную кнопку на сотовике не нажал, эти рулеточные бандиты тебя бы самого утащили! Так что, все, дискуссия закончена! Профессор едет со мной! – отрезал он.

Майор Мимикьянов знал еще по Объекту – Артур мог давить, как асфальтоукладчик. Но и Ефим в необходимых случаях твердел, как обожженная глина.

– Нет! – сказал он. – Леонид Иванович останется дома.

На этих словах вперед шагнул Женя Ювеналов и загородил собой профессора.

– Леонид Иванович сам решает ехать ему или нет, – пророкотал он.

Говорил Евгений, не напрягая связок, но звуки его голоса затопили комнату до потолка.

– Вы бы, сосед, шли к себе! – исподлобья взглянул на Евгения Акраконов. – Мы уж тут как-нибудь без вас разберемся.

– Не нравитесь вы мне, гражданин! – сказал Женя, и голос его был тяжек, как шестидесятитонный вагон с углем.

Артур Валентинович уперся взглядом в Женино лицо. Ростом он был почти вровень с Ювеналовым, но, по ширине и массе, конечно, много ему уступал.

– Артур, кончай представление! – нарочито небрежным тоном попытался разрядить сгустившееся напряжение Ефим.

Но ему это не удалось.

Акраконов поднял правую ладонь и сделал знак.

В тоже мгновение из коридора вошли в комнату трое бойцов, аккуратных как банковские сотрудники. Один из них держал в руках «Макаров».

– Господи, Артур, что это значит? – громко произнесла Аршавская.

– Это значит, – четко выговаривал слова Артур Валентинович, – это значит, что профессор сейчас добровольно, я подчеркиваю, добровольно пойдет со мной! Вот, что это значит.

В комнате повисла мертвая пауза. Через мгновение события могли покатиться, как горная лавина: остановить их будет уже нельзя.

Но лавина не сорвалась.

– Слушай, Женя, отойди, я хочу кое-что сказать нашему гостю… – произнес Леонид Иванович из-за необъятной спины Евгения Ювеналова.

Одетая в армейскую майку гора послушно отплыла в сторону.

– Артур, скажи своим ребятам, чтобы убрали револьверА! – громко сказал профессор, делая ударение на последнем слоге. – Я отдам тебе способ связи с Большим Сознанием.

– Отдадите способ связи с Большим Сознанием? – переспросил Акраконов, словно сомневаясь в том, что он правильно расслышал.

– Да, – подтвердил Вулканов. – Только хочу тебя предупредить, Артур, этот способ – очень опасная вещь. Очень! Лично я не решился бы его применять. Честно говорю тебе, Артур: все последствия связи с Большим Сознанием предвидеть невозможно. В принципе.

– Хорошо, профессор! – согласился Артур. – Я принял к сведению ваше предупреждение!

– Артур, поверь, я тебя не пугаю. Ты просто не понимаешь, с чем собираешься иметь дело… – неловко заворочался в кресле Вулканов.

Акраконов усмехнулся, шевельнув тяжелой челюстью:

– Я все понимаю, профессор! Я все понимаю. Я понимаю значительно больше, чем вы думаете.

Вулканов посмотрел на него, пожевал тонкими лисьими губами и сдавшимся голосом произнес:

– Ну, смотри, я тебя предупредил… Я снимаю с себя ответственность за последствия.

– Хорошо, – весело сказал Артур Валентинович. – Вы ответственность снимаете. Я надеваю. Но только при условии, что вы, профессор, расскажете мне правду о способе связи с Большим Сознанием. Всю правду.

– Артур, ты думаешь, я собираюсь тебя обмануть? – вздернул серебряные брови старый лис. – Даю слово, я отдам тебе настоящий секрет способа связи с Большим Сознанием. Отдам.

– Ваше слово, профессор?

– Да. Мое слово.

– Ну, вот! Давно бы так! – выдохнул воздух Акраконов и сделал жест правой рукой.

Банковские мальчики спрятали оружие в глубины хороших пиджаков и дружно отправились в коридорную темноту.

– Итак, профессор? Нам следует остаться вдвоем? – обратился Артур к Вулканову. – Прошу всех … – он обернулся к присутствующим.

– Нет, Артур, не беспокойся, нам никто не помешает, – прервал его старый лис. – Вот возьми! – он протянул Акраконову лежащий на торшерном столике красный стерженек, похожий на короткую указку. – Это – передатчик специфического излучения, обеспечивающий связь человека с Большим Сознанием. А это, – профессор протянул Артуру сложенный вдвое лист бумаги, – Инструкция по его применению. Читай. Там все написано. Всего четыре пункта. Просто. Справится и школьник.

Акраконов осторожно взял красный стерженек.

Прижав его к груди, он развернул лист и прилип глазами к тексту.

Артур читал долго. Впрочем, время как будто утратило определенность и сколько пронеслось мгновений, сказать было сложно. Может быть, десять минут, а может быть, и час.

Наконец, Артур Валентинович поднял глаза:

– И что, теперь с помощью этой штуки, – он поднял вверх маленькую красную указку, – я могу исполнить… любые мои желания?

Голос Артура Валентиновича звучал отрывисто и хрипло.

– Да, – кивнул седой головой старый лис. – Можешь.

Акраконов посмотрел на указку.

– Но, профессор, как же мощность? Ведь мощность этого передатчика очень мала… Да, что там мала – смехотворна! По нашим расчетам, для связи с Большим Сознанием требуется мощность в миллионы ватт… И академик Тригуб писал тоже…

– Покойный Тригуб жил в плену своих абсолютно ошибочных представлений, – спокойно ответил профессор. – Дело не в мощности, а в частоте и спектре субмиллиметрового излучения. Мощность его может быть такая же, как у батарейки для часов. Этого вполне достаточно. Ведь Большое Сознание расположено не где-то в глубинах Вселенной. Оно в каждой точке пространства. Оно – всегда рядом.

– Рядом? – Акраконов посмотрел вокруг себя с таким выражением, будто ожидал увидеть в комнате не знакомых ему людей, а огромную студенистую медузу, прилетевшую из открытого Космоса.

– Рядом, – подтвердил Леонид Иванович.

– И здесь? – Артур Валентинович как-то не смело обвел рукой комнату.

– Разумеется, – кивнул профессор Вулканов. – И здесь.

Прохладный вечерний ветерок, пахнущий болотом, залетел в комнату и тронул лист в руке Артура Валентиновича. Лист слегка дернулся и затрепетал. Ефиму показалось, что Акраконов вздрогнул.

Леонид Иванович внимательно посмотрел на своего собеседника, потрогал ладонью лоб и сказал:

– Частота открытого нами излучения обратной связи близка частоте реликтового излучения Вселенной. Есть люди, генерирующие эту частоту собственным мозгом. В этом же передатчике в качестве генератора базовой частоты, способной нести наши желания, применена холодная псевдоплазма.

– И что, передатчик сейчас готов к работе? – сглотнув, спросил Акраконов.

– Полностью готов, Артур. Тебе достаточно лишь взять его в ладонь и сделать то, что указано в Инструкции. После выполнения всех пунктов Инструкции ты должен максимально отчетливо представить свое желание в исполненном виде . Все.

– И что, тогда мое желание исполнится? – металлическим голосом проговорил Акраконов.

– Да. Исполнится, – подтвердил Вулканов. – Может быть, сразу. Может быть, через некоторое время. Все зависит от масштабов желания. Но – исполнится обязательно. Правда, вот после могут произойти неприятные неожиданности… Очень неприятные.

– Не надо меня пугать, профессор… – сердито перебил Акраконов.

– Тогда, Артур, мне нечего тебе больше сказать, – развел руки в стороны Леонид Иванович. – Прибор, обеспечивающий связь с Большим Сознанием, в твоем полном распоряжении.

38. Бойтесь своих желаний

Ефим не понимал, что происходит.

Профессор сделал то, что не должен был делать делать ни при каких обстоятельствах. Ни при каких. Вулканов никому не мог отдать секрет связи с Большим Сознанием. Ведь он, лучше кого-либо понимал, к чему это может привести. И все-таки Вулканов почему-то это сделал.

Майор Мимикьянов не понимал, что происходит. И не знал, как ему следует в этой ситуации поступать.

– Подождите, профессор! Подождите! – Артур Валентинович вытер тыльной стороной ладони вспотевший лоб. – А, если передатчик не заработает? А? Его можно проверить прямо сейчас?

– Проверить? – приподнял брови Вулканов. – Проверить… Можно и проверить, – утвердительно кивнул он. – Например, сыграть в рулетку.

– Сыграть в рулетку? – озадаченно произнес Акраконов.

Ефим подумал, что Артур стал хуже соображать: уж он-то знакомый с исследованиями «Атомоса», должен был знать, что выигрыш в рулетку – простейший пример исполнения желаний. Не случайно в одном из корпусов Объекта «17-17» годами крутились рулеточные колеса, и, бывало, сам профессор Вулканов исполнял роль крупье.

– Рулетка – самый простой способ проверить прибор связи с Большим Сознанием, – сказал профессор.

– Но, где здесь мы возьмем рулетку? – в голосе Артура Валентиновича прорезалось подозрение.

– В казино «Континенталь», – неожиданно прогудел тяжкий баритон Евгения Ювеналова. – Это – рядом, пять минут езды, если добираться на машине через окружную дорогу.

Артур Валентинович повернул голову на его голос. Племянник заполнял своей широкой фигурой промежуток между массивными корпусами двух книжных шкафов. Он казался их родным братом, сделанным немного похожим на человека.

– Хорошая мысль! – одобрил профессор. – Ты, Артур, едешь туда, делаешь ставку на какую-нибудь цифру, ну, допустим, «семь». Потом выполняешь все, что сказано в Инструкции, и загадываешь желание – выиграть! Если шарик закатится в ячейку с цифрой «семь», значит, твое желание исполнилось. Передатчик передал твое желание Большому Сознанию. Оно выстроило сочетание гравитационной, центробежной и центростремительной сил так, чтобы желание воплотилось в реальность.

– Вы едете со мной, профессор? – испытывающе взглянул на Вулканова Артур Валентинович.

– А зачем я там? – пожал плечами Леонид Иванович. – Лучше я подожду здесь. В хорошей компании. За чаем. Стар я уже для поездок по таким местам.

– Но, профессор… – нахмурился Акраконов, – а, если…

– Даю слово! Я дождусь тебя в любом случае! – прервал его старый лис.

Артур Валентинович задумался.

– Хорошо! – через минуту кивнул он и громко бросил в сторону коридора: – Игорь!

Тотчас из темноты вынырнул подтянутый банковский мальчик.

– Роман и еще один со мной! – скомандовал Артур. – Остальным – охранять дом и тех, кто в нем находится. До моего возвращения режим охраны – «граница». Из дома никого не выпускать и в дом никого не впускать. В кабинет без особой надобности не входить.

Аршавская как будто собралась что-то сказать, но посмотрела на Вулканова и раздумала.

Артур обвел глазами находящихся в кабинете:

– Сами понимаете, друзья, ситуация требует! По городскому телефону можно не звонить: он отключен. Мобильниками, предупреждаю сразу, – пользоваться бесполезно… Работает аппаратура подавления сигнала. Прошу не обижаться!

– Какие обиды, Артур? – отозвался за всех Леонид Иванович. – Я тебя вполне понимаю…

Акраконов внимательно посмотрел на профессора, будто ища в его словах какой-то непонятый и опасный подтекст. Что-то Артур Валентинович чувствовал, но расшифровать не мог.

Он постоял с застывшим лицом, затем резко повернулся и растворился в темноте коридора.

В кабинет неожиданно пришла тишина.

С веранды в теплое пространство кабинета влетал прохладный, пахнущий сырыми растениями ветерок. Он словно пытался рассказать о каких-то важных событиях, происходящих среди лягушек, стрекоз и кикимор на недалеком болотце. Люди, собравшиеся в кабинете, о чем-то немного догадывались. Но расшифровать информацию, заключенную в сыром воздухе все-таки не могли.

Первым тишину нарушил майор Мимикьянов.

– Профессор, вы что, действительно, отдали ему прибор связи с Большим Сознанием?

Старый лис остро посмотрел на Ефима, поиграл серебряными бровями и сказал:

– Да. Отдал.

– Но, как же это, Леонид Иванович? – растерянно произнес Ефим. – Уж вы-то лучше меня понимаете, к чему это может привести… Вы же сейчас сделали из Артура… Хозяина мира!

– На ближайшие тридцать – сорок минут – да. А вот потом…

– Что потом? Что потом, профессор? – повысил голос Ефим.

– Увидим! Недолго осталось… А сейчас, Аня, не выпить ли нам всем чайку, а? С крыжовенным вареньем? – повернулся к Аршавской профессор.

С помощью племянника актриса быстро накрыла в кабинете стол.

Чай, заваренный на колодезной воде, вышел красивым по цвету и приятным на вкус. Зеленое крыжовенное варенье вообще оказалось выше всяких похвал. Однако разговор не шел. Казалось нервы всех сидящих за столом кто-то неторопливо, но неуклонно, натягивал, как натягивают скрипичные струны на колки скрипичного грифа.

Старые напольные часы в лаковом футляре пробили очередные четверть часа:

Бон! Ди-и-ин! Бон! Ди-и-ин!

– Анна Сергеевна! Варенье у вас вкусное! – тяжело пролетел над столом голос Евгения Ювеналова.

– Я его с лимонными корочками варю… – отозвалась Аршавская. – Оно тогда интересней получается…

– А-а-а-а! – уважительно протянул племянник.

И снова – тишина.

Запах болотных растений становился все сильнее. Каждому из сидящих за столом почему-то пришло в голову, что там, в ночи зеленые кикиморы с фосфорецирующими фиолетовыми глазами начали кружить хоровод. Сначала – медленно. А потом – все быстрее, быстрее. Но высказать свои странные мысли вслух никто не решился.

– А вот в прошлом году, Аня, у тебя варенье из ранеток было очень удачное! – заметил Вулканов.

– Это – не мое! – призналась актриса. – Это меня Клава с соседней улицы угостила, художница из драматического театра. Лауреатка премии Бенуа, между прочим!

– А-а-а! – уважительно протянул Леонид Иванович.

Тишина. Тяжелая. Темно-зеленая. Пахнущая болотом.

Майор посмотрел на профессора.

Сознание Вулканова в комнате отсутствовало: его обычно живые глаза подернула туманная дымка. Сидя за столом, хозяина дома, похоже, бродил в каких-то других местах.

Майор вспомнил случай, происшедший еще на Объекте.

Он зашел к профессору вечером. Вулканов открыл ему дверь вот с таким же отсутствующим лицом.

– Вы не заболели, Леонид Иванович? – осторожно спросил он профессора.

– Нет, Ефим, со мной-то все в порядке, – вяло махнул ладонью Вулканов.

– А с кем не в порядке? – поинтересовался Мимикьянов.

Профессор покрутил головой, будто что-то попало ему за воротник рубашки.

– Мне кажется, что-то с нашими ребятами на Тянь-Шане случилось…

Группа сотрудников Объекта, увлекавшихся лазаньем по горам, неделю назад уехала в Киргизию. Среди них находилось и трое молодых ребят из отдела, возглавляемого Вулкановым.

– Да, что с ними сделается? Они же – не альпинисты, на семитысячники не полезут, – попытался успокоить его Ефим. – А так, что ж, они – путешественники опытные… Зря рисковать не будут! Да, ведь и не в первый же раз поехали. Никогда ничего не случалось! Что вы зря себя накручиваете, Леонид Иванович?

Они разговаривали на кухне. В соседней комнате негромко работал телевизор.

Началась программа новостей. Они особенно к голосу диктора не прислушивались. Но где-то в середине выпуска оба услышали сообщение о неожиданных камнепадах в отрогах Тянь-Шаня.

На следующий день стало известно, что их ребята попали под сход каменной лавины. Несколько человек пострадали. Один из сотрудников погиб.

Среди туристов-экстремалов находился и Артур Акраконов. Но его сходящая лавина не коснулась никаким боком. В тот вечер, когда по горному склону катился камнепад, он в палаточном лагере отсутствовал. Артур сидел в ресторане ближайшего городка вместе с женской туристической группой из Петербурга.

Ефим вертел в руках чайную чашку и думал: у профессора не случайно такой отсутствующий взгляд. Мысленно он сейчас, наверняка, в казино «Континенталь. В зале, где крутится рулетка: мчатся по кругу тридцать семь ячеек, выкрашенных в черный или красный цвета, и одна особая зеленая ячейка – «зеро». Скачет по твердой полированной поверхности колеса шарик. И следят, следят за ним глаза, собравшихся вокруг рулетки игроков: «Остановись здесь! Вот здесь! Только здесь! Я прошу тебя! Ну, что тебе стоит?» Среди ждущих удачи – Артур Валентинович Акраконов. Где остановится шарик? В той самой ячейке? Или в другой?

В поселке отрывисто и гулко залаяла собака. И резко смолкла. Может быть, вышел хозяин.

И снова – тишина.

Майор Мимикьянов хотел, чтобы Артур вернулся проигравшим. Он понимал: если Артур вернется без выигрыша, ему придется силой отстаивать профессора. Он посмотрел на Женю Ювеналова. Евгений Иванович был невозмутим. Почувствовав майорский взгляд, племянник посмотрел в его сторону и изобразил гримасу, означавшую: «Я-то готов. Можете не сомневаться.»

В случае возвращения Артура Акраконова без выигрыша, ничего хорошего их всех не ожидало. И все-таки майор просил неизвестно кого: пусть Акраконов войдет в комнату проигравшим.

Тяжело вздохнули часы в углу: Бон! Ди-и-ин! Бон! Ди-и-и-ин!

На их последнем ударе ожидаемо-неожиданно в коридоре раздался шум, несколько невнятных отрывистых слов и отчетливый стук каблуков.

На пороге появился Артур Валентинович Акраконов.

Выглядел он, как обычно, солидно и мужественно. Но что-то в нем было новое.

Глаза.

Они незнакомо блестели и приобрели странный фиолетовый оттенок.

Сидящие за столом ожидающе смотрели на него.

Артур обвел их взглядом и громко, незнакомым голосом произнес:

– Профессор, я выиграл.

Никто ничего не сказал.

Артур сделал шаг вперед:

– Шарик остановился на «семерке». Я выиграл.

Он опустил руку во внутренний карман пиджака и вынул оттуда пачку денег в банковской упаковке.

Подойдя к столу, Акраконов положил пачку на скатерть.

– Здесь десять тысяч долларов. Возьмите их, профессор. Они – ваши.

Затем он засунул пальцы в нагрудный карман и вытащил оттуда пластиковую карточку. Она была бледно-золотого цвета.

– Вы сдержали свое слово, профессор. Я тоже. На этой банковской карточке – ровно миллион долларов. Перевод сделан официально. По документам – это плата за приобретение прав на разработанный вами способ кодированной передачи сигналов по оптико-волоконным кабелям. Надеюсь, вы не сомневаетесь, что на карточном счете вся сумма до цента… Впрочем, сейчас же можно проехать к ближайшему банкомату и проверить наличие денег на счете…

– Да, ну, что ты, Артур! Какие проверки! Я, тебе, разумеется, верю, – поднял ладонь Вулканов.

Акраконов кивнул. Помолчал и медленно произнес:

– Скажите, профессор, а, если я пожелаю стать, допустим… – он запнулся, – президентом страны… Это желание исполниться?

Вулканов внимательно посмотрел на стоящего перед ним человека.

– Да, – негромко ответил он. – И желание стать президентом исполнится. Только надо это главное желание предварительно разбить на малые, вспомогательные желания. Чтобы каждое из них было реально достижимым для той ступени социальной лестницы, где ты находишься. Из рядового предпринимателя, Артур, сразу президентом не станешь. Но вообще – можно. Только не в один момент. Постепенно. Следует подниматься со ступени на ступень. Для начала, скажем, надо пожелать стать депутатом, потом – министром, затем – главой правительства, ну и… Разумеется, путь может быть и иным. Я имею в виду, только принцип. Для Большого Сознания не существует невозможного.

Вулканов замолчал, поднял брови и взглянул на стоящую перед ним фарфоровую чашку так, будто увидел ее впервые.

Акраконов сделал маленький шаг в сторону, потом обратно.

– Профессор, – положил он ладонь на край стола, – простите меня, но мне интересно… А почему вы сами… не стали подниматься на самый верх, а? Ведь никто не смог бы вас остановить? Никто! – фиолетовый блеск в глазах Артура Валентиновича разгорался все сильнее. – Почему, Леонид Иванович?