Текст книги "Virtual, или В раю никого не ждут"

– Не волнуйтесь, Леонид Сергеевич, – успокоил его я. Хотя уже вновь ощущал в себе зуд охотника.

Глава вторая,
в которой почти все герои виртуального триллера готовятся в круиз на лайнере «Королева морей», но не каждый до конца понимает, зачем это ему нужно

Выскочив на лестничную площадку, Виктор поставил ведро у мусоропровода и побежал вниз, где, как металлические соты, висели почтовые ящики. Этот спринт продолжался регулярно уже неделю – по расчетам Широкова, именно сейчас должна была прийти весточка от заказчика. Черновой вариант программы был давно отправлен по назначению, а гонорара не было. Между тем уже пора отправляться в круиз. Только с чем?!

Широков нервничал. Может, программа не пришлась по душе заказчику? Конечно, такой объемный и ответственный материал там, за океаном, надо было изучить, а это – время. И немалое. Хотя функционирует она и безотказно, однако все равно еще сырая, громоздкая, не влезает на стандартный диск. Впрочем, в договоре было четко оговорено – от программиста требуется лишь принципиальное решение проблемы. После замечаний у него будет еще время на доработку. И уже готовый материал он захватит с собой в круиз. Именно там, возможно, состоится финальная встреча с заказчиком.

С одной стороны, Широков ее ждал, но с другой – подозрительно боялся. Особенно после истории с болезнью сына. Вдруг они собираются адаптировать программу под некие таинственные нужды, на которые намекали этот бывший кагэбэшник Мацкевич и Духон? Смутное ощущение того, что с программой можно наломать дров, преследовало его постоянно.

Если вдуматься, он сам почти помешался, подсев на ее «иглу» как заурядный наркоман. Ведь он даже не удосужился применить к ней различные тесты: только и делал, что, как старый онанист, купался в любовных утехах с Ириной. Но если сам автор попался на собственный крючок, то что может ожидать рядовых пользователей?!

Лучше об этом пока и не думать.

Добравшись до почтового ящика, Виктор боязливо оглянулся. Опять наваждение! Ну чего, скажите на милость, может бояться человек, спустившийся забрать собственную почту?

Ура! – чуть ли не закричал он. Сердце екнуло: вместе с обычной макулатурой из ящика вывалился знакомый конверт. Виктор не удержался и немедленно его вскрыл. Но денег там не оказалось. Лишь несколько слов, смысл которых был неясен: «Савеловский вокзал. Ячейка 35. Код – 4731». «Наверное, столько денег, что не поместятся в почтовую ячейку», – подумал Виктор.

– Ты чего тут шумишь? – Перед носом Виктора громадой возник сосед Амиртаев. Что-то часто стали сталкиваться, раньше месяцами не виделись.

– Мне только твоих замечаний не хватало! – довольно зло ответил Виктор и побежал наверх.

* * *

Несмотря на то что Ирину он не застал в «Розе Азура» и, естественно, расстроился, домой Виктор вернулся в приподнятом настроении. Еще бы, он оплатил весь тур.

В квартире царил обычный кавардак. Мишка сидел у компьютера и даже не поднял головы, когда отец появился в гостиной. Женя, как всегда, носилась от пылесоса к плите и назад, не в состоянии расставить приоритеты. Ей разом хотелось покончить с давно ненавистными хлопотами и усесться у телевизора, вытянув изрядно уставшие ноги.

– Ждем гостей? – не зная, с чего начать разговор, бодро спросил Виктор жену. Все равно без тещи он не намерен был ничего сообщать. Сюрприз должен произвести впечатление сразу на всех.

– Гостей ты давно отвадил, – неохотно, но откликнулась Женька. – Только со своим компьютером и милуешься. О сыне я уже не говорю, как выписали из больницы, весь ушел в себя. Точно как тебя, не оторвешь от своей игрушки.

Широкову даже стало немного обидно. Уже несколько тяжелых лет компьютер не давал семье загнуться, кормил и поил. А теперь еще открыл возможность отправиться к теплым морям.

– Ладно, не будем ссориться, – примирительно сказал Широков. – Маму поторопи. У меня для всех вас замечательная новость!

Маргарита Павловна неохотно выползла из ванной. Лица ее не было видно из-за невообразимой косметической маски.

– Итак, мои дорогие, – Виктор помахал над головой объемным продолговатым конвертом, – теперь мы точно отправляемся в круиз!

Вместе бурных эмоций и криков «Ура!», на которые он рассчитывал, в комнате воцарилось натянутое молчание.

– Какой еще круиз? – недоуменно пожала плечами жена и с причитаниями: – Ой, у меня, кажется, борщ выкипает! – побежала на кухню.

– Как какой? Выдающийся круиз! Мы же столько лет о нем говорим! – крикнул ей вдогонку Виктор.

– Не знаю, кто и о чем говорит, – мы в ваших постелях не присутствуем, – с полуоборота завелась Маргарита Павловна, – Но когда я как-то заикнулась о пластической операции, ты чуть дверью меня не зашиб. А теперь круиз! Спрашивается, на какие такие шиши?

– За последние месяцы многое изменилось, мама…

Произнося эту фразу, Широков вдруг ясно осознал, что изменения коснулись не только их материального положения. Тут из шкуры лезешь, чтобы угодить, а у жены, видите ли, борщ убегает. Неужели все так обыденно и глупо?

– Когда ты наконец возьмешься за ум? – Женька вновь выползла с кухни, придерживая тряпкой горячую кастрюлю. – Прямо несчастье какое-то с тобой!

– Чего вы под нищету косите! – вспылил Виктор. – Нам что, есть нечего? Вкалываю день и ночь как проклятый. Мог бы, в конце концов, все деньги пропить. А я вместо этого к вам с душой…

– Поглядите на него, Рокфеллер нашелся! – с новой силой заверещала теща, оседлав любимого конька. – Тут копейки считаешь…

Широков бросил косой взгляд на ее косметическую маску. Сомнений в том, что он хотел сказать, не оставалось.

– Я так и знала, рано или поздно ты попрекнешь меня куском хлеба. Все, хватит! Завтра же уезжаю в Саратов! Посмотрю, как вы тут без меня.

– Перестань, мама! – неожиданно повернулась к ней Женька. – Ты своим Саратовом все уши прожужжала, а сама даже на квартиру ни разу не съездила посмотреть.

– И ты туда же! – начала картинно всхлипывать Маргарита Павловна.

– Не понимаю, чем я перед вами провинился? Вот что! – решительно заявил Широков. – Не хотите ехать, не надо, я найду другую компанию, пока еще не поздно сделать новые визы.

– Как это? – Теща явно не ожидала от зятя такой прыти. – Кстати, а кто тебе эти путевки выдал? На работе?

– Опомнитесь, мама. Кто сейчас выдает путевки?! Сам купил.

– На всех, что ли?

– Естественно, на всех. Двенадцать тысяч долларов.

– Сколько?.. – У Маргариты Павловны глаза полезли на лоб, а жена так и замерла со своей кастрюлей. – Где ж ты столько нахапал? Да еще припрятал, небось. Эх, знала бы!

– Ничего я не нахапал и уж тем более не припрятал. Чего вы на меня уставились?

Настроение женщин стало радикально меняться к лучшему. Но тут неожиданно подал голос Миша, который все это время сидел в своем углу, как затравленная жучка.

– Я никуда не поплыву и не поеду.

– Погоди, сынок, я тут выворачиваюсь наизнанку, еле всех уговорил, о тебе заботился в первую очередь, думал, мир посмотришь. А ты вдруг встреваешь со своими капризами! – расстроился Широков-старший.

– Каприз – это когда, наоборот, чего-то просят. А я отказываюсь.

– Я все это путешествие ради тебя затеял. Ради тебя… – повторил Виктор, – наберешься впечатлений… Поедешь как миленький! Потом еще спасибо скажешь!

Миша не знал, как увернуться. Если по-честному, ему даже было жаль отца. Кто до конца знает его состояние души? Но все эти хлопоты с отъездом, незнакомые люди, какой-то теплоход-пароход, плывущий на край света… Ему бы сейчас что-нибудь проще. Хоть назад в больницу… Зачем, спрашивается, ломать свой маленький, уютный мирок кому-то в угоду?! Даже отцу.

– Не поеду! Хочешь плыть – плыви. У всех свои интересы.

– Ты что имеешь в виду? – не понял отец. – Какой у меня может быть «свой интерес»?

– Тебе лучше знать, какой. Думаешь, не вижу, как ты по агентствам зачастил?

Миша почувствовал, что увлекся. Не мог же он признаться, что раскрыл тайну отца, соединив воедино виртуальный образ женщины, о которой грезил день и ночь, с номером телефона реальной женщины из записной книжки отца. Ему не стоило труда позвонить и узнать, что это турагентство. И вот теперь нечто подсознательное вдруг стало упорно нашептывать: если он не согласится и не поедет, то лишится той женщины окончательно и бесповоротно.

– Ладно, убедил, – примирительно сказал он. – Ты хотя бы возьмешь с собой ноутбук? У меня кое-какая работа не закончена.

– Никаких ноутбуков! – закричала жена. – Ты что, забыл? Доктора запретили тебе общаться с этой заразой! – Папа купит тебе видеокамеру.

– Врач сказал не общаться временно, – рассудительно произнес сын. – Хотя как можно запретить дышать?! Значит, лэптоп папа все-таки берет.

– Да на круизном теплоходе, как в городе, немало интернет-кафе. Только постарайся, сынок, обойтись без Интернета. Для твоей же пользы, – чуть ли не умоляюще попросил отец. – Доктора плохого не посоветуют. Тем более, что на «Королеве морей» масса других соблазнов. Скучно не будет.

Если бы он только мог себе представить, что глядит, словно в зеркало, а оно ему вещает правду.

* * *

Рано утром, когда в доме еще все спали, электричка уже везла его на Савеловский вокзал. К счастью, в камере хранения людей оказалось немного. Виктор без труда открыл дверку и едва удержался, чтобы не захлопнуть ее обратно, – внутри лежало несколько аккуратных блоков долларовых купюр. Собравшись с духом, он сгреб их в портфель и пробежал взглядом приложенную записку: «Счастливого отдыха. Договоренности в силе».

Черт! Духон оказался прав, так просто от него не отвяжутся. Хотя что в этом плохого? Свои обещания заказчик выполняет четко, по крайней мере платит сполна. С такими деньгами нетрудно и наяву воплотить свои мечты. Может, тогда виртуальные сказки станут просто неактуальными и он наконец избавится от дурацкого раздвоения личности и сопутствующих ему кошмаров.

Действительно, что, например, сейчас мешает позвонить Ирине и завалиться с ней в дорогой ресторан? А потом пригласить на выходные куда-нибудь за город? В Подмосковье навалом престижных мест, куда состоятельные люди возят своих роскошных любовниц. Чем он хуже других?

Виктор бережно положил диск с программой в ячейку, откуда извлек свой гонорар. Затем установил код и запер. Только после этого Широков достал мобильный телефон и набрал номер Солье. Он его помнил наизусть.

Однако номер безнадежно молчал. Как долго теперь ему шататься по вокзалу с такой огромной суммой? И за сотню могут проломить голову!

Кстати… Сколько там денег? Вспомнив, каким увесистым показался пакет, Широков быстро предположил, что денег в нем тысяч сто. Двести? Холодок прошел по коже. Виктор никогда не предполагал, что большие деньги доставляют столько хлопот.

Позвонив Ирине в последний раз, он собрался с духом и, крепко зажав в руке портфель, направился обратно к платформе, откуда должна была отправляться его электричка. Интересно, что практичнее – «мерседес» или «BMW»? А может, «вольво» или какой-нибудь навороченный джип? Жаль, не дозвонился до Ирины. Она бы уж точно посоветовала…

* * *

Примерно через день звонок мобильного телефона застал Широкова врасплох. Он вздрогнул – голос показался очень знакомым. Он напрягся.

– Здравствуйте, Виктор Степанович. Вас беспокоят из агентства «Роза Азура». Ирина Солье. Вы меня помните? Вы еще обещали позвонить…

– Я слушаю. Я вам звонил. Не раз.

– В принципе, это несущественно, – продолжила она, сменив тон, и Виктору показалось, что он уловил в ее голосе нотки разочарования. – Собственно, я хотела обсудить с вами отдельные детали круиза, поскольку в последний момент организаторы внесли в программу небольшие изменения.

– Как изменения? Но ведь у нас все уже было обговорено!

– Не волнуйтесь. Я бы сказала, что программа стала лучше. Причем материально это вас никак не затронет.

– Почему вы все время упираете на материальную сторону? Она меня волнует меньше всего!

«Боже! Что я несу? Звонит Она! И опять начинается выяснение отношений».

– Дадите мне возможность договорить? – резко сказала Ирина. – Это, в конце концов, моя работа. Изменения касаются лишь начальной точки круиза. Судно отчалит не из Санкт-Петербурга, а из Стамбула.

Солье подождала, пока он осмыслит информацию, но Виктор растерянно молчал.

– Мы уже забронировали билеты на самолет и два люкса в Стамбуле на одни сутки. Увидите этот чудесный город. – Она продолжала говорить официальным тоном. – Билеты можете получить у менеджера в агентстве или непосредственно в аэропорту.

Солье злилась. Она вполне могла поручить этот звонок кому-нибудь из подчиненных, но ей неудержимо хотелось позвонить самой, услышать его голос. На что она рассчитывала?! Если бы не задание Омера, с которым они вроде как не просто партнеры, Ирина могла предположить, что это и есть чувства. Но когда все так перепуталось… Она уже и не знала, что это такое.

– Не стоит беспокоиться. Билеты я возьму сам, даже несмотря на вашу заботу, – иронически бросил Широков, который наконец окончательно вышел из шока, вызванного звонком. – Лучше давайте договоримся о встрече.

– Вот и прекрасно! – непонятно к чему ответила женщина. – А встретимся мы с вами уже на теплоходе. Я тоже решила отправиться в круиз. – И отключила телефон.

Что она сказала? До Виктора долго доходил смысл ее слов. Она тоже решила ехать в круиз. Что вдруг? Ведь она уже была в круизе? Неужели из-за него? Или это ему показалось?! У нее наверняка есть потаенный смысл, который ему недоступен. Но если все-таки она отправляется в круиз, чтобы быть наконец с ним рядом? Нет, такого счастья просто не может быть!

* * *

Недовольная собой Ирина Солье небрежно бросила на стол мобильник. Нервы. Даже непонятно, чем она больше недовольна. Тем, что, вопреки простым и понятным чувствам к Широкову, она позволила затеять двойную игру? Или тем, что не может предстать перед ним такой, как она есть: уже не такой молодой, разведенной и вроде опять влюбленной бабой, желающей простого ненадуманного счастья?

Сначала этот загадочный Готсмиб или Готлиб, – как поправил ее в Дамаске Шариф Омер, – втянул в обман с какими-то грандами, лишь бы затащить Широкова в круиз. Потом сам Омер потребовал стать ей добровольным осведомителем и разузнать, что за птица этот Широков. А заодно выяснить, что общего у миллиардера Кристофа Мигана с ее бывшим муженьком. Впрочем, эту задачу она успешно выполнила – Каплунский поделился охотно. Кто бы сомневался, когда впереди маячат большие деньги. Теперь она знакома с директором предприятия, штампующего дешевые ноутбуки. Что значит, «знакома»? Она босс!

Деньги. Все проклятые деньги. К черту деньги!

Перед мысленным взором Ирины нарисовался до мельчайших подробностей образ Ильяса Рунце. Она даже записала номер его мобильного телефона. Сказать, что все решила его осведомленность о компьютерных программах, которые будут использованы в заводном ноутбуке, это обмануть себя. Рунце произвел на нее ошеломляющее впечатление. От него за версту веяло мужчиной – сильным, достойным, умным. Именно про таких парней институтские подружки говорили: с ними хоть на край света! С одной стороны, вроде все это имеется и в Омере. Все, да не все. Он партнер с мешком денег, а этот – всего лишь подчиненный из какой-то Алма-Аты. Впрочем, что она знает о нем?

Ирине было невдомек, что, прождав три дня, озадаченный Интеграл решил проявить инициативу и найти прекрасную даму. Для дела, разумеется, а не каких-нибудь «штучек». Своим звонком она его опередила буквально на несколько минут.

– Это Ильяс Рунце? – спросила она тоном, исключающим любую ошибку.

– Я ждал, когда вы позвоните.

– Не знаю, что вы там ждали, но уже через час я жду вас в кафе напротив моей работы. Только не говорите, что не знаете, где это. К несчастью, я видела вас в нашем офисе, когда состоялась памятная встреча с Каплунским. Любопытно узнать – это случайность? Я совсем не хотела начать выяснения при бывшем муже.

Ее не стали ни в чем разуверять.

Ирочку Веселову еще с молодых лет отличали не только острый ум, но и чрезмерная эмоциональная возбудимость. Если принять во внимание природную красоту, она несла в себе некую извращенную сакральность. Быстро осознав это опасное свойство собственной натуры, Ирина постоянно училась держать себя в руках и управлять желаниями. Но в последнее время это удавалось ей все реже и реже. Особенно когда касалось мужчин. В глубине души Ирина их презирала. Всех – под одну гребенку. А за что их можно было уважать?! За постоянную похотливую мелочность и кобелиную расчетливость по отношению к красивой женщине? Она злилась, когда, словно на кастинге, ее раздевали глазами, оценивали, как героиню дешевого фильма. Умом она понимала, что на эту роль ее обрекла сама природа, – куда уж тут деться, – но активно не принимала этого постулата. Но примерно через год после развода в ней что-то надломилось. Она вдруг стала надеяться, что вот-вот встретит мудрого ценителя, уловившего тонкие изгибы ее души, не менее влекущие, чем изгибы ее тела. Когда бальзаковский возраст стал для нее грустной реальностью, она все чаще и чаще проклинала себя за чрезмерную трезвость и расчетливость.

Каплунский! Еще тот фрукт! Ей ни разу не пришло в голову даже в постели назвать его Толиком. Все происходящее с ним теперь казалось до отвращения пресным и неинтересным. Особенно в сексе. То, что Ирина вряд ли обворожила его своими женскими прелестями, стало ясно при первой же интимной близости, когда сразу всплыло, что с сексом у Анатолия серьезные проблемы. Она даже не исключала, что Каплунскому, отнюдь не последней фигуре на поляне молодого российского бизнеса, просто взбрело в голову публично подкрепить свою недостаточно выраженную сексуальную ориентацию наличием рядом красивой, сексапильной жены. А то, что ориентация муженька с годами стала проявляться все очевиднее, у нее сомнений не вызывало. Впрочем, и отвращения – тоже. К этому времени она уже была наслышана, что такое бывает. Но чтобы все происходило именно с ней, раньше и предположить не могла.

Такие браки нередко обладают уникальной прочностью. Так, наверное, и было. Пока Ирина со своей чрезмерной прозорливостью окончательно не раскусила, что за тип Анатолий Каплунский. Дерьмо! Скряга, эгоист, мздоимец! А главное, если отбросить словно по нелепой оплошности дарованную природой уникальную коммерческую жилку, человек, в общем-то, совсем не умный.

Они расстались тихо, без скандала, так же как и сошлись.

Виктор Широков неожиданно всплыл в момент очередного кризиса ее далеко еще не кризисного возраста. Симпатичный мужчина, но сильно задерганный жизнью. Его сборы в круиз могли бы впечатлить кого угодно, но только не Ирину. Ко всему, семья на шее… Словом, богатый букет одуванчиков, как говорила когда-то мама про одного бывшего ухажера.

Но произошло невероятное. И злую шутку с ней сыграл именно природный ум, которым она часто усмиряла свой необузданный темперамент. Ей вдруг стало интересно. Даже в те короткие минуты общения реакция Виктора была мгновенной, непредсказуемой, дышала легким сарказмом, и чем дальше заводил он ее в тупик своей неадекватной логикой, а порой и почти хамскими выходками, тем больше возбуждался ее ум.

Она и в круиз решила увязаться большей частью из-за него, надеясь, что именно там они откроются друг другу ближе. Вдруг все-таки это судьба? Когда тебе тридцать пять и ты одинока, как случайная пальма в пустыне, каждый мужчина невольно потенциально превращается в перст судьбы. Уйдя с головой в свои мысли, она и не заметила, как у столика возник Ильяс Рунце.

– Здравствуйте, – предупредительно вежливо произнес он. – Это у вас привычка столоваться поближе к гнезду? – Ильяс кивнул в сторону офиса «Роза Азура».

– Вам-то какая разница?

– А такая. Время, между прочим, обеденное. По дороге я заказал столик в «Метрополе». Знаете ли, мы, провинциалы, всегда мечтаем о метрополиях.

– Что-то вы не очень похожи на провинциала. И на казахского немца тоже. Но предложение охотно приму. – Ирина встала и протянула руку Рунце. – Рада видеть вас, – кротко сказала она. Мужчина ей положительно нравился. – Только пройдемся, пожалуйста. Целый век не гуляла по центру пешком.

Солье взяла спутника под руку и ощутила, как напряглись его бицепсы под элегантным пиджаком.

– Ничего, что вы опоздаете с перерыва?

– Ах, бросьте. Я все равно увольняюсь. Открываю новое дело, – беспечно произнесла женщина.

Интеграл сделал вид, что пропустил эту информацию мимо ушей.

Метрдотель встретил их фальшивой улыбкой, из чего нетрудно было заключить, что ее служащий не является завсегдатаем дорогих московских ресторанов. Столик на двоих, прямо у фонтана, очевидно, был заказан заранее и уже был сервирован неброско, но не без некоторого изыска. Ирина простодушно спросила:

– Что вы потеряли в Москве? Уж не мою ли душу?

– С чего вы взяли? – смутился Интеграл. Накануне, когда в компании Мацкевича и Соколовского он отрабатывал наиболее выгодный «подход» к прекрасной даме, никто и предположить не мог, что она поступит так прямолинейно. – Вам знакома фамилия Мацкевич?

– Не припоминаю, – быстро ответила Ирина, при этом ничуть не удивившись.

– Странно. А он мне сказал, что прекрасно помнит Иру Веселову, – обворожительно улыбнувшись, произнес Интеграл.

Она невольно вздрогнула. Это была фамилия отчима.

– А я не ошиблась, когда подумала, что вы «оттуда». Простите за грубость, но иногда женщина чувствует маткой. Пока не родит. Потом она чувствует лишь детей.

– Ха! Хорошо сказано, хотя, согласен, грубовато! Но по существу, ни я, ни даже Мацкевич давно там не служим. Другое дело, что наши интересы, как, например, сейчас, смыкаются с государственными… Каков Мацкевич! Представляете, это он предложил сыграть с вами ва-банк. Мол, вы не та женщина, с которой надо хитрить.

– Я не увлекаюсь азартными играми. Если не ошибаюсь, тогда он был, кажется, капитаном, – задумчиво произнесла Ирина. – И контакты с органами считались абсолютно нормальным явлением: по-другому меня никто бы и на километр не подпустил к иностранцам. Преподавала бы свой английский где-нибудь в Урюпинске. Однако чего вспоминать. Что было, то было, быльем поросло. Как вас зовут? Не Ильяс же Рунце, на самом деле? Впрочем, какое это имеет значение, вы ведь все равно не назовете своего настоящего имени!

– Напрасно вы так думаете. Меня действительно так зовут. Что, плохо звучит? Вы можете звать меня Игорь. Меня тоже так зовут… Близкие люди… – сделав ударение на слове «близкие», добавил Интеграл и взглянул ей в глаза. – Теперь по поводу азартных игр. Это вы, Ирина Вадимовна, могли рассказать Ильясу Рунце, вашему служащему. Но никак не мне. Вы от-чень, от-чень азартный игрок.

Он хотел дать понять, что имеет в своей колоде немало козырей, подтверждающих сказанное, чтобы она хотя бы занервничала. Но Солье трудно было сбить с толку.

– Вы имеете в виду пятьдесят миллионов, которые упали на мой счет? Так эти деньги легальные. Я даже не обязана за них перед вами отчитываться.

«Если они не владеют конфиденциальной информацией об Омере, тогда не все потеряно», – подумала Солье. И не потому, что тот был ей дорог. Пожалуй, наоборот, она с облегчением бы избавилась от него. Однако в обратном случае дело приняло бы совсем иной оборот, слишком для нее рискованный, с какой стороны ни посмотреть. Но, скорее всего, Омер пока вне контекста разговора. Иначе этот человек, – Игорь он или Ильяс, неважно, – говорил бы другим тоном и другим языком.

Игорь между тем смотрел на нее скептически, но не без уважения. Он догадывался, о чем она думает.

– Не буду спорить. Раз уж мы говорим в открытую, надеюсь, вы сознаете, что, узнав, кого я представляю, вольно или невольно, оказались…

– …по уши в дерьме!

– Можно сказать и так. Но я хотел сказать иначе. Вы оказались в самой что ни на есть азартной игре. Хотите того или нет, – спокойно поправил ее спутник.

В голове Солье словно замкнуло.

– Ну конечно! Если не деньги, то Казахстан. Из-за него я, наверное, удостоилась вашего внимания. Ноутбуки, программа, Широков… Видно, мне уже не суждено выбраться из этого круга.

– Добавьте, Омер! Вы знали, что он числится в отцах современного террора?

– Откуда? – ужаснулась Ирина. Но не потому, что не смогла признаться в своей информированности. Худшие опасения начинали сбываться.

Она мгновенно сообразила, что под таким соусом и деньги, полученные ее компанией, и договор с Шарифом Омером превращаются в настоящую бомбу. И в нее уже вставлен запал.

– Не стану унижать ни вас, ни себя всякого рода предупреждениями, но вы должны понимать – выбора нет.

– Может, нам чего-нибудь выпить? – совершенно невпопад сказала она.

– Простите, это я должен был предложить вам выпить. Говорю как друг или, точнее, как человек, желающий стать вашим другом.

– Когда идея приходит в голову сразу обоим, значит, это неплохая идея, – тряхнув копной волос, чтобы таким способом подбодрить себя, согласилась Ирина. – Мне действительно не мешало бы сейчас выпить.

Интеграл призвал рукой официанта и попросил шампанского.

– А теперь скажите, что вы решили?

– Решила? Не совсем вас понимаю, Игорь. Что я могу решить, если никто ни о чем меня не спрашивает?

«Шикарная женщина!» – вновь подумал Интеграл. Он старался контролировать собственную мимику, чтобы не выдать своего восхищения.

– Тогда спрашиваю. Вы планируете отправиться в злополучный круиз?

– С чего вдруг? – искренне удивилась Солье. Откуда он узнал об этом желании?

– Не «вдруг». Вас, Ирина, сознательно или против воли, скажем так, втянули в определенную ситуацию, – спокойным тоном стал объяснять Интеграл. Больше юлить не имело смысла. – И вы ее знаете. Сначала программист Широков, затем такая персона, как Готлиб, наконец, Омер. Вы в центре запутанного клубка. Центрее, как говорится, не бывает. Мы хотим воспользоваться этим. Вот и все.

Внутренне она была готова к подобному повороту, но, услышав фамилию Виктора, все равно вздрогнула. Что не мог не заметить ее спутник. Ну и пусть замечает! Ей нечего скрывать, кроме личных чувств. Медленными глотками она допила шампанское, мысленно прокручивая сложившуюся ситуацию. Неужели то, о чем она сегодня думала, начинает сбываться? Неужели в круизе действительно решится ее судьба?

– А вы отправитесь в круиз? – неожиданно задала она вопрос, созвучный собственным мыслям.

– Это решит начальство. Но если там будете вы, то надо же кому-то вас защищать, – с ударением на последнем слове произнес Интеграл.

– Думаете, будет надо?

– Полагаю, если вы сами задумаетесь над этим вопросом, станет ясно, – немного подумав, веско произнес мужчина. – Разве все, что крутится вокруг вас, не странно? То вас просят лично заняться Широковым. То выведать тайны Каплунского. Признаюсь, всего мы не знаем. Но вы-то знаете!

– Вы считаете, мне следовало из-за таких пустяков немедленно звонить в ФСБ? Я даже не знаю номер телефона.

– Не только вы. Я, кстати, тоже, – засмеялся Игорь. – Справочные, телефоны доверия. Так, кажется, они называются…

– Неостроумно. И вообще, вот что я вам скажу, Игорь… не знаю, как вас по отчеству…

– Михайлович.

– Так вот, Игорь Михайлович. Анализировать события так, как вы, я, естественно, не умею. Поэтому скажите ясно, что происходит. Без понимания ситуации я с места не сдвинусь. Подумайте. А я приведу себя в порядок.

Интеграл проводил ее взглядом, не оставляющим сомнений, о чем он думает. Если бы действительно оказаться с ней в круизе… Азоры. Панама. Таити…

Когда она вернулась и устроилась на суле, вызывающе закинув ногу на ногу, он понял, что Солье держится из последних сил.

Интеграл коротко рассказал ей о программе, которую создал Виктор Широков, о ноутбуке, чье производство наладил в Алма-Ате, о Мигане и Готлибе.

– Пока все это лишь предположения, рисунки на песке, – подытожил он. – Может, вы мне объясните, зачем им нужен Широков в круизе? Или зачем Омеру вдруг стало невмоготу без компьютерных секретов? Не знаете? Вот и мы не знаем. Только можем догадываться.

Ирина вновь задумалась, а Интеграл с видимым удовольствием вспоминал, как накануне Мацкевич под видом оперативного сотрудника притащил его в офис к Духону. Конечно, там был и Багрянский. К своему удивлению, уже через несколько минут от неприятия этой публики у Интеграла не осталось и следа. То ли тема была жгучая, то ли писатели действительно располагали к себе. Обсуждали план сотрудничества с госпожой Солье.

– Вы уверены, что она пойдет на контакт? – допытывал отставного полковника Багрянский.

– Кто может быть уверен в чем-то в наши-то дни? – философски заметил Мацкевич.

– А куда ей деваться?! На дуру мадам Солье совершенно не похожа. Все поймет, как только ваш человек, – Духон кивнул в сторону Интеграла, о чем он, естественно, не догадывался, – выложит наши аргументы. Мы же решили играть в открытую?

– Решили, – согласился Мацкевич.

– Тогда еще раз повторим, что у нас в багаже. Прежде всего для вашего человека, Леонид Сергеевич.

– Так я уже предварительно излагал.

– Итак, что мы имеем? – спросил Духон.

– Первое, – Мацкевич загнул большой палец левой руки, – сговор для вовлечения Широкова в круиз. Второе – получение пятидесяти миллионов долларов от Омера.

– И то и другое ерунда, – буркнул из своего угла Багрянский, где он устроился за журнальным столиком. Ему жутко хотелось участвовать, хотя бы загибать пальцы.

– Не скажите, если учесть, что Омер, по нашим данным, крупный террорист, то это совсем не ерунда, – спокойно возразил Мацкевич.

– Тогда другое дело, – согласился Багрянский. – Только где это написано, что Омер – террорист?

– Уймись, прозаик. У них написано, – одернул его Духон и показал в сторону Мацкевича с агентом. – У них и про тебя написано.

– Третье. По нашим предположениям, Омер поручил Солье выяснить через Широкова и Каплунского, что замышляют его заокеанские друзья, – продолжил загибать пальцы Леонид Сергеевич.

Духон во время беседы то и дело поглядывал в окно, словно стараясь запечатлеть краски молодого лета, еще неброского, еще не надоевшего жарой, столичной пылью, подернутые легкой дымкой купола храма Христа Спасителя.

– Все, что ли? – услышал он вопрос Мацкевича.

– Ну, и что получилось? – Своим вопросом Духон как бы давал понять, что вернулся в контекст обсуждения. – Вам все ясно, товарищ?

– Это вы, по-видимому, меня спрашиваете? – спросил Интеграл, который последние минуты откровенно скучал. – Докладываю. Лично мне все понятно.

– Разумеется. Даже приветствуется, – на всякий случай ответил Мацкевич, будучи не очень уверенным, что скажет Духон. Он-то не знал, кто перед ним. А Мацкевич знал.

– Кстати, насчет инициативы, – напомнил о себе Багрянский. – Мы тут так подробно прописали каждый пункт, что я невольно вспомнил анекдот на тему инициативы. Моисея спрашивают, мол, зачем ты так подробно своими заповедями очертил рамки человеческого бытия. Не укради. Не убей. Не прелюбодействуй и так далее. Просто жить невозможно. «Это все мои ретивые ученики, – стал оправдываться Моисей. – Я им всего лишь объяснял правила правописания частицы «не». Ну и привел несколько примеров. А что в итоге получилось?!»