Текст книги "Virtual, или В раю никого не ждут"

Глава седьмая,
В которой круиз заканчивается кровавой драмой, но при этом дальнейшая судьба героев данного повествования становится все туманнее

На выжженной безжалостным средиземноморским солнцем набережной Касабланки было абсолютно безлюдно. Местные жители укрывались от жары по домам, а редкие в столь несезонное время туристы предпочитали отсиживаться в кафе, где поглощали в несметных количествах прохладительные напитки.

Пожалуй, лишь двое немолодых мужчин в льняных брюках и легких сорочках «а ля Бермуды», пили виски с колой и откровенно скучали.

– Это все ты, – не зло, но с упреком «наезжал» Духон на Багрянского. – Чего мы сюда притащились?

– Кто же еще виноват?! Конечно я. Но вспомни, как ты ухватился за идею заскочить в Танжер и попробовать местного буабеса.

– Нет, это ты: поедем, поедем… Наберемся впечатлений для книги, мол, когда еще подвернется случай…

– Разве не подвернулся? – лукаво спросил Лев, заранее предвидя, что на это скажет приятель и соавтор.

– Точно. Городок – помойка, твой буабес – ничего особенного, обычная рыбная похлебка. Наша солянка много лучше, – лениво возражал Александр. – А главное, нашей «Королевы» что-то не видно на горизонте. Когда мы наконец погрузимся на эту посудину?!

– Полная неизвестность, – согласился Багрянский.

Они прилетели сюда позавчера утром, чтобы присоединиться к круизу. Но прошли ночь и полдня, а в порту ничего не объясняли. Лишь ссылались на какие-то непредвиденные обстоятельства. Духон через каждые пятнадцать минут набирал номер Мацкевича, который уже должен был быть на судне, а Багрянский с тем же упорством вызванивал Ильяса Рунце. Безуспешно.

– Может, что-нибудь стряслось, – теребил он Александра, – а от нас скрывают?

– Что может стрястись? Пошли ко дну? – своеобразно успокаивал тот.

Духон терпеть не мог всяких передвижений по морям и океанам. Самое большое, на что он мог решиться, это взойти на борт своего недавно приобретенного катера, пришвартованного в верховьях Волги.

– Ну и шуточки у тебя, – проворчал Багрянский, хотя сам подумал о том, что если что и случилось, то, слава богу, без них. Лёвушка тоже был не из смелых мореходов.

Положа руку на сердце, Духон до последнего момента сомневался, стоит ли бросать дела и отправляться в какой-то непонятный ему круиз? Чем он сможет помочь? В конце концов, там будет Мацкевич, а для подпитки впечатлениями достаточно отправить с ним Багрянского. Возможно, он так бы и сидел в своем офисе, переживая за «командированных», но потом сломался.

– В субботу летим во Французскую Полинезию! – неожиданно объявил он Багрянскому, когда круиз был уже в разгаре. Было утро пятницы.

– В Полинезию? Звучит многообещающе. Но не далековато ли? – усомнился Багрянский. – И потом, ты не боишься, что вдруг мы все пропустим?

– Не пропустим. Нутром чувствую, главные события развернутся в Полинезии. Помнишь, там, на одном из островов, у Мигана сосредоточен мощнейший интернет-ресурс. Именно там партия перейдет в эндшпиль.

– Лезть в самое пекло?

– А ты что думал? Девочки, прогулочки по палубе? Не получится.

Если бы друзья были сейчас в курсе, что происходило на судне, то наверняка Багрянский бы возгордился – как в воду глядел, события стартовали много раньше.

Тут же спонтанно родилась идея Касабланки, буабеса в Танжере и прочих нюансов. Тем более, что заранее зарезервированные билеты позволяли взойти на борт судна в любом порту.

Уже в самолете Лев все допытывался, что так, можно сказать вдруг, Александр решил лететь? Ведь столько раз менял решения!

– Прилетал супермен Мацкевича, – сообщил он. – Извини, забыл сказать.

– Так он же был уже на борту? – удивился Багрянский.

– Был, но сплыл. Ильяса Рунце срочно вызвал Невман, да и Каплунский, оказывается, вдруг обеспокоился. Где там его служащий? Имеют право.

– Тогда понятно, почему не отвечал на звонки. У начальства ведь всегда выключают мобильники. Ну и как там, в круизе, дела? – заинтересованно спросил Лев.

– Как сказал Рунце, все подвешено на тонком волоске. Не отдых у людей, а сплошная нервотрепка. Что у Широкова, что у Солье. В Сицилии на борту объявился Готлиб, а с ним вроде как эксперт, некий крупный ученый, специалист по мозгам. – Увидев, как напрягся Багрянский, Александр быстро добавил: – Нет, не в смысле промывки мозгов, – в смысле изучения человеческого мозга. Это неспроста, если учесть виды Готлиба на нашего дубнинского программиста.

* * *

В Москве Ильясу подбросили любопытные вопросики. Интеграла действительно насторожил неожиданный вызов в Москву. Невман нашел его на мобильном телефоне, он понятия не имел ни о каком круизе. Оно, кстати, и к лучшему.

– Нашу блестящую идею с заводными ноутбуками поддержала Дума, – с места в карьер сообщил министр. – Заводной ноутбук все больше и больше становится популярным в мире. Слышали? Евросоюз вот-вот официально одобрит необходимость его распространения.

– Откуда? – быстро открестился Рунце. – Из Алма-Аты до Евросоюза как до Луны.

– То-то и оно. И до нас неблизко. Дума крепко недовольна, почему производство не налажено у нас.

– Так вы же сами того хотели…

– Ладно, разберемся. Дело, в конце концов, не в этом, – небрежно отмахнулся Невман. – Сейчас другая тема меня волнует.

Рунце предусмотрительно задержался с реакцией.

– Тебе что, неинтересно? – недовольно спросил министр. – А вопросик-то касается тебя напрямую. Что ж ты, Ильяс, не сказал, что договорился с Майклом Даконто о том, что не будешь ждать поставок каких-то дефицитных составляющих, а сам начнешь их выпускать.

– Ах, это? – успокоился Рунце. – Механические приводы. Ничего сложного. Разве это плохо?

– Кто говорит, что плохо? Это же прямой рост объемов. Ведь так? Надо срочно искать новые рынки сбыта. Я уже подыскал парочку понятливых покупателей.

Министр хлопнул Рунце по плечу. Мол, ты что, парень, неужели не понимаешь?!

– Простите, товарищ министр, вы меня за этим вызывали?

– Да как тебе сказать? Здесь Каплунский что-то воду мутит. На тебя бочку катит, говорит, что ты профан.

– Любопытно, в чем? – Интеграл сделал вид, что обиделся.

– Мол, пока ты возился с производством, и пальцем не пошевелил по поводу программ.

– Шевели – не шевели, какая разница? В оригинальных ноутбуках все программы заложены заранее и пополняются лишь через соответствующий микрочип. Его, увы, не воспроизведешь как механический привод. Правда, если собирать вообще без чипа…

– Ты уверен?

– Не на все сто процентов. Можно уточнить. А что это вдруг Анатолий Казимирович забеспокоился на этот счет?

– Вроде, ему стало известно, что программы для нашего компьютера американцам пишет какой-то талантливый русский из Дубны. И если его перехватить у них, можно заработать еще больше денег. И америкашкам насолить.

– Зачем же? Если можно перекупить? Кто он?

– Не знаю, но то, что из Дубны, точно. Беда в том, что его уже те, кому надо, привлекли. От-чень большие люди… Миль Готлиб – правая рука великого Кристофа Мигана. Слышал?

Интеграл даже растерялся. Откуда у Каплунского такие сведения?

– И зачем им эта программа?

– Это не просто программа, эта штука позволяет полностью воздействовать на пользователя! Поэтому Миган и собирается прибрать ее к рукам. Как, к слову, и Интернет. Потихоньку скупает акции провайдеров, поисковых сайтов. Хочет запустить эту программу. А уж в заводной компьютер ему сам бог велел. Оказывается, именно Миган финансирует весь проект с компьютерами нового поколения.

– Чушь какая-то! Прямо как в сказке. Откуда у Каплунского такая информация?

– Темнит. Но, думаю, от Даконто. Они на днях пересекались на каком-то симпозиуме. И тот намекал, что проклинает день и час, когда «подсел» на финансирование Мигана. То, что этот толстосум хочет сотворить, якобы принципиально противоречит взглядам этого ученого. По мне же, их взгляды – одна хрень. Но Каплунский забил тревогу потому, что, заполучив программу в свои руки, они хотят еще то ли украсть, то ли замочить этого русского парня. Так что, боюсь, перекупать нам будет некого. Словом, надо подсуетиться. Мы уже хотели обратиться за помощью в ФСБ.

«Час от часу не легче, – быстро представил себе ситуацию Интеграл. – Если его бывшие коллеги начнут искать Широкова и если даже подполковник Соколовский не раскроет тайну неофициального расследования, предпринятого не без его участия, те рано или поздно восстановят картину. И полетят чьи-то головушки. Не исключено, что и его собственная».

– И почему не обратились? – спросил Интеграл. – Мне вообще-то все равно. Я гражданин другого государства.

– Именно потому я тебя и выдернул, – заговорчески объяснил Невман. – У тебя свои связи с Майклом Даконто. Насколько я слышал, ты даже знаком с этим миллиардером Миганом…

«Так вот оно что?! – успокоился Интеграл. – Наверняка Даконто и слил эту информацию».

– Я и Готлиба знаю. Мерзкий тип.

– Так тебе и карты в руки, перепроверь информацию у Даконто. И потом, может, эти американцы вообще продадут весь проект целиком?

«Кишка тонка, – усмехнувшись, подумал Интеграл. – Но то, что Широкова надо спасать, пока не поздно, сомнению не подлежит».

– Задача понятна. Постараюсь, но не уверен, что получится.

– Пусть Мухтар старается, а ты выполняй, – напутствовал Невман. – Ты иностранец, тебе легче.

…Пересказав соавтору все, что узнал от Ильяса Рунце, Духон выжидающе взглянул на Багрянского. Мол, теперь ты понял, почему столь скоропалительно возникло решение лететь?

– Может, попросишь бармена звякнуть в справочную порта? – попросил Александр.

Вечно недовольный Багрянский ушел, но быстро вернулся с шокирующей новостью: круизный лайнер в Касабланку не зайдет. Что-то произошло в пути, и теперь он наверстывает опоздание почти в трое суток.

Между тем солнце клонилось к горизонту, но зной так и не спадал. Наоборот, неминуемо подступала вечерняя духота. Взяв город в заложники, она не спрашивала его согласия. Духон ломал голову, что же предпринять. Как нагнать лайнер?

– Есть только один способ. Найти Рунце. Пусть на моем самолете прилетит сюда, а дальше видно будет. Где-нибудь нагоним.

…Рано утром Багрянского разбудил громкий стук в дверь. Чертыхаясь, он пошел открывать. На пороге стоял Ильяс Рунце.

– По вашему указанию прибыл, – деловито отрапортовал он.

– Не по моему, а Духона. Он в соседнем номере.

– Я стучал, не открывает.

– Будем будить вдвоем. Как там, в Москве?

– Жарко, почти как здесь.

– Это вы скажете позже, этак часика через два.

– Надеюсь, через два часа мы уже улетим, – предположил Интеграл. – Самолет ждет.

Спустя полчаса они втроем уже ехали в аэропорт.

– Вот, читайте. – Рунце протянул Духону листок бумаги. – Вез Мацкевичу, но, полагаю, и вам не помешает знать. Люди Соколовского перехватили.

Листок содержал малопонятную запись, которая в переводе на русский означала примерно следующее: «Лайнер придет в порт Папеэте двенадцатого сентября. События будут на нем и в отеле “Континенталь”. Взамен некой собственности “Братства”».

– Они взорвут теплоход и отель! – брякнул Багрянский.

– Не исключено, – согласился Интеграл.

– Погодите. Не вы ли только что рассказали, что на судне уже прогремел взрыв? Из-за него и был изменен маршрут?

– На мой взгляд, это не более чем салют на Новый год. Возможно, чтобы создать панику, – предположил спецагент.

– Но зачем? – в один голос спросили его спутники.

– Вот и я думаю, зачем? И ничего умного не приходит, кроме как освободить вокруг Широкова площадку. То есть убрать его семью. Так проще. Заметьте, Солье не убирают. Стало быть, или она не только с нами, или ее хотят убрать одновременно с программистом. Скорее, второе…

– Какой ужас. Обложили, сволочи… – засуетился Багрянский. – Когда мы вылетаем? Когда приземлимся? Что делать?

– Ждать. Как на рыбалке. Ясно, что изолировать их могут только люди Готлиба или Омера. За ними и наблюдать.

– Какой вы циник. Легко сказать – ждать! – еще более возбудился Лев, но тут же согласился: – Ситуация безвыходная, ждать так ждать.

В аэропорту Касабланки Интеграл неожиданно распрощался.

– Летите, господа, в Полинезию, в этот самый Папеэте, а я попытаюсь попасть на судно раньше. Там Мацкевич, возможно, понадобится моя помощь.

Возражать было бессмысленно. Тем более после того, как друзья услышали о взрывах. Даже если это были взрывы безобидных новогодних хлопушек.

…На горизонте после многих дней бесконечной водной глади наконец обозначились контуры земли, позволив пассажирам хоть на какие-то мгновения очутиться в шкуре мореходов минувших веков, завидевших долгожданный берег.

Когда судно прошло Панамский канал, для большинства пассажиров наступили райские денечки, – не надо было бегать по экскурсиям, загорай себе у бассейнов, потягивай коктейль или что-нибудь покрепче, делай ставки в казино или без устали заправляйся едой в многочисленных ресторанах лайнера.

Ничего из этого «меню» Готлиба не интересовало, кроме опеки Широкова. Он уже несколько раз требовал от программиста испытать программу на Рое Содетски, а затем часами выслушивал подробные ощущения ученого. Всякий раз после эксперимента Готлиб удовлетворенно потирал руки и, с любовью поглядывая на Виктора, обещал ему золотые горы.

Вне каюты Широкова опекали люди Вэна Доллогана, цепко контролируя каждый его шаг: до кают Солье, Готлиба или интернет-кафе. После того как Доллоган успешно справился с первой частью операции, благополучно сплавив с теплохода супругу и тещу программиста, пассажирский помощник видел только один сон. Как его покровитель из Штатов сделает его капитаном одного из крупнейших круизных лайнеров.

Возвратившись на судно, Интеграл тоже не бездействовал. Он попросил Ирину и Мацкевича пригласить для разговора Широкова.

– Знакомое лицо. Кажется, я вижу вас не впервые, – сказал Виктор, при встрече пожимая руку спецагенту.

– Зато я вас знаю, заочно. И должен сразу заметить, что от этой вашей виртуальной чехарды у меня одна головная боль.

– У меня, как ни странно, тоже, – не кривя душой, признался Широков. – Откуда вы знаете о программе? Ирина?

– Вы меня недооцениваете, господин Широков. Надеюсь, вам будет достаточно того, что, волею судьбы, я занимаюсь организацией производства ноутбуков, для которых предназначена ваша программа.

– Даже так?! Я как-то раньше не увязывал два этих вопроса.

– И напрасно. А вы попробуйте да увяжите! Мне проще было бы дать вам совет: забудьте о вашей гениальной работе и выбросите все свои наработки за борт. Но, как понимаю, поздно. Программа может жить уже и без вас.

– Относительно. Я как раз прилагаю все усилия, чтобы ее, так сказать, обезоружить.

– Это важно. Значит, вы прислушались к нашим с Духоном увещеваниям? – оживился Мацкевич.

Ирина, до этого момента, казалось, не выражающая никаких эмоций, словно очнулась.

– Какая сейчас разница, кто и к каким советам прислушался? Я только что нос к носу столкнулась с Ахмедом бен Джелалом. Вы его не знаете, господа. А с его появлением, надо понимать, в игру вступает Омер.

– Я знаю бен Джелала, – сообщил Интеграл. – Хотя радости это мне не доставляет. Вы правы, шутки, похоже, кончились. Значит, где-то рядом Шариф Омер. Оба с целой командой могли подняться на борт еще где-нибудь в районе Панамского канала. Дело несложное, тихий ход, пришвартовалась лодка, ну и так далее… Надо же, какая выдержка. За всю неделю ни разу себя не проявили. Хотя не удивлюсь, если именно сейчас они нас слушают…

– Что будем делать? – нервно передернув плечами, спросил Мацкевич.

– Вы, Леонид Сергеевич, успокойтесь. Прикажите, и я найду способ незаметно снять Широкова с борта.

– Вы опять за свое, товарищ, не знаю, в каком вы звании. Хотя если командуете полковником, то уж не меньше генерала. Молодого генерала. – По голосу Широкова было очевидно, что он стал заводиться. – Я не могу бежать. Вы же слышали, что я пытаюсь исправить свои ошибки.

– Это крайне важно, – заметил Мацкевич. – Давайте на минуту отойдем. – Он взял Интеграла под руку и отвел в сторону: – Зачем ты поднимаешь эту тему, Игорь? Тебе в Москве дана четкая команда в любом случае оставаться с Широковым. Мало ли как сложится, а ты уже близок с Омером, Готлибом… Для тебя это главное! Понимаешь? Когда мы еще так приблизимся к террористам и их пособникам?!

– Будем ждать. Другого ничего не остается. У нас в запасе есть пара суток, примерно столько осталось плыть до Таити.

Откуда-то с верхней палубы послышался вой сирены.

– Похоже, и их не осталось! – несколько истерично засмеялась Ирина. – Что, опять взрыв? Пожар? Мы тонем?

Пассажиры опять повыскакивали на палубы. Два события с сиренами на одном судне – это слишком. Как дурной водевиль. Интеграл едва удержался от смеха.

Среди пассажиров они сразу заметили Миля Готлиба. Он явно был в замешательстве. Если заварушку с петардами и скромным пожаром по его заданию устроил Вэн Доллоган, то что же произошло сейчас? И без его ведома? Слава богу, ни взрывов, ни пожара не слышно, не видно.

Наперерез лайнеру от какого-то близлежащего островка, которыми на горизонте был буквально усыпан океан, стремительно несся катер. Огромный океанский гигант, подчинившись своему крохотному собрату, замедлил ход. Тут же был спущен кормовой трап, по которому на лайнер быстро поднялись несколько человек в форме. Они еще не успели добраться до капитанской рубки, как среди пассажиров разнеслось: «Местная полиция!»

– Нам лучше держаться вместе, – с тревогой шепнула Ирина, прижавшись к Виктору.

Через несколько минут по корабельному радио раздался голос капитана. Он предлагал пассажирам не волноваться, поскольку перед заходом в порт полицией проводится плановая проверка судна. Трудно сказать, как восприняли эту информацию обычно доверчивые к официальным объявлениям пассажиры, но Широков сразу понял: что-то опять не так. Тем временем к пассажирам спустился один из офицеров.

– Кто-нибудь видел господина Доллогана? – спрашивал он всех, кто попадался навстречу.

По ответному молчанию надо было понимать, что за последние несколько часов Доллоган никому на глаза не попадался, что было само по себе непонятно и тревожно. Помощник капитана не та фигура, которая может бесследно исчезнуть на длительный срок.

Ирина незаметно оттащила Широкова в сторону:

– Быстро собери вещи. Самое необходимое. Куда подевался твой сын?

Виктор вдруг спохватился, что не видел Мишку со вчерашнего дня. Слишком стал самостоятельным.

– Я тут, – кто-то взял Широкова за локоть. – Я давно стою здесь, как только объявили, что все в порядке.

– Где ты был? – Ничего глупее в данный момент Широков спросить не мог.

– В трюме.

– Где-где?

Но сын не стал повторять, а лишь добавил:

– Там лежит труп господина Доллогана.

Ирине неожиданно захотелось погладить Мишку по голове. Возможно, ему действительно это было необходимо. Он никогда еще не находился рядом с ней так близко. По крайней мере, наяву. Мишка интуитивно уловил ее желание погладить его по голове. Как тогда, в виртуальном общении…

…Сладкая боль мгновенно разлилась по телу. Каждый час, проведенный на судне, был часом дум о ней. Несколько раз, когда она тешилась с отцом в своей каюте, он вновь и вновь запускал отцовскую программу и наслаждался интимным общением с этой женщиной. Как-то он специально «затеял» ссору с Ириной. Миша обвинил ее в том, что она лишь играет с ним, а на самом деле не испытывает серьезных чувств.

– Мужчины во всем максималисты, – вздохнула Ирина. – Что взрослые, что юные. И еще собственники. Ты же видишь, я прекрасно к тебе отношусь, я выполняю все твои желания. Меня тянет к тебе. Ты искренний и чистый. Что тебе еще надо?

– Этого недостаточно! Мне надо все. Я не хочу тебя делить с отцом.

– Ты еще сам не разобрался в своих чувствах. Ты совсем меня не знаешь.

– Какое это имеет значение? Для меня такая мука делить тебя с другим!

– Так всегда кажется вначале. Как ты не понимаешь?! У меня есть своя жизнь, я намного старше тебя, не забывай об этом. У тебя будет еще много прекрасных женщин… Наконец, я просто не хочу делать тебя несчастным.

– Все это отговорки. Действительно, кто я такой?

– Глупенький. – Ирина нежно провела рукой по его волосам.

Юный компьютерщик прекрасно отдавал себе отчет, что ничего не может поделать с ней. Собственное бессилие угнетало. Ведь она не его женщина, ее придумал отец, а сын лишь тайно выкрал ее образ. Все смешалось – явь, мечта, кошмарные сны. Миша уже не мог понять, где обитает его настоящее «Я».

…Он слегка отодвинулся в сторону, чтобы женщина не достала его рукой.

– Ты что несешь? Какой трюм? Какой труп? Как ты там оказался? – забросал отец сына вопросами.

Мишка действительно не точно помнил, как оказался в трюме. Он просто следил за человеком, который вот уже несколько дней подсматривал за отцом и этой женщиной. Он и привел Доллогана в один из нижних отсеков. Привел под дулом пистолета.

Здесь Мишка еще не бывал, хотя, казалось, облазил все судно. Пахло чем-то кислым, как в столовой пансионата на Волге, где они когда-то отдыхали всей семьей. С потолка тускло светили лампы, нависали длинные тени. Он слышал голоса, но подобраться ближе не решился. Мишка повернулся, чтобы вернуться назад, но, видимо, пошел по другому коридору. Путь преградили какие-то ящики, которых явно здесь не должно было быть. Он осторожно обошел их и споткнулся обо что-то мягкое. Наклонился… и отпрянул, охваченный страхом и отвращением.

На полу в неестественной позе, беспомощно и неуклюже разбросав руки, валялся человек. Его голова была размозжена, словно он разбил ее, ударившись об угол одного из ящиков. Это был Доллоган.

Солье ни на секунду не усомнилась, что помощника убрал Ахмед бен Джелал. Но зачем? Скорее всего, противостояние Готлиба и Омера приобрело открытый характер, и первый кинжал был воткнут в спину несчастного.

– И что нам делать? – растерянно спросил Широков. – Надо сообщить официальным лицам.

– Я же просила собирать вещи. И ничего никому говорить не будем. Скажем Мацкевичу. Будем считать его официальным лицом. Ильяс Рунце на эту роль не подходит. Вон они возвращаются.

Солье коротко рассказала о Доллогане.

– Правильно решили, вам никуда не надо влезать. Тем более, что полиция прибыла на судно задержать помощника за попытку организации взрыва. Оказывается, такая информация поступила в полицию Барселоны, а те уж распространили по маршруту следования нашей «Королевы», – объяснил Мацкевич, не вдаваясь в подробности.

– Сам Готлиб и заложил бедолагу, – предположил Широков. – Но зачем?

– Но не он убил, – усомнилась Ирина. – Может, все же Омер начал действовать?

– Скорее всего, просто оба события сошлись по времени. Доллогана убили как союзника Готлиба. Грубо говоря, чтобы не мешался под ногами, а вот какую цель преследовал сам Готлиб? Непонятно.

– Но Доллоган… как бы это сказать – близко общался с твоей семьей, – вдруг сказала Ирина Широкову.

Виктор поморщился, не понимая, при чем тут его семья? Кому же приятно, если посторонний мужик открыто волочится за твоей женой? Интеграл и Мацкевич переглянулись. А что, если…

– Ты, пожалуйста, не кривись тут, – продолжала наседать Ирина. – Раз Доллоган мертв, ты становишься просто лакомым кусочком для полицейских. Если вцепятся, то не отвяжутся.

– Вы поглядите, Леонид Сергеевич, какой аналитик пропадает, – без тени иронии сказал Интеграл Мацкевичу.

– И что ты предлагаешь?

– Предлагаю быстро паковать вещички и первыми сойти с судна. Пока полиция не узнала, что к чему.

Ирину это тоже устраивало. Она наконец решилась сказать Широкову – Омер давно ей дал исчерпывающую инструкцию, как исчезнуть из поля зрения всех, кого еще интересовал компьютерщик. И американцев, и русских. Причем Омер не раз подчеркнул, сына надо непременно брать с собой. У него и хватка компьютерная, да и отец станет намного сговорчивее. На какое-то время они остались вдвоем. Берег был уже совсем близко.

– Знаешь, Ирина, – как-то отстраненно сказал Виктор, – я раньше смотрел на карту – Полинезийские острова выглядят как пестрая рябь микроскопических точек, хаотически разбросанных на синем фоне. Но вот сейчас, когда смотрю не на карту, а на океан, только сейчас начинаю понимать, почему туристов влечет на Таити как мух на мед. Это же настоящий рай. Как бы отыскать тут место для тебя и меня?.

– Как-то скучно ты говоришь о райском уголке. На тебя не похоже, – удивилась Ирина. – Ты прав, ради этого стоило тащиться сюда, терпеть лишения и унижения, лишь бы увидеть это хоть на мгновение. Но ждут ли нас в этом раю? Может, все места здесь уже заняты непорочными, в отличие от нас, созданиями…

– Ты, как всегда, права, милая. В каком виртуальном путешествии можно испытать аналогичную полноту чувств? Ни в каком. Но зато в виртуальном раю всем найдется место.

– А как же твои виртуальные путешествия со мной? – Ирина прижалась щекой к плечу Виктора.

– Ерунда, и то и другое, – категорично, особо даже не думая, признался он. – Словом, как в стихах. Хочешь, прочту?

– Читай. Это интересно.

На земле есть Рай и Ад. Как я рад.

На земле есть Рай и Ад. Выбирай!

Рая мне не надо. Там скучно.

Ада мне не надо. Там душно.

Я стучал в одни и те же двери,

От одной к другой, устав метаться.

Сомневался. Чтобы снова верить.

Верил, чтобы снова сомневаться.

Видно, так, наверное, и надо.

Но поймешь, лишь только помирая.

На земле ни Рая нет, ни Ада.

На земле ни Ада нет, ни Рая.

Ирина застыла ошеломленная.

– Чьи это стихи? – спустя некоторое время спросила она.

– Какая разница? – отмахнулся Виктор. – Тебе понравилось?

– Не то слово. Скажи, это твои?

– Порой кажется – мои. А порой – и не мои.

Ирина в этот момент почувствовала себя абсолютно счастливой.

– Я хотела тебе признаться: я сейчас была бы абсолютно счастлива, – сказала она, – если бы не труп в трюме. Причина весомая, чтобы нарушить идиллию. Не о таком приключении я мечтала. Надо поскорее исчезнуть отсюда.

Но было уже поздно.

– Господин Широков?

Тяжелая рука легла на плечо Виктора, одновременно оттеснив от него женщину. Резко обернувшись, Широков увидел трех мужчин в полицейской форме и капитана судна.

– Да, это я…

– Вы задержаны по подозрению в убийстве Вэна Доллогана. Прошу следовать за нами в патрульный катер, – на отличном английском языке произнес один из полицейских.

Двое других крепко взяли Широкова под руки.

Виктор растерянно оглянулся по сторонам. Ни Мацкевича, ни Рунце рядом не было. Мишки тоже. Наверное, закопались в каютах, собирая вещи.

– Я не могу, у меня тут сын…

– Не волнуйтесь, господин Широков, с сыном вы встретитесь на берегу, – сказал все тот же полицейский.

– Одного я его не отпущу! – вдруг совершенно по-бабьи закричала Солье. – Не отпущу, иначе брошусь в океан! Я плавать не умею!

– Успокойтесь, мадам, возьмите себя в руки. Вы кто ему будете?

– Жена! Почти что жена.

– Хорошо, мы доставим вас на берег вместе с задержанным, – неожиданно быстро согласился полицейский.

«Что-то он быстро согласился», – подумала Ирина, но не насторожилась, хотя могла бы. Спустя две минуты полицейский катер на полной скорости помчался в противоположную от берега сторону. На борту, помимо парочки и полицейских, находились также Миль Готлиб и Рой Содетски, который хотел лишь одного – поскорее вернуться в свою лабораторию и продолжить опыты.

* * *

На маленьком кукольном пирсе Багрянский ждал Духона. Здесь они собирались дожидаться прихода «Королевы морей». Отчетливые очертания судна были видны и без бинокля.

– Как ты думаешь, у них все в порядке? – спросил Лев, когда друг подкатил на велорикше. – У меня плохие предчувствия.

– Они там, а мы здесь. Откуда мне знать? Правду говорят, что нет ничего хуже, чем ждать и догонять, – рассеянно ответил Духон. – А мы последние дни только и делали, что ждали да догоняли.

– В конце концов, мы свое дело сделали, уведомили полицию обо всем, что знали, – как бы оправдываясь и одновременно себя успокаивая, согласился Багрянский. – Хотя нет, не все. Кто мы такие здесь? Туристы. Статус не тот.

– К чему ты клонишь? – не понял Александр.

– А вот к чему. Насколько мне известно, Полинезия до сих пор формально относится к Франции.

– Очень ценная информация, с учетом того, что ее называют Французской.

– Я не о том. Францию, насколько мне за пару дней удалось понять, представляет Верховный комиссар. Его резиденция как раз здесь.

– И что с того? – с интересом спросил Духон.

– Необходимо, чтобы кто-то нас ему срочно представил. Почему не позвонить в Париж твоему другу Пьеру Тьерри? Он, к слову, у нас в долгу. Как мы его пропечатали в своих книгах?! И в «Заложнике», и в «Кремлевском опекуне». Во всей красе представили: разведчик, службист, герой, умница…

– Не накручивай спидометр, – остудил пыл приятеля Александр.

– А что? Только комиссар Мегрэ краше. Давай ему позвоним, и пусть он похлопочет перед здешним комиссаром. У него в каждой дыре наверняка знакомый. Да, и не забудь сообщить, что я с тобой. Надеюсь, он не забыл, как мы сотрудничали с ним в Ашхабаде?

– Сообщу, – недовольно буркнул Духон.

Пьер взял трубку после второго гудка, словно ждал звонка. Оказать услугу? Да сколько угодно! Комиссар в Полинезии? Луи Жансен? Какие проблемы, он давний приятель, учились вместе в Сорбонне на юридическом факультете. А в чем дело?

Выслушав рассказ Духона, Тьерри стал предельно серьезным.

– Оставьте ваш номер, мой друг, Жансен вам сразу перезвонит, как только я его найду. Где вас искать?

– Мы будем ждать в порту Папеэте. Черт! Кажется, «Королева морей» уже близко. Я потом вам перезвоню.

Друзья быстрым шагом отправились обратно в порт, но, не пройдя и сотни шагов, услышали взрыв, потом еще один…

Когда они добрались до пирса, все вокруг уже было запружено пожарными машинами, а пожарники помогали эвакуировать людей с судна. Кого именно, разглядеть было невозможно. А подойти ближе полиция не подпускала.

– Где же Жансен? – то и дело повторял Багрянский. – Чего он не звонит?

– Ты полагаешь, ему сейчас до нас? Может, второй взрыв произошел в отеле «Континенталь»? Ужас, что сейчас начнется. Ты знаешь, Багрянский, о чем я сейчас подумал? Это Омер. Террористу, видно, понадобилось отвлечь внимание, чтобы похитить Широкова и Солье. Как мы, собственно, и предполагали.

– И для этого он устроил взрывы? – ужаснулся Багрянский.

– Что ему парочка-другая взрывов?! На его счету их столько! Это не «игрушки» Готлиба, о которых рассказывал Рунце. Слышал, как громыхнуло? Где же Жансен?

Как бы отвечая на его вопрос, мобильник Духона ожил.

– Мсье Александр? – спросили его на ломаном русском.

– Да. С кем имею честь? Мсье Жансен?

– Нет, это начальник департамента безопасности региона. Немного говорю по-русски. Мсье Жансен рядом. Меня зовут Перо. Как вас найти?

– Мы в порту, но вне зоны оцепления. На теплоходе наши друзья. У них может быть ценная информация.