Текст книги "Кровь за кровь"

– Слышал о таком, – кивнул Тимохин. – И о спецподразделении, что налетело на засаду наемников Галима, тоже. Так она что, участвовала в бою у брошенного селения?

– Да. Из того боя вышли пять человек из двадцати, в том числе и раненая Лариса – она была в группе связистом.

– А ее муж?

– Командир подразделения майор Коломин погиб.

– Вот оно как? Дети остались?

– Нет. У Коломиных не было детей.

– С того боя прошло почти два года. Повторно замуж не вышла?

– Нет. Душой вроде отошла, общительна, приветлива, но мужиков к себе не подпускает. Живет одна в городе. Служба стала ее жизнью.

– Понятно. Зря она так… Мужа не вернуть, она молода, красива, надо жить вопреки смерти.

– Разберется…

Тимохин поднялся вместе со всем личным составом группы в 7.00. Шепель, войдя в роль заместителя командира, вывел подразделение на зарядку. Александр со стороны наблюдал за тем, как командует Михаил. И признавал, что это у него получалось неплохо. Перед завтраком, принимая доклад Шепеля о готовности группы к действиям по реализации плана командировки, Тимохин сказал боевому товарищу:

– А тебя, Миша, хоть сейчас можно на группу ставить. Гонял ребят по полной, и никто слова против не сказал.

– У нас боевое подразделение, а не детский сад.

– Смотри, как заговорил! Правильно подмечено: хочешь узнать человека – дай ему власть.

– Ты это о чем? Опять подкалываешь?

– Ну что ты, отмечаю твои деловые качества. Вот только почему ты рядовым бойцом дисциплину хулиганишь? А, Миша?

– Боец есть боец, командир – командир, и хорош об этом. Ничего не буду иметь против, если ты назначишь заместителем кого-нибудь другого.

– Ну, нет. Командуй!

Шепель козырнул:

– Разрешите объявить личному составу завтрак, товарищ полковник.

– Объявляй! А после завтрака всех в комнату совещания. Там ждать меня.

– Ты, если не секрет, куда-то собрался?

– Да! – кивнул Тимохин. – На встречу с начальником местного УВД. Думаю, он прояснит обстановку по убийству Волковых.

– Группа будет ждать тебя в комнате совещаний. – Пауза. – Послушай, Сань, а что за красавица нас в столовой обслуживает?

– Тебе это интересно?

– Да не мне! Самойлов на нее глаз положил, понравилась девочка нашему радиоэлектронщику. Он же холостой, вот и просил узнать, что к чему.

Тимохин передал Шепелю то, что сам узнал от Иванова касаемо прапорщика Коломиной.

Михаил чесал затылок.

– Понятно… Придется Сереге задний ход давать. А жаль, хорошая пара получилась бы!

– Может, еще получится. Сам знаешь, как изменчива жизнь; так что если хочет, пусть пытается ухаживать, пока на это есть время, – но деликатно, по-джентльменски. Не дай бог обидит, лично накажу.

– Не успеешь.

– Что?

– Не успеешь, говорю! Если Самойлов обидит женщину, я разберусь с ним раньше тебя.

В 8.47 с территории загородной резиденции Блачинского УФСБ выехал седан «Ниссан». За рулем находился майор Иванов, рядом на месте переднего пассажира – полковник Тимохин. Комендант особого объекта сразу за воротами свернул на лесную дорогу, объехал усадьбу и через несколько минут выехал на луг, метрах в тридцати от небольшого залива. Тимохин увидел рубку катера, оборудованную сигнальной мачтой и динамиками громкой связи. Иванов достал радиостанцию малого радиуса действия:

– Инспектор! Комендант! Оставь пост. Отход по берегу и балке до начала леса, там встретимся.

Отключив станцию, он взглянул на Тимохина:

– Можете следовать к причалу, Александр Александрович, никто вашей встрече с Рыбником мешать не будет.

– Если предположить, – произнес Тимохин, – что за вашим особым объектом или непосредственно за начальником УВД ведется наблюдение потенциального противника, то какова вероятность того, что он зафиксирует содержание наших переговоров?

Иванов улыбнулся:

– Вас слишком часто используют в боевых операциях, полковник. Здесь не та обстановка, в которой ты привык работать.

– Ты не ответил на вопрос, Сергей Сергеевич!

– Вероятность прослушки объекта, причала и лиц, находящихся в трехкилометровой зоне от усадьбы, нулевая. У нас постоянно работает постановщик радиопомех.

– Но ты же свободно общался по рации с караульным на причале? И мобильная связь действует.

– Да, но прослушка невозможна. Это я гарантирую. Не теряй время, полковник. А если хочешь узнать, почему не работает прослушка, когда средства связи действуют в штатном режиме, расспроси об этом своего радиоэлектронщика, он объяснит!

Тимохин вышел на причал в 8.55. Действительно, у него оставалось время для перекура и осмотра местности, которая на самом деле была очень красивой. Дон величаво нес свои воды на юг; береговая линия песчаная, за рекой – лес. Тишина, покой. Поверхность воды – зеркало, и лишь плеск крупной рыбы нарушает тишину и распускает по водной глади ровные круги гаснущих волн. Звук работы мощного мотора полковник услышал через две минуты, и почти тут же из-за поворота появился белоснежный катер. Над его кабиной качалась лучевая антенна. Катер пристал к причалу с первого же захода, вовремя сбросив скорость и заложив тормозящий вираж, поднявший высокую волну. Из кабины вышел средних лет крепыш в штатской одежде. Он быстро и умело пришвартовал судно, ополоснув руки, подошел к Александру:

– Полковник Рыбник, Александр Сергеевич.

– Полковник Тимохин, Александр Александрович.

– Очень приятно! Пройдем на катер? Там есть где спокойно поговорить да по чашке кофе выпить – термос захватил на всякий случай.

Судно оказалось вместительным; катер вполне можно было отнести к одному из классов яхт. В рубке имелись два кресла и столик, на котором лежал кейс начальника УВД. Офицеры заняли места в креслах. Рыбник убрал кейс, взглянув на Тимохина, спросил:

– Что вы хотели бы узнать, Александр Александрович?

– Все, что касается убийства семьи Волковых.

Начальник УВД кивнул, поднял с пола кейс, открыл его, выложил на стол фотографии, протокол, заключения экспертиз, рядом положил еще две папки. Александр посмотрел фотографии. Накренившаяся к кювету «Хонда» без правого переднего ската. Лежащие на асфальте трупы Волкова и его жены, крупным планом гильзы на том же асфальте, фотография четырехлетней Али, пораженной четырьмя выстрелами и обезображенной ударом тесака по горлу. Отложив фотографии, Тимохин прочитал протокол, заключение экспертиз, положил их рядом с фотографиями. У него нервно дернулось веко.

– Да, дикость! – пробурчал начальник УВД.

Тимохин сказал:

– Я не понимаю, почему Волков, да еще с женой, вышел навстречу убийцам, – произнес Тимохин. – Вышел тогда, когда должен был вызвать на помощь Чернова… Капитан – опытный офицер, он не мог не просчитать опасность. Что же так подействовало на него, что он совершенно потерял бдительность и не предпринял никаких мер по защите семьи? Да, у него не было с собой оружия, но наши офицеры способны сражаться с противником и без оружия. Они обучены этому. А тут получается ерунда какая-то. Ерунда, приведшая к таким губительным последствиям.

– Я понимаю вас. По предварительной версии следствия, на трассе у деревни Бакатово произошло следующее. На холмистом участке у «Хонды» внезапно взрывается колесо. Капитан Волков удерживает автомобиль на дороге, предотвращая опрокидывание в кювет. Экспертизой установлено, что разрушение покрышки произошло вследствие брака, допущенного производителем, в колесо не стреляли. Итак, Волков удерживает автомобиль и останавливается в низине холмистого участка. Его напарник в это время уходит на грунтовую дорогу, ведущую к озеру. Он слышит хлопок от разрыва колеса и пытается вызвать друга по телефону. Но тот не отвечает. Не отвечает и жена. Не отвечают Волковы потому, что в это время они были уже убиты. По версии следствия, практически одновременно с остановкой «Хонды» с холма вышла «Тойота», госномер 348… южного региона, в которой, по показаниям прапорщика Чернова, находились мужчина и женщина, о чем ему сообщил Волков, когда прапорщик передал капитану информацию о преследовании колонны указанным внедорожником. Водитель «Тойоты» резко тормозит – на дороге остался след экстренного торможения – и внедорожник останавливается рядом с «Хондой». И действительно, как показывают следы, из внедорожника вышли мужчина и женщина. К ним-то и направился капитан Волков с женой Ириной. Почему супруга сопровождала вашего офицера, остается только догадываться. Но она пошла с ним и попала вместе с мужем под пули, выпущенные из пистолетов с глушителями мужчиной и женщиной из «Тойоты». После чего следы женщины привели следователя к «Хонде», а затем – обратно к месту, где были убиты Волковы. По мнению следствия, именно женщина убила девочку. После чего преступники сели в «Тойоту» и рванули в сторону Блачинска, пройдя мимо возвращавшегося на «Форде» Чернова. Прапорщик попытался организовать преследование, но время было упущено. Внедорожник, как выяснилось позже, свернул на второстепенную дорогу, ведущую к новостройкам, где след его был потерян. Он не выезжал на пост ДПС, поэтому Чернов потерял время еще и при общении с инспекторами.

– Но какова причина убийства? – воскликнул Тимохин. – Ведь ничего ценного и неценного, вообще ничего из машины, личных вещей Волковых и багажа не было даже тронуто? И потом, почему была проявлена необъяснимая жестокость по отношению к ребенку? Ведь в нее выстрелили четыре раза и вдобавок перерезали горло. Это почерк маньяка. Но подобные типы действуют поодиночке и очень осторожно, а тут – сразу два маньяка, которые убивают первых же попавшихся жертв с особой жестокостью. Ну, жестокость отличительная черта маньяка, но их не могло быть двое! Тогда что означает это убийство? Версию мести спецслужбам можно сразу исключить – никто не знал, что наши сотрудники убыли в отпуск. Да и до Блачинска у вероятного противника были гораздо более удобные места, чтобы уничтожить не только семью Волковых, но и чету Черновых. Что кроется за этим бессмысленным убийством? Вот что я хотел бы понять, Александр Сергеевич!

– А по-моему, не так уж и бессмысленно убийство семьи Волковых.

Александр удивленно взглянул на начальника местного УВД.

– Что вы имеете в виду, Александр Сергеевич?

– Сейчас объясню, – сказал Рыбник и пододвинул к себе первую папку.

– Здесь два дела, также по убийствам. В первом случае – семья Голубевых, у себя дома, в ночь с 17 на 18 августа сего года. Тогда были убиты глава семьи Голубев Игорь Степанович, его супруга Ирина Петровна, дочь Галина 14 лет и охранник усадьбы Евгений Каршин, в прошлом десантник, имевший опыт боевых действий. У этого убийства мотивы как бы налицо – ограбление. Убийцы забрали все деньги в доме, ценности и угнали два автомобиля – новый «Лексус» и подержанный «Паджеро». Охранник пытался оказать сопротивление и был убит ударом заточки в спину. Заметьте, заточки – оружия, которым чаще всего пользуются те, кто побывал в зоне. После убийства охранника двое преступников прошли в дом. Они работали в перчатках, поэтому установить их личности не удалось, но то, что их было двое, следователи установили. Как действовали убийцы? Один прошел в комнату девочки, другой вошел в спальню супругов и с ходу рассек горло главе семейства. Голубевы в это время находились в постели. Убив главу семейства, бандит привязывает жену к креслу, избивает ее, дабы, по мнению следствия, узнать, где в доме хранятся деньги и ценности. Женщина, видимо, молчит; тогда второй бандит приводит в спальню дочь. Скорее всего, грозит убить ее, и тогда мать показывает, где находятся деньги и ценности. Получив свое, бандиты насилуют мать и дочь и убивают их: мать – ударом ножа в горло, дочь – рассечением горла. Неоправданная – даже, я бы сказал, показная – жестокость. Ограбить семью Голубевых преступники могли и без применения насилия, за исключением охранника. Такие случаи нередки. Врывается в богатые дома банда в масках, вяжет хозяев, грозит убить, требует деньги, получает их, запугивает и уходит. Грабителей, естественно, ищут – если ограбленные заявляют в милицию, – но не так, как убийц, жестоко растерзавших семью.

– И какая связь между убийством предпринимателя и нашего сотрудника? Только то, что в обоих случаях были убиты семьи? – спросил Тимохин.

– Не спешите! Все по порядку.

Рыбник достал еще одну папку:

– А это дело по убийству депутата областной Думы господина Ломакова вместе с любовницей на квартире последней.

Начальник УВД довел до Тимохина подробности и этого убийства.

– Как видите, Александр Александрович, и в этом случае действовала организованная преступная группировка. Те же самые преступники, что убили семью Голубевых. Почерк тот же самый. Баяновой и Голубеву горло рассек один и тот же человек. А Ломаков получает удар в горло, идентичный удару ножом в горло Голубевой. На этот раз бандиты ничего не берут ни из квартиры Баяновой, ни из личных вещей депутата – а у того было что взять. Они пытаются подставить под убийство студента, имевшего несчастье влюбиться в госпожу Баянову, но подстава организована столь топорно, что не выдерживает никакой критики. Мы пока держим студента у себя в интересах следствия, но обвинения с него сняты. Он подыгрывает нам, по собственному желанию.

– Но в этих убийствах не участвовала женщина, – уточнил Тимохин.

Начальник УВД согласно кивнул.

– Да, не участвовала. Но что я хочу заметить. Топорно подставляя студента, бандиты практически идеально готовят и проводят убийства Голубевых, Каршина, Ломакова и Баяновой. Если работают профессионалы, то они не допускают ошибок даже в мелочах. А в данных случаях убивают вроде профессионалы, а подставу организовывают дилетанты. Но это одни и те же лица. Что сие может означать?

– То, что преступление готовили профи, а исполняли обычные бандиты, имеющие кое-какой опыт, но далеко не профессионалы. Или подстава была идеей исполнителей. Поэтому она и потерпела крах.

– Совершенно верно. Те, кто убивал, исполняли заказ, и им было прописано, что конкретно надо сделать.

– Так что, убийство семьи Волковых как-то связано с этими преступлениями?

– А вы послушайте дальше, Александр Александрович. До случая с семьей вашего офицера, недалеко от места преступления, в ночь с понедельника 25 августа на вторник 26 августа была убита семья Антоненко. Глава семьи, Виктор Андреевич, 36 лет, жена, Елена Владимировна, 32 года, сын, Егор, 12 лет и дочь Анастасия, 5 лет.

– Чернов докладывал мне об этом, – произнес Тимохин.

– Так вот, Александр Александрович, в этом убийстве принимала участие женщина. И убивали семью двое – мужчина и женщина.

– Ну и что?

– А то, что муж, жена и сын были застрелены из двух пистолетов с глушителями, дочери же перерезали горло. После того, как нанесли двадцать два ножевых ранения, более половины из которых были смертельными.

– Не хотите ли вы сказать, что Волковы были убиты из того же оружия?

– Да, Александр Александрович. Это подтвердила экспертиза. С заключением можете ознакомиться. Более того, и Насте Антоненко, и Але Волковой горло перерезала одна и та же рука. Рука женщины. Что тоже подтверждено экспертизой. В первом случае эта тварь – иначе назвать убийцу не могу – буквально разделала на куски спавшую в спальном мешке девочку. И потом перерезала горло. Она, видно, получает удовольствие от убийства. Но работает под контролем мужчины. Тот останавливает ее, когда она входит в раж.

– Так, так, так! – проговорил Александр. – С этим ситуация проясняется, но остается еще много вопросов. И один из них следующий: почему бандиты пошли на второе убийство практически в том же месте, где совершили первое? Ведь их заказчики или организаторы – профи, должны были понимать, что милиция после первого убийства обязательно усилит патрулирование на дорогах области, особенно на участке Решта – Блачинск…

Начальник УВД утвердительно кивнул:

– Согласен. Мы действительно усилили патрулирование дорог, и особенно на указанном участке, но… бандиты – и это для меня очевидно, как и позорно, – имеют осведомителя в управлении.

– Даже так? И из чего это следует?

– Дело в том, что в день убийства Волковых в 21.00 в Блачинск прибыл заместитель главы президентской администрации. Пролетом в Сочи. Он собирал все начальство области. На обеспечение его встречи из Москвы приказали привлечь значительные силы. И мне пришлось отдать приказ на снятие мобильных патрулей с дороги с 20.00 до 0.40. О приказе знали в УВД, в управление ГИБДД он поступил в 19.00. Бандиты же узнали о нем раньше, поэтому и вышли на охоту на том же участке, где уже совершили убийство. Они знали, что милиция им не помешает. Главное, чтобы жертва вышла на этот участок в данное время. И ваши офицеры оказались на трассе между Рештой и Блачинском. На то, что на бандитов работает офицер УВД, указывает факт, что преступники искали на трассе камеры видеонаблюдения. Они несколько раз проезжали от города к поселку и обратно, пока не обнаружили эти камеры в Бакатово – ну, и далее действовали вне зоны их контроля.

Начальник УВД достал из кейса диск в футляре, положил на стол.

– Здесь записи с камер Решты и Блачинска – и в Бакатово, и у стационарных постов – за период с 24 августа по вчерашний день, пятницы 29-го числа. Здесь посмо́трите или возьмете с собой?

– Возьму с собой. Чернов должен опознать «Тойоту».

– Вы также можете забрать с собой и дела по убийствам Голубевых, Ломакова, Антоненко. Следственный комитет получил приказ о передаче их нам, ну а меня обязали подчиняться вам.

– Я возьму и документы. Ненадолго. В ближайшее время получите их обратно. Копии делать не будем, не беспокойтесь.

– Я об этом даже не думал.

– Постарайтесь вычислить оборотня, Александр Сергеевич. Через него мы сразу выйдем если не на заказчика, то на исполнителя точно.

– А пока – шерше ля фам?

– Да нет, скорей шерше ля мразь, которую надо не только найти, но и раздавить, как последнюю мерзость. Это же надо, женщина – и убийца детей! Впрочем, искать ее отдельно мы не будем. Нам нужна вся банда. И не только исполнители, но и заказчики убийств. У меня к вам есть и еще вопросы, но сейчас их задавать не вижу смысла. Возможно, позже потребуется еще одна встреча.

– Сколько угодно, Александр Александрович. Я в вашем распоряжении приказом заместителя министра на период работы по серии убийств и конкретно семьи офицера секретной спецслужбы.

– Договорились.

– Я провожу вас!

Начальник УВД проводил Тимохина до берега, затем вернулся на катер, и тот, отойдя от причала и развернувшись, пошел в сторону Блачинска.

Александр по радиостанции вызвал майора Иванова. В 11.10 он прибыл в резиденцию местного УФСБ и тут же вызвал в кабинет прапорщика Чернова.

Глава 3

Снайпер боевой группы «Мираж» явился немедленно, словно ожидал вызова. Тимохин показал ему диск:

– Здесь, Юра, записи камер видеонаблюдения ДПС, установленных на участке между Рештой и Блачинском. Давай-ка посмотрим, что на них запечатлено.

Чернов присел в кресло, Тимохин вставил диск в компьютер. На мониторе высветилась картина участка дороги, по которой проходили автомобили. Было заметно, что камеры установлены на деревьях. Высвечивалась и дата.

– Это у Бакатово? – спросил Чернов.

– Да. Преступники, выискивая жертвы, не могли не проходить через деревню. Запись смонтировали таким образом, что сначала мы увидим картинку с одной камеры, затем с другой, в течение суток, затем следующих.

– А записи с поста ДПС у Решты на диске нет?

Тимохин ответил:

– Есть. Того самого дня, когда на Волковых было совершено нападение, четверга 28-го числа. Ты не запомнил какие-либо отличительные черты внедорожника, преследовавшего вас?

– Да нет! Только то, что машина новая.

– Ну, давай посмотри, что у нас фиксировала видеокамера выезда из Бакатово с воскресенья, 24-го числа.

В воскресенье через деревню прошло много машин, из них с десяток «Прадо», но Чернов категорически заявил, что среди них той, бандитской, машины не было.

– Ты судишь по номерам? – спросил Тимохин.

– Не только, но что-то внутри подсказывает, если еще раз увижу эту тачку, опознаю. Что-то в ней было не то. Что-то не то, а вот что, не пойму.

Тимохин переключился на запись, сделанную в понедельник, 25 августа, проговорив:

– В эту ночь была убита семья Антоненко.

– Я помню, – кивнул Чернов.

Пошла запись. В сторону Решты с утра прошло немного машин и один внедорожник «Тойота» с номерами… 706. Увидев «Прадо», Чернов напрягся.

– В чем дело? – спросил Тимохин.

– Похожая тачка, так же затонированы стекла, запаска под днищем. Номер, правда, не тот.

– Его заменить можно.

Прошло минут сорок, и черная «Прадо» под номерами 706 вновь оказалась в зоне контроля видеокамеры. Встала у въезда в деревню.

Чернов буквально припал к монитору.

– Черт! Если бы не номера… стоп…

Из салона вышел мужчина, пошел к обочине, вышел из зоны видимости. Но прапорщик воскликнул:

– Он! Он, гад!

Тимохин вернул запись назад, когда мужчина оказался у внедорожника и смотрел в сторону деревни. Чернов ударил кулаком по столу.

– Сукой буду, командир, это он!

– Ты узнал мужика?

– Да! И машину!

– Подробней!

– Сейчас, погоди, дай немного успокоиться. Так! Это та машина, с другими номерами. А что в ней не так, так это верхняя тонировка лобового стекла. От сплошной поверху до прозрачной книзу. Тонировка от черного до светло-голубого цвета. Это я заметил. А мужик, что стоит сейчас у тачки, на момент этой записи пассажир – а в нашем случае он сидел за рулем, а рядом с ним была баба.

Тимохин внимательно посмотрел на подчиненного:

– Ты не ошибаешься?

– Нет, Саныч! Точняк он. И тонировка та же.

– Что ж, сейчас мы это проверим.

Александр переключил диск на вечер четверга, 28 августа.

– Время… Сейчас вы должны появиться у деревни. Так, есть, ты прошел, за тобой Волков… а вот и «Тойота». Стоп-кадр!

Тимохин остановил воспроизведение записи, приблизил по монитору застывшее изображение «Тойоты». Проговорил:

– Да, тонировка та же… и мужик тот же! Ты оказался прав.

– Почему на это не обратила внимания милиция?

– Потому, что мы забрали дело. Но неважно. Главное мы видим на экране. Плохо, что женщину разглядеть невозможно, обернулась к заднему сиденью.

– Волкова могли убить только они!

– Да, Юра… Погоди!

Тимохин взял сотовый телефон, набрал номер начальника УВД.

– Рыбник! Слушаю вас! – ответил полковник.

– Это Тимохин.

– Да, Александр Александрович.

– Нам надо знать, когда и на чье имя была зарегистрирована в ГИБДД «Тойота» номер 706. А также где она была приобретена. И опять-таки на чье имя. Но пробить внедорожник необходимо так, чтобы это не вызвало ни у кого подозрения. Особенно в Управлении ГИБДД.

– Я понял! Сейчас займусь этим.

– Начальнику ГИБДД ты доверяешь, Александр Сергеевич?

– Как самому себе!

– Вот через него и работай. И еще: на диске мы отметили одного типа, надо бы пробить и его. Как это сделать?

– Я передал вам копию диска; укажите, кто вас интересует, и я пробью его!

Тимохин объяснил, чью личность следовало проверить, не раскрывая того, что его опознал Чернов.

– Понял! – ответил начальник УВД. – Ждите ответа. Не думаю, что проверка отнимет много времени.

– Жду!

Офицеры сводной группы ГУБТ просмотрели диск, после чего Тимохин предложил Чернову сигарету. Но закурить спецы не успели. В 13.20 раздался сигнал вызова на сотовом телефоне Тимохина.

– Александр Александрович? Рыбник! Принимай информацию по порядку поступивших запросов.

– Очень внимательно тебя слушаю, Александр Сергеевич.

– Автомобиль «Прадо», что заинтересовал тебя, приобретен в салоне «Тойота» в субботу 23 августа. Машину подобрали за день до этого, в субботу проплатили. В тот же день ее зарегистрировали. На имя… так, минутку… на имя Терентьева Аркадия Евгеньевича, уроженца города Грозный. В Блачинск Терентьев переехал в 2003 году из Норильска, зарегистрирован по адресу: микрорайон Копцево, ул. Комиссарская, д. 72. Собственный дом на окраине микрорайона, бывшей деревни Копцево. Машина поставлена на учет по всем правилам. Документы на оформление принимал один из офицеров отдела регистрации. Терентьеву в 15.00 субботы и был выдан номерной знак 706. Теперь по поводу личности, зафиксированной камерой видеонаблюдения в деревне Бакатово. Тип нам известный, некий Кожанов, в криминальной среде Кожан, 38 лет, ранее судим за убийство. В настоящее время проживает в городе. После отсидки вроде присмирел, однако нигде не работает, на что живет, неизвестно. Мне заняться им плотнее?

– Нет, Александр Сергеевич! – запретил Тимохин. – Пока достаточно того, что вы сделали. Оставайтесь на связи; думаю, нам сегодня придется еще раз встретиться.

– Всегда к вашим услугам.

Александр отключил телефон, повернулся к Чернову:

– Шепеля и Кима ко мне!

В 13.30 названные офицеры вошли в кабинет загородной резиденции местного УФСБ. Тимохин обратился к ним:

– Берите у коменданта любую машину и езжайте по адресу: Копцево, Комиссарская, 72. Это частный дом на окраине микрорайона Копцево. Иванов подскажет, как туда проехать. Задача – проверить наличие у Терентьева новой «Тойоты» и документов на машину, после чего связаться со мной – я скажу, что делать дальше.

– Едем без стволов? – уточнил Шепель.

– Если хотите, возьмите пистолеты у того же Иванова. Но, думаю, вряд ли они пригодятся вам.

– Кем представиться этому Терентьеву?

– Сотрудниками ГИБДД.

– А ксивы?

– И с этим вопросом к Иванову. Но через полчаса вы должны покинуть территорию резиденции.

– Ясно!

– Вперед, ребята!

– Извини, командир, речь идет о той «Тойоте», на которой действовали убийцы Волковых? – спросил Ким.

– Не исключено. Большего сказать не могу.

Шепель и Ким вышли из кабинета.

– Мне тоже надо было ехать с ребятами, – сказал Чернов.

– Нет! Шепель с Кимом и сами справятся. А тебе рисоваться лишний раз не стоит. В «Тойоте» в день убийства семьи Волковых могли находиться и другие бандиты, а среди них и Терентьев. А он в свою очередь мог запомнить тебя.

– Ясно! Что дальше делать мне?

– Иди пообедай! Потом отдыхай. Будешь нужен, вызову.

– Мне сейчас не до отдыха, командир!

– Значит, сиди в комнате, смотри в окно.

В 15.10 субботы телефон Тимохина вновь издал сигнал вызова. По дисплею Александр определил, что звонит Шепель.

– Да, Миша?

– Прибыли на место. Дом оказался закрыт, – доложил майор.

– Надеюсь, вас это не остановило?

– Нет, конечно. Не возвращаться же на базу ни с чем, тем более соседка этого Терентьева попалась больно разговорчивая. Сказала, что в субботу, часов в десять к Терентьеву приезжали гости, нерусские, на джипе. Но надолго не задержались – полчаса, может, чуть больше. Вышли, захлопнув двери дома и калитки забора, и уехали. Ну, мы ее проводили восвояси, а сами – через забор. В дом проникли через окно – пришлось высадить стекло, но тихо, никто не рюхнулся. В доме не нашли никого; в гараже, вход в который из кухни, тоже ничего – никакой «Тойоты». Решили осмотреть подвал, благо люк в него находился в той же кухне. Вскрыли люк, а из подвала трупный запах. Спустились вниз – и увидели в углу за каким-то ящиком труп мужика с перерезанным горлом. По состоянию трупа можно предположить, что грохнули его как раз где-то в субботу. Точнее установят эксперты, без них не обойтись.

– Убитый точно Терентьев? – проговорил Тимохин.

– Судя по правам, что нашли в гостиной, да. Удостоверение водителя не липовое.

– И «Тойоты» нет?

– Ее и не было в гараже. В нем вообще если и стояла тачка, то очень давно.

– Ясно! Оставайтесь в доме. Дождитесь приезда начальника УВД. Дальнейшие действия по дополнительной команде. Где оставили машину? Не у дома?

– За кого ты нас держишь, Саня? Выделенный Ивановым «Опель» припаркован в проулке, за два квартала до дома покойного Терентьева.

– Понял! Ждите Рыбника.

Тимохин, отключившись от Шепеля, набрал номер начальника местного управления внутренних дел:

– Мои люди наведались в дом Терентьева и обнаружили в подвале труп хозяина с перерезанным горлом. Судя по состоянию трупа, Терентьева убили примерно в субботу. Косвенно это подтверждает и соседка Терентьева. Она видела, как 23 августа около 10 часов утра к нему приезжали гости, нерусские, два человека на джипе. Вошли в дом и где-то через полчаса вышли, закрыв двери дома и калитки.

– Черт, еще одно убийство!

– Ты вот что, возьми-ка с собой эксперта и езжай туда. Нам надо знать, когда убили Терентьева; возможно, убийцы оставили и отпечатки. Мои люди встретят тебя. Как прояснишь обстановку, отзвонись, встретимся.

– Хорошо! Немедленно выезжаю!

Александр выключил телефон, собрался пройти в столовую, но в кабинет вошел старший лейтенант Самойлов:

– Товарищ полковник, вас Крымов вызывает по спутнику!

Офицер-радиоэлектронщик передал командиру сводной спецгруппы трубку спутниковой системы.

– Слушаю тебя, Крым!

– Это я тебя слушаю, Саня! Что у вас в Блачинске?

– Начальство покоя не дает?

– Феофанов пока молчит, как и ты. А позвонит – так я не знаю, что и доложить. По твоей, Саня, милости!

– Ты немного опередил события. Самое интересное здесь только начинается.

– Зацепились за бандюков?

– Вроде зацепились, но… как будет складываться обстановка, неизвестно.

– Но шансы-то раскрыть дело есть?

– И очень даже неплохие.

– Хоть это радует. В городке траур, находиться тошно.

– Понятное дело. Где решено похоронить Волковых?

– Тут же, в городке, вот с командиром части подыскиваем место.

– Да, первые похороны, первые могилы…

– «Не сыпь мне соль на рану».

– Супругу Чернова встретили?

– Все чин по чину. Она сейчас занимается организацией похорон, так что передай прапорщику, пусть не беспокоится! Винит, наверное, себя…

– Не то слово!

– Объяснимо! Что мне доложить Феофанову, если вызовет на доклад?

– То, что группа работает! Эффективно работает.

– Как считаешь, сколько потребуется времени, чтобы закрыть проблему?

– Немного. В ближайшие сутки должны выйти и на убийц, и на тех, кто стоит за ними.

– Что, есть и такие?

– Есть. Только предупреждаю, Крым, брать живыми будем только тех, кто реально сможет быть полезен для управления. С остальными решим вопрос предельно жестко.

– Решил валить банду?

– Да.

– Что ж, тебе на месте видней! Я на твоей стороне.

– Знаю. Как обстановка прояснится до конца, я сброшу тебе информацию для доклада генералу. Перед тем, как нанести по банде смертельный удар.

– Добро! Удачи тебе, Саня!

Отключив трубку, Тимохин передал ее Самойлову и вместе со старшим лейтенантом вышел из кабинета в столовую, наскоро пообедать.

Начальник УВД вызвал Тимохина в 17.20:

– Принимай информацию, Александр Александрович! По заключению эксперта, смерть Терентьева наступила, как и предполагалось, где-то с 10.00 до 15.00 субботы, 23 августа. Но это предварительное заключение. Точное время и дату, а также истинную причину смерти выявит вскрытие, хотя и без него понятно, что смерть хозяина дома наступила от рассечения горла.