Текст книги "Кровь за кровь"

– Ты действуй! Поговорим потом!

Из подъехавшего «Форда» вышли Дементьев и Лушин, осмотрели место засады.

– Впечатляет, но у нас эффектней получилось, – хмыкнул Лушин.

К дороге вышли снайперы. Тимохин приказал Дементьеву:

– Забирай ребят и Ларису – и давай на базу. Передай Иванову, чтобы забрал Самойлова. Я подъеду позже.

– Разрешите мне остаться с вами, товарищ полковник? – спросила Коломина.

– Зачем, Лариса? Скоро здесь начнется столпотворение, вам светиться нельзя!

– А вам можно?

– Езжайте с ребятами! Это приказ!

Отправив подчиненных, Александр по сотовому телефону вызвал начальника УВД:

– Александр Сергеевич? Бери своих людей и выезжай к участку дороги, что расположен в десяти километрах от города. Здесь тебя ждет много работы.

– Значит, с бандой покончено?

– С демьяновской – да. По Ачилу только начали акцию, но и она не займет много времени.

– Всех бандитов положили?

– Зачем же? Кожана я тебе оставил. Правда, ему требуется помощь, так что захвати с собой медиков. И на трассе включите сирены. Услышу их – начну отход. Твои люди не должны видеть меня!

– Понятно. Коробко мы арестовали.

– Давно?

– Только что.

– Странно! Мой наблюдатель об этом не сообщил.

Старший лейтенант словно услышал слова Тимохина: на сотовый прошел второй вызов.

– Все, Александр Сергеевич, встретимся в городе, – сказал Рыбнику Тимохин и переключился на второй вызов. Услышал голос Самойлова:

– Товарищ полковник, милиция Блачинска…

– Я в курсе! Коробко увезли?

– Так точно!

– Сворачивай аппаратуру и выходи из оврага. За тобой приедет Иванов. Только обозначь свое местонахождение.

Услышав приближающиеся переливы сигнализаций патрульных машин милиции и «Скорой помощи», Тимохин взглянул на Кожанова:

– Слышишь? Это за тобой! Пристрелить бы тебя, ублюдка, да нельзя. Такого зверя надо людям показать. Будь ты проклят, шакал!

Александр плюнул на Кожанова, сел в «Фольксваген» и повел его к Блачинску. Еще до поворота мимо проследовала колонна милицейских машин и трех карет «Скорой помощи». Тимохин не обратил на нее внимания. Сейчас все его мысли были там, где майор Шепель готовил штурм логова террориста Ачила Адаева.

Михаил, получив приказ на штурм квартиры Мамедова, приказал приданным ему офицерам:

– Ким, давай в подъезд, перекрой выход на чердак! Дрозд, к двери хаты Мамедова. Заход по одному. Пошли!

Офицеры вышли из машины, с разных сторон подошли ко второму подъезду, вошли внутрь. Ким поднялся на лестничный проем между четвертым и пятым этажом, откуда доложил Шепелю:

– Позицию занял.

– Находись пока там. Как обстановка в подъезде?

– Спокойная.

– Лишь бы старушка какая не вышла да не подняла шум, не вызвала ментов. Отделение здесь недалеко, наряд подъедет быстро, клиенты успеют подготовиться к бою. А нам это надо?

– Не надо!

– Вот и я о том же. Так что если кто высунется, успокой, как хочешь.

Вскоре доложился и Дрозденко:

– Заряд установил.

– Отойди на площадку между вторым и третьим этажом, проверь работу дистанционки.

– Принял, выполняю!

И через минуту:

– Заряд к подрыву готов!

– Иду к вам.

Но тут произошло непредвиденное, что просчитать ни при каком плане невозможно. Адаев внезапно почувствовал тревогу. Впрочем, это было объяснимо. Часы показывали 22.47, а от Демьяна никаких сообщений. Молчал и Кожанов. Значит, что-то на трассе не срослось. Возможно, «Фольксваген» остановился где-то в людном месте, около какого-нибудь придорожного кафе или магазина. Возможно, что-то случилось с «Тойотой», тот же пробой колеса. А возможно… Прервав размышления, Адаев быстро принял решение:

– Гурам! Бери сумки, уходим!

– Что, прямо сейчас? – удивился помощник.

– Ты плохо понял меня? – повысил голос Адаев.

– Но почему, Ачил?

– Потому что Демьян с Кожаном молчат.

– Ты… ты предполагаешь…

Главарь не дал договорить помощнику:

– Быстро собирайся!

Гурам кинулся за сумками, которые стояли в спальной комнате, уложил в одну из них кейс со спутниковой станцией, достал два пистолета. Вышел в гостиную, один пистолет передал Мамедову. Шепель, двинувшийся к подъезду, отключил прослушку, поэтому не слышал то, что начало происходить в квартире террористов после установки мины и занятия спецами позиций штурма. Он спешил к подчиненным. Поднялся к Дрозденко.

– Готов?

– Готов!

Из пролета сверху показалась голова Кима. Шепель показал ему растопыренную ладонь, что означало – он начинает обратный отсчет от 5. Майор загнул один палец.

В это время подготовившиеся к отходу бандиты вышли в коридор. Адаев остановился. Приказал Мамедову:

– Хасан! Выйди, посмотри подъезд. – Повернулся к Гураеву: —Ты, Гурам, осмотри с кухни двор.

Бандиты разошлись. Ачил вернулся в гостиную.

Хасан подошел к двери, когда Шепель сжал ладонь в кулак. Дрозденко нажал клавишу активизации взрывного устройства, и в подъезде грохнул взрыв. Мина направленного действия выбила дверь внутрь квартиры. Тяжелая металлическая плита ударила в Хасана и накрыла его на полу, размозжив голову. Ударная волна выбила стекла в квартире. Гураева чуть не выбросило через окно во двор. Ачила же взрыв не задел. Он понял, что произошло. Крикнул:

– Гурам! Прикрой! Я вытащу тебя.

И рванулся на балкон.

Гураев упал на пол и, увидев в дыму силуэты людей, открыл по ним огонь из пистолета.

После подрыва Ким и Дрозденко рванулись к проему. Шепель следовал сзади, готовый под прикрытием подчиненных прорваться к главной цели. Выстрелы, прозвучавшие из квартиры, заставили офицеров отступить в стороны, прижавшись к стенам. Ким крикнул:

– Командир, духи ждали нападения! Но им некуда деваться.

– Некуда! А балкон? Ах, мать твою! – выругался Шепель. – Мужики, гасите Хасана и Гурама, я на улицу.

– Зачем?

– Балкон! Соседи!

Офицеры поняли.

Дрозденко снял с пояса наступательную гранату, взглянул на Кима. Тот утвердительно кивнул, показав стволом пистолета на себя и выставив его перед собой, что означало: он будет прорываться на кухню. Дрозденко же Ким указал стволом направо. Значит, тот должен был работать в комнатах, при поддержке и прикрытии напарника. Дрозденко метнул в коридор гранату. Гурам, закашлявшись в едком дыму, услышал звук катящегося предмета, но сразу не сообразил, что это могло быть. Поэтому осколки разрыва гранаты превратили его физиономию в кровавое месиво. Гурам, как и Мамедов, погиб мгновенно. После подрыва «РГД-5» офицеры спецназа рванулись в квартиру. Впереди шел Ким, стреляя в сторону кухни от пола к стенам. Дрозденко прыгнул в проем гостиной, перекатившись, обстреляв вслепую всю комнату. Выхватив второй пистолет, он ворвался в спальную комнату, оттуда крикнул:

– Ким? Живой?

– Живой! – ответил капитан. – Гурам готов. А дыму-то, мать его! Дышать нечем. Что у тебя?

– Пусто!

– Дверь на балкон?

– Открыта.

– Черт! Прав был Миша. Ушел сука Ачил. К соседям. Теперь захватит заложников… Что ж спугнуло бандюков?

– Ты труп Хасана видел?

– Да, под дверью! Вот тебе и ответ. Ачил послал Мамедова проверить подъезд, а тут мы дверь рванули. Она накрыла Хасана, а Ачил сразу во все врубился. Подставил Гурама – и на свал.

– Входим на балкон!

Офицеры прошли на балкон. С улицы они видели, что тот был разделен с квартирой соседнего подъезда легкой перегородкой. Ким заглянул за перегородку, услышал еле доносившийся из открытой двери стон. Дрозденко посмотрел вниз и тут же толкнул в спину напарника:

– Внимание, Леня, Шепель у тачки бандитов, держит на прицеле первый подъезд. А под навесом Адаев. И с ним девушка, лет пятнадцати. Прикрылся живым щитом, сучок. Но почему он вышел из хаты?

– Потому что внутри его усыпили бы газом. Этот ублюдок знает, как спецназ решает проблемы с заложниками в ограниченном пространстве.

– Ладно! В соседней квартире слышен стон; возможно, кому-то требуется срочная помощь. Я туда, а ты смотри за Шепелем и Ачилом.

– Давай! А это, Ким… Санычу о проблеме не докладывать?

– Доложи!

Последние слова Ким сказал, находясь уже на балконе соседней квартиры.

Выйдя с заложницей из подъезда, Адаев резко остановился, прижав к себе девушку и приставив к ее виску пистолет. Он увидел Шепеля и направленный на него ствол «ПМа». Крикнул:

– Оружие на землю! И на асфальт, быстро!

Майор ответил, не двинувшись с места:

– Щас! Только ствол на предохранитель поставлю.

– Выполняй приказ, мусор, или я убью девку!!! – заорал Адаев.

– Да что ты? А кем прикрываться будешь? Давай-ка, Ачил, бросай ствол, отпускай девчонку, и тогда – слово офицера – я не разнесу на куски твою глупую башку.

– Убью, тварь!

– Так чего ждешь? Стреляй!

Адаев не ожидал подобного поведения Шепеля. Прижав еще сильней к себе девчонку, он лихорадочно искал выход из положения, понимая, что не успеет первым выстрелить в стоявшего у «Форда» спецназовца – тот опередит. И заложницу убивать нельзя, тогда он окажется без защиты и его расстреляют на месте. А Адаеву хотелось жить. Очень хотелось.

Этой заминкой воспользовался Шепель. Он знал, что Ким и Дрозденко отработали подельников Адаева, слышал взрыв «РГД». И сейчас один из них через соседнюю квартиру перешел в подъезд, ожидая момента напасть на террориста сзади, а второй следит за обстановкой с балкона квартиры Мамедова. Михаил посмотрел на балкон, увидел Кима и тут же перевел взгляд на террориста. Адаев машинально вскинул голову и также увидел еще одного спецназовца. И допустил ошибку. Перебросив пистолет из правой руки в левую, бандит на мгновение выставил ее вверх и выстрелил по балкону Мамедова.

Одновременно нажал на спусковой крючок и Шепель. Пуля его пистолета пробила предплечье бандита и выбила «ПМ» к двери подъезда, откуда на Адаева прыгнул Дрозденко. Одним выверенным ударом он лишил сознания раненого бандита. Девушка отбежала в сторону и присела на корточки, закрыв голову руками. Она находилась в шоке.

Шепель, вложив пистолет в карман легкой куртки, поднял голову и крикнул:

– Ким!

– Я, командир, – перегнулся тот через балкон.

– Живой?

– А что мне будет? Отработали Ачила?

– Конечно! Вон лежит под навесом подъезда. Андрюша приложился так, что сомневаюсь, жив ли тот! А ты чего торчишь на балконе, как курица на насесте? Спускайся, пора сваливать!

Майор подошел к лежавшему на бетонных ступеньках Адаеву, ударил ногой по ребрам. От боли Адаев очнулся. Взвыл:

– Взяли, суки? Твари, мрази! Всем головы отрежу, кожу с живых сдеру. У-у, паскуды!

Михаил нагнулся к нему:

– Еще хоть одно слово, и я отстрелю тебе яйца, придурок. А я слово держу!

– Руку перевяжите! Больно! – попросил Адаев.

– Я же тебя предупреждал!

Ачил замолчал, уткнувшись физиономией в бетон.

– Вот так-то оно лучше.

Телефон майора издал сигнал вызова. На дисплее высветилась буква «Т» – значит, звонил Тимохин.

Шепель взглянул на Кима:

– Докладывали о срыве прямого штурма?

– Да! Но ты ж занят был.

– А подождать не могли?

– Чего ждать-то? Все одно узнал бы…

Укоризненно покачав головой, Шепель ответил:

– Слушаю тебя, командир!

Тимохин повысил голос:

– Это я тебя слушаю, майор! Как ты допустил захват заложницы? Почему не прикрыл балкон?

– Да не шуми, Саня! Все уже закончилось. Да, Ачилу удалось ускользнуть в соседний подъезд, захватить заложницу. Но и все! Я его встретил, убедил отпустить девушку.

– Убедил?

– Ну, не без применения оружия, конечно, но с минимальным ущербом для этого ублюдка Ачила!

– Надеюсь, он в состоянии говорить? Челюсть ему не вынес?

– Нет. А надо бы!

– В квартире заложницы еще кто-нибудь пострадал?

– Минуту!

Шепель переадресовал вопрос Тимохина Дрозденко. Капитан ответил:

– Женщина получила удар рукояткой пистолета по голове, но пышная прическа смягчила удар. Так что только кожа содрана. Крови много, но рана пустяковая. Женщина больше испугалась.

Шепель передал слова Андрея Тимохину:

– Вот такие потери среди местного населения!

– Ясно! Вызывай милицию, «Скорую» – и уходите с Ачилом на базу!

Во двор буквально влетела милицейская машина.

– Поздно, Саня, менты уже здесь, и чую, что нам придется испачкаться в пыли, – вздохнул Шепель.

– Не сопротивляйтесь, выполняйте все команды ментов. Объяви их старшему о том, что вы являетесь офицерами спецподразделения ГУБТ. Я еду к вам!

Михаил отключил трубку, и тут же их с Дрозденко и раненым Адаевым окружили четверо милиционеров с автоматами, приведенными в боевое положение. Старший наряда, капитан, крикнул:

– Всем на землю, руки в стороны, ноги в шпагат. Быстро, иначе стреляем на поражение!

Шепель и Дрозденко опустились на асфальт.

Ким же тем временем вышел на площадку второго этажа. Увидел стоявшего в трико и грязной майке пожилого небритого мужичка. Тот спросил:

– А чей-то это грохнуло в подъезде? Вон и стекла осыпались.

– Это, дед, учения!

– Какие учения?

– Обычные! Освобождение заложников.

– Да?

– Точно! Ты лучше домой ступай, учения еще не окончились, можешь случайно под кулак омоновца попасть. Учения-то приближенные к боевым!

– Да ты че? А зачем?

Ким не ответил, спустился на первый этаж и опустил пистолет в карман брюк.

А пенсионер поднялся, оглядываясь на пролет между третьим и четвертым этажом. Увидел развороченный взрывом проем двери квартиры № 32, выдохнул:

– Ни хрена себе учения, совсем охренели менты! Дали им власть…

И, подтянув штаны, рысью побежал вниз, в свою квартиру, где закрылся на все замки.

Ким же вышел во двор. Милиция отреагировала на его появление:

– Стоять! Лапы в гору!

Капитан подчинился. К нему подошел сержант. Начал обыск и тут же отскочил в сторону, выхватив пистолет:

– Капитан, он вооружен! «ПМ» еще теплый, и гарью из ствола тянет!

– Не землю его!

Сержанту не пришлось применять силу. Капитан спецназа последовал примеру своих боевых товарищей.

Старший наряда приказал обыскать и Шепеля с Дрозденко. Михаил повернул к нему голову:

– Капитан, не суетись! Мы офицеры спецподразделения ГУБТ. Документы в карманах рубашек. Стволы мы отдали сами. На время!

– Офицеры спецназа? Сейчас проверим, что вы за офицеры такие, что творят в городе все, что захотят!

К первой милицейской машине подъехали еще две, следом – карета «Скорой помощи». Откуда появился Тимохин, Шепель не заметил, только услышал голос командира и друга, обратившегося к старшему первого наряда:

– Это бандиты, капитан, делают в вашем городе все, что захотят. А мои люди работают! Командир группы спецназа Главного управления по борьбе с терроризмом полковник Тимохин, вот мои документы. Их подлинность, а также то, что вы задержали офицеров службы безопасности, может подтвердить лично начальник УВД полковник Рыбник! Свяжитесь с ним и перестаньте наконец держать под прицелом моих подчиненных. Шепель, Ким, Дрозденко, подъем!

Капитан хотел было помешать выполнению команды неизвестного, представившегося полковником спецслужбы, но Тимохин рявкнул на него:

– В чем дело, капитан? Я же сказал, немедленно свяжись с полковником Рыбником. Или мне подсказать, как это сделать?

– Извините!

Капитан по рации вызвал дежурного по отделению. Тот соединил его с начальником УВД.

Выслушав Рыбника, капитан козырнул Тимохину:

– Еще раз извините, товарищ полковник. Мы действовали по вызову – и так, как должны были действовать.

– Все нормально, капитан, – улыбнулся Александр. Повернулся к Шепелю: —Что в квартире Мамедова?

– Как что? Два трупа, Хасана и Гурама.

– Слышали? – обратился Тимохин к старшему наряда.

– Так точно!

– Уберите трупы, вызовите мастеров ЖЭУ, пусть приведут квартиру и подъезд в порядок, вставят стекла, дверь. Квартиру опечатать. Да, организуйте оказание помощи девочке, что побывала в заложниках у террористов, и женщине, оставшейся в квартире. Она легко ранена. Этого, – Тимохин кивнул на Ачила, – мы забираем с собой! Отдайте приказ, чтобы нас беспрепятственно выпустили со двора.

– Есть, товарищ полковник. Но, по-моему, и задержанному вами человеку требуется медицинская помощь…

– Человеку? Ты сказал, «человеку»?

– Да, а что?

– Знаешь, кто он?

– Откуда?

– Так я тебе объясню. Этот, как ты назвал его, человек на самом деле профессиональный террорист, является организатором убийств семьи Голубевых, депутата Ломакова и Баяновой, а также двух семей на участке трассы Решта – Блачинск. А ты говоришь, человек! Бешеный шакал он, а не человек. Как и те, чьи трупы вы найдете в квартире 32. Понял, капитан?

– Так точно! Так вот оно что… Значит, взяли банду?

– Взяли! Подробности у своего начальства. Командуй.

Тимохин повернулся к подчиненным:

– Дрозденко, Ким, взяли Адаева – и к «Фольксвагену», он стоит за машинами «Скорой помощи». А ты, Миша, выводи свой «Опель» со стоянки и двигай за нами на базу.

– Ну и ночь сегодня выдалась! А представляешь, если бы двор и подъезды не были бы освещены, да в большинстве квартир не горел бы свет? Ачил мог и улизнуть.

– Не мог, Миша!

– Да? Ну не мог, значит, не мог! До встречи на объекте, командир.

К двум часам понедельника, 1 сентября вся группа спецназа «Ураган» под командованием полковника Тимохина собралась на секретном объекте Блачинского УФСБ. Арестованному Адаеву была оказана медицинская помощь, его временно поместили в специальный бункер подвала особняка. Офицеры разошлись по комнатам, отдохнуть до подъема. Тимохин прошел в кабинет, откуда по спутниковой связи вызвал полковника Крымова. Но ответил начальник управления генерал-лейтенант Феофанов:

– Слушаю тебя, Сан Саныч!

– Я что, номером ошибся?

– Нет! Просто я взял трубку аппарата Крымова, – ответил генерал.

– Так он что, до сих пор торчит в резиденции?

– И не только он. Я слушаю тебя!

– Операцию по ликвидации банды Демьянова и Адаева завершили успешно. Живыми взяты Кожанов и Ачил. Первого передали начальнику УВД, Адаева взяли с собой. Сейчас он в подвале особого объекта. Ему оказана медицинская помощь.

– Он ранен?

– Да. Кожанов, кстати, тоже. Но ничего серьезного, до суда доживет, если в СИЗО отдельную камеру получит. В общей его сокамерники наверняка замочат.

– Остальные члены банды?

– Уничтожены. Демьяновские, включая любовницу главаря, Авдотьеву, – на трассе, Мамедов и Гурам – на хате Хасана.

– Шуму, наверное, было…

– Да я бы не сказал. Шепель пошумел, но у него не было другого выхода.

– Хорошо! – сказал Феофанов. – Подробный отчет по акции – дома, в городке. Вылет вам в 10.00. Экипаж вертолета предупрежден. Ачила взять с собой. На подмосковном аэродроме передать его спецконвою ФСБ. Впрочем, мы с Крымовым вас встретим и сами организуем передачу террориста сотрудникам службы безопасности. Вопросы ко мне есть?

– Какова обстановка в городке?

– Об этом тебе Крымов расскажет, передаю трубку.

После разговора с начальником и другом, который сообщил, что обстановка в городке после похорон семьи Волковых все еще угнетающая, но возвращение группы спецназа, уничтожившей убийц семьи, должно все изменить. Александр спросил, видел ли тот его супругу. Крым ответил, что дома у Тимохиных, как и у остальных офицеров, все в порядке. Спросил:

– А чего ты сам Татьяне не позвонил, как разделался с бандитами?

– Поздно уже было! Да и не хотелось отвечать на вопросы.

– На них пришлось отвечать мне.

– Что, достала звонками?

– А ты как думал? На хрена свой московский номер заблокировал?

– Чтобы Татьяна не меня, а тебя доставала.

– Свиненок ты, Саня! Ну, ладно, до встречи, что ли?

– До встречи, Крым!

Отключив станцию, Тимохин решил выйти на улицу. И вновь увидел сидевшую на скамейке Коломину. Подошел к ней, спросил:

– Не можете успокоиться?

– Нет! Я спокойна. Сейчас спокойна.

– Тогда почему не отдыхаете?

– Думаю.

– Если не секрет, о чем?

– Решила ребенка из детского дома взять. Вот и думаю, кого – мальчика или девочку.

– Какая разница, Лариса? Главное, у вас вновь будет семья, и жизнь обретет новый смысл.

– Вы одобряете мое решение?

– Да!

– И все-таки возьму мальчика. Чтобы он стал таким же, как муж. Женится, дети у него будут…

– Верно.

Коломина улыбнулась, наверное, впервые за время, которое ее знал полковник.

– Спасибо, что взяли с собой на операцию.

– Да ну что вы, разве за это благодарят?.. Ночь какая чудная, да? Тепло, небосклон усыпан звездами, они кажутся такими близкими; кажется, протяни руку – и снимай любую.

– Зачем? Пусть светят всем!

– Тоже верно…

– Домой тянет?

– Да! Всегда!

– Это хорошо. Значит, вы счастливый человек.

– Наверное…

– Будьте и дальше счастливы, товарищ полковник.

– Непременно!

– Прощайте!

– Удачи, Лариса!

Коломина ушла в дом, а Тимохин еще почти час сидел во дворе усадьбы, курил, глядя на такие близкие и одновременно далекие звезды. И думал о встрече с женой. Жизнь продолжалась.