Текст книги "Разрубить гордиев узел"

Алексей

– Что будем делать? – Алексей и Юля уже два часа сидели на кухне. Алексей успел выпить несколько чашек кофе, а Юля не переставала каяться, исповедоваться и плакать.

– Понимаешь, его родители, они же увезли его, когда случился тот дурацкий наезд. Адреса не оставили. Если бы я знала, что он вернется, я бы никогда не вышла замуж за тебя, не рожала бы детей…

– Юль, давай не будем. – Алексею казалось, что даже его бездонная чаша терпения сейчас переполнится.

– Нет-нет, я не к тому… Я к тому, что я тебя любила тогда, в самом начале. Я искренне хотела создать семью, быть счастливой. А потом я внезапно его встретила…

– Ты про это говорила уже три раза, я уже понял, что старая любовь не ржавеет. Что будем делать?

– Я должна быть с ним, – вздохнула Юля. – Он умирает, понимаешь? Я снова его теряю.

Алексей встал и подошел к окну, распахнул створку и вдохнул утреннюю свежесть полной грудью.

– Конечно, понимаю. Как тут не понять, я очень понимающий муж. С детьми-то что будем делать?

– Я не знаю, – опустила голову Юля. – Поверь, если бы не они, я бы тебе сразу все рассказала, и тогда ни ты, ни я бы не мучились. Но дети. Я их люблю, ты же знаешь, и хочу, чтобы они остались со мной.

Алексей насмешливо посмотрел на жену. Она говорила казенные слова, в которые сама не верила. Просто она должна была их сказать, чтобы в собственных глазах оставаться хорошей.

– Никита не поедет в незнакомое место, – покачал головой Алексей.

– А что, если… Нет, ты, наверное, не согласишься… – Юля прикусила губу, отчаянно борясь со слезами, которых за это утро пролила больше, чем за всю предыдущую жизнь. Она чувствовала себя последней дрянью, но любовь к Юре заставляла закрывать на это глаза.

– Мне некуда идти, Юля, ты же сама прекрасно знаешь. Разве что к маме.

– А что, если ты пойдешь в Юрину квартиру? – робко предложила жена, а Алексей расхохотался.

Ему казалось, что он сходит с ума. Точнее, сошел там, в квартире отца, когда увидел его болтающимся в петле.

– То есть ты просто поменяешь детям старого папу на нового и думаешь, что никто этого не заметит?

Юля поднялась, тряхнула головой.

– Извини, Леша, я больше не могу и не хочу перед тобой унижаться. Я уйду к Юре, детям ты можешь сказать, что я в командировке.

– Да они уже и не спрашивают.

– Прекрати, не надо этого…

– Как скажешь. Ответь мне только на один вопрос: почему ты перестала общаться с Ольгой?

Юля замерла, явно не ожидая услышать этот вопрос.

– С Ольгой? – переспросила она и нахмурилась.

– Да, с твоей сестрой Ольгой, о чьем существовании ты забыла мне рассказать.

– Откуда ты про нее узнал?

– Это не важно. Так что же?

– Я не хочу об этом говорить. – Юля отвела глаза, подошла к успевшему закипеть чайнику и снова его включила.

– Юля, ты мне должна. Тебе не кажется?

– Хорошо, – закатила та глаза. – После того как убили Олиного жениха… У Оли был жених. Она его очень любила, насколько она вообще может кого-то любить, кроме деда, ждала от него ребенка. Он поехал заработать денег на квартиру, потому что Оля категорически не хотела с нами жить. Она не ладила с матерью, которая в перерывах между мужьями решила снова вернуться домой… Так вот, Андрей записался в военную миссию по контракту – наш дедушка помог – и погиб там буквально через месяц. Оля от стресса потеряла ребенка, история была тяжелая, это я признаю. Она еле выжила. Потом по клиникам и реабилитациям. А потом ей дедушка помог подписать договор на работу военным медиком, и она тоже уехала в этот дурацкий Кот д’Ивуар. Мама была категорически против. Валялась у нее в ногах, умоляла, плакала, даже проклинала, в общем, делала все возможное, чтобы та не лезла в пекло. Мама наша хоть и порхала по жизни и больше занималась мужьями, чем нами, но по-своему нас любила. В общем, после Олиного отъезда мама снова бросилась в объятия к своему кавалеру-алкоголику, от которого только-только отошла. Вместе они решили утопить печаль в вине, а алкоголь оказался паленым. И мама умерла. С тех пор я с Ольгой не общаюсь.

– А при чем тут Ольга? – Алексей был придавлен объемом информации.

Впрочем, это все расставляло на свои места. И многое объясняло и об Ольге, и о Юле, и даже о сумасшедшей Эжени. Мать скачет по любовникам, выпивает, девочками занимается дед-военный. Ни любви, ни ласки, сплошное построение и дисциплина. На выходе три травмированных человека. Но сейчас Алексея травмы детства не особо волновали. Из эмоционального потока ему удалось вычленить самую важную для себя информацию. У Ольги был жених, военный, который погиб.

– При чем здесь Ольга? При том! – запальчиво воскликнула Юля. – Если бы она не уехала, мама бы не напилась и осталась бы жива!

– Юля, ты же понимаешь, что это бред. За что ты ее так ненавидишь? – тихо спросил Алексей, немного помолчав.

Юля на секунду опешила, затем прикусила губу. На глазах появились слезы, которые тут же выплеснулись и поплыли по бледным щекам.

– Потому что она всегда жила так, как хотела, ей было плевать на остальных. И ее за это любили. Между прочим, когда я сказала деду, что мама умерла из-за Оли, он меня выгнал из дома, как и Женьку.

– Правильно сделал, – тихо прошептал Алексей.

– Что? – не услышала Юля.

– Ничего. Последний вопрос: как звали Олиного жениха?

– Андрей.

Дмитрий

– Ольга Александровна, – Дмитрий старался перекричать возмущенную Агату. Он уже ее покормил, но малышка не желала успокаиваться, шумно выражая протест такому беспорядочному образу жизни.

– Дайте ее мне. – Ольга протянула руки, и Дмитрий на секунду вздохнул с радостью. Ребенок – это счастье, безусловно, но иногда этим счастьем очень хочется поделиться с кем-то другим, чтобы хотя бы на несколько минут вернуть себе себя самого. – У вас есть подгузник?

– Есть, в машине. Я сейчас. Присмотрите?

– Обещаю до вашего возвращения не выбрасывать ее в окно, хоть она и очень громко кричит, – серьезно кивнула Ольга, беря малышку в руки и переворачивая ее столбиком.

– Ну и шутки у вас, – хмыкнул Дмитрий, направляясь к выходу.

– Ты посмотри какой, шутки ему мои не нравятся, – пожаловалась Ольга Агате и начала тихонько качать девочку, переходя с ней от одного предмета к другому. Агата сразу же успокоилась и стала жадно осматривать незнакомую обстановку. – Вот, смотри, книжки. Подрастешь, скажешь папе, чтобы побольше книг тебе купил. Это важно. Пусть говорят, что многие знания – многие печали. Быть дурой тоже счастья тебе не гарантирует. Вот на Женьку посмотри. Дура дурой, а счастья нет. Впрочем, я вот умная, а мне тоже несладко. Жизнь – дело такое, никогда не знаешь, где это счастье найдешь, а где потеряешь. Так, а тут что у нас? – Ольга поднесла Агату к портрету деда. – Это настоящий военный атташе! Видишь, как смотрит? Я его в детстве боялась – ужас, и любила без памяти. Он мне каждый вечер яблочко тер на терке. Представляешь? Настоящий военный атташе внучке яблоки тер, как обычный домашний дед.

Агата одобрительно загулила, а Ольга рассмеялась и прижала малышку к себе:

– Смешно тебе? Да, мне тоже весело было. Я же не знала, что он атташе. Для меня он тогда был просто дедушкой. Я только слышала поворот ключа в замке, как сразу бежала к нему навстречу. Я была его любимицей, между прочим.

Этот факт Агата одобрила еще больше и неожиданно засмеялась. А Ольга, не выдержав, засмеялась в ответ.

Вернувшись, Дмитрий зашел в комнату и на мгновение залюбовался открывшейся картиной. Ольга вся светилась, держа младенца на руках. Удивительно, как эти маленькие кричащие и вечно чавкающие комочки преображают женщин. Инстинкты – страшная сила.

Он слегка кашлянул, и магия разрушилась. Агата скривилась и снова собралась зареветь.

– Нет-нет, не надо плакать, мы сейчас тебе сделаем сухо и комфортно, – пообещала Ольга, и малышка, поверив ей, снова одобрительно загулила.

Дмитрий быстро разложил на диване коврик для смены подгузника.

– Не возражаете?

– Давайте я сама. – Ольга ловко и быстро проделала все необходимые манипуляции и передала малышку отцу. Та снова приготовилась зарыдать и потянулась к Ольге. Дмитрий вопросительно посмотрел на нее, Ольга кивнула.

– Ну давайте, повожусь немного перед изоляцией. Чудесная у вас малышка получилась.

– Малыши, – поправил ее Дмитрий, и Ольга перевела взгляд с девочки на него. – Тест ДНК показал, что те дети, которых нашли в квартире, мои.

Ольга кивнула:

– Я знаю. Я нашла все документы. У вас выжили три эмбриона, их всех подсадили, но прижились двое. Что думаете делать? – поинтересовалась она.

– Что я могу делать? Как будто у меня есть выбор, – раздраженно ответил Дмитрий. – Сегодня утром я заказал еще две кроватки и приказал снести стену между двумя комнатами. Троим нужно больше места.

Алексей

– Ты понимаешь, что натворил? – Начальник Алексея, майор Михайлов, продолжал бесноваться. – Твою машину камеры засекли по соседству. Ты приехал на место преступления, побыл там какое-то время, а потом просто уехал. Леша, ты идиот?

– Отец умер…

Начальник осекся.

– Что?

– Мой отец умер. В тот момент, когда я прибыл на место преступления, мне позвонили и сообщили, что отец умер…

– Господи. – Михайлов хорошо знал Альберта Ильича и безмерно его уважал. Только благодаря этому его сына так долго держали в отделении. – Царство небесное. Когда похороны?

– Послезавтра.

– Хорошо, хм… – Майор отвел глаза.

– Я отстранен, – вместо него констатировал Алексей.

– До выяснения обстоятельств.

– Я раскрыл дело по торговле детьми, если вам это интересно.

– Что? – Майор был удивлен.

– Я раскрыл дело по торговле детьми, – упрямо повторил Алексей. – Клиника Валерия Мальцева незаконно продавала эмбрионы и подсаживала их суррогатным матерям, которые вынашивали младенцев для иностранных граждан. В той квартире, которую недавно обнаружили с детьми и китайской нянькой, как раз были дети из этой клиники.

– Да знаю я, у меня уже Разумный вчера побывал. Там двое его детей, – раздраженно ответил начальник.

– Что? – пришел черед Алексея удивляться.

– Что слышал, – огрызнулся майор. – Обратились с женой в клинику, одного ребенка для них подсадили суррогатной матери, остальные эмбрионы они отдали на утилизацию, а их взяли и родили. Черт-те что творится, детей сажают как морковку! Хочу сею – хочу выбрасываю, куда этот мир катится? Леш, ты не обижайся. Приходи вечером, Альберта помянем, – начальник ослабил галстук, явно впечатленный всем происходящим.

– Я не могу сегодня вечером. У меня жена уходит, надо быть дома с детьми, – спокойно сообщил Алексей.

– В каком смысле уходит? – Начальник потер грудь слева и поморщился, затем потянулся к карману пиджака и достал из него блистер с таблетками. Положив одну под язык, он вопрошающе уставился на Алексея.

– В прямом. У нее любовник сильно болеет, она хочет быть рядом с ним.

– А дети? – только и сумел выдавить из себя майор.

– Ну что «дети»? Есть в этом мире вещи и поважнее.

Несколько минут мужчины задумчиво рассматривали друг друга. Затем Михайлов кивнул:

– Ты иди, Леша, отдохни. Я тебе недельку просто отпуска запишу, хорошо? Оно и к лучшему, что тебя отстранили. Дамочка эта странная везде мелькает, трупы вокруг нее как грибы растут. Уже выехали бойцы ее допросить.

– Она не странная, – не сдержался Алексей.

– Та-а-ак, – начал снова заводиться майор, – у нас что, неуставные отношения с подозреваемой намечаются?

Алексей покачал головой.

– Нет, к сожалению.

– Иди, Леша, иди, – крякнул Михайлов. – Как решишь свои проблемы, тогда и поговорим. Дети – они важнее всего, это только в мои года понимаешь.

Не говоря ни слова, Алексей вышел из управления и остановился на пороге, автоматически кивая знакомым. Каждый считал своим долгом принести соболезнования: видимо, информация о смерти отца уже просочилась.

Он пошел по проспекту, стараясь удалиться от места работы как можно быстрее. Лето – его самая любимая пора. Алексей вдруг вспомнил школьные каникулы. Мама всегда выезжала с ним на дачу, где была речка, чтобы сыночек мог отдохнуть, окрепнуть, загореть и вдоволь накупаться. В детстве он обожал эти поездки. Как они с мамой ждали пятницы, когда папа приезжал к ним – веселый, энергичный, с подарками, вкусностями, цветами и коробкой любимых маминых конфет. Для маленького Алексея родители были идеальной парой. Образцовой картиной, хоть сейчас на выставку на почетное место. И только сейчас, с оглядкой на все происходящее, Алексей вдруг понял, что цветы и конфеты были просто извинениями. Попыткой загладить вину. И вовсе их жизнь не была картинкой, скорее холстом, на котором поверх черного фона неумелый художник пытался нарисовать веселые, слишком жизнерадостные картинки.

Ну что же, можно продолжать жалеть себя и сидеть опустив руки, как он это делал последние двадцать лет, а можно самому взять холст и нарисовать на нем нужную картинку. Зачеркнув черный фон.

Организацией торжественных похорон генерала занималось Министерство обороны. Но организовать поминки и собрать всех самых близких, которые добрым словом помянули бы Альберта Ильича и провели бы его в последний путь, ему вполне по силам. А потом…

Алексей достал телефон и набрал номер дочери:

– Дашка, дуй домой. Собирай свои вещи и Никиткины. Я подъеду через часик. Заберу бабушку, и махнем все вместе на дачу. Почему на дачу? Потому что будем возвращать смысл жизни.

Ольга

Вначале Ольга думала обратиться за помощью к Алексею. Все-таки у сына генерала могут быть связи в МВД. Но затем отвергла эту идею. Алексей неудачник, но не дурак. Она позволила себе слабость, на секунду представила, что перед ней тот, кого она потеряла много лет назад, и назвала имя. Он, как и Дмитрий, прекрасно понял, что она кого-то выгораживает. Сложить два плюс два ему никакого труда не составит. Поэтому она решила действовать через Дмитрия, который снова добился ее освобождения под подписку о невыезде. Он поклялся, что это временная мера, не смогут на нее повесить убийство Валерия. Орудие убийства не было обнаружено на месте, а Алексей, которого отстранили от дела, подтвердил, что Ольга никуда не отлучалась, соответственно, забрать его с места преступления и спрятать никак не могла. Сама Ольга затруднялась назвать, с какого именно орудия застрелила Валерия. К тому же она пошла на сделку со следствием и рассказала о том, что происходило в клинике. И оказалась под подозрением в торговле людьми.

– Вы можете хотя бы один день никуда не вляпываться?

Дмитрий уже не мог общаться с ней спокойно. Он все чаще думал об Ольге, и все больше ему хотелось разгадать ее загадку. Почему это ласковое и нежное с маленькими детьми создание иногда ведет себя как бездушный монстр. Может, она психически больная? Может, у нее биполярное расстройство?

Они гуляли в парке, куда сама Ольга пригласила его на встречу. Наконец-то ему удалось подобрать двух нянь, которые соответствовали его высоким требованиям, плюс найти третью, которая приходила на выходных. Няни были, на его взгляд, идеальными, к тому же их всячески рекомендовало агентство. Но Дмитрий на всякий случай установил камеры наблюдения по всей квартире.

– Скажите, у вас есть доступ к военным архивам? – неожиданно спросила Ольга.

– К военным архивам? – Дмитрий был искренне удивлен. Хотя он давно уже должен был перестать удивляться всему, что исходит от этой женщины.

– Да, к военным архивам, – кивнула Ольга. – Видите ли, близится десятая годовщина смерти моего жениха, и я бы хотела собрать его близких друзей. Точнее одного из них, Славу Солдатова. Андрей писал мне, что это был его лучший друг. К сожалению, я не знаю, жив ли он и где его искать. Но была бы очень вам благодарна, если бы вы помогли его найти.

– Слава – это Вячеслав?

– Не знаю, – ответила Ольга, а Дмитрий остановился и неожиданно взял ее за плечи, развернул к себе и попытался заглянуть в глаза.

– Ольга, зачем вам понадобился этот Слава?

– Десять лет…

– Десять лет вас не беспокоил лучший друг погибшего, – перебил он ее, – а сейчас вдруг вы озадачились его поиском?

– Знаете, это все приходит с возрастом. – Ольга подняла глаза и спокойно встретила его взгляд. – Мне хочется больше узнать об Андрее и о последних месяцах и днях его жизни.

– Вы сейчас серьезно?

– Вполне.

Дмитрий не поверил ни единому слову, но отпустил ее и кивнул. За то, что Ольга погубила собственную карьеру ради его детей, он готов был многое для нее сделать.

– Хорошо, я посмотрю, что можно сделать, и дам вам знать. Вы сейчас чем занимаетесь? – поинтересовался он, когда они снова неспешно продолжили прогулку.

– Спортом. Уехать я не могу, а в клинике идут обыски. Насколько я знаю, они ничего не дают. Все нужные документы Валера хранил не на работе, а дома, в компьютере.

– Вы знаете, где этот компьютер сейчас?

– Знаю. И я его вам отдам, как только получу от вас информацию о Славе. И вы сможете отвоевать своих детей у их китайских родителей.

Ольга

Ольга звонила в небольшой звонок возле потрепанной двери частного дома. Звонила настойчиво, вот уже минут пять, но ей не отвечали, хотя она была уверена, что в доме кто-то есть.

Толкнув калитку, она зашла во двор, несущий в себе все признаки запустения. Покосившаяся плитка, сквозь швы которой уже начала прорастать трава. Сорняки, вольготно чувствующие себя во дворе уже не первый сезон и достигшие гигантских размеров. Две старые яблони, нуждавшиеся в побелке и стрижке. Пустая собачья конура.

Ольга поднялась на крыльцо, едва не угодив ногой в дыру на одной из ступенек, и с силой постучала.

– Чего шумишь? – дверь распахнулась быстрее, чем Ольга того ожидала.

– Я ищу Славика, – она не стала представляться. Личность, стоящую перед ней, это явно не интересовало.

– Сла-а-авика? – поинтересовалась женщина средних лет, выглядящая значительно старше из-за обильных алкогольных излияний. – А ты кто ему будешь?

– Статью пишу о героях войны, – не моргнув глазом соврала Ольга.

– Ты лучше о вдовах этих героев напиши, – заявила женщина и неожиданно пустила слезу.

– Вдовах? – Ольга едва сдержала тяжелый вдох. Неужели все зря?

– Да! Как их там… соломенных. При живом муже вдовой живу, – пожаловалась женщина.

– Вы жена Славика? – Мысль была настолько шокирующей, что Ольга не смогла скрыть удивления. Дмитрий снабдил ее адресом жены Вячеслава Солдатова, но Ольга ожидала увидеть кого-то значительно моложе.

– А что? Не похожа? – возмутилась фея и обдала Ольгу таким ароматом, от которого, по идее, должны были загнуться все сорняки.

– Очень похожа, – заверила ее Ольга и достала из кошелька небольшую купюру. – А подскажите, пожалуйста, где мне Славика найти?

– Откуда ж я знаю? – удивилась женщина, ловко пряча купюру в поношенное декольте. – У бабки он, наверное, кукует. Эта ведьма померла, как он на войну ушел, но ему наследство оставила – квартирку на Ленина.

Женщина неожиданно понизила голос и придвинулась к Ольге, та задержала дыхание.

– И хорошо, что баб Нюра померла, такое страшилище кто б выдержал? Вот я и не выдержала. Как увидела, что он такой вернулся, так и запила…

– Какой такой?

– Урод страшный! Башки считай нет, половины морды тоже, я его и не видела толком, вечно он в своем наморднике, не показывается. Голоса тоже нет, со связками беда. Только писал такими каракулями! С рукой у него что-то случилось, даже почерка от человека не осталось. А раньше Славочка мне такие красивые записки в школе писал, – соломенная вдова неожиданно залилась слезами. – Мы ведь с ним со школы!

– Адрес квартиры, где Слава живет, не подскажете? – Ольга попыталась вернуть женщину в действительность.

Она разрывалась между мыслями о том, что все-таки она ошиблась. Приняла желаемое за действительное. Настоящий Слава вернулся с войны покалеченный, жена его узнала. Как жена может не узнать своего мужа? С другой стороны, этот вернувшийся Слава скрывал свою внешность и свой почерк. Возможно, чтоб не выдать себя? По той же причине он мог и молчать. Хотя, возможно, у него действительно что-то со связками? Неужели есть шанс, что это все-таки Андрей?

Но почему, почему он не пришел к ней? Почему решил прятаться? Неужели подумал, что она такая слабая, что сопьется, как эта девица? Неужели он совсем ее не знал? Или обиделся на ту ссору, когда она не пожелала прийти на вокзал, чтобы с ним попрощаться?

На секунду стало горько и обидно, но она пообещала себе задать все эти вопросы Андрею при встрече. Если это Андрей, конечно. И если у нее получится его отыскать.

– Да что там подсказывать? Ленина, один, квартира один. Только ты это, пятьдесят граммов пропусти, прежде чем к чудищу такому сунешься. Потом в снах будет сниться – не отмашешься. – Женщина внезапно улыбнулась, нелепо открывая щербатый рот, довольная собственной шуткой. Затем лицо ее так же неожиданно скривилось, и дама снова зарыдала: – Бедная я бедная, за что мне все это?

– Развестись не пробовали? – не выдержала Ольга.

– Как это развестись? – Дама утерла слезы и тупо посмотрела на Ольгу. – А наследство потом кому? Знаем мы таких. Нет уж нет, я все честно заслужила, это мне за страдания.

Ольга не стала спорить. Не простившись, она направилась к выходу со двора, все больше убеждаясь в правильности своей догадки.

Возможно, Андрея страшно изуродовало во время взрыва вертолета. Скорее всего, именно Валера вытащил его с того света, отчего тот испытывал к нему благодарность и был согласен делать все, что тот говорит. Андрей мог воспользоваться документами друга, выдав себя за погибшего. Учитывая, в каком состоянии были тела после взрыва вертолета, ему это удалось бы без труда.

После «смерти» у Андрея осталась только мать. Но Елена Васильевна не стала бы разбираться, скандалить, требовать экспертиз. Она же, Ольга, угодила в больницу, потеряв ребенка, и ей даже в голову не приходило, что вместо Андрея могли похоронить кого-то другого.

На секунду ее снова кольнуло неприятное чувство: он ведь мог бы связаться с ней, предотвратить все это. Ей плевать, как он выглядит, она бы любила его любого, и ему прекрасно это известно. Возможно, поэтому он и не позвонил ей, и не написал? Андрей и его дурацкие представления о благородстве. Не захотел усложнять ее жизнь. Он ведь не мог знать, что она потеряет ребенка. Возможно, как и все остальные, считал ее сильной и несгибаемой. Что ж, он просчитался. И своим идиотским поступком сломал им обоим жизнь.

Наверное, ей стоило обидеться, оставить все как есть. Вычеркнуть его из своей жизни и ходить к могилке, которую она сама ему соорудила и где наверняка лежал неизвестный Славик. Но она не уйдет просто так. Он ей нужен как воздух. Пусть даже она будет его ненавидеть, но он должен быть рядом.

Поймав такси, Ольга отправилась на улицу Ленина. Она не задумывалась о том, что скажет. Все слова между ними всегда были излишни. Она просто обнимет его и больше никогда не отпустит. Ему придется оторвать ее от себя вместе с частью себя самого.

Улица Ленина оказалась неподалеку. Расплатившись с таксистом, Ольга вышла из машины и остановилась на тротуаре. Ей надо было как-то унять дрожь в ногах и боль в сердце. Прошлое накатило и ехало по ней асфальтным катком. Можно ли было все это вынести еще раз? Ольга не была уверена.

Сделав глубокий вдох, она направилась к дому.

Обычная пятиэтажка, несколько подъездов. Под окнами кем-то разбит аккуратный палисадник, в котором Ольга опознала анютины глазки, герань и еще что-то очень милое. Квинтэссенция той жизни, которую она хотела для себя и для Андрея. Простой и понятной.

Она подошла к подъезду и подождала, пока в него войдет парень-подросток, не спросивший, к кому она. Войдя в подъезд, Ольга присела, якобы поправляя шнурок, но на самом деле дожидаясь, пока парень уйдет.

После чего подошла к первой квартире – дверь выглядела недавно отремонтированной – и нажала на звонок.

Прислушалась к разлившейся трели. Еще раз. И еще раз. Она простояла так минут десять, продолжая жать на звонок от отчаяния. Конечно, ей следовало бы догадаться. Андрей никогда не был идиотом. Он просчитал все ее действия наперед. Был уверен, что она приедет. Оттого и скрылся. Если он десять лет скрывался, то с чего бы ему проявлять слабость сейчас? Ольга прислонилась лицом к двери и заплакала. Почему он так с ней поступает? Почему?

Она не знала, сколько так простояла, дожидаясь, пока слезы высохнут, а зрение снова станет четким. И только тогда заметила небольшой клочок бумаги, всунутый в дверь. Так уже никто не делал сто лет. Записки остались в ее детстве. Сейчас все заменили телефоны и мессенджеры.

Дрожащей рукой она достала записку. Та упала на серый пол. Ольга уселась прямо на пол, прислонившись спиной к стене, и подняла клочок бумаги. Медленно развернула, уже зная, что там увидит: «Не ищи меня. Прости».

Почерк Андрея. Она прочитала записку еще раз и еще раз, а затем закричала так громко, что перепугала всех жителей подъезда.