Текст книги "Мечты, ставшие явью"

Глава 9

Снежана сидела в кабинете Ливитского и устало наблюдала, как бизнесмен старательно пытается подчеркнуть свою значимость и могущество. Она не испытывала к этому человеку ничего, кроме отвращения, особенно после того, как сегодня в машине вызвала Сергея Андреевича на серьезный разговор по поводу его сына. В конце концов, следовало выяснить, известно ли ему о том, что у него есть враг, способный покалечить ребенка, чтобы причинить боль его отцу. Оказалось, что Эстоков всерьез считал произошедшее с Артемом несчастным случаем, не догадываясь о том, что случилось на самом деле.

Пришлось потратить некоторое время на то, чтобы убедить отца Артема в своей правоте, но все-таки ей удалось доказать, что перелом шейных позвонков был произведен аккуратно и с таким расчетом, чтобы не убить, но навсегда оставить мальчика парализованным. В конце концов, она была целителем и воином и в таких вещах разбиралась… А когда Сергей Андреевич рассказал ей свою историю, вопрос о том, кто его враг, отпал сам собой. В такие совпадения не поверил бы даже самый последний придурок, а ни Эстоков, ни она сама к этой разновидности рода человеческого, по счастью, не относились.

По-хорошему, следовало бы решить эту проблему быстро и радикально, благо и Сергей Андреевич, и уж тем более она сама могли избавиться от своего излишне назойливого работодателя без особых усилий, но жизнь в Сиали, а затем и незапланированное возвращение домой отучили молодую жрицу от скоропалительных решений. Она на собственном опыте узнала, к каким последствиям могут привести необдуманные поступки, слишком поздно поняла, что в своем глупом стремлении решить все проблемы разом создала себе еще больше неприятностей, и не собиралась повторять свои ошибки. Сейчас ей нужны были деньги в достаточном количестве, чтобы обеспечить себя и девочек, а также документы, которые дадут ей возможность какое-то время спокойно жить, не вызывая пристального внимания властей к своей персоне, и если то и другое способен ей обеспечить Ливитский, то грех такой возможностью не воспользоваться.

Убивать ей уже приходилось, и, на вкус Снежаны, гораздо легче было убивать гладиаторов, сознательно выбравших путь зарабатывать деньги на чужой смерти, чем солдат, единственная вина которых заключалась в том, что они присягнули служить стране и исполняли свой долг так, как его понимали. И если уж в свое время девушке приходилось убивать вторых, то первых отправить к праотцам сам бог велел. Чем меньше подобного мусора будет в мире, тем легче будет жить обычным людям.

А что касается Эстокова, то ему следовало сначала обеспечить своей семье пути отступления, прежде чем идти вершить справедливую месть, в конце концов, на него, вполне возможно, существовал компромат, да и… Снежана отвлеклась от своих размышлений, когда Ливитский положил перед ней папку с досье ее будущих противников. Это было весьма кстати после того, как ее несколько часов протаскали по сомнительным конторам. В результате она стала обладателем паспорта, договора о трудоустройстве и прочих необходимых документов, насквозь фальшивых, но при этом абсолютно не вызывающих подозрения. Ее огорошили сообщением, что ей сегодня предстоят по меньшей мере два боя.

Такая спешка объяснялась просто и незатейливо: интересы бизнеса. Сегодня устраивались очередные бои между гладиаторами разных клубов – своеобразный турнир, как в большом спорте, с целью выявить лучшего, что в будущем сулило больше внимания публики и, как следствие, прибыли тому заведению, чьи бойцы продемонстрируют свои возможности в наиболее эффектном и эффективном лишении жизни себе подобных. Бизнесмен сначала не планировал выставлять ее на столь ответственное состязание так рано, но в последний момент его главный соперник заявил в бои гладиатора-женщину, и Ливитский ни при каких обстоятельствах не мог позволить себя обойти. В итоге он решился выставить новенькую, успевшую провести только один поединок.

Конечно, Снежане это было представлено несколько в другом свете, но девушка давно уже не обольщалась по поводу мотивов поступков большинства людей и уж тем более ни за что не поверила бы в добрые намерения держателя клуба гладиаторов. Но то, что он счел своим долгом предоставить ей как можно более полные досье на соперников, жрица оценила. Первый бой, естественно, был с гладиаторшей, а второй определялся жребием и мог преподнести неприятные сюрпризы. Девушка открыла досье на свою соперницу и погрузилась в чтение. Потом нужно было еще просмотреть сведения на остальных участников во избежание опасных случайностей во время боя – одно то, что ей придется пользоваться боевым ножом, а не мечом, уже сильно нервировало. Как и все жрицы, Снежана редко применяла короткий клинок и владела им не слишком хорошо. Что поделаешь, основные противники мечей богини не всегда могли быть уничтожены даже мечом-полуторником, не говоря уже о более коротком кинжале. А против людей чаще всего хватало навыков рукопашного боя, поэтому девушка хоть и знала, с какой стороны браться за рукоять ножа, но не любила это оружие, считая его почти бесполезным, и вот такой сюрприз!

К сожалению, бои с холодным оружием, используемым в Средневековье, были изюминкой только одного клуба, которым владел Ливитский, и, чтобы их не обвинили в неспортивном поведении, как ни дико это звучит применительно к боям до смерти, бизнесмен решил отказаться от мечей и остановиться на ножах. Девушка заставила себя отвлечься от размышлений на тему поразительного цинизма некоторых представителей рода человеческого и погрузилась в чтение, весьма занимательное, надо сказать. Итак, ее первой противницей будет гладиаторша, выступающая под псевдонимом Стерва. Судя по ее биографии, это прозвище подходило ей как нельзя лучше. Тридцать пять лет, трижды судима, в последний раз за убийство с особой жестокостью, освободилась полгода назад, уровень владения ножом высокий.

Снежана хмыкнула и осуждающе покачала головой. Кто бы ни составлял досье ее соперницы, он не учел самого главного – Стерва училась владеть ножом на зоне, а значит, ни о какой системе не могло быть и речи. Случайно подсмотренные удачные приемы и природная жестокость против обывателя или такого же, как она, самоучки – это эффективно, но в бою с тем, кого натаскивали на владение оружием профессионально, бесполезно. Девушка отложила досье своей соперницы и перешла к следующему. Этот боец вызвал уже серьезные опасения, поскольку, прежде чем попасть в подпольный клуб, служил в морской пехоте и был уволен за поведение, позорящее честь офицера… Так, кто там следующий?

Жрица настолько погрузилась в изучение своих будущих противников, что не заметила, как пролетело полчаса, и вышла из задумчивости, лишь когда Ливитский кашлянул, привлекая ее внимание, и сообщил, что ее выход первый и ей пора переодеваться. Отложив папки, девушка не удостоила своего работодателя ответом, молча покинув кабинет начальства и направившись в раздевалку.

На арену она вышла, как обычно призвав силу меча и щита богинь и надежно скрыв за вызванными татуировками свое истинное лицо. На душе было почему-то неспокойно, но Снежана списала это на обычное волнение перед схваткой с незнакомым противником, которого нужно не только победить, но при этом еще умудриться не раскрыть своих истинных возможностей. Непростая задача, если вдуматься. Когда на ринг поднялась ее соперница, жрица позволила себе немного расслабиться – как она и ожидала, Стерва была ей не противник. Помощник рефери раздал им оружие, и девушка привычно скривилась, обнаружив его низкое качество. На гладиаторшу, явно поставившую себе цель запугать девчонку, определенную ей, как она считала, в жертвы, Снежана не обращала никакого внимания до тех пор, пока рефери, выполнив положенный перед боем ритуал, не объявил начало поединка.

Бой занял еще меньше времени, чем предполагала девушка. Стерва явно не считала ее серьезным противником и атаковала почти лениво, демонстрируя свое превосходство. Если бы не необходимость скрывать свои истинные возможности, Снежана бы решила исход поединка одним ударом, но ей приходилось следить за тем, чтобы не выйти за рамки человеческих способностей, и это сильно усложняло задачу. Жрица осторожно двигалась по кругу, изучая противницу, и не могла сдержать гримасы брезгливости, повнимательнее приглядевшись к той, которая называла себя Стервой. Женщина выглядела неопрятной и какой-то помятой, казалась старше своего возраста, и, словно едва уловимый запах, ее окружала аура неприкрытой жестокости. Неприятная особа, но, судя по ее движениям и стойкам, о настоящем бое на ножах она знала прискорбно мало, и это не могло не радовать.

Уйдя от прямолинейных, хотя и несомненно опасных атак Стервы, Снежана перехватила руку, в которой соперница сжимала нож, и, выгнув ее под невозможным для человеческой анатомии углом, вогнала в грудь противницы ее собственный клинок, походя ломая кости и выворачивая суставы. Женщина умерла раньше, чем смогла осознать, какую боль ей причинили,– раскрыв в беззвучном крике рот, она осела на арену.

Минус один. Снежана сунула нож подоспевшему помощнику рефери и отправилась в раздевалку готовиться к следующему бою. Оставалось надеяться, что во второй раз получится так же легко, как и в первый, но в этом она почему-то сомневалась.

Как оказалось, интуиция ее не подвела. Жрица почти час просидела на полу раздевалки в немыслимой позе, так любимой ее наставницей, стараясь восстановить свое душевное и физическое здоровье после выматывающих событий последних дней, когда к ней заглянул охранник и заявил:

– Прошла жеребьевка, и тебе выпало драться с Экзекутором. Пора на арену!

Девушка не удостоила его даже взглядом. Стремительным движением поднявшись на ноги, она выскользнула из раздевалки и направилась к рингу, стараясь убедить себя, что черная полоса в ее жизни пока не собирается возвращаться. Но это удавалось ей с трудом – по закону подлости ей выпало драться именно с бывшим морским пехотинцем, которого она, читая досье бойцов, признала самым опасным из возможных противников.

Выйдя на ринг, Снежана сразу же поняла, что бой предстоит серьезный. Мужчина, стоящий напротив нее, больше всего напоминал большую гибкую опасную кошку… бешеную кошку, потому что в его глазах светилось какое-то горячечное предвкушение крови и боли. Но, к сожалению, очевидное для любого, кто даст себе труд присмотреться к этому человеку, безумие не исключало его великолепной подготовки. Девушка с тоской наблюдала за стремительными, плавными движениями истинного мастера – нет, она не сомневалась, что справится с ним, но для этого ей наверняка придется прибегнуть к силе жрицы, чего Снежана старалась избегать любыми способами.

Но, парируя стремительные и всегда неожиданные выпады своего противника, она все больше убеждалась, что, не раскрывшись, с ним она может и не справиться. Непредсказуемый и подвижный как ртуть морской пехотинец сбивал ее с толку, заставляя ошибаться и промахиваться, поддаваясь на изобретательные провокации. Чувствовалось, что ей противостоит настоящий мастер клинка и ее ограниченного опыта боев с таким оружием, как короткий кинжал, явно не хватит, чтобы его победить. Что поделаешь – если с мечом ей приходилось выходить против множества разных противников и она владела им как своей собственной рукой, то ее опыт пользования кинжалом ограничивался немногочисленными тренировками, поскольку ни один меч богини не считал такое оружие пригодным для настоящего боя. Оно воспринималось скорее как дань традиции, чтобы не оставлять пробела в образовании будущей жрицы.

Стремительно увернувшись от клинка, едва не располосовавшего ей щеку, Снежана перекатилась по твердой поверхности ринга, кое-где украшенного полузамытыми пятнами крови, и выпрямилась под свист и улюлюканье толпы фанатов кровавого зрелища. Сейчас она оказалась перед непростой дилеммой. С одной стороны, требовалось поддерживать свой имидж в глазах работодателя, чтобы тот не умудрился вообразить себя хозяином положения и не сотворил какую-нибудь глупость, за что ей придется его убить. Не то что жрица сожалела бы о смерти этого ничтожества, но пока еще ей нужны были деньги, которые она могла у него заработать. Однако, с другой стороны, Снежана совершенно не представляла, как можно победить это живое воплощение кровожадности, не раскрыв свои особые способности…

Поэтому ей приходилось уходить от атак явно наслаждающегося затянувшейся охотой противника под насмешливый свист толпы и время от времени пытаться достать его своим ножом, большей частью безуспешно. Девушка стиснула зубы, борясь с подступающей к горлу яростью, которую, с тех пор как она начала отделять душу от тела, избавляясь от эмоций, ей стало все труднее и труднее подавлять, и попыталась найти выход из положения. Если бы ей каким-нибудь образом удалось обезопасить клинок этого чокнутого пехотинца, один удар – и все проблемы были бы решены. Но как это сделать?..

Не давая себе времени обдумать внезапно пришедшую ей в голову идею и, как следствие, признать ее категорически неприемлемой, Снежана шагнула под следующий удар Экзекутора и подставила под нож левое предплечье. Клинок вошел в руку, как в масло, зрители взревели, но девушка не обращала на них никакого внимания, как и на боль, стрельнувшую и разлившуюся по руке от запястья до локтя,– ее опыта как раз хватило на то, чтобы подставить руку под нужным углом. Теперь же…

Пехотинец расслабился, считая, что практически одержал победу. Его учили, что сквозные резаные раны часто вызывают шок и обильное кровотечение, лишающее противника возможности эффективно сопротивляться. Собственный опыт подтверждал уроки наставников, и он ожидал, что девчонка, получив такое ранение, в лучшем случае потеряет свою сосредоточенность и почти запредельную ловкость, с которой она уворачивалась от его атак.

Но Снежана не собиралась оправдывать его ожидания, хотя и прекрасно знала, о чем он думает. Да, человек, получив такую рану, вряд ли смог бы эффективно противостоять настоящему мастеру, но она давно уже не принадлежала к роду людскому и в последнее время все чаще благодарила Провидение за это. Резко дернув рукой в сторону и вниз, жрица использовала собственные кости как зажим для клинка и вырвала его из ладони противника, а дальнейшее было делом техники – стремительный удар в ничем не защищенное горло ошеломленного ее неожиданной атакой пехотинца, и на жесткое покрытие ринга падает уже труп. Тело мужчины еще не знает об этом, хрипит и, выгибаясь, пытается протолкнуть в легкие хоть немного воздуха, но отчаяние и неверие в наполненных болью глазах говорят ей о том, что Экзекутор уже понял, что проиграл, на этот раз окончательно проиграл.

Жрица равнодушно отвернулась от очередного мертвеца, оказавшегося на ее совести, и начала спускаться с площадки, где проходил бой, попутно аккуратно, чтобы еще больше не повредить руку, вытаскивая нож из предплечья. Какое-то время теперь придется изображать раненую, но зато никто не удивится ее победе, все получилось вполне натурально…

Снежана вошла в раздевалку и со вздохом прислонилась к двери. На сегодня, кажется, испытания закончились, больше нет боев с ее участием, и она с чистой совестью может ехать домой, к девочкам. Она заставила себя выпрямиться и начала снимать с себя гладиаторскую кожаную сбрую, которую ее работодатель считал приемлемым костюмом для своих бойцов. Беда была в том, что он явно подсмотрел эту одежку в каком-то фильме, где больше заботились о зрелищности, чем об удобстве актеров, так что все эти ремешки и кольчужные сеточки смотрелись очень красиво, но для боя были категорически неудобны.

Стянув с себя все пыточные приспособления, заменявшие в этом ненормальном заведении обычное боевое облачение, и забросив их в самый дальний угол раздевалки, жрица со вздохом удовольствия натянула на себя свой повседневный наряд. Он, конечно, тоже сильно отличался в худшую сторону от боевого облачения мечей богини, но, по крайней мере, девушка специально подбирала его из соображений удобства и чувствовала себя в нем достаточно комфортно.

Жрица закончила переодевание и только собралась отправиться на поиски начальника охраны, как он сам ввалился в раздевалку и, прикрыв за собой дверь, устало привалился к ней спиной. Снежана насторожилась. Мужчина явно сдерживался из последних сил, а значит, наверняка что-то случилось, и почему-то жрица была уверена, что на этот раз судьба мелкими неприятностями решила не ограничиваться, а отыграется на ней в полной мере. Лишь бы пакости рока не коснулись девочек! Девушка вздохнула, разделяя свою душу и тело и избавляясь от категорически ненужных сейчас эмоций. Решать проблемы следует с холодной головой, а не под влиянием эмоций.

Сергей чувствовал себя беспомощным перед очередным свалившимся на него несчастьем. Да что же это такое, в конце концов! Сначала дети едва не погибли от неизлечимых болезней, и, едва забрезжила надежда на то, что они смогли обмануть смерть и теперь проживут долгую, полноценную жизнь, их похитили какие-то отморозки. Ему позвонили, когда Снежана вела свой последний поединок, и Эстокову стоило огромных усилий удержаться и не отправиться к месту событий немедленно, не дожидаясь, пока девушка закончит бой. Но здравый смысл взял верх над эмоциями, и Сергей все-таки решил, что Снежане тоже следует знать о том, что произошло, ведь в числе заложников оказались и ее подопечные, да и действовать без нее будет откровенной глупостью. И оказался прав – только что услышанный разговор перевернул ситуацию с ног на голову. Но вот как сказать об этом девушке?..

– Что случилось? – Снежана встретила его ледяным спокойствием и явно ощущающейся готовностью к бою.– Что-то с девочками?

Мужчина оторопел от такого приветствия, но, в очередной раз напомнив себе, что девушка является кем угодно, только не обычным человеком, решил, что в данном случае нет ни времени, ни необходимости смягчать известия или пытаться недоговорить.

– Мне сообщили, что моих детей и твоих близняшек неизвестные захватили в заложники. А Ливитскому поступил заказ на твое устранение любыми способами, но он решил подождать до конца боев, чтобы не привлекать к ликвидации лишнего внимания. После того как тебе обработают рану, мы постараемся…

– Сейчас.– В голосе девушки звучала стальная непреклонность.– Я не нуждаюсь в лечении, все само заживет.

Сергей посмотрел в холодные жесткие глаза, в которых светилась железная воля и решимость сделать по-своему, и молча кивнул, приглашая девушку следовать за собой. В сложившейся ситуации терять время на явно бессмысленные в данном случае уговоры было просто глупо. К тому же после того, как мужчина немного узнал Снежану, он проникся к ней уважением и доверием. Девушка была настоящим бойцом прежде всего по складу своего характера и при этом не страдала часто свойственным людям с такими психическими данными азартом. Всегда уравновешенная, иногда даже излишне хладнокровная – Эстоков не отказался бы от такой напарницы в любом деле.

А сейчас ему понадобятся все ее способности, чтобы вырваться из клуба и вернуть своих детей. Сергей в этом не сомневался, как и в том, что Снежана пойдет на все, чтобы вытащить из переделки девочек, о которых она заботилась. И какое-то шестое чувство подсказывало ему, что если кому это и удастся, то именно ей. Поэтому он, наплевав на все приказы и требования Ливитского, сообщил ей о произошедшем и теперь собирался вместе с ней попытаться вырваться из подготовленной для девушки западни, чтобы отправиться к месту событий и предпринять хоть что-то для спасения дорогих ему людей.

Они стремительно прошли по коридорам клуба и спустились в гараж, где их уже ждали. Сергей отрешенно отметил про себя, что его хозяин оценил своего нового бойца по достоинству. В большом помещении, из которого предусмотрительно убрали все машины – не дай бог повредить дорогостоящее имущество! – находились, весьма грамотно рассредоточившись так, чтобы не перекрывать друг другу линию огня, едва ли не все охранники клуба и десяток бойцов по особым поручениям. Эстоков стиснул зубы, понимая, что из такой ловушки им не выбраться – с одним пистолетом против автоматов идти бесполезно, а спрятаться негде…

В следующее мгновение сильный толчок швырнул его назад, и тяжелая дверь гаража захлопнулась перед его носом. Проклиная дурацкое самопожертвование Снежаны, оставшейся наедине с толпой бандитов полностью безоружной, Сергей бросился к двери, пытаясь ее открыть, и замер, услышав доносящиеся из-за нее крики и автоматные очереди. Его до глубины души обрадовало, что кричали мужчины, и это были крики боли, а выстрелы не прекращались. Значит, Снежана жива и способна к активным действиям. Пока жива.

Привычно оценив ситуацию на предмет быстрого и наиболее эффективного уничтожения противника, мужчина пришел к выводу, что, ворвавшись в простреливаемый из конца в конец гараж и подставившись под пулю, он девушке не поможет. А вот если отвлечет внимание остальных врагов, а еще лучше отправит их на небеса, то даже в случае гибели Снежаны у него есть шансы выбраться. Эстоков еще раз покосился на дверь, из-за которой доносились звуки боя, и быстрым, но осторожным шагом направился по коридору к неприметной дверце, надеясь, что никто из подручных Ливитского не догадывается, насколько опасным может быть то, что за ней хранится.

Осторожно выглянув из-за угла и убедившись, что вход в нужное ему помещение не охраняется, Сергей довольно усмехнулся. Вот что значит дилетанты, ни один профессиональный военный не оставил бы без присмотра склад, где хранится топливо для дизель-генераторов, обеспечивающих освещение в клубе на случай перебоя с электроэнергией. Ну не прерывать же бои из-за такой мелочи! А заодно на складе находились баллоны с газом для небольшого крематория, устроенного бандитами в подвале, чтобы далеко трупы не таскать, и во всех официальных бумагах именуемого как печь для сжигания мусора.

Он легко вскрыл несложный замок и шагнул внутрь. Действительность превзошла все его ожидания. Больших баллонов с газом было не менее сорока, ведь для сжигания трупов требовалась большая температура, а исключительно ради крематория подводить газ к клубу в районе новостроек, где везде стояли электрические плиты и трубы тянуть пришлось бы далеко, Ливитский счел расточительством. Что ж, осталось порадоваться жадности бандита и кое-что переделать. Сергей усмехнулся – взрыв будет неслабый, а все, что останется после него, сгорит, благо солярки в подвале тоже предостаточно. Людей, которые скорее всего погибнут из-за его диверсии, Эстоков не жалел, в этом гадючнике, называемом клубом, невиновных не было. Сергей считал, что если представители рода человеческого наслаждаются, наблюдая за тем, как на их глазах изобретательно убивают какого-нибудь бедолагу, то они ничем не лучше самого убийцы.

Старые навыки вспомнились легко, и уже через пять минут на складе вместо обычного топлива была готовая к подрыву бомба. Прикинув, что огонь доберется до открытого газового баллона примерно минут через десять, Эстоков выскользнул из склада и аккуратно прикрыл за собой дверь, чтобы не привлекла внимания раньше времени. Путь до гаража он проделал бегом, окончательно забыв про осторожность. К его удивлению, бой уже закончился, дверь была открыта, и на пороге стояла Снежана, успевшая надеть куртку и теперь сосредоточенно застегивающая «молнию». Сергей приостановился, внимательно оглядывая девушку и прикидывая, какие повреждения она могла получить во время перестрелки, а заодно спрашивая себя, с каких это пор он потерял чувство времени, так необходимое в его прежней профессии,– ведь не могла же девушка угробить столько вооруженных людей менее чем за десять минут?! Но Снежана не дала ему времени на размышления.

– Нам нужна машина.

Мужчина кивнул, соглашаясь.

– Выйти на стоянку у ворот можно через гараж, там…

– Ничего живого.– Девушка слегка покачнулась, но тут же выпрямилась и, развернувшись, шагнула назад в гараж, коротко бросив на ходу: – Хотя с некоторыми пришлось повозиться.

Эстоков последовал за ней, прикидывая, сколько времени у них осталось, прежде чем все здесь взлетит на воздух. Получалось, что минут пять. Более чем достаточно, чтобы убраться из клуба. Они быстро миновали изрешеченное пулями и залитое кровью помещение. Пробегая мимо валяющихся повсюду изломанными куклами трупов, Сергей уважительно хмыкнул. Давно ему не приходилось видеть такого профессионализма в непростом деле лишения жизни ближнего своего. Констатировав про себя, что на ринге девушка демонстрировала едва ли десятую часть своих способностей, он поспешил к одному из принадлежащих персоналу автомобилей, оставляемых на стоянке у ворот. Там уже нетерпеливо переминалась с ноги на ногу Снежана.

Из клуба они выехали беспрепятственно и очень своевременно. Не прошло и пары минут после того, как беззастенчиво экспроприированная у кого-то из местной обслуги машина оказалась за воротами, раздался мощный взрыв, и на месте элитного заведения запылал гигантский костер, появление которого Сергей воспринял с полным безразличием. В конце концов, ничего другого от своих действий он и не ожидал, хотя следовало признать, все-таки старые навыки он немного растерял, и чертов баллон рванул несколько раньше, чем планировалось. К его удивлению, Снежана отреагировала на то, что они лишь на пару минут обогнали смерть, совершенно спокойно. Девушка прокомментировала неожиданный фейерверк всего одной фразой, заметив, что погони теперь можно не опасаться. С этим утверждением Сергей не мог не согласиться. Даже если в клубе кто-нибудь и выжил, им сейчас точно было не до беглецов, хватало более насущных проблем, в число которых входила и неизбежная беседа с прибывшими на место происшествия сотрудниками милиции.

Эстоков гнал машину на пределе скорости, молясь про себя, чтобы им на дороге не попался какой-нибудь залетный гибэдэдэшник, и, не тратя времени даром, посвящал девушку в подробности захвата заложников, которые умудрился узнать, воспользовавшись своими старыми связями в армейских кругах, пока изнывал от вынужденного бездействия, ожидая, когда Снежана закончит последний бой. Девушка слушала внимательно, не перебивая, и поэтому ее вопрос прозвучал для него неожиданно:

– Преступники что-нибудь требуют?

– Нет,– скрипнул зубами Сергей, не отрывая взгляда от дороги.– В том-то и дело, что совершенно непонятно, зачем они вообще это все затеяли и что хотят получить в результате. Подонки блокировали здание и сидят там с заложниками, преимущественно детьми, не выдвигая при этом никаких требований…

Он бросил взгляд в зеркало, стараясь понять, как отреагирует девушка на такое сообщение, и едва не врезался в столб, столкнувшись с застывшим взглядом Снежаны. Казалось, она смотрела куда-то в недоступные ему дали и видела там что-то понятное ей одной. И это что-то девушке очень и очень не нравилось. Что же все-таки происходит? Словно услышав его безмолвный вопрос, Снежана моргнула и безразлично, как будто не ее близким угрожала смертельная опасность, поинтересовалась:

– Откуда вообще стало известно о захвате заложников, если не выдвигается никаких требований?

Сергей вздохнул. Он и сам не раз задавался этим вопросом и должен был признать, что вся эта история напоминает больше результат творческого труда какого-нибудь низкопробного фантаста, чем жизненную ситуацию.

– Мне позвонила Аня, когда пришла в себя в больнице, она сообщила, что какие-то мужики напали на них и похитили детей прямо в магазине, а потом скрылись с ними в неизвестном направлении. Я позвонил в милицию, и тут выяснилось, что моих детей взяли в заложники так же, как еще несколько десятков молодых девушек и ребятишек, похищенных по всему городу. Причем иногда жертв похищали прямо на глазах у родителей, но, несмотря на это, почему-то никто не поднял тревогу до тех пор, пока какой-то милицейский чин совершенно случайно не обнаружил, что здание Центра детского творчества захвачено террористами.

– Вот как? – В голосе девушки появился какой-то запредельный холод.– Понятно. Мы скоро приедем?

Эстоков нахмурился, пытаясь понять, что в его рассказе настолько повлияло на его попутчицу, но решил, что сейчас не самое подходящее время выяснять этот вопрос. Он взглянул на замаячившую впереди толпу, подсеченную включенными мигалками милицейских, пожарных машин и машин «Скорой помощи», и понял, что отвечать девушке не имеет смысла. В такой ситуации даже дурак догадается, что они приехали, а Снежана была кем угодно, только не дурой, в этом он уже успел убедиться. Он остановил машину, не доезжая до кордона милиции, не желая провоцировать стражей порядка и трепать их и так издерганные дерзким захватом заложников нервы. Следовало действовать аккуратно…

– Мать твою! – Раздраженное рычание раздалось, когда Снежана выскользнула из остановившейся машины, не дождавшись, пока он откроет перед ней дверцу, и Сергей, поспешивший покинуть автомобиль вслед за ней, теперь ошарашенно замер, не в силах поверить своим глазам.

Он, как и каждый настоящий армеец, считал, что в милиции служат сплошь идиоты и отморозки, но не ожидал наткнуться на такую наглядную демонстрацию правдивости этого постулата. Небольшая площадь перед Центром детского творчества была с одной стороны огорожена шлагбаумами, а с другой – милицейским оцеплением, за которым медленно, но верно собиралась толпа, едва сдерживаемая редкой цепочкой мужчин в форме. Причем людей, занимающихся хоть каким-нибудь полезным делом, среди тех, кто хаотично передвигался или просто стоял поблизости от места событий, было меньшинство. Основная масса живых существ, скопившихся у места событий, представляла собой весьма неприятный коктейль из журналистов, любопытствующих и энтузиастов, уверенных, что они с ситуацией справятся гораздо лучше, чем специально обученные решению подобных проблем профессионалы.

И среди этих одушевленных произвольно перемещающихся препятствий носились сотрудники спецподразделений, врачи, пожарные и другие бедолаги, которым выпало нелегкое бремя спасать в этом бедламе заложников и при этом еще как-то умудриться не расстаться с собственной жизнью. Все происходящее меньше всего напоминало боевые операции, к которым за годы службы привык Эстоков. Он невольно растерялся, не зная, как поступить в подобной ситуации, но Снежана не дала ему долго раздумывать над этим. Стремительно ввинтившись в толпу, она проскользнула между милиционерами, стоящими в оцеплении и пытающимися не допустить посторонних туда, куда соваться им было совершенно необязательно и даже опасно для здоровья,– в зону, где разместились машины «Скорой помощи», передвижной штаб и прочие атрибуты любой операции по освобождению заложников. Сергей последовал за девушкой, мысленно приготовившись к большой драке, когда их маневр заметят стражи порядка.