Текст книги "Либеральный лексикон"

Народовластие

По-другому сложилась судьба слова народовластие. Оно всегда тяготело к контекстам, где обсуждается общий принцип, сама идея власти народа:

Одно из самых лживых политических начал есть начало народовластия, та, к сожалению, утвердившаяся со времени французской революции, идея, что всякая власть исходит от народа и имеет основание в воле народной. Отсюда истекает теория парламентаризма, которая до сих пор вводит в заблуждение массу так называемой интеллигенции – и проникла, к несчастию, в русские безумные головы. [К. П. Победоносцев. Московский сборник (1896)]

По условиям той эпохи, когда очередною и главною задачей являлась борьба против абсолютизма и олигархии привилегированных, путь к осуществлению начал равенства и свободы лежал, конечно, через торжество принципа народовластия. [П.И. Новгородцев. Об общественном идеале. Глава I (1917–1921)]

…революция должна была дать не только хартию вольностей, но и конституционную форму, способную воплотить в себе идею народовластия, народной воли и народного права. […] Надо было обеспечить скорейший созыв полновластного и всенародного Учредительного собрания на основе демократичнейшего избирательного закона. [Н.Н. Суханов. Записки о революции / Книга 1 (1918–1921)]

Прозрачная внутренняя форма этого слова делает его чрезвычайно удобным риторическим инструментом для спекуляций на тему взаимоотношений власти и народа:

…противостояние самовластия и народовластия можно свести к весьма краткому выражению: в самодержавии – власть доверяет народу; в народовластии – народ доверяет власти. Там нет народовластия, демократии, где в том или ином виде, в той или иной форме, политическая прочность власти не проверяется свободным народным голосованием. Там, где такой свободной народной проверки добротности власти не существует, там где власть пренебрегает доверием к ней народа, – там существует самодержавие в старом монархическом образе или в новом обличии фашистской или большевистской диктатуры. [А. Ф. Керенский. Голос издалека // «Дни: Еженедельник» (Париж), 1928]

С другой стороны, поскольку в слове народовластие, в отличие от слова демократия, столь легко вычленяются две смысловые части (как будет показано ниже, для демократии это совсем не так), оно самой своей формой провоцирует на размышления о том, кто может обладать властью, кто понимается под народом и как узнается его воля:

Испытывая в течение веков гнет самовластия в единоличном и олигархическом правлении и не замечая, что пороки единовластия суть пороки самого общества, которое живет под ним, люди разума и науки возложили всю вину бедствия на своих властителей и на форму правления, и представили себе, что с переменою этой формы на форму народовластия или представительного правления общество избавится от своих бедствий и от терпимого насилия. [К. П. Победоносцев. Московский сборник (1896)]

Но теория народовластия пошла гораздо далее этого: провозглашенный ею принцип она возвела на степень безусловной ценности; между требованиями лиц и началом народного суверенитета она поставила знак равенства. […] Такое возведение относительного исторического принципа до значения абсолютного общественного идеала имело чрезвычайно важные последствия. Когда в принципе народовластия усмотрели разрешительное слово, долженствующее спасти мир, его поставили во главу угла и из него стали выводить все остальное. Надо осуществить в обществе подлинную и справедливую народную волю, и все цели общественной жизни будут достигнуты. Равенство и свобода, общее согласие и мир станут естественными следствиями той незыблемой гармонии, которая воцарится под сенью абсолютного народовластия. [П. И. Новгородцев. Об общественном идеале. Глава I (1917–1921)]

Но сегодня речь идет о жестокой схватке идеи народовластия и практики народоподавления. […] движение к демократии неизбежно, оно пойдет – с партией или без нее. [Александр Яковлев. Омут памяти. Т. 1 (2001)]

Народовластие – фикция, придуманная умными диктаторами в окружении Ленина. Народ был страшно удален от власти и к ней равнодушен, что стало очевидно сначала в девяносто первом, а потом в девяносто третьем. Народ не поддержал путчистов и отвернулся от горящего Дома Советов. Вопрос не в народовластии, а в том, чтобы группа лидеров была национально ориентирована и владела национальным проектом развития. [Александр Проханов. Господин Гексоген (2001)]

Таким образом, слово народовластие играет роль «проясняющего» синонима для слова демократия. В этой функции оно активно используется и сейчас, причем представителями самых разных идейных течений:

КПРФ продолжает выступать и за обеспечение работников бюджетной сферы, и за возврат средств обманутым вкладчикам, и за охрану здоровья и развитие культуры народа, и за право граждан на жилище, и за спасение земли и сельского труженика, и за использование природной ренты в интересах всего народа, и за реальное народовластие. [Перед бурей (диалог Геннадия Зюганова и Александра Проханова) (2003) // «Завтра», 2003.05.06]

Государство должно вернуться к формам народовластия, и тогда такое государство национализирует народную собственность, направит эту собственность на благосостояние и развитие нации. [Уверен в победе (2003) // «Советская Россия», 2003.03.15]

Таков итог: у нас либеральная идея разошлась не только с демократией, с ценностями народовластия, но и с гуманизмом. Наш посткоммунистический либерализм имеет очень мало общего с дореволюционным либерализмом, к примеру с либерализмом кадетов, Милюкова. Он вырождается в сектантскую идеологию избранных, решивших вершить от имени свободы суд над страной, ее населением, историей. [Александр Ципко. Ослепление и наказание (2001)]

Что же касается принципа пролонгации президентского правления, то хотел бы заметить: нам нужен не временно исполняющий обязанности директора бани, а полномочный президент великой страны. Иными словами, нужна эффективная и дееспособная демократическая власть, которая была бы в состоянии проводить курс на народовластие, на построение правового государства. [Александр Яковлев. Омут памяти. Т. 1 (2001)]

В случае невозможности повиновения государственным законам и распоряжениям власти со стороны церковной Полноты, церковное Священноначалие по должном рассмотрении вопроса может предпринять следующие действия: вступить в прямой диалог с властью по возникшей проблеме; призвать народ применить механизмы народовластия для изменения законодательства или пересмотра решения власти; обратиться в международные инстанции и к мировому общественному мнению; обратиться к своим чадам с призывом к мирному гражданскому неповиновению. [Основы социальной концепции Русской православной церкви // «Альфа и Омега», 2000]

Демократия

Слово демократия и его производные присутствуют в русском языке давно:

…разсмотрим все правильные, а потом смешанные правительства: 1) монархия или единовластие, 2) аристократия или избранных правительство, 3) демократия или обсчественное правление. […] демократия никак употребиться не может, ибо пространство великое государства тому препятствует. [В. Н. Татищев. Произвольное и согласное разсуждение и мнение собравшегося шляхетства руского о правлении государственном (17301735)]

Монархическое тем и существует, Аристократическое онаго отвергнуть не может, в Демократическом хотя бы надлежало быть равенству имений; но судя с точностию не может быть истинной Демократии, и сие правление приличествуя токмо весьма малым и бедным Государствам [А.Н. Радищев. Житие Федора Васильевича Ушакова, с приобщением некоторых его сочинений (1789)]

Сразу же оговоримся, что слово демократия может употребляться для указания на государство с соответствующим устройством правления: древние демократии, старые европейские демократии:

Так Новгород покорился Иоанну, более шести веков слыв в России и в Европе державою народною, или республикою, и действительно имев образ демократии: ибо вече гражданское присвоивало себе не только законодательную, но и вышнюю исполнительную власть; избирало, сменяло не только посадников, тысячских, но и князей, ссылаясь на жалованную грамоту Ярослава Великого; давало им власть, но подчиняло ее своей верховной; принимало жалобы, судило и наказывало в случаях важных; даже с московскими государями, даже и с Иоанном заключало условия, взаимною клятвою утверждаемые, и в нарушении оных имея право мести или войны; одним словом, владычествовало как собрание народа афинского или франков на поле Марсовом, представляя лицо Новагорода, который именовался Государем. [Н. М. Карамзин. История государства Российского: Том 6 (1811–1818)]

Интересно, что, как мы уже отметили, в этом отношении со словом демократия сходны старые употребления слова народоправства, а вот слово народовластие, как кажется, для указания на государство никогда не использовалось.

Для нас существенно, что очень рано значение слова демократия и в особенности демократ разветвляется, и эта ситуация сохраняется до сих пор.

Во-первых, у слова демократ есть чисто политические, «партийные» употребления:

За два месяца перед казнию Лудовика никто не думал, чтобы его осудили. Самые ревностные Демократы говорили, что одни свирепые безумцы могут иметь такое намерение. [[Н.М. Карамзин]. Некоторые примечания Гражданина Мишо для Историков Французской Революции // «Вестник Европы», 1802]

Известно, что Женева исстари, как всякая республика, раздираема была патриотами. Отец моего тестя, профессор Николай Мюссар, в шестидесятых годах XVIII века был приверженцем партии демократов, спорившей с аристократами, к которым принадлежал родной старший брат. [Н.И. Греч. Записки о моей жизни (1849–1856)]

Слова демократия, демократ и демократический входят в состав многочисленных наименований: Конституционные демократы, страны народной демократии (тавтологическое обозначение, поскольку демократия – это и есть власть народа), Германская Демократическая Республика, Либерал-де-мократическая партия и т. д. В таком употреблении они становятся чистыми ярлыками и не несут никакого содержания.

С другой же стороны, у всех этих слов развиваются нетерминологические значения.

Так, в первой половине XIX в. у слова демократ наметилось значение ‘простолюдин’, которое потом не развилось и сейчас кажется странным:

Нет, милая моя сваха, я не думаю оставить деревню и приехать к вам на свою свадьб[у]. Откровенно признаюсь, что Владимир** мне нравился, но никогда я не предполагала выдти за него. Он аристократ – а я смиренная демократка. Спешу объясниться и заметить гордо как истинная героиня романа, что родом принадлежу я к самому старинному русскому дворянству, а что мой рыцарь внук бородатого милльонщика. Но ты знаешь, что значит наша Аристокрация. Как бы то ни было, ** человек светский; я могла ему понравиться, но он для меня не пожертвует богатой невестою и выгодным родством. [А. С. Пушкин. Роман в письмах (1829)]

Но, вместе с тем, чем сильнее завладевают богатыми кварталами самые низшие слои демократии, тем реже делается на них циркуляция. [П. В. Анненков. Записки о французской революции 1848 года (1848)]

Впрочем, надо сказать, чем сильнее напирает гуляющая и забавляющаяся демократия, тем уединеннее и пустыннее становятся улицы: циркуляция частных карет и экипажей заметно останавливается, и на улице уже происходит то, что [составляет] скоро свершится в обществе: один класс общества сходит со сцены истории. [П. В. Анненков. Записки о французской революции 1848 года (1848)]

Нам непривычны употребления, в которых слово демократ указывает на принадлежность к определенному сословию, но ведь у слова аристократ развилось именно такое значение: аристократ – тот, кто принадлежит к знатному роду, независимо от того, является ли в этом случае знать правящим сословием.

В языке закрепилось значение слова демократ, указывающее на определенную идейную установку:

Демократы наши любят народ идеальный, отвлеченный, в отношении к которому тем скорее готовы исполнить свой долг, что он никогда не существовал и существовать не будет. [Ф.М. Достоевский. Записные книжки (1850–1881)]

И хотя даже больной Достоевский более необходим миру, чем богатые и здоровые лавочники, будем всё же верить, что дети этих лавочников станут настоящими демократами, т. е. аристократами духа. [Максим Горький. Заграничные впечатления (1906)]

Нельзя было не восхититься, когда в прошлом году дошла весть, что почетный доктор Кембриджского университета Тимирязев демонстративно отказался от этого звания в знак протеста против английской интервенции на севере России. То был поступок истинного гражданина и подлинного демократа. [Д. С. Данин. Нильс Бор (1969–1975)]

Никогда не задумывалась она ни над религиозными, ни над социальными вопросами; она была верующей непосредственно, по-детски, без всякой примеси ханжества, и демократка по понятиям, унаследованным от семьи, привитым обстановкой ранней молодости. [А. Н. Анненская. Жорж Санд. Ее жизнь и литературная деятельность (1893)]

Аристократически утонченного Шопена до глубины души возмущал недопустимый, по его мнению, либерализм Санд. Но Жорж была, что называется, врожденной, инстинктивной демократкой. […] Она никогда не забывала злоключений своей простолюдинки-матери и всегда стыдилась того, что богата. Одним из проявлений ее демократизма было покровительство пролетарским поэтам – тем самым странным мужчинам, которые стояли перед ней на коленях. [Андрей Всеволжский. Мятежная Аврора (2004) // «Вокруг света», 2004.07.15]

Отметим, что в последнем примере либерализм приравнен к демократизму. Для современного языка такое не характерно. Сейчас, если человек помнит о своем пролетарском происхождении, его могут на этом основании назвать демократом, но обычно не либералом.

Типичный воспитанник авторитарной эпохи, человек, так до конца и не освободившийся от обкомовского образа мышления, Борис Ельцин хотя и превратился в антикоммуниста, но истинным демократом не стал. [Максим Кранс. Цена безмолвия. «Черный октябрь» 1993 года // РИА Новости, 2008.10.03]

Более широко демократ понимается как человек, не относящийся к людям более низкого социального статуса свысока:

…пренебрежительность к «черни», понимаете? Эта барственность, надменность, этот снобизм. Что может быть оскорбительнее для подлинного демократа. [Аркадий Белинков. Сдача и гибель советского интеллигента]

Жена брата сталинистка Надя была неисправимой демократкой. Сережину няню, глупую и уродливо некрасивую Аришу, она опекала как родную. Надо было видеть, как нянчилась она с этой нянькой. [Эмма Герштейн. Лишняя любовь (1985–2002)]

П. Богатырева спросили, какой был Н. Трубецкой. Он расплылся и сказал: «Настоящий аристократ!» А в чем это выражалось? Он подумал и сказал: «Настоящий демократ!» Поддается ли этот парадокс перестановке слагаемых? [М. Л. Гаспаров. Записи и выписки (2001)]

Иногда, впрочем, это отсутствие презрения к «черни» принимает причудливые формы:

Сколь ни прыток был по этой части князь Юрий, но за супругою не успевал, ибо та в увлечениях своих бывала, по нужде, и демократкою: настолько, что при случае, за неимением лучшего выбора, счастливила своею любовью даже состоящих при трубках подростков-казачков! [А. В. Амфитеатров. Княжна (1889–1895)]

Прадед мой был помещиком, но слыл большим демократом, поскольку нещадно сек крестьян только за дело и жил даже с не очень красивыми девками. [Лион Измайлов, Валерий Чудодеев. Чокнутый // «Огонек». № 4, 1991]

Именно этот расширительный смысл в большинстве случаев имеет прилагательное демократичный (в отличие от прилагательного демократический, которое связано с политическим пониманием демократии):

Уолт Дисней был очаровательным боссом, улыбчивым, добродушным, демократичным. Зато зарплаты на его предприятии оставались невысокими, и тех, кто не приходился ему по нраву он безжалостно увольнял. [Алексей Филиппов. Отец героя. Уолт Дисней и его Мышь (2001) // «Известия», 2001.12.04]

Хозяин незамедлительно впадает в стереотип рубахи-парня (интеллигент, отнюдь не чурающийся и демократичный) и широким, вольным жестом обезглавливает беленькую. [Владимир Маканин. Отдушина (1977)]

Я запомнил её человеком чрезвычайно демократичным, который, встречаясь с людьми любого уровня, никогда не кичился своим положением, никогда не пытался стать над людьми. [И. Э. Кио. Иллюзии без иллюзий (1995–1999)]

Показательно, что значение прилагательного демократичный дальше дрейфует в направлении ‘массовый, не элитарный, простецкий, недорогой’:

Модные и такие аристократические перчатки из кожи, замши, кружев, лучших сортов тончайшей лайки, которую можно было натянуть на ладонь как чулок, украшали, но не грели. […] Сегодня перчатки демократичны и чужды условностям. [Светлана Чечилова. Вещь в себе (1999) // «Здоровье», 1999.03.15]

Дизайн mi-DO получился простенький и без претензий, оригинально смотрятся разве что задние фонари, зато цена новинки будет очень демократичной – до 400 тыс. рублей. [Алексей Грамматчиков. С производственным уклоном // «Эксперт», 2014]

Пересмотрел свои цены на ряд услуг и самый демократичный оператор Tele 2. [Ольга Вандышева. Мобильная связь растет в цене // «Эксперт», 2015]

От женевского салона высокого часового искусства, проходящего ежегодно в январе, базельская выставка отличается тем, что на ней представлены как люксовые бренды, так и более демократичные. [Мария Генкина. Сверить часы: Baseworld 2015 // «Эксперт», 2015]

Ценовая политика компании связана с коллекциями, в которых есть как демократичные, так и более дорогие вещи. [Вера Кузьмина. Вытютюкивание на экспорт // «Эксперт», 2015]

Таким образом, важная особенность слов демократ, демократия и т. д. состоит в том, что их значение весьма расплывчато и во многих случаях очень отдалено от исходной идеи народовластия.

У этих слов есть и еще одна интересная особенность. За последние сто лет слово демократия «присваивалось» совершенно разными политическими силами и наполнялось различным пафосом.

Прежде всего вспомним, что для большевиков ключевым термином была диктатура пролетариата. И понятие демократии вступало в сложные смысловые отношения с идеей диктатуры. Бытовало представление, что в период острой классовой борьбы демократия неуместна:

 
Мы знаем —
голод
сметает начисто,
тут нужен зажим,
а не ласковость воска,
и Ленин
встает
сражаться с кулачеством
и продотрядами
и продразверсткой.
Разве
в этакое время
слово «демократ»
набредет
какой головке дурьей?!
Если бить,
так чтоб под ним
панель была мокра:
ключ побед —
в железной диктатуре.
 

[В. Маяковский. Владимир Ильич Ленин]

Но существовала казуистическая формулировка, что диктатура пролетариата – это и есть высшая форма демократии. Напомним, кстати, что в общественных организациях насаждался так называемый принцип демократического централизма.

В позднесоветскую эпоху было объявлено, что диктатура пролетариата выполнила свою функцию и теперь построено общенародное государство, так что вопрос о противоречии между демократией и диктатурой был как будто бы снят.

Однако под конец советской власти возникло настойчивое требование демократизации, и одним из лозунгов Перестройки стало: «Больше демократии – больше социализма».

Таким образом, наименование демократы по отношению к, условно говоря, «партии Ельцина» вполне закономерно. Ведь основными лозунгами была отмена шестой статьи Конституции (о руководящей роли партии) и борьба с привилегиями – то есть уничтожение партократии.

И в результате в 90-е годы слово демократ приобрело специфическое значение – сторонник новой, не советской, власти, а значит, как тогда казалось, демократической власти. 20 августа 1991 года в тоннеле под Новым Арбатом погибли Дмитрий Комарь, Владимир Усов и Илья Кричевский. На стеле над тоннелем написано «Защитникам демократии в России».

Ср. следующие примеры:

Во время погрома альманаха «Метрополь» одна поэтесса, ныне крупная демократка, брякнула: «Нам не нужны хорошие писатели. Нам нужны НАШИ писатели!» [Евгений Попов. Подлинная история «Зеленых музыкантов» (1997)]

Дело в том, что раньше, при отце, моя мать была убежденной демократкой и сторонницей рыночной экономики. Теперь, получая, надо признать, довольно ничтожную пенсию за сорок лет безупречной работы инженером в проектной организации, она сильно полевела. Поэтому разговоры в основном про то, что старики вымирают от голода, лекарства опять подорожали и «все-таки раньше пенсионеры не были так унижены и заброшены». Возражать? [Нина Катерли. На два голоса // «Звезда», 2003]

Убежденная демократка и сторонница рыночной экономики – типичное словоупотребление 90-х годов, сейчас едва ли возможное. Интересен такой пример:

XXI век! Поруганный русский народ вновь вернулся к «буржуйкам». Называют их сейчас – «демократками»). [Владимир Князев. Художник и время (2003) // «Спецназ России», 2003.05.15]

Любопытно, что печка-буржуйка была названа так, потому что она потребляла много топлива и отдавала мало тепла. Название же демократка возникло просто по аналогии – для указания на ответственность новых властей за трудности с энергоснабжением и вообще обнищание.

Этот экскурс в историю нужен нам здесь для того, чтобы показать, что слово демократ не отсылает к либеральной части политического спектра, да и вообще едва ли ассоциируется с определенной его частью.

При этом нередко представление о демократии, так же как и идеи свободы и прав личности, ассоциируется с «прозападной» установкой. Показательно следующее рассуждение о «народоправстве» и свободе:

Мы хотим свободы, но не западной, хотим законности, но не западной, хотим «народоправства», но не западного. Все это старо, как мир, – поздние славянофилы, Данилевский, евразийцы, Бердяев и вот теперь – Солженицын. Между всеми этими «антизападниками» масса различий и даже – глубоких. Но одно их всех соединяет: убеждение в разложении, если не смерти, Запада, причем источником этого разложения считается как раз западное понимание свободы. [А. Д. Шмеман. Дневники (1973–1983)]

Слово демократия (и его производные демократ и демократический) хорошо подходит для употребления применительно к описанию конкретных общественных институтов и процедур – например, выборов. Оно также вполне эффективно для описания широких коалиций различных политических сил, отстаивающих базовые ценности гражданского общества, в том числе не либеральных, а, скажем, социал-демократических по своей направленности. В этом смысле показательно обозначение «Объединенные демократы», которое использовалось на московских муниципальных выборах сентября 2017.

Однако полезно понимать, что демократия – это не специфически либеральная ценность. Она разделяется многими, причем, как мы старались показать, на протяжении последних двух веков понятие демократии присваивалась разными идеологиями. Вообще это слово (как и его синоним народовластие) по своему ассоциативному потенциалу тяготеет скорее к левой части политического спектра, в том числе оно остается ключевым для всех разновидностей коммунизма. В роли ключевого слова либерального лексикона оно недостаточно контрастно.

Отдельно следует отметить, что использование слова демократ (демократка) затрудняется дополнительными значениями, которые у него развились – в частности, демократ понимается как невысокомерный человек (ср. также прилагательное демократичный); а кроме того, демократ часто понимается в узком смысле – как противник коммунизма и сторонник перемен в СССР и затем России конца ХХ в.