Текст книги "Земля предков"

Однако потом он мысленно махнул на своих предшественников рукой. «Ну, были, да сплыли, – подумал он, мгновенно повеселев, словно решил гигантскую проблему, – кто это был, неизвестно. Кто их потом вспомнит? Даже сам Итао никогда их не видел. А в этой ситуации главное не то, кто первый, а у кого кораблей и пушек больше. Вернее, оружие лучше. Судя по тому, что я успел увидеть, у Карфагена оно гораздо лучше. А, значит, и шанс «подружиться» с местными товарищами выше, чем у остальных».

Итао, стоял в нескольких метрах, не мешая Федору наслаждаться величием научной мысли сапотеков. Он сам был занят внимательным осмотром конструкции, что возвышалась в центре обсерватории и была высотой примерно в рост среднего сапотека. Вернее, как показалось Чайке, после того, как он перевел свой взгляд со странных символов на своего провожатого, сапотек внимательно изучал скользившую по земле тень от этого каменного пюпитра. Тень медленно передвигалась по кругу из символов, в центре которого находился огромный рот и глаза какого-то существа, – не то человека, не то дракона. Вокруг этой головы Чайка разглядел четыре квадрата, заполненных мелким узором, еще две морды с оскаленными клыками, отдаленно похожими на ягуара. Вся эта композиция из ртов и голов, была вписана в круг, состоявший из отдельных рисунков, а этот круг находился еще в одном.

«Похоже, эта обсерватория работает и днем и ночью, – заключил Чайка, – а наблюдают здесь не только за звездами». Он не стал мешать Итао и сам занялся осмотром остального помещения, благо глаза уже вполне привыкли к игре света и тени. Кроме центральной конструкции со странными символами в центре зала, напомнившей Федору виденный мельком в прошлой жизни круглый календарь каких-то индейцев, здесь более не оказалось ничего примечательного для Федора, если не считать нескольких скамеек и каменного стола, вырезанных прямо в наклонных стенах. Видимо, одновременно свои наблюдения за звездами могли вести сразу несколько жрецов-астрономов. Впрочем, вскоре он заметил еще кое-что. В дальнем углу, почти под самой стеной, соприкасавшейся здесь с полом, Чайка заметил ступени, уходившие вглубь пирамиды.

– Значит, здесь вы наблюдаете за богами? – все-таки нарушил затянувшуюся тишину Федор, – интересное местечко.

– Здесь мы слушаем богов, – поправил его ученый сапотек, оторвавшись от своих наблюдений и сделав несколько шагов вокруг каменных символов на полу, – а наблюдаем мы за звездами.

– А как вы это делаете? – уточнил Чайка, также переместившись навстречу Итао, – я имею в виду, у вас есть какие-нибудь приспособления, чтобы смотреть на звезды?

Лицо ученого сапотека изобразило полное непонимание. Видимо, Федор еще был не слишком силен в сапотекском языке.

– Я не понимаю тебя, посланец финикитцу, – ответил он, наконец, отчаявшись, – о чем ты говоришь? У нас есть глаза, чтобы смотреть на звезды и уши, чтобы слышать богов.

– Ясно, – кивнул Федор, решив прекратить свой допрос.

«Хорошие надо иметь глаза, чтобы видеть далекие галактики, – подумал он, озираясь с недоверием, – и уши, чтобы слушать эфир. Может, он тут все же прячет что-нибудь этакое, оставшееся от прежних гигантов».

Федор призывно посмотрел в сторону ступенек, скрывавших ход внутрь пирамиды. Словно ожидал, что оттуда сейчас появиться пришелец в серебристом балахоне с тремя глазами и объяснит дикое количество артефактов в здешних местах, не поддающееся логическому объяснению. Чайке показалось, что третий жрец ягуара, который завтра станет вторым, что-то от него скрывает. Он подождал некоторое время, но, из пирамиды так никто и не появился.

– Разве ваши обсерватории устроены по-другому? – спросил в свою очередь Итао, скрестив руки на груди.

– Я видел мало наших обсерваторий, – признался Чайка, пожав плечами, – я же говорил, – я солдат, который плавает на больших лодках, а не ученый.

– Тогда, о чем ты спрашивал меня? – поймал его на слове хитрый сапотек, – разве ваши жрецы…

– Да, это я так, – отмахнулся Федор, которому совсем не хотелось объяснять Итао, что такое телескоп, если он сам еще не знал об этом.

– Я не видел в вашем городе ни одной повозки, только носилки, – перешел Федор на другую тему и, чтобы отвлечь внимание от телескопа, задал давно мучивший его вопрос, – скажи мне, великий жрец, ваш народ использует колесо?

И увидел снова тот же осоловелый взгляд, усиленный татуировкой вокруг глаз.

– Значит, все-таки нет? – сам ответил вопросом на вопрос Чайка, озадаченный молчанием сапотека.

– Я не понимаю тебя, финикитцу, – нашелся, наконец, Итао, нахмурившись.

Суть разговора от него ускользала, а ученый сапотек этого явно не любил.

– Да, это я так, – опять заюлил Федор, стараясь не вдаваться в лишние объяснения.

Но, на этот раз, так просто отделаться не удалось.

– Объясни мне, – потребовал Итао, делая шаг вперед, – что такое «ко-ле-со»?

– Ну, ладно, – нехотя процедил сквозь зубы Федор, словно от него потребовали выдать военную тайну Карфагена, – колесо имеет форму круга, вот как здесь.

Он наступил ногой на одну из окружностей высеченного на полу календаря, – теперь, он почти не сомневался в том, что перед ним календарь. Итао внимательно посмотрел на календарь, стараясь следовать за ходом мысли своего собеседника.

– Вот, как здесь, – повторил Федор, – странно, что вы до сих пор до этого не додумались. И оно делается из какого-нибудь твердого материала. Например, из дерева, и часто укрепляется металлом.

– Но, зачем? – раскрыл глаза еще шире сапотек.

«О, боги, какие вы отсталые, – сделал над собой усилие Федор Чайка, – а еще жрецами называетесь. Пирамиды как-то умудряетесь строить. В ученых ходите. Куда только смотрит этот ваш Питао-Шоо».

– Если соединить длинным бревном два таких колеса, два жестких круга, – постарался как можно доходчивее объяснять Чайка, все время, указывая на каменный календарь, – то их можно прикрепить к телеге. Ну, тьфу-ты, к такой плоской лодке. И тогда она сможет передвигаться по земле без парусов.

Чайка умолк на мгновение и закончил, тяжело выдохнув. Хоть он и не считал себя дураком, обучение других инженерным премудростям давалось ему трудно.

– А на ней, как на обычной лодке, можно перевозить много людей и грузов. Ваши носилки с телегой ни в какое сравнении не идут. Тем более, что у вас даже ровные дороги есть. Понятно?

Ученый сапотек поднял голову и встретился взглядом с Федором. В глазах Итао впервые, кроме полного непонимания, появилась первая искра интереса. «Может, он и не все понял, – произношение у меня хромает, – но, кое-что до него, кажется, дошло», – решил Чайка.

– Когда мы вернемся, – предложил вконец заинтригованный блестящим инженерным решением, сулившим настоящий прорыв, Итао, – ты нарисуешь мне чертеж Тел-га…этого приспособления. А наши ученые придумают, как его можно использовать.

Федор неуверенно кивнул. Рисовать он особенно не умел, да и не любил. Но «учитель» настаивал и он согласился. «Вот так вот, невзначай, и сдвинем целый континент с мертвой точки, – даже ухмыльнулся Федор, – научу их колеса делать, тут такие дела начнутся. Вернемся, ничего не узнаем».

Он так размечтался, представив, как возвращается сюда с целой армадой квинкерем, что вспомнив вдруг о своем реальном положении пленника, был просто обескуражен. Возвращение с небес на землю стало для него крайне неприятным.

– Кстати о лодках, – вдруг вспомнил он, – у вас здесь в городе, тоже есть чудеса инженерной мысли. Неподалеку о центральной площади я заметил удивительный канал, а в нем много лодок.

Итао кивнул.

– Да, наш канал, очень интересное сооружение.

– Могу ли я на него посмотреть? – поинтересовался Федор, и подкинул Итао еще одну тему для размышлений, – о каналах и лодках я кое-что знаю. Хочу сравнить их с нашими и обсудить это.

– Что ж, – после недолгих размышлений, решился Итао, – идем. Это действительно будет полезно.

Сказав это, он направился к выходу из обсерватории. Федор отчего-то замешкался, словно раздумывая, чтобы прихватить на память. Все-таки обсерватория индейцев. Не каждый день бываешь в таких сооружениях.

– Идем, Чака. Здесь ты видел все, что нужно и даже то, чего не может видеть простой смертный, – поторопил его сапотек, – Теперь ты знаешь, как выглядит обсерватория. Питао-Шоо будет доволен.

Федор, шедший следом за Итао, невольно вздрогнул, услышав упоминание о боге-ягуаре. Но, сказано это было так буднично, что ничего плохого Федор в словах ученого сапотека не заподозрил.

«Тут и не такое померещиться, – отругал он себя за излишнюю подозрительность на выходе из обсерватории, посмотрев на жертвенные скамьи, – место здесь, прямо скажем, не слишком романтическое. Хотя вид с такой высоты на город и долину красивый».

Глава шестнадцатая
«Праздник плодородия»

Спускаясь вслед за Итао, Федор вновь получил возможность рассмотреть долину, окружавшую Монте-Альбан. Та сторона, где находились главные ворота с подъемным мостом титанических размеров, вблизи стен была почти свободна от леса. Приблизиться и удалиться от города незамеченным, было невозможно. Но Чайка не сильно расстроился, поскольку эта сторона города его особо и не интересовала. Он был уверен, что прорваться сквозь главные ворота никак не удастся и все больше думал о канале, как о единственном пути на волю.

С противоположенной стороны, где начиналась обширная долина, лес подступал к городу чуть ближе, и высоких гор здесь не наблюдалось. Но, все же и там угадывалось открытое пространство у самых стен, которое нужно было миновать прежде, чем река пропадала в зарослях. Вспоминая карту, Чайка понимал, что неподалеку от города сходятся сразу несколько каменных дорог, главных коммуникаций страны сапотеков, и сомневался в том, что сразу за городом начиналась безлюдная пустыня. Скорее всего, и по дорогам и по лесам здесь передвигалось немало сапотеков, но Федор в глубине души надеялся, что по лесам их бродит гораздо меньше, чем пользуется такой отличной дорогой. Ведь, даже если им удастся бежать на лодке, то рано или поздно придется причалить к берегу и ступить на землю. Все реки здесь текли в сторону Тихого океана, а им нужен был другой. На берегу которого Чайка, вопреки доводам разума, все еще надеялся отыскать следы своего последнего корабля и людей. Именно эта надежда поддерживала в нем и остальных пленных финикийцах желание жить.

К счастью, Итао, пытавшийся вытянуть из Федора информацию, купился на приманку и повел его прямиком к назначенной цели. Они спустились по главной лестнице пирамиды и, миновав несколько кварталов, пустынных по сравнению с центральной площадью Монте-Альбана, приблизились к набережной, как ее называл Федор. Он уже видел мост, по которому они впервые проходили, направляясь из «мертвецкой» к новому месту содержания.

– Послушайте, – вдруг вспомнил Чайка одно из мгновений первого допроса, – а откуда вы знаете про наших слонов?

Чайка даже остановился от неожиданности и тут же почувствовал, как ему в спину уткнулось копье. Дружба дружбой, а до статуса свободного сапотека его еще никто не повышал. И Федор решил все же продолжить движение, но уже немного медленнее.

– Ну, там, – махнул рукой Чайка в сторону «мертвецкой», напоминая, – где нас допрашивали впервые. Там нам показали табличку с изображением слона. Откуда вам про него известно?

Итао тоже немного замедлил шаги. Даже задумался, словно решал, стоит ли отвечать на этот вопрос финикийца.

– Изображение этого странного животного пришло к нам вместе с другим кораблем, – ответил он, как всегда туманно, когда не хотел отвечать прямо.

– Каким? – не унимался Федор, словно нехотя делая еще несколько шагов по направлению к лестнице, которая вела так круто вниз, что казалось, она ведет в пропасть, – тем кораблем с треугольным парусом?

– Нет, – выдавил из себя сапотек, – это была другая большая лодка.

– Еще одна? – удивился Федор количеству первооткрывателей, уже посещавших эти места, – и откуда она прибыла?

– Мы не знаем, – опять попытался уйти от ответа Итао, словно не хотел рассказывать все, что ему было известно о слонах.

– Наверное, из Африки, – предположил Федор первое, что пришло на ум, – а они что, привезли слонов с собой? Далековато.

Итао молчал, но Федор даже в тишине ощущал, что тому очень интересно послушать мысли Чайки о слонах. Сам он явно что-то знал, но не хотел говорить. И Чайка не отказал себе в удовольствии впечатлить его боевыми возможностями Карфагена.

– Слон, это огромное и сильное животное, – пояснил Федор на тот случай, если Итао никогда с ними не встречался, – оны выше сапотека в несколько раз и у него есть большие клыки. У нас на родине много слонов, и мы используем их на войне. Слон может потоптать множество солдат врага.

Глаза Итао расширились от удивления, а Федор окончательно заинтриговал его, расписывая возможности боевого слона в ярких красках.

– Если бы у сапотеков был хотя бы десяток боевых слонов, то вы смели бы всю армию ольмеков.

– Если это правда, – усомнился Итао, который теперь стоял рядом с Федором у края набережной, – то ваша армия очень сильна.

– Да, – кивнул Федор, – это так.

Он не обратил внимания на странный холодный огонек, вновь блеснувший в глазах жреца.

– Поговорим об этом позже, – поменял вдруг тему разговора ученый сапотек, – Вот и канал.

– Вижу, – усмехнулся Федор, разглядывая каменные стены, уходящие вертикально вниз, – вижу все, кроме воды и лодок.

– Чтобы достичь воды, – терпеливо пояснил жрец, – нужно спуститься по этой лестнице. Идем, Чака.

Федор с радостью подчинился приказу.

Но первыми на почти отвесную лестницу вступили охранники и лишь затем пленник со своим высокопоставленным спутником. Ступени лестницы были вырублены прямо в скале и спускались вниз зигзагообразно. Однако, каменные ступени вскоре закончились вместе с мостовой и «верхним слоем» города. Дальше лестница была сделана из прочных деревянных балок, пропитанным каким-то водоотталкивающим составом. Медленный спуск занял минут пятнадцать и Чайка поймал себя на мысли, что пока бежишь по такой лестнице, тебя успеют уже раз десять достать стрелой. Тем более, что каждый пролет здесь заканчивался площадкой с расширением, где находились охранники. Минимум двое.

«Обложили, сволочи, – подумал Чайка, глядя на красные щиты сапотеков, встречавших процессию жреца в конце каждого пролета, – просто, какое-то полицейское государство. Шагу ступить нельзя, чтобы не напороться на каких-нибудь охранников. Кого они тут охраняют?»

Вопрос был вполне уместным. Движение по немногочисленным лестницам хоть и было довольно оживленное, но вверх и вниз сновали в основном «порожние» рабы или грузчики. Куда девались все привозимые товары, появлявшиеся на базарах поверхности, было пока не ясно.

Наконец, они достигли нижнего уровня, где Федор нашел ответ на свой вопрос. Отсюда виднелась пристань, тянувшаяся вдоль всего канала с небольшими перерывами. Здесь царил полумрак, разгоняемый отчасти лишь рассеянным светом сверху и буквально несколькими факелами, горевшими у причалов даже в этот дневной час. Все причалы были каменными. Кое-где были даже переброшенные временные мостки из скрепленных бревен с одной пристани на другую, благо ширина канала в этом месте не превышала десяти метров. Почти у всех многочисленных пристаней были пришвартованы длинные и довольно узкие лодки с высокими бортами, похожие на пироги. Весел в бортах Чайка не заметил, только одно сзади, – длинное, рулевое. Они были полны до краев тюками и корзинами, в которых находились товары, видимо, предназначенные для завтрашнего праздника.

Повсюду возле лодок, словно муравьи или гномы подземелья, копошились индейцы в набедренных повязках. Вытаскивая тюки, они тут же исчезали в стене, так быстро, что Федор не понимал, куда они пропадали.

– Интересно как тут у вас все устроено, – резюмировал Чайка, разглядывая причалы, соединенные между собой узким проходом, все же позволявшим хоть как-то продвигаться вдоль всего берега канала. Основное передвижение товаров происходило, как предполагал Чайка по разветвленной системе подземных ходов. И она, судя по длине канала, могла проходить через весь город.

«С этих каменотесов станется перерыть весь холм, – размышлял Чайка, впитывая в себя все подробности строения причалов, мостов и лестниц, видимые отсюда, – если ходы ведут от пристаней на склады, то не удивлюсь, если есть тоннели выводящие ко дворцам местных вождей, а может и к нашей тюрьме. Запасной путь к отступлению, так сказать».

С того места, где они стояли можно было двигаться в двух направлениях, но Чайке было нужно направо, поскольку именно там они разглядел силуэт огромных ворот, – узких и высоких, – которые были сейчас полуоткрыты. Сквозь проем как раз проходила очередная лодка с товарами, которой управляли несколько гребцов с короткими веслами по бортам. На корме стоял рулевой, длинным веслом направляя лодку к свободному пирсу.

– Оживленное движение, – пробормотал Федор, прикинув что по воде в город целых два входа и два выхода с разных концов канала. Впрочем, понаблюдав еще немного, он пришел к другому выводу. Груженые лодки впускали в канал с одной стороны, а порожние выпускали с другой. И везде, конечно, была охрана.

– Наши каналы тоже оборудованы пирсами для разгрузки, – проговорил Чайка, обернувшись к Итао, молча, стоявшего рядом, – но ваша система подземных тоннелей просто впечатляет. Сапотеки – отличные каменотесы. Могу я осмотреть хотя бы один, ближайший?

Итао кивнул.

– Город славиться своими мастерами по камню. Это боги даровали нам умение работать с ним.

– Боги даровали сапотекам много талантов, – подтвердил Федор, направляясь вслед за охранником к ближайшему пирсу.

Разгружавшие лодку крестьяне, при виде приближающегося жреца, побросали мешки и пали ниц.

Федор, не обращая на них внимания и не теряя времени, заглянул в тоннель и увидел длинный ход, довольно резко поднимавшийся вверх. Тоннель был прорыт в твердой земле и укреплен балками, по его дну была сделана дорожка, утрамбованная каменной крошкой. Выглядело все не так надежно, как идеальные скальные проходы в далеких горах, но в целом задачу выполняло. Где-то за ближайшим поворотом тоннеля горел факел, давая необходимый для работы свет. Судя по стенам, холм, на котором был некогда построен Монте-Альбан, действительно был насыпной, что немного облегчило работу строителям тоннелей, но делало обвалы более вероятными.

Чайка распрямился и сделал шаг назад. Теперь Федор увидел все, что было нужно. Проситься на экскурсию к воротам он не стал, даже отсюда было видно, что они запирались изнутри длинной и прочной балкой, как засовом, и охранялись дюжиной вооруженных сапотеков. Несколько человек было отчетливо видно на небольшой каменной пристани, находившейся сразу у ворот, а остальные скрывались в специальном тоннеле. «Интересно, если раздастся сигнал тревоги, – подумал наблюдательный Федор, – по этому тоннелю еще кто-нибудь может прибыть сверху или там тупик?». Но, на этот вопрос он ответа не получил.

– Что же, тоннель прочный, – похвалил строителей Чайка, обернувшись к своему спутнику, – а куда он ведет?

– Он ведет прямо к складам с продовольствием и другими товарами, – не скрывая, пояснил Итао, – этот путь проще, чем по поверхности. А товары по реке доставлять быстрее, чем на носилках по дороге. Впрочем, это вашему народу хорошо известно.

– Это верно, – кивнул Федор, не став пока вспоминать о колесах и телегах, которые ему предстояло рисовать в скором времени.

Он вновь посмотрел вдоль канала. Лодок было много и почти все пирсы заняты. Ворота, раз открывшись, до сих пор не закрывались, пропуская одну за другой четыре новые лодки. Повсюду шла активная разгрузка товаров. Город готовился к празднику и наплыву народа. Решение созрело мгновенно. «Бежать надо сегодня, – прозвенело в мозгу у Федора отчетливая мысль, – и по воде. Пробраться сюда, захватить лодку. А лучше бы как-нибудь по-хитрому. Официально…»

– А что, жрецы ягуара путешествуют по воде? – вдруг спросил Федор, – или для них боги предначертали только земные пути?

– Во время церемонии подготовки к празднику плодородия и ожидания прихода духа Питао-Кособи я, вместе с другими жрецами, должен встречать лодки крестьян на своей у самых стен города, – с гордостью в голосе пояснил Итао, – этот обряд произойдет сегодня вечером. До него осталось совсем немного времени.

«Вот это подарок, – едва не вскрикнул Федор, стараясь не смотреть на своего спутника, который сам того не зная подсказал ему возможный план побега, – Значит, у жрецов ягуара есть свои лодки. Ну, где они стоят, спрашивать не будем. Здесь, где-нибудь. Больше каналов тут нет. В общем, пора действовать, друг Федор».

Перевозбудившись от этих мыслей Чайка шагнул назад и едва не споткнулся о чье-то тело, лежавшее на камнях. Он удивленно посмотрел себе под ноги, заметив крестьян, все еще лежавших ниц с момента появления здесь процессии во главе с Итао.

– Тогда предлагаю вернуться наверх, – произнес он, глядя на потные и грязные спины, – не будем мешать крестьянам. Им надо разгружать свои товары. А то к празднику не успеют. Да и вам нужно успеть подготовиться.

– Это верно, – согласился ученый сапотек, – надеюсь, твой интерес удовлетворен?

– Вполне, – кивнул довольный Федор, – ваши архитекторы поработали на славу, построив этот канал.

Поднявшись наверх тем же путем, они перешли канал по каменному мосту и направились в обратный путь. Федор был молчалив, его мозг работал на полную мощность, пытаясь детально продумать план побега, но сейчас он решил довериться инстинктам. «Сначала нужно добыть оружие, – думал Федор, бодро шагая по мощеным улицам Монте-Альбана, – а для этого придется вернуться в тюрьму и остаться с учителем наедине. Ну, или почти наедине, человек пять или шесть не в счет. Главное, чтобы отряд этих перьеголовых остался во дворе».

Федор бросил короткий взгляд на Итао, лицо котрого сохраняло какое-то блаженное выражение весь обратный путь, а потом на окружавших его солдат.

«Интересно, есть все-таки подземный ход из нашей тюрьмы в сторону канала или нет? – продолжал размышлять командир карфагенян, когда они прошли сквозь ворота в башне и оказались во внутреннем дворике номер два, – Наверное, вряд ли. Так узникам бежать легче, если узнают. А у жрецов есть и свои апартаменты. Хотя, наш Итао большой любитель посещать здешнюю тюрьму и лично допрашивать пленников. Может и озаботился. Других вождей я что-то здесь ни разу не видел».

Большой отряд охраны остался во дворе, как и полагал Федор. Дальше его сопровождали лишь четверо воинов. Они прошли тоннелем, миновали охрану на первом этаже, и поднялись сразу на третий, где находилась камера для допросов.

– Нам нужно зарисовать твои слова, Чака, – напомнил Итао.

– Нужно, так нужно, – вздохнул Федор, уже решивший, что из-за подготовки к приближавшемуся обряду его избавят от необходимости изображать из себя художника.

Примерно полчаса ему понадобилось на схематичное изображение колеса и телеги. Посмотрев на новую глиняную табличку с чертежом, оказавшуюся в его распоряжении третий жрец ягуара, расплылся в такой блаженной улыбке, что Федор даже озадачился. Он впервые в жизни видел, чтобы человек так радовался новому техническому изобретению. Похоже, Итао по достоинству оценил перспективы, которые оно открывало. Хотя, Федор до сих пор не мог взять в толк, как цивилизация, построившая такие протяженные и хорошие дороги, не додумалась передвигаться по ним с большей скоростью, чем пешком.

– Ну, вот и все, – произнес Итао, – пойдем.

Чайка встал, решив, что его отправят в камеру под конвоем, но Итао любезно собрался проводить своего самого способного ученика до дверей камеры.

Они вышли в каменный коридор, где чуть поодаль стояли охранники. Только трое, как успел заметить Федор. Четвертого не было. Дверь, за которой хранилась фальката и, возможно, остальное оружие виднелась метрах в пяти. Поравнявшись с ней, Итао неожиданно остановился. Наступил решающий момент, понял Федор, бегло осматриваясь по сторонам и оценивая позы охранников, стоявших за его спиной. Теперь все зависело от быстроты его реакции.

– Завтра вас казнят, – объявил ему Итао.

Он сказал это таким спокойным тоном, что остолбеневший Федор ожидал тут же услышать «Ничего личного». Но, Итао объяснил все немного иначе.

– Бог-ягуар решил, что вы более бесполезны в этом воплощении и приготовил вам иное, – просто заявил жрец.

– Интересно, – деланно безразличным тоном отозвался Федор, хотя стоило ему это больших усилий, – и какое?

Он чуть поменял позу, чтобы оказаться к охранникам боком.

– Ваши тела высушат, выпустив душу на волю вместе с кровью, и забальзамируют, – спокойно объяснил ученый сапотек, глядя Чайке прямо в глаза. Что-то блеснуло в зрачках Итао и Федору вдруг на мгновение показалось, что с ним говорит сам бог-ягуар.

– Вы удостоитесь чести находиться в священном хранилище знаний сапотеков под самой обсерваторией. На ваши бледные тела будут смотреть наши потомки, чтобы знать, как выглядели бородатые пришельцы из-за края воды. Кто знает, вдруг нас еще раз посетят люди с вашей земли. Мы будем ждать их и подготовимся к этой встрече гораздо лучше, чем сейчас. Сейчас нам просто повезло, что вас слишком мало.

– Это верно, – прохрипел Федор, у котрого вдруг пропал голос.

– А ваши внутренности переработают в мастерской вместе с другими отходами, – продолжал вещать жрец, как ни в чем не бывало, – и вскоре они станут свечами для усыпальницы храма, в которой мы хороним наших вождей.

– Прекрасная перспектива, – кивнул Федор, чуть повернув голову на бок и расслабив плечи, – всю жизнь мечтал гореть свечой. Хотя и был уверен, что бог-ягуар относится ко мне лучше. А зачем вы мне об этом говорите?

– Я хочу, чтобы вы провели с этой мыслью сегодняшнюю ночь, – опять без задержки пояснил сапотек, решив, что Федор принял свою судьбу.

– Чтобы я мучился всю ночь? – сделал логичный вывод Федор.

– Нет, что вы, – взмахнул руками ученый сапотек, – чтобы очистились духом, проведя ее в беседе с богами, перед которым завтра предстанет ваша душа.

– Это благородно, – согласился Федор, резким движением перехватывая тонкую руку Итао и нанося короткий удар в солнечное сплетение, от котрого у сапотека перехватило дыхание, – и, главное, очень гуманно. Что же, осталось обрадовать моих соплеменников, что наш путь в стране сапотеков закончен.

Итао закатил глаза, медленно прислонился к стене и стал сползать по ней. Охранники среагировали на секунду позже, чем было нужно и этого Федору хватило. Он нанес такой мощный удар ногой в грудь ближайшему сапотеку, что индеец отлетел на пару метров и рухнул навзничь, так и не успев пустить в ход свой боевой топор. Второй охранник смог завершить свой выпад, но его топорик просвистел буквально в двух сантиметрах от плеча взбунтовавшегося пленника, едва не срезав бахрому. Чайка изогнулся змеей, увернувшись от удара, но и не подумал убегать. Он рванулся вперед, навстречу, сам схватив индейца за кожаные лямки нагрудника, притяну к себе и коленом ударил по ребрам. Раздался хруст и первый труп опустился на камни глухого коридора. А Федор успел выхватить у него из-за пояса каменный нож.

Третий индеец не стал приближаться, а метнул короткий дротик в Чайку буквально с трех метров. Федор каким-то чудом ушел от броска, и смертоносный каменный клинок вышиб искры над головой финикийца. А вот он не промахнулся и каменное лезвие вошло в шею индейца, словно в масло. Брызнув фонтаном крови, сапотек упал на спину, а Чайка вспомнил о том, что говорил ему недавно о душе и крови Итао.

– Я освободил тебя, – проговорил он, глядя, как распластался индеец.

Затем подхватил с пола дротик и всадил его в грудь первому индейцу, которой уже пришел в себя от удара ногой и попытался встать.

– Третий, – произнес Федор, пересчитав трупы, – а где-то тут был еще и четвертый. Свидетели нам не нужны.

Он сделал шаг к двери, за которой хранился захваченный арсенал финикийцев, и прислушался. В звенящей тишине коридора, возникшей после звуков короткой кровавой схватки, он услышал дыхание воина, притаившегося за дверью. Но, выходить тот отчего-то не спешил.

– Значит четвертый здесь, – пробормотал Федор, отступая, – и то, ладно.

Его взгляд упал на Итао, который вновь получив возможность дышать, бешено озирался вокруг.

– Извини учитель, – произнес Федор, с каждой минутой ощущавший себя все лучше и лучше, – пришла пора тебе, помочь нам перейти в другое воплощение.

Он схватил задыхающегося сапотека за грудки и рванул вверх. А затем, – тянуться за другим оружием, разбросанным по полу или торчавшим из трупов, ему не хотелось, – он выдернул тонкое лезвие из подошвы своего башмака и приставил к горлу Итао. Глаза жреца округлились, и, казалось, вот-вот выпрыгнут за пределы черных колец татуировки.

– Скажи воину, который трусливо спрятался за дверью, – прошептал Федор так тихо, чтобы его услышал только Итао, – что ты хочешь войти и ее надо открыть. Он послушается. Ну, как там у вас условлено в таких случаях? Только спокойно, без глупостей.

Федор слегка нажал на тонкое лезвие, и на горле сапотека появилась первая красная капелька. Повторять не пришлось. Итао что-то хрипло проговорил и дверь, через пару мгновений, все же приоткрылась. Появилась лишь небольшая щель, но этого Чайке хватило. Он распахнул дверь, схватил копье сапотека чуть выше каменного наконечника и рывком вытащил его в коридор вместе с хозяином. Тонкое лезвие полоснуло по кожаному нагруднику, но не смогло его пробить, и Федор выронил его. Зато удар в пах заставил индейца согнуться, а удар по голове распластаться на каменном полу. Копье осталось в руке у Федора, и он коротким движением вонзил его в спину сапотеку. Харкнув кровью, воин затих. В ближнем бою Чайке сегодня не было равных.

– Пойдем, – вежливо предложил Федор побледневшему Итао, вталкивая его перед собой в каморку, и подбирая лезвие с каменного пола, – посмотрим, что ты тут для нас сохранил.

Шагнув следом, он засунул лезвие обратно в каблук и осмотрелся.

Это было небольшое вытянутое помещение, похожее на пинал. Где-то полтора метра в ширину и четыре в длину. В самом конце виднелось узкое оконце, из которого внутрь скупо проникал дневной свет. Левая стена была пустой, а вдоль правой из грубых досок был выстроен стеллаж, на котором лежали разные предметы, порой весьма странной формы: чаши и кубы из металлических прутьев, шары из темного металла. Причем, были и мягкие темные шары, похоже, из каучука. Разнообразные изогнутые пластины из металла, похожие на детали от каких-то более сложных конструкций. И многое другое. Из знакомых предметов почти половину занимали глиняные таблички с рисунками и чертежами. В остальном это была одежда, доспехи и оружие.