Текст книги "Земля предков"

Управлять таким легким и «неудобным» транспортным средством и ему, и его солдатам, приходилось впервые. Федор боялся сплоховать. Он-то еще хоть стоял в полный рост на корме, наблюдая за процессом, а остальные сидели, припав на колено, в позе каноистов и гребли двумя руками коротким незакрепленным веслом. С непривычки это было тяжело, лодку заметно бросало из стороны в сторону, и Федор молил всех карфагенских богов, чтобы эти огрехи кораблевождения остались без внимания публики, которая могла с легкостью опознать в них непрофессиональных гребцов и заподозрить неладное. А у жреца просто не могло быть плохих гребцов. В этой ситуации время играло против них и он предпочел позволить своим подопечным разогнаться чуть больше положенного, чтобы побыстрее миновать вереницу лодок.

Когда конец грузового каравана и самого канала был близок, позади раздалась новая волна криков. Федор от неожиданности обернулся. Лодка второго жреца вышла на вечерний простор под крики радости сапотеков.

– Кто это, – осторожно и быстро «просигналил» своему жрецу носком сандалии Чайка.

– Это жрец Косихо-Питао, – вздрогнув, ответил ученый сапотек, который в этот момент как раз возносил руки к небу в приветственном жесте, – он должен был первым покидать город.

– Вот удивился, увидев тебя, наверное, – пробормотал Федор, и, чуть повысив голос, добавил, переходя на финикийский, – Леха, давай, поднажми. Теперь пора. Там появился второй жрец, встреча с которым не входит в наши планы. Только ровнее держите, а то опрокинете это корыто.

– Постараемся, – буркнул уже порядком уставший Леха, но лодка тут же прибавила хода, – свобода в наших руках.

Последние лодки, встречавшие жрецов у города, остались за кормой. Крестьяне и торговцы, находившиеся в них, с некоторым удивлением проводили взглядами пирогу жреца ягуара, с большой скоростью уходившую в сторону реки к бескрайнему лесу, видневшемуся за ней. Но, к ним со стороны города уже приближалась лодка другого жреца и ее тут же накрыла вторая волна поклонения.

– Отлично! – взвыл от радости Федор, когда рядом, наконец, не оказалось лодок, – первый уровень этой игры со смертью мы прошли. Итао, ты – молодец. И тебе пока дарят жизнь. Слышишь, великий жрец?

И он привычно пнул ногой Итао в спину.

– Что там дальше по традиции делает жрец ягуара, удалившись от стен города?

– Он плывет по реке до самого заката и приветствует все лодки, которые повстречаются ему, – глотнув воздуха, проговорил Итао загробным голосом, – А затем возвращается в город уже после захода солнца.

– Какой отличный обычай! – воскликнул Чайка, разглядывая длинные тени от деревьев, протянувшиеся в поля, – он словно создан, чтобы помочь нам бежать. Я снова начинаю любить сапотеков. Будем плыть до заката по этой прекрасной реке.

– Свобода! – в тон ему прокричал Леха, даже престав грести на мгновение, от чего лодка стала забирать влево, – ты молодец, командир. Отличный план!

– Погоди радоваться, – успокоил его Федор, и добавил нарочито громко, чтобы Итао все было хорошо слышно, – надо быстрее убраться отсюда как можно дальше в сторону большой воды, пока нас не хватились.

– Думаешь, будет погоня? – уточнил Ларин, не поняв замысла Федора, но невольно подыграв ему.

Поднапрягшись, он выправил лодку, которая вновь вышла на середину канала.

– А как же, – кивнул Чайка, посматривая по сторонам, – конечно, будет. Думаю, они уже обнаружили мертвых охранников в тюрьме. Скоро узнают и про странное поведение жреца. Сведут факты и догадаются. Так что погоня за нами теперь это лишь дело времени. Но, у нас уже есть небольшой выигрыш и надо его не растерять. Так что, гребите быстрее. Плевать на все встречные лодки, это задача Итао.

Бросив взгляд вперед, где шум воды немного усиливался, Федор заметил, что через пятьдесят метров вода из канала сливалась широкой с рекой, несшей свои воды дальше вниз по долине.

– Поворачиваем, – напомнил Чайка, когда пирога из спокойной воды канала выскочила в русло реки, зажатое пологими берегами. Ее качнуло на небольших волнах и, подхватив, понесло вниз по течению.

Река не была слишком быстрой, и горной ее было назвать трудно, однако мощь водного потока здесь ощущалась заметно сильнее, чем в канале. Река обладала своей душой, а канал нет. Да и ширина впечатляла. Река была примерно раз в десять шире канала, из которого они только что выбрались. «Как, бишь, она называется на местном наречии, – попытался припомнить Чайка, наблюдая за фарватером, и вспомнил, – Куаукутера, кажется».

Вниз по течению плыли сейчас только они, зато вверх поднималось некоторое количество лодок. К счастью, их было совсем мало, по сравнению с тем торговым флотом, который буквально заполонил воды канала у Монте-Альбана, в ожидании прибытия жрецов.

– Не забывай улыбаться, – напомнил жрецу Чайка, заметив впереди большую лодку и дюжину красных щитов, хорошо различимых в отблесках заходящего солнца, – ты еще не полностью заслужил возможность остаться в этом воплощении бога.

Вскоре мимо проплыли три утлых крестьянских лодчонки. А затем и одиноко плывущая большая лодка с солдатами, – это был явно какой-то дозор, – поравнялась с лодкой жреца. Все кто в ней был, опустили щиты и пали ниц, прокричав какой-то клич, служивший приветствием.

– Внимание, – скомандовал Федор незадолго до этого, – грести спокойно и аккуратно. Стычки нам сейчас не нужны.

Но, все прошло нормально. Лодка с солдатами быстро осталась позади, поскольку шла против течения вверх, а Итао со своими гребцами направлялся вниз. Река довольно быстро унесла их вперед к свободе и Федор, не увидев за очередным изгибом русла, ни одной лодки, разрешил гребцам немного передохнуть. Финикийцы подняли весла и расправили плечи впервые с того момента, как оставили стены Монте-Альбана позади.

Чайка же продолжал править плывущей по течению лодкой и осматривал окрестности, обдумывая свои дальнейшие действия.

По правому борту где-то вдалеке мелькнула на холме и сползла вниз, исчезнув, каменная дорога, по которой в город на праздник Косихо-Питао тащились с тюками путники. Они хотели прибыть туда еще до захода солнца.

«Хвала богам, – устало улыбнулся Федор, – нам с вами уже не по пути».

Пока все получилось удачно. Но, так везти может не всегда, поэтому нужно было быстрее миновать поля, тянувшиеся по обоим берегам реки, достичь леса и, если никто не помешает, плыть по реке не останавливаясь до самого рассвета. Где-то к этому времени, – Чайка попытался припомнить карту, – они должны добраться до границы следующего большого поселения сапотеков и попытаться улизнуть в горы еще до развилки у каменной дороги незамеченными. Таков был изначальный план, в который вмешался случай, – счастливый, надо было сказать, – ускоривший их бегство, но не позволивший запастись провизией. А желудки уже начинало сводить от голода.

«Где бы нам раздобыть еды, – подумал Федор и посмотрел в сторону города, стены которого еще были отчетливо видны в лучах заходящего солнца, – там сейчас еды, конечно, полно. Однако, лучше уж с пустым брюхом на свободе, чем с полным, на виселице».

Отогнав назойливые мысли, Чайка вновь посмотрел на реку, которая постепенно исчезала под пологом раскидистого влажного леса. «Ладно, луки-копья есть, ножи тоже, – подумал он, поглядывая на спрятанное под скамейкой жреца оружие, котрого здесь не должно было быть, – с божьей помощью что-нибудь по дороге набьем. Дичи тут хватает. А может, и маисом на полях разживемся. Праздник нынче соответствующий».

Едва они пересекли границу влажного леса, встретив там еще несколько торговых лодок, приветствовавших жреца, как и подобает, – криками и салютом из кукурузы и запасенных лепестков, – как солнце окончательно покинуло этот мир. Факел на носу пироги стал единственным источником света в кромешной тьме, охватившей беглецов со всех сторон.

– Держись ближе к правому берегу, – скомандовал Федор.

В неровных отблесках горевшего факела он с напряжением во взгляде рассматривал низкие берега, кое-где поросшие тростником и подтопленные водой. Лес подступал к самой кромке воды, так, что ветки некоторых деревьев нависали над ней. Чайка не успел обсудить с Итао во время занятий местную фауну, но допускал, что в этих местах водилось достаточно всякой скользкой живности похожей на длинных двадцатиметровых змей и крокодилов, не считая более мелких, но ядовитых гадов. Встреча с ними не входила в планы Федора и остальных финикийцев. С наступлением темноты Чайка испытал сильное желание пристать к берегу и выйти на более высокие места, но река уносила их все дальше и дальше от ненавистного Монте-Альбана, а Федор не желал прекращать это движение. Даже из-за каких-то опасных рептилий.

Впрочем, скоро и поросшие влажным лесом берега перестали казаться такими привлекательными. Федору несколько раз показалось, что у берега шевелились длинные и скользкие тела. Чайка с большим удовольствием сейчас вернулся бы обратно на равнину или в холмы, где можно разгуляться взгляду. Но и эта мысль об открытом пространстве быстро тускнела, едва он вспоминал о том, что там их гораздо быстрее найдут и «обезвредят» карательные отряды сапотеков, которые уже наверняка рыщут по их следу.

– Может, выключим фонарь? – неожиданно предложил Леха, словно услышав его мысли, – чтобы не привлекать внимания. Кто его знает, сколько тут поселений и кто живет на этих берегах.

– Не стоит, – отвел предложение Федор, – тогда мы сами ничего не увидим. Люди подумают, что это пирога жреца и возрадуются, да и нет тут никого. Глушь началась. А помимо людей, сдается мне, тут много всякой ядовитой гадости плавает. Лучше мы ее первыми увидим, чем она нас в темноте сожрет.

И двигаясь на приличном расстоянии от берега, они плыли дальше, помогая течению веслами. Пока что их никто не преследовал. Более того, наступала ночь перед праздником и все, кто хотел или должен был быть в городе, уже были там. Они плыли сквозь лес уже примерно час, не повстречав больше ни одной лодки.

– Когда ты должен был возвращаться в город? – разбудил, казалось, задремавшего на своей скамье жреца, Федор.

– Едва солнце опустилось за горы, как мы должны были повернуть обратно, – обреченно пробормотал Итао, положив себе руки на колени. В своем желтом одеянии, обвешанный амулетами, он смотрелся загадочно, как и подобает жрецу. Только хмурое выражение лица этому не соответствовало.

– Ну, извини, что обряд подпортили, – пожал плечами Федор без особого сожаления, – Долго будут ждать тебя у водных ворот стражники и жрецы, но так и не дождутся обратно. Зато у нас появился шанс уйти от погони.

– Вам не спастись, – вдруг произнес Итао, – вожди уже отправили по вашему следу лучших воинов.

– Отправили, говоришь? – ничуть не испугался Федор, выравнивая курс, когда лодка слишком отклонилась к середине реки, – это тебе дух ягуара сказал? Ничего, оторвемся. Это мне тоже дух ягуара сказал. Я сам ведь с ним связан, ты же знаешь.

Чайка наклонился чуть вперед.

– А еще он мне сказал, что ты можешь не дожить до следующего рассвета, если погоня найдет нас. Подумай об этом. Как тебе такое предсказание?

Итао умолк и погрузился в мрачное созерцание. Бежать он даже не пытался, хотя сидевшие рядом с ним финикийцы больше были заняты греблей, чем присмотром за пленником. После захода солнца стало заметно прохладнее, но он будто не ощущал холода, словно думая о том, что ему предсказал Федор. Гребцы согревались, работая веслами. Федору такой нагрузки досталось меньше, но и он, то и дело, отпуская рулевое весло, размахивал руками, разгоняя кровь. О том, чтобы встать на ночлег, отдохнуть и перекусить никто и не думал. Еды все равно не было.

Ближе к рассвету, когда надежный факел, горевший на ветру уже много часов, начал чадить, Ларин ненадолго оставил «свой пост» и пробрался на корму к Федору. Благо в кромешной тьме не от кого было прятаться и незачем сохранять конспирацию.

– Слушай, командир, – прошептал Леха, искоса посматривая на застывшую в согбенной позе фигуру жреца, страдавшего от голода и сырости, но боявшегося вымолвить хоть одну жалобу после «предсказания» Чайки, – дальше-то, что делать будем? Сколько еще этому лесу тянуться, неизвестно. Скоро рассветет, лодки появятся. Кто-нибудь нас обязательно заметит и настучит по местному телеграфу, где нас видел. А тогда вожди с ответным визитом не задержаться.

– Все верно, – кивнул Федор, нагибаясь к рулевому веслу, и также полушепотом отвечая, – попробуем сделать ход конем.

– Это как? – не понял Леха.

– Скоро, если я не ошибся в расчетах, лес закончиться, – заявил Федор, посматривая вперед, – или прервется ненадолго. Во всяком случае, в этих местах река должна делать широкий разворот, приближаясь к горам. Здесь самое короткое расстояние, чтобы попытаться добраться до ближайшего хребта, перевалить через него, а потом двинуться назад по долине.

– Куда? – уточнил Леха.

– Обратно на север, – ответил Федор, – к тем берегам, на которые мы приплыли. Придется немного побегать по горам, а потом, если повезет и по болотам, но другого варианта я не вижу.

– Ну да, идти обратно по той каменной дороге не резон, – кивнул Ларин, – там нас и пешие догонят, если конных нету. А с этим, что делать будем?

– Утром решим, – объявил Федор, – а пока, завяжи-ка ему глаза. Не хочу я, чтобы он знал, где мы сходить будем.

– Ладно, сделаем, – кивнул Леха, – когда причаливаем?

Федор показал на застывшего без движений жреца, приложил палец к губам, и жестом показал, чтобы Леха возвращался на свое место. Однако Леха и без дальнейших объяснений понял, что плыть осталось не долго.

Итао не сопротивлялся, когда ему завязывали глаза, решив, что настал его последний час. Однако, сразу его никто не казнил, оставив томиться в неведении.

Глава восемнадцатая
«За перевалом»

До тех пор, пока забрезжил рассвет, они успели проплыть еще значительное расстояние. Боги благоволили планам беглецов. И Федор Чайка надеялся, что так будет и дальше. За новым поворотом в первых робких лучах солнца, которое едва пробивалось сквозь облака, – день обещал быть пасмурным, – вдруг показалось открытое место справа по борту. Деревья расступились, и Чайка заметил вдали за холмами, поросшими редколесьем, горные цепи.

– Похоже, мы прибыли, – пробормотал он и решительно направил лодку к берегу, поросшему тростником.

За несколько мощных взмахов весел они преодолели оставшееся расстояние. У гребцов словно открылось второе дыхание, когда они поняли, что это их последние усилия на воде и дальше они снова вернуться к пешей земной жизни. Когда пирога уткнулась в топкую землю, Федор объявил.

– Здесь мы сойдем.

Услышав это, Итао вздрогнул и поднял голову. Если бы не повязка из куска зеленой материи на глазах, Федора увидел бы обреченный взгляд. Для жреца настала решающая минута.

– А с этим, что делать? – деловито уточнил Ларин, уже выбравшийся на землю, указав на вельможного пленника.

Федор помолчал, словно придумывая способ казни для этого человека, еще вчера решившего не колеблясь принести их в жертву своим богам, и вдруг сказал:

– Его мы отправим дальше по реке.

– Опять? – возмутился Ларин, хватаясь за каменный нож, прикрепленный к поясу, – ты опять хочешь оставить в живых этого предателя? Дай, я ему кишки выпущу, если у тебя духу не хватает.

Испуганный жрец отшатнулся и даже привстал со скамейки, но Федор сделал предупреждающий жест, остановив друга.

– Нет, – он расправил плечи, – этот жрец сослужит нам последнюю службу.

И обернувшись к воинам, приказал:

– Цорбал, Пирг, привяжите-ка его крепко к лодке. Да так, чтобы сам не смог развязаться.

Итао дернулся, когда его схватили двое, но немного успокоился, поняв, что его никто не душит, а лишь накрепко привязывают тело к скамье, прикрепленной к днищу лодки, и руки к стойке, поддерживающей навес.

– Готово, – доложил Пирг, через некоторое время, проверив все узлы, – теперь никуда не денется.

– Они будут искать лодку жреца, – с удовольствием пояснил Чайка всем, включая самого Итао, ухмыльнувшись в бороду, – пусть ищут. Вода течет быстро. Когда его найдут, – если, конечно, он не достанется речным тварям, – мы будем уже далеко. А за наш побег его самого по головке не погладят.

И, посмотрев на примотанного к лодке пленника, добавил.

– Ты хотел казнить сегодня на празднике второго жреца ягуара Уанусуко? Думаю, что ты скоро будешь лежать с ним рядом на жертвенном алтаре, если не займешь его места. Жаль, что твой путь жреца закончился так быстро. Все. Прощай, учитель. Нам пора.

Итао застонал, услышав свой приговор, Но Федор больше не обращал на него внимания. Посмотрев еще раз на себя и своих солдат, одетых как гребцы жреческой пироги, он приказал:

– Всем снять с себя накидки. В этих балахонах мы далеко не уйдем.

Финикийцы с радостью стянули с себя жреческие наряды, побросав их на дно лодки и вновь став похожими на индейцев из племени сапотеков, только светлолицых и бородатых.

– Теперь заберите оружие и оттолкните пирогу подальше от берега, чтобы ее подхватило течение, – добавил Федор, удовлетворенный видом своих солдат, которых теперь издалека можно было спутать с отрядом сапотеков, – и уходим отсюда вверх по холмам.

– Слушай командир, а, может, возьмем эту сволочь с собой? – предложил, точнее, попросил Леха, – как заложника. А, что, перерезать ему горло мы всегда успеем. Вдруг пригодиться, как живой щит, если нас догонят.

– Если нас догонят, – покачал головой Федор, – то, он нас уже не спасет. Одного раза с вождей достаточно. Второй раз они Итао слушать не станут. Так что, лучше бы нам не попадаться. Пусть молиться, чтобы его съели крокодилы. Потому что, когда он попадет в руки своих вождей, они долго будут его резать на ленты. Да и нас, заодно, если поймают.

– Ладно, уговорил, – отказался от своей навязчивой идеи Федор, – отправим его в последний путь по реке.

Он навалился на борт пироги вместе с Цорбалом, Пиргом и остальными, мощно оттолкнув ее от берега. Через несколько минут течение подхватило лодку и утянуло на середину реки. Пирога жреца ягуара со своим хозяином, накрепко привязанным к скамье, в утреннем тумане казалась каким-то мистическим ковчегом, плывущим по волнам таинственной реки к неизвестной цели. Убедившись, что река приняла свою жертву, Федор отогнал эти неуместные мысли, закинул ножны фалькаты за спину, и, раздвинув тростник, направился к холму, поднимавшемуся над водой метрах в тридцати. Ступая по мокрой земле, он внимательно всматривался в хлюпающую жижу, не в силах отделаться от впечатлений вчерашней ночи. К счастью ни змей, ни крокодилов в этой трясине им не повстречалось, а вскоре они благополучно выбрались на холм и поднялись на его вершину.

Там Федор обернулся, взглянув на реку и попытавшись отыскать глазами пирогу жреца. Туман немного раздуло и в последнее мгновение ему удалось увидеть только корму и рулевое весло лодки, уносимой течением за поросший густым лесом мыс.

– Ну вот, – удовлетворенно заметил Федор, – если нас не поймают раньше, то эта пирога собьет с толку преследователей на какое-то время. Надеюсь, нам его хватит, чтобы раствориться в горах.

Дав пару минут отдышаться своим людям, Чайка скомандовал, с удовольствием вживаясь вновь в роль командира карфагенской армии.

– Вперед, воины. Пока не рассвело окончательно, мы должны быть уже далеко отсюда.

И первым направился вверх по холму.

Примерно час они потратили на то, чтобы выйти из леса, буйно разросшегося по берегам Куаукутеры. Отряд финикийцев, которых осталось всего шестеро, старался передвигаться скрытно, прячась за складками местности. Хотя Федор отлично понимал, что обитавшие в этих местах индейцы наверняка хорошие охотники и, окажись они рядом, то быстро срисовали бы своих бородатых «сородичей». К счастью, место, где они высадились на берег, оказалось достаточно пустынным и никакого жилья за время передвижения по холмам им не повстречалось. Зато, когда они достигли самой высокой точки, поднявшись от реки, то все сразу стало ясно.

Первым поднявшись на вершину невысокого хребта, служившего разделительной линией между речной долиной и остальным миром, примыкавшем к правому берегу Куаукутеры, Чайка смог обозреть окрестности. Спрятавшись между двумя невысокими деревьями с раскидистыми кронами, чтобы не быть слишком заметным случайному глазу, он некоторое время рассматривал открывшийся перед ним пейзаж, поджидая, пока на вершину подтянуться остальные финикийцы.

– Ну и где мы? – спросил Леха, повалившись на землю в трех шагах от друга и с наслаждением потянувшись, – узнаешь что-нибудь?

– Узнаю, – кивнул Федор, – пока идем четко по карте.

– Ясно, – ухмыльнулся Леха, – значит, внутренний компас тебя не подвел.

Увиденное Чайкой действительно почти совпадало с тем, что он прочел на карте Итао. Прямо перед ними раскинулась узкая часть долины, как бы прижатая широким изгибом реки к горному хребту. Половина этой долины была засажена маисом, а другая, примыкавшая к горам, либо стояла «под парами», либо вообще была не пригодна к земледелию. Там, на склонах горы рос только редкий лес. Но, это как раз Чайку вполне устраивало. Почти посередине кукурузных полей Федор разглядел узкую желтую ленту, разделявшую долину на две неравные части. Похоже, это была одна из нескольких каменных дорог, указанных на карте. Она начиналась на далеких холмах справа, где-то в той стороне должен был находиться теперь Монте-Альбан, и тянулась через долину до тех пор, пока не раздваивалась на плоском холме в левой части видимого пространства. Там, за холмом, угадывалось какое-то военное поселение сапотеков, обнесенное крепостной стеной. Видимо к нему и дальше, в сторону Тихого океана, и вела эта дорога. А ее ответвление уходило в сторону гор, за которыми, согласно карте и размышлениям Федора, начиналась горная страна уже не подвластная сапотекам. Именно там проходил край карты и, как надеялся Чайка, владений сапотеков. Кто там жил, он узнать не успел. Может быть и никто. Горная страна была обширна и могла быть заполнена только скалами и снегом, ведь все пригодные для обитания человека долины в этой местности были заняты и разработаны сапотеками. А, может быть, там тоже обитали воинственные племена, и можно было угодить из огня да в полымя.

– И все же нам туда, – подумал вслух Федор, озадачив Ларина и Пирга, находившихся поблизости.

На самой дороге движения пока не было заметно.

– Вон, видишь те горы, с другой стороны? – спросил Федор, указав в нужном направлении рукой, – там еще небольшая седловина по центру. Нам туда.

– А, может, вдоль дороги пойдем, к перевалу? – предложил Леха, – чего в горы карабкаться по пересеченной местности.

– Нельзя, там слишком людно, – отмел неудачную идею Чайка, – видишь, левее, военное поселение. Наверняка одно здесь и построено, чтобы перекресток этот от набегов охранять или служить перевалочной базой для собственных походов. Значит, вдоль этой дорожки постоянно вооруженные отряды сапотеков ошиваются. А нам с ними желательно как можно позже повстречаться.

– А лучше вообще не встречаться, – заявил Ларин, – устал я что-то от этих краснокожих.

– В общем, нам нужно постараться пересечь дорогу и долину, пока движения нет совсем. И добраться до седловины. Перемахнуть ее, а там мы уже на выходе будем из земель сапотеков.

Леха вопросительно взглянул на друга.

– Там кончается карта, которую я видел, – объяснил он, – по долине, что за хребтом, двинемся на север. С помощью богов, доберемся как-нибудь.

– Есть охота, – вдруг вспомнил Леха, – там, в горах с дичью будет неважно.

Федор обернулся в сторону реки с запоздалым сожалением. У реки было больше шансов разжиться едой. Но, возвращаться он уже не хотел. Время работало против них. Наверняка отряды преследователей уже двигались тем же курсом и, скорее всего, по той самой дороге, что лежала перед ними.

– Вон, посмотри, – указал Федор на густые заросли маиса, что находились прямо по курсу.

– Ну, хотя бы еда перед нами, – ухмыльнулся Леха, – только продираться через эти поля будет трудновато.

– Жить хочешь? – коротко уточнил Федор, – тогда взяли оружие и вперед. Обходить слишком далеко. Еще больше времени потеряем. А луки и копья держите наготове. Если на какую живность наскочим в этих зарослях, будет у нас и мясной обед, когда до гор доберемся. А нет, так кукурузой перекусим и с собой наберем. На первое время хватит.

И финикийцы, прихватив луки и копья, спустились вниз с холма, вскоре растворившись в зарослях маиса.

Это путешествие, как и предрекал Леха Ларин, оказалось довольно утомительным. Федор махал своей фалькатой словно мачете, прорубая себе дорогу, когда попадались особенно густые заросли толстых стеблей, сквозь которые он уже не мог протискиваться. Остальным тоже пришлось попотеть. Когда они выбрались к дороге, оказавшись почти в середине пути, все были усталые и голодные, а дичи не поймали никакой.

– Вперед, – скомандовал Федор, – надо перебраться через дорогу, пока кто-нибудь не появился. Там зарослей меньше. Там и отдохнем чуток и перекусим. Пирг, сходи, посмотри, что там твориться.

Пирг, закинув лук за спину, пробрался к самой желто-каменной дороге и, пригнувшись, осмотрелся. А потом дал знак рукой остальным, чтобы шли к нему.

– Пока спокойно, – удовлетворенно кивнул Федор, – выдвигаемся. Леха, ты первый. Потом остальные. Я замыкающий.

Быстро перемахнув открытое пространство и стараясь не оставлять следов, финикийцы вновь углубились в заросли. Федор, перебегая дорогу последним, заметил какое-то движение за поворотом дороги справа. Ему показалось, что там в последний момент мелькнуло что-то красное, словно из-за него появился отряд сапотеков. Однако рассмотреть лучше Чайка не успел. Счел за благо побыстрее удалиться от дороги, чтобы его самого не заметили.

Пробравшись сквозь примерно километр зарослей, беглецы заметили впереди просветы, – поле заканчивалось. Да и не нужно было быть следопытом, чтобы понять это. Достаточно было поднять голову и увидеть горные цепи, возвышавшиеся впереди.

– Почти пришли, – выдохнул Федор, усаживаясь между стеблей и втыкая фалькату в рыхлую землю, – привал. Можно перекусить, чем найдете.

– Что-то крестьян не видать, – поделился наблюдениями Леха, отрывая спелый початок от стебля и с наслаждением впиваясь в сочную желтую мякоть плода, – пока нас сюда тащили, они повсюду этот маис собирали. А здесь никого, хотя поселение близко.

– Может все на празднике, – поделился соображениями Федор, прислонившись к толстому стеблю потной спиной, – или им боги в этот день запрещают собирать маис.

Ларин пожал плечами, а Федор, прожевав немного кукурузных зерен, продолжил разговор.

– Надо сделать какие-нибудь корзины, чтобы унести побольше с собой, – вспомнил Федор прежний опыт, – Лиед, Ганнор, займитесь этим, как отдохнете немного.

Оба финикийца нехотя кивнули. Как вязать корзины они понятия не имели, но приказ есть приказ.

– Эх, жаль, что те жреческие балахоны в лодке оставили, – огорчился Леха, поразмышляв над задачей, – из них бы получились отличные мешки, да и спать было бы теплее.

– Ничего, – утешил его Федор, который прищурившись, некоторое время смотрел сквозь высокие стебли на солнце, а потом встал, – как почувствуешь запах свободы, сразу согреешься.

– Оно, конечно, – не стал дальше спорить Леха, доедая початок.

– Дичи так и нет, – пожаловался он, поднимаясь вслед за командиром, и кивнув на свое копье, для которого пока не нашлось достойной цели в виде упитанного кабанчика.

– Оно понятно, – попытался утешить его Федор, убирая фалькату и поправляя ножны, чтобы не мешали двигаться дальше, – Мы ее своим шумом давно распугали. Ничего, может, в горах повезет. Первое время на кукурузе продержимся, а там что-нибудь придумаем.

– Ну-ну, – пробормотал Леха вставая.

Ганнор и Лиед уже справились с задачей, хотя и не без труда. На земле стояла наспех связанная из стеблей и листьев корзина, которую могли нести двое. Она была доверху наполнена спелой кукурузой. Кроме того, каждый распихал по своей одежде столько початков, сколько смог унести.

– Отдохнули? – уточнил Федор, и, увидев несколько кивков, приказал, – а теперь вперед. Следующий привал будет в горах.

Покинув заросли маиса, долгое время спасавшие их от случайных взглядов, беглецы оказались на почти открытой местности поросшей редкими деревцами. К счастью, сразу от границы с полем начинались предгорья. Быстро приметив овраг, который вел в нужном направлении, Федор, осмотрелся по сторонам и направил свой отряд короткими перебежками прямо туда. Подъем начался.

Вдоль оврага росла небольшая рощица, которая вновь скрыла финикийцев, позволяя им перемещаться не ползком, а почти во весь рост и даже нести корзину с кукурузой так, что они не были видны с дороги. Скорость передвижения, которая до того была не велика, чуть возросла, несмотря на то, что они шли теперь вверх. Все-таки продираться сквозь заросли было труднее, чем просто карабкаться в горы. И через пару часов они благополучно достигли середины подъема.

Здесь ситуация изменилась и Чайка объявил короткий привал, чтобы обдумать новый путь. Удобный овраг шел дальше по склону, в сторону перевала, но уводил группу от нужной седловины, которую Чайка наметил себе как цель. Именно здесь он хотел перемахнуть через невысокий хребет. Чтобы двигаться в нужном направлении пришлось бы дальше карабкаться прямо по склону, пытаясь прятаться лишь за валунами и немногочисленными отрогами. Почти у самого взлета находилась небольшая плоская скала, откуда должен был открываться отличный вид на всю пройденную долину. Федор заприметил ее как хороший наблюдательный пункт.

«Нужно будет осмотреться оттуда, как дойдем», – решил он.

Сама седловина была абсолютно гладкой, и спрятаться там было негде. Чайка понимал, что преодолеть ее нужно было без задержек. Надежнее всего, конечно, ночью. Но, Федор уже чувствовал, что погоня на хвосте.. Не сидеть же здесь до темноты. С того места, где они находились, была видна лишь часть долины и лес вдоль реки. Ни поселения, ни дороги толком отсюда было не разглядеть. И понять, что там твориться, тоже. Но, несмотря на это, он решил рискнуть.

– Дальше идем по склону вверх, – сообщил он солдатам свое решение, и добавил, – если заметят, пойдем еще быстрее.

– Вверх так вверх, – сплюнул Ларин и схватил свое копье с каменным наконечником, – чего зря время терять.

Подхватив корзину, которую на этот раз понесли Цорбал и Пирг, беглецы покинули свое убежище и, прикрываясь валунами, рассыпанными по всему склону, стали карабкаться вверх. Так продолжалось еще часа два, пока они не достигли подножия плоской скалы, где Федор разрешил сделать новый привал, спрятав людей за скалой. Сам же, подозвав Ларина, решил взобраться наверх и осмотреться, поскольку с места стоянки было почти ничего не видно, кроме нескольких холмов со стороны Монте-Альбана.