Текст книги "Земля предков"

Глава девятая
«Неизвестная страна»

Сколько дней длился этот изнурительный переход через горы, Федор не запомнил. Примерно на пятый третий день он уже начал терять счет этим монотонным и тяжелым дням, в течении которых ждал только одного, – наступления ночи. Чтобы можно было рухнуть на камни, сбросив с плеч тяжесть этого ненавистного бревна, и вытянуть хоть ненадолго сбитые в кровь ноги в блаженной истоме. Вот и все удовольствия. Хорошо хоть почти все финикийцы еще сохранили свою потрепанную обувь.

Конечно, Федор пытался держать себя в руках и даже запоминать дорогу. Только, это было почти невыполнимой задачей. Армия сапотеков красной змеей перетекала из одной долины в другую, то поднимаясь на возвышенности, то снова опускаясь вниз. Когда они преодолели свой первый перевал, отделивший пологие места от гор, тропа неминуемо становилась все уже и уже. Порой конвоиры проводили финикийцев вдоль пропасти, где неверный шаг одного из них, мог стоить жизни всем. Но, они держались. Более того. На второй день пути, окончательно осознав свое положение, Чайке удалось вернуть если не бодрое расположение духа своим солдатам, то хотя бы опять вдохнуть в них волю к жизни.

– Нам нужно только дотянуть до конца, – увещевал он бойцов на каждом коротком привале, который устраивали им несколько раз в сутки сапотеки, – а там, пусть только до обжитых мест доведут и развяжут. Мы обязательно найдем способ выбраться отсюда.

Хотя с каждым новым днем, когда перед ночлегом Федор смотрел вокруг и видел только изломанную линию гор, ощущение, что вернуться назад будет не самой простой задачей, только крепло.

Силы быстро покидали пленников. На привалах, чтобы не умерли от жары, им всего лишь раз в день давали воды, плеская в открытые рты из какого-то бурдюка. А вечером конвоиры в красных набедренных повязках, выполнявшие роль надсмотрщиков, засовывали палкой в рот каждому финикийцу небольшой кусок какого-то вяленого мяса, который приходилось пережевывать без помощи рук, поскольку их не развязывали. Если случайно выронил, то остался без еды до следующего вечера. Пару раз у солдат Чайки такое случалось.

Впрочем, несмотря на это, все пока держались. Их плохо кормили, но не убивали, продолжая тянуть вперед. И Чайка решил, что они неприкосновенны, до тех пор, пока не предстанут перед лицом каких-то новых вождей. Однако, он ошибся. Утром одного из бесконечных дней, карфагенский воин, привязанный к дальнему концу бревна, во время переправы через бурную горную речку, подвернул ногу и не смог продолжить путь. Охранники отвязали его от бревна и тотчас закололи копьем, бросив бездыханное тело на камни. Чайке стоило большого труда удержать своих соплеменников от бунта. Их бы все рано перебили. А он верил, что сбежать они смогут только, оказавшись за горами. Где-то посреди местной цивилизации и подальше от столь мощной охраны, хотя и там не было уверенности, что их оставят в покое. Зачем-то ведь их потащили в такую даль. Значит, жрецы усмотрели в них что-то интересное, что не позволило им казнить всех пленников прямо на месте. Хотя не факт, что остальные жрецы будут того же мнения. И убийство больного, который не мог больше идти, заставило его засомневаться в планах старейшин сапотеков. Но все же Чайка призывал своих солдат терпеть. Судьба должна была дать им еще один шанс.

Больше всего на свете ему хотелось сбросить с себя это ненавистное бревно, сучки которого искололи ему все плечи и щеки. Он еле передвигал ноги, с каждым шагом рискуя остаться без глаза. Бревно было так обстругано специально, Чайка не сомневался, видя в этом отработанный годами способ доставки пленников. В глубине души он мечтал, чтобы их просто бросили на повозку, хоть и связанных, и отвезли куда нужно. Ему хотелось пересекать эти горы, раз уж пришлось, лежа, а не стаптывая свои ноги в кровь. Впрочем, справедливости ради, он мог заметить, что эта горная дорога, а вернее тропа, была трудно проходима для повозок и тягловых животных. Но, все его мольбы были напрасны, поскольку, ни быков, ни повозок он пока в этих землях не встречал. Верхом механизации в армии повстречавшихся им сапотеков пока были носилки, передвигавшиеся мускульной силой самых рослых индейцев. Знали они колесо или нет, пока только предстояло определить. Но, если и знали, то почему-то на войне не использовали.

Глотая горную пыль, Федор невольно вспомнил оставленный позади «золотой город», который он теперь все чаще так называл в своих мыслях. Там цивилизация выглядела достаточно развитой по местным меркам. Чего стоили одни пирамиды, их верхняя обсерватория, – а это была наверняка она, – и странные внутренние помещения, не говоря уже о военных сооружениях и тоннелях в горах. А также порт, корабли и плотины. «Интересно, как у этих сапотеков с уровнем жизни, – подумал Федор, чтобы хоть чем-то себя отвлечь от монотонной ходьбы, – мы прошли уже два водопада, и несколько речек, я видел пока только утлые мостки через водные преграды. Никаких впечатляющих тоннелей. Наверное, они попроще будут, чем те, кажется, ольмеки, от которых мы сбежали».

Сделав несколько шагов вслед за Лариным, Чайка закончил думать свою мысль.

«Впрочем, это еще не факт. Мы идем тропой от одного государства к другому, а тут не обязательно облегчать путникам дорогу, так как по ней в том же направлении может пройти и неприятельская армия. Так что, подождем. Дорога, кажется, сегодня впервые пошла вниз. Значит, приближаемся».

К своему удивлению он оказался прав. Не прошло и пары часов как они спустились к руслу шумной горной реки и пленникам приказали остановиться. Переводя дух изможденный Федор осмотрелся, насколько это было возможно. С той стороны берег реки был высоким и отвесным, возвышаясь метров на пять над уровнем пенной воды, несшейся вниз по дну узкого каньона. С него на этот берег было спущено сразу с десяток деревянных мостов по виду напоминавших подъемные конструкции. По ним уже шла переправа армии сапотеков на высокий берег.

Пленники, в окружении многочисленной стражи, дождались, когда почти вся армия окажется на другом берегу, и с удивлением заметили, что в нависавших над рекой скалах вдруг открылись многочисленные прямоугольные проемы. Оттуда вниз полетели веревочные лестницы и сапотеки продолжили свой подъем, исчезая один за другим в чреве скалы.

– Где-то я такие тайные проходы уже видел, – пробормотал вполголоса Чайка.

– Ну, вот и фортификация появилась, – решил подержать разговор Ларин, услышав, что Федор беседует как бы сам с собою, – значит, конец нашей увеселительной прогулки близок. А, командир?

Федор, которого шатало от измождения, облизал растрескавшиеся губы и прохрипел, невольно улыбнувшись.

– Да уж, прогулка удалась.

– А что, – продолжал подбадривать себя и других Леха, – хорошо отдохнули.

Для наглядности он даже попытался подбросить лежавшее на плече бревно, но получилось слабовато. Бревно даже не шелохнулось. Зато он сам покачнулся и едва не упал в реку, увлекая за собой других.

– Ну, может и не так хорошо…. – вынужден был признать Ларин, покосившись на Федора и конвоиров, пристально следивших за каждым его движением. Чайка давно не удивлялся такому вниманию к своему другу. Ларин, где бы он ни появлялся, в Африке, Риме или здесь, в далекой и еще неизвестной Карфагену стране, всегда вызывал одинаковые чувства у всех, с кем ему приходилось драться. В силу своей чрезвычайной задиристости даже в плену Леха всегда умудрялся подраться с охраной и обеспечить себе «режим особого благоприятствования». Хотя, веди он себя потише, и режим был бы полегче. Но, Леха себя сдерживать не умел. Для этого ему нужен был Федор.

– Да, руки-то уже не те, – как бы виновато добавил Леха, поводя плечом, – силенок маловато. Отнимаются почти.

– Сдается мне, брат Леха, – заметил Федор, увидев, как взмыли вверх один за другим почти все деревянные мосты, на самом деле оказавшиеся подъемными, стоило армии перекочевать на высокий берег, – что скоро мы разомнем свои затекшие конечности.

– Это ты о чем? – не понял Ларин, изучавший два оставшихся мостка на реке, которая вмиг опустела, снова приняв естественный вид, словно люди никогда и не появлялись на этих берегах.

– Сам посуди, – продолжил вполголоса развивать мысль Федор, с прищуром взглянув на проходившего мимо конвоира со щитом и копьем, – если они все лезут в тоннели наверх по веревочным лестницам, значит, ворот никаких нет. А нас-то как поднимать будут? Не краном же всех сразу?

– Думаешь, развяжут? – уточнил без особого энтузиазма Ларин, – а я бы предпочел краном. У меня сейчас руки просто деревянные, я не то, что по лестнице взобраться на десяток метров, я пальцы просто сжать не смогу.

– Заставят, сможешь, – рассудил Леха, – да и, боюсь, с кранами тут напряженка.

– Кто их знает, – подпустил тумана Ларин, – в том городе, с пирамидами, в порту было много всяких приспособ. Может и эти додумались что-то подобное соорудить?

– Сейчас узнаем, – не стал больше спорить Федор.

Друзьям пришлось прекратить разговор, кода один из сапотеков мягко ткнул Ларина копьем в плечо и указал на ближайший мост. При этом он издал какой-то утробный звук, отдаленно напомнивший словно «ну».

– Не нукай, не запряг, – огрызнулся Ларин, но все же сдвинулся с места и побрел, медленно переставляя распухшие ноги и увлекая за собой всех пленников, привязанных к бревну.

На переправе порядок следования немного изменился. Мост был в ширину не больше двух метров и никаких перил не имел. Часть воинов-конвоиров ушла вперед, остальные замыкали колонну с пленными. Так что в момент перехода реки семерых финикийцев, привязанных к длинному бревну, никто не контролировал с боков. И это немного озадачивало. Едва поднявшись на мост ослабевшими ногами, Чайка понял, что оступиться и рухнуть вниз, увлекая остальных на острые камни и перекаты бурной реки проще простого. Особенно с бревном на плече.

– Леха, ты…там ровнее курс держи, – осторожно попросил он своего друга, глядя вниз на бурлящую реку, – не охота сгинуть, даже не отвязавшись напоследок от этого ярма.

– Не боись, командир, – успокоил его Ларин, останавливаясь на мгновении, чтобы поудобнее поставить ногу на отполированные тысячами стоп доски перекидного моста, – самому не охота спланировать на камни. Если что, всем гуртом не выплывем.

– Вот я и о том, – подтвердил Федор, смотря себе под ноги, и чуть обернувшись, крикнул Цорбалу, – передай остальным, чтобы шли повнимательнее.

К счастью остальные карфагеняне понимали, что их жизнь сейчас зависит даже не от сапотеков, а от них самих. Несмотря на усталость, все двигались осторожно, и пленники прошли уже почти половину моста без особых проблем. И все же, ближе к середине реки, мост начал прогибаться под ними и раскачиваться, явно рассчитанный на быстрое прохождение одиночных воинов. Кто-то из замыкавших «колонну» финикийцев вдруг охнул, оступился и качнулся вправо, вслед за ним туда же качнулись еще двое. «Хвост» начало заносить. Передвигавшиеся в голове «колонны» Цорбал, Федор и Леха Ларин, как по команде уперлись правой ногой в самый край моста и постарались надавить плечом на бревно в обратную сторону.

– Держись, братцы! – крикнул Федор.

Плечи заломило от усилия, несколько острых сучков впилось в плоть, расцарапав ее до крови.

– А-а-а… – заныл от боли в полголоса Леха, у которого трещали колени.

«Хвост» еще несколько секунд продолжал попытки сбросить всех в реку, но потом качнулся назад, усилие ослабло, и равновесие на мосту было восстановлено.

– Ну, вот и молодцы! – подбодрил всех Федор, – а теперь бегом, вперед!

Повторять не пришлось. Избежавшие гибели на дне бурной реки финикийцы за несколько мощных и слаженных шагов, – и откуда только силы взялись, – преодолели оставшееся расстоянии и ступили на твердую скалу.

Здесь их уже ждал конвой, подхвативший Леху и Федора под руки и втащивший пленников на берег. Но никакой похвалы за свою смекалку финикийцы не услышали. Вместо этого Чайка с изумлением увидел исполнение мечты своего друга. Они стояли теперь на широкой тропе, почти дороге, проходившей у подножия отвесной скалы. Эта дорога уходила вдоль реки вправо и влево, но вперед пути не было. Впереди был только сплошной камень. Однако, вся армия сапотеков ушла именно вперед, точнее вверх и вперед. Их мост, как и последний из двух оставшихся, сделав свое дело, тоже был втянут на этот берег, а затем вдруг взмыл воздух на глазах изумленных финикийцев.

Задрав голову, и едва не выколов себе глаз торчавшим сучком, Федор с удивлением заметил более широкий проем, открывшийся в скале, из которого торчало две массивные балки. С них через блоки свешивались вниз прочные канаты, на которых и взмывали вверх, исчезая бесследно в чреве скалы, мосты для переправы пехотинцев.

«Да тут свои Архимеды есть, как я погляжу, – вынужден был признать Федор, глядя на опустевший и безжизненный берег, вдоль которого проходила тропа, – закрыл все каменные люки и не скажешь, что здесь вообще переправа есть. Хорошо замаскировались, камнерезы хреновы».

Когда последние остатки мостовых сооружений были убраны, настала очередь пленников. Развязывать, вопреки предсказаниям Федора, их не стали. Вместо этого, просто привязали концы бревна к спущенным канатам и втянули наверх всех сразу.

– Видал, командир, – усмехнулся Ларин, поглядывая по сторонам, когда бревно рывками пошло вверх, – мечты сбываются.

– Вот это аттракцион, – невольно выдохнул Федор, зависнув метрах в десяти над рекой, откуда открывался вид на живописную долину с заснеженными пиками гор, – никогда бы не подумал, что у этих сапотеков так отлажена система прохода через неприступные скалы.

– Ну, да, – согласился Ларин, посмотрев на носки свои сандалий, под которыми внизу были хорошо различимы сапотеки в своих пестрых одеждах, – похоже в этих местах все умеют долбить проходы в камне, что твои гномы. Так что удивляться нечему.

Федор, тем не менее, был удивлен. Он уже решил, что захвативший их в плен отряд принадлежит к народу, стоявшему на ступень ниже ольмеков в развитии. Теперь его уверенность в отсталости сапотеков немного пошатнулась. А когда их ловко втянули внутрь и пленники вновь ощутили под ногами твердую поверхность, Федор получил новую пищу для сомнений в своих ранних выводах. Они стояли посреди огромной галереи со сводчатым потолком, высеченной в скале. Метрах в десяти она переходила в обширный зал, освещенный факелами, в котором не было никаких колонн. Здесь выстроилась похоже, вся армия сапотеков в ожидании команды выступать. Чайка заметил даже носилки со старейшинами в дальнем конце зала, где угадывался еще один широкий проход в скале.

– Спасибо, что нас дождались, – не выдержал Ларин, обращаясь к смотревшим на них ближним сапотекам во главе с тем самым военачальником, которому Федор оставил жизнь, – можем продолжать экскурсию.

Сапотек пропустил его слова мимо ушей, но пристальнее всмотревшись в лица пленников, что-то коротко приказал охране, сделав жест рукой, и ушел вместе с несколькими воинами-копьеносцами в сторону скопления основных сил. Здесь же остался отряд постоянных охранников, которые шел вместе с пленниками от самых болот.

Не считая утомительного дня пути, финикийцы пережили подряд несколько потрясений, и бойцам требовалась разрядка. Федор думал, что их, несмотря ни на что, тотчас погонят дальше сквозь скалу по этапу. Но, неожиданно карфагенянам дали возможность отдохнуть, позволив рухнуть прямо здесь на камни. Видимо, все их желания легко читались на лицах и не стали тайной для наблюдательного военачальника сапотеков.

Пока пленники отдыхали от переправы, появились надсмотрщики, выдавшие каждому его пайку – кусок вяленого мяса и глоток воды. Насыщаясь, финикийцы заметили, что армия начала уходить, отряд за отрядом, исчезая в чреве скалы. Носилки со старейшинами исчезли первыми. Отблески факелов играли на остро отточенных каменных наконечниках копий сапотекских воинов, неслышно ступавших по каменному полу.

– Что-то рано нас сегодня кормят, – подозрительно заметил Ларин, глядя, как в сотне метров от него маршируют бойцы с красными щитами.

– Верно, – согласился Федор, прикинув что-то в уме, – вроде бы еще не вечер.

– Может, – озадачился Леха, – пришли уже?

– Это вряд ли, – подумав, решил Федор, – наверняка идти еще долго. Эти катакомбы похожи скорее на пограничные рубежи. Что-то типа крепости на краю владений. До темноты еще есть время. Думаю, просто нас погонят быстрее.

– Лучше бы подвезли, – пробормотал Ларин, признавшись, – устал я что-то бродить по этим чертовым горам.

– Хорошо бы, – усмехнулся Федор, скосив взгляд на друга, – Ты сегодня везучий. Одна твоя мечта сбылась. Может и вторая сбудется.

Закончив жевать свою пайку финикийцы полежали еще немного на отшлифованных почти до блеска камнях, но никаких повозок или других знакомых им средств передвижения так и не появилось. Зато из полумрака возник рослый охранник и жестом приказал всем встать. Пора было двигаться дальше.

– А жаль, – усмехнулся на это Федор, – счастье было так близко.

За время привала они все же отдохнули и слегка набрались сил. Кроме того, сейчас их путь проходил по ровной поверхности, без резких перепадов высоты, что делало их передвижение не таким уж сложным.

– Эх, вот так бы всю дорогу, – воскликнул Леха, проковыляв метров двести за рослым сапотеком, замыкавшим передовой отряд охраны пленников.

– Да уж, – не стал спорить Федор, жадно всматриваясь во все, что его окружало.

Остальные пленники тоже воспрянули духом и даже зашагали быстрее, словно впереди их ждала свобода, вино и продолжительный отдых. Они двигались так еще сотню метров, затем зал закончился несколькими проходами в скале. Каждый из них означал отдельный тоннель, ведущий в неизвестном направлении. Но, к счастью, финикийцам не пришлось ломать голову, их просто подтолкнули в правый крайний проход, освещенный сейчас лучше других.

– Ничего себе ход, – воскликнул Ларин по-русски, осторожно крутя головой по сторонам, – да здесь метро можно строить. Поезд с вагонами запросто пройдет. Чем же они пробили такой тоннель? Да еще и пол почти отполировали. Динамита у них же не было, а командир?

– Не было, – озадаченно кивнул Федор, изучая взглядом ровную поверхность округлого тоннеля, действительно похожего на тоннель метро, идущий с уклоном вниз, и добавил с сомнением, – надеюсь, что не было.

Вместо электрических ламп на расстоянии примерно в пятьдесят метров друг от друга здесь попадались факелы, закрепленные на специальных подставках. Поэтому, несмотря на то, что пленники уже давно находились в подземелье, лишенные солнечного света, вокруг было довольно светло. Впереди маячили сапотекские воины и, по их уверенной походке Чайка догадался, что те пользовались этой дорогой не впервые. Так они брели минут двадцать, затем оказались у развилки. Дорога здесь расходилась на целых три новых тоннеля.

– Ого, – невольно присвистнул Федор, – вот это система подземных коммуникаций. Действительно, только метро не хватает.

Взяв новое направление, пленники брели по тоннелю еще почти час. Это тоннель был даже шире предыдущего и от него, то и дело, отделялись новые проходы, ведущие, как успел заметить любознательный Федор, не только вниз, но и в бок и, даже, наверх. Несколько раз Чайка видел винтовые лестницы со ступеньками из отполированного камня. «Ну, просто линия Маннергейма какая-то, – невольно усмехнулся Федор, – или бункер для Гитлера. Разветвленная система тоннелей, наверняка имеются скрытые выходы на поверхность. Не хватает только складов с боеприпасами, железной дороги и огневых батарей для полного комплекта».

Спустя еще десять минут финикийцы услышали шум и преодолели подземную реку по каменному мосту. В отличие от недавней экстремальной переправы, эта прошла почти не заметно. Мост был постоянным, да еще высеченным из единого куска камня, метров десять в длину. Его перила надежно защищали всех путников от падения в реку, которая ничуть не уступала по ширине и глубине той, что текла снаружи. А, возможно, это была та же самая река, только свернувшая под землю. Федор вновь поймал себя на мысли, что все встреченные инженерные сооружения поражали своей аккуратностью, за которой явно стоял точный расчет.

«Похоже, они не такие уж отсталые, эти сапотеки, – стал постепенно примиряться с новой реальностью Федор, – больно уж хорошо работают местные камнерезы и проходчики тоннелей. Но и для них это все слишком точно рассчитано. Как они умудрились все это построить, ума не приложу. Одной мотыгой так не сработаешь».

– Может, это и не они все тут построили, – вдруг проговорил Леха, словно услышавший мысли друга, – слышишь, командир? Больно ладно у них тут все подогнано.

– А кто тогда? – пробормотал застигнутый врасплох Федор, – инопланетяне?

– Не знаю, – угрюмо замолчал Леха.

– Ладно. Поживем, увидим – сказал Федор, с трудом переставляя уставшие ноги, – может, разберемся со временем, кто тут главный строитель.

– Да хрен с ними, со строителями, – отмахнулся Леха, – сбежать бы отсюда.

Ларин не успел ему ответить, сделав очередной поворот, тоннель закончился. Массивные каменные блоки круглых, походивших на огромный люк, ворот, были раскрыты. По краям стояли стражники, блестя копьями в отсветах факелов. А за воротами, где только что пропал последний охранник из передовой части конвоя, зияла чернота. Снаружи повеяло холодом и Федору вдруг захотелось остаться здесь, где было светло и тепло, а не выходить вновь в подлунный мир, в котором их ожидало скорое решение своей судьбы. И никто им не гарантировал, что это решение будет наилучшим.

Леха тоже сбавил ход, почти остановившись. Видимо, подумал о том же. Но ему не дали долго теряться в сомнениях. Тычок острым копьем вернул его к жизни. Ларин дернулся, но не стал бросаться на своих конвоиров, а медленно побрел вперед к выходу из подземелья. Вновь оказавшись в кромешной тьме, они некоторое время брели на ощупь. Однако, ноги все также ступали по ровным каменным плитам, выложенным с уклоном вниз. А, спустя некоторое время, и глаза привыкли к вечернему освещению. В небе уже висела луна, закрытая облаками, отчего все вокруг казалось еще темнее. Ломаная линия гор, еще была слабо различима на небосводе. Обычно в это время пленникам уже разрешали упасть на камни и забыться сном. Но, сейчас никто и не подумал объявлять привал. Колонна продолжала двигаться по мощеной дороге среди нависавших скал.

– Что-то новенькое, – пробормотал Леха, – похоже, нас решили гнать всю ночь, пока не сдохнем.

– Может, уже недалеко? – высказал предположение Федор, всматриваясь вперед.

– Хорошо бы, – отозвался Леха, – а то я уже готов упасть.

Он помолчал немного и добавил, вдруг.

– А это что за факельное шествие? Праздник, что ли, по случаю нашего прибытия?

Чайка посмотрел в указанном направлении и разглядел огненную змейку из нескольких десятков факелов, двигавшуюся к ним навстречу. Вся ушедшая вперед армия передвигалась вниз безо всякого освещения. Видимо, местная дорога была им хорошо знакома. А этот отряд шел вверх. Прямо к ним. Проходя поворот, неизвестный отряд вдруг осветил факелами группу каменных домиков, прилепившихся к скалам. Впереди были какие-то строения, похожие на деревню. Однако в самой деревне не было видно ни одного огонька. И вдруг, словно по команде, одновременно там, в деревне, и далеко внизу появились мерцающие пятна. Даже с такого расстояния Федор разглядел балахоны и щиты сапотеков, проходивших по большому каменному мосту. Потом появилась еще одна группа огней и еще, в самой глубине долины. У Чайки возникло ощущение, что с наступлением темноты в деревнях включилось вечернее освещение. Зажглись фонари. Он постарался прогнать наваждение. Электричества здесь просто не могло еще быть. Впрочем, даже не наметанному глазу было видно, что везде, где был заметен свет, горели факелы или жаровни.

– Похоже, это и есть долина Оа-хака, – проговорил Федор, разглядывая облепившие ближнюю скалу домики в зыбком свете факелов, – во всяком случае, ее начало. А эти ребята, ты опять прав, пришли по нашу душу.