Текст книги "Тайны серых кхоров"

Если бы можно было вовсе обойтись без сна! Но свечи не прогорели и наполовину, когда голова ее начала неумолимо клониться вниз, и Гелера свернулась на тонком матрасе, проваливаясь в тревожащие сновидения.

Ночь была раскрашена разноцветьем пляшущих огней. Факелы на стенах и разожженные прямо на мостовой костры перемежались странными фейерверками холодного пламени, которые на потеху толпе создавали бродячие лицедеи. Со всех сторон слышался смех, перемешанный с веселой музыкой. Ноги рвались в пляс.

Город веселился, отмечая удачное завершение ярмарочного дня. И она была не прочь повеселиться вместе со всеми. Она была сыта – слишком сыта, чтобы ее мог прельстить азарт охоты. Быть может, позже она передумает, но сейчас ей было достаточно просто крутиться под музыку, выбивая каблуками искры из мостовой.

– Эй, красавица! Ты одна?

В его глазах отражались огни костров, то и дело вспыхивая золотом. Ее это позабавило. Интересно, а ее глаза он видит? Или думает, что ему просто кажется?

– Как насчет повеселиться, красавица?

Она оценивающе прищурилась. Молод, горяч… Силен: она без труда различила бугрящиеся под грубой рубахой мышцы. Судя по всему, он уже давно начал развлекаться. Движения не вполне четкие, легкое пошатывание из стороны в сторону. Нет, не видит он ее глаз.

Она позволила губам изогнуться в улыбке, протягивая вперед руку. Он рванул ее к себе, закружил в танце. Она довольно мурлыкнула, теснее прижимаясь к его широкой груди и вовсе не возражая, когда его руки заскользили по ее спине, жадно поглаживая. Он пах зверем – мощным, уверенным в себе самцом.

Эта ночь обещала быть забавной…

ГЛАВА 23

…Два голоса негромко переговариваются над ним. Первый, резкий и отрывистый, ему знаком – это голос его наставника. Второй, мягкий и усталый, он слышит впервые.

– Сможешь что-нибудь с этим сделать? – Шорох разворачиваемой ткани. Ее скольжение причиняет боль, но сил кричать уже давным-давно нет. Нет сил даже шевельнуться.

– Великое солнце… – Приглушенный вздох. – Ты что сделал с ребенком?! Да как у тебя только совести хватает детей пытать?!

– Да не пытал его никто.

– Не пытал?! Думаешь, я поверю, что это сотворили Тени? Я достаточно долго лечу твоих людей, кхор, чтобы отличать такие вещи!

– Он… Это просто неудачная случайность… Залез в корпус бьерров, напоролся на одного из отказников и полез его защищать вопреки всяким правилам. А отказника дрессировал Гресер. Ну и… Какой характер у Гресера, ты знаешь и сам.

Легкие пальцы танцуют над его кожей, едва касаясь. Но даже эти прикосновения порождают непереносимую боль. Почему он не может потерять сознание? Боль скручивает внутренности огненным жгутом.

– Тебе лучше будет его добить, Зеран. – В мягком голосе сквозит печаль.

– Что, совсем никак? Вот дерьмо… А может, все-таки попробуешь? Он лучший из моих учеников. Если он не выживет, я просто ума не приложу, кого отправлять на Северный край.

– А если выживет? Ты хоть понимаешь, во что он превратится? Ты разве не видишь, что из него сделал твой ненормальный Гресер?! На мальчике места живого нет! Я вообще удивляюсь, как он еще дышит… У меня взрослые умирали от болевого шока при гораздо менее обширных повреждениях. Да хотя бы вот сюда глянь! Левая нога – это вообще одни ошметки! Ее отнимать надо, чтобы гангрена не началась… Из него что, ремни резали?!

– То есть ходить он не сможет?

– Ходить?! Зеран, ты в своем уме? У него в трех местах перебит позвоночник – причем в полнейшую кашу, я не то что нервов, я костей тут собрать не смогу! Да будет хорошо, если он сможет хотя бы просто сидеть на стуле и не ходить под себя. Не говоря уже о какой-либо личной жизни.

– Да плевал я на его личную жизнь. Как-нибудь перебьется. Но у него Дар, понимаешь? Настоящий, чистый… Такое встречается невероятно редко: случай на тысячу. Я не готов так просто отказаться от него. Попробуй, а? Если он выживет, я не поскуплюсь, ты же знаешь.

Тихий вздох. Снова легкое касание пальцев.

– Зеран, я попытаюсь, но… Ты просишь у меня чуда. А я ведь не кудесник. Я самый обычный врач. Просто, в отличие от городских шарлатанов, я не продаю тебе мочу под видом средства от сыпи. – Еще одно касание. Кажется, ему что-то пытаются втереть в кожу. Спина немеет, как давным-давно онемели ноги. – Даже если я восстановлю ему позвоночник… Нарушения роста в любом случае будут присутствовать. И опорно-двигательный аппарат… Не думаю, Зеран. Навряд ли.

– Да пускай! В конце концов, приставлю к нему парочку бьерров, будут таскать его на руках. Это не проблема!

– Проблема… проблема еще и в другом. Боль я устранить не смогу. Повреждения нервов… Объяснять долго, просто поверь мне на слово. Боль останется. Та самая боль, из-за которой ребенок сейчас потерял сознание и не орет от прикосновения моих рук.

– Ну… научится же он терпеть… Неприятно, конечно, но…

– Не научится. Тебе придется давать ему неркан. Ничто другое тут не подействует. Иначе большую часть времени он будет валяться в отключке, и никакой пользы от превращения его в калеку ты не получишь. И не смей говорить ему правду. Иначе он проглотит смертельную дозу и отправится на тот свет.

– Не проглотит. Он очень спокойный мальчик с устойчивой психикой.

– Был. Во что превратится его психика теперь, известно только одному солнцу. Знаешь, если бы я мог, я бы убил его. И сказал тебе, что у меня ничего не вышло. Но врачи тоже дают клятву… Хотя иногда… иногда смерть выглядит милосерднее жизни… Все, Зеран. Оставь меня. И попробуй помолиться. Этому ребенку просто необходимо чудо…

Больше всего Кораксу хотелось провалиться сквозь землю. Или в крайнем случае немедленно умереть. Но ни одно, ни другое явно не относилось к категории осуществимого. И потому пришлось вставать, макать лицо в таз с ледяной водой, еще недавно бывшей снегом, и размышлять о возмутительном своем поведении.

Ну ладно, нога действительно разболелась не на шутку. Но зачем было глотать сразу две горошины неркана? А, устал! Расслабиться захотелось. Молодец… Коракс встряхнул мокрой головой, разбрасывая в стороны капли. Вода нагрелась и не давала желанной прохлады.

Царапая по столу когтями и смешно переваливаясь, приковылял лерринк. Склонил голову и уставился Кораксу в глаза, не то осуждая, не то желая что-то сказать.

– Умное ты создание, жаль, что бессловесное. – Коракс взъерошил птице перья. – Небось ты бы наркотики есть не стал, да?

Слова выталкивались с трудом, царапая горло. Хотелось пить. Кхор набрал в ладони тепловатой воды и глотнул.

Кораксу было жутко стыдно. Причем почему-то не столько за детскую войнушку с тарелками и даже не за то, что он неясно зачем напугал несчастную девушку, а за… Уф… Ну зачем, Великое солнце, ему потребовалось тискать ее грудь?! Подумаешь, захотелось потрогать! Нашел оправдание… Мало ли чего ему хочется… Он плеснул в лицо остатки воды, но облегчения это не принесло.

Где-то глубоко шевельнулось предательское желание проглотить еще немного неркана – хотя бы половину горошины. Тогда будет не так стыдно показаться Гелере на глаза. Коракс глубоко вздохнул и попытался прогнать искушающую мысль. Не будет же он теперь непрерывно употреблять наркотики… И так уже зависимость перешла все допустимые пределы. Так что, раз уж все равно когда-нибудь придется общаться с Гелерой на ясную голову, почему бы и не сейчас? В любом случае, глупо продолжать сидеть взаперти. Ему нужно возобновить запасы краски, не говоря уже о необходимости спешить к цели, продолжая притворную игру в Поиск.

Разумеется, по закону подлости, на Гелеру он натолкнулся, едва высунув нос наружу. И с трудом справился с желанием отпрыгнуть назад. Лерринк на плече – это, разумеется, неплохо, но будет ли его достаточно? Стимуляторы ведь уже не действуют…

– Колдун? Ты уходишь?

– Да, а что? – осторожно уточнил Коракс. Странно… Насколько он успел узнать характер девушки, сейчас она должна пребывать в бешенстве и сгорать от желания расправиться со своим обидчиком. Чрезмерное, даже несколько меланхоличное спокойствие не вписывалось в привычную схему.

– Можно я пойду с тобой? Пожалуйста! – Она умоляюще сложила руки на груди.

Коракс пораженно уставился на девушку, надеясь, что с лица удалось согнать идиотское выражение. Ему послышалось или его действительно попросили?! Может, он вчера ухитрился отколоть что-то еще, а милосердная память любезно скрыла часть вечера? Похоже, доигрался… Если он ничего не путал, провалы в памяти начинают сопутствовать последней стадии отравления нерканом – незадолго перед смертью.

– Колдун? – Гелера кашлянула, привлекая к себе внимание. – Я не буду тебе мешать, честно!

– Да я не против… – выдавил он наконец. – Только зачем тебе мое общество? Ты ведь вполне можешь и одна прогуляться по городу.

– Ну… я не хочу одна. – Она сосредоточилась на изучении кончиков своих ногтей.

Коракс встряхнул головой. А, Тени со всем этим. Не хочет говорить – ему же проще. Главное, с кулаками не кидается – а значит, что бы ни случилось, все к лучшему.

Гелера неслышно следовала за ним, скользя белой тенью. Кажется, многострадальную шубу ей все-таки удалось отчистить от последствий пищевой баталии, и сейчас мех красиво переливался на солнце, посверкивая серебристыми искорками.

До центральной площади они дошли в молчании. На мостовой то и дело встречались кучи разнопланового мусора и следы гари. Коракс вспомнил: градоначальник рассказывал что-то о празднествах, завершающих ярмарку. Кхор понятия не имел, как улицы выглядели ночью, но сейчас развалы грязи смотрелись весьма уныло, и даже свежевыпавший снег не мог полностью скрыть их.

Прохожие попадались редко. Одинокие фигурки торопливо перебирали ногами, стремясь поскорее укрыться в тепле. Да и кому захочется остановиться, чтобы пообщаться с кхором? Тщательно взращиваемые Серым Советом слухи работали безукоризненно – едва люди успевали заметить алый кристалл у него на лбу, как тут же ускоряли шаг.

Троица молодчиков, явно страдающих от тяжелого похмелья, сначала не показалась исключением. Но вот один из них зацепился мутным взглядом за Гелеру – и тут же расцвел в улыбке, замирая на месте. В общем-то тоже типовая реакция. После того как к девушке вернулся ее прежний облик, именно так на нее и реагировала большая часть мужского населения.

– Красавица! Да что же ты стоишь, как чужая? – Он оттолкнул прочь плечо спутника и шагнул вперед, покачиваясь из стороны в сторону. – Или не узнала?

Гелера нервно вздрогнула, хватаясь за руку колдуна. Пальцы у нее были почти ледяные.

Коракс нахмурился. Она боится этого громилу? Не приведи солнце, еще и потребует, чтобы кхор ее защищал! Может, это из-за него она опасалась выходить из дома? Час от часу не легче…

– Ты обознался! Я тебя не знаю!

Еще хуже. Голос дрожит, едва не срываясь на крик. Чем этот молодчик ее обидел? Он же на нее смотрит, как на корзинку с горячими пирожками. Еще чуть-чуть – и слюни пускать начнет.

– Эй, да не может того быть! – Он шагнул ближе, распахивая руки в стороны и явно намереваясь заключить Гелеру в объятия.

– Юноша, вы мешаете мне пройти. – Коракс небрежно постучал согнутым пальцем по груди громилы. При желании последний мог запросто засунуть его под мышку. М-да, если дойдет до драки, мало не покажется.

– Что? – Мутноватый взгляд оторвался от Гелеры и перескочил на колдуна.

– Пройти. Вы загородили улицу. А я тороплюсь.

– А… Ну так… Я же не это… – Молодчик растерялся. – Я же к девушке…

– Девушка со мной. И она уже любезно проинформировала вас, что вы с кем-то ее спутали. Извольте освободить проход, пока я не разозлился!

– Да это… – Парень явно намеревался поспорить, но один из его спутников нетерпеливо дернул его в сторону, громко шепча на ухо:

– Пошли! Ты чего, с колдуном спорить! Щас он нас всех в жаб обратит!

– Но…

– Да потом ты с ней поговоришь! Идем же, не стой столбом! – Спутник потянул его за собой, посылая Кораксу заискивающую улыбку: – Мы уже ушли, ушли.

Дрожащие на запястье колдуна пальцы разжались. Кхор покосился на девушку:

– С тобой все в порядке?

– Д-да… У меня просто… голова закружилась… Я сейчас посижу тут. – Она неопределенно ткнула пальцем вперед, где в конце улицы виднелась площадь и замерзший фонтан в ее центре. – Немного посижу, и все будет нормально.

Коракс решил оставить без комментариев тот факт, что посиделки у фонтана будут чреваты дополнительным сеансом чистки ее одежды. Возможно, летом эта конструкция и улучшала облик города, но сейчас она весьма напоминала помойку.

Гелера пристроилась на краешек заснеженного парапета и начала сосредоточенно сковыривать ледяную корку. Коракса посетила крамольная мысль, что истеричный вариант поведения доставлял ему все-таки меньше хлопот.

– Со мной все хорошо, спасибо, – негромко сказала девушка, не прекращая борьбы с наледью и не поднимая глаз.

– Ладно, я схожу за краской, а ты подожди пока здесь. Я быстро.

Быстро не получилось. Перепуганный визитом «почетного гостя» аптекарь слишком торопился, то и дело опрокидывая принесенные склянки на пол и поспешно убегая за новыми.

Когда Коракс вернулся к фонтану, прошло уже больше часа.

Гелера по-прежнему сидела на парапете, уставившись в никуда совершенно пустым взглядом. Коракс даже не сразу заметил, что правая ладонь ее насквозь пробита острым осколком льда. Капли алой крови медленно стекали вниз, оставляя на наледи подтаявшие бороздки.

– Что здесь случилось?! – Он схватил девушку за руку.

– Ничего. – Она покорно позволила ему вытащить осколок, но потом отдернула ладонь, поднося практически вплотную к своему лицу и пристально рассматривая. Кровь закапала на белый мех, безнадежно портя его. – Скажи, колдун… Я ведь сейчас не сплю? Но мне не больно. Странно, правда?

Коракс поспешно полез в свою сумку, перетряхивая ее содержимое – в том числе и остатки запасов неркана. Нет, ничего не пропало. Однако девушка явно не в себе. Он нагнулся к ее губам, вдыхая запах. Ничего необычного. Но вот глаза… Ему почудилось или в них снова слишком сильно отсвечивает золото?

– Гелер, ты что-нибудь вчера ела или пила… после того, как я тебя прогнал из комнаты?

– А ты действительно меня прогнал? – Точеная бровь чуть удивленно надломилась. – Разве это был не сон? Как странно…

– Ответь на вопрос. – Коракс вцепился зубами в край рукава, пытаясь оторвать полосу ткани. Наблюдаемая форма сумасшествия нравилась ему все меньше и меньше.

– Я не знаю, колдун. Мне кажется, я никак не могу проснуться. Я застряла, как муха в патоке, и сколько ни дергаюсь, я только увязаю все глубже и глубже…

– Угу, – глубокомысленно пробормотал кхор, заматывая ее порез. Что там у него из противоядий есть? И, может, девушку лучше связать, пока она не придет в себя? Рука – это мелочи, а вот если таким осколком полоснуть по шее…

– Мне страшно, колдун…

День начинался лучше некуда. Судя по всему, про Поиск на сегодня придется забыть.

Градоправитель в порыве демонстрации своей лояльности выделил колдуну и его спутнице целый этаж одного из домов своих советников. Кораксу не показалось, что упомянутый советник пришел в бурный восторг от «дорогих гостей», но, разумеется, ни о какой открытой неприязни и речи не шло. Кормили чужаков с завидным постоянством и изобилием – кхор подозревал, что сами хозяева питались поскромнее. Однако он кожей чувствовал, как законные обитатели дома ждут его отъезда.

Гелера без возражений позволила отвести себя обратно в их временное пристанище. На происходящее вокруг она по-прежнему реагировала весьма индифферентно. Девушка начала напоминать Кораксу дорогую фарфоровую куклу – такие частенько заказывают столичные богачи для своих детей. Эти куклы могут даже ходить благодаря спрятанному внутри сложному механизму. А на лице у них всегда одно-единственное выражение.

Нет, конечно же ему категорически не нравился ее постоянный выпендреж не по делу и чрезмерная озабоченность собственной персоной, не говоря о пинках в не самые подходящие части тела. Но… все же в чем-то это было лучше, чем вялотекущая меланхолия.

«Чем лучше? – зашевелился в сознании благоразумный червячок. – Так куда проще. Не спорит, не возражает. Не мешает, в конце концов. Словно ее и нет. Разве ты не этого хотел? Неужели ты о ней беспокоишься? Об этом комке истеричных закидонов?»

Коракс потер виски и покосился на Гелеру, продолжавшую тупо изучать какой-то сор на полу. Ну и что, в конце-то концов? Разве ему не положено заботиться о сохранности человеческих жизней? Даже если это всего-навсего сумасшедшая девица?

«Врешь, – не согласился внутренний голос. – Как нехорошо, ай-яй. Ну возможно, сначала ты ее таскал с собой действительно исключительно из-за беспокойства о ее жизни. Но ты к ней привязался, разве нет? Захотел удрать от одиночества? Ведь куда приятнее иметь собеседником не только самого себя. Даже если этот собеседник при неудачном раскладе может и по яйцам заехать».

Коракс кисло усмехнулся. Не самое приятное воспоминание… Впрочем, сам дурак. Нечего было засыпать с ней в обнимку. Пригрелся он, видите ли. Знал же, чем может кончиться.

«А может, она просто соскучилась по дому. Вот и впала в прострацию. Сидит, грустит. Помнишь, сколько она уже шатается с тобой? А ведь у нее, в отличие от тебя, наверняка и друзья, и семья есть. Не говоря уже об этом ее женихе, чье имя она частенько бормочет ночами».

Ну да, конечно… Почему бы не выбрать самую очевидную причину? И не надо себя мучить. Это же просто, разве нет? Обычная тоска по родным местам. Правда, вот незадача, – от такой тоски не прокалывают себе руки насквозь.

«Ну она же ненормальная. Тронутая. Что с нее возьмешь? Разве ты разбираешься в психах? Мало ли, по какому поводу они могут руки резать! И потом, она не человек, разве ты забыл?»

Кхор кинул косой взгляд на девушку. Не человек?.. А если он ошибся? Если на излечение его ран повлияла вовсе не она?

«Она, не она… какая разница? Разве у тебя мало дел? Зачем ты стоишь и сверлишь ее взглядом? Хочешь дать Серому Совету шанс усомниться в искренности твоего Поиска?»

Коракс вздохнул. Нет, ну это перебор. Не такая он великая птица, чтобы Совет каждый его чих отслеживал. Никто не заметит небольшой паузы.

«Боишься за нее? Не хочешь оставлять без присмотра? Неужели ты и правда думаешь, что, едва ты отвернешься, она примется вскрывать себе вены? Так почему бы не надеть на нее браслет бьерра? Беспрекословное подчинение – разве это не решит все проблемы?»

Браслет… Два таких раскрытых кольца болтались на дне его сумки. Сквозь слой покрывших их пыли и грязи уже навряд ли можно было бы понять, что сделаны они из золота. Каждому кхору полагался личный бьерр – любой, по его собственному выбору. Ну разумеется, в довесок к тем рабам, что находились в общем пользовании (как правило, из числа отбракованных при посвящении). Для членов Нижнего Круга Совета число личных рабов увеличивалось до пяти. Для членов Верхнего Круга – до десяти. Необходимый минимум, позволяющий снять напряжение и не сойти с ума от одиночества.

«Ну и в чем проблема? Браслет потеряет силу после твоей смерти. Ты же ведь не собираешься пытать девушку и заставлять делать что-то недостойное? Или боишься не совладать с гормонами? Как вчера?»

У нее есть жених… Которого она любит, между прочим!

«А ты скоро спятишь от своей целомудренности! Плохо помним учебные курсы? По физиологии, к примеру? – язвительно возразил благоразумный червячок. – Или ты думаешь, что у тех девиц, что тебе предлагали до начала твоего идиотского маскарада, женихов не было?»

Неправильно так размышлять…

«Курсы, значит, помним плохо. А вот всякие сказочки помним хорошо. Но при этом напрочь упускаем из виду, что всякие эмоции типа любви – это для людей, не для кхоров. Даже если не принимать во внимание собственные весьма скромные физические данные, с которыми ты и последнюю дурнушку не очаруешь. И вот только не надо сейчас рассыпаться, что тебя ничего, кроме Великой Тайной Цели, в принципе не интересует, а лапал ты ее, исключительно чтобы оценить покрой рубашки!»

Интересно, если самому себе заехать кулаком в ухо, как это будет смотреться со стороны?

«Ничуть не страннее твоего обычного поведения. Думаешь, человек, который периодически сам с собой разговаривает, выглядит более нормально? Завязывал бы ты с наркотиками, друг мой».

Хороший совет. Хотя и неосуществимый.

«Врешь, опять врешь. Твое потребление неркана значительно превышает тот уровень, что необходим для подавления боли. Ну раздвоение личности – это еще туда-сюда. А если начнутся более серьезные осложнения? Или опять сделаем вид, что не помним учебные курсы? Провалы в идеальной памяти кхора?»

Неважно… Осталось не так уж и много времени.

«Ну-ну. А если ты ошибся в своем предвидении? Неужели не плавает на дне сознания такая мыслишка? Плавает ведь? Умирать никому не хочется».

Вероятно, Коракс провел бы еще весьма длительное время, споря сам с собой, если бы его не прервал стук в дверь – тихий, но весьма настойчивый. Нежданным визитером оказался градоправитель.

– Господин кхор! Не могли бы вы оказать любезность и прогуляться со мной? Я бы хотел показать вам одно место… Это недалеко. – Градоправитель был предельно вежлив, но его просьба даже отдаленно не смахивала на приглашение осмотреть достопримечательности. В глазах мужчины плескалось напряжение, и вызвано оно было не беседой с колдуном.

Коракс покосился на притихшую Гелеру. Если он бросит ее одну, не будет ли это чревато неприятными последствиями?

– Подождите меня снаружи пару минут. Я сейчас выйду.

На счастье, в его запасах еще оставалась нужная трава. Несколько привычных движений – и засушенный пучок превратился в труху, быстро растворившуюся в воде.

– Пей. – Коракс протянул кружку Гелере.

– Что это?

– Успокоительное. Пей.

– Но я в порядке… – удивленно заметила она.

– Ты предпочитаешь, чтобы я заставил тебя силой?

Вообще-то Коракс весьма сомневался, что ему удастся выполнить озвученную угрозу. Наркотик уже давно перестал действовать, и мышцы ныли от неприятной слабости. Но Гелера не стала продолжать спор.

Настой подействовал быстро: она едва успела поставить опустошенную кружку на стол, как глаза ее закрылись, и девушка начала заваливаться вбок. Жесткая лавка была далеко не самым лучшим местом для сна, но тащить Гелеру до кровати было слишком тяжело – и Коракс решил оставить все как есть. В любом случае настой будет действовать самое малое до глубокой ночи, а к тому времени он уже должен вернуться.

Ярмарка закончилась, и на улицах встречались только редкие жители, спешащие по своим делам. Градоправитель, показывавший путь, старался идти медленно, соизмеряя свой шаг с хромой поступью Коракса, но погода совсем не благоприятствовала неспешной прогулке. «Недалеко» на самом деле оказалось почти на другом конце города, и к концу пути градоправитель был совершенно синий от холода.

Занесенный снегом переулок ничем не отличался от прочих. Разве что количеством горожан – у стены одного из домов сгрудилось почти два десятка человек. Некоторые держали в руках факелы, хотя было еще достаточно светло.

– Вот, господин кхор. Посмотрите, пожалуйста. Я бы хотел услышать ваше мнение. – Градоправитель махнул рукой, приказывая толпе расступиться. Людская куча послушно распалась на две части, давая проход. Коракс глубоко вдохнул, втягивая колючий морозный воздух. Он бы предпочел осмотреть что-нибудь другое.

То, что в разрытом сугробе лежал труп, сомнений не вызывало. Человек не может оставаться живым со сломанной шеей. Клочья уже сильно подмерзшей плоти были расшвыряны в добром десятке шагов вокруг сугроба.

Коракс заставил себя подойти ближе. Что хочет от него услышать градоправитель? Труп женщины, еще молодой и, вероятно, довольно красивой. Сейчас ее внешность оценить было уже затруднительно – почти половина лица отсутствовала, обнажая ободранные кости.

Кровь. Много крови, но уже черной и смерзшейся – на самом трупе и вокруг, где разрыли снег.

– Дети нашли. Играли, увидели торчащую из сугроба голову… – Сзади тихо подошел градоправитель. – Он пытался закопать тело, но, видимо, что-то его спугнуло.

Коракс оторвал взгляд от запятнанного снега и снова посмотрел на труп. Разорванное горло, объеденная до костей грудная клетка, выпущенные на снег внутренности… Все это было жутко и вызывало волну озноба в позвоночнике. Но самое жуткое – четкие отпечатки зубов на замерзшей плоти. Человеческих зубов.

– Я хотел, чтобы вы увидели это тело, господин кхор. Потому что иначе вы могли бы счесть мои вопросы глупыми. А я хочу знать, является ли граница абсолютным препятствием для Теней?

– Для Теней – да. – Коракс медленно повернулся. – Но для тех, кто пережил с ними контакт – нет. Скорее всего, ночью кто-то из жителей случайно оказался снаружи, а когда ворота открыли, смог пробраться в город. У Теней нет зубов, они убивают только разум.

– И ваши шары никак не отпугнут это? – Палец градоначальника повторил в воздухе контур мертвого тела. – Меня не очень устраивает разгуливающее по городу чудовище. Я вам прямо скажу: я такое вижу впервые. И мне бы хотелось приложить все усилия, чтобы первый раз оказался и последним. Кроме того, эта женщина была супругой весьма уважаемого вельможи, состоящего в дальнем родстве с самим императором. Пока мы не довели до его сведения детали ее трагической кончины. Но, надеюсь, вы понимаете, что будет, когда все всплывет?

Коракс вздохнул. От того, что он понимал, ничего не менялось. Ну может он в срочном порядке известить Серый Совет о случившемся – и что? Никто ведь не пошлет кхоров ловить сошедшего с ума человека. На то есть городская стража. Просто в последние годы люди значительно реже стали оказываться за пределами защитных границ (исключая случаи прорыва последних), и такой вот случай стал для градоправителя чем-то экстраординарным.

Кхор потер виски, вспоминая не так давно виденное им аналогичное убийство. Как же эти безумцы ухитряются незамеченными пробраться в город? Здешние стены были весьма высоки, а стража на воротах не могла не обратить внимания на ненормальное существо… Ведь после контакта с Тенью люди даже передвигаться начинают на четвереньках.

– Жители не заметили ничего необычного? – уточнил Коракс.

– Нет. А должны были?

Он кивнул. Сошедшие с ума создания отнюдь не блистали хитростью и проворством. Кхор не мог припомнить случаев, чтобы они умели перемещаться по поселению тайком, прячась от людей. Странно.

– Вы можете оказать какую-либо помощь, господин кхор?

Кораксу очень не хотелось лишать его надежды, но, увы, ничего полезного он предложить не мог.

– Вам стоит ввести комендантский час. Запретить жителям ночью ходить по улицам. Если это существо скрывается, оно не будет убивать среди дня, на виду у толпы. Оно действует, исходя из простейших животных инстинктов. И, если есть возможность, увеличьте патрули городской стражи.

– И это все? Разве не в ваших силах отыскать его? А как же ваше колдовство?

Коракс вздохнул:

– Я могу найти Тень. Но нападавший – не Тень, он просто сошедший с ума человек, подвергшийся ее воздействию.

– Но разве это сумасшествие – не результат того, что Тень забралась к нему в голову?

– Нет. Тени не безумны, они… – Коракс оборвал себя, не закончив фразы. Глупо пытаться объяснить вещи, в которых он сам не до конца разбирается, обычному человеку, весьма далекому от знаний кхоров.

– Понятно. – Градоначальник сухо поджал губы и бросил еще один тяжелый взгляд на труп. – Жаль, что вы отказываете мне в помощи, господин кхор. Я ожидал от вас большего участия. Я понимаю, что вы сейчас заняты Поиском, но вы могли хотя бы сообщить о нашей проблеме кому-то из более свободных колдунов. Не смею вас больше задерживать.

Коракс отошел в сторону, прячась в тени на противоположной стороне улице. По указанию градоначальника тело вместе с собранными по снегу ошметками быстро завернули в какую-то холстину и потащили прочь. Люди потушили факелы и начали расходиться. На кхора не обращали внимания, а он еще долго стоял и смотрел, как свежий снег прячет под белое покрывало остатки кровавого пиршества.

Когда Коракс вернулся, сумерки уже почти полностью поглотили дневной свет. Гелера, вопреки его ожиданиям, уже не спала. Девушка сидела, съежившись в комок и уставившись пустым взглядом на язычки пламени. Кажется, она зажгла вообще все свечи, что смогла отыскать – штук двадцать, не меньше. Но прогорели они едва на четверть – значит, проснулась она все же не так давно.

– Так ведь и дом поджечь недолго, – хмуро пробормотал Коракс, гася одну свечу за другой. – Или ты решила, что местное дерево не горит? Хозяева навряд ли обрадуются.

– Мне страшно… Я хочу проснуться и никак не могу.

– Гелер, да что случилось-то? – Кхор надеялся, что, отдохнув, девушка придет в себя. Даже если она чего-то наглоталась накануне, слишком уж долго эта отрава действует. Ненормально долго. Организм уже должен был либо вывести яд, либо – в случае явной передозировки – погибнуть. А Гелера по-прежнему находилась в ненормально отстраненном состоянии.

– Я потеряла ленту. – Она качнула головой, перебрасывая вперед толстые пшеничные косы. Лента действительно была вплетена только в левую.

Коракс поморщился. Неужели вся эта трагедия с прокалыванием рук – только из-за какого-то украшения?! Что за бред! Хотя… У девушки ведь далеко не все в порядке с головой. И, судя по всему, ее безумие прогрессирует.

– Я куплю тебе другую.

– Ты не понимаешь. – Она потерла одну из застывших на столе восковых лужиц. – Эта лента очень важна для меня. Мне подарил их Налек. Я… скучаю без него.

– Послушай, но это не повод, чтобы впадать в такую депрессию! Я же говорил тебе: когда я умру, ты сможешь вернуться обратно…

– Ты тоже считаешь меня сумасшедшей, колдун? – перебила его Гелера. – А, ты отводишь глаза… Значит, тоже. Думаешь, я не знаю? Это только в детстве я считала, что я нормальная. Такая же, как все. Но повзрослев, я начала разбираться. – Она криво усмехнулась, отковыривая воск от столешницы. – Я плохо помню, что со мной происходит в периоды помутнения разума. Зато слишком хорошо помню все остальное. Я постоянно была изгоем. Ребенком для битья. Тем, на кого можно спустить всех собак – просто потому, что какие-то дела не заладились. Безнаказанно сорвать злобу – разве кто-то поверит жалобе сумасшедшей? Однажды меня едва не закидали камнями насмерть – за то, что я залезла в чужой дом и сломала чужую игрушку… В детстве я не понимала этих людей. Я думала, что чем-то провинилась перед ними. Старалась побольше помогать, вежливо разговаривать, любезно улыбаться. Не шуметь, не мешаться под ногами. Делать все, что попросят – лишь бы не возникло повода для наказания. Но повод находился снова и снова. До тех пор, пока я не поняла: тот, кто тише мыши забился в угол, изначально обречен на гибель. Для того чтобы выжить, надо научиться огрызаться…