Текст книги "Превратности судьбы"

Глава 46

– Ну как? – спросила Вирджиния. – Что ты решила? Будешь записываться на прием к доктору Спиннеру?

– Я решила, что мне совершенно незачем лечиться у доктора Спиннера. – Шарлотта налила себе чаю, сохраняя безмятежный вид. – Случилось так, что я недавно открыла другой, весьма эффективный метод лечения проявлений истерии у женщин.

– Вот как?

– Подозреваю, что именно к этому методу решила прибегнуть и ты, – сказала Шарлотта.

Вирджиния с улыбкой кивнула:

– Да, понимаю. У меня возникли кое-какие подозрения, когда я увидела тебя в обществе Ника среди ночи. Что-то такое витало в воздухе…

– Я люблю его, Вирджиния. Не понимаю, почему так случилось, однако что-то мне подсказало, что это – именно тот, кто мне нужен. Я поняла это сразу, как только мы встретились. Словно я всю жизнь ждала, что он вот-вот войдет в дверь моего магазина…

Вирджиния вспомнила вечер в доме леди Помрой, когда во время сеанса чтения она поймала в зеркале взгляд Оуэна.

– Я понимаю, Шарлотта, что ты имеешь в виду.

– И должна признаться, это было очень странно. Мне даже сделалось не по себе. Ник говорит, он почувствовал то же самое. Однако он утверждает, что так бывает со всеми Суитуотерами, когда они встречают Ту Самую Женщину. Он думает, что это – побочный эффект вашего таланта.

Подруги сидели в маленькой кухне Шарлотты. За окнами стояло теплое солнечное утро, и Вирджинии казалось, что все мрачные тени, преследовавшие ее последние несколько недель, дотла сгорели в пламени пожара, который уничтожил дом Альцины Норгейт.

Но было ясно, что будущее принесет им с Оуэном новые тени и новые мрачные тайны – такова уж была природа их таланта. И такова их жизнь! Однако теперь Вирджиния знала, что узы любви, которые связали их с Оуэном, проведут их через годы и испытания, – что бы ни уготовило будущее им обоим.

Шарлотта налила ей чаю, и Вирджиния взяла свою чашку.

– Наверное, правда то, что говорят о любви людей, наделенных сильным даром, – сказала она. – Действительно – метафизическая связь!

– Прямо как в модном романе, – заметила Шарлотта.

Вирджиния рассмеялась:

– Что-то подсказывает мне, что ни один сочинитель модных романов не разрешил бы своей героине выходить замуж за Суитуотера. Их семейство – просто кладезь тайн.

– Тайны есть в каждой семье…

– Ты права. – Вирджиния подняла чашку, как бы салютуя подруге. – И мы с тобой сохраним наши тайны!

– Да, до гроба! – воскликнула Шарлотта.

Звякнул колокольчик над дверью, и в магазин вошел Оуэн. За ним следовал Ник.

– Мы здесь! – крикнула Вирджиния.

В дверном проеме возник Оуэн. Увидев на столе чайник, улыбнулся.

– Отлично! – заявил он. – Как раз к чаю!

В комнату ввалился Ник, потирая руки.

– О, мне просто необходимо выпить чашку чаю! А печенья не найдется?

– В буфете, – ответила Шарлотта. – Все к вашим услугам.

– Спасибо. Тогда я возьму печенья. – Ник направился к буфету.

Оуэн же сел рядом с Вирджинией. Он взял ее за руку под столом, и она тотчас почувствовала, как ее обволакивает тепло его любви. И она знала: это тепло будет согревать ее до конца дней.

– Тетя Этель строго-настрого наказала нам с Ником привезти вас обеих сегодня вечером к обеду, – сообщил Оуэн.

– И нам предстоит познакомиться со всей вашей семьей? – с некоторым испугом спросила Шарлотта.

– С отдельными ее членами. – Оуэн сделал страшные глаза. – Все не соберутся, но и тех, кто будет, окажется вполне достаточно, уверяю вас!

Ник открыл буфет и извлек печенье к чаю.

– Будет не очень больно, поверьте, – сказал он. – Все так и горят желанием увидеть вас обеих. Наши почти поставили крест на Оуэне и начали разочаровываться во мне. Так что они будут счастливы с вами познакомиться.

– Да, не стоит волноваться, – кивнул Оуэн. – Если не брать во внимание наши паранормальные способности, Суитуотеры – самая обычная семья.

– Точно! – подхватил Ник. – Обычный – значит довольно скучный. – С печеньем в руке он подошел к столу и сел. – Чай еще остался?

Вирджиния и Шарлотта обменялись взглядами, а затем посмотрели на мужчин – те с отсутствующим видом жевали печенье.

– Значит, обычная семья? – переспросила Шарлотта.

– И скучная? – осведомилась Вирджиния.

Оуэн улыбнулся и снова кивнул:

– Да, все верно. Но не волнуйтесь. Вы нам отлично подходите.

Глава 47

– Каким был наш папа? – спросила Элизабет.

Вирджиния осторожно поставила чайную чашку на блюдечко тончайшего фарфора. На минуту задумалась, потом сказала:

– Вы его совсем не помните, а мои воспоминания о папе – все равно что обрывки старой фотографии. Впрочем, у меня есть его фотография, сделанная в тот год, когда они с мамой погибли. Только поэтому я помню, как он выглядел.

Вирджиния только что прибыла в особняк Мэнсфилдов. Запиской она известила Хелен, что карету за ней высылать не нужно – ее отвез Оуэн в карете Суитуотеров. И сейчас он дожидался ее в парке через дорогу от особняка.

Вирджинию провели в элегантную гостиную, где ее приветствовали Хелен и Элизабет. Она совсем не удивилась, когда узнала, что Хелен не собиралась просить ее провести сеанс чтения.

– Моя Элизабет хочет с вами поговорить, – призналась хозяйка. – Надеюсь, вы окажете нам любезность и ответите на ее вопросы.

Вирджиния думала, что Элизабет хочет расспросить ее об их семейном таланте. Но оказалось, что девушка хотела узнать что-нибудь об отце.

– У меня тоже есть фотография, – сказала она. – Ее сделали в день свадьбы моих родителей. Папа такой красавец!

Вирджиния вспомнила свой драгоценный снимок.

– Да, отец был очень красивым мужчиной. Но я помню и другое… Помню ореол его энергии. Когда он входил в комнату, люди тут же обращали на отца внимание – все оглядывались на него, вскакивали с мест и улыбались, бросаясь ему навстречу. Все хотели с ним дружить, а он, со своей стороны, был добр ко всем – и к великим, и к малым сим.

Чашка Хелен замерла у губ. Губы же тронула грустная улыбка.

– Да, это правда. Роберт всегда с уважением относился к тем, кто ему служил. А слуги были готовы ради него на все.

– Что еще вы о нем помните, мисс Дин? – спросила Элизабет.

Вирджиния улыбнулась:

– Зовите меня просто Вирджинией.

Элизабет просияла:

– Ах, спасибо! А вы должны звать меня Элизабет. Ведь вы как-никак – моя сестра.

Вирджиния ждала, что Хелен станет возражать против подобного родства, но та ничего не сказала. Сделала глоток чая и спокойно дожидалась продолжения рассказа Вирджинии.

– Что ж, очень хорошо, Элизабет. – Вирджиния снова улыбнулась. – Так вот, ваш отец…

– Наш отец, – поправила девушка.

– Да, конечно, – согласилась Вирджиния. – Папа всегда был весел. Я не помню, чтобы он хоть раз вышел из себя. Когда он приходил нас навестить, то всегда покупал мне какой-нибудь подарок. – Незачем было объяснять, что эти маленькие подарки служили молчаливыми «прости».

– А он водил вас на ярмарки или в музеи? – спросила Элизабет.

Давнее воспоминание возникло в памяти Вирджинии.

– Да, я помню визит в музей. Мне тогда было столько лет, сколько вам сейчас. Папа хотел показать мне какие-то экспонаты, которые, как он думал, содержали паранормальную энергию.

– Наверное, было очень интересно, – заметила девушка.

– Да, конечно. Так вот, в тот день он сообщил, что у меня есть младшая сестренка, совсем еще малышка. Он сказал, что покажет эти экспонаты и вам, когда вы достаточно подрастете, чтобы почувствовать их энергию. Папа объяснил, что паранормальный талант – это часть нашего наследия, поэтому нам следует понять…

– Он говорил обо мне?! – воскликнула Элизабет.

– Да, говорил. И он вас очень любил. – Вирджиния взглянула на Хелен. – И вашу маму – тоже. Он гордился вами обеими.

Хелен скептически усмехнулась. Вирджиния закивала:

– Да-да, это чистейшая правда! Моя мама как-то сказала мне, что папа по-своему любил обе семьи. Так уж бывает…

Через полчаса Вирджиния собралась уходить. Хелен проводила ее до дверей.

– Надеюсь, мисс Дин, вы скоро снова придете повидать Элизабет, – сказала она. – И знайте: в этом доме вам рады в любое время.

– Вы очень добры, миледи.

– Зовите меня Хелен.

– Тогда вы должны звать меня Вирджинией, как и ваша дочь.

Тут дворецкий распахнул дверь, и, к удивлению Вирджинии, Хелен вышла вместе с ней и остановилась на ступеньках. Чтобы не слышал слуга, тихо спросила:

– Он ведь не был ни злодеем, ни негодяем, правда?

– Конечно, не был, – ответила Вирджиния. – Папа очень любил жизнь.

– Может быть, даже слишком, – сухо заметила Хелен. – И в своем безграничном стремлении получать от жизни радость он забывал о счастье других.

– Да, пожалуй.

– Он никогда не думал о том, какие последствия будут иметь его поступки, да никто и не требовал от него ничего подобного. Он мог вести себя так, потому что умел очаровать даже птицу на дереве, не говоря уж о любой женщине, которая окажется в пределах досягаемости его неотразимой улыбки. – Хелен грустно покачала головой. – Клянусь, в этом и заключался его истинный психический талант.

– Возможно, вы и правы, – согласилась Вирджиния.

Хелен пристально взглянула на нее, потом вдруг сказала:

– Однако в его защиту я должна сказать вот что… Он был отцом двум чудесным девочкам, которыми мог бы гордиться. Еще раз благодарю за то, что вы так добры к Элизабет.

– Но она – моя сестра…

– И мы все – одна семья. Навсегда, – заявила Хелен. – Помните это.

Вирджиния посмотрела на Оуэна. Скрестив руки на груди, он стоял у к кареты Суитуотеров.

– Между прочим, я скоро выйду замуж, – сказала она неожиданно.

На лице Хелен появилось выражение удивления, однако женщина быстро обрела прежний невозмутимый вид.

– Что ж, поздравляю. – Она улыбнулась и взглянула в сторону Оуэна и глянцевито поблескивающей кареты. – А это и есть ваш жених?

– Да, это мистер Суитуотер. – Вирджиния подняла руку и призывно помахала Оуэну. – Я вас представлю.

Хелен наблюдала, как Оуэн идет к ним через улицу.

– Суитуотер?.. Кажется, я слышала об этой семье. Говорят, старинный род… Однако я ничего о них не знаю.

– Суитуотеры почти не бывают в свете, – пояснила Вирджиния.

Оуэн улыбнулся ей с середины улицы.

– Хелен, могу я задать вам очень личный вопрос? – спросила Вирджиния.

– Моя дочь задала вам сегодня великое множество вопросов. Так что я обязана ответить хотя бы на один ваш вопрос.

Вирджиния помедлила, потом проговорила:

– Зная о моем отце то, что знаем мы обе, я время от времени размышляла: вряд ли папа оставил мне что-нибудь по завещанию, хотя, наверное, намеревался…

Хелен не отрывала взгляда от Оуэна.

– Не понимаю, Вирджиния, о чем это вы?

– Ну… даже если он и вспомнил обо мне в завещании, то едва ли стал бы хлопотать о том, чтобы я посещала школу для молодых леди мисс Пибоди. Скорее он бы понадеялся, что в случае его смерти рядом со мной будет мама, которая и позаботится обо мне. Уверена, ему и в голову не приходило, что я могу остаться сиротой.

Хелен вздохнула:

– Да, вы правы. Не в привычках Роберта было думать о будущем, тем более – принимать меры на случай собственной смерти. Он жил сегодняшним днем.

– Так это вы позаботились о том, чтобы отправить меня в школу мисс Пибоди, не правда ли? И все эти годы именно вы вносили плату за обучение, а потом устроили так, чтобы после окончания школы я получила небольшое наследство и смогла начать самостоятельную жизнь.

– Да, то была моя малая лепта, – ответила Хелен. – Мне следовало сделать для вас гораздо больше. Но прошло много времени, прежде чем я смогла опомниться от боли и гнева. Знаете, я любила Роберта всем сердцем. Верила, что и он меня любит. Я и не догадывалась, что у него была вторая семья. Не догадывалась до того дня, как мне сказали о его смерти. Для меня это стало серьезным ударом.

– Тем не менее вы позаботились, чтобы меня не отправили в работный дом или благотворительный приют для сирот. Вы проследили, чтобы я получила хорошее образование и научилась манерам. Вы дали мне то, в чем нуждается одинокая женщина, чтобы выжить в этом мире. И я вечно буду вам благодарна.

Хелен улыбнулась:

– Не стоит. Пусть я не обладаю психическим талантом, но интуиция подсказывает мне: вы прекрасно преуспели бы и без моей поддержки, Вирджиния Дин! Вы – женщина исключительно одаренная.

Тут к ним подошел Оуэн, и Вирджиния представила его Хелен и любопытной Элизабет, выбежавшей на улицу. Были и поздравления по случаю скорой свадьбы, и обещания прийти на брачную церемонию.

Наконец Оуэн взял Вирджинию за руку и проводил к ожидавшей их карете. Он помог невесте забраться внутрь, затем сел сам и захлопнул дверцу.

– Похоже, ваш визит к сестре и ее матери удался на славу, – сказал он с улыбкой.

– Да, – ответила Вирджиния. – Все вышло как нельзя лучше.

Снова улыбнувшись, Оуэн привлек ее к себе. Его темные мрачные глаза, которые, как ей было известно с самого начала, могли обещать и рай, и ад, сейчас сулили целую жизнь, до краев наполненную любовью.