Текст книги "Превратности судьбы"

Глава 13

Ученый вошел в лабораторию тем же путем, что и обычно, – через дверь кухни. Некоторое время тихо стоял, впитывая энергетические потоки, все еще пронизывавшие атмосферу дома. Однако они уже начали угасать. Что ж, этого следовало ожидать. Эксперимент был завершен.

Он извлек из кармана особые золотые часы – изделие прекрасного мастера – и направился по узкому коридору в сторону лестницы.

Атмосфера постепенно сгущалась, приятно щекоча нервы, пока он поднимался на верхний этаж, где все еще сохранялись «следы» ужаса, необычайно возбуждающие. Его восхищала эта аура нарастающего страха – наконец-то ему удалось ее поймать. Да-да, именно тот факт, что удалось сохранить темную энергию вплоть до того момента, когда объект понял, что смерть неминуема, и являлся своего рода печатью, удостоверяющей его великий талант!

Использованный в данном эксперименте объект не обладал значительным талантом чтения в зеркалах. Настоящие зеркальные чтицы были редкостью. Но подобно Рэтфорд, Хэкетт отлично послужила его целям!

Послышалось тихое позвякивание и перестук. Он замер на верхней площадке лестницы. Он был к этому готов, и все же леденящий холод пощекотал его органы чувств, болезненно уколол нервы. Заводные игрушки, которые он использовал для своих экспериментов, идеально подходили для его работы. Они фактически являлись ключом к усовершенствованию механизма. Но они были исключительно опасны, не говоря уж о том, что стоили целое состояние. Ему не хотелось оставлять их на страже, но, обнаружив однажды, что взломщики загрязнили своим присутствием места экспериментов, он был вынужден принять меры предосторожности. Пустой дом без присмотра – сущая беда! Притягивает к себе воров и грабителей, точно магнит.

Он зажег огонь, а затем щелчком раскрыл карманные часы. Внутренность футляра была оснащена особым зеркалом. И он держал часы так, чтобы в зеркале отражался темный дверной проем.

Вспышка света выхватила из темноты силуэт богомола размером с кошку. Глаза заводного насекомого зловеще горели. В воздухе сгущался промозглый холод – верный признак того, что богомол уже выбрал направление удара, найдя жертву. Уровень энергии начал стремительно нарастать. И тут его охватила паника. «А что, если зеркало в карманных часах больше не действует?» – промелькнуло у него.

Он вздрогнул с облегчением, когда богомол, громко щелкнув, замер на месте. Фасеточные глаза больше не излучали смертоносной энергии.

Немного помедлив, ученый продолжил путь по коридору.

Эксперименты с Хэкетт и Рэтфорд, хоть и удачные, были лишь грубыми прикидками – в дополнение к тому, что он узнал в ходе предварительных исследований в подвалах под особняком Холлистера. Тогда он установил, как следует калибровать заводные механизмы.

После Рэтфорд и Хэкетт он удостоверился: устройства действуют на зеркальных гадалок именно так, как следовало. И теперь он был готов провести последний эксперимент. В случае удачи его великолепная машина заработает.

Однако прошлой ночью все пошло не так.

«Что ж, подобное случается в развитии науки, – напомнил он себе. – Нужно быть готовым и к неудачам».

Он открыл дверь спальни. В комнате все было так, как он устроил в ночь эксперимента. Разумеется, труп объекта и личные вещи унесли сразу после смерти. Но они не имели значения. Важно лишь то, что он достиг цели – прокалил энергией самую глубину зеркала, что стояло на туалетном столике. Энергетический поток был слабым, потому что Хэкетт не отличалась силой, но это несущественно. Главное – доказана справедливость его теории.

Он включил сверхчувственность. Зеркало на туалетном столике все еще таило в себе огонь, но энергия быстро затухала. Что ж, больше незачем возвращаться в этот дом. Из эксперимента он узнал все, что хотел.

Он вышел из спальни и направился по коридору назад, задержавшись лишь для того, чтобы забрать богомола. Заводная игрушка по-прежнему пребывала в оцепенении – зеркало подействовало. Но он знал: в таком состоянии игрушка пробудет недолго. И единственный верный способ сделать так, чтобы богомол не ожил, – это вынуть ключ из спинки насекомого. Ученый осторожно принялся за дело. Наконец ключ был благополучно извлечен.

Обезвредив богомола, ученый сунул ключ в карман и опустил игрушку в полотняный мешочек, который принес специально для этой цели. Спустившись вниз, он вышел на улицу и свистом подозвал экипаж. До места второго эксперимента было рукой подать, но ему не хотелось идти одному по улице в столь поздний час. Газеты пестрели сообщениями о несчастных, жестоко пострадавших от рук преступников в ночные часы, и было бы глупо рисковать.

Десятью минутами позже он вышел из экипажа на углу улицы, расплатился с кучером и быстро зашагал к дому Рэтфорд. Приятное возбуждение уже переполняло его душу. Второй эксперимент завершился недавно – след был свежий, да и Рэтфорд оказалась посильнее, чем Хэкетт. И любопытно было взглянуть… Может, огонь в зеркале погаснет не так быстро?

Он открыл дверь и вошел в кухню. Задержался, чтобы впитать атмосферу дома. И вдруг уловил первые потоки – слабые, диссонирующие. Дом снова потревожили! В нем вспыхнул гнев. Еще один негодяй осквернил место эксперимента. Право же, уровень преступности растет с каждым днем! Дракон наверняка устранил проблему, и, следовательно, наверху его ожидал труп. Вот еще хлопоты – избавляться от мертвеца!

Раздосадованный мыслью о том, что еще один непрошеный гость явился на место эксперимента, ученый достал карманные часы и направился к лестнице. На верхней площадке он остановился, включил фонарь и прислушался. Сейчас раздастся металлический лязг и стук – в этом доме на страже он оставил заводного дракона.

Однако дом встретил его тревожной тишиной. Он осмотрелся, охваченный страхом – не наступил ли ненароком на смертельно опасную игрушку? Но дракона в поле зрения не было.

Что ж, оружие вполне могло дать осечку. В конце концов, как бы там ни было, это всего лишь заводной механизм, а часы иногда останавливаются без видимых причин.

Держа наготове карманные часы, ученый медленно пошел по коридору, осматривая темные комнаты. Очутившись в дальнем конце коридора, он был вынужден сделать неизбежный вывод: отсутствовал не только труп, исчез заодно и дракон.

Ему стало страшно – до колик. И он поспешно распахнул дверь лаборатории. Тут все казалось нетронутым. Но, включив свой сверхчувствительный дар, он смог обнаружить слабые потоки энергии, что свидетельствовало о том, что эксперимент был снова нарушен. И на сей раз это сделал некто, способный обезвредить дракона. Подобное мог проделать только очень сильный талант. Даже он сам мог держать под контролем эти игрушки только с помощью карманных часов.

В нем снова вскипел гнев. Большинство гадалок по зеркалам были слабыми и глупыми созданиями – вроде Рэтфорд и Хэкетт. Бедняжки даже не догадывались, в чем заключаются их способности. Многие из них считали, что образы, которые они видят в зеркалах, и в самом деле являются духами. Впрочем, он знал одну, которая могла бы пережить атаку дракона и даже выдержать ее достаточно долго, чтобы его обезвредить.

Но он приберег Вирджинию Дин напоследок, потому что чувствовал: именно она ему более всего нужна, зеркальная чтица, достаточно сильная, чтобы зажечь огонь в зеркалах его Великой Машины. Теперь она доказала, что у нее гораздо больше силы, чем он думал. Он даже задрожал от приятного возбуждения.

Однако почти тут же на ум пришли два вопроса. Зачем Вирджиния Дин явилась сюда ночью? И была ли она одна?

Глава 14

Оуэн открыл глаза, когда Вирджиния начала освобождаться из объятий кресла и из его, Оуэна, объятий. Он смотрел, как она поднимается на ноги, и наслаждался ощущением глубокого довольства, которое простиралось не только на физическую составляющую его существа. Эта девушка и не знала, как чудесно и эротично она сейчас выглядела – взъерошенная, в одних чулках и помятой сорочке. А ее вьющиеся пряди огненных, как солнечный закат, волос, не стесненных шпильками, рассыпались по плечам.

Она посмотрела вниз, на свою испачканную сорочку, и пришла в смятение.

– О Боже! – воскликнула она. – Сорочка была совсем новая!

– Я возмещу потерю.

– В этом нет необходимости, – сказала она довольно резко. – Уверена, что пятно прекрасно отстирается.

Вспыхнув, Вирджиния торопливо пересекла комнату, шагнула в кучу одежды на полу и первым делом натянула на себя нижние юбки. Затем – платье.

«Как будто облачается в рыцарские доспехи», – подумал Оуэн.

Он смял в руке носовой платок, которым чуть раньше воспользовался, чтобы привести в порядок себя и Вирджинию, и сунул его в карман. Затем с неохотой встал с кресла и застегнул бриджи и рубашку.

– Вирджиния… – позвал он и тут же умолк, не зная толком, что сказать дальше.

– Да, слушаю. – Ее, казалось, волновали только крючки платья, которые нужно было застегнуть.

Он подошел к ней:

– Уверены, что с вами все в порядке?

Вирджиния вскинула подбородок:

– Разумеется, со мной все хорошо. Почему должно быть иначе?

– Но это ведь был ваш первый любовный опыт.

– О да, – ответила она. – Но это вряд ли моя вина. Право же, в нашем обществе одинокой женщине крайне трудно обзавестись любовником.

– Трудно, однако все же возможно. Многие одинокие женщины находят выход. Почему вы ждали так долго?

Вирджиния вздохнула:

– Нужно сначала дожить до того момента, когда понимаешь: уже нечего терять и нет смысла беречь себя для брака, потому как мужчина твоей мечты уже вряд ли появится…

– Понимаю. – Ее слова сокрушили романтические мечты – возможно, он мог бы себя ими тешить – о характере их отношений. Она отдалась ему потому лишь, что пришла к выводу: в ее жизни вряд ли что-то изменится к лучшему.

– По правде говоря, к этому выводу я пришла несколько месяцев назад, в мой двадцать шестой день рождения, – продолжала Вирджиния. – Но к сожалению, ситуация нисколько не улучшилась.

– Почему же?

– Потому что оставался вопрос: как найти подходящего мужчину для этой цели?

– Вы собирались кого-то нанять? – Оуэн никогда не считал себя человеком, которого легко шокировать, однако Вирджинии удалось поразить его до глубины души.

Она густо покраснела:

– Вероятно, я не очень удачно выразилась. Разумеется, любая женщина хочет, чтобы все вышло по любви.

– Да, конечно, все на это надеются.

– Право же, это совсем не то, что нанять, к примеру, садовника.

– Кажется, мне очень приятно это слышать.

Ее брови сошлись на переносице.

– Думаете, вокруг полно подходящих джентльменов, которые только того и ждут, чтобы их выбрали… как спелый помидор на рынке? Есть ведь целый ряд требований. Кроме того, выясняется: чем старше женщина, тем требовательней она становится.

– Ясно.

– Когда доживаешь до моего возраста, список требований становится совсем уж длинным. И тогда понимаешь, что нужного мужчину уже не встретишь. Так что нужно соглашаться на компромисс.

Он взял ее за подбородок:

– А каковы были ваши требования, Вирджиния?

– Пожалуй, я сократила бы свой список до единственного условия – должна быть сильная страсть.

– Но я не соответствую даже этому?

Вирджиния в растерянности заморгала. Ее глаза расширились.

– Почему вы так решили, сэр?

– Потому что припоминаю: где-то в разгар нашего увлекательного занятия вы упомянули, что надеялись познать опыт неземного, метафизического блаженства.

– Так оно и было блаженством… Такого я даже не ожидала. – Она замялась. – Ну вероятно, не в середине, но в начале – точно. И уж наверняка – в самом конце. Это было действительно что-то неземное…

Улыбнувшись, Оуэн легонько коснулся губами ее губ.

– Не могу выразить, как я рад это слышать. Потому что для меня это тоже было неземным блаженством.

Вирджиния просияла, явно обрадовавшись.

– О, как хорошо! А я беспокоилась из-за того, что совсем неопытна… и все такое… Но я быстро учусь, уверяю вас. И если у меня будет больше практики, то я стану действовать очень умело.

– Умение – не главное для меня. – Он снова коснулся ее губ легчайшим поцелуем, а затем выпустил из объятий. Потом вдруг повернулся, взял свой плащ и набросил его на плечи. – Я должен идти. Уже поздно. Вам нужен отдых, да и мне тоже.

– А вы хотите, чтобы я исследовала место убийства второй гадалки?

– В свое время. – Подойдя к двери, он распахнул ее. – После того, что мы узнали сегодня, моя интуиция говорит: гораздо важнее еще раз побывать в зеркальной комнате, где умер Холлистер.

– Но как мы туда попадем?

– Проникнем тем же путем, каким вышли в ту ночь.

В передней Оуэн взял свою шляпу и перчатки. Вирджиния открыла парадную дверь, и он переступил порог, затем остановился. Ему совсем не хотелось уходить.

– Доброй ночи, Оуэн, – тихо сказала Вирджиния.

– Доброй ночи, любовь моя. Заприте дверь на ключ.

– Обязательно.

Он спустился на ступеньку и снова остановился.

– Дорогая, вы уверены, что это было так уж потрясающе?

– Совершенно уверена. Клянусь, я больше не чувствую усталости, нисколько! Знаете ли вы, что я всерьез думала: не прибегнуть ли мне к одному из методов доктора Спиннера? Говорят, он разработал много способов для лечения истерии у женщин. Но я сильно сомневаюсь, что подобная терапия может сравниться с тем неземным блаженством, которое мы оба сегодня испытали.

– Кто такой, черт возьми, этот доктор Спиннер? И что у него за методы лечения истерии у женщин? Никогда об этом не слышал.

– Подробности мне неизвестны, но, как все знают, там используется электромеханическая машина, которая называется «вибратор». Это новейший медицинский аппарат.

– Боже всемогущий! И как долго он применяет этот свой метод?

– Насколько я слышала, уже довольно долго. Говорят, это общепринятый метод.

– Вот как?

– Да-да, его начали применять много лет назад. Многие доктора применяют сходные методы лечения истерии, но не все располагают столь современным устройством. Некоторые делают это вручную, что, как я понимаю, занимает много времени. Говорят, что машина доктора Спиннера очень эффективна.

– Проклятие! Вы говорите, подобные методы лечения очень популярны у женщин Лондона?

– Да, разумеется. Насколько я знаю, они популярны и в Америке. Доброй ночи, Оуэн. Будьте осторожны по дороге домой. Лондонские улицы очень опасны по ночам.

Она тихо, но весьма решительно затворила дверь перед самым его носом.

Глава 15

Когда на следующее утро Оуэн вошел в библиотеку, Клайв Суитуотер восседал в своем любимом кресле, вытянув перед собой ноги и устроив их на обитой кожей оттоманке.

– Доброе утро, дядя, – приветствовал его Оуэн.

– Хм… – Клайв не поднял головы от свежего выпуска «Флайинг интеллидженсер». Экземпляр «Таймса» лежал на столе возле кресла, но Клайв предпочел сначала прочесть скандальный листок – находил его гораздо интереснее. – Наконец-то газеты напечатали о смерти Холлистера. Сердечный приступ, разумеется.

– Как же иначе?

– А как продвигается расследование для Аркана?

– Все, что у меня сейчас есть, – это множество вопросов. – Оуэн взял со стола серебряный кофейник и налил себе кофе. – Я заскочил к вам, чтобы повидаться с Ником. Был у него несколько минут назад, но экономка сказала, что он направился сюда, чтобы воспользоваться вашей библиотекой.

– Он появился незадолго до тебя. Пошел прямо на кухню, как это у него заведено. Мэтт и Тони явились перед самым рассветом, после того как по твоей просьбе следили за домом Дин. Поспали несколько часов и теперь тоже сидят в кухне. Не знаю, откуда они берут силы.

– Молодость…

– Они объедают меня и мой дом. Хоть беги отсюда.

– Скажи спасибо своей экономке. – Оуэн отпил из чашки. – Миссис Морган замечательно готовит.

Клайв решительно опустил газету и воззрился на племянника своими немигающими глазами охотника.

– Тетя Аурелия объявила, что собирается зарегистрировать тебя в новом брачном агентстве Аркана, – сообщил он.

– В этом нет необходимости, – ровным голосом ответил Оуэн.

– Но если подумать, – сказал Ник, появившийся в дверях, – то кажется весьма разумным прибегнуть к помощи именно того брачного агентства, которое специализируется на знакомстве людей, наделенных даром. Очень эффективный способ.

– Очень прошу, – проворчал Оуэн, – не произносить сегодня слово «эффективный» в моем присутствии. Разве что ты хочешь рассказать, насколько продвинулся в поисках проклятого мастера-часовщика.

– Какая муха тебя укусила? – удивился Ник. – Не выспался сегодня?

Оуэн промолчал, а Ник вошел в библиотеку и потянулся к кофейнику.

– Что ж, могу рассказать. Я раздобыл серьезную зацепку у одного коллекционера, который специализируется на паранормальных артефактах. Он сказал, что ходят слухи о часовых дел мастере, который делает необычные механизмы, способные насылать галлюцинации и даже лишить человека сознания. Намекал, что за щедрое денежное вознаграждение этот часовщик примет заказ на игрушку, способную и убить.

Оуэн застыл с чашкой у рта.

– Кто этот часовщик?

– Он не знает имени, но сказал, что сей мастер ставит вместо подписи алхимический символ.

– Подходит, – кивнул Оуэн. – На обоих механизмах стоит маленький алхимический значок.

– Сейчас я выясняю кое-что насчет этих знаков. Надеюсь, сегодня добуду новые сведения. – Ник взглянул на кузена, не скрывая любопытства. – А почему тебе сегодня так не нравится слово «эффективный»?

Оуэн молчал, не зная, что ответить. Ник был двумя годами младше его – худой и долговязый, с резкими чертами аскетического лица, столь характерными для мужчин семьи Суитуотер. Но в отличие от других представителей их клана, обладавших врожденной интуицией по части хорошего вкуса в одежде, Ник всегда выглядел неряшливо. Он, наверное, целую вечность не стриг свои вьющиеся каштановые волосы. А его серый сюртук и серые же брюки, хотя и сшитые у дорогого портного, были уже испачканы и помяты, а ведь часы показывали всего лишь половину девятого утра.

Ник мужественно пытался овладеть искусством завязывать галстук, однако вместо элегантного узла у него неизменно выходил бесформенный комок материи. Он вечно переживал в этом смысле трудные времена, но его положение совсем ухудшилось, когда он обзавелся собственным жильем. Ведь теперь мать не могла за ним приглядывать.

Однако неопрятный вид скрывал острый, как бритва, ум и редкой силы талант раскрывать тайны древних языков, шифров и прочие загадки. Для Ника не было большего счастья, чем разбирать текст древней рукописи – особенно в тех случаях, когда речь шла о паранормальных явлениях. Таков был его вклад в копилку талантов семьи Суитуотер.

Тут в дверях появилась Этель Суитуотер – в прекрасном бордовом платье. Ее приход избавил Оуэна от необходимости искать ответ на вопрос об «эффективном». Как и все женщины семьи Суитуотер, Этель обладала выдающимся по силе характером. Суитуотеры не женились на слабых женщинах. Им требовались жены, способные справиться с талантами своих мужей, женщины, которые умели хранить их мрачные тайны.

– Что тут говорят про «эффективность»? – поинтересовалась Этель.

– Доброе утро, тетя, – сказал Оуэн. – Выглядите сегодня потрясающе.

– Не увиливай от ответа, – проворчала тетушка.

Подобно многим женщинам, выходившим замуж за Суитуотеров, Этель могла похвастать исключительной интуицией.

– Вы когда-нибудь слышали о докторе Спиннере? – спросил Оуэн.

– Да, разумеется, – ответила Этель. – У него превосходная репутация. Кажется, он прославился очень современным методом лечения женской истерии.

– Мне говорили, что его метод очень эффективен, – сказал Оуэн. – Это так?

– Откуда мне знать? – усмехнулась Этель. – За всю жизнь я не закатила ни одной истерики.

– Но вы знаете о его методе лечения?

– Конечно. Доктор Спиннер сейчас в большой моде. Для получения отличных результатов он использует новый электрический инструмент. Но почему ты спрашиваешь?

Оуэн закашлялся:

– Ну… эта тема недавно всплыла в одном разговоре.

Этель приподняла брови:

– Наверное, это был очень интересный разговор.

– Да, – согласился Оуэн. – Действительно интересный. – Он попытался сменить тему. – Тетя, а вы сумели узнать что-нибудь новое, изучая семейное древо Холлистеров?

– Боюсь, полезного очень мало. Покойный Холлистер – последний в роду. И никаких близких родственников в живых – ни дядьев, ни братьев или кузенов. Семья не отличалась плодовитостью. Однако то в одном поколении, то в другом возникали случаи сумасшествия. И кое-кого из них заключали в сумасшедший дом. Полагаю, в этом семействе умственно неустойчивых было немало. Но в прошлые эпохи люди обычно прятали своих безумцев на чердаках собственных особняков, так что о многих из них ничего не известно.

– А есть ли свидетельства о незаурядных талантах в их роду?

– Да, – ответила Этель. – Но по-настоящему одаренные члены их семьи как раз и обнаруживали признаки безумия или умственного расстройства.