Текст книги "Постмодерн. Общество, религия, культура"

Однако власть признания действует намного шире, чем кажется на первый взгляд. Ведь критерии признания имеют исторический характер, т. е. в зависимости от периода жизни того или иного сообщества они меняются. Они также зависят от типа культуры. Данные установки путем отбрасывания того, что не соответствует критериям «нормальности», отказывают в легитимизации некоторым категориям людей. Так появляются меньшинства (сексуальные, этнические и т. д.). Так получается, что кто-то изначально наделен легитимностью в рамках существующего порядка, а кто-то вынужден отстаивать статус легитимности, бороться за признание, так как в данном случае под угрозу поставлено право называться человеком в том или ином сообществе.

Таким образом, возникает парадоксальная ситуация, которая заключается в том, что тот, кому отказано в признании, все равно стремится быть вписанным в существующий порядок, постоянно отстаивать свой статус. Но в данном случае субъект не выходит за рамки власти признания. Он стремится быть признанным в уже ставшей, утвержденной нормативной матрице.

Выход из данной ситуации Батлер видит в осознании зависимости от норм, критическом воздействии на них. Она утверждает, что полноценная жизнь субъекта в культуре возможна только как критическое действие. Женщина не должна пытаться стать видимой, ведь таким образом она лишь подтверждает и транслирует нормативный порядок. Нельзя бояться быть непознаваемым для «Другого». Ведь на самом деле, существующие нормы признания вынуждают субъекта быть тем, кем он должен являться, а не тем, кто он есть на самом деле.

Основной смыслообразующий момент теоретических разработок Дж. Батлер состоит в том, что гендерная идентичность формируется путем отбрасывания определенных нормативных характеристик, которые не предписаны субъекту, не обозначаются в качестве легитимных. По мнению Батлер, гендерная идентичность формируется в связи со структурами власти. Данные структуры направлены на то, чтобы устанавливать различные нормы и институты для поддержания порядка.

Получается, что, как уже говорилось выше, человек, не имея еще субъектных свойств, как бы приходит в подготовленный властный дискурс. Власть оказывает влияние прежде, чем формируется сам субъект. Субъект не формирует себя сам, а условие для его формирования – это включенность в социо-культурную матрицу отношений. Условия формирования субъектности предзаданы.

Следуя Фуко, Батлер говорит и о том, что язык является тем полем, где закрепляются и действуют механизмы власти. Матрица языка отвечает за перераспределение гендерных ролей в культуре.

Так, например, гетеросексуальная ориентация воспроизводится в культуре в качестве нормы. Но чтобы существовала некая норма, ей необходим антипод. Этим антиподом и выступает гомосексуальный дискурс, который должен быть объявлен как бы «вне закона», иначе его противоположность не сможет быть легитимной.

Так Батлер обращается к бинарным оппозициям, которые являются структурой действия психики власти. Такие категории как «мужчина» и «женщина» существуют в жесткой взаимосвязи друг с другом и не могут существовать отдельно. «Мужское», выступающее в качестве нормы, в культурном порядке существует за счет своего антипода – «женского», которое выступает как «Другой», объект мужского доминирования, которое осуществляется в рамках языковых и дискурсивных практик.

Батлер приходит к выводу, что категория пола также является не естественной и предзаданной, а принудительной политической категорией, контроль за которой осуществляется набором культурных нормативов и запретов.

Обозначив основные проблемы формирования субъектности во властном дискурсе, Батлер отмечает, что с существующим порядком все-таки можно бороться. Она обозначает несколько важнейших для нашего исследования проблем и их решения.

Во-первых, важно то, что, по мнению Батлер, гендер является переопределяемым понятием (как и все остальные категории социо-культурного плана). Женская идентичность как таковая не является стабильным образованием. Проблема состоит в том, что властный дискурс конструирует ее определенным образом и путем неоднократных повторений институциализирует, закрепляет в сети отношений, в языке. Однако необходимо переопределить ключевые понятия гендерной теории. Сделать их открытыми для переобозначения, отказаться от эссенциализма и закрепления какой-либо сущности и ригидных смыслов. Это возможно в рамках гендерной пародии, перфоманса, который осуществляется, например, в театрализованном пространстве трансвестизма, имитирующего гендер, показывающего его ненатуральную природу, выводящего за рамки обыденности в театрализованное действие.

Во-вторых, интересный момент теории Батлер состоит в том, что для того, чтобы выйти за пределы существующего нормативного порядка, необходимо войти в экстатическое состояние. Философ определяет это состояние как нахождение «вне себя» (здесь можно привести даже такой простой пример, как «нахождение вне себя от гнева», что означает выход за пределы жесткого эссенциального единства субъекта, социально и культурно обусловленной личности). Состояние «вне себя» – это состояние некоего экстаза, невменяемости, с позиции которого можно рассмотреть механизмы нормативного культурного порядка. Здесь хорошо видна нормативная составляющая и властная структура культурных практик. Батлер говорит о возможности существования экстатического гендерного сообщества.

Она предлагает воспринимать гендер по этой аналогии, так как гендерная идентичность изначально предполагает бытие вне-себя9898
  Наумова Е. Джудит Батлер. Разделка гендера // Лаканалия. Жена мясника. 2010. № 2 С. 148–152.


[Закрыть].

Здесь автор обращает наше внимание на то, что женская идентичность, должна отказаться от эссенциалистского единства, стать текучей, переопределяемой и уйти от определения себя как надстройки над определенным биологическим полом.

Следует отметить, что Дж. Батлер через перформативную теорию гендера показала, как власть формирует женскую идентичность. Перформативная теория гендера раскрывает механизм формирования гендера во властном дискурсе путем неоднократных повторений, а также установления иерархии и исключений.

Именно существование бинарных оппозиций позволяет осуществляться категориям власти и устанавливать нормативный порядок, в котором каждому гендеру, каждому субъекту предписаны определенные роли и действия, закрепленные в нашем языке. Таким образом, не субъектность вписывается в культурный порядок, а сам порядок является единственным условием формирования субъектности. На основании данных теоретических разработок мы можем сделать вывод, что Батлер постулирует антиэссенциальную природу гендерной идетичности, а вследствие этого, и тезис о том, что женская идентичность подвижна, переопределяема, является закрепленной только в существующем властном дискурсе. Таким образом, чтобы уйти от закрепленности женского субъекта в качестве подчиненного, маргинального образования, необходимо осознать действующий порядок власти и критически воздействовать на него путем переопределения ключевых понятий.

Данная точка зрения позволяет говорить о женской идентичности как постоянно воссоздаваемом феномене, что означает отсутствие устойчивости и возможность частого переопределения гендерных ролей. Однако это возможно при условии критического отношения к существующей социо-культурной действительности, осуществлении рефлексивного акта, который позволил бы женщине позиционировать себя в качестве активного субъекта культуры.

Далее нам хотелось бы перейти к анализу форм женской идентичности в современном информационном обществе и обратиться в первую очередь в данном контексте к проблемам идентичности в виртуальном пространстве.

Развитие информационных технологий, повлекшее за собой усложнение процессов глобализации, приводят к еще большей актуализации проблем самоопределения человека. Один из теоретиков концепции информационного общества М. Кастельс пишет: «В мире, пронизанном глобальными потоками богатств, власти и образов, поиск идентичности, коллективной или индивидуальной, приписанной или сконструированной, становится фундаментальным источником социальных значений»9999
  Кастельс М. Информационная эпоха: общество, экономика, культура, М.: ГУ ВШЭ, 2000, С. 305;


[Закрыть].

Информационные технологии, информатизация в целом становятся основой существования современных обществ. Они проникают во все аспекты жизни человека, существенно меняя бытие отдельной личности, принципы коммуникации, характер человеческих идентификаций. Последние связаны с проблемами самоопределения личности в условиях виртуальной реальности, отношениями человек–машина, размыванием границ между ними, обострением противопоставления локальной организации человеческого бытия и глобального мирового пространства, представленного через средства массовой коммуникации и информации. В данном разделе нам бы хотелось отметить как положительные, так и отрицательные последствия такого положения вещей в отношении распределения гендерных ролей и их восприятия отдельным человеком, в данном случае женщиной. Выделив основные, в первую очередь мировоззренческого характера, плюсы и минусы трансформации идентичности личности в киберпространстве, нам бы хотелось рассмотреть данные аспекты в ракурсе гендерной теории и выявить, каким образом эти моменты отражаются в процессе формирования женской идентичности.

Некоторые проблемы идентичности в условиях функционирования информационного общества выделены в статье Г. В. Скорик «Человек в информационном обществе: проблема идентификации (поиска идентичности)»100100
  Скорик Г. В. Человек в информационном обществе: проблема идентификации (поиска идентичности) // Вестник Томского государственного университета, 2007, Вып. № 302. С. 53–55 // http://cyberleninka.ru/article/n/chelovek-v-informatsionnom-obschestve-problema-identifikatsii-poiska-identichnosti.


[Закрыть].

Частично мы затронем данные проблемы и рассмотрим их в ракурсе гендерных исследований.

Индивидуализация/атомизация. Многие исследователи подчеркивают, что в информационном пространстве обостряются проблемы, связанные с обретением человеком своей идентичности. Более того, мы видим, что, указывая на усиление процессов индивидуализации, данные авторы, скорее, приходят к мнению, что индивидуализация здесь есть не столько процесс освобождения личности от гнета идеологических, властных и других проявлений массового влияния, сколько является атомизацией. В данном контексте атомизация выступает не в значении обретения человеком некой самостоятельности, свободы, но в значении отделения человека от привычных для него социальных связей, поддерживающей (хоть и весьма жесткой) иерархии внутри структуры общества, которая давала ощущение определенной стабильности, устойчивости и уверенности в завтрашнем дне101101
  Скорик Г. В. Человек в информационном обществе: проблема идентификации (поиска идентичности) // Вестник Томского гос. ун-та, 2007. Вып. № 302, с. 53–55. URL: http://cyberleninka.ru/article/n/chelovek-v-informatsionnom-obschestve-problema-identifikatsii-poiska-identichnosti; Шеманов А. Ю. Самоидентификация человека и культура: Монография. М.: Академический Проект, 2007; и др.


[Закрыть].

В данном ключе, принимая во внимание всю сложность гендерной иерархии, в информационном обществе, можно отметить, что получение женщиной определенных свобод не только в плане юридических, экономических, политических или других прав, а в плане отстаивания мировоззренческих, субъектных позиций социальной и культурной активности, свободы выбора и проч., на первый взгляд дает женщине возможность самореализации, обретения «позитивной» идентичности. В данном контексте тема виртуальности играет ключевую роль, так как идентичность в условиях киберпространства достигается несколько иначе, чем в реальности. Скажем, Сеть дает значительно больше свобод в реализации человеком самого себя, в формировании образа себя на пространстве интернет-сообществ, социальных сетей и т. д. Создать свой уникальный образ здесь под силу каждому. Например, социальные сети дают возможность свободного наполнения контента – публикации фотографий, аудиозаписей, видеозаписей, и не ограничивают личность в выборе форм самовыражения. Здесь также возможно бесплатное создание различных сообществ и групп, посвященных интересующей человека тематике. Организация сообществ не требует каких-то специальных знаний в области программирования, а доступно среднему пользователю, который знаком с базовыми функциями компьютера и работой браузера. Не мудрено, что в данном пространстве повсеместно начинают появляться различные сообщества, объединения, связанные и с гендерной проблематикой, которые наполняют Интернет различной информацией – от литературы до научных фильмов и пр. Но самое главное преимущество социальных сетей – это свободное общение, а также комментирование, которое способствует обретению идентичности в безграничном виртуальном пространстве. Однако здесь возникает несколько спорных моментов, которые приводят некоторым последствиям, не всегда позитивным.

Первый вопрос, связанный с индивидуализацией и атомизацией личности плавно перетекает во второй, который связан с утратой границ между человеком и машиной и третий – техногенная зависимость. Дело в том, что разрушение старой системы общественных связей с жесткой вертикальной структурной иерархией приводит к тому, что человек вынужден искать свою идентичность самостоятельно. Естественно, что на ранних этапах развития в процессе социализации личность с помощью агентов (как правило, родители, значимые другие) получает базовые основы идентичности. Однако уже даже в раннем возрасте ребенок получает доступ в Интернет и на него обрушиваются потоки различной информации, что приводит к ослаблению влияния традиционных агентов социализации, особенно это явно проявляется в подростковом возрасте. Данные процессы приводят к тому, что человек утрачивает почву под ногами, цепляется за разнообразные формы идентификации, теряется в многообразии возможных образов себя. Следовательно, появляются неуверенность, потеря устойчивости, что приводит к определенным психологическим проблемам. В гендерном поле, несмотря на большие возможности в проявлении себя, в самовыражении, обнаруживаются некоторые сложности, связанные с погружением в виртуальную реальность и утратой ощущения реального себя в действительной жизни. Особенно это касается субъектов, чьи поло-ролевые характеристики не вписываются в легитимные культурные нормы. Например, сексуальные меньшинства, реализующие себя в интернет-пространстве в большей степени зависимы от этого пространства, так как в реальной жизни их самовыражение, и вследствие этого идентичность, ограничены общественными нормами, в то время как виртуальная реальность дает возможность для практически безграничной самореализации.

Важно отметить, что со времен массового распространения Интернета, исследователи бьют тревогу по поводу того, что постепенно реальная человеческая жизнь перетекает в виртуальное пространство. В гендерном ракурсе, как уже было сказано выше, данный факт осложнен еще и характером и возможностью самовыражения в интернет-пространстве и невозможностью или определенными сложностями с трансляцией своей идентичности и реализацией в реальной жизни.

Таким образом, негативным последствием погружения в реальность интернет-пространства будет выступать потеря устойчивых связей в пользу обретения виртуальной идентичности, утрата уверенности в реальной жизни в пользу обретения образа себя в виртуальной. Положительный момент связан с различными возможностями самовыражения, развитием и в достаточной степени легкой организацией интернет-сообществ, возможностями для обмена информацией, в том числе обучающего характера, обмена знаниями.

Следующий фактор влияния информатизации общества можно определить как интеллектуализацию человеческой деятельности. Данное обстоятельство, на наш взгляд, связано, прежде всего, с развитием общества знания и появлением такого явления, как knowledge worker, когда ориентация на знание становится основной тенденцией развития экономической системы. В современной ситуации мы видим повсеместное развитие отраслей знания – даже в небольших фирмах и организациях от работников требуют регулярное повышение уровня профессиональной компетентности, квалификации и эффективности (различные тренинги личностного роста, повышения эффективности и проч.), все это характеризует новый этап развития области профессиональной деятельности. Таким образом, здесь мы можем указать на реализацию такой области идентичности, как профессиональная идентичность, а также на усложнение интеллектуальной деятельности человека в целом. При гендерном ракурсе рассмотрения проблемы следует отметить, что благодаря информационным технологиям и возможностям получения образования (самообразования) все больше женщин включается в интеллектуальную сферу профессиональной деятельности. Это возможность как для роста профессиональной женской идентичности, так и для реализации женщины как полноценного субъекта культуры, поскольку интеллектуальная сфера очень долгое время была закрыта для женщин. Сейчас ситуация в корне меняется, и не последнюю роль в этом процессе играют информационные технологии.

В то же самое время следует отметить и новые тенденции в отношении преодоления так называемой женской компьютерной некомпетентности. В данном ключе ведет исследования проект киберфеминизма, в центре внимания которого проблемы «высоких технологий» и традиционно предписанных женщине стереотипов поведения, связанных с неумением обращаться с техникой102102
  Милькина Е. Н. Феминистские среды в web-пространстве // Философские проблемы информационных технологий и киберпространства. 2012. № 1. С. 101–110.


[Закрыть].

Обретение новых форм идентичности в виртуальном пространстве. Деятельность представителей киберфеменизма также способствует формированию новых форм женской идентичности в виртуальной среде. Хотя, с одной стороны, можно сказать, что общество переносит в интернет-пространство традиционные гендерные стереотипы поведения, культивирует традиционный образ женщины – в культурной традиции женская идентичность обычно связывалась с ее ролью в семейных отношениях. На протяжении истории женщине предписывалась роль хранительницы домашнего очага, она должна была заниматься рождением и воспитанием детей. За женщиной закреплялась сфера домашних забот, сфера внутренняя, находящаяся на периферии центра культурной активности. В культуре «женское» представлено такими качествами, как толерантность, доброта, уступчивость, мягкость, отзывчивость, внимательность, покорность и жертвенность, любовь и материнская забота, этичность, поддержание моральных норм, ценностей и идеалов. Именно в реализации себя как матери, хозяйки и жены заключалась цель самоопределения женщины как субъекта культуры в европейском обществе. В то же время мужчина являлся активным деятелем культуры, хозяином материальных благ и добытчиком.

Его самоопределение происходит через трансцендентную позицию самостоятельного культурного субъекта, в то время как женщине отводится роль второстепенная, роль «Другого» относительно мужской универсальной нормы.

Информационные технологии способствуют реализации женщины в профессиональном, личностном, мировоззренческом плане. Интернет-пространство – место для творчества, активности, самореализации, объединения и обсуждения. Именно поэтому сейчас на территории Российской Федерации и постсоветского пространства действует множество научных центров, уже много лет представленных в сетевых сообществах. Среди них: Open Women Line (OWL), Женская информационная сеть, Московский центр гендерных исследований, Тверской центр женской истории и гендерных исследований и др.103103
  Милькина Е. Н. Феминистские среды в web-пространстве. С. 109–110.


[Закрыть]

Киберпространство стирает грани между реальностью и миром виртуальности, предлагая множественные формы идентичности, и воплощает в себе проект, за который ратуют многие представители постмодернистского феминизма – проект переопределяемой, децентрированной, подвижной реальности, в котором воплощаются множественные идентичности, стираются грани между традиционными гендерными ролями, маскулинность и феминность обретают перформативную характеристику. В виртуальном мире открываются новые возможности для поиска идентификаций и социальных групп, выбора сценария жизни, независимо от пола, расы, возраста, материального достатка и других факторов.

Однако данные перспективы обнаруживают некоторые сложности, с которыми повсеместно сталкиваются индивиды, реализующие себя и в реальной жизни, и в киберпространстве. Здесь мы хотели бы обратиться к работе отечественного исследователя А. Ю. Шеманова «Самоидентификация человека и культура». В данной работе автор характеризует современное бытие человека как хаосомное, лишенное онтологической безопасности. Интернет-технологии дают возможность расширенной коммуникации, но в то же самое время в современной культурной ситуации разрушению подвергается само социальное устройство и институты, которые в прошлые времена придавали устойчивость обществу – это семья, или, например, профессиональные объединения. Отсюда возникает индивидуализация человеческих сообществ, стремление к независимости и позиционирование себя в качестве обособленной единицы. Положение человека в современной культуре становится неустойчивым, в первую очередь в его собственном восприятии (а также в восприятии других). Четкий образ себя в контексте идентичности, присущий людям прошлый эпох, в культуре ХХ в. утрачивается. Как уже отмечалось выше, это связано с технизацией культуры и жизни в целом, ведь, с одной стороны, техника помогает человеку взаимодействовать с природой, а с другой, приводит к довольно серьезным изменениям мировосприятия. По мнению А. Ю. Шеманова, это связано с фрагментированным восприятием образа мира. Традиционные логические принципы упорядоченности и иерархии сменяются «горизонтальными» связями, теряется онтологический статус многих понятий. Исследователь считает, что современный стиль жизни человека в совокупности с развитием техники приводит к тому, что личность теряет центр бытия. И если, например, в Средние века роль такого центра играла сакральная иерархия, а в Новое время – естественная (природная) иерархия, то для современного человека попытка обрести онтологическую устойчивость, закрепиться в бытии становится проблемой.

Рефлексия человека направлена теперь не на поиск единого основания бытия, а на нескончаемый поток интерпретации поступающей информации. Восприятие рефлексируется и подвергается постоянному контролю, и в то же время на поверхность выходят бессознательные импульсы. Техника и информационные технологии играют в этом процессе первостепенную роль. Таким образом, обретает особую актуальность дихотомия «рациональное/нерациональное», которую можно представить в виде интерпретации «Я» и «Другого». С одной стороны, в современном дискурсе актуализируется тема бессознательного в культуре. Этот процесс мы можем наблюдать во всех сферах, начиная с пространства повседневности и заканчивая строго научными гуманитарными исследованиями. Однако, по мнению А. Ю. Шеманова, в культуре все же преобладает процесс рационализации, в контексте которого все иное должно быть перемещено на периферию пространства легитимного. Данный аспект можно объяснить тем, что культура находит допустимые и санкционированные способы выражения бессознательного, нерационального (данная тема перекликается с теорией обретения субъектности у Джудит Батлер). Поэтому культура предлагает целый ряд санкционированных способов выражения нелегитимных проявлений личности – с помощью участия в компьютерных играх, спорта, заботы о теле и т. д.

Таким образом, мы приходим к выводу, что такие характеристики современного информационного и постмодернистского общества, как текучесть, децентрированность, мобильность, отсутствие иерархий действительно имеют место, однако рациональность в современной культуре не утрачивает своего доминирующего значения, она принимает новые формы, преобразуется, становится более демократичной в виде таких допущений, как санкционированные проявления гнева, агрессии, насилия и т. д. В современной культуре особой популярностью пользуются различные практики работы с телом и способы избавления от негативных эмоций. Теперь сдерживание негативных эмоций признается в качестве вредного для здоровья фактора. Если обратить внимание на этот факт в гендерном ракурсе, то можно провести аналогию с включением женской сферы (эмоциональной, чувственной) в легитимное культурное пространство, таким образом, сохраняется противопоставление тела и рациональности (женского / мужского).

Тенденция освобождения от негативных эмоций, психологические, оздоровительные практики, в рамках которых разрешено несанкционированное поведение в отношении различных аффектов на первый взгляд может показаться способом преодоления жестких норм в проявления телесности, однако, включение таких вопросов в дискурс легитимности далеко не всегда означает движения к реальному освобождению.

А. Ю. Шеманов пишет по этому поводу: «Права тела при этом действительно признаются, но лишь для того, чтобы устранить его притязания на полноценное место в человеческой личности, чтобы оно не мешало рационально функционировать».104104
  Шеманов А. Ю. Самоидентификация человека и культура: Монография. М.: Академический Проект, 2007.


[Закрыть]

Так, самоконтроль становится обязательным условием формирования идентичности, а все, что неподконтрольно сознанию, закрепляется за сферой «Другого».

Однако и в данной ситуации возможна некоторая свобода самовыражения: возможность для дальнейшего развития дает как раз информационное пространство – сетевые сообщества, социальные сети, всемирная коммуникация, глобальная связь и т. д., которые в силу своей децентрированности позволяют «играть» с гендерными ролями, обретать разнообразные формы идентичности, искать и находить новые формы самовыражения, реализации и объединения.