Текст книги "О душах умерших людей"

Разговор 3
О состоянии душ, счастливейших пред прочими

Старик.

Вчера помешали нам гости продолжать разговор наш о душах умерших людей. Возобновим же мы оный теперь, мой друг! И скажи ты мне, помнишь ли ты все то, что мы вчера говорили?

Внук.

О, как не помнить, дедушка! У меня они, особливо несчастные души, из мыслей не выходили. И я старался жалкое и бедственное состояние оных воображать себе толико можно живее и не один раз содрогался даже при помышлении об оных. А теперь очень любопытен слышать о состоянии душ счастливейших пред ними, о чем мы только было начали говорить, как помешали гости.

Старик.

Сие твое любопытство и постараюсь я удовлетворить, сколько мне можно. Итак, оставим мы и удалим из мыслей своих всю огромную и бессомненно до несметных миллионов простирающуюся толпу несчастных душ, о которых мы вчера говорили, и направим помышления свои на несравненно малочисленнейшее общество душ, лучшее и во всем выгоднейшее и счастливейшее состояние имеющих, и какое иные души впредь иметь будут. В блаженное общество сие входили и будут впредь входить души всех тех умерших людей, которые во всю временную земную жизнь свою старались улучшить свою от природы искаженную натуру, и колико можно более располагать все житье и дела и поведения свои так, чтобы оно согласовалось с волей и самыми именными повелениями Творца своего, и предписаниями своего Божественного искупителя, а не провождали всю жизнь свою в величайшем небрежении о себе и о истинной своей пользе, и силы ума и воли своей, и действия их не направляли на одни только суетные мирские и житейские дела наши и не к одним только им прилеплялись, а старались умы свои просвещать нужными познаниями о Творце своем, его воле и повелениях и занимались также помышлениями о будущей своей жизни и о том, как бы им угождать своему создателю и снискивать его к себе благоволение, и имели с ним частейшее душевное собеседование, нежели иные люди, а волю свою старались колико можно исправлять и очищать ее от всего дурного и буде не совсем истреблять, то по крайней мере угнетать в ней все негодные стремительства и страсти и не допускать их обращаться в неодолимые почти привычки, а, напротив того, возбуждать и колико можно более все хорошие склонности, стремительства и вожделения и стараться их увеличивать от часу более, а особливо относящиеся до любви Бога, самих себя и всех своих сочеловеков, и неделании всего того, к чему назначена от Творца жизнь человеческая и всего того, что от него предписано и с таким расположением мыслей и состоянием сил воли своей, перешли из временной своей жизни в вечную и как после сего перехода стали в них преодолевать действия силы ума и воли их, и ум их по прежней привычке своей станет и там находить много такого, чем ему с удовольствием заниматься будет можно, как, например, при усматривании и узнавании всего наипремудрейшего божеского устроения натуры и тысячи таких ее идей, о каких до того не имел он и понятия наималейшего, а особливо вещей, относящихся до премудрого управления Богом всей Вселенной, из коих ныне нам и тысячная доля неизвестна. Воля же душ таковых, будучи очищенной от худых стремительств, не станет их мучить такими вожделениями, какие там никак и ничем удовлетворены быть не могут, а действия свои продолжать станут только хорошие вожделения, какие и в жизни они иметь наиболее старались. А как сии и в будущей жизни могут получать свое удовлетворение и насыщаемы быть, то души сии и способны будут к чувствованию веселия, радости и удовольствия всякого рода, и потому состояние их должно быть несравненно лучшему пред прочими, кои сих удовольствий ощущать будут не в состоянии.

Внук.

Этому, конечно, так быть уж должно! Однако сколь немного таких отыскаться может, которые бы вели такую богоугодную жизнь, и все то делали, что вы, дедушка, теперь упоминали? Не говоря уже о прочих народах, но и между самыми носящими на себе звание народов христинских, сколь немногие, очень немногие во всех несметных миллионах оных могут отыскаться и такие, которые бы вели прямо христианскую и богоугодную жизнь и во всю оную помышляли и старались более о небесах, нежели о суетных мирских вещах?

Старик.

То так, мой друг! Однако скажу тебе еще раз, что мы в мнениях и заключениях своих о количестве в оных всего легче погрешать и ошибаться можем. О подлинном числе оных не можно нам никаких заключений и предположений делать. Оно известно единому только Богу, и может быть количество оных несравненно более, нежели мы думаем и воображаем и также простирается до многих миллионов. В доказательство тому расскажу тебе один пример, случившийся в древние времена в Палестине с пророком Илией. Сей святый муж толико раздражен был впадением всего тогдашнего израильского народа в грубое идолопоклонство, что, думая, что нет во всем народе ни одного праведного, хотел, чтобы Бог всех их наказал за страшное их преступление, однако Бог сказал ему на то, что он в мнении своем ошибется и что есть еще целых семь тысяч человек, кои не поклонялись Ваалу, а остались ему, яко истинному их Богу верными. А то же легко быть может и в наши времена, хотя по наружности и кажется нам, что праведных людей в народе очень мало.

Внук.

Упоминаемый вами пример действительно достопамятен и заставляет нас инако о людях думать. Да и в самом деле, можно ли нам проницать во внутренность душ всех человеков и знать, в каком они состоянии находятся относительно богоугодной жизни. А сверх того, сколь многим помогает, может быть, и помогает очень много и самое искреннее покаяние и раскаяние их перед смертью или за несколько времени пред оной ими чинимое, а особливо страдающими долговременными тяжкими и отчаянными болезнями, в продолжение которых не до того ли сим людям было, чтоб заниматься по-прежнему едиными мирскими дрязгами и суетами, и давать волю всем дурным страстям и стремительствам увеличиваться и действовать, как хотят, но все они имели время уменьшиться от долговременного спанья и недействования. Следовательно, и в иную жизнь при смерти того человека переходят они в состояние уже слабейшем и не могущем их так мучить как других.

Старик.

Обе сии мысли твои хороши и замечательны! А к ним присовокупить можно еще и то, что всего легче статься может, что провидение Господне и человеколюбие его, по которому, как он сам благоволил сказать нам через пророка своего, и даже в том поклясться, что он не желает никак погибели грешникам, нередко преклоняет его к насыланию на многих людей пред их смертию, тяжких и многие годы продолжающихся опасных болезней, с тем святым и милосердным намерением, чтоб они имели время войтить в самих себя, и прямо во всех своих худых делах раскаяться, и чрез истинное покаяние от них очиститься. А все душевныя их скверный и негодный стремительства и страсти чрез долговременное недействование так сами собою уменьшатся, чтоб не могли они им по смерти причинять данного беспокойства. И мало ли каких и иных средств употребляет благость и благоутробие Господне для возведения людей на лучший и спасительнейший путь и для преумножения числа таких душ, для коих предназначил он вечное, неизреченное блаженство! Но жаль только, что не все принимают все то, так как принимать должно, и вместо того чтоб Бога благодарить за то, многие гневят его еще более своими роптаниями и жалобами, воссылаемыми к нему на самого его, так как бы обвиняя его, что он напрасно их так страдать заставляет.

Внук.

Да, дедушка! Не без примеров таких в свете. Но как бы то ни было, но, помышляя далее о душах счастливейших, кажется, что, не погрешая, заключить можно, что состояние блаженных душ, каковыми мы станем называть те, о которых мы теперь говорим, по крайней мере, нельзя быть у всех единоравному, и что не все они наслаждаются одинаковой степени удовольствием в своей новой жизни!

Старик.

В этом не хочу и не могу я с тобой спорить, но паче скажу и сам, что как бедственное и плачевное состояние грешных душ не может быть единоравным, но состояние одних более мучительно, нежели состояние других, а сих третьих, и так далее, смотря по тому, более ли кто или меньше в жизни худых дел делал, и с множайшими ли кто в себе худыми стремительствами перешел из временной жизни в новую, или не столь многими и не столь сильными.

Так равно и приятость состояния у блаженных душ не может никак быть одинакова, но одних несравненно лучшим, а других менее всеми приятностьми преполняют, нежели у первых и так далее, то есть смотря по тому, с множайшими ли хорошими склонностями и вожделениями кто или с меньшими перешел в жизнь новую.

А великая разность и оттого, быть может, более ли кто или меньше в жизнь свою делал добрых и богоугодных дел, и лучше ли кто, или не столь хорошо, как иные, жил и все то делал, что делать надлежало.

Великая разность быть может между душами истинных и душами устных только христиан. Умалчивая уже о том, что души всех христиан отличны будут весьма много от душ не живших в сем спасительном вероисповедании. Каких и каких преимуществ лишатся сии последние пред душами христианскими!

Внук.

Да!.. И этому, кажется, так быть надобно. А теперь любопытно бы знать, в одно ли место все как первые, так и последние, души препровождаемы бывают или в разные?

Старик.

О сем, хотя мы в точности и с достоверностию ничего не знаем, но по многим обстоятельством наверное почти предполагать можно, что совокупное и те и другие в одном месте пребывание едва ли они иметь будут, но более вероятности в том, что блаженные души препровождаемы бывают совсем в иные и весьма отдаленные места от тех, куда препровождаются души грешных. Легко статься может, что места для пребывания и тем и другим назначаются опять разные и одним пред другими лучшие или худшие, и что в сем отношении делается между ними различие, смотря по тому, более ли кто заслужил быть в лучшем пред другими месте или меньше. А в рассуждении несчастных грешных душ употребляться может быть такой разбор и различие, и те, которые вели жизнь наихудшую из всех и преисполненную большими злодеяниями и преступлениями, может быть, получают назначение иметь пребывание свое вместе со злыми духами, которыми они в жизнь свою во всем угождать старались, и от самого того состояние их делается еще несравненно несчастнейшим против тех людей, которые вели хотя дурную, но не столь слишком беззаконную жизнь, и получают для пребывания своего места сколько-нибудь лучшие пред другими их собратиями. А таким же точно образом происходит и с блаженными душами, и лучшие и достойнейшие из оных, может быть, сообщаются с самими ангелами, другие с праведными и угоднейшими жизнь свою более прочих Богу и сделавшихся, так сказать, его друзьями, а иные, может быть, такого счастья не удостаиваются, а получают для пребывания своего места хотя хорошие, но не с такими выгодами и преимуществами соединенные.

Внук.

О, дедушка! Как бы хотелось мне быть по смерти моей так счастливым, чтоб попасть в сообщество сих блаженных душ и получить для пребывания своего хотя последнее местечко, и какой-нибудь уголок в их блаженном обиталище.

Старик.

Это зависеть будет от самого тебя или паче оттого, как ты нынешнюю свою жизнь расположишь и как ее вести станешь. И сомневаться в том не можно, что чем лучше она будет, тем и выгоднейшее место получить можешь по смерти своей для своего пребывания. А что такие разные места и обиталища для душ назначаются, в том удостоверяют нас сказанные некогда самим Спасителем нашим слова, что у Отца его есть обители многие на небесах. А что он сказал так, можно ли тому не верить?

Внук.

Да!.. Это удостоверяет нас в том совершенно. Но вот что вспало мне еще теперь на ум, дедушка. Когда это все так происходит и происходить будет, то едва ли многие из живущих не обманутся в надежде, которую они питают, что по смерти своей увидятся они со всеми своими милыми, прежде их умершими родными. Отцы и матери с детьми своими, а сии с своими родителями, мужья с женами своими и все родные и друзья между собой.

Старик.

Но почему бы ты это, мой друг, заключал и почитал дело сие невозможным.

Внук.

Невозможным я того не почитаю, а предполагаю только, что едва ли иные души увидятся с душами тех, с которыми бы им видеться хотелось, то-есть либо прежде, либо после их умерших людей, потому что легко статься может, что те души, с которыми хотелось бы им видеться, при разборе не попадут в одно общество с ними, или хотя и попадут в одну толпу с ними, но разведутся по разным местам для пребывания. Итак, могут разве только те увидеться с своими родными, которые попадут в одно место пребывания с ними, а не в отдаленное от них и такое, что им никогда не можно будет видеться, ни иметь с ними какое-либо сообщение.

Старик.

Это заключение твое имеет свое основание, а прибавить к сему можно еще и то, что самое их свидание и сопребывание в одном месте может много увеличивать приятность состояния душ блаженных. А в рассуждении душ несчастных и такое свидание и сожительства с ними великую отраду доставлять им может в горестном и состраданием преисполненном их состоянии.

Внук.

Еще хотелось бы мне у вас, дедушка, спросить, что с теми душами по выходе их из тел бывает, которые в жизнь свою не имели еще ни времени, ни случая, ни удобности к употреблению ума и воли своей на злое и в которых не было бы, например, увеличивающихся дурных стремительств, а также никаких еще и хороших, и которые во всю свою жизнь не делали

еще ничего не доброго, ни худого, как то о всех младенцах и умирающих в малолетстве, а отчасти и о природных дураках и о наипростоумнейших людях заключать можно. В каком состоянии будут их души? И к числу ли их несчастных или блаженных душ определить? В числе первых, кажется, им нельзя быть, потому, что они не имеют еще в себе никаких увеличившихся дурных негодных и таких стремительств, от неудовлетворения которых могли б они страдать и чувствовать неприятности. К тому ж они такого несчастного состояния и не заслуживают, поелику они ничего еще злого и никаких важных преступлений пред Богом во всю свою жизнь не делали и делать еще не могли. Айк числу счастливых едва ли они принадлежать могут, поелику они не переходят в новую жизнь с увеличенными и сильнодействующими хорошими склонностями и стремительствами, могущими им доставлять отрады и удовольствия, а как они никаких добрых и богоугодных дел не могли еще во время жизни своей делать, то не заслуживает и награждения за то блаженною жизнию.

Старик.

Сего вопроса я от тебя уже и дожидался и не обманулся в ожидании моем, но скажу тебе, мой друг, что оный принадлежит к неразрешимым и таким вопросам, на которые не можно ничего и с малою имоверностию ответствовать. Судьба всех сих душ всего меньше нам известна, и все, что мы с достоверностию замечать можем, состоит только в том, что, судя по несметновеликому множеству умиравших до сего, умирающих ныне и впредь умирать имевших младенцев и людей в первейшие года их жизни и до развития всех их душевных сил и способностей, наверное, полагать можно, что и они у Бога не забыты, и что он не тщетно, а с каким-нибудь особенным и святейшим намерением устроил и распорядил то, чтоб такое великое множество умирало людей, не доживших до совершеннейшего своего возраста и даже до познания о самих себе. Но о чем бы состояло его намерение, о том не знаем мы ничего с достоверностию, и сие принадлежит к закрытым для нас непроницаемо завесою таинствам.

Внук.

Однако нельзя, чтобы ученыя и любопытный люди чего-нибудь о том не думали и не делали никаких предположений. И неизвестно ли вам, дедушка, чего-нибудь из относящегося до сего предмета?

Старик.

Не остался, конечно, и сей предмет без внимания и любопытства, и ученые люди направляли на оный всю остроту ума своего и старались дойтить хотя догадками до узнания сего относящегося до младенцев и до умирающих в малолетстве, но все ими выдуманное и предлагаемое не имеет еще и следов достоверности.

Внук.

Но что, по крайней мере, об них было думано и предполагаемо, я любопытен очень сие знать.

Старик.

Догадки и предположения были разные, но я, не исчисляя их всех, скажу тебе только о значительнейших и более имоверности имеющих, нежели прочия. А во-первых то, что никто не сомневался в том, что души младенцев и умиравших в малолетстве людей никак не уничтожаются совершенно, а продолжают и по смерти иметь свое существование. Во-вторых, что судя по тому, что душевные их силы не могли бы еще иметь полного своего действия и они не в состоянии еще были делать таких дел, за которые долженствовало бы им подвергаться наказанию, а как не могли они еще и таких дел в своей жизни производить, за которые достойны б они были награждения, то и полагают, что переходят они в новую жизнь в состоянии невинности, и потому заключают, что души их не перемешиваются с душам прочих умиравших людей, но от оных их отбираются особо и препроводятся в особенное провидением Господним назначенное для них место, в котором они ни страданий, ни отличного удовольствия не имеют, а находятся в состоянии некоторого рода спокойствия. Далее думают некоторые, что все они там не остаются праздными, но ангелами обучаются употреблять развертывавшиеся постепенно силы ума и воли их, на то к чему дальнейшее существование и в вечности предназначено, и что они там не провождают времени своего в праздности. Далее предполагают, что между младенцами, родишимися и рождавшими от христиан и через таинство крещения соделывавшиеся членами христианского общества, и некрещеными делается великое различие, и души всех крещеных пользуются множайшими выгодами и преимуществами перед прочими.

Внук.

Этому, кажется, и быть так долженствует. А еще какие есть об них мнения?

Старик.

Есть и еще! Как, например, иные думали, и думают, может быть, и ныне, что все души умерших младенцев и малолетних, особливо крещеные и причисленные посредством сего великаго таинства в общество христиан, причисляются к лику ангелов и одаряются от всемогущего Господа такими силами, какими одарены от него ангелы самой низкой степени. И некоторые, предполагая сие, думают, не заменяется ли ими все отпавшее число ангелов, которых мы называем дьяволами или злыми духами, и что не для того ли такое великое множество и умирает в младенчестве и в малолетстве, чтобы души их, когда не всех вообще, так христианских детей, могли наполнять и заменять число отпадших духов, которое, может быть, простиралось до несметных миллионов. Далее думают иные, что по сделании помянутым образом их ангелами и по научении их сими последними всему, что им знать нужно, употребляются они к тому же, к чему употребляются прочие служебные духи или нижнего разряда ангелы. Как, например, в приставы ко вновь рождающимся христианским крещеным детям, дабы они во всю жизнь их отправляли все должности ангелов-хранителей, и что они преимущественно определяются в сию должность при находящихся в живых их сродников, и что они предохраняют их от многих бед и опасностей.

Внук.

О дедушка! Уже может ли все сие так быть и уже не слишком ли дерзновенны таковые предполагания?

Старик.

На сие не могу я тебе ничего сказать, потому что все относящиеся до душ младенческих совершенно нам неизвестно, и мы об них ничего не только с достоверностью, но и с имоверностью судить и предполагать не можем. И тем паче, что ничего том не упоминается и в Священном Писании.

Внук.

Но любопытно знать, что бы такое подало повод к сим к заключениям и предполагать, что они причисляются к лику ангелов и делаются такими же, как они.

Старик.

И сего не могу я также тебе сказать, потому что не знаю, а думаю только, что не подали ль некоторым к таковым предполаганиям немногие слова, сказанные некогда самим Христом Спасителем нашим во время пребывания его на земли. Он, любя отменно маленьких детей и представляя их поведение нам в образец для подражания и говоря об них, упомянул, что ангелы их предстоят всегда пред лицом Отца его небесного. А предполагатели помянутого мнения, не распространили ль значения сих слов уже слишком далеко, возмечтав, что Христос называл их самих ангелами, но слова сии ясно относятся не до них и не до душ их, а до ангелов-хранителей, приставленных к ним для оберегания их от бедствий во время их младенчества и малолетства.

Внук.

Да! Это легко статься может, что слова сии подали повод к заключениям о преобразовании их в ангелы.

Старик.

А я тебе скажу, что мне известно еще и то, что могло подать повод к помянутым заключениям, а именно, что были люди, уверявавшие за истину, что они даже видали души умерших за несколько времени детей малолетних и видали наяву в виде маленьких, и такого возраста детей, в каком они померли.

Внук.

Как! Видели наяву, дедушка! Это удивительно! Но уж правда ли это?

Старик.

В справедливости того не могу я тебе поручиться. По крайней мере, упоминал несколько раз о том известный и в наше время живший писатель Юнг Стилинг[62]62
  Юнг-Стилинг (Штиллинг) (Jung-Stilling) Иоганн Генрих (1740–1817), немецкий писатель, врач, философ, представитель пиетизма. Автор художественных и религиозно-мистических сочинений, популярных в Германии и других европейских странах, в том числе в России. На основании толкования Апокалипсиса и под влиянием революционных событий во Франции у него возникла мысль о скором конце мира и установлении тысячелетнего царства, которое, как он полагал, наступит в 1836 г. («Победная повесть, или Торжество веры христианской», (1798; рус. пер.: СПб., 1815). На русский язык были переведены также такие его сочинения, как: «Приключения по смерти». 4.1–3, СПб., 1805; «Угроз Световостоков», СПб; 1806–1815; «Тоска по отчизне». 4.1–5, СПб, 1817–1818; «Жизнь Генриха Штиллинга». ч.1–2, СПб., 1816 (автобиография); «Краткия нравоучительные правила на каждый день года для друзей христианства». СПб, 1805; «Победная песнь или Торжество веры христианской». СПб; 1815. Сочинения его переводил преимущественно А. Ф. Лабзин под псевдонимом «ученик мудрости».


[Закрыть], издававший некогда журнал под названием «Угроз Свето-востоков» и написавший многие книги. Из ни в одной, названной им «Теория науки о духах»[63]63
  J. Н. Jung-Stilling, «Theorie der Geisterkunde». Nurnberg, 1808.


[Закрыть], сообщил он многие слышанный им повествования о сих виденных душах умерших младенцев живыми людьми, и не только видевших, но с ними даже разговаривавших. А особливо достопамятен пример одной пасторши, у которой в доме имел пребывание такой маленький ангел-хранитель, которого она в комнате у себя видала в образе маленького дитяти, бегающего, резвящегося и летающего без крыл в ея комнате или лазающего по стенам. Когда же случалось, что прихаживали к ней в такое время гости, тогда он прятался у ней под обвешенной стол, где она могла только его видеть и указывать гостям, где он находился, но те не могли его видеть. И что с сим духом она не однажды и говорила и у него кое-что расспрашивала, и он сказывал ей, что его зовут Эмануилом и он был ребенок и за несколько времени до того умер. А как однажды пасторша сия ехала куда-то в коляске и повозке ея приходилось опрокинуться в глубокий ров, и она подвергалась великой опасности, то вдруг появился сей маленький дух и, не допустив повозку упасть, спас ее от опасности.

Внук.

Это удивительная история! И если все это не солгано и правда, то немудрено таковой истории соблазнить людей и подать повод к помянутым заключениям о душах малолетних.

Старик.

Точно ли справедлива сия история, того не знаю, по крайней мере, сообщил ее свету писатель, которому слепо верить и без основания упоминать о том, кажется, было не можно. Далее скажу тебе, мой друг, что несколько похожее на то или по крайней мере странные и удивительные случи с самим мною.

Внук.

Как с самим вами! И что такое, дедушка, мне как-то не случалось о том никогда слышать.

Старик.

Слышать о том тебе было и не можно, потому что я о сем происшествии никому не сказывал, а и теперь упомянуть о нем случилось только кстати. Происшествие сие было вот какое. За несколько лет перед сим случилось мне после обеда лечь по обыкновению моему отдохнуть на лежанку в моем кабинете. И в самой тот пункт времени, как глаза мои смыкались от наступающего сна, представилось мне и очень живо, что в головах у меня сбоку и сидел на воздухе прекрасной мальчик в беленьком легком одеянии, величине такой, каковою бывают шести– или семилетние дети, и смотрел на меня умильным и благоприятным образом. Видение сие было так живо и для меня поразительно, что я в ту же минуту очнулся и, не видя более ничего в том месте, не знал, чем оное почесть, наяву ли я то видел или в начинающемся сновидении. Но время было столь короткое, что сему некогда было составиться. Словом, сие так меня поразило, что я не мог уже в тот раз никак заснуть и подумал, уж не ангел то был мой хранитель и не восхотел ли он мне на одну секунду показаться.

Внук.

Это также удивительно. Но мне все кажется, есть ли только возможность душам умерших людей являться живым людям? И мне все еще хотелось бы поговорить с вами о сем предмете.

Старик.

В возможности и подлинности того нельзя почти сомневаться, судя по множеству бывших в свете и в прежния, и в самые нынешния времена происшествий, записанных достоверными историками. Ибо весьма многим случалось видать души умерших своих родных, друзей и знакомых и с ними даже разговаривать. О случившихся в новейшие времена происшествиях с польским королем Августом II и германским профессором Бецелем[64]64
  Этот случай описан в книге Юнга Штиллинга «Приключения по смерти». 4.1–3. СПб; 1805.


[Закрыть] ты уже отчасти слышал, и оба сии происшествия в особливости достойны замечания и более потому, что помянутой, умерший в Варшаве король польской, явившись находившемуся в отдалении от него прусскому фельдмаршалу Грумкау как живой и сказав, что он в самый тотчас умер, просил его уведомить о смерти его скорее друга его короля прусского, в Берлине находившегося, что сей тотчас чрез нарочного посланного и учинил, но там сочли его мечтателем и не хотели ни видеть его, ни уведомлению верить, но приехавший из Варшавы курьер удостоверил всех уже в подлинности. Что ж касается до профессора Вецеля, то достопамятно, что у него, не верившего никак в бессмертие душ, был с женою его уговор, чтобы тому, кто из них первой умрет, придтить, если будет к тому возможность, и явиться оставшемуся в живых. И как жена его вскоре после того занемогши умерла, то она и исполнила обещание и чрез несколько дней мужу своему в ночное время при лунном освещении спальни его и явилась и сказала ему, что она существует и жива, и что ей хорошо, и она блаженна. А что того удивительнее еще, то видела жену его и имевшаяся в той же комнате ее любимая собачка и сперва, забрехав, бросилась, а потом зачла было к ней ласкаться. И профессор был так честен, что не скрыл сего происшествия от света, но известил оной печатным объявлением. Но мало ли вроде сих было и других происшествий удивительных и достопамятных, доказывающих то же.

Внук.

Ну! Если все это так было, то трудно тому не верить. Но я очень любопытен знать, не открывалось ли чего иного при таких явлениях?

Старик.

Открывалось и довольно многое, но о чем обо всем рассказывать было бы очень долго, а расскажу тебе только о некоторых значительнейших обстоятельствах, как, например.

1. Что по исшествии из тел пребывают они еще несколько времени на земли нашей, и иныя краткое только, а другие должайшее время, а некоторые по особым обстоятельствам и многие даже годы.

2. Что в сие кратковременное свое пребывание на земли или подле поверхности оной есть не всем, а некоторым только из них возможность являться и видимым делаться разным друзьям и знакомым своим, и то не всем, а только некоторым и являться на самое короткое время, и не инако как для каких-нибудь касающихся до них надобностей, и он просит наперед на то дозволение от своего начальства, а не самовольно отлучаться от того места, где им быть назначено, и что они отпускаются иногда на уреченный срок и просрочивать никак не могут.

3. Что для сего появления своим друзьям могут они в один почти миг переноситься за несколько сот верст.

4. Что являлись они всегда точно в таком виде, образе и фигуре, в каком были они перед смертью и прежде одетые в такое платье, какое они наиболее в жизни своей нашивали или пред смертью своей находились. Но относительно до всего того в такой точности, что нельзя было ошибаться и не узнавать их, кроме того что все такие явления бывали натурально не способны к осязанию и все видавшие их не могли к ним прикасаться. Далее достойно замечания, что видеть их могли не все при сих явлениях бывшие, а одни только те, которым показаться им хотелось и которые имели врожденную способность к усматриванию духов самых, и что они столь же скоро могли исчезать и делаться невидимыми, как и показываться.

5. Открывалось, что души умерших могут не только каким-то образом (видеть. – Т. А.) живых сих людей, но и слышать их слова. И даже сами произносить голос человеческому подобной и выговаривать многие слова и речи, так что живые люди могли их слышать. Но как особливому удивлению не все, а только одни те, для которых они являлись, да и сии не вхаживали никогда с ними в длинные расспрашивания и разговоры, а принуждены были довольствоваться немногими только словами, какие им рассудится сказать от себя, как в ответ спрашиваемым, а на дальнейшие расспрашивания не получали никакого ответа.

Вот все значительнейшее из узнанных при таких объявлениях обстоятельства, о прочих я не упоминаю.

Внук.

Благодарю вас, дедушка, за пересказание и сих. Я с особенным любопытством все сие слушал и по всему сему кажется и сомневаться в том не можно, что души наши и по выходе из тел будут каким-то образом и видеть и слышать.

Старик.

В истине сей могут удостоверить нас и наши сновидения, в которых мы безо всякого содействия глаз наших и телесного зрения можем видеть многие происшествия точно так, как бы наяву и как бы мы их глазами видели. А таким же образом без всякого действия натуры на уши наши и слух слышать не только слова и разговоры с разными будто бы людьми, но и самую даже музыку со всеми ее приятными и разными тонами, что я думаю и тебе видать и слыхать случалось во сне.

Внук.

Случалось, дедушка, и не однажды, и я не мог еще тому довольно надивиться.

Старик.

А как все сновидения происходят в нас не от тела, бываемого тогда во сне, находящегося не в состоянии что-нибудь видеть, то и выходит само по себе, что помянутые действия производит сама по себе душа наша, а сие довольно доказывает и удостоверяет нас, что она и по выходе из тела видеть и слышать может.

Внук.

Посему выходит, что душа имеет сама по себе особенные чувства зрения и слуха, устроенные неизвестным нам образом. Но что касается до прочих чувств, как то обоняния, вкуса и осязания, то сей едва ли она имеет?

Старик.

В первых двух, тоесть в обонянии и вкусе, кажется, нет ей никакой и надобности, да и в сновидениях не заметил я, чтобы она ощущала обоняние какого-нибудь приятного или худого запаха, а также не заметил я, чтобы чувствовала она приятность или противность вкуса при еде в сновидениях каких-либо яств. Но что касается до последнего, то по многим причинам кажется, что нельзя не иметь ей чувства осязания, какого бы то неизвестного нам рода ни было. Да и в самих сновидениях чувствует она себя ходящей, видящей и разные дела производящей. А помянутая история о короле польском Августе II доказывает, что душа и по исшествии из тела может производить такие действия, какие не инако, как чрез осязание производимы быть могут, например, отдергивание пуков занавеса у лежащего в постеле больного фельдмаршала Грумкау, а такие же примеры замечены и при других явлениях. Но мы так заговорили о сем, что и не видали как наступил вечер, и что нам пора переставать в сей день говорить, благо случилось сие и кстати, ибо мы все о том переговорили, что относилось до удовлетворения твоего четвертого вопроса, и осталось поговорить о пятом, а к сему и приступим мы в завтрашний вечер.