Текст книги "Дикие домохозяйки. фантастика, шпионский боевик"

От почти тут же прибывшей полиции парочку спас Александр, рассказавший точно и подробно (не первый случай с Джефом!) кто начал драку. И, конечно, полиция как всегда просмотрела чёткие записи кодографа с видеокамер наблюдения.

Банду горе-ухажёра увели, а кто, как Джеф, не смог идти сам – уволокли.

Дайана буквально лучилась: пусть-ка «Дорогой Джеф» и его дебилы теперь посидят в холодке, да ещё раскошелятся за сломанные стулья, столы, и разбитое окно!

Заодно при проверке документов выяснилось, что её новый «парень», носящий странную фамилию Гольдблюм (вот – похоже, у него еврейские корни! И поэтому такое привлекательное лицо! И глаза – такие огромные!..) – инструктор по фитнесу и у-шу.

Хм. Приятно. Хоть она лично с у-шу до этого и не сталкивалась…

Но – впечатляет!

– Милый! Отвлекись-ка от бокса! Пора ужинать!

Колин шумно выдохнул, сделав инстинктивное движение плечом – боксёр от Аризоны, за которого он болел, пропустил левый хук, и теперь «мирно» отдыхал на полу, пока рефери методично отмахивал секунды. Нет – не поднимется, сволочь такая! Плакали пять баксов – Джексон-таки выиграл эту ставку. Да и хрен с ним…

Придётся и правда – идти есть.

Стащив всё ещё гудящие ноги с журнального столика, который он всегда отбирал у жены для просмотра ящика, Колин со стоном встал, и хрустнул костями, потянувшись. Работёнка у него не сахар – тяжёлые грузовики никто «автоматизировать» не собирается.

Вот и получается, что устаёт он чуть ли не почище нулевиков-докеров…

Бог с ним – скоро они накопят на маленький телевизор для кухни. Тогда можно будет кушать, не отрываясь от бокса, хотя Майра и возражает – дескать, это «мешает нормальному пищеварению!» Насмотрелась, зараза, чёртовых передач про здоровье – вот и умничает. А его батяня всю жизнь смотрел ящик за едой, и не позволял жене втюхать ему, что «ковры гостиной от крошек и кетчупа испортятся!»

Повезло Майре, что он всё ещё неравнодушен к её пухленькому (ну, или, скорее, очень пухленькому…) задку, и сильно не протестует. Опять же – ковры у них дорогие. Назло заклятым подругам и соседям…

Посетив туалет, Колин помыл руки. Счётчик воды вдруг сменил цвет индикатора на жёлтый. Проклятье! Куда уходит чёртова вода – пьют они её, что ли?!

Ладно – он знал, что где-то завтра оплата так и так должна была закончиться, и пошёл бы кредит. Завтра нужно дать Майре дисконтную карту – пусть положит хотя бы сотню на коммунальные услуги. Потому что газ и электричество в кредит не дают – только питьевую воду. А не хотелось бы остаться без телевизора и еды.

Новый кухонный гарнитур приятно грел взор хозяина квартиры своими тепло-медовыми тонами. Хоть и помещался на их кухоньке еле-еле. Ладно – он может и боком протиснуться до своей табуретки.

Колин повёл носом: ух ты! Никак, сегодня – манты! Молодец Майра! Или…

Или она опять чего-то из-под него хочет.

После того, как он, довольно крякнув, и ковыряя в зубе, откинулся на спинку стула, выяснилось, что точно. Хочет. Ушлая же, паршивка этакая: давно вычислила, что натощак с ним лучше не связываться… А сытого и умиротворённого процессом переваривания вкусной пищи – бери хоть голыми руками!..

– Милый! Можно с тобой поговорить?

– Конечно. – Колин рыгнул, оглянулся на зал, где пока не отключившийся телевизор всё ещё передавал экзальтированные голоса комментаторов и гул от болельщиков нового боя, и подумал, что минут десять точно придётся выслушивать очередной бред о соседях, или просьбы о покупке…

Чего-то нового. «Престижного».

– Колин… Это – насчёт Дайаны. Уж больно вызывающе выглядит это её новое платье. Прямо словно кричит – «Я – совершеннолетняя! Берите, кто хотите!..» Ты не находишь?

Колин никак этого находить не мог. Поскольку так ни разу и не видел, как сидит на худенькой, и похожей, скорее, на швабру, чем на девушку со всеми полагающимися выпуклостями и округлостями, (по его несколько, похоже, устаревшим, воспоминаниям!) дочери, это самое платье: та обычно норовила улизнуть из дома до того, как «грозный папочка» вернётся с работы.

– Нет, не нахожу. А что?

– Да нет, ничего. Просто… Уж слишком большой там вырез, и ноги слишком уж… Обнажены. Нет, конечно, если мы хотим пораньше спихнуть её замуж – лучшего варианта и не придумать! – жена капризно надула губки, типа, рассердившись.

Поскольку Колин знал все её примитивные ужимки и средства воздействия на себя, любимого, он не поддался:

– А что – отличный вариант, по-моему! Да и Лесли будет больше места, когда уберём перегородку!

– Симмонс! Прекрати твои дурацкие шуточки! Девочка ещё не готова для этого! Ей ещё два года учиться! Да и за Лесли она присматривает, когда я занята!

– Ой-ой-ой, скажите пожалуйста! Она – занята! Чем же таким сверхважным ты занята? Ты имеешь в виду, наверное, те тупоумные гнусные сплетни о подругах, которые тебе передают по телефону? Или свои заказы на продукты? Сериалы, которые нельзя не посмотреть? А, может, у тебя какая-никакая надомная работёнка наклюнулась?! – Колин знал, что сейчас на него будут наезжать, как всегда, когда он тыкает жене в нос, что она – законная бездельница. Ну и ладно. Он переживёт. Всё-таки он – кормилец!

– Мистер, – Майра выделила это слово ледяным звенящим тоном, – Симмонс! Ты – старая свинья! Ты что же, и правда думаешь, что женщина-домохозяйка только телевизор смотрит, по телефону треплется, да семечки грызёт? А кто тебя, скотину вонючую и потнючую, обстирывает, обглаживает, готовит тебе еду и убирает всю эту чёртову конуру, которую ты гордо называешь – квартирой? Вон – даже у Джоунсов – на комнату больше!

Вот молодец. Как ловко она норовит перевести стрелки с больной головы – на здоровую. Квартира ей, понимаешь, не та… Ничего у неё не выйдет – он учёный!

– Обстирывает меня стиральная машина. Готовит мне микроволновка – ты покупаешь только полуфабрикаты… Посуду моет посудомоечный ящик. А уборку ты взвалила на того же Лесли, да на Дайану, которая за ним присматривает вместо тебя. Во всяком случае, за тем, как он делает уроки. Что же до тебя… То – да! ДА!!!

Я думаю, ты семь часов из восьми до моего прихода и правда, проводишь у телефона (сам оплачивал счета неделю назад!), и ящика – за дебильными ШоуСкандалов, и слезливыми сериалами… Погоди, УЙМИСЬ, я сказал! – он поднял ладонь, – Да, я нашёл чёртов мешок с семечками! (Ну как же – рекламная акция гипермаркета: «Купи мешок – и получи в подарок – два!»)! И видал остатки шелухи в конвертере – и это наверняка не первый такой! Поэтому у тебя и вырос огромный зад! – к концу необычно долгой речи Колин уже сердился взаправду. Взор так и метал молнии.

Достала, лентяйка хренова – будто и правду «так переработала, что и ног не носит!» Но он-то знает – всё хозяйство фактически на малышке Дайане!

– Ты… Ты… Просто мерзкая скотина! – ну вот, сам напросился. Сейчас будет сценка всё из тех же ШоуСкандалов. Майра – он готов поспорить! – наиболее удачные пассажи оттуда просто заучивает наизусть!

И точно!

– У-у-а-р-а! – это она рычит, распаляя себя, – Тебе легко, конечно, нападать на беззащитную и бесправную домохозяйку, у которой уже исчерпан лимит родов! Умник нашёлся, скажите пожалуйста! «Стирает стиралка, готовит микроволновка!..» Раз у тебя Второй Уровень, а у меня – только Первый, то, значит, я такая тупая и ленивая!.. Говорила мне мать – никогда он тебя ценить не будет, а только заездит до полусмерти дурацким хозяйством! И всегда будет тыкать в нос своим «интилликтуальным превосходством»! Надо было выходить замуж за мужика только своего Уровня! Но я – дура! Хотела же, чтоб лучше жилось детям!!! А…

– Э-э! Притормози-ка! – голос, которым Бенни мог при случае разговаривать с коллегами по работе чуть ли не со ста шагов, слышно было и в соседних квартирах, – Разве не ты сказала, что хочешь семью, гнёздышко – как ты это назвала! – и детей?! И кто настоял на рождении Лесли? И чего теперь скулить, что тебе перевязали чёртовы трубы?! Сама напросилась – лимит моего Второго Уровня исчерпан! А тебе так и вообще – позволили бы только одного ребёнка! Так что не дури: «хозяйство» и «дети» нужны были тебе!

– Ах вот так ты заговорил, мразь бесстыжая?! Если бы не генетическая экспертиза, ты бы так и заставил меня тогда сделать аборт! И не женился бы на мне никогда! А уж так разливался соловьём – тут тебе и «Любовь до гроба», и «Детишки!» Да я бы… – Майру понесло. Колин с сожалением услышал, как в зале отключился телевизор – сработал автомат. Теперь и посмотреть-то ничего по-человечески не получится – Майра не отстанет, запрись он даже в туалете, как, по слухам, поступает Старикашка Пит…

Нет, он-то от скандалов никогда не бегал.

А всё потому, что после бурных сцен с битьём посуды, и слёз, обычно всё заканчивалось не менее бурным примирением в постели… Вот после одного из таких примирений Лесли и появился. Колин, собственно, не хотел второго малыша, но когда узнал, что это – мальчик, поддался на уговоры…

Майра между тем продолжала орать, то заламывая руки, то потрясая кулаками у его лица:

– … ублюдок ленивый! Безмозглая жирная скотина! Никогда даже и не думал, каково это – постоянно терпеть издёвки и смех за моей спиной – у Ленуры-то – трое! И я могла бы ещё родить, если бы ты позаботился в своё время взять талон у своей матери!.. А тебя, кроме грузовика проклятого, ничто и не беспокоит! На… рать тебе и на жену и на детей! Зачем же ты тогда вообще женился – ну и бегал бы и дальше за юбками, как дебил Пурито, и жил до сих пор в Общественных Бараках!..

Сермяжная правда где-то тут была, конечно… Если бы не женитьба, не видать бы ему отдельной квартиры. Пусть и крохотной – но – своей! Да и перед соседями неудобно: вон – Абрамсы ругаются через вечер, Бонаны – вообще каждый день. А Майрин визгливый голос слышно не чаще раза в неделю… Ей, конечно, завидно. Ну, пусть прокричится.

«Регулярные скандалы – показатель счастливой и гармоничной семьи» – как это пишут всё в той же чёртовой рекламе дурацких семейных Шоу… Они «позволяют снять стресс, и выйти наружу всем негативным эмоциям и раздражению, накопившемуся в результате…». Хрен его знает, чего.

Разборки и скандалы исподволь пропагандируют и в сериалах, сюжеты которых тщательно редактируют: если скандалов меньше, чем два на серию – добавляют. Иначе такая «тягомотная и нежизненная жвачка» в эфир не пропускается. Это ему сказал Доджерс, а у него брат работает младшим ассистентом режиссера на студии «Марамаунт».

А сам он давно отрастил толстую кожу… Вернее, вычислил, что деваться-то его супруге некуда!

Разве только – в те же Комнаты Барака для одиноких разведёнок. А уж на такое она никогда не согласится! Потеря социального статуса. Детей. Лица. И – массы удобств.

Так что послушав ещё с полчаса беспочвенные обвинения, рыдания взахлёб, и рыдания сдержанные, бранчливые выкрики и увещевания, Колин, сохранявший стандартно-каменное выражение на лице, и так не проронивший больше ни слова, встал, сходил в душ и тщательно вымылся.

Затем, проигнорировав сидящую в зале отвернувшись к стене, словно вымотанную и опустошённую самой же и спровоцированным скандалом, жену, прошёл в спальню, и лёг. Не прошло и пяти минут, как дверь открылась, закрылась, и в скважине провернулся ключ… Ему в спину призывно задышали, мягкие ручки принялись ласкать шею и спину, а пухлые чувственные губки захватили за ушко…

Ну как устоять?!

Спустя полчаса, когда жена уже мирно ворковала, водя ему пальчиком по волосатой могучей груди, вопрос, состоявший, оказывается, в том, что дочери просто нужно купить новое, не столь вызывающее, платье, оказался решён к обоюдному удовольствию.

Только в кабине лифта Дайана немного отошла от поцелуев Макса.

Вот уж так – и нежно, и страстно одновременно, аж дух захватывает! – её ещё никто не…

От его губ осталось какое-то чертовски приятное послевкусие – что же это такое? Черника?.. Малина?

Пока лифт медленно полз на её уровень, Дайана постаралась оправить платье.

Иначе эта наблюдательная скотина Лесли опять расскажет ма, что она пришла на пять минут позже разрешённых одиннадцати, и была «уж так измята», «словно её тискала вся банда Джефа»!

Ма наедет.

Отец, как она была уверена, любит её, и устраивает «дисциплинарные разгоны» только с подначек матери…

Мать. Майра. Хм. В последние недели Дайана не могла не поразиться переменам в отношении неё, произошедшими с матерью.

Ревнует она, что ли, к её молодости и красоте? Завидует?! Это родная мать-то?!..

Иначе чем объяснить всё учащающиеся в последнее время мелочные, а то и вовсе – бессмысленные придирки к ней самой, и тому, что она делает, и как одевается?..

А, может, мать просто хочет, чтобы она поскорее вышла замуж – всё равно за кого! – только чтобы освободить квартиру, и переложить на чьи-то плечи расходы на её «содержание»?.. Немного обидно, конечно.

А иногда – и много!

Свет в родительской спальне не горел, и там стояла тишина – не иначе, опять ругались, а затем – «мирились»… Уж привычки-то матери, похоже, никогда не изменятся.

Да и правильно – зачем отлично, что бы она там не говорила, (уж настолько-то Дайана повзрослела, чтоб это понимать – так, как начинает видеть и оценивать происходящее повзрослевший, и «включивший» мозги подросток – кристально чётко!) устроившейся женщине Первого Уровня что-то менять в своей жизни?..

Дайана тихо прокралась на кухню.

Достала из холодильника пачку малокалорийных сосисок, (их и покупают – «только для неё! Чтобы не полнела!». Всё рассчитано: так сохранится «товарный вид», и быстрее можно спихнуть её с плеч отца на плечи мужа…) отколупнула две. Сунула в микроволновку. Достала и листки салата, и резанную морковь.

Так, теперь – булочка. Разрезать до половины. Уложить сосиски, салат, морковь. Полить кетчупом и майонезом… Вкуса, правда, Дайана не чуяла – и готовила и ела на автомате, вспоминая о руках и губах Максима.

Заходя к себе в комнату, она старалась не шуметь: перегородка из пластофанеры настолько тонка, что стоит Лесли перевернуться на другой бок, и скрип его кровати разносится так, словно их комнату и не разгораживали.

Дайана разделась. Мыться сегодня она точно не будет: чёртов счётчик горячей воды и так светится жёлтым. Ещё не хватало, чтобы этот цвет сменился красным, и пришлось ма опять писать заявку. И платить штраф за переподключение…

Собственно, она сегодня почти и не пачкалась. Вот если бы ей занялся опять скотина Джеф… Тьфу!.. Максим в этом плане куда сдержанней. Он не пытался обмуслякать, облапать и изнасиловать её в первый же день.

Это, и другие воспоминания заставляли сердечко стучать сильней.

Как он заступился за неё сегодня! А как навалял придурку Джефу и его козлам!..

Нет, определённо ей повезло, что рыжая стервоза с её байкером не составляли сегодня компании её Максу. (О! Она уже называет его – «её» Максом! И думает, похоже, только о нём… А как же учёба?!)

А ещё повезло, что она не поленилась, и помыла волосы ещё утром, до этой самой учёбы. Иначе вечером точно не удалось бы: лимит воды закончился. А так – она знала, что пышные каштановые кудри неплохо подчёркивают её приятные черты лица. И пусть ма твердит, что столько косметики хватило бы на неделю, она всё равно нанесёт завтра «боевую раскраску»!

Впрочем, нет. Она будет мазаться поскромнее – она не могла не почувствовать инстинктивно: Макс открыто не кривился (слишком воспитан и тактичен!), давая понять, что избыток косметики на её лице мешает ему…

Протянув руку в темноте, она нащупала Мистера Винни – плюшевого медвежонка, которого ей подарили ещё на семилетие, когда она пошла в Начальное. И который с тех самых пор выслушивал все её рассказы: о хорошем ли, или о… не совсем таком. И с которым она до десяти лет спала в обнимку. А уж сколько слёз он впитал своим мяконьким пузиком…

А затем Майра сказала, что это нехорошо. Неправильно. Что спать в обнимку можно только с мужем. Мистера Винни поставили на полку в зале, где он, грустный и одинокий, пылился и умоляюще взирал на неё… И лишь недавно ей разрешили снова забрать «игрушку» в свою комнату. Но спать с ним она уже отвыкла.

Однако сегодня малышу не отвертеться – она столько всего должна поведать ему! Хотя бы мысленно. И обнять кого-то ей нужно, как никогда!..

Потому что завтра снова начнётся рутина – сборы Лесли в Начальное, завтрак, учёба, затем приборка дома и поход в гипермаркет за продуктами… Уроки. Свои и Лесли.

И только вечером, когда она купит, приберёт, и вообще – сделает всё, что поручит ей ма, можно будет сходить в бар. «Попеть».

Сегодня байкера и его девицы опять не было с Максом.

Она, постаравшись выглядеть скромно и не назойливо, и не цвести, словно роза, снова тихо спросила:

– Можно?

– Можно. А вот спрашивать уже не нужно. Ты же – моя девушка. Присаживайся, – Максим даже сам выдвинул ей стул рядом с собой, – Пить что-нибудь будешь?

– Нет, спасибо. – ей сразу стало легче. А то мало ли как бывает: она знавала парней, которые, если не получали всего чего хотели в первый же вечер, «обломщиц» даже не замечали. В упор. Нет, она сразу поняла – Максим совсем не такой. Другой.

Она ещё не могла чётко сформулировать, чем он отличается от всех её знакомых, но чуяла – что-то здесь не так… Её парень – особенный. Серьёзный. Целеустремлённый. Немногословный. Он… Чёрт, она даже не может сформулировать словами – насколько он другой… Она осторожно, словно боясь, что он исчезнет, обхватила его руку:

– Можно, я просто посижу вот так, рядом с тобой? – он, похоже, удивился. Но он же – джентльмен! Сказал только:

– Конечно, Дайана. Ты можешь делать со мной всё, что захочешь. Я же теперь – «твой парень»!

– Ага, – стараясь, чтобы дурацкая улыбка на лице не расплывалась, словно круги от брошенного в воду кирпича, она прижалась ушком к его плечу, – Я так рада…

Внезапно что-то завибрировало у него в заднем кармане брюк, и до неё донёсся приглушённый зуммер – не «навороченные мелодии», не голоса каких-нибудь знаменитостей, а именно – зуммер! Максим коротко бросил: «Извини!», и достал айпад.

Даже на тихой связи ей было слышно, как кричит тот, кто звонил. Что-то о том, что они «вляпались», и что их просто сейчас убьют! Дайане не нужно было много ума, чтобы сообразить, что звонит друг Макса, байкер, и они со своей рыжухой где-то здорово влипли. Не иначе, сдуру заперлись в один из баров нулевиков! (А где же ещё можно гарантированно «вляпаться»?! )

Максим напрягся: она почувствовала, как заходили ходуном его мощные мускулы под тонкой кожей куртки. А поскольку под ней оказалась только футболка, она услышала и громкий стук сердца. Правда, позже она оказалась вынуждена признаться самой себе, что стучало всё же её сердце! Максим остался собран и сдержан:

– Точные координаты! – и, чуть позже, – Сейчас буду! Три минуты!

– Столько продержимся! – это кричала уже рыжуха, которой байкер передал трубку – сам он, судя по звукам ударов и тяжёлому дыханию, вовсю отмахивался от напирающего врага…

– Я должен помочь Майлзу! Извини! – Макс уже был на ногах.

– Где они?! – выкрикнула Дайана, и не подумавшая отстать, уже на бегу к двери. Она еле успевала, несмотря на то, что бегала в классе лучше всех. Максим придержал дверь, чтобы она проскочила, и бросил:

– Не вздумай вмешиваться! Ты – девушка! А нас ведь наверняка за драку посадят!..

– Где они?! Просто скажи!

– Уровень Джи. Секция тринадцать!

– Тогда – сюда! – она дёрнула его за рукав довольно сильно для такой малышки, – Я знаю короткую дорогу!

Секундного раздумья ему хватило, чтобы всё обдумать и решить. И метнуться за ней.

А он молодец: даже не колебался, услышав, что друг – в беде! Да и сейчас не выкаблучивался, поняв, что «его девушка» знает, что делает!

Закоулки между магазинами своими тёмными углами и причудливо лежащими обманчивыми тенями к мирной прогулке отнюдь не располагали. Впрочем, они и не гуляли, а мчались со всех ног: Дайана впереди, Макс – сзади.

– Здесь! – выдохнула Дайана, с разгону ударив плечом в дверь, – Чёрт! У меня сил не хватает!

Макс только хмыкнул. От удара десантным полусапогом в область замка дверь не только распахнулась настежь, но и чуть не захлопнулась снова – благо, он успел остановить её движение рукой.

– Бежим! Скорее! Сейчас сработает сигнализация! – оба уже мчались по тёмному узкому коридору с выкрашенными до середины мерзкой зелёной краской стенами, поворачивая, как казалось Максу, без всякой системы. Однако не прошло и десяти секунд, как они оказались у ещё одной двери, которую Макс выбил, повинуясь лишь взгляду.

Они оказались на узкой и тёмной лестнице, ведущей вниз.

– Сюда! – Дайана чуть не улетела впопыхах носом вниз, но сильная уверенная рука прервала её падение! И вот уже они с напарником бегут по ступеням, буквально перепрыгивая их и пролёты лестницы, ориентируясь только на крохотный кружок света, возникший из фонарика зажигалки Максима. Она чувствовала, что без неё он просто прыгал бы с пролёта на пролёт – наверняка паркурщик!

– Здесь! – запыхавшаяся Дайана, автоматически отсчитывавшая Уровни, кивнула на запертую дверь, – Уровень Джи! Бей сильней!

Максим не заставил себя долго упрашивать.

Надо же… Не думала она, что вот так, с одного пинка, можно выбить кодовый замок! Однако удивляться некогда – нужно помочь идиоту Майлзу и его рыжухе!

– Сюда! – выбив ещё одну дверь, они выскочили из подсобки, в которую попали, в коридор Уровня Джи. Секция тринадцать… Это – туда! Она махнула рукой:

– До бара в тринадцатом – двести метров прямо, и по третьему коридору направо! Беги быстрее! Я только задерживаю тебя!

Вот уж он припустил!

Серо-голубые стены, подпрыгивая, проносились мимо, она на бегу сжимала кулачки, моргая и стараясь приучить глаза к мерзкому серо-синему тусклому свету («ночной» режим!), в котором всё казалось словно под водой – главные «действия» ещё впереди!..

Она успела подумать, уже не контролируя вырывающееся из груди со свистом дыхание, что стометровку-то уж Макс наверняка пробегает из одиннадцати секунд! Затем пронаблюдала, как его силуэт в тусклом свете коридора скрылся в указанном проулке.

Сама Дайана теперь отставала почти на сто шагов, хоть и мчалась, стиснув зубы, и стараясь громко не пыхтеть и не топать, изо всех сил.

Однако секунд через двадцать на месте оказалась и она.

Шума ломаемой мебели и рёва дерущихся не услышал бы только глухой (впрочем, у нулевиков таких, и ещё кривых, косых, хромых и прочих по-разному увечных, хватало. А больше всего здесь было, как всегда, с брезгливостью подумала Дайана, увечных на всю голову! Но поэтому они – и Нулевики!..)

Нет, правда – более задиристых, глупых, и просто – озлобленных на весь мир тварей, чем обитатели Подземелий, она не встречала. Даже «милый» Джеф: уж на что идиот, но, по сравнению с ними – прямо интеллектуал, и образец добродетели и спокойствия! Дерётся не чаще пары раз в неделю…

Двери в бар уже не было: её снесло чьё-то тело, сейчас пытающееся подняться, и что-то гнусное и матерщиное орущее прямо у её ног. Дайана вздохнула поглубже, и ринулась внутрь: погибать – так хоть так, чтобы не стыдно было! Рядом со своим Парнем!

Внутри было… оживлённо. Это если выражаться скромно. А если не скромно – так там царил ад кромешный!

Половину и без того тусклых ламп поразбивали разной летающей туда и сюда мебелью, и ей всё равно пришлось снова щуриться в дыму от чёртовых дешёвых сигарет, чтобы понять, что происходит.

Майлзу и его девушке удалось занять удобную стратегическую позицию: они оккупировали пространство за стойкой, и теперь отбивались спина к спине – особенно лютовала кричащая при каждом ударе рыжуха: редкий нападавший отваливался от неё, не держась за… Самые интимно-важные места!

Майлз старался бить в челюсть: при попадании нападавший присоединялся к пёстрой многочисленной компании, уже устилавшей почти всё пространство пола у стойки, куда таких остервенело оравший байкер выкидывал между ударами. Куртка его уже висела лохмотьями (впрочем, она почти такая была и до драки), а из носа и со скулы тёк буквально ручей крови!

Спасало парочку пока лишь то, что нападавшие явно были под «приличным» градусом, и толкаясь, и стремясь «лично вдарить этой скотине!», сильно мешали друг другу.

Тех же, кто пытался влезть на саму стойку, «скотина» Майлз бил по коленям: когда не мог ногами – то бутылками, которые традиционно украшали полку за стойкой. Такие ребята шипели, орали, и матерились, но больше не вставали, поскольку сломанный мениск – штука серьёзная, и мало располагает к резким движениям! Зато располагает к громким воплям и проклятьям.

К стойке же теперь пробивался и Макс, попутно сокрушая тех, кто уже успел очнуться, увидеть его, и пытался «вразумить» нежданного помощника кулаками и стульями, и воинственными криками, что создавало вместе с рёвом раненных и выкриками рыжухи вполне адекватный колорит.

Убедившись, что веселье в самом разгаре, но сверхсрочная помощь пока никому не требуется, Дайана осмотрелась внимательней.

Ага – вот это ей подойдёт! Она схватила удачно отломанную кем-то ножку от стула. Ухватистая дубинка! А вот и тот, на ком можно её опробовать.

Это оказался придурок, который с ножом в руке нагло ввалился обратно в бар снаружи – видать, очухался-таки наконец после выноса двери собой, любимым…

Увидев её с импровизированной дубинкой, он гнусно осклабился! Но ухмылочка быстро сменилась злобным воем, когда она треснула его по руке с ножом! И пока он не разогнулся, получил ещё и по темечку!

Грохнулся на пол он отлично. Ещё бы: она трахнула его по голове точно рассчитанным ударом: не умрёт! Но и не очухается до утра!

Затем она занялась теми, кто стонал, ругался, но ещё пытался подняться на ноги, или хотя бы на колени, и помочь наседавшим на чужаков мерзавцам: тем, что кидали во врага разные тяжёлые предметы и бутылки.

«Утихомирила» она таких около семи, прежде чем её заметили, (Ну конечно! Только совсем уж слепой не углядит её «знаменитое» ярко-оранжевое платье!) и попытались разделаться!

Ага, сейчас – не на такую напали! Тех, кому не досталось по голове, или разным другим местам ножкой, она «обрабатывала» так же, как рыжуха – пинком в пах!

Ну вот они с Максом и у цели!

Теперь байкера и его даму атаковало всего человек восемь, остальные же, толкаясь и матерясь, роняя слюни и кровь с разбитых физиономий, полезли на Максима. Она заняла позицию как учили: сзади и чуть слева – он ведь правша!

Макс не подкачал! Ещё бы: её парень!

Правда, до того, как упал последний из нападавших, она успела получить и в челюсть, и по почкам, и брошенной бутылкой – в бедро, и клок волос у неё какой-то гад вырвал!.. Но это ерунда! Спину Макса она прикрывала надёжно!

И главное – все они ещё оставались на ногах! В отличии от нулевиков.

Увидев, что упал последний, она закричала что было сил:

– Хватит! Бежим скорее – сейчас приедет полиция! Они приезжают только когда драка заканчивается!

Макс, явно соображавший сейчас получше Майлза, кивнул, крикнув друзьям:

– Бегите за ней! Она покажет дорогу! – сам же кинулся за всё ту же стойку, доставая что-то из кармана.

Ого! Не иначе у него есть Универсальный Ключ! Значит, он сможет достать все видеозаписи из кодографа, и они… Пожалуй, они тогда и правда, имеют шансы остаться неарестованными! Но…

Но чтобы они таковыми остались, уходить надо через другую дверь на своём Уровне – у взломанной там, наверху, уже наверняка полиция!

Значит, придётся подождать Макса!

– Макс! Мы будем ждать у нижней двери!

Ждать пришлось не больше десяти секунд.

И не потому, что Максим быстро управился, а потому, что Майлза ей и рыжухе пришлось буквально нести на руках. Он потерял очень много крови, и раны на щеке и затылке до сих пор кровоточили. Как он вообще умудрялся ещё и драться, Дайана никак понять не могла! Но сейчас его ноги заплетались, и голова бессильно свешивалась вниз.

– Готово! – Максим показал зажатые в ладони флэшки, – Вынул всё!

– Отлично! Сунь в карман – здесь всё равно не спрячешь! Скорее! Помоги нести Майлза! – Дайана не кричала только из опасения, что услышит полиция, если они, спустившись как всегда, вниз, решат проследить, куда отбыли взломщики-воры, обычно и пробиравшиеся наверх из нор этих Уровней.

Поэтому, кстати, им с Максимом и удалось так легко взломать двери – они все открывались вовнутрь! Чтобы нулевики не пытались пробиться снизу…

Они всё равно пытались, конечно.

Теперь все (Ну, вернее, Максим и рыжуха. Майлз же «удобно» устроился мешком на плече друга, и нагло потерял сознание!) быстро шли за ней по лабиринтам извилистых коридоров Уровня Джи. Она, чувствуя ответственность, прислушивалась, и внимательно смотрела во все пересекающие их путь ответвления. Благо, уровень Джи почти нежилой – здесь только бары, кинотеатры, склады и подсобные помещения. О! Опасность!

– Тихо! Впереди – банда мародёров! Переждём здесь! – вскинув руку в предупреждающем жесте, она отодвинулась от очередного коридора. Шёпот её был еле слышен.

Рыжуха кивнула, Макс промолчал. Майлз вёл себя как положено: изображал бессловесное бревно.

Через пару минут они продолжили быстрое движение, оставив позади завывающую сирену полиции, спугнувшую куда-то в лабиринт подземных катакомб и банду мародёров, и осознавая, что сейчас по их следам выпустят Пса. А у них даже перца нет!.. Значит, мешкать некогда – нужно добраться до своего Уровня, принять антизап, и тщательно вымыться в реке!..

Потому что иначе всех их рано или поздно отследят по индивидуальным потовым идентификаторам. И поймают. А нарушили они к этому моменту Законов пять-шесть. Как минимум. По совокупности – года на четыре Федеральной тюрьмы, не меньше!

Странно – но только теперь Дайана осознала, как будет расстроен отец, если узнает, чего его доченька, на которую он возлагал столько надежд, и в которой души не чаял, всё ещё считая «малышкой», наворотила…

А ведь тогда, потащив Максима «короткой дорогой», она даже и не вспомнила, что у неё есть Отец…

– Я знаю, у тебя есть ключ. – обратилась она к Максу. – Открывай!

Дверь, не обозначенная никаким названием или табличкой, послушно открылась после пары секунд воздействия. Отлично. Значит, и сигнализация не сработает! Они вошли, и захлопнули её за собой, заперев. Макс достал зажигалку. В её тусклом свете они прошли на лестницу через вторую дверь, заперев за собой и её.

Тащить Майлза наверх по узким пролётам оказалось, конечно, потяжелей, чем бежать вниз – вскоре задыхающийся Максим попросил о передышке.

Они расположились на одной из площадок уровня Си, прямо на ступеньках. Майлза Максим прислонил к стене в углу – чтобы не упал. Тут же сверху со стены посыпалась штукатурка – плесень разъела давно не подновляемую краску со стен. Волосы Майлза покрылись словно перхотью… Рыжуха сплюнув, стала отряхивать незадачливого дружка.