Текст книги "Танец с Хаосом"

– Человек без общения – не человек, – хмуро ответил Дастин. – Признаться честно? Я соскучился по Роланду, по всему этому идиотизму, который целую неделю нас сопровождал. Было интересно. Можно было думать как поступить, что сказать тому или иному человеку. Я помнил постоянных клиентов и знал, какое пиво они предпочитают, темное или светлое. Передо мной всегда вставали загадки, которые непременно надо разгадать. Эти три дня занудного фермерства меня достали!

– Но, кажется, мы ничего не можем сделать, – справедливо ответил я. – Проще смириться и смотреть, что будет дальше.

– Да пошел ты!.. – рявкнул Дастин, смел ладонью со стола кружку с молоком, кружка рухнула на пол и разбилась, разбрызгав вокруг белые алебастровые пятна. Дастин вскочил, ругнулся под нос и ушел наверх. Я так и не понял, почему он обиделся. Тем более что раньше обижаться напарник не умел. Обычно ему все было пофиг.

Да, и что же будет дальше? Загадка.

* * *

– Тео, хватит дрыхнуть! Кажется, у нас неприятности!

– Опять? – простонал я, вырванный из глубокого, как омут, сна. Дастин стоял рядом и недоверчиво косился в сторону окна. Через тонкие стекла, скрытые льняными шторами, в комнату проникал розовато-оранжевый, чуть колеблющийся свет. Не пожар, не прожектор и не осветительная ракета. Свет был чересчур уж интенсивным и каким-то… неестественным, что ли?

– Слышишь? – шепнул напарник. – И звук этот странный… Что бы это могло быть?

– Навигатор, ты здесь? – Я повернулся к ближайшему коммуникационному устройству.

– Нет, погулять вышел, – сварливо ответил компьютер. – Как ты думаешь, куда я могу исчезнуть в три часа ночи? Отправиться в бордель?

– И у тебя крыша поехала, точь-в-точь, как у Дастина, – вздохнул я. – Только о борделях и думаете. А ну расскажи, что творится?

– Ничего, – ответил Навигатор. Мне так и представилось, как Некто, живущий в его процессоре, пожимает плечами. – В округе все спокойно, как и на протяжении последних суток.

– Тогда что за новогодняя елка образовалась в небесах? – Я встал, машинально прихватил винтовку, дернул за шнур, отодвигающий шторы, и открыл дверь балкона.

Господи, что ж это такое? Столь ярких представлений мы еще не видели… Это не шло ни в какое сравнение даже с атомной бомбой, несколько дней назад рванувшей в саванне. Дастин, выглянувший из-за моего плеча, нервно икнул, а Навигатор как ни в чем не бывало затянул:

– Я не отмечаю…

– Заткнись. Не до тебя.

Компьютер, похоже, оскорбился, но заглох.

Зрелище сверхграндиозное. Над Комплексом сияла золотом и огненными факельными чашами титаническая лестница, протяженная не меньше чем на три десятка километров. Ее начало терялось где-то в звездной пыли за стратосферой, а последние ступеньки касались поверхности планеты. Антуражик соответствующий – на широких площадках возвышаются здоровенные соломенноволосые мужики с длинными трубами и мечами на поясах, за спинами – белоснежные крылья, ризы сверкающи и девственно чисты (такого эффекта никаким стиральным порошком не добьешься…), все окружено сиянием, блистанием и искрами, а вдалеке видна сверкающая арка, выводящая прямиком в небеса. За аркой – что-то неопределенно-голубенькое.

– Знаешь, что они играют? – утекающим голосом спросил Дастин. – Классика рока. «Led Zeppelin», «Лестница в небо». Держите меня крепче, упаду…

– Кто тут весь вечер орал, будто ему скучно? – сквозь зубы процедил я. – Вот тебе очередное нарушение всех законов природы в самом лучшем виде. Неудивительно, что Хозяин целых три дня отдал на разработку этого проекта. Нам что, предлагают подняться наверх?

– Ты как хочешь. Я не пойду, – замотал головой Дастин и отступил на пару шагов.

– Брось, зато нас возьмут живыми на небо. Тебе как католику подобное мероприятие должно импонировать. А красиво, молодец Хозяин. Ему бы в Голливуде работать, постановщиком спецэффектов.

– Смотри, идет кто-то…

Дастин обалдело таращился на лестницу, по которой довольно резво спускался неясный человеческий силуэт с нимбом над головой. Трубы взревели с новой силой, но теперь ангелический духовой оркестр перешел на что-то исключительно возвышенное и бравурное. Сияющая фигура спустилась на дорогу желтого кирпича и зашагала к нашему Дому, передвигаясь чересчур быстро для обычного человека.

– Гости, – сказал Дастин, созерцая, как ослепительное сияние лестницы постепенно меркнет. – Надо же, Хозяин теперь решил вволю поглумиться над религией и догматами церкви… Веселый парень. Ладно, пошли одеваться. Придется угощать.

…Он уже сидел за нашим лучшим столиком и, скучая, барабанил пальцами по белому пластику. Мужчина лет пятидесяти, высокий, сухощавый, с острым взглядом серых глаз и коротко постриженными седыми волосами. Приличный деловой костюм серо-жемчужного цвета, темно-малиновый галстук, в манжетах – бриллиантовые запонки…

– Доброй ночи, – выдавил я, спустившись. Дастин напряженно сопел за спиной. – С кем имею?..

Седоволосый величественным жестом извлек из внутреннего кармана визитку, сжал ее между указательным и большим пальцами, после чего щелчком отослал ее в мою сторону. Я карточку не поймал, зато Дастин успел перехватить золотистый прямоугольничек, взглянул на выведенные темно-лазурным шрифтом готические буквы и молча отдал карточку мне.

Святейшая конгрегация Четвертого Неба

– Удивляетесь, молодые люди? – осведомился посетивший нас святой и поморщился, наблюдая, как мы вертим в руках визитку. – Списываете новую загадку на придуманного вами эфемерного Хозяина?

– К-какого Хозяина? – заикнулся Дастин.

– Эфемерного, – брезгливо повторил седоволосый. – Двадцать второй век на дворе, в космос летаете, а таких простых слов не слышали?

– А вы, значит, пресс-секретарь Девы Марии? – ехидно спросил я. Понятно, очередные дурацкие шуточки Хозяина. – Непыльная работенка. И отличная карьера, поздравляю. Недаром вас с такими суперсвязями сразу канонизировали… М-мать! Ты что творишь, падла?!

Святой Бернар щелкнул пальцами, я неожиданно взлетел под самый потолок, после чего меня перевернули и несколько раз потыкали головой в деревянный пол да в таком положении и оставили.

– Юноша, – наставительно сказал грозный старец, весьма напоминавший по облику солидного банкира или аристократа, прибывшего на официальный прием, – если вы будете хамить, с вами произойдет то же самое, что с Пьером Абеляром. Слышали, как он поплатился за невежливость?

Я мимолетно вспомнил, что Пьера Абеляра, в те времена являвшегося идеологическим противником клервосского аббата, кастрировали, и поэтому постарался придать голосу максимально примирительный тон:

– Извините, я не хотел. Не могли бы вы поставить меня на место? Разговаривать неудобно.

Новый щелчок пальцами, и Дастин едва успел меня подхватить. Я, утвердившись на ногах, продолжил:

– Мне кажется, вы должны понимать, что после всего, происшедшего со мной и моим другом за последнюю неделю, мы стали несколько нервными и недоверчивыми. Вдобавок я никогда не мог бы подумать, что у Девы Марии есть пресс-секретарь.

– А что же, ей самой по всем делам бегать? – скривился Бернар. – Да в ее распоряжении персонала побольше, чем у самого Христа. Удивляюсь необразованности нынешнего поколения! Вы хоть Данте Алигьери читали?

Он нахмурился и нараспев процитировал:

– Теперь вспомнили? – спросил он. – Или Данте вы тоже не верите?

– Мы не верим, что вы натуральный, всамделишный святой Бернар, – сказал Дастин и застенчиво попросил: – Вы не разрешите нам присесть… сэр? Все-таки мы у себя дома. А вы – гость. Может быть, бражки налить?

– Ф-фу, – сморщил нос святой. – Что там у вас на стойке?

Я обернулся. Узрел неведомо откуда взявшуюся заплесневелую бутылку. Наверное, опять «Цекуба».

– Нет, не «Цекуба», – пророкотал старец. Мои мысли, оказывается, ему доступны. – Мое любимое, провансальское. Когда я путешествовал по Лангедоку с циклом лекций по основам католицизма, меня всегда угощали этим замечательным сортом. Мистер Роу, принесите штопор и бокалы.

Дастин безмолвно послушался. Темно-красное вино засветилось в тонкостенных низких бокальчиках, Бернар Клервосский приложился, оценил букет и мечтательно прикрыл веки:

– Ах, Лангедок… Старые добрые времена… Впрочем, это к нашему общему делу не относится.

– А что относится? – спросил я. – Вы сейчас дадите нам божественное откровение? Заставите писать новые главы к Евангелию? Объясните, что нам предстоит стать святыми подвижниками и страстотерпцами?..

Мой стул подозрительно заскрипел, а Бернар нахмурился:

– Вы разве не налетались вниз головой? Что за молодежь пошла – никакого уважения к сану и титулу! Я, смею заметить, мог бы стать Папой Римским вместо Целестина Второго в тысяча сто сорок третьем году!

– Так не стали же, – заикнулся я, получив в ответ убийственный взгляд. – Хорошо, хорошо. Допустим, вы – настоящий святой Бернар, несмотря на глуповатый антураж в виде костюма-тройки с галстуком и визитной карточки.

– Значит, не верите?

– Не верим, уж простите. Целую неделю вокруг творилась сущая чертовщина, по сравнению с которой любой сюрреализм и авангард теперь кажется торжеством холодной логики и идеального порядка. Мы вообще не можем понять, где находимся – на Земле, на Афродите, в раю, в аду или в чистилище? И вот после явлений слонопотамов, ландскнехтов и товарища Ленина вкупе с Наденькой, с небес сваливается человек, утверждающий, будто он святой. Шикарная лестница с архангелами нас не убедила. К тому же явление святых – вещь исключительно редкая, верно, Дастин?

– Угу, – кивнул напарник. – Простите, сэр, но мне кажется, что вы можете быть явлением того же порядка, что и все предыдущие персонажи. Роланд-стрелок, Альбрехт фон Цорн и Брюнхильда тоже были очень убедительны.

– Не говоря уж об Овечке-Мелисенте, – усмехнулся святой. – Да не краснейте вы, я отлично знаю, что вы впали с Овечкой в плотский грех. Ничего страшного, молодость есть молодость. Отмолите. Разумеется, я знаю обо всем случившемся. Меня отправили к вам дать некоторые объяснения и, если угодно, инструкции. Спрашивайте.

– Что происходит на Афродите? – Я предпочел ударить в лоб.

– А вы сами как думаете? – ласково ответил вопросом на вопрос святой Бернар. – У вас ведь найдутся версии? Излагайте, а я послушаю.

– Шуточки Господа Бога – это раз. Я слышал, у Него хорошее чувство юмора. Вторая теория из разряда «мистических»: проведение некоего божественного эксперимента по изменению пространства и времени. Это два. Дастин, что еще?

– Опыты сверхцивилизации, – бодро подсказал напарник. – Проявление некоего хаотического фактора, неизвестного людям. Авария в системе Большого Творения. Пробуждение какого-нибудь… э-э… опять же божественного существа, некоторое время назад либо зародившегося на Афродите, либо сосланного сюда, от греха подальше. Хоть в чем-то мы правы, сэр?

– Господне баловство отметаю сразу, – махнул ладонью святой Бернар и вновь пригубил вино. – У Него достаточно своих забот и проблем, которые нужно постоянно разрешать. По поводу сверхцивилизации я могу сказать одно: вынужден вас разочаровать. Никаких существ, превосходящих способностями людей, здесь нет. То есть вообще они есть, но слишком далеко. Народившаяся сущность какого-нибудь мелкого божества, способного творить? Мысль интересная, однако к данной ситуации неприменимая. Почти… Все Большое Творение находится под нашим контролем, и мы не допускаем вмешательства.

– А как же дьявол? – поднял брови Дастин. – Если, как вы утверждаете, Господь Бог и Дева Мария – реальные существующие личности, следовательно, и дьявол должен быть. Он-то в нашу жизнь вмешивается весьма активно. Так, по крайней мере, учит церковь.

– Правильно учит, – ответил святой. – Но Люцифер, старый пройдоха, не способен творить. Он только извращает сущее. Грубо говоря, мажет его черной краской по мере сил. Рано или поздно он допрыгается, однако к настоящим событиям Князь Тьмы не имеет никакого отношения. Если только косвенное. Вы слышали про Иова Многострадального?

– Немножко, – проворчал я, припоминая. – Какой-то древний иудейский пророк, на которого обрушили кучу всяческих бедствий, чтобы проверить, отречется он от Бога или нет. По-моему, это был излишне жестокий опыт.

– Как и нынешний, как и нынешний, – задумчиво протянул Бернар. – Мне жаль, молодые люди, но вы стали объектами эксперимента, аналогичного эксперименту с Иовом… Почти аналогичного.

– ЧТО?! – Меня как пружиной подбросило. – Значит, эксперимент все-таки состоялся? Но, простите, мы с Дастином меньше всего похожи на иудейских пророков!

– Правильно, – согласился Бернар. – Вы оба – всего лишь обычные, ничем не примечательные порождения своего мира. Не дураки, но и не гении, по сути – хорошие ребятки, но, увы и ах, самые тривиальные. Вас можно сфотографировать и поместить в рамочку с табличкой: «Типичный человек». В Бога верите постольку-поскольку, скорее по традиции; грешите по мере возможности, но не чураетесь и добрых дел… Мы хотели посмотреть, как же будет вести себя современный человек, давно забывший о мистике, в ситуации, которую иначе как мистикой не объяснишь.

– Посмотрели? – неожиданно агрессивно спросил Дастин. – Результаты записали? Тогда сворачивайте свой опыт и катитесь отсюда!

Что самое странное, Бернар даже не обиделся, хотя губы поджал.

– Мы бы с радостью, – вздохнул он. – Посмотрев на вас и заново уяснив, что с человечеством придется еще работать и работать, дабы привести его к знаменитой точке Омега – читали Тейяра де Шардена? Или о его трудах позабыли за двести лет? – Мы собирались прекратить опыт и вернуть все на свои места, по возможности уничтожив ваши воспоминания о происшедшем.

– И что? – настороженно спросил я. – Выключатель заело? Теперь опыт невозможно остановить?

– Понимаете ли… – Мне показалось, что святой Бернар Клервосский немного смутился. – Эксперимент проводился не самим Господом Богом. Он слишком занят, чтобы развлекаться подобным образом, да и не стал бы мелочиться. Я представляю сейчас не Его, а… самого себя и нескольких моих друзей и коллег. Того же Тейяра де Шардена, святого Доминика Гусмана, Франциска из Ассизи – он всегда был бойким мальчиком… Идея, кстати, разработана Франциском. Он не пришел извиняться только потому, что сейчас пытается разрешить вашу проблему. Отправили меня.

– Постойте-ка, – вытаращился Дастин, – сэр, вы хотите сказать, что это был опыт частной лавочки? Несколько святых и архангелов без ведома Господа Бога снова решили поизучать тайны человеческой души? А мы с Тео – ваши подопытные крысы? Ну спасибо!

– Относись мы к вам, как к крысам, – шикнул святой Бернар, – мы бросили бы вас на произвол судьбы! Говорите, без ведома Господа Бога? Почти так. Разрешения мы не спрашивали, но Он обо всем знает. Как всеведущий и всемогущий. Продолжаю: когда эксперимент пришел к завершающей стадии и мы убедились, что человек, несмотря на всю свою цивилизованность, по-прежнему остается толстокожим варваром – я вас, Тео, имею в виду! Не помните, скольких вы подстрелили во время штурма Ландау и сколько награбили? – а человеческая гибкость позволит вам, как разумному виду жизни, выжить в любых условиях, мы были готовы остановить процесс… И вот тут произошел сбой. Мы вмешались в Творение – с благими, разумеется, целями. Мы не извращали Вселенную, как Люцифер, мы лишь пытались открыть врата меж мирами и временем. Это получилось. Успокою или, наоборот, разочарую – все люди, приходившие к вам, были настоящими. Мы материализовали ваши сны, пытались потакать желаниям, втравливали в необычные ситуации. А в последний день наше Малое Творение внезапно обрело свою собственную жизнь. Вы стали его частью. Именно поэтому я не могу немедленно перебросить вас на Землю или в любой другой обитаемый людьми мир. Вы – стержень, на котором созданный нами мирок держится. Если стержень убрать, Малое Творение рухнет, образуется некое подобие черной дыры в ткани Вселенной. Последствия подобной катастрофы будет устранить еще труднее, чем разобраться с нынешней ситуацией.

– А вы не пытались попросить помощи у Господа Бога? Он ведь всемогущий. Ему достаточно пожелать, и все вернется на круги своя.

– Мы обращались в высшие инстанции, – хмуро ответил Бернар. – Оттуда пришла резолюция: «Сами натворили – сами и исправляйте». Он не любит несамостоятельности.

– И что нам теперь предстоит всю оставшуюся жизнь торчать стержнем вашего Малого Творения, гоняя метлой слонопотамов? – напряженно спросил Дастин. – Когда вы исправите сбой? А самое главное – в чем он состоит? Суть?

– Мы не можем остановить развитие нового мира, – вздохнул Бернар. – Нам кто-то или что-то мешает. Ваш компьютер несколько дней назад жаловался, будто в его внутренностях завелось нечто наподобие «призрака-хакера». У нас ситуация похожая. Здесь, кроме людей, находится Другое. Что именно – непонятно. Мы пока не в силах его выследить и найти. Оно мешает, пакостит, извращает наши замыслы. Тамплиеры, приехавшие в последний день, должны были быть нормальными рыцарями Храма, а вышло… Ну вы сами помните. Шайку персонажей, ищущих Темную Башню, мы вообще не закладывали в программу эксперимента. Роланд и компания попросту самозародились и нам неподконтрольны.

– Премного благодарны, ваше святейшество, – фыркнул я. – Сколько вам потребуется времени на исправление этого безобразия?

– Не знаю, – снова вздохнул святой Бернар. – Может быть, два часа. Может быть, двадцать лет. И еще. Здесь стало небезопасно. Небезопасно для вас. Мы вас охраняли и будем охранять далее, но учтите – Нечто, обитающее в Малом Творении, способно убивать. Убивать по-настоящему. Мы, конечно, попробуем его обуздать, но… Я не могу дать вам никаких гарантий.

– То есть? – ахнул я. – Да вы понимаете, что теперь мы вправе нажаловаться на ваши сумасбродства лично Господу Богу? Ничего себе – шайка святых, чей эксперимент привел к гибели подопытных! Вам, ваше святейшество, никогда не говорили, что убийство – смертный грех?

– Это не убийство, а несчастный случай! Какая вам разница, душа все равно неуничтожима!

– А как насчет последней исповеди и отпущения грехов? Вдруг мы попадем в ад по вашей вине?

– Там вам самое место! Но, если хотите, могу вас исповедовать.

– Авансом?

– Вы просто мальчишка! Вы не понимаете, в какую историю влипли!

– Мы что же, просили… э… нас в нее влипать? Это вы там сидите на своих облачках, играете на арфах и от нечего делать разрабатываете безумные проекты! Почему мы должны отдуваться за ваши ошибки?

– Это не ошибка! Вмешался непредвиденный фактор случайности! Прекратите орать на меня, юноша!

– Я тебе еще и не такое скажу! Ни фига себе – вивисекции над людьми! А еще святой! Привыкли расправляться с противником в стиле генерала Маккарти!

Святой Бернар надулся, как индюк, а я понял, что нового кульбита в воздухе мне не избежать.

– Прекратите ругаться! – Дастин поднялся и встал между нами. – Сэр, извините моего напарника. В конце концов, не каждый день узнаешь, что высшие силы устраивают над тобой эксперимент. Тео, извинись.

Я подумал и натужно буркнул:

– Простите. Я на самом деле не хотел. Только это все равно свинство.

– Называйте как угодно. – Величественный старец встал со стульчика, прошелся по веранде, пожевал губами и наконец изрек:

– Возможно, я несколько преувеличил степень опасности. Упомянутое мною Нечто, которое в буквальном смысле этого слова здесь «завелось», как заводятся мыши в старых тряпках, кажется опасным только потому, что оно непознано. Вспомните, Оно иногда помогало вам – Роланд, за которым мы наблюдаем, предотвратил ваш арест сотрудниками гестапо…

– А что, арест планировался? С последующим допросом? С пристрастием? – Я похолодел. Ничего себе шуточки у святой братии! Не иначе как идея святого Доминика, первейшего инквизитора всех времен и народов.

– Планировался, – признался святой. – О нет, не беспокойтесь, мы не допустили бы членовредительства. Просто хотели увидеть вашу реакцию на ситуацию, близкую к экстремальной. Нечто вмешалось через Роланда, и наши планы пошли прахом.

– Комплекс взорвали вы или… Или Оно, Нечто? Существо, которое здесь «самозародилось»?

– Мы, – без тени смущения ответил Бернар. – Использовали часть Комплекса и близлежащие горы в качестве материала, для получения энергии ядерного распада. Создание Малого Творения требует огромных энергетических затрат. Не беспокойтесь, через несколько дней… при благоприятных обстоятельствах, разумеется… ваш драгоценный Комплекс будет полностью восстановлен, это предусматривается программой опыта.

– А летучие объекты в атмосфере, которые зафиксировал радар системы службы безопасности, тоже ваша работа? – спросил я.

– Ангелы, осуществлявшие контроль и обеспечивавшие вашу личную безопасность, ничего особенного… Между прочим, мистер Роу остался жив только благодаря непосредственному вмешательству своего личного ангела-хранителя. Мы отвлекаемся, однако. Господа, прошу вас выслушать некоторые рекомендации, обязательные, впрочем, к исполнению. Если хотите остаться в живых.

Я и Дастин изобразили на лице внимание.

– Пока мы, там, наверху, не разберемся, в чем причина самозарождения Малого Творения, я требую от вас быть максимально осторожными. Ни в коем случае не пытайтесь кого-либо атаковать, решайте все дела миром. Не уходите из района Комплекса вместе с чужими людьми…

– Вдруг злой дядя окажется серийным маньяком! – передразнил я тон бывшего клервосского аббата. – То есть вы хотите сказать, что новые персонажи, если они появятся, созданы или призваны отнюдь не вами?

– Именно. Мы приостанавливаем эксперимент и начнем – уже начали! – ликвидировать его последствия. Как только я выясню, в чем причина происшедшего сбоя, вас немедленно известят.

– С нарочным архангелом? – Я от злости не оставлял глумливо-скандального тона. – Надеюсь, в следующий раз явление будет поскромнее? Без лестницы Иакова и громогласных труб? И пусть документ предъявит, что он пришел от вас, а не является самозванцем!

– Вы редкостная балаболка, сударь. – Святой, если судить по виду, едва не сплюнул. – И не пытайтесь оправдаться реакцией на стресс, не поверю. Все поняли? Быть тише воды, ниже травы. Ни во что не встревайте. Если нападут – обороняйтесь, но не более. Поставку продуктов мы попробуем возобновить, но если ничего не получится – идите в Комплекс и используйте запасы со складов. Уяснили?

– Извините, – осторожно спросил Дастин, – а если совсем припрет, что нам делать? То есть как поступать в ситуации, когда жизни угрожает непосредственная опасность?

– Молиться! – не без апофеоза провозгласил Бернар, сунул руку в карман пиджака и положил на столик маленькую книжечку в черной обложке. Золотистыми буквами на ней значилось: «Молитвенник». – Там закладочки в нужных местах. Особенно советую страницу сто четырнадцать, Молитва святого Бернара Пречистой Деве. Лично сочинил когда-то. Вас услышат, гарантирую. Как-никак, я тружусь в конгрегации именно под Ее руководством. Другие вопросы?

– Скажите хоть приблизительно, чего ждать теперь? – устало спросил я. – Динозавров? Чудовищ из сказок? А может быть, сразу после вас явится Люцифер и предложит купить душу за миллион долларов? Или очень убедительно объяснит, что Небесная канцелярия в очередной раз лоханулась и единственное спасение – держаться за его хвост, он, мол, вытащит?

– За такие разговорчики, – прошипел господин пресс-секретарь, – я в свое время на костер отправлял! Не говоря уже о старине Доминике де Гусмане! Аревуар, мальчики. Желаю удачи. Полагаю, в ближайшие несколько часов… ну или дней…

– Или десятилетий, – не без оптимизма подсказал я.

– Неважно! В любом случае вскоре удача вам очень понадобится. И не отчаивайтесь, мы за вами следим.

Святой подвижник кивнул, озабоченно посмотрел на золотой «Ролекс», украшавший левое запястье, пробормотал «Дела, дела…», щелкнул пальцами и исчез, будто его выключили. В зальчике трактира остался отчетливый запах одеколона «Кассандра» и легкий аромат ладана.

– Пошли корову доить, – ничего не выражающим голосом сказал Дастин. – И пожалуйста, без вопросов. Все вопросы – часа через два, когда очухаюсь.

На полдороге к выходу Дастин подхватил книжечку молитвенника, повертел в руках, пожал плечами и спросил у самого себя:

– И почему я, кретин, автограф не попросил? Ведь сам святой Бернар, а не хухры-мухры!..