Текст книги "Стартап инженера Гарина"

Тем временем Гарин доехал до метро «Лубянка» и, посмотрев на часы, понял, что несмотря на помощь Виктора всё равно никак не успевает к назначенному времени. Пришлось из вестибюля станции позвонить Бардину и пожаловаться на внезапно возникшие обстоятельства. Но к радости Гарина, великодушный доктор технических наук ничем не выразил своего неудовольствия от того, что Андрей не сможет приехать к назначенному времени. Ученый сказал, что у него огромное количество дел в институте и поэтому Андрей может опоздать хоть на три часа. Гарин очень обрадовался такому развитию событий. Он уже начал было привыкать к московскому снобизму, а тут доктор наук, заместитель директора крупного научного учреждения проявляет максимальную учтивость и предупредительность к никому не известному провинциалу.

Гарин, окрыленный таким к себе отношением, поспешил доставить заказ и поехал в Институт Нерешаемых Проблем. «Может быть там, в районе Калужской расположен мой Тулон?» – с надеждой подумал Гарин. Наверное, ещё никогда, за всё время пребывания в Москве, Андрей не испытывал такого оптимизма по поводу предстоящей встречи. Но как это обычно случается, завышенные ожидания не смогли воплотиться в реальные события. Хотя Владилен Антонович и удивил Андрея своим гостеприимством и доброжелательностью, из их почти двухчасового общения так ничего толком и не вышло.

Андрей рассчитывал на интерес к своему проекту, но вместо полноценного диалога, получился какой-то монолог. Владилен Антонович был ярким представителем той секты, которую Гарин называл «Культ информации». Андрею довольно часто приходилось слышать мантры этого вероучения – «Мы живем в век информации», «Польза от распространения информации» и «Кто владеет информацией, тот владеет Миром». Эти постулаты уже успели порядком надоесть. Слушая все эти мифы, Гарин хотел было поспорить или мягко возразить, но быстро сообразил, что ничего хорошего от этого никак не получиться. Очень уставший, Гарин вышел из института и побрел в сторону метро – добираться до «Авиамоторной», где должен был встретиться с Виктором и вместе поехать в Колхоз.

«Мы живем в век информации» – так все века были информационными… Человечество всегда было информационным обществом. Разве караваны и купцы, шедшие по Великому Шелковому Пути или распространение религий – это не распространение информации? А испанские конкистадоры и появление в Европе кофе, картофеля и помидоров? Да в конце концов обычные средневековые ремесленники, передающие из поколения в поколение секреты мастерства – разве это не передача знаний и распространение информации? – спрашивал сам себя Гарин, сидя в вагоне метро, двигавшемуся на север.

«Кто владеет информацией, тот владеет Миром». Тоже ерунда. Может быть какая-то группа людей и владеет важной информацией, так ещё необходима сила воли, смелость и отвага, чтобы суметь этой информацией воспользоваться. Вон у Рима и Греков, по сравнению с варварами, была самая передовая для своего времени информация… и что толку? А монголы? Это какой такой информацией владел Чингисхан, что захватил Китай с его Конфуциями и Лао-Цзы? А чеченцы? Это что они такого особенного знали, что чуть всю Россию на карачки не поставили? Да вся история говорит о том, что миром правят воля и решимость. Разные авантюристы, выскочки, маргиналы и нацмены вроде Наполеона, Сталина, Гитлера – потому и пришли к власти, что многого не знали. Эти люди не были отягощены лишней информацией и размышлениями по поводу её достоверности. Все происходит скорее наоборот. Миром правят незнайки, которые не тратят время на сомнения и размышления… Эти незнайки банально не знают, что это невозможно, а этого ещё никогда не было или это опасно и неосуществимо. Они правят миром именно в силу своего незнания. Просто у них больше наглости, апломба, фантазии и решимости осуществить свои мечты. Более того, незнайки управляют знайками – теми, кто на самом деле знает больше. Знайки сами идут обслуживать незнаек, потому, что в глубине души завидуют и восхищаются той свободной игре, в которую играют незнайки. Знайка слишком много знает – про историю рухнувших надежд, неосуществленных планов, колоссальные трудности и кучу опасностей – подстерегающих нас в начале любого большого пути. Поэтому знайка не умеет рисковать. Он биться риска, потому как обладает информацией и знает, что большая часть тех, кто рисковал – проиграли. А незнайки этого не знают – да им вообще плевать. Они готовы все поставить на кон! Поэтому и срывают банк.

Да и что толку в тех знаниях, которыми владеет знайка. Сегодня знания устаревают со страшной скоростью. Все то, о чем ты знал ещё вчера, сегодня оказывается опровергнутым. Мнения меняются на противоположные, гипотезы признаются заблуждениями, а технологии и инженерные решения устаревают прямо на глазах. Все наши знания сформированы прошлым опытом. Но мы то живем сегодня – здесь и сейчас и это здесь и сейчас довольно сильно отличается от того, что было там и тогда и довольно значительные объемы информации и знаний становятся просто неприменимы… а Бардин, хочет ещё больше перегрузить человека информацией просто ради самого этого процесса! Да люди и так похожи на зомби, пронизанных информацией. Это похоже на какой-то вирус самовоспроизводящейся болтовни, пусто многословия, которое перегружает и засоряет мозг. Социальные сети – ещё один информационный феномен! Катюха – говорит, что девчонки на работе целый день из однокашников не вылазиют… Что они там – образовательный уровень что-ли повышают? Нет… просто треплются бесконечно между собой и фотки друг друга с приставленными ногами и увеличенными сиськами рассматривают. Короче информацию производят. Вся эта бесконечная реклама новых тарифов сотовой связи под общим слоганом – «Общайся! Общайся! Общайся!». Только вот с кем общаться и о чем?

Все эти потоки всё увеличивающейся информации… в чьих интересах они организованы? Кто получает выгоду? Уж явно непростые люди. Ведь если задуматься, то большая часть информации, которая транслируется в современном мире – это вообще не нужный хлам. Большая часть информации создается с одной конкретной целью – подчинить и обмануть фраера ушастого и управлять его поведением. И с каждым годом эта тенденция только усиливается. Как сказал один чувак – средства массовой информации превратились в средства массовой дезинформации. Да что СМИ… дезинформацией сегодня занимаются просто десятки тысяч структур. Раньше как было – жил человек, а над ним поп да барин. Крестьянин и не парился – что они скажут – то и будем делать. А сейчас… вроде дали людям свободу – только эти люди совсем беззащитны перед современными информационными технологиями, потому, что существуют десятки тысяч коммерческих, полукоммерческих и некоммерческих структур, в каждой работают сотни человек, которые с утра и до вечера только и думают о том, как тебя обмануть и заставить что-то делать. Впарить тебе какую-нибудь ненужную херню, вступить в какую-нибудь секту или пойти в новую партию. Да разве среднестатистический человек способен противостоять этакому девятому валу информационного шума? Разве обычный человек способен извлечь из окружающей его информации смысл? Вопрос как говориться риторический.

Информации становится с каждым днём все больше, а смысла в ней всё меньше.

У большинства современный людей нет ни сил, ни времени, ни способностей во всем этом разбираться, потому как сама по себе современная жизнь с её темпом и обстоятельствами отнимает практически все его психические ресурсы… Постоянно нужно к чему-то адаптироваться, куда-то вливаться, приспосабливаться, совершенствовать свои навыки, конкурировать – а то окажешься на обочине. Ведь сегодня, чтобы хотя бы сохранить свой статус и положение – необходимо быстро двигаться. А если будешь стоять на месте, то окажешься в жопе! И в таких условиях говорить об увеличении мощности информационных потоков – это значит создавать средства для ещё большего порабощения людей.

Гарин подумал о том, что людям необходимо что-то вроде глобального профсоюза потребителей информации – какой-то коллективный разум, который будет способен справляться с манипуляторными технологиями, которыми владеют и развивают коммерческие, частные и государственные структуры. А пока этого нет, большинство людей вынуждено находиться в плену созданных для них мифов. Гарин вспомнил слова древнего индийского мудреца: «Когда глупец на своё несчастье овладевает знанием, оно уничтожает его удачливый жребий, разбивая ему голову».

За всеми этими размышлениями, Гарин и не заметил, как на автопилоте вышел на «Авиамоторной» и побрел в сторону «Сортировочной» мимо многочисленных точек фастфуда.

– Андрюха! – окликнул его Виктор.

– Гарин повернулся направо и увидел друга, доедавшего шаурму рядом с жестяной стойкой.

– Приятного аппетита – сказал Гарин.

– Да какой там… пошли на электричку.

– Пошли – ответил Андрей, и друзья пошли к станции.

– Ну что, как там у тебя в Дегунино?

– Ну как обычно… одиннадцать остановок от Петровско-Разумовской… короче три часа на заказ. Замотался я сегодня что-то сильно.

– Я тоже… пол дня ездил по каким-то ебеням. А тут ещё в обед эта Ковальская – весь мозг своей сдачей вынесла.

– Да… Ядвига та ещё тварь – подтвердил Бухминцев.

– Чаевых много прилипло?

– Рублей четыреста, наверное, есть. Одна клиентка щедрой оказалась – около трёхсот рублей оставила.

– У меня где-то только сотни две со всего

– Не густо. А как с твоими делами? Как там на «Калужской» – с надеждой спросил Бухминцев.

– Да никак… там толков не будет… Просто пообщались хорошо. Приятный мужик, но мы с ним как-бы на разных волнах.

– А он на какой волне? – с интересом спросил Виктор.

Гарин очень сильно устал за этот день и у него совершенно не было ни сил, ни желания пускаться в подробные разъяснения.

– Ну он в общем говорит о том, что в России надо создать аналог Силиконовой долины. В общем копировать американцев. В общем я ему не нужен со своими проектами. Вообще не прет что-то. Хожу только бес толку. Материалы раздаю… звоню… Надо что-то менять.

– Может мало звонишь? – ответил Бухминцев. Я на неделе слышал, как Елена Ивановна в офисе инструктировала менеджеров как надо товар в салоны красоты впаривать. Там Таня Бульдог жаловалась, что она звонит, предлагает, а ей отвечают, что ничего никому не надо. Так вот, Елена и говорит ей: «Ты мол звони, предлагай десять, пятнадцать раз, а на двадцатый глядишь – и согласятся что-нибудь купить.» Может быть тебе также звонить двадцать – тридцать раз в одну точку – глядишь и выгорит что-нибудь, кому-нибудь что-нибудь понадобится.

– Блин, я не понимаю, откуда идёт эта херня… разве можно в это верить?

– Да почему же нет? Весь сетевой маркетинг на этом работает…

– Да хреново мне кажется он работает.

– А мне кажется хорошо.

– А почему тогда ты не идешь в этот маркетинг? Мне кажется в Москве таких контор навалом. Иди предлагай какую-нибудь херню каждому встречному. Девять раз предложишь, а на десятый он её у тебя и купит. Какой-нибудь препарат «Собачий бивень».

– А вот возьму и пойду.

– Мне кажется, кто так говорит, сам в это ни фига не верит. Вот ты попробуй у этой Елены Ивановны попросить в займы десять штук.

– Не даст.

– А ты через полчаса ещё раз попроси, потом ещё раз. На следующий день ещё раз попроси. Так раз десять попросишь, а на одиннадцатый глядишь и даст тебе десять штук. Потом у Руслана можно начинать просить.

– Мне кажется, что если так начать ко всем приставать, то к концу следующей недели меня уволят.

– И правильно сделают. Чтоб мозги не засирал.

Друзья поднялись по лестнице на платформу и стали ждать свою электричку, которая должна была подойти минут через десять.

У Виктора зазвонил телефон. Это был звонок с малой Родины. Гарин решил не мешать другу успокаивать сильно переживавшую мать и отошел немного в сторонку. В это время, на соседние пути пришла электричка из области и из вагона, остановившегося напротив Андрея, вышли двое мужчин, вдвоем несших большую сумку. Гарин подумал, что такими пластиковыми сумками пользуются челноки с базара для перевозки и хранения разного барахла. Однако у этих двоих в сумке было что-то, весившее гораздо больше трусов или халатов. Мужчины как-то с трудом вынесли ее на перрон и поставили на землю. Было в этой парочке что-то странное и Андрей принялся с интересом наблюдать за ними. Электричка уже укатила в сторону Казанского вокзала, а эти двое все стояли на перроне и о чем-то тихо разговаривали. Казалось, что они немного спорили друг с другом и никак не могли прийти к консенсусу. В этот момент негромко заиграла музыка. Андрей сразу узнал знаменитую композицию полузабытого американского рэпера. Оказывается, это был рингтон, на телефоне более молодого компаньона. Парень начал с кем-то разговаривать по телефону, а Андрей погрузился в воспоминания. «Кэн тач ми» катапультировала его память в начало девяностых и по какой-то малопонятной прихоти напомнила о том, как Андрей с увлечением смотрел тогда трансляции матчей НБА, которые каждые выходные показывали на втором канале. Эн-Би-Эй экшн, дис из фантастик – Гарин повторил про себя слоган, который во время трансляции звучал каждые три минуты. Джордан, Пиппен, Хорас Грант, Билл Картрайт – Гарин болел за «Чикаго Буллз». Эх было время – подумал Андрей и вспомнил финал против «Финикс» и симпатичного Чарльза Баркли.

– Вам редуктор не нужен?

Андрей вздрогнул и вернулся в реальность. Перед ним стояли те самые двое мужчин, вышедших с тяжелой сумкой из электрички.

– Что-что? От неожиданности Андрей даже немного растерялся и не совсем понимал, что же от него хотят.

– Нет не нужен – послышалось из-за спины.

Это Виктор пришел на помощь к другу.

– Совсем не дорого. Это турборедуктор.

– Да нет мужики, спасибо.

Послышался звук, подъезжающий электрички. Виктор с Андреем развернулись от стихийных коммивояжеров и быстрым шагом пошли по направлению к месту остановки первых вагонов. Там должны были ещё быть свободные места.

– Редуктор, редуктор – повторял Гарин… где-то я это слышал. А что такое редуктор?

– Это вроде коробки передач – ответил Виктор. Шестеренки в общем.

– Они сказали, что это турборедуктор… Интересно, где они его раздобыли.

– По любому в Жуковском. С ЦАГИ сперли – прикололся Виктор.

Друзья сели в электричку и даже сумели приземлиться на свободные места.

– Да, мне сейчас Вазген звонил. В общем должны пересечься с ним на днях. Он все в гости напрашивается…

– А почему он нас к себе не пригласит? Он же все-таки москвич.

– Не совсем… он подмосквич. В Наро-Фоминске живет. Это с киевского вокзала часа полтора на электричке. Он вообще-то нас к себе приглашал, но я сразу подумал, что какой-то гимор будет к нему ехать, тем более, что он с каким-то дедом живет…

– Блин, полтора часа… это еще хуже, чем у нас.

– Вот-вот! Ну ты не против его к нам пригласить? … пообщались бы…

– Да нет, не против.

– Ну вот и хорошо! Я значит завтра буду договариваться на пятницу.

– Я не против – ответил Гарин и молча уставился в окно.

Глава 11. Джастин

Джастин стоял у окна и смотрел на многочисленные большие и маленькие суда, перемещавшиеся по акватории, благо панорамные окна на тридцать седьмом этаже офисного билдинга представляли прекрасную возможность для этого занятия. Джастин специально выбрал из множества возможностей именно это офис – по причине лучшего вида и обзора на Залив. Он иногда ловил себя на мысли, что Залив был для него чем-то вроде дополнения к большому аквариуму, только вместо рыбок были все виды кораблей – от круизных лайнеров до паромов и небольших рыбацких катеров.

Залив часто выручал Джастина. Он помогал отвлечься и привести мысли в порядок, расслаблял и успокаивал размеренным движением своих железных обитателей, иногда давал пищу для размышлений, а когда и просто забавлял, подбрасывая занятные метафоры и сравнения. Все мы родом из детства… Вот и эта любовь к бухтам и заливам родилась во время летних школьных каникул, которые совпадали с кратковременными отпусками отца-сенатора. В это время вся семья как правило отправлялась в круиз на собственной шикарной яхте вдоль Восточного побережья. Это были, пожалуй, самые яркие и счастливые воспоминания в его жизни. Джастин подумал, что, хотя старшие братья и сестра получали от этих круизов большое удовольствие, но никто не был влюблен в морскую синеву также сильно, как он.

В детстве, он мечтал быть капитаном дальнего плавания на большом паруснике в восемнадцатом веке. Тогда его идеалом была английская Ост-индская компания, которая, благодаря огромному собственному флоту господствовала в восточной торговле и могла навязать свою волю трехсотмиллионной Индии. Будучи подростком, Джастин развил свои мечты уже до парового флота. Тогда его кумиром был коммодор Перри, который одним лишь холостым залпом из полудюжины орудий диктовал японцам условия торговых договоров.

Он очень любил сказку «Три принца из Серендипа». В ней герои умели делать глубокие выводы из случайных наблюдений и, таким образом, находит то, чего не искали намеренно. То есть герои обладали высокой «Серендипностью» – способностью делать счастливые открытия «по случаю». Подобно тому, как Вильгельм Рентген случайно открыл излучение, обратив внимание на изменение цвета бумажного экрана, лежавшего недалеко от катодной трубки…

Повзрослев ещё немного, он начал размышлять об инвестициях в круизные лайнеры и занялся изучением и оценкой тенденций развития туристической индустрии. Для него, выросшего в богатстве и комфорте, путешествия были тем самым безопасным приключением, с помощью которого он надеялся испытывать приятное удивление и делать неожиданные открытия.

Но со временем, интерес к путешествиям как-то выветрился и остыл. Путешествия успели порядком надоесть. Джастин уже сбился со счету, в каком количестве стран он успел побывать в свои неполные двадцать девять лет – толи тридцать пять, толи тридцать семь. Ему казалось, что практически ничего уже неспособно его удивить в приятном смысле этого слова. Всё, что казалось достойным внимания было им осмотрено и опробовано.

Он подумал о том, что разнообразие Мира является одной из самых больших иллюзий современности. На самом деле Мир очень однообразен. «Есть Мы – и все остальные. И все это разнообразие совершенно дутое. Это разнообразие фольклора, архаики и племенных тотемов, обычаев и табу. И все в сущности пытаются, с разной степенью успешности копировать нас. Как бы это ни пахло нарциссизмом, но мы сами – это единственный достойный объект для внимания. Все остальные – это попугаи разной степени дрессировки. Есть конечно и такие, кто хочет поупираться, но перспективы это не имеет никакой. Только сами себя замучают».

Он сразу вспомнил своего любимого деда, который испытывал чувство глубокого удовлетворения от сложившегося, таким образом и не без его участия порядка вещей. Джастин тоже был не прочь потешить собственное самолюбие фактом принадлежности к клану победителей, добившихся абсолютного превосходства. Но, с другой стороны, подобно неприятному осадку, в его душе присутствовало чувство досады и тоски. Досады на других за их примитивность и тоски по тому возможному миру, в котором были бы такие места, достойные уважения и способные чему-то научить. У Джастина не было желания спорить на эту тему, как по причине неуверенности в своих аргументах, так и из-за безмерного уважения к деду. Но, думал он, «Разве не было бы лучше, если бы этот Мир снова обрел для нас загадочность и неизведанность и был способен нас чему-то научить и дать нам что-то, кроме полезных ископаемых, какой-то опыт или знания, отсутствующие у нас?»…

Джастин услышал за своей спиной сдержанное покашливание, которое вернуло его к реальности. В кресле, около рабочего стола Джастина сидела Дженис – женщина тридцати пяти – тридцати семи лет с темными вьющимися волосами, одетая в спортивный костюм. Она жила в пяти километрах от офиса Джастина и по всему было видно, что это расстояние она преодолела бегом.

– Ты так спешила ко мне на встречу? – ироничным тоном поинтересовался Джастин.

– Не льсти себе – ответила Дженис. Ты же знаешь, я люблю совмещать приятное с полезным. Необходимо держать себя в форме. Как сказал один очень умный человек – время – это количество движения. Много двигаешься – имеешь много времени.

– По-моему это Аристотель – предположил Джастин.

– Верно – подтвердила Дженис и слегка поправила немного мешавшие ей волосы.

Она была на десять лет старше Джастина, но это нисколько не мешало ему испытывать по отношению к ней нечто большее, по сравнению с дружеской симпатией. Иногда Джастин думал о том, что его привлекали в Дженис те качества, которые не хватало ему самому – напористость, волевая энергетика и целеустремленность. Он знал также, что она очень хорошо владела приемами тхэквондо и могла, если бы потребовалось, ударом ноги отправить в нокдаун не самого слабого мужчину. И при всем при этом, Дженис счастливо избежала превращения в мужеподобное существо. Её движения были плавными, а черты лица излучали обаяние. Но это не было обаяние слабой женственности или мягкой покладистости. Это было скорее обаяние ума и уверенности в себе.

Джастину порой казалось, что Дженис обладала более ярко выраженными мужскими качествами, чем он сам. Иногда это вызывало у него некоторое чувство зависти, но он успокаивал себя, говоря, что в этом есть некая закономерность. Всем известно, что богатые семьи имеет тенденцию к вырождению. Дедушка сколачивает капитал, выбивается из грязи в князи. Его сын, как правило, упорно продолжает отцовское дело, а внуки, нередко проматывают наследство и оказываются никчемными сибаритами и прожигателями жизни, как например Вандербильдты. Но Джастин гордился собой и своей семьей. И третье, и четвертое, и даже пятое поколение семьи. к которому принадлежал он сам, сохраняло бодрость духа, морально нравственную устойчивость и демонстрировало деятельный активизм. А тот факт, что кто-то обладает большей энергией, так что ж с того? … «Предоставим теперь возможность другим суетиться… в наших интересах» – думал Джастин.

Однако в случае с Дженис, все было несколько сложнее. Ирония состояла в том, что положение Дженис в иерархии системы, которой они принадлежали и которую вместе развивали было выше, чем его. Можно было сказать, что несмотря на колоссальную разницу между им – отпрыском богатейшей династии Америки и Дженис – являвшейся профессиональным игроком в Покер, она была его руководителем и Джастин должен был руководствоваться в своей деятельности её мнением.

Джастин уселся в свое кресло и, ещё раз бросив взгляд на Залив, спросил, сидевшую на против молодую женщину: «Как дела?».

– Все в порядке.

– Как муж, как дети?

– Дети учатся, Брюс уехал на выставку в Барселону, потом в Андалузию поедет. Появилась возможность купить перспективный участок.

– Да-да… меня об этом проинформировали… как только будет возможность – сразу пробурим пробные шурфы…

Джастин знал, что несколько дней назад Дженис прилетела из Индии и он решил спросить её о поездке.

– Как твоя поездка в Ченнай? Удовлетворена результатом?

– Да… на этот раз да!

– Рассказывай! – с нетерпением попросил Джастин.

– Месяц назад сотрудники твоего индийского офиса собрали для меня информацию, по поводу школьников – победителей и призеров математических олимпиад в разных индийских штатах.

Джастин понимающе кивнул.

– Пришлось, продолжила Дженис – много повозиться с информацией… в общем я выделила для себя три перспективные мишени… Один парень в Бангалоре живет, другой в Хайдарабаде, а третий в Бхопале – знаешь такой город? Там в восемьдесят четвертом году химический комбинат, который фирме твоей семьи принадлежит взорвался – пятнадцать тысяч погибло.

– Нет не знаю… не слышал…

– Как же… говорят крупнейшая техногенная катастрофа… Ну ладно, дело не в этом. Так вот, самые высокие результаты показывает мальчик из Бхопала…

– Ещё бы – улыбнулся Джастин – это, наверное, полезные мутации влияют, случившиеся благодаря моей фабрики.

– Перестань… Из Хайдарабада и Бангалора парни… они примерно на одном уровне. Но я выделила мальчика из Бангалора.

– Ещё бы… индийская «Силиконовая Долина»… сама среда способствует.

– Конечно, среда положительно влияет, но не это в итоге определило мой выбор.

– А что же? – с интересом спросил Джастин.

– Этот парень – его кстати Рамеш зовут и ему 10 лет, так вот – он по отцу дальний родственник Рамануджана.

– Ну и что? … Ты думаешь от этого что-то зависит… Мне кажется, что творческим способностям все равно – кто чей родственник.

– Ну не все так однозначно… какая-то зависимость есть…

– Есть, но она не определяющая…

– Но имеет большое значение!

– Не уверен – с сомнением покачал головой Джастин.

– Вот тебе известный факт – решила не сдаваться Дженис – в Германии, несмотря на все потрясения, хорошо сохранились церковно-приходские книги учета населения, и из них известно, что философ Гегель, композитор Шуберт, писатель Шиллер, поэт Гельдерлин и нобелевский лауреат по физике Макс Планк все они являются потомками одного человека. Башмачника Иоганна Ванта, жившего в шестнадцатом веке в Нюрнберге… Хороший пример?

– Ну что же… и такое бывает – пожал плечами Джастин.

– Бывает-не бывает. В общем я решила делать ставку на Рамеша.

– Поступай как считаешь нужным. Тебе виднее.

– Посмотри какие у тебя есть возможности… правда ему всего десять лет… Нельзя ли через отделение наших фондов или через филиалы в Бангалоре ему стипендию какую-нибудь назначить для начала? Тем более играет за него один существенный факт – он не чистый индус – у него мать родом из России.

– Вот как? – оживился Джастин. Это интересно! А как она там оказалась?

– Это скорее его отец оказался в Москве. Там в университете и познакомился с его матерью.

– А! Все понятно! – закивал головой Джастин

– Только вот мне не понятно – что у Вас случилось в Москве?

Лицо Джастина сразу стало серьезным.

– Форс-мажор. У Каспарянца украли ноутбук с профайлом и доступом к Тартессу.

– Насколько сильным был его профайл?

– Достаточно сильным. Конечно слабее моего и уж тем более твоего, но все-таки достаточно сильный. Все-таки бывший чемпион мира по шахматам… это сказывается определенным образом.

Дженис подумала про себя, что позиции Джастина в Тартессе целиком основаны на колоссальном богатстве его семьи. И если бы не это богатство, то тогда максимум, на что он мог бы претендовать – это паразитировать или плестись в охвостье у профайла того же Каспарянца. Но вспомнив старую мудрость: «Когда говоришь, что хочешь – услышишь, что и не хочешь» – вслух произнесла пренебрежительным тоном:

– Чемпион Мира по шахматам… Когда «Дип Блю» громила Каспарянца, я в это же самое время выиграла у лучшей компьютерной программы, несмотря на то, что компьютеру была дана фора в двадцать пять камней. Это примерно то же самое, как если бы Каспарянц обыграл компьютер одними пешками…

Джастин согласно кивнул. Он всегда восхищался способностями Дженис и завидовал ей. Основываясь исключительно на своих способностях, Дженис занимала очень высокое место в иерархии Тартесса и возглавляла там одну из групп в Комитете 101.

– Джастин скажи, не считаешь ли ты, что совершил ошибку – предоставив Каспарянцу допуск в Тартесс?

Джастин на минуту задумался…

– От ошибок конечно никто не застрахован. В конце концов не ошибается только тот, кто ничего не делает.

– Звучит как фраза из фильма и это все мне понятно – перебила Дженис. Я так же отдаю себе отчет в том, что это было не только твое решение – интегрировать Каспарянца в систему… Ведь если удастся провести его в президенты России, то он сможет провести в Тартессе такие ходы, которые обеспечат преобладание нашей группы на десятилетия вперед. Но сейчас мы должны смотреть правде в глаза и оценивать все возможные последствия сложившийся ситуации. Случилось то, что случилось. Украден компьютер с сильным профайлом и доступ в систему. Кто это сделал и с какой целью и какие от всего этого могут быть последствия?

– Ситуация пока очень туманная – начал Джастин. Конечно положение весьма щекотливое… мне сразу пришла на ум ситуация с атомной бомбой. Когда русские внедрили свою агентуру в Лос-Аламос и украли технологию производства ядерного оружия.

– Вот-вот – согласилась Дженис. А здесь история ещё более гнилая. Вы им очень облегчили задачу. Ни в какой Лос-Аламос ехать не надо. Сами пододвинули все к Кремлю!

– Но пока еще нельзя говорить определённо, что же все-таки произошло…

– А какие есть варианты? – спросила Дженис. У меня возникает вопрос – кому вообще мог понадобиться этот компьютер?

– Пока вряд-ли возможно однозначно ответить на этот вопрос. Есть несколько вариантов.

– Во-первых – это может быть дело рук политического сыска русских с целью найти какую-то информацию, полезную для компрометации Каспарянца. В таком случае им будут интересны, документы, касающиеся партийной работы и её финансирования. Конечно, любую информацию можно подать в негативном цвете. Но мы не сильно опасаемся такого развития событий. В общем если это дело рук политического сыска, то они наверняка не обратят внимание на какую-то не слишком приметную игру. Ларри уверяет, что кроме него никто не знал о программе. Пароль у него стоял конечно не самый сложный и злоумышленнику наверняка не составит труда взломать его. Но кто-бы это ни был, он не осведомлен о Тартессе и его значении. Кроме того, в офисе был пущен слух, что пропал ноутбук не Каспарянца, а одного из его помощников – Марины Литвиновой. Если что, то можно будет сделать её громоотводом для негативных событий.

– А что там ещё было на ноутбуке?

– Да полно всякой-всячины. Прежде всего документы, касающиеся политических проектов. Финансово-хозяйственные документы. Информация личного характера – фотографии, переписка. Много информации по шахматам и другим настольным играм. Библиотека медиафайлов – в общем все как у обычного человека.

– А какие ещё есть варианты?

– Может быть это какая-то внутрипартийная фракционная борьба.

– Интересно… из-за чего же ведётся эта борьба? По какому поводу.

– Я думаю, что эта борьба видеться из-за наших денег. Кто будет распределять деньги, которые мы перечисляем на поддержку демократии. Наконец, нельзя сбрасывать со счетов и вариант банального криминала. Может быть просто, какой-то проходимец решил воспользоваться тем, что плохо лежит.

– Ты всерьез допускаешь такой сценарий?

– Конечно… Судя по докладам, которые ко мне приходят, в этом движении, которое возглавляет Каспарянц – там, если говорить откровенно – сущий проходной двор. В погоне за массовостью – они напрочь забыли хотя бы о какой-то осторожности, конспирации или хотя бы самой простой системе безопасности. Мое доверенное лицо несколько раз было в их московской штаб-квартире. С его слов – это похоже на какой-то балаган. Вполне возможно, что это сделал какой-то мелкий воришка. Хотя конечно можно говорить со стопроцентной уверенностью, что там есть и многочисленные провокаторы, посланные спецслужбами русских…