Текст книги "Стартап инженера Гарина"

– Все, я иду первым мыться и спать – сказал Бухминцев.

– Я тоже начну готовиться ко сну, сказал Гарин и пошел в свою отдельную комнату, а Вазген принялся соображать постель на выделенном для него диване.

Глава 13. Двойное дно

Джонсон быстрым шагом шел по коридору шел по коридору и думал над новым заданием, полученным от Джастина – в кратчайший срок разобраться с пропажей ноутбука Каспарянца.

Зайдя в свой кабинет Джонсон сел за стол и принялся размышлять об этом деле. Он был лично хорошо знаком с Ларри Виленовичем и поддерживал с ним ровные и деловые отношения, как того хотел Джастин. Однако сам он, в глубине души, ни в грош ни ставил Ларри и считал всю эту затею – по продвижению Каспарянца в президенты России, ничем иным, как чудачеством вашингтонских дедушек и их золотых внучков, одним из которых и был Джастин.

Каспарянца он считал политическим гномом и относился к шахматисту с той степенью пренебрежения, на которую только способен профессионал техасского холдема, которому сам Кранделл Аддингтон пророчил появление в Зале славы Покера. Кроме того, Эрика очень раздражала фамилия Манштейн, которую Ларри Виленович сменил на фамилию матери. Эрик почему-то сразу вспоминал своего знакомого Кайла Брофловски и во рту у него начиналась изжога.

Сам Эрик считал, что вместо Каспарянца в России следовало создать и продвигать к власти человека, способного стать русским фюрером, но на встречах с Джастином и его друзьями благоразумно молчал о своих соображениях. Он ждал, когда они неминуемо разочаруются в этом многоклеточном тамагочи и начнут реально смотреть на вещи. Джонсон на всю жизнь запомнил тот дождливый осенний день в Принстоне, когда профессор познакомил аудиторию с высокой мыслью немецкого философа Гегеля, сказавшего: «Умный слуга – по определению умнее своего хозяина. Потому, как слуга знает и свою собственную роль, и роль хозяина. А хозяин знает только свою и не способен посмотреть на себя со стороны». Начиная с того памятного дня, эта фраза стала для Эрика как бы инструкцией к его жизни. Он был уверен, что настанет день и он возвысится над этими наследниками… Но пока конечно приходилось засовывать свои амбиции куда подальше и выполнять приказания заокеанских маяков.

Итак – Каспарянц и пропавший ноутбук. С чего начать? Сам Лари утверждал, что последний раз он видел ноутбук лежащим на диване в собственном кабинете. После разговора с неким Вазгеном, они вместе вышли из кабинета. Каспарянц, конечно же забыл закрыть собственный кабинет, пошел на улицу встречать машину, которая привезла партийную литературу, а Вазген, по его утверждению, пошел по офису собирать людей, способных помочь в разгрузке и подъеме полиграфической продукции. Когда через полчаса Каспарянц вернулся в свой кабинет он и обнаружил пропажу ноутбука. Джонсон долго разговаривал с Ларри Виленовичем, пытаясь выудить из него полезную информацию о том, что происходило в те роковые полчаса. В итоге он получил визитную карточку интернет магазина «Шопвумен», которую Ларри нашел около дивана, где лежал ноутбук.

Этот Вазген, по всей видимости и являлся главным подозреваемым в краже ноутбука. Но со стопроцентной вероятностью конечно ничего нельзя было утверждать. Так как дверь в кабинет была какое-то время открыта, то зайти туда мог кто угодно. Однако над выходом из офиса висела камера, круглосуточно записывавшая всех входящих и выходящих из партийного офиса. Камера запечатлела троих человек, вышедших из офиса с сумками, в которые вполне мог поместиться ноутбук. Первым из офиса вышел Ян Густович Бортновский – мужчина пятидесяти пяти или шестидесяти лет, несший в руке объемную хозяйственную сумку. Вторым вышел Вазген Енгибаров – молодой человек лет двадцати семи, за спиной у которого висел рюкзак. И наконец третьей вышла женщина лет тридцати пяти – Ядвига Ковальская, которая несла большой пакет, в который упаковываю коробки с обувью в каких-нибудь торговых центрах.

Итак, думал Джонсон, мы имеем троих твердых подозреваемых – Ян, Вазген и Ядвига. Плюс к этому карточка интернет-магазина Шопвумен. Эта карточка сразу указывала на Ядвигу Ковальскую – но это конечно же было слишком очевидное решение. Возможно, что злоумышленник – например Вазген – специально подбросил эту визитку, для того, чтобы сбить людей с толку и выиграть время.

Конечно, Джонсон имел и ресурсы, и возможности для того, чтобы провести силовую операцию. У него были связи и в правоохранительных органах, и в нескольких ОПГ. «Посадить бы их всех на подвал» – думал Джонсон. Но его останавливало одно серьезное обстоятельство, а именно статус Каспарянца как политика всероссийского значения. Джонсон не сомневался, что внутри движения Каспарянца был целый рой провокаторов и агентов, а значит вполне могло оказаться, что кража ноутбука – это спланированная акция спецслужб и человек, который это сделал находиться под оперативным прикрытием спецслужб. В этой ситуации Джонсону необходимо было проявлять известную осторожность. Каспарянц это вам не какая-нибудь мелкая сошка, его разработку ведут самые лучшие силы и попасть под их каток никто в здравом уме не захочет. Так что действовать надо было аккуратно и деликатно. Начинать необходимо было со сбора подробной информации о каждом подозреваемом и собрать эту информацию Джонсона мог только вместе с Шельгой.

Таким образом, Джонсон созвонился с Шельгой и назначил ему встречу в ресторане «Самарканд». Вообще для Джонсона это было одним из главных плюсов его московской жизни – ресторанный мир и разнообразие кухонь. Он с усмешкой вспоминал то время, когда для счастья ему хватало похода в какой-нибудь Бургер-Кинг в Шеридане. Сейчас же для гастрономического удовольствия ему был необходим плов, хоровац и хинкали. Приехав в ресторан, Джонсон заказал аччик-чучук, шурпа, манты чай и парварда и стал ждать Шельгу. Подошедший вскоре Марк, стараясь не отставать от Джонсона, заказал плов и ханум.

Ожидая заказ, Джонсон стал по-английски рассказывать Шельге про Джастина, Каспарянца и пропавший ноутбук. Шельга, как человек весьма неглупый, сразу оценил парадокс ситуации, рассказанной Джонсоном и задал вопрос – лежавший на поверхности.

– Слушай Эрик… я не пойму…, казалось бы, какое дело ему – отпрыску одной из богатейших семей мира до одного пропавшего ноутбука в далекой Москве.

– Джонсон на минуту задумался. Он уже давно достаточно откровенно общался с Шельгой и доверял ему настолько, насколько вообще был способен доверять людям. Эрик подумал о том, что сейчас представился тот самый случай, когда стоит раскрыть Шельге ту информацию, которой он до этого момента не считал нужным делиться.

– Все дело в том, что на этом ноутбуке установлена программа, с помощью, которой ты можешь получить доступ к системе управления крупнейшими корпорациями мира.

– Как это? – непонимающе спросил Шельга. Что за программа?

– Ну вот такая программа, замаскированная под нехитрую игру.

– И что это за корпорации, если конкретно?

– Ты знаешь, есть такой список – Глобальные Титаны 50 – пятьдесят крупнейших в мире корпораций. Что-нибудь слышал об этом?

– Ну да, конечно… Это крупнейшие банки с Уолл-Стрита, Нефтяные гиганты, ну там Шелл или Эксон, Макдональдс с Диснеем… что-то ещё, по-моему,…

– Ты забыл гигантов Силиконовой Долины.

– А точно – Эппл, Майкрософт, Гугл – правильно? Там еще фармацевтика какая-то и горнодобывающие компании и ещё

– Верно, верно – перебил Марка Джонсон. Ты все верно говоришь, но дело в общем-то не в этом, а в одном очень-очень интересном факте, ускользающем от большинства людишек.

– И что же это за факт?

– Факт состоит в том, что никто не знает, кому это все на самом деле принадлежит.

– Как это?

– Очень просто.

– Что, вообще нет никакой информации?

– Ну какая-то есть… но абсолютно ничего не проясняющая, а наоборот – только все запутывающая… В большинстве случаев это все выглядит так: некий крупнейший в мире банк принадлежит десяти или пятнадцати инвестиционным фондам. Каждый из этих фондов владеет небольшим пакетом акций – от трёх до семи процентов – не больше.

– Ну хорошо… а кому принадлежат эти инвестиционные фонды, которым принадлежит банк?

– Они в свою очередь тоже принадлежат различным инвестиционным фондам, опять же в малых долях.

– И ты хочешь сказать, что эти фонды, которым принадлежат фонды, которым принадлежит банк, тоже принадлежат в малых долях фондам… уже четвертого уровня что-ли.

– Вот именно.

– И что… так до бесконечности?

– Ну почему же… тут есть два варианта. У какого-то фонда структура собственников просто на просто является коммерческой тайной. Или, второй вариант – фонд принадлежит банку.

– То есть круг замыкается… Банк через цепочку фондов принадлежит сам себе…

– Да – кивнул Джонсон.

– Но также не может быть! Все-таки должны же быть конкретные люди, которые всем этим владеют? – задал вопрос Шельга.

– Формально, скорее всего – нет.

– Так кто же тогда этим всем владеет? – недоуменно спросил Шельга.

– Различные трасты. Ты знаком с понятием доверительная собственность?

– Ну так… весьма поверхностно…

– Ну конечно – у вас в России это слаборазвитая юридическая структура – тогда как у нас в Америке на это столпы или лучше сказать титаны – на которых и держится все здание капитализма.

Доверительная собственность или по-английски Траст – это такая система, когда имущество, принадлежащее учредителю, передается в распоряжение доверительного собственника, но доход с него получают выгодоприобретатели. То есть попечитель совершает операции с собственностью и управляет ей, а доходы получает выгодоприобретатель. Ну представь, что я создаю особое юридическое лицо – Траст. Тебя назначаю его председателем и передаю свою собственность во владение Трасту. Ты, за определённую плату управляешь этой собственностью, а все доходы перечисляешь мне.

– Постой, ну вот у этих Трастов, про которые ты мне сейчас рассказал, у них все-таки есть учредители и выгодоприобретатели… Это же конкретные люди, не так-ли?

– Ну конечно. Учредители и выгодоприобретатели всех этих Трастов и есть самые богатые и влиятельные собственники на свете – о которых не пишут в газетах и не снимают телепередачи. Пойми все эти официальные богачи типа Гейтса или Цукерберга это так – для отвода глаз. Это конечно яркие звезды, которые все видят и на которые показывают пальцем. Но как ты знаешь – настоящая масса во Вселенной сконцентрирована внутри Черных Дыр. Эти Черные Дыры, эти Титаны в тысячи раз тяжелее любой звезды и, хотя их и не видно, но звезды, так или иначе вращаются вокруг черных дыр.

– Да… я слышал, что в центре нашей галактики находиться сверхмассивная черная дыра.

– Вот-вот… и в центре мировой экономики, в этом океане денег находиться сверхмассивная черная дыра, которая хотя и находится в тени у ложных звезд, но незримо управляет их движением, а если что, то может их и съесть. Настоящие Титаны не светятся, а находятся в тени. Их состояния превышают состояния этих нуворишей в десятки раз.

– И кто же… эти Черные Дыры?

– Не трудно догадаться, что это все наследники тех самых первых американских миллиардеров, которые сколотили состояния в последней трети девятнадцатого века.

– Постой, постой – перебил Джонсона Марк – а в чем причина… в чем причина всех этих многоступенчатых, каскадных схем. Или даже лучше спросить, в чем их цель.

– Чтобы ты понял весь масштаб происходящего, необходимо напомнить – в какой исторической ситуации начала формироваться данная система. Все эти трасты возникли сразу после Второй Мировой Войны. С одной стороны, США больше всех выиграли от этого всемирного бардака. Американская экономика составляла половину мировой! Но с другой стороны – ни в чем нельзя было быть уверенным. Во-первых, в Америке правил Рузвельт, а всем были известны его социалистические замашки… он почти открыто называл американских олигархов «сукины дети».

– Ну Рузвельта Вы благополучно траванули.

– Да… есть такая версия.

– Да что у Вас за демократия такая? Только официально четырех президентов ухлопали, а тут ещё Рузвельт…

– Демократия – это так… мусорку разгребать. Знаешь как говорят у нас? «Дайте им веревку подлиннее – сделают прыгалку и будут скакать.»

– Так что там с трастом-то?

– Что-что – красная угроза и все такое, а траст – это, во-первых, анонимность – никто, в том числе государство, не имеет право требовать информацию о выгодоприобретателях. Во-вторых, уход от налогов. В случае прогрессивного подоходного налога, имущество принадлежит трасту, попечитель траста не обязан сообщать в налоговую о доходах с траста выгодоприобретателей. И наконец, я могу создать траст в интересах своих детей. Таким образом я передам им имущество без налога на наследство понимаешь?

– Да… круто! С восхищением сказал Шельга.

– Ещё бы! Там на самом деле много возможностей. Например, имущество траста – неотчуждаемо и на него не могут претендовать кредиторы… Но на самом деле это все мелочи… Ты только представь сам масштаб события! Волею судьбы в одной стране была сосредоточена половина мировой экономики. Причем более развитая в технологическом смысле. В свою очередь в этой стране большая часть экономики принадлежала очень узкому кругу лиц – владельцев нескольких десятков огромных корпораций и банков. И каждый американец знал имена и фамилии этих людей – он знал – кому принадлежит американская экономика. И вдруг, в течении нескольких лет, из поля зрения общественности исчезают крупнейшие американские состояния – что само по себе было вещью неординарной и грандиозной по своим масштабам.

То есть представь, например, в следующем году разразиться мировой финансово-экономический кризис вроде великой депрессии, случившийся в прошлом веке. И кто по-твоему за неё будет отвечать?

– Правительство? Банки?

– Ну уж точно не те, кто живет в Черной Дыре! Их как-бы нет… и о них никто не знает. Они растаяли подобно небольшому облачку в ветреный летний день. Я думаю, что даже управляющие всех этих глобальных экономических Титанов не в курсе – кому же на самом деле они принадлежат. Всё дерьмо достанется им!

При слове дерьмо к столу, за которым сидели собеседники, подошли две восточного вида девушки и поставили на стол обед. Джонсон сразу как-то повеселел, увидев перед собой аппетитные кушанья, и принялся с жадностью осваивать содержимое тарелок, а Шельга, казалось был настолько перекормлен услышанным, что переваривание новой информации пока не оставляло места иным процессам.

– Действительно… черная дыра… даже свет не может её покинуть… Послушай, так это все-таки несколько черных дыр или одна большая?

– Вот тут-то наконец мы и подошли к самому главному – ответил Джонсон.

– И что же является главным?

– Главное – это схема управления этим самым Трастом.

– Так он все-таки один?

– Да… один большой и все контролирующий. Гигантская черная дыра, вокруг которой вращаются все звезды. И самое удивительное это то, что выгодоприобретателем, как и попечителем этого траста может быть любой. В том числе и мы с тобой можем стать управляющими этими корпорациями и получать их прибыль.

– Как это? … Шельга удивленно посмотрел на Джонсона. Кто же отдаст нам это колоссальное богатство? Морганы или Меллоны? Ты шутишь? Да они, наверное, рвать и убивать будут за всю эту собственность.

– Ничего они не будут – уверенно сказал Джонсон.

– Почему?

– Да потому, что они все уже давным-давно отдали… Им больше ничего не принадлежит. У них ничего нет. Ты читал сказку про голого короля?

– Нет… не читал… я в детстве мультфильм смотрел.

– Ну значит ты знаешь, о чем идет речь… Так вот – все эти олигархи как тот самый голый король. У них на самом деле ничего нет… только об этом никто не знает.

– Постой, постой – взволновано произнес Шельга – а как же тот самый огромный Траст, о котором ты мне рассказывал – та самая гигантская черная дыра, которой и принадлежат эти глобальные титаны 50? Я правильно тебя понял?

– Вполне – утвердительно кивнул Джонсон.

– Ну так вот – этот самый Траст – разве он в каких-то долях не принадлежит им всем? Ты же сам говорил, что это такая хитрая юридическая схема, по уходу от налогов и всему такому. Так вот этот самый траст – кто им на самом деле управляет? И кому вообще он принадлежит? Разве не им?

– Нет. Траст принадлежит сам себе.

– Как это? … снова растерянно переспросил Шельга. Ну кому-то же он конкретно принадлежит? … Не может же он просто так висеть в воздухе…

– Самое удивительное – начал Джонсон – это то, что дело обстоит примерно так, как ты и говоришь. Этот Траст не принадлежит каким-то конкретным людям. Он не принадлежит людям вообще.

– Так кому же он все-таки принадлежит? Дельфинам? Или может быть инопланетному разуму? – с усмешкой спросил Шельга?

– Разум иной… но не инопланетный – ответил Джонсон.

– Как это… ты шутишь? – недоверчиво спросил Шельга – я тебя не понимаю… что это за разум… что это такое?

– Я сам не владею всей полнотой информации – меня в неё никто не посвящал. Я могу тебе рассказать только то, что знаю. Этот разум – он вполне себе земного происхождения, но он не имеет собственного тела… он похож на паразита, и паразитирует он на людях понимаешь? Не на одном каком-то конкретном человеке, а на всех людях сразу. То есть человечество – это, если так можно выразиться, такая специфическая среда обитания для более высоко организованного разума. Это можно сравнить с языком или вернее языками – на которых мы говорим. Язык ведь в некотором смысле живое существо… у него есть свои правила, и мы все вынуждены эти правила соблюдать… говорить по правилам.

– Иначе тебя не поймут.

– Верно.

– А когда и как был обнаружен этот разум… и как он себя проявлял? Как он взаимодействовал с людьми?

– Насколько я знаю – это очень древняя структура и проявлял она себя с глубокой древности через игры.

– Какие?

– Все игры – шахматы, го, нарды, карты, маджонг – это все проявления одной большой метаигры, а точнее этого отличного от нас разума. Он с древности совершенствовался и развивался вместе с людьми, но шел каким-то своим параллельным курсом. По-настоящему он проявил себя в прошлом веке.

– Каким образом?

– Вторая мировая война – это в значительной степени его рук дело.

– А зачем ему понадобилась война?

– Любая система стремиться к экспансии. Эта система тоже захотела, так сказать, расширить свои полномочия доступным ей способом.

– Постой постой – перебил Шельга Джонсона – Я вот что не могу понять. А как эта система… ну как она называется?

– Как она сама себя обозначает я не знаю. Те люди, которые с ней непосредственно взаимодействуют – они называют её система Тартесс. Тартесс – это условное название.

– Тартесс… понятно… вернее не очень… Я вообще-то другое хотел спросить. Как этот Тартесс взаимодействует с людьми.

– Посредством различных игр. Тартесс играет с людьми и с помощью игры строит свой диалог и выдвигает свои требования.

Шельга задумался об услышанном. Джонсон почти физически ощущал, как в его мозгу крутятся шестеренки мыслей. По выражению лица Шельги было видно, что он что-то сообразил и решил наконец высказать своё соображение вслух.

– Так ты хочешь сказать – начал он – что Тартесс в середине прошлого века просто на просто отжал у американских олигархов все эти корпорации и заставил отдать их в принадлежащий себе Траст?

– А ты не плохо все сообразил – утвердительно кивнул головой Джонсон.

– Но как?.. я не пойму, как?…

– Как как – когда у тебя в стране взрывают атомную бомбу – ты что хочешь отдашь…

– Не понял… при чем тут японцы? Хиросима и Нага…

– Это ты не понял – перебил Джонсон. Первая атомная бомба была взорвана на территории США в Нью-Мексико.

– Так это дело рук Тартесса?

– Конечно! Взрывом в Аламогордо Тартесс продемонстрировал серьезность своих намерений.

– А как же Манхэттенский проект? Все эти Эйнштейны, Ферми и Оппенгеймеры?

– Слушай, весь этот Манхэттенский проект – это гигантское мошенничество. Ты знаешь какие деньги распилили на якобы строительство десятков объектов атомной индустрии?

– Это что же – типа как Луна – на которой Вы тоже не были?

– Нет – Луна – это реальность. Аполлон, лунные модули и Армстронг – это все правда. Это слава Америки! А вот атомная бомба – это Тартесс. Наш истеблишмент сам сознательно стал распускать слухи о сфабрикованной высадке на Луну – чтобы отвести подозрение от атомной бомбы. С тех пор этот информационный вирус так и бродит по планете. Хотя, если здраво рассудить, то атомная бомба перевернула и изменила весь ход человеческой истории, тогда как Лунная гонка оказалась по сравнению с ней каким-то пшиком – так чистый Пиар – не более того. Так нет же – тупицы по всему миру распространяют ложь про Луну, но никак не обращать внимание на атом. Очень многие сомневаются, что американцы были на Луне – но никто не сомневается, что американцы придумали атомную бомбу.

– А на самом деле это Тартесс?

– Да… и янки дорого пришлось за это заплатить… пришлось отдать лучшую часть своей экономики.

– Но я до сих пор не понимаю…

– Чего ты не понимаешь?

– Как, так сказать, технологически происходит процесс общения с Тартессом?

– Я тебе могу рассказать то – что знаю сам. Я не знаю, как это технически выглядело пятьдесят лет назад… знаю только, что все дело происходило в закрытых клубах, где собирались посвященные в суть дела люди. При этом, они не были единым целым. Внутри системы существовало как-бы несколько соревнующихся между собой кланов или лучше сказать команд.

– А в чем они соревновались?

– В игре. Там есть свой набор правил. Чтобы выиграть надо совершать определённые действия и выполнять задания. Но учти, что все это происходит в реальной жизни… То есть это не фишки какие-то на кусочке картона, понимаешь? Все происходит в реальной жизни.

– Это похоже на какой-то квест?

– Нет это не квест… как тебе объяснить… ну вот, например, человек берет на себя определённые обязательства, и он должен их выполнить… Если он это сделает, то набирает очки в игре.

– А если нет?

– А если нет – то есть внутри Тартесса специальные люди, которые занимаются тем, что наказывают членов комьюнити, которые так сказать, не выполнили своих обязательств.

– То есть за все надо отвечать.

– Конечно!

– И чем же люди отвечают?

– Ну вот, например, 11 сентября в Нью-Йорке были наказаны определённые круги.

– Я вообще-то слышал, что это не арабы, а…

– Да какие арабы? Так может думать только голливудское сознание, сформированное блокбастерами. Чтобы провернуть такую операцию потребовалась бы мощь всего вашего КГБ. Ты знаешь – там же есть система НОРАД – военная система контроля воздушного пространства над Северной Америкой – они вообще могут авионику любого гражданского воздушного судна в небе над Америкой отключить и управлять самолетом с земли. И знаешь, как они ответили на вопрос, почему же во время терактов это не было сделано?

– Нет.

– Сказали, что на военной базе, управлявшей северо-восточным сектором, была обессточка. То есть тока не было.

– Да… вот дела… – сказал Шельга. Слушай, а что ты начал говорить, что мы с тобой можем управлять корпорациями…

– Да. Давай наконец вернемся к нашим баранам – сказал Джонсон и положил в рот сочный кусок баранины. Ты тоже давай ешь, а то у тебя все уже остыло, а ты так ни к чему и не притронулся.

– Да я что-то уже не хочу – пробормотал Шельга.

– Тогда можно я за тебя это все съем? – спросил Джонсон.

– Ну конечно! Так что там… про баранов?

– А.. да! Как же всё это происходит… Есть такой Совет Тартесса. Туда входят люди, так сказать юристы, которые следят за правильным выполнением процедур, соблюдением правил игры и регулярно проводят собрания первой сотни игроков – то есть людей, которые имеют наибольший рейтинг внутри игры. Так вот, верхние сто человек, они ежегодно собираются и занимаются распределением игрового банка – тех сумм денег, которые перечисляют в Тартесс все эти, принадлежащие ему глобальные титаны пятьдесят. Это похоже на собрание акционеров.

– Мне почему-то на ум другое сравнение пришло – воровской общак.

– Ну можешь и так думать, если тебе удобно. Только здесь есть автономный элемент – Тартесс. Со стороны, это выглядит как юридическое лицо. Этому юридическому лицу и принадлежат все эти конгломераты. Это юридическое лицо назначает совет директоров или правление известных тебе гигантских корпораций. Непосредственно этим занимается совет попечителей.

– Так как же нам прорваться внутрь этой системы? Как стать одними из тех ста счастливчиков? – нетерпеливо спросил Шельга.

– Спокойно дружище, спокойно… для того, чтобы там оказаться, нужно так сказать, начать играть… Нужна игровая программа…

Шельга опять задумался, а Джонсон использовал эту паузу, чтобы начать поглощать его заказ. Узбекский плов был одним из самых его любимых блюд. Он был уверен, что Шельга все правильно поймет, но хотел просто лишний раз убедиться в сообразительности компаньона.

– И эта программа есть на компьютере Каспарянца?

– Бинго! Всё верно. Этот мажорик – Джастин решили сделать ставку на этого идиота Каспарянца… Хотя… Джонсон немного задумался… быть может здесь был тонкий расчет и такое развитие событий диктовала логика игры… Как бы то ни было, они пригласили Каспарянца в Тартесс. Должно быть это могло привести к очень серьезному выигрышу. Однако случилось то, что случилось и это шанс для нас. Все эти кланы-команды внутри Тартесса – они очень редко пускаю кого-то внутрь. Понимаешь, они все не заинтересованы в появлении новых игроков. Конкуренция, однако! Вот эта боязнь конкуренции, желание раз и навсегда уничтожить конкуренцию – она очень многих подкосила. Но это у них у всех там наследственность такая. Еще их прапрадедушки все время стремились к монополии. Казалось бы – прошло сто пятьдесят лет, а грабли все те же. Как говориться, история нас учит, что она нас ничему не учит.

– Так ты хочешь – начал Шельга – найти ноутбук Каспарянца и воспользоваться вместо него установленной там программой?

– Точно! Я в себе уверен. Как только я окажусь внутри системы, то быстро оставлю не удел всех этих наследничков… которые и вовсе ими на самом деле не являются. Понимаешь, они наследуют не собственность, а право занимать определенное место в Тартессе.

– Вот ведь… а я думал, что там наверху какие-то особо одаренные… игроки в Тартесс… все-таки метаигра, как ты сказал.

– Друг мой – не боги горшки обжигают – ты же это знаешь. Конечно – никакие они не гении. Их успехи обусловлены тем, что в свое время они очень много туда вложили, понимаешь? Они отдали все свое совсем немаленькое состояние и конечно получили за это очень много очков. Но было бы верхом наивности думать, что в Тартессе все зависит от денег! Джастин мне сам говорил, что в первой десятке есть одна баба, которая вообще никаких материальных ценностей в систему не заводила, а всего достигла своим умом. Черт возьми, если бы у меня был доступ к программе я бы быстро прошел по головам и возглавил бы всю эту контору.

– Эрик, а ты не боишься, что они смогут тебя… как это сказать… отключить что-ли… Что у тебя будет по факту? Просто компьютер с программой.

– Ты не понимаешь… Это совсем другая система. Это тебе не какой-то там сраный фейсбук.

– А чем Тартесс отличается от фейсбука.

– Марк, сейчас не время пускаться во все эти подробности… Мы с тобой уже достаточно поговорили о теории, давай наконец займемся решением конкретных задач. А то мы будем похожи на твоих соотечественников – разговоров много, а толку мало… Дело надо делать – дело! Мне необходим ноутбук Каспарянца! Захватим его – тогда продолжим твое знакомство с теорией.

– Эрик – ты же знаешь – я всегда готов!

– Я это знаю и именно по этой причине ты мне очень нужен. С этими словами Эрик положил на стол небольшую папку и указав на неё продолжил. Вот здесь информация, которую я смог наскрести пока был в штаб-квартире Каспарянца. Камера видеонаблюдения зафиксировала троих возможных подозреваемых. Там два мужика и одна баба мелькнули. Слава Богу, что эти кретины – сотрудники офиса смогли ещё сообщить мне их имена – хотя может быть все это очередная утка… Короче Марк – собери на каждого из них как можно более подробную информацию… напряги все свои связи – коррумпированных милиционеров, бандитов и так далее. Мне нужна информация и как можно быстрее!

– Будет сделано Шеф!

– Хорошо – ответил Джонсон и, посмотрев на часы, и начал собираться.

– Мне пора в церковь… нельзя опаздывать на службу, а ты остаешься здесь за главного.

Шельга понял, что ему опять предстоит почетная миссия расплатиться за заказ и согласно кивнул головой.