Текст книги "Читаем древних. «Илиада» Гомера"

Беседа 39
Погребение Патрокла. Погребальные игры. Песнь двадцать третья.

Подходит к концу двадцать седьмой день.

Вся Троя скорбит. Греки возвращаются к судам и расходятся по своим кораблям. Лишь мирмидонцы не идут спать – они по призыву Ахиллеса снова оплакивают Патрокла. «После ж, когда насладимся рыданьем и горестным плачем, мы коней распряжем и ужинать вместе все будем!» (23, 10—11). Ахиллес наслаждается (!) рыданием. За ним плачут и все остальные. Фетида вкладывает в них желание плача. Прибрежный песок орошается слезами.

Вождь мирмидонцев, возложив руки на грудь убитого друга, говорит ему, что выполняет все, что обещал: приволок труп Гектора и приготовил двенадцать троянских юношей, которых обезглавит во время погребального обряда.

Труп Гектора Ахиллес бросает в пыль перед ложем с телом Патрокла и устраивает для мирмидонцев похоронный пир: множество коз, ягнят, баранов, свиней жарят над огнем. Вся земля вокруг тела обильно залита кровью животных.

Самого же Ахиллеса вожди греков приглашают в палатку Агамемнона. Главнокомандующий тут же велит ставить треножник и греть воду в котле, чтобы Ахиллесу отмыться от пота и крови, но тот отказывается, говоря, что поклялся не омываться, пока тело Патрокла не будет захоронено, и пока сам Ахиллес не острижет волосы в знак горя. Он просит главнокомандующего с утра организовать доставку дров для погребального костра. Все приступают к похоронному пиру.

Наступает ночь. Все расходятся по палаткам, лишь Ахиллес со многими мирмидонцами лежит на берегу шумного моря и стонет. Наконец, и он проваливается в сон. И во сне к нему является душа Патрокла. Душа выглядит так же, как Патрокл при жизни, даже в той же одежде. Она просит немедленно погрести тело, чтобы получить возможность войти в ворота Аида. Оказывается, если тело не погребено, душа вместе со всеми не может переправиться через реку, протекающую у ворот, и, видимо, испытывает мучения. Но пока душа не вошла в Аид, она может странствовать по земле и общаться с живыми. До погребения душа Патрокла еще может во сне общаться с Ахиллесом.

Душа жалуется на страшную судьбу, предназначенную ей при рождении, и предрекает другу скорую смерть под стенами Трои. Патрокл вспоминает, как он в детстве случайно в драке убил своего товарища, с которым играл в кости. После убийства отец вынужден был увезти его из родного дома и искать убежища у Пелея – отца Ахиллеса.

Душа Патрокла просит Ахиллеса устроить им общее погребение, чтобы кости обоих друзей покоились в одной урне. Ахиллес хочет обнять призрак друга, «но не поймал: как дым душа сквозь землю исчезла с воем пискливым» (23, 100—101). Вождь мирмидонцев просыпается в изумлении. Теперь он уверен, что все, что ему рассказывали о душах умерших, – правда. Теперь он и сам пообщался с душой погибшего друга.

Агамемнон отправляет воинов с повозками и топорами за дровами. Нарубили, привезли к берегу и сложили для костра на месте будущего кургана.

Ахиллес приказывает мирмидонцам надеть боевые доспехи и приготовить колесницы. Вооруженная процессия движется к месту костра. В центре – тело Патрокла. Ахиллес срезает свои кудри и бросает на тело друга. Затем срезает и локоны и вкладывает их в руки друга.

Агамемнон по просьбе Ахиллеса распускает воинов. Мирмидонцы заканчивают погребальный обряд: тело Патрокла ставится на верх костра, здесь же закалывается множество баранов, коз и коров. Вырезав с них жир, обкладывают им тело. Туши сложены рядом. К ложу ставят сосуды с медом и маслом.

Ахиллес бросает на погребальный костер четырех коней и двух собак Патрокла, перерезав им горло. Затем режет двенадцать троянских юношей и кидает их в пламя.

Заплакал. Обращаясь к другу, говорит, что сделал для него все, что обещал, и тело Гектора будет брошено на съедение собакам.

Но боги сохраняют тело царевича Трои. Афродита ночью и днем отгоняет от него собак, а труп намазала розовым маслом. Чтобы солнце не повредило тело, Аполлон создает над телом темную тучу до самого неба.

Пламя никак не разгорается на костре Патрокла. Ахиллес молится богам ветров Борею и Зефиру, чтобы те раздули пламя. Ирида, услышав молитву, спешит к ветрам, которые пируют в доме Зефира. Узнав в чем дело, ветры тут же раздувают пламя погребального костра. Костер горит всю ночь. Возле костра Ахиллес черпает чашей вино и льет его на землю, вспоминает о Патрокле и горько рыдает.

Наступило утро двадцать восьмого дня.

Костер погас. Царь мирмидонцев упал на землю и забылся сном, но ненадолго. Пробудившись, приказывает залить остатки костра вином, собрать кости друга, сложить их в золотой фиал, насыпать пока невысокий курган, чтобы потом, когда и его тело сожгут, насыпать высокий курган над останками двух друзей. Все приказания в точности исполнены.

А сын Пелея устраивает погребальные игры в честь погибшего друга. Этот обычай для нас очень странный, но видимо из погребальных игр родились и олимпийские игры, и другие спортивные соревнования.

Далее следует подробное смакование деталей игр. Поэт с большим удовольствием комментирует ход соревнований. Правда, дух честных состязаний там отсутствует.

Первое состязание – бег колесниц. Ахиллес назначает награды всем пятерым участникам – и победителям, и проигравшим. Награды кажутся странными – золото ценится совсем мало. Первая награда – рабыня и треножник, вторая – кобылица, третья – новый котел, четвертая – два таланта золота (40—60 кг!), пятая – чаша. И сам вождь мирмидонцев тоже был бы не прочь принять участие в бегах, но его кони оплакивают Патрокла. В бегах принимают участие Эвмел, Диомед, Менелай, Антилох (сын Нестора) и Мерион.

Первыми несутся колесницы Эвмела и Диомеда. Но бог Феб, разозленный на когда-то ранившего его Диомеда, вырывает бич из его рук. Не понукаемые бичом кони стали отставать, а колесница Эвмела вырвалась вперед. Но это замечает Афина. Она просто ломает ярмо на колеснице Эвмела, кобылицы бросились с дороги, а сам наездник падает, повреждает себе рот и ноздри, разбивает лоб. Колесница Диомеда вырывается вперед. Далее следуют колесницы Менелая и Антилоха. Сын Нестора начинает шантажировать коней: если они не обгонят коней Менелая, то Нестор зарежет их. Напуганные кони вырываются вперед. В это время обе колесницы проходят узкое место между рытвин. Есть опасность столкновения. Менелай кричит Антилоху, чтобы тот не гнал. Антилох делает вид, что не слышит. Менелаю пришлось притормозить. Он тоже угрожает коням, и они почти догоняют колесницу Антилоха.

Первым приходит Диомед, вторым – Антиох, третьим – Менелай, четвертым – Мерион. Последним притащился Эвмел.

Первую награду получает Диомед. Но вторую Ахиллес решает отдать Эвмелу. Это вызывает возмущение Антилоха. Ахиллес улыбается, отдает сыну Нестора вторую награду, а для Эвмела назначает новую награду – панцирь, сорванный с одного из троянцев.

Но второе место Антилоха возмущает Менелая. Тот заявляет, что сын Нестора обесчестил его. Антилох тут же отдает приз царю Спарты. Этот жест обрадовал Менелая, и тот уступает награду снова Антилоху, сам же берет четвертый приз – золото. Менелаю важно, чтобы все знали, что победил он, а кому достанется приз – не важно. Пятый приз Ахиллес отдает старцу Нестору, не участвовавшему по старости в бегах, на память о Патрокле.

Вторые соревнования – кулачный бой. Состязаются Эпей и Эвриал. Эпей с первого удара отправляет соперника в нокаут и забирает приз – мула. Проигравшему достается кубок.

Третье состязание – борьба без оружия. Аякс Теламонид против Одиссея. Никто не может одержать однозначной победы. Ахиллес обоих объявляет победителями.

Четвертое соревнование – бег. Соревнуются Аякс Оилид, Одиссей и Антилох. Одиссей молится Афине, и та помогла ему, но опять очень неспортивно – она просто заставила Аякса поскользнуться возле самого финиша. Он падает лицом в жидкий воловий навоз. Одиссей побеждает.

Следующее состязание – битва в вооружении до первой крови. Аякс Теламонид выходит против Диомеда. Победителю – фракийский меч, а доспехи Сарпедона разделят победитель с побежденным. Аякс пробивает щит, но не пробил до крови панцирь. Диомед пытается ранить копьем шею соперника. Все опасаются за Аякса. Ахиллес останавливает поединок, объявляет обоих победителями, но меч отдает Диомеду.

Далее метание диска. Соревнуются Полипет, Лентей, Аякс Теламонид и Эпей. Награда победителю – запас железа, достаточный землепашцу на 5 лет. Побеждает Полипет.

В стрельбе из лука соревнуются Тевкр и Мерион. Цель – голубка, привязанная на высокой мачте корабля. Тевкр перед выстрелом не помолился Фебу и попал в шнур, которым была привязана птица. Она тут же улетает в небо. Но Мерион, помолившись Аполлону и пообещав ему обильную жертву, тут же ее поражает. Победителю – десять железных секир, проигравшему – десять железных топоров.

Последнее состязание – метание копья. Агамемнон против Мериона. Награда победителю – котел, проигравшему – копье. Самое удивительное, что соперники вообще не соревнуются! Ахиллес сразу сам назначает победителя – это Агамемнон. Мерион получает копье как утешительную награду.

В целом это очень странные соревнования. Все получают награды в память о Патрокле. Победитель порой просто назначается в зависимости от своего положения и влияния. Боги нагло вмешиваются в состязания, помогая своим любимчикам, точнее, выводя из игры их соперников. Как выясняется, и слава спортивных состязаний ничего общего не имеет с честной борьбой.

Награждением Агамемнона и Мериона кончается двадцать третья песнь.

К следующему разу попрошу вас прочесть последнюю песнь Илиады и подумать, чем люди отличаются от богов, кроме бессмертия. Что такое есть у людей, что недоступно богам?

Беседа 40
Боги заботятся о теле Гектора. Зевс посылает к Ахиллесу Фетиду. Приам у Ахиллеса. Песнь двадцать четвертая. Стихи 1—512.

Заканчивается двадцать девятый день повествования.

После погребальных игр греки расходятся по судам спать. Лишь Ахиллесу не спится. Он плачет о погибшем друге. Не в силах заснуть он в тоске бродит по побережью. С рассветом он привязывает тело Гектора лицом вниз к колеснице и трижды объезжает вокруг свеженасыпанного холма. Но Аполлон сохраняет тело Гектора, осенив его эгидой: «от оскверненья сберег, осенив золотою Эгидой, чтоб волочась по земле, неистерзанным труп сохранился» (24, 20—21. Перевод Минского). Оказывается, эгида полезна не только в бою, и эгида снова не у Афины, а у Феба.

Боги даже хотят поручить Гермесу выкрасть тело Гектора у Ахиллеса, но Гера, Посейдон и Афина не позволяют этому плану осуществиться. Эти три бога ненавидят Трою за оскорбление, нанесенное Парисом Гере и Афине. Тут упоминается широко известная история о выборе Париса: три богини выясняют, кто из них самая красивая. Зевс отправляет их на суд к Парису, который пасет скот возле Трои. Тогда Парис выбрал Афродиту, пообещавшую ему любовь самой красивой женщины. Гера и Афина оскорблены этим выбором и возненавидели и Париса, и Трою, и троянцев.

С другой стороны, любой выбор Париса оставлял бы двух оставшихся богинь оскорбленными. Оскорбление богинь и стало причиной Троянской войны. Таким образом, согласно Музе, вкладывающей слова в уста поэта, война вызвана богами. Люди – невинные жертвы, которыми манипулируют боги. Вот как кратко излагает эту историю Муза: «Всем им такое решенье приходится по сердцу, кроме Геры, царя Посейдона и девы Афины Паллады. Эти упорствуют в гневе; лишь им ненавистны, как прежде, Троя, Приам и Троянцы. Парис был виною их гнева: двух оскорбил он богинь, посетивших его подле стада, дав предпочтение третьей, польстившей в нем пагубной страсти» (24, 25—30. Перевод Минского). Конечно, Менелай и многие другие греки могут полагать, что война вызвана нарушением Парисом закона гостеприимства, но Муза и поэт не так наивны – они знают подлинные причины событий. И эти причины в воле богов.

Далее в повествовании пропущено девять дней. Все эти дни Ахиллес продолжает издеваться над телом врага. На тридцать девятый день повествования Феб не выдерживает такого отношения богов к Гектору. Как они могут такое терпеть?! Гектор всегда приносил им обильные жертвы. А Ахиллес-губитель потерял стыд и рассудок.

Гера в ответ раздражённо заявляет, что Ахиллес по своему достоинству значительно выше Гектора, так как рожден матерью-богиней. И все боги гуляли на свадьбе Фетиды и Пелея. Мать же Гектора – простая смертная.

Зевс пытается утихомирить жену: Гектор, конечно, самый любимый богами из всех жителей Трои, но и похищать тело тайно от Ахиллеса нельзя. Царь богов решает послать к нему Фетиду с приказанием принять дары и вернуть тело. Вестница Зевса Ирида спешит к Фемиде, чтобы вызвать ее к Зевсу.

Ирида находит ее в морской глубине, где она, окруженная сестрами-нереидами, рыдает о судьбе сына, и передает ей приказ Зевса.

Реакция Фетиды очень показательна: она стыдится идти к богам, потому что скорбит! «С богами стыдно мне быть, ибо скорбь бесконечная душу постигла!» (24, 90—91) То есть скорбь сама по себе постыдна! Ведь скорбь происходит из-за связи со смертными! Смертность – это зло, это неисправимое несчастье. Смертность и смертные – это то, от чего богам следует держаться подальше. Связь со смертными и подчинение смертным – худшее горе для бессмертных! Бессмертные и счастливы то именно тем, что никак не связаны со смертностью и смертными. В этом и заключается сущность их блаженства. Следовательно, боги не могут сочувствовать людям. Ведь для сочувствия требуется привязанность, а привязанность к смертному – главное бедствие для бессмертных.

Но Фетида, несмотря на стыд, не может не подчиниться приказу Зевса. На Олимпе Афина уступает ей свое место, а Гера подает кубок с нектаром. Царь богов говорит о том, что хочет сохранить с ней дружбу, а потому не хочет, чтобы Гермес похитил тело Гектора. Нужно передать сыну, что боги на него негодуют за надругательство над телом, и Зевс требует, чтобы он вернул тело за выкуп. Фетида тут же помчалась к сыну и передала ему весть царя богов.

Как ни странно, Ахиллес не спорит, не противится, а сразу показывает послушание Зевсу: «Так да будет: кто выкуп доставит, тот тело получит, если уж сам Олимпиец к такому приказу склонился!» (24, 139—140)

А верховный бог тем временем отправил Ириду к Приаму, чтобы тот поехал выкупить тело сына. В провожатые он дает ему Гермеса. Зевс обещает, что Ахиллес не убьет старца, и очень неожиданно характеризует царя мирмидонцев: «он ведь не безрассуден, он сдержан и не преступник: мужа просящего он пощадит, отнесется сердечно!» (24, 157—158).

Ирида передает эту весть Приаму. Тот тут же приказывает сыновьям готовить повозку, а сам идет к жене. Гекуба боится отпускать его к Ахиллесу, которого ненавидит до такой степени, что готова съесть его печень. Она уже смирилась с тем, что тело сына будет разорвано собаками. Но Приам уверен, что разговаривал с богиней, и собирается в лагерь греков.

Он собирает выкуп: 12 превосходных покрывал, 12 простых покрывал, 12 ковров, 12 плащей, 12 хитонов, 10 талантов (200—300 килограммов) золота, 4 котла, 2 треножника и прекрасный фракийский кубок.

Приам созывает своих оставшихся в живых сыновей – их девять – и отчитывает их за медлительность. Лучшие его сыновья – Троил и Гектор пали в битвах. Оставшиеся же – «лжецы, плясуны, мастера лишь водить хороводы! Вы, расхитители стад народных, овечьих и козьих!» (24, 261—262) С такими сыновьями уже нет надежды спасти город.

Наконец возок, запряженный мулами, собран. Подан и конь для Приама. Гекуба предлагает помолиться Зевсу и попросить знака: пусть справа покажется птица Зевса – орел. Приам совершает ритуальное омовение рук, из кубка возливает вино и молится Зевсу. Царь богов услышал молитву. Справа над городом показался орел. Все обрадовались этому знаку. На сороковой день от начала повествования Приам со старым глашатаем и повозкой с дарами отправляются к судам.

Зевс посылает Гермеса, чтобы тот безопасно и тайно провел Приама к Ахиллесу. Гермес тут же прибывает на место и принимает вид воина мирмидонца. Возница с Приамом замечают его и в страхе ждут смерти. Но Гермес успокаивает их и заявляет, что готов провести их к Ахиллесу. Он рассказывает и о теле Гектора, которое чудесным образом не тлеет и сохраняется неизменным. Приам соглашается, что это проявление любви богов, которым его сын всегда приносил жертвы.

Гермес насылает сон на стражников, проводит повозку за ров, незамеченной провозит ее к палатке Ахиллеса, открывает громадных размеров засов на частоколе вокруг палатки, заводит повозку внутрь. Тут он открывается Приаму, что он бог Гермес и послан проводить Приама до палатки. Но он не хочет показываться на глаза Ахиллесу, так как «бессмертным богам непристойно явно пред всеми услугу оказывать смертному мужу» (24, 463—464. Перевод Минского).

Старец входит в палатку. Ахиллес только что кончил ужинать. Приам приблизился к нему, «к коленям его припал, целовать стал страшные руки, его сыновей убившие многих» (24, 478—479). Ахиллес очень удивлен, но слушает старца.

Речь Приама сразу затрагивает тему, которая заставила царя мирмидонцев внимать и сострадать – он сравнивает себя с отцом Ахиллеса. «Вспомни отца своего, Ахиллес, бессмертным подобный, возрастом равного мне, на пороге стоящего смерти!» (24, 486—487). Но Приам намного несчастней Пелея, ибо имел 50 сыновей, и все лучшие убиты в этой войне. Царь Трои просит лучшего воина постыдиться богов и пожалеть его. «То испытал я, чего не изведал никто из живущих: руку убийцы моих сыновей я к устам прижимаю» (24, 505—506. Перевод Минского).

И Ахиллес растроган словами Приама. Оба громко плачут. «Оба, один вспоминая о Гекторе-мужеубийце, возле колен Ахиллеса простершись, плакал, другой же – то об отце дорогом рыдал, то опять о Патрокле, – плакали громко они, разносился плач по палатке» (24, 509—512).

Даже богам недоступна способность наслаждаться рыданием. Для нас сегодня это, скорее, непонятно. Для современной массовой культуры успеха и достижений, тема смерти вообще табуирована. В Москве сегодня невозможно увидеть похоронную процессию, отъезжающую от подъезда дома, где жил умерший. Помню в детстве в провинциальном городке я регулярно видел похороны. Из подъезда выносили гроб. Собирались соседи, близкие, родственники. Потом кладбище, поминки… Это было неотъемлемой частью жизни. Смерть была рядом. Смерть часто о себе напоминала. Сегодня в Москве этого вообще нет! Словно в городе нет смерти! Словно здесь все бессмертные. Да многие москвичи даже и не знают соседей по именам и не устраивают для них поминок…

Для нас наслаждение рыданием дико и непонятно. Но для Илиады – это черта, не просто делающая человека человеком, но и отличающая человека от богов! Боги, лишенные смертности, не могут в полной мере сочувствовать страданию, не могут сострадать смертным! И это делает человека бесконечно выше блаженных богов! Выше, но не счастливее…

Закончим сегодня на этом.

Дочитаем поэму к следующему разу. И попрошу вас подумать, что же хочет сказать Гомер такой неожиданной концовкой.

Беседа 41
Приам у Ахиллеса. Погребение Гектора. Песнь двадцать четвертая. Стихи 513—804).

Ахиллес досыта насладился рыданьем, в его сердце исчезло желание плакать, но он почувствовал жалость к старцу, встал с кресла и за руку поднял Приама. И в своем обращении к отцу убитого им Гектора он не говорит ни о троянцах, ни о своем гневе, ни об убийстве Гектором Патрокла. Он говорит о несчастных людях и противопоставляет их счастливым богам! «Боги судили всесильные нам, человекам несчастным, жить на земле в огорчениях: боги одни беспечальны» (24, 525—526. Перевод Гнедича). Очень неожиданно услышать такое глубоко философское утверждение от безжалостного и жестокого воина, лучше всех умеющего убивать!

И за этой короткой фразой Ахиллеса – выстраданное понимание жизни, жизни смертного: боги и люди бесконечно далеки. Боги лишены страданий. Жизнь людей – вечное мучение.

Но Ахиллес в следующих же строках излагает несколько иной вариант взаимоотношений богов и людей. В этом варианте удел людей не вечная печаль, а смесь счастья и зла, которые Зевс раздает людям, черпая и зло, и счастье из двух кувшинов, где те и хранятся. В пример он приводит историю отца: с детства боги дали ему много счастливых даров. Боги дали Пелею, смертному, в жены бессмертную богиню. Но и он не обделен горем. Единственный его сын кратковечен и находится далеко от отца. Отцу суждено пережить единственного сына. Да и Приаму, славившемуся богатством и множеством сыновей, Зевс послал горе – войну. Это нормально. Это удел человека. Поэтому не стоит скорбеть. Нужно принять то, что посылает царь богов. Скорбь никого не воскресит! Ни воскресение, ни бессмертие невозможно человеку! Это убеждение и Ахиллеса, и Приама, и любого грека или троянца, и Музы, и поэта… Это убеждение Илиады.

Приам торопится тут же забрать тело сына, оставив выкуп. Он даже не хочет присесть. Эта торопливость раздражает Ахиллеса. Грозно взглянув на Приама, он, еще мгновение назад сочувствовавший старцу, теперь ему угрожает. Вождь мирмидонцев уже решил выдать тело, решил выполнить приказ Зевса, переданный ему матерью. Он понимает, что Приам смог попасть в его палатку только при помощи богов. Но если старец своей торопливостью будет его раздражать, то он может и нарушить волю Зевса. Приам напуган и подчиняется приказу.

Ахиллес с двумя товарищами выходит забрать выкуп. Забирают все, кроме хитона и двух покрывал. Вызвав служанок, Ахиллес приказывает им незаметно от Приама вымыть тело Патрокла, умастить маслом, одеть в хитон и накрыть покрывалом. Он опасается, что если царь Трои увидит, как выглядит тело, то может вспыхнуть гневом, а сам Ахиллес в ответ может не сдержаться и убить. Приама усаживают на кресло Ахиллеса. Сам же вождь мирмидонцев переносит тело Гектора на носилки, а затем с друзьями ставит носилки на повозку. И тут же с плачем обращается к Патроклу, извиняясь перед мертвым другом, что отдает тело его убийцы. Но отдает за огромный выкуп, и часть этого выкупа выделит в жертву своему другу.

Ахиллес возвращается к Приаму и сообщает, что тело Гектора в повозке, а на рассвете тот может вывезти его в город. Сейчас же они будут ужинать. Вероятно, царь мирмидонцев хочет устроить что-то вроде погребального пира. Это странное предложение ужина он подкрепляет историей Ниобы, которая и в страшном горе после убийства детей не забывает о пище. История Ниобы очень ярко передает представление Илиады о бессердечных богах, не способных сопереживать человеку, но очень жестоко и совершенно неадекватно наказывающих людей за малейшее превозношение. У Ниобы было шесть сыновей и шесть дочерей. И она с гордостью сказала об этом богине Лето (Латоне), у которой было всего два ребенка. Но эти двое – Феб и Артемида – тут же из луков перебили всех детей Ниобы. А Зевс превратил всех окружающих людей в камни! Некому было даже похоронить их. Через девять дней пришлось заняться этим самим богам. Очень яркий образ, моментально вырисовывающий понимание Илиадой взаимоотношений людей и богов.

Ахиллес сам заколол овцу, друзья ее разделали и пожарили мясо на вертелах. Готовое мясо он сам разделил всем присутствующим за столом. Приам любуется (!) царем мирмидонцев, восхищаясь его ростом и красотой. И Ахиллес с изумленьем смотрит на царя Трои, поражённый его величественным видом и мудрыми речами. Они оба с удивлением и восторгом осматривают друг друга! Два человека, разделенных войной на противоположные стороны и принуждаемые обстоятельствами ненавидеть один другого, любуются друг другом! Поразительная по силе и неожиданности сцена!

Утомленный Приам просит приготовить ему постель. С момента убийства сына, а прошло уже двенадцать дней, он от горя не мог спать и есть. Сейчас же, после мяса и вина его неудержимо клонит в сон. Рабыни тут же готовят кровати для Приама и его спутника глашатая. Ахиллес задает старцу последний вопрос, сколько времени ему нужно для похорон сына. Приам благодарен ему за эту возможность достойно похоронить сына и просит девять дней на заготовку дров, ведь лес, доступный теперь троянцам, находиться очень далеко от города, один день на погребение и один – на насыпание кургана. Ахиллес обещает ему, что греки атакуют на ранее двенадцатого дня. Все ложатся спать. Ближе к утру Гермес поднимает Приама и глашатая, они забирают повозку с телом и покидают ставку мирмидонского вождя. На заре сорокового дня от начала повествования они уже достигли берегов Ксанфа. Гермес удаляется. Повозка приближается к городу.

Кассандра, сестра Гектора первым увидела повозку с телом брата. Ее крик будит весь город. Все сбегаются к повозке. Впереди – Гекуба и Андромаха. Они рыдают и рвут на себе волосы. Андромаха пророчит страшное будущее себе и сыну. Гекуба же благодарит (!) богов за то, что позволив убить и захватить в плен многих ее детей, позволив Ахиллесу двенадцать дней измываться над телом Гектора, они вернули его тело. Эта благодарность богам больше похожа на проклятие.

Оплакивает Гектора и Елена. Он единственный всегда защищал ее. Теперь же все троянцы гнушаются ею.

Приам приказывает готовить всё для погребения. Ахиллес действительно остановил на время греков и дал возможность спокойно провести погребение. Девять дней заготавливают бревна. На десятый – устраивают погребальный костер. На одиннадцатый – вином заливают остатки костра, собирают кости, складывают в урну, кладут ее в могилу, закладывают большими камнями и насыпают курган. Затем в доме Приама устраивают торжественный похоронный пир. «Так погребали они конеборного Гектора тело» (24, 804. Перевод Гнедича). Завершился пятидесятый день. На этом кончается Илиада…

Для нас подобное окончание поэмы кажется очень неожиданным. Нет ни гибели Ахиллеса, ни взятия Трои. Что же хочет сказать Поэт такой концовкой?

А ведь кончается всё описанием взаимоотношений Ахиллеса и Приама и выполнением вождем мирмидонцев своего обещания царю Трои. Своими действиями Ахиллес и Приам показывают, что человеку доступно то, что недоступно богам – сочувствие страдающему и переживание солидарности с другими в горькой смертной участи, чувство единения с другими людьми, такими же смертными и несчастными. Это ощущение единства всех людей, противопоставленных богам.

И это сопереживание одного страдающего человека другому страдающему человеку, похоже, главная цель, ради которой и рассказывается вся история Илиады! Да, этот мир жесток и абсурден, коварные боги губят людей и при этом улыбаются, жизнь человека не имеет смысла, но есть свое наслаждение в сострадании другому, в ощущении единения со всем страдающим человечеством, в наслаждении плачем над всеми несчастными, всеми людьми, противопоставленными беспечальным и не способным сострадать богам. И этот сострадающий плач есть нечто очень значимое, что придает подлинный смысл человеческой жизни. И смысл – именно в этом сострадающем плаче, а не в славе великого воина, не в славе величайшего убийцы, которая понятна богам, которую боги считают лучшим благом для человека. Но Поэт не согласен с богами. Смысл – в сострадающем плаче, создающем подлинное единение страдающих людей. Да, это ощущение единения кратковременно, но оно – лучшее, что доступно человеку. Лучшее, по мнению поэта Илиады.

Вот мы и прочли Илиаду!

Давайте теперь сделаем несколько важных выводов и обобщений. Я попрошу вас пролистать снова поэму, вспомнить наши беседы и выделить те основные моменты, на которых основано мировоззрение Илиады.