Текст книги "Читаем древних. «Илиада» Гомера"

Беседа 21
Страх ахейцев. Агамемнон предлагает бежать домой. Диомед возражает. Нестор призывает Агамемнона примириться с Ахиллесом. Агамемнон предлагает огромные дары за обиду и посылает посольство к Ахиллесу. Ахиллес не принимает предложения. Песнь девятая. Стихи 1—431.

Вот мы и прочли треть поэмы. От оскорбления Агамемноном жреца Феба Хриса прошло 25 дней. За это время в греческом войске был мор, который длился 10 дней, и вызвал ссору Агамемнона с Ахиллесом. Главнокомандующий забрал пленницу Брисеиду, доставшуюся при разделе добычи самому смелому воину. Ахиллес заявил, что больше не будет принимать участия в битвах и просил свою мать умолять Зевса о поражении греков троянцами, чтобы все поняли, какую непростительную ошибку совершил Агамемнон, обесчестив величайшего воина. С 11-го по 20-й день ничего достойного внимания не происходит. В 21-й день мать Ахиллеса Фетида встречается с царем богов и тот обещает исполнить просьбу обиженного басилея. 22-й день прошел в битве у стен Трои (описанию этого дня посвящены 6 песен из восьми прочитанных нами). Два следующих дня собирали тела убитых и сжигали их на поминальных кострах. В 25-й день битва велась уже возле рва и стены, защищающей корабли греков. Наступил вечер 25-го дня.

Над войском греков воцарился Страх, сопутник Бегства. Это, кстати, два бога. Со Страхом, Ужасом и Распрей-Эридой мы уже встречались в четвертой песни. А вот Бегство упоминается впервые, хотя, возможно, это и не бог, а просто поэтическое олицетворение.

Греки в безысходной печали. Агамемнон велит созвать народное собрание. Проливая слезы (!) он заявляет, что Зевс вероломно увлек его злобным обманом (!), обещав, что тот разрушит Трою. Теперь же главнокомандующий приказывает бежать! «Ну же, давайте, мы все подчинимся тому, что скажу вам: в милую землю отцов бежим на судах поскорее, – Трои широкодорожной нам все равно не разрушить!» (9, 26—28)

Агамемнон практически повторяет то, что он говорил всего три дня назад. Но тогда он лишь испытывал войско, сам же не сомневался в скорой победе. Тогда он ожидал, что греки с возмущением откажутся от бегства, но все войско тут же (!) с готовностью ринулось на корабли – лишь Одиссей, вдохновляемый Афиной, смог остановить воинов.

Теперь же Агамемнон говорит о бегстве всерьез! Он больше не верит обещаниям Зевса. Забыты разговоры о воинской чести. Забыты и пророчества Калхаса о том, что Троя падет на 10-й год войны! Это ярко показывает, в какой степени люди Илиады доверяли пророчествам…

Но теперь слова царя Микен вызывают долгое молчание.

После долгой паузы решается заговорить Диомед и возражает против «неразумного слова» (9, 32) «жалкого» сына Атрея, которому Зевс дал царскую власть, но «не дал доблести вовсе» (9, 39). Диомед не возражает против бегства тех, кто пожелает. Но даже если все убегут, он с другом Сфенелом останется и возьмет Трою. Сын Тидея убежден, что бог (по всей видимости сам Зевс) с ними! «Мы же – и я, и Сфенел – в Илионе останемся оба биться до полной победы: сюда ведь прибыли с богом!» (9, 48—49). Эти слова вызывают громкое одобрение греков.

Следующим берет слово Нестор. Он одобряет слова Диомеда, но сразу гасит назревающую ссору между царями. Он предлагает главнокомандующему устроить пир для старейшин и вождей, а уж там, посовещавшись, принять верное решение. Так и поступили. Уже после пира Нестор предлагает Агамемнону дарами и ласковым словом загладить свою вину перед Ахиллесом и вернуть в битву славнейшего из воинов.

Агамемнон понимает, что это именно Зевс наказал войско греков за обиду, нанесенную им Ахиллесу. И он готов принести обиженному воину огромные дары… беспрецедентные дары… величайшие дары. Вот их перечисление: 7 треножников, 10 талантов (мы точно не знаем, чему был равен талант как мера веса в ту эпоху; предположительно это от 20 до 60 килограмм, то есть речь идет о 200—600 килограммах) золота, 20 котлов, 12 коней, бравших награды, 7 женщин, в том числе отобранную у Ахиллеса Брисеиду (Агамемнон клянется, что не спал с ней). Кроме того, если удастся взять Трою, Ахиллесу обещано полное судно меди и золота и 20 красивейших троянок. Кроме того, Агамемнон готов отдать за Ахиллеса любую из трех своих дочерей, отдать не только без выкупа, но также с дочерью отдать семь крупных городов! Немыслимый размер даров! И только для того, чтобы вернуть Ахиллеса в битву.

Меня всегда поражало отношение к треножникам, как к драгоценности. Они названы первыми в списке даров. Видимо, для человека гомеровского времени они и правда были важнее золота и коней. Или треножник был единственным, что он точно видел своими глазами?

Что такое треножник? Как он применялся? Это металлическая подставка под котел на трех опорах применялась для разогревания над очагом воды и пищи. Треножник мог быть и приношением богу. Треножник мог употребляться для жертвоприношения – на нем можно было сжигать приносимое в жертву животное. Металлический треножник – предмет особой ценности в эпоху, когда была написана Илиада. Треножник видели все слушатели Гомера и считали предметом особой роскоши. Ведь то была эпоха упадка цивилизации. Слушатели поэмы не видели ни дворцов, ни колесниц, ни обилия золота. Они лишь слышали о них, но плохо себе представляли. А вот треножники и котлы – это знакомые и понятные приметы богатства.

Заканчивая перечисление даров, Агамемнон уверен, что они склонят Ахиллеса к участию в битвах. Далее царь Микен делает несколько очень любопытных замечаний.

Во-первых, он считает, что непреклонность – это свойство лишь бога Аида – царя царства мертвых. И это свойство ненавистно людям и делает Аида самым ненавистным для людей богом. «Аид лишь один непреклонен, – нет потому для людей ненавистнее бога другого» (9, 158—159). То есть ненависть к богам (по крайней мере, к Аиду) – совершенно законное и понятное чувство для человека Илиады.

Во-вторых, кроме даров Агамемнон видит еще две причины для Ахиллеса уступить ему: 1. Агамемнон «больший басилей», чем Ахиллес и 2. род Агамемнона более древний.

Нестор рад предложенным дарам и отбирает послов, которые пользуются уважением Ахиллеса: Феникса, Аякса Теламонида, Одиссея и вестников Одия и Эврибата. Феникс – наставник Ахиллеса и относится к нему как к своему приемному сыну. Потому его и назначают главой посольства.

Посольство отправляется к Ахиллесу и по пути молит бога морей Посейдона, чтобы тот помог им его убедить.

Лучшего воина они застают в палатке за игрой на форминге (лире) и пением песен о героях. С ним в палатке его друг – Патрокл. Хозяин приветствует гостей, наливает им вина и просит Патрокла приготовить мясо.

В начала пира приносится жертва богам. После пира Одиссей, наконец, обращается к Ахиллесу с обширной речью. Он опасается, что троянцы разобьют греков и просит Ахиллеса их спасти. Одиссей напоминает и тот наказ, который давал сыну Пелей – сдерживать в груди гордое сердце. Далее перечисляются все дары, которые готов отдать Агамемнон. Кроме того, Одиссей добавляет, что, если Ахиллесу все же ненавистен царь Микен и его дары, то пусть он пожалеет греков, которые уже готовы почитать его словно бога.

Обратим внимание на те слова Агамемнона, что не передает Одиссей – он ни слова не говорит о том, что царь Микен «больший басилей», чем царь Фтии.

Но ответ Ахиллеса не радует посланников. «Вынужден прямо тебе отказом полным ответить» (9, 309). Обратим внимание на одну фразу лучшего из воинов. Он говорит, что ненавидит своего обидчика так же, как ворота Аида. То есть самое ненавистное для него – это смерть (а что еще могут означать «ворота Аида»? ). Возможно, это распространенная поговорку, выражающая высшую степень ненависти: «такой-то ненавистен мне, как ворота Аида». Если это поговорка, то это еще одно подтверждения того факта, что смерть была самой ненавистной для людей Илиады. А если смерть – самая ненавистная, то самое желаемое – это бессмертие.

Ахиллес снова повторяет все те претензии к Агамемнону, что он уже высказал в первой песни. Он лишь добавляет, что считал Брисеиду своей женой и любил ее всей душой, хотя и получил ее как военную добычу. Но теперь все эти претензии кажутся очень странными и неуместными, особенно после предложенного дара, который включает в том числе и Брисеиду. Такое впечатление, что Ахиллес лукавит.

И тут он заявляет, что не будет сражаться, не желает биться с Гектором и вообще завтра уплывет на своих кораблях домой!

Так вот в чем дело! Он решил покинуть Трою! Теперь он не сомневается, что Зевс отомстил за его обиду. Теперь время бесчестия для Агамемнона, «чтобы ахейцы и все остальные им возмущались – им, – постоянно бесстыдства исполненным» (9, 370—371). То есть Ахиллес хочет, чтобы позорное бесславие вечно сопутствовало имени его обидчика! Ведь это худший исход для человека Илиады – дурная память, вечное бесславие!

Царь Фтии всем сердцем ненавидит главнокомандующего. Он ненавидит его, как смерть! Сильнее всего не свете! «Я и дары, и его самого, как смерть ненавижу!» (9, 378) Никакие дары не заставят Ахиллеса изменить свое отношение к Агамемнону. И тут Ахиллес говорит очень знаменательную фразу: он никогда не женится на дочери Атрида; «пусть ахейца другого ищет, кто лучше и кто басилеем является большим» (9, 391—392). Вот в чем подлинная причина гнева Ахиллеса – в его гордыне и нежелании признать себя ниже Агамемнона.

И похоже, что гнев Ахиллеса не стих. Он жаждет самого страшного исхода для своего врага – вечного бесславия! За 15 дней, прошедших с начала ссоры, ненависть, похоже, только усилилась. Гордыня управляет сыном Пелея. И при содействии Фетиды он вынудил Зевса помогать ему. Царь богов не может не выполнить просьбы Фетиды. Но то, как это бесславие греков претворится в жизнь, совсем не обрадует Ахиллеса.

Ахиллес заявляет, что планирует вернуться домой, жениться и спокойно жить. Ведь самое ценное богатство – это жизнь! «Жизни, по мне, ничто не дороже; она, утверждают, лучше богатств Илиона» (9, 401—402). Оказывается, Фетида давно открыла ему, что Керы – богини судьбы – приготовили для Ахиллеса два варианта жизни и смерти, и он сам может выбрать один из них. Первый вариант – сражаться у Трои, покрыть себя славой, но погибнуть, второй – вести долгую, но бесславную жизнь. И Ахиллес считает, что здесь, под Троей, после 9 лет войны оно еще может сделать этот выбор. Ахиллес выбирает жизнь, а не славу! Очень неожиданный для нас выбор! Мы иначе представляли себе величайшего воина! Он предпочитает долгую жизнь!

Все притихли в молчании полном…

К следующей беседе дочитай до конца вторую половину девятой песни. И попрошу вас подумать над следующими вопросами:

Каково окончательное решение Ахиллеса?

Решил ли он возвращаться домой или сражаться?

Беседа 22
Речь Феникса. Речь Аякса. Решение Ахиллеса. Возвращение послов к Агамемнону. Песнь девятая, стихи 432—713.

Ахиллес в ответ на речь Одиссея, перечислившего предложенные Агамемноном дары, заявляет, что не простит Агамемнона, не будет сражаться и вообще завтра уплывет домой.

После долгой паузы решился заговорить, проливая слезы, старец Феникс. Он не знает, как ему оставаться близ Трои, если Ахиллес уезжает домой. Ведь Пелей перед началом похода поручил ему сопровождать совсем юного Ахиллеса, который даже не знаком был еще с военным делом. Феникс за эти девять лет обучил мальчика и искусству войны, и искусству произносить речи в совете.

Речь Феникса очень длинна (172 строки). Он подробно рассказывает и свою биографию, и историю своих отношений с Ахиллесом, а также вставляет объемное, но достаточно сумбурное повествование о Мелеагре, призванное убедить Ахиллеса, что нужно брать дары, когда их предлагают.

Начинает Феникс с изложения собственной истории. Мать Феникса умоляла сына вступить в связь с наложницей отца – Аминтора, – чтобы та стала ему ненавистна и он бы снова обратил внимание на жену. Феникс выполнил просьбу матери. Узнав об этом, отец проклял сына, призвав богинь мести Эринний сделать его бесплодным. Эриннии выполнили волю отца.

Заметим, кстати, что тут упоминаются Эриннии – богини мести, а также «ужасная Персефона» – супруга Аида. Аид назван здесь «Зевсом подземных глубин» (9, 457).

После такого проклятия Феникс даже собирался убить отца, но один из богов удержал его от этого рокового шага. Он бежал из дома и отправился в соседнюю Фтию, где был благосклонно принят ее царем Пелеем, который относился к Фениксу как к сыну. Пелей даже передал ему власть над одним из племен, проживающих во Фтии – долопами. С рождения Ахиллеса Феникс стал его наставником. И поскольку Феникс был бездетным, то относился к Ахиллесу как к своему сыну. И теперь Феникс обращается к своему подопечному как отец к сыну – «гордое сердце свое укроти» (9, 496). Ведь даже боги принимают дары и прощают преступления людей.

Далее Феникс упоминает еще нескольких богов: Ату – богиню ослепления и безумия (как выяснится в дальнейших песнях, она – дочь Зевса) и сразу несколько богинь, которые всегда следуют за Атой – Мольбы. Мольбы тоже дочери Зевса. Мольбы показаны непривлекательными – «хромы, покрыты морщинами, косо глазами глядят» (9, 503). Ата всегда их опережает. Но Мольбы спасают от Аты тех, кто к ним прибегает. Если же человек их отвергает, то он его ум полностью ослепляется Атой.

Феникс призывает своего ученика воззвать к Мольбам, чтобы те смирили его сердце, и избавиться от Аты, избавиться от безумного ослепления.

Феникс считает совершенно оправданным гнев на Агамемнона, но лишь до тех пор, пока тот не предложил дары. И прежде было много великих героев, которые гневались, но, получив дары, примирялись с обидчиком. И далее Феникс в качестве примера рассказывает мало подходящую к случаю историю. Похоже, Феникс очень разволнован и пытается найти любые аргументы, чтобы убедить своего приемного сына, потому и рассказывает первую пришедшую в голову историю. Она вкратце такова:

Богиня охоты Артемида (ее еще называют Феба) прогревалась на царя Калидона Инея (в разных переводах его имя может передаваться как Эней, Эоней, Ионей) за то, что он, принеся жертву всем олимпийским богам, про нее просто забыл. Богиня сначала посылает в Калидон огромного кабана, который уничтожает поля. Множество героев во главе с сыном Инея Мелеагром собралось на охоту за кабаном. Многие погибли, но убили дикого вепря. Но Артемида устроила ссору за обладание головой и шкурой вепря. В ссоре Мелеагр убивает одного из участников охоты – своего дядю, брата матери. В итоге разгорелась война между двумя племенами – куретов (племенем, из которого происходила мать Мелеагра и его брат) и этолийцев (племенем, к которому принадлежит Мелеагр). Когда мать Мелеагра Алфея узнала, что ее сын убил ее брата, она прокляла сына и молила подземных богов о его смерти. Богиня мести Эриния услышала проклятие сына матерью и помогает куретам разрушить башни в стене и поднять смятение среди защитников города. Мелеагр же, узнав, что мать молила о его смерти, приходит в гнев и отказывается защищать город. Тут то и начинаются аналогии с Ахиллесом. Лучшие жрецы предлагают ему в дар огромное поле возле Калидона и умоляют его встать на защиту города. Он отказывается. Его умоляют и отец, и братья, и мать, и товарищи, но он непреклонен. Куреты уже подожги башню, в которой находится Мелеагр с женой. Жена описывает все ужасы, которые постигнут побежденных защитников и их семьи. Только тут Мелеагр решается сражаться. Он спасает город, но даров уже не получает. Мораль всей этой истории, которую Феникс хочет донести до Ахиллеса, – не поступай так глупо, как Мелеагр, движимый гневом. Прими дары, примирись с Агамемноном и спаси греков.

Заметим, что в этом рассказе мало общего с историей Ахиллеса. Общее только одно – Мелеагр также в гневе отказывается сражаться и отказывается от даров. Но этот рассказ плохо соответствует и первоначальной своей задаче – ведь Феникс собирался поведать историю героя, принявшего дар и сменившего свое решение. Мелеагр же НЕ принимает даров! В общем, совершенно сумбурная история, показывающая все смятение Феникса.

Заметим еще один важный момент. До нас дошли и иные рассказы о Калидонской охоте, убийстве Мелеагром своего дяди и о проклятии Мелеагра матерью. Но эти рассказы очень сильно отличаются от того, что изложен в Илиаде. По этим рассказам, еще при рождении Мелеагра, богини судьбы Мойры (в Илиаде эти богини названы Керами) явились его матери и сказали, что он умрет тогда, когда догорит полено в очаге. Мать тут же вытащила полено из очага, загасила его и хранила в особом ларце. Но когда Алфея узнала о гибели брата, она тут же бросила полено в огонь, и Мелеагр погиб. В этой версии нет мольбы к подземным богам, нет Эринний, нет попытки Эриннии погубить Мелеагра. В истории же, рассказанной Фениксом, нет Мойр и нет полена, от которого зависит жизнь Мелеагра. Здесь, кстати, нет даже смерти Мелеагра, о которой просит Эринний мать.

Этот пример показывает, до какой степени различными могут быть рассказы об одном и том же событии у разных античных авторов, и как опасно использовать иные источники для восстановления намеченных в Илиаде, но не раскрытых историй. Мы можем просто подменить представления Илиады представлениями других авторов – далеких от Илиады и по времени и по мировоззрению.

Но эта достаточно запутанная речь Феникса сделала свое дело! Ахиллес заколебался! Он все еще отказывается принимать дары, отказывается сражаться, но он уже засомневался в решении ехать домой. Он предлагает Фениксу остаться у него, чтобы с зарею принять решение – ехать домой или оставаться.

Ахиллес уже просит Патрокла приготовить для Феникса постель, когда с последним словом к лучшему из воинов обращается Аякс. Его речь коротка и эмоциональна. Он называет Ахиллеса «безмерно гордым», «свирепым», «непреклонным», «безжалостным» (9, 629—632), который «дружбой друзей пренебрег» (9, 630). Ведь даже брат принимает дары (выкуп) за убийство брата, и отец за убийство сына. Гнев укрощается выкупом. Но боги вложили в грудь Ахиллеса неистощимую ярость и гнев «из-за девы какой-то одной» (9, 637—638).

И эти эмоциональные слова доходят до Ахиллеса! Он вынужден согласиться с их правотой: «Высказал правду ты мне, и с тобою в душе я согласен» (9, 645). Он в гневе на Агамемнона, но уже решил, что не уедет домой, а будет сражаться. Но, при одном условии – когда троянцы дойдут до его кораблей и палаток.

Подняв на прощание кубки с вином, послы уходят. Феникс, Ахиллес с новой рабыней, Патрокл с рабыней, подаренной ему Ахиллесом, укладываются спать.

Послы возвращаются к Агамемнону и Одиссей говорит, что лучший из воинов отказался принять дары, собирается завтра отплыть домой и советует всем грекам делать то же самое. Видимо, Одиссей предпочел не заметить последних слов Ахиллеса.

Присутствующий в палатке Диомед сожалеет о том, что надменному Ахиллесу вообще предложили дары – «нынче ж по гордости он превознесся от просьб и подарков!» (9, 700). Диомед советует всем насладиться пищей и вином и ложиться спать. Этим заканчивается девятая песнь.

К следующей беседе я попрошу вас прочитать десятую песнь и подумать над следующими вопросами:

Как Агамемнон объясняет тот факт, что Зевс помогает сейчас Гектору?

Чем отличаются молитвы к Афине Одиссея и Диомеда?

Какие взаимоотношения бога и человека предполагает каждая из молитв?

Соответствуют ли эти взаимоотношения картине мира Илиады?

Беседа 23
Бессонница Агамемнона и Менелая. Решение отправить разведку к троянцам. Вызываются Диомед и Одиссей. Гектор посылают Долона в разведку к грекам. Пленение и убийство Долона. Нападение на спящих фракийцев и их царя Реса. Похищение коней Реса. Возвращение Диомеда и Одиссея. Песнь десятая.

Ночь. Греки уснули. Агамемнону не спится. Он молится Зевсу и в отчаянии рвет на себе волосы. Не зная, как быть, он решил пойти к Нестору и снова с ним посоветоваться. Не спится и Менелаю. Он решил пойти посоветоваться с Агамемноном и застает его, одевающим доспехи.

Главнокомандующий делится своими соображениями с братом: никогда в жизни он не видел, чтобы один человек мог за один день принести столько бедствий врагу, как Гектор в последней битве. Несомненно, Гектору помогает сам Зевс. Но ведь мы постоянно приносим жертвы царю богов. Но коль он помогает не нам, а Гектору, значит тот сильнее угодил жертвоприношениями верховному богу! Другого объяснения для Агамемнона не существует. В мире, где правит принцип «я – тебе, ты – мне», боги обязаны помогать тому, кто больше им пожертвовал. Это убеждение царя Микен. Он и не догадывается, что боги могут быть должны другим богам, что Зевс может быть обязан Фетиде. Агамемнон просто плохо информирован. Но он прав в главном: принцип «я – тебе, ты – мне» правит миром Илиады.

Агамемнон с Менелаем будят Нестора. Тот полагает, что Зевс выполнит не все планы Гектора, то есть военная удача может снова перейти к грекам, к тому же вполне вероятно, что в бой вступит Ахиллес. Нестор действительно очень многое понимает и предвидит – самый мудрый из греков.

Нестор будит Одиссея. Потом они вместе будят Диомеда. Менелай тем временем будит двоих Аяксов, Идоменея и Мегеса.

Диомед проверяет стражу. Стража не спит. Вожди перепрыгивают ров и усаживаются на поле боя, на месте, докуда дошел Гектор. Нестор предлагает хорошую награду тем, кто отправится к троянцам и разведает их планы. Первым вызывается Диомед. Но и все остальные вожди высказали готовность. Диомед выбирает Одиссея, потому что того любит Афина и он самый сообразительный.

Они выдвигаются в путь и слышат крик цапли. Видимо, это был хороший знак, и цапля была как-то связана с Афиной – оба разведчика возносят молитвы Палладе.

Молитва Одиссея чрезвычайно интересна. Она вообще выпадает из миропонимания Илиады. В ней совершенно иначе понимаются взаимоотношения человека и богов. Посмотрим ее в разных переводах (10, 278—282).

Вот перевод Гнедича:

«Глас мой услышь, громовержцем рожденная! Ты, о богиня,

Мне соприсущна во всяком труде: от тебя не скрываю

Дум я моих; но теперь благосклонною будь мне, Афина!

Дай нам к ахейским судам возвратиться покрытыми славой,

Сделав великое дело, на долгое горе троянам!»

Вот перевод Вересаева:

«Дочь Эгиоха-Кронида, внемли мне! Всегда ты, богиня,

Мне во всех помогаешь трудах; от тебя не скрываю

Я никаких начинаний. Теперь мне твоя благосклонность

Больше нужна, чем обычно. О, дай мне к судам возвратиться,

Дело великое сделав на долгое горе троянцам!»

Перевод Шуйского звучит так:

«Выслушай, дочь эгиду держащего Зевса! Всегда ты

Мне помогаешь во всяких трудах; от тебя я не скроюсь,

Двинувшись в путь. Окажи мне теперь наибольшую милость,

Дай невредимым назад к судам возвратиться со славой,

Подвиг великий свершить, который врагов озаботит!»

Но наиболее точным и близким к древнегреческому тексту мне кажется перевод Николая Максимовича Минского, опубликованный в 1896 году:

«Внемли молитве моей, дочь Эгидодержавного Зевса!

Ты, кто во всех мне трудах предстоишь, от кого не могу я

Скрыться, куда бы ни шел, – возлюби меня ныне, Паллада!

Дай невредимым вернуться к судам, хорошо оснащенным,

Дело большое свершить, чтоб запомнили дети троянцев!»

Посмотрим на эту молитву внимательно. Как относится Одиссей к Афине и Афина к Одиссею?

Это отношения слабого человека, приносящего дары, и сильной богини, их принимающей? Или это отношения человека, пытающегося манипулировать богами, и бессмертной, ведущей свою игру? Это отношения любовников?

Нет. Это дружеские отношения! Отношения между родными. Дружеские отношения между человеком и богом! И такие отношения в мире Илиады невозможны! Это отношения совсем из другого мира, случайно попавшие в текст Илиады.

В древнегреческом тексте используется глагол «фИлай», глагол в побудительном наклонении – «возлюби».

Но в словаре Гомера существовало несколько слов, означающих любовь. Есть любовь эротическая, любовь между любовниками, любовь страстная. Это «Эрос». Есть «агАпэ» – доброжелательная любовь. Есть «ксенИэ» – гостеприимство, радушие. И есть «фИлос» – дружба, расположение, любовь к родным. И в этой молитве Одиссей просит Афину, чтобы она отнеслась к нему как к другу, как к родному, возлюбила его как родного!

Отношения между Одиссеем и Афиной в этой молитве – это отношения родных, отношения друзей! Здесь нет отношения «я – тебе, ты – мне»! Заметим, что Одиссей не предлагает богине никаких жертвоприношений. Нет! Но он открывает ей все мысли! Не скрывает от нее никаких своих начинаний! И она в ответ помогает ему во всех делах! Совершенно удивительные отношения!

Эта молитва требует совершенно иного миропонимания! Она вообще не помещается в Илиаде! Более того, такое отношение к богам в Илиаде встречается только раз! Один единственный раз! Мы не увидим больше ничего подобного! Вообще! Уникальная молитва, отражающая уникальные отношения, которые не только не свойственны этой поэме, но противоречат самой ее картине мира. Ошеломляюще!

Вот молитва Диомеда, которая приведена в следующих строках, вполне илиадовская. Он обещает принести в жертву Афине корову, если вернется с задания. Принцип «я – тебе, ты – мне» правит этим миром. Чтобы добиться успеха, нужно предварительно пообещать кому-нибудь из богов обильную жертву и не забыть об этом после дела. Поразительный контраст с молитвой Одиссея!

А в это время Гектор тоже хочет отправить разведчика, посмотреть, есть ли еще стража у греков или они в панике ринулись на корабли, и предлагает в награду колесницу и лучших коней. Вызывается Долон – безобразный по виду, но быстрый ногами. Он где-то слышал о чудесных конях Ахиллеса (о них еще будет речь) и жаждет их получить. Он просит Гектора подтвердить это клятвой перед богами. (10, 323). Тот клянется, что эти кони достанутся Долону.

Но Долону не суждено вернуться. Диомед и Одиссей берут его в плен, допрашивают, узнают все, что им нужно и убивают. От Долона они узнают, что отдельно с самого края расположились фракийцы, союзники Трои, во главе с царем Ресом. У Реса же – лучшие кони из тех, что видел Долон.

Диомед и Одиссей решаются совершить набег на спящих фракийцев. Пока Диомед убивает 12 воинов и самого Реса, Одиссей выводит коней. Диомед не хочет сразу возвращаться и размышляет, что бы еще предпринять. Пришлось вмешаться самой Афине – она торопит его и отправляет в лагерь греков.

Увидев, что Афина вмешалась в дела людей, Аполлон тоже решил поучаствовать. Он будит одного из фракийцев. Тот, увидев, что кони исчезли, а затем обнаружив трупы своего царя и своих товарищей, поднимает крик. В стане троянцев паника.

Диомед и Одиссей с захваченными конями возвращаются в греческий лагерь, привязывают коней в конюшне Диомеда и кормят их пшеницей. Доспехи убитого Долона Одиссей приготовил для жертвы Афине. Вернувшиеся из разведки смыли в море грязь и кровь, а затем помылись в ваннах (!), натерлись оливковым маслом и сели пировать. Заметим, что Одиссей за эту ночь пирует уже третий раз! Это уж как-то слишком… Этим кончается десятая песнь.

Еще античные филологи считали десятую песнь вставкой, сделанной Писистратом – тем самым правителем Афин, кто приказал записать тексты гомеровских поэм. Эта песнь выделяется и по языку, и по стилю. В этой песни множество строк совпадают со строками из Одиссеи. А один стих – «лучше скажи без утайки совсем откровенно всю правду» (10, 384) повторяется в Одиссее аж 13 раз! Версия более поздней вставки полностью объясняет и невозможные для Илиады взаимоотношения Одиссея и Афины, и многочисленные строки из Одиссеи, и третий пир царя Итаки. Если убрать эту песнь из поэмы, то повествование не нарушится: за посольством к Ахиллесу последует описание битвы, прерванной накануне с заходом солнца.

К следующей беседе попрошу вас подумать над следующим вопросом:

Можно ли добиться чего-нибудь в битве, если тебе не помогает кто-нибудь из богов?