Текст книги "Читаем древних. «Илиада» Гомера"

Беседа 10
Каталог кораблей. Троянцы готовятся к битве. Песнь 2, стихи 484—877.

Следующий большой фрагмент в поэме дает подробный обзор кораблей и вождей, прибывших к Илиону. Перечислено 29 отрядов и 46 вождей с подробным указанием, откуда каждый отряд прибыл и какие греческие племена в него входят. В каждом отряде указано точное количество кораблей. Эта часть поэмы называется «каталог кораблей» и занимает целых 266 строк. Нам сложно понять, почему автор уделяет этой части так много внимания. Множество неизвестных нам вождей, названий греческих племен, экзотические названия рек, гор, областей, островов, городов… Наименования старинные – еще микенской эпохи. Для слушателей Гомера эти названия были уже глубокой древностью и многие уже заменились на новые.

Почему же автор уделяет этому описанию так много места? Почему оно так важно для него?

Да ведь это кратчайшее описание греческого мира, мира, населенного греческим племенами, географический обзор мира греческого языка и культуры.

Всего, согласно «каталогу кораблей», прибыло 1186 кораблей. Лишь в двух отрядах указано, сколько воинов на корабле. Вероятно, указаны максимальное и минимальное количество – 120 и 50. Если в среднем посчитать по 85 воинов на корабль, получится войско численностью более 100 тысяч – совершенно немыслимое количество для XIII—XII вв. до Р.Х.

После каталога кораблей поэт просит Музу поведать ему, кто же из греков сильнейший. Но вопрос формулируется очень неожиданно: «Кто же был лучшим из них, об этом поведай мне, Муза, как о них самих, так и о лучших конях их, прибывших вместе с Атридами» (2, 761—763). И начинает Муза свой ответ именно с коней! Лучшие кони у Эвмела. (Это единственное упоминание Эвмела в Илиаде). Называет Муза и двух сильнейших воинов – Аякса, сын Теламона, и Ахиллеса, который «намного сильнее всех мужей».

Но откуда такой интерес к коням?

Заметим, что очень многие герои, уже упомянутые ранее, носят титул «укротитель коней». Это очень важная деталь. Кони – совершенно особые персонажи гомеровских поэм. И это исключительно боевые кони, кони, запряженные в колесницы. В этом мире нет коней, пашущих землю, или коней, запряженных в телеги. Это мир, в котором кони исключительно боевые, в котором кони – страшная военная сила. Конь для этого мира – символ мощи и войны. Герой – обязательно на колеснице, ведомой конями. Кстати, слушатели Гомера, вероятно, никогда не видели, как реально применяются колесницы на поле боя. Как мы увидим далее, колесницы лишь привозят героев, а далее те воюют, сойдя с колесниц! Как же так? Конь – символ военной силы, но ни поэт, ни его слушатели не видели колесницы в действии! Это поразительно! Конь – это сильнейший символ власти, но боевых коней мало кто видел… Конь – это тоже символ мира героев, кончившегося вместе с Троянской войной.

Итак, войско греков движется к Трое.

Богиня Ирида – вестница Зевса – послана в Трою сообщить об атаке греков. Она принимает вид царевича Полита, сына царя Трои Приама.

Вообще стоит уже обратить внимание на это постоянное «оборотничество» богов. Они постоянно принимают вид разных людей, которые в это время находятся в совершенно ином месте. Мы уже неоднократно с этим сталкивались. Человеку невозможно понять, человек перед ним, либо бог, принявший обличье человека. Но Муза ясно видят, кто перед ними. И поэт передает от Музы это подлинное знание.

Итак, и троянцы с союзниками готовятся к битве. Войско возглавляет царевич Гектор, сын Приама. Самих троянцев не так много, но с ними многочисленные племена союзников – пеласги, киконы, пеоны, пафлагонцы, ализоны, мисяне, фригийцы, фракийцы и т. д. Поистине мировая война! (По представлениям греков следующей мировой войной, превзошедшей первую, была греко-персидская. Ведь Геродот был уверен, что персидский царь повел на Грецию более трех миллионов человек…) Обзором троянцев и их союзников и завершается вторая песнь.

К следующей беседе попрошу прочесть третью песнь и подумать над следующими вопросами:

Сожалеет ли Парис о похищении Елены и нарушении справедливости? Считает ли он, что справедливость можно нарушать при определенных обстоятельствах?

Как троянские старцы понимают причины Троянской войны?

Как Приам, царь Трои, понимает причины войны?

Как Менелай, царь Спарты, у которого была похищена Елена, понимает причины войны?

Беседа 11
Поединок Париса и Менелая должен решить судьбу войны. Победа Менелая. Афродита уносит Париса с поля боя. Парис с Еленой. Песнь 3.

Оба войска построены. Троянцы с криком бегут навстречу противнику. Греки молча двигаются вперед. Из строя троянцев с двумя копьями выходит Парис и вызывает на поединок греческого воина. Из строя греков тут же выходит Менелай, не верящий своей удаче, – он может наказать обидчика и похитителя Елены!

Но Парис уже напугался и прячется за рядом воинов. Гектор (родной брат Париса) руганью заставляет того выйти сражаться против Менелая. Гектор даже отмечает, что только трусость троянцев удерживает их от того, чтобы побить Париса камнями.

Парис признает справедливость слов брата, но считает, что тот дар (любовь Елены), который вручила ему Афродита, очень велик. Это дар от богов и не стоит им пренебрегать. То есть Парис оправдывает свое преступление и практически создает свою этическую систему, в которой нарушение справедливости оправдывается возможностью получить дар от богов. И в этой системе справедливость оказывается очень условной, если боги (хоть некоторые) готовы одаривать людей за ее нарушение. И действительно, в мире, который рисует Илиада, в мире противоборства богов, в мире, где правит сила, в мире, где даже верховный бог призван искать приемлемый богами компромисс, где люди и их жизни – это лишь инструмент для решения проблем богов, такое представление о должном и недолжном совершенно оправдано. Глупо отстаивать справедливость, если мир так устроен…

Парис все же соглашается на единоборство. Более того, он предлагает единоборством решить исход войны. Кто победит, тот получит и Елену, и сокровища.

Это предложение вызывает восторг и у Гектора, и у троянцев, и у греков, и у Менелая. Он тут же призывает обе стороны дать торжественную клятву, подтвержденную царем Трои Приамом и главнокомандующим греческим войском Агамемноном, чтобы эту клятву невозможно было нарушить. Это желанный конец для обеих сторон. «Были охвачены радостью сильной те и другие, стремясь войну и страдания кончить» (3, 111—112). Обе стороны готовят жертвенных животных.

Вестница Зевса богиня Ирида, приняв вид дочери Приама, спешит сообщить эту новость Елене. И Елена обрадована (!), вспоминает о родине и о первом супруге (Менелае). Она поспешно идет к башне, чтобы оттуда наблюдать за схваткой.

Елену видят троянские старцы. Их разговор достоин внимания. Они, если верить некоторым переводам Илиады на русский язык, подчёркивают божественную красоту Елены и утверждают, что эта красота стоит того, чтобы ради нее воевали троянцы и греки! И это утверждают не пылкие юноши, а маститые старцы!

Мы привыкли считать Елену прекрасной, образцом красоты. Но это неверно. Это ошибка перевода, точнее – интерпретации. В древнегреческом тексте Илиады Елена НИ РАЗУ не названа красивой или прекрасной. Давайте сравним переводы стихов 156—160 третьей песни.

Вот перевод Гнедича:

«Нет, осуждать невозможно, что Трои сыны и ахейцы

Брань за такую жену и беды столь долгие терпят:

Истинно, вечным богиням она красотою подобна!

Но, и столько прекрасная, пусть возвратится в Элладу:

Пусть удалится от нас и от чад нам любезных погибель!».

А вот перевод Шуйского:

«Нет, порицать нельзя троянцев и смелых ахейцев,

Ради красавицы этой воюющей долгое время:

Вечным богиням подобна своей красотою Елена.

Все же, хотя и такая красавица, пусть уезжает,

Чтобы от бедствий войны избавиться нам и потомкам!»

Но в древнегреческом текста Гомера нет слов «красота», «прекрасная», «красавица»! Это интерпретация переводчика. И интерпретация ложная.

Самый корректный перевод этих стихов у Вересаева:

«Нет, невозможно никак осуждать ни троян, ни ахейцев,

Что за такую жену без конца они беды выносят!

Страшно похожа лицом на богинь она вечноживущих.

Но, какова б ни была, уплывала б домой поскорее,

Не оставалась бы с нами, – и нам на погибель, и детям!»

В древнегреческом тексте есть слово «страшно». Елена «страшно похожа лицом на богинь». Сходство с богами вселяет ужас, а не поклонение и не желание подражать. Есть уверенность, что это сходство с богами – на погибель!

Троянские старцы хотят, чтобы Елена наконец покинула город, чтобы им и потомкам избавиться от войны.

Там же на башне со старцами и царь Трои Приам. Он нисколько не винит Елену в войне. Он подчеркивает, что в войне виноваты только боги: «Ты предо мной невиновна, виновны одни только боги, бросив меня против ахейцев с войной многослезной» (3, 164—165). Это стоит отметить! Царь Трои винит в войне только богов. Он не считает виновными ни Париса, ни Елену! Виновны только боги!

Приам с башни рассматривает лучших воинов греков и просит Елену рассказать, кто есть кто. Его вопросы поражают уважительным отношением к противнику. Он подчеркивает благородный и царственный вид соперников. Но тут прибывает вестник и приглашает Приама возглавить жертвоприношение перед поединком.

Агамемнон на колеснице уже прибывает на место, где намечается обряд, чтобы совершить жертвоприношение со стороны греков. У греков, как мы уже видели, нет жрецов. Есть прорицатель (Калхас), но жертвоприношения совершаются царями. Вот и у Агамемнона есть специальный меч для жертвоприношений, который постоянно при нем. Он молит Зевса и всех богов покарать нарушителя этой клятвы. Обе стороны клянутся закончить войну и отдать Елену и все богатства тому, кто выиграет поединок. Этой же молитвой молятся и все ахейцы. Агамемнон приносит в жертву богам овец. Сразу отмечается, что Зевс не отвечает на эту молитву! Тогда и жертвоприношение греков теряет смысл.

Далее рассказывается о жертвоприношении со стороны троянцев. Мы ожидаем, что одновременно и Приам, и троянцы повторят проклятие для нарушающих клятву. Но они не обращаются к богам. Приам лишь заявляет, что не силах смотреть, как сражается его сын, и на колеснице возвращается обратно в город. Это отсутствие молитвы Приама о многом говорит! Но более того, Приам не совершает и жертвоприношения! Ягнят, приготовленных для жертвы, он увозит обратно в Илион!

Гектор с Одиссеем готовят место для поединка и кинули жребий, кому предстоит первым метнуть копье. И греки, и троянцы молят богов о мире и о наказании того из двух соперников, кто действительно виновен в страданиях народов и в этой войне. Первым метать копье выпадает Парису. Заметим, что и Парис метает копье без какой-либо молитвы. Копье попадает в щит Менелая, но не пробивает его.

Менелай перед броском молится Зевсу о помощи в убийстве того, кто первым совершил злодейство, кто нарушил законы гостеприимства и дружбы, кто, будучи гостем и другом, попрал справедливость, украв жену у принимающего его хозяина. Такое нарушение справедливости требует наказания. И наказать должен тот, кто подвергся несправедливости. Боги лишь должны помочь ему в этом. Зло должно обязательно быть наказано, чтобы другим неповадно было разрушать своим злом дружбу и гостеприимство. И наказано зло должно быть именно тем человеком, кто испытал это зло.

А что мы сегодня думаем о справедливости? Справедливость – это вечное установление или лишь временное и изменчивое соглашение между людьми? Следует ли защищать справедливость или есть такие ситуации, когда справедливостью можно или даже нужно поступиться? Стоит ли справедливость того, чтобы отдавать за нее жизнь? Следует ли наказывать сотворивших зло? Кто должен наказывать? Тот, кто стал жертвой зла? Или нужно наказывать согласно государственному законодательству? Или оставить наказание на волю Бога?

На эти вопросы нам необходимо найти ответы. И эти вопросы напрямую связаны с нашим представлением о мироустройстве, о том, что такое человек и каково его место в мире. Да, сначала мы должны выбрать ответы на самые главные вопросы, а уже потом, найдя ответы, мы на их основе осмысляем и все остальные стороны нашей жизни, в том числе и вопрос о справедливости.

Сначала нужно решить, что такое человек. Случайный результат эволюции или высшее творение Бога? Игрушка в руках всесильных богов или необходимая и важнейшая часть миропорядка? Смертное существо, имеющее разум, подобно божеству, или существо, желающее сохранить и максимально распространить свои гены? Существо, определяемое соотношением множества одновременных процессов (физических, химических, физиологических, психических, эмоциональных, возрастных, социологических и т.д.), или божество, творящее миры? Ответив на этот основополагающий вопрос, мы определим путь осмысления всех вопросов бытия…

И понимание справедливости напрямую определяется этим ответом. Если мы считаем, что мы – случайный результат эволюции, тогда никакого вечного разумного закона нет, а справедливость это, в лучшем случае, достаточно случайный результат договоренности между людьми. Если мы – высшее творение Бога, то существует и вечный закон, и изначальный разумный замысел об этом мире, и справедливость, нарушение которой наказывается в соответствии с высшим законом. Если человек – игрушка в руках многочисленных богов, то справедливость невозможна, так как каждый бог по-своему понимает справедливость, и справедливое для одного бога окажется несправедливым для другого… И так далее.

Как же мы понимаем справедливость?

Менелай бросает копье, пробивает щит Париса, пробивает латы и разрывает хитон (нижнюю одежду). Менелай бьет врага мечем, но меч разлетается на несколько кусков. Поразительна реакция Менелая. Он только что молился Зевсу. Но не прошло и пары секунд, как он уже проклинает верховного бога: «Кто из богов, Зевс отец, зловредней тебя на Олимпе!» (3, 365). Царь Спарты уверен, что именно Зевс не дает ему возможности расправиться с обидчиком. Более того, он уверен, что верховный бог творит людям зло!

Менелай хватает Париса за шлем, закрепленный ремнем на подбородке, и тащит соперника, чуть не придушив его. Но в схватку вмешивается Афродита. Она рвет ремень на шлеме, окутывает Париса темным облаком и переносит его с поля боя в спальню дворца, и идет за Еленой! Только представь себе: только что Парис был на краю гибели, только что он чуть не погиб от руки Менелая, и вдруг в следующее мгновение Афина переносит его в спальню, куда скоро придет Елена!

И снова мы видим, как боги принимают чужой облик. На этот раз Афродита приняла облик старухи-пряхи и отправляет Елену к Парису. Но, заметив прекрасную шею и грудь у будто бы старухи, Елена приходит в ужас и узнает богиню, которая однажды уже ввела ее в соблазн. Елена совсем не рада, что Парис ее похитил и считает виновным в этом Афродиту. Она надеется, что ее законный муж одержит победу над ее похитителем и вернет ее домой. Она больше не собирается делить ложе с Парисом, заявляя, что это непристойно и позорно.

Но Афродита вовсе не заботится о восстановлении справедливости. Она охвачена гневом и обещает Елене, что вызовет к ней ненависть и у греков, и у троянцев. Угроза подействовала, и Елена идет в спальню.

Елена тут же начинает обличать царевича в позорном бегстве с поединка и желает ему смерти (!). В ответ Парис возражает, что это Афина дала сегодня победу Менелаю. Завтра же боги могут помочь и ему. Сейчас же он охвачен такой страстью к Елене, которой никогда раньше не испытывал (!). Елена ему подчинилась…

Менелай в это время ищет Париса на поле боя. Даже троянцы хотели бы, чтобы он его нашел. «Всем им стал он давно, как черная смерть, ненавистен!» (3, 454).

Агамемнон заявляет, что Менелай одержал в схватке победу! Ахейцы ликуют. Это означает, что война окончена, ведь это единоборство, как было решено и греками, и троянцами решает исход войны! Греки победили!

Этим кончается третья песнь.

К следующей беседе попрошу прочесть четвертую песнь и подумать над следующим вопросом:

Кто является инициатором всех важных событий, описанных в поэме?

Беседа 12
Совет богов. Афина приказывает Пандару нарушить клятву. Пандар стрелой ранит Менелая. Агамемнон подгоняет воинов. Подвиги Диомеда. Песнь 4.

На Олимпе в это время на собрании богов. Звонко приветствуя друг друга кубками с нектаром, боги взирают на Трою. И Зевс вдруг решил посердить свою жену. Странное желание для бога. Просто позлить ее и вывести из себя. «Вдруг рассердить захотелось Крониду насмешливой речью Геру, супругу свою» (4, 5—6).

Все-таки такое восприятие богов, и особенно верховного бога, сильно отличает человека древности, человека, отраженного в Илиаде, от наших современников. Тот человек, кажется, и верит в существование богов, и в их силу, и в то, что они влияют на жизнь каждого человека, и в необходимость повиноваться богам и приносить им жертвы, но создается впечатление, что он не просто недолюбливает их, а считает, что человек в своем трагизме и в обреченности смерти в чем-то очень важном заметно выше богов. В этих богах столько мелочности! Столько пренебрежения по отношению друг к другу! Столько желания манипулировать другими! Столько желания показать свою власть! Поэт ни одним словом не осуждает богов, но нарисованные им образы не вызывают ни восхищения, ни уважения. Таких богов можно и нужно бояться, но их нельзя любить… Насколько же ужасен мир, которым правят такие боги! Илиада очень ярко показывает, насколько такой мир отличается от привычного нам. Наша картина мира в значительной степени сформирована христианством с его уверенностью, что Бог любит нас и хочет от нас ответной любви. Насколько же страшен мир, в котором люди верят в богов Илиады… И так ли далек этот мир от знакомого нам?

Расскажу одну историю. В прошлом веке в Колумбии действовали передвижные библиотеки. Машины с книгами разъезжали по горным деревням и каждый мог взять книгу почитать. За долгие годы существования этих библиотек был лишь один случай, когда читатель отказался вернуть книгу. Это была Илиада. Крестьянин из горной деревушки в стране, где выращивали наркотики, где между наркобаронами велись постоянные войны, а государство было бессильно противостоять им, решил, что Илиада – самое верное отражение мира, того мира, который он знал… Поэтому и решил, что эта поэма обязательно должна быть у него дома.

Августин, епископ Гиппонский, в своей «Исповеди» дал совершенно гениальное понимание цели писательского труда:

«Для кого же я это рассказываю?

Ведь не для Тебя же, Боже мой.

Но в присутствии Твоем

рассказываю это роду своему,

роду человеческому,

той малой его частице,

которая может натолкнуться на писания мои.

И для чего же?

Чтобы стало очевидным

и мне, и каждому, кто это читает,

чтобы задумались,

из какой бездны мы взываем к Тебе!»66
  Августин. Исповедь. 2, 3. (Цитату из Исповеди дается в моем переводе).


[Закрыть]

Поэт Илиады очень наглядно изображает эту бездну… бездну, создаваемую нашим пониманием человека и Бога… В Одиссее, кстати, совсем иное восприятие мироздания. Мы об этом подробно поговорим в следующей книге.

Зевс хочет разозлить супругу и разжигает ссору между ней и Афродитой. Мол, Менелая поддерживают и Гера, и Афина, но они обе сидят и только наблюдают за битвой. Афродита же вечно рядом с Парисом и всегда спасает его.

И все же Зевс заявляет, что Менелай победил. Это должно означать конец войне (!). Но судьба войны зависит не от людей, а от богов. Зевс и призывает всех богов решить, что же делать. «Войну ли со смутою тяжкою снова мы разожжем, или дружбу меж них заключить мы допустим. Если это всем вам приятно и сердцу любезно, город Приама тогда неразрушенным пусть остается, а Менелай пусть увозит свою аргивянку Елену» (4, 16—19). Из речи верховного бога создается ощущение, что оба исхода возможны. Зевс будто отдает решение богам – как они решат, так и будет.

Гера и Афина очень недовольны вариантом мира. Афина сдерживается, но Гера изливает свой гнев. Она проливала пот, чтобы погубить Трою, а жестокий Зевс хочет сделать весь ее труд напрасным!

Эти слова выводят Зевса из себя. Он негодует и обвиняет жену в беспричинной жестокости и желании разрушить прекрасный город. «Съела бы живыми Приама с его сыновьями, всех троянцев, – тогда лишь, быть может, смягчила бы гнев свой» (4, 35—36).

Зевс показывает всем, что он против разрушения Трои, но уступает Гере и дает ей возможность принять решение о судьбе войны. «Делай, как хочешь, но как бы война, разожженная снова, ссоры великой не вызвала между обоими нами!» (4, 37—38). Зевс пытается отговорить супругу. Ведь Илион – это его любимый город, это тот город, где ему постоянно приносят жертвы. Он даже ставит условие: если Гера настаивает, то и он в ответ оставляет за собой право разрушить любой город, даже если он дорог ей.

Как ты думаешь, за этими словами Зевса стоит реальная забота о людях или лишь желание снять с себя всякую вину в продолжении войны и в истреблении людей?

Гера тут же заявляет, что ей особенно дороги три города – Аргос, Спарта и Микены. Но она не будет мешать, если Зевс захочет их разрушить. «Я уступлю тебе, ты же мне» (4, 63). Гера просит супруга послать Афину снова разжечь битву между греками и троянцами. Зевс вынужден согласиться (или ловко подстроил ситуацию, чтобы показать всем, что он против войны, но вынужден подчиниться супруге и другим боагам?). «Смертных отец и бессмертных ей подчинился» (4, 68). Судьба войны решена. Желания и стремления людей ничего не значат. Клятвы богам ничего не стоят…

Афина с радостью устремляется в толпу троянцев и их союзников. Она преображается Лаодоком, сыном одного из старейшин Трои, и приказывает лучшему из защищающих город лучников – Пандару – нарушить данные богам клятвы и поразить стрелой Менелая. Пандар подчиняется.

Но та же Афина и защищает Менелая от смерти. Она направляет стрелу в золотой пояс. Стрела пробила пояс и медные латы, разорвала шерстяной пояс, и оцарапала кожу. Идет кровь, но Менелай в безопасности.

Агамемнон, видя, что брат истекает кровью, уверен, что Зевс накажет троянцев за вероломство. «Будет некогда день – Илион священный погибнет, с ним погибнет Приам и народ копьеборца Приама! Зевс, сын Крона, высоко сидящий, в эфире живущий, сам поразит вероломных врагов эгидою страшной в гневе за этот обман: неминуемо месть совершится!» (4, 164—168). Агамемнон и не догадывается, что нарушение клятвы устроено богами и с согласия Зевса!

А кто вообще является инициатором важных действий, описанных в поэме?

Народное собрание в первый день собрано Ахиллесом по желанию Геры. Афина останавливает Ахиллеса от убийства Агамемнона. Возвращение греков домой остановлено Герой и Афиной. Уже практически прекратившаяся война продолжается по желанию Геры и Афины. Парис спасен по воле Афродиты. Елена идет к Парису только после угроз «богини любви». Клятва нарушена троянцами по приказу Афины, выдавшей себя за сына одного из старейшин.

Стоит признать, что некоторые из описанных в поэме действий инициируются самими людьми: бегство греков на корабли, предложение Парисом единоборства с Менелаем, клятва о проклятии нарушившим условия единоборства… Но все эти действия неудачны, так как противоречат воле богов. Удачно, кажется, только одно действие, задуманное человеком – это гнев Ахиллеса. Но Ахиллес ли заставляет Зевса выполнить свою волю? Или желание Ахиллеса вполне совпадает с желаниями верховного бога? Над этим вопросом стоит подумать.

Агамемнон посылает за врачом Махаоном, сыном Асклепия, бога медицины. Тот извлекает стрелу и обрабатывает рану Менелая.

Троянцы начинают напирать. Ахейцы вновь готовятся к битве. Агамемнон вдохновляет воинов и бранит желающих уклониться. По ходу достается даже Одиссею. Главнокомандующий называет его «хитрецом» и «лукавым», упрекает, что тот всегда готов есть мясо и пить вино на пирах, но в бою не хочет быть первым. Одиссея удивили и возмутили такие обвинения. Агамемнон вынужден забрать свои слова обратно, но тут видит еще одного великого греческого воина – Диомеда, стоящим без дела. Главнокомандующий обрушивается на него с руганью. Реакция Диомеда поразительна! Он не отвечает грубостью на грубость. «Ничего Диомед не ответил могучий: стыдно стало ему басилея, достойного чести» (4, 401—402). Более того, он останавливает своего друга, пытающегося отстоять честь Диомеда: «Друг, помолчи в стороне, моему повинуйся приказу! Я ведь совсем не сержусь на Атрида, пастыря войска, ибо он в бой побуждает ахейцев пышнопоножных» (4, 412—414). Диомед рванулся в битву. Фаланги греков молча устремляются на врага.

И далее следуют многочисленные описания гибели и троянцев, и греков. Называются имена убитых, имена их отцов:

Эхопол, сын Фалисия. Троянец. Первым пал в этой битве, сраженный Антилохом.

Симоисий, сын Анфемиона. Мать родила его восле реки Симоэнт, где помогала родителям пасти стада. В честь реки и назвали мальчика. Но его недолгий век прерван копьем Аякса…

Левк, смелый друг Одиссея. Убит Антифом, сыном Приама.

Демокоон, побочный сын Приама, живший в Абидосе, где разводят кобылиц. Убит Одиссем.

Диор, сын Амаринка. Убит предводителем фракийцев Пироосом, сыном Имбраса.

Пироос в свою очередь убит Фоантом…

Жестоко-натуралистично описываются те раны, которые привели к смерти:

«Медное в лоб вонзилось копье и затем прободило кости: мраком глубоким покрылись глаза у троянца, рухнул он наземь, как в стычке свирепой рушится башня» (4, 460—462)

«Шел вперед Симоисий, когда в грудь копье угодило медное, в правый сосок, и плечо прободило навылет» (4, 480—481)

«В левый висок его поразил Одиссей, разъяренный смертью друга: насквозь через правый висок проскочила медная пика, – глаза у того темнотою покрылись, с грохотом он повалился, доспехи на нем зазвучали» (4, 501—504).

«К нему Пироос подскочивший острым ударил копьем в самый пуп живота, и оттуда внутренность выпала наземь; в глазах у него потемнело» (4, 524—526).

Этими описаниями смертей заполнены страницы Илиады. Эти описания повторяются и повторяются. Их уже жутко читать. Хочется, чтобы это прекратилось… И ни намека на справедливость их смерти. Достойные и прекрасные люди жестоко гибнут. Гибнут по воле богов. Аполлон возбуждает троянцев, Афина – греков.

«Много Трои сынов и ахейцев, в день тот убитых, в землю лицом улеглось распростертыми друг возле друга» (4, 543—544). Этими стихами завершается четвертая песнь.

К следующему разу попрошу прочесть пятую песнь и подумать над следующим вопросом:

Может ли человек причинить вред богу?