Текст книги "500 чудес света. Памятники всемирного наследия ЮНЕСКО"

Мальта

Русский дипломат Петр Толстой, побывавший на Мальте в 1698 г., был потрясен видом укреплений Ла-Валетты: «Мальта сделана предивною фортификациею и с такими крепостями от моря и до земли, что уму человеческому непостижимо». Не меньшее впечатление произвели они и на английского поэта-романтика Самюэля Тейлора Кольриджа, видевшего мальтийскую столицу в 1803 г.: «Весь остров кажется какой-то чудовищной крепостью! Какая мощь в этом нагромождении скал на такой высоте!»

На протяжении нескольких веков остров Мальта служил резиденцией ордена Св. Иоанна Иерусалимского.

Основав в Святой земле ряд крепостей, рыцари-госпитальеры наряду с тамплиерами стали главной военной силой Иерусалимского королевства.

В октябре 1244 г. армия Иерусалимского королевства, в рядах которой сражалось 7 тысяч рыцарей-иоаннитов, потерпела сокрушительное поражение от войс к египетского султана Бейбарса. Эта битва ознаменовала собой закат эпохи крестовых походов. В 1291 г. пала Акка – последний оплот христианства в Палестине. Рыцари-иоанниты перебрались на Кипр. В 1310 г. великий магистр Фулько де Вилларе завоевал остров Родос. Он оставался оплотом госпитальеров вплоть до 1522 г., когда после многомесячной осады турками укрепления Родоса пали.

Император Священной Римской империи Карл V (он же – король Испании) предложил рыцарям поселиться на Мальте. В 1524 г. на архипелаге побывали восемь военных инженеров ордена. Осмотрев его, они были разочарованы: по сравнению с Родосом Мальта предоставляла весьма ограниченные возможности.

Обе бухты – Марсамуксетто и Большая гавань (Гран-Харбор) – разделяет скалистый, длиной приблизительно с милю полуостров Шеберрас. Осмотрев его, инженеры заключили, что это наилучшее место для постройки города-крепости: отсюда можно держать под контролем обе гавани. Узкий перешеек, соединявший полуостров с остальной частью суши, можно было довольно легко перерезать укреплениями, и тогда Шеберрас превращался в скалу-корабль, которую можно было бы только взять на абордаж. Но для реализации этих планов требовались время и деньги, а ни того ни другого у рыцарей не было. Решено было пока ограничиться ремонтом старых крепостей еще арабского и даже древнеримского времени. Все эти крепости – Мдина, Каструм Марис и крепость на острове Гоцо – лежали в руинах и в век артиллерии выглядели анахронизмом, но у рыцарей пока не было никакой серьезной альтернативы. Резиденцией ордена стала крошечная рыбацкая деревушка Биргу которую военные инженеры иоаннитов укрепили, как смогли.

В 1551 г. флот султана Сулеймана Великолепного занял остров Гоцо, а в 1565 г. 130 турецких галер и 50 транспортных судов появились на рейде Большой гавани. С галер на берег высадился 40-тысячный турецкий десант. Ему могли противостоять лишь 600 рыцарей и 9 тысяч местных жителей-мальтийцев. «Великая осада» стала одной из героических страниц в истории Мальты. Несколько месяцев рыцари и мальтийские ополченцы при жестоком дефиците провизии, воды и боеприпасов отражали атаки пятикратно превосходившего их неприятеля. За пять месяцев осады турки потеряли 30 тысяч человек. В живых остался лишь каждый четвертый из числа тех, что высадился на Мальте! Такие катастрофические потери смутили самого султана. 8 сентября 1565 г. осада была снята, и турки отправились восвояси.

Отрезанные на полгода от остального мира, защитники Мальты не знали, что их героическое сопротивление сыграло огромную роль в деле борьбы народов Европы с турецкой экспансией и вызвало горячий отклик во всех столицах. Поэтому когда великий магистр ордена Жан Паризо де ла Валлетт отправился за поддержкой в Рим, он неожиданно для себя встретил самый радушный прием. Новости были самые благоприятные: многие монархи Европы пожелали оказать финансовую поддержку отважным рыцарям. И уже 28 марта 1566 г., спустя всего год после окончания «Великой осады», великий магистр Жан Паризо де ла Валлетт собственноручно заложил первый камень в основание нового города-крепости. Ему не суждено было увидеть свое детище – он умер спустя два года.

Строителем укреплений нового города, получившего имя великого магистра – Ла-Валлетта, – руководил опытный военный инженер Франческо Лапарелли, присланный папой Пием IV. Лапарелли предложил строить новую крепость на полуострове Шеберрас. Ядром ее должен был стать обращенный в сторону моря форт Сент-Эльмо. Самую верхнюю точку полуострова предполагалось увенчать еще одним фортом, главная линия обороны состояла из четырех неправильной формы бастионов, протянувшихся через весь перешеек от бухты Марсамуксетто до Большой гавани. Каждый бастион представлял собой комбинацию прямых и стоящих под разными углами куртин – Лапарелли спроектировал их таким образом, что ни один сантиметр перед фронтом укреплений не оставался вне зоны действия огня крепостных орудий. В тылу внешней линии укреплений предполагалось построить девять артиллерийских башен (в реальности было построено только две), высота которых превышала высоту бастионов.

Стараниями Лапарелли весь полуостров был превращен в огромную крепость. Строители не теряли впустую ни одной минуты, так как турки могли напасть на Мальту в любое время. Прямо из скалы вырубались стены бастионов, эскарпы, орудийные платформы. Под прикрытием городских стен возводились дома, дворцы и храмы нового города, заключенные в кольцо массивных бастионов. Главная улица тянулась по прямой линии от городских ворот до форта Сент-Эльмо. Первоначально Лапарелли спроектировал кварталы с плавно изгибающимися улицами, но потом отказался от этой идеи и разбил город на четкие, аккуратные квадраты: так было удобнее организовывать оборону и перевозить с места на место орудия. Попасть в город можно было либо по крутой извилистой дороге, либо на специально сооруженном подъемнике, поднимавшемся примерно на высоту 15-этажного дома.

Крепость Лапарелли занимала лишь часть полуострова, хотя и самую высокую. Задача укрепления всего полуострова считалась по тем времен слишком грандиозным и дорогостоящим свершением. Однако по мере развития осадной артиллерии эта задача превращалась во все более и более настоятельное требование: новые дальнобойные орудия могли без труда простреливать все внутреннее пространство за городскими укреплениями. В 1635 г. на Мальту прибыл итальянский военный инженер Пьетро Паоло Флориани. Под его руководством началось сооружение новой мощной линии внешних укреплений Валлетты со стороны суши, позже получившей название линии Флориани. Эта работа была в основном завершена к 1645 г.

Строительство линии Флориани стало наиболее обширным и сложным предприятием, осуществленным госпитальерами на Мальте. И хотя эти укрепления так никогда и не были испытаны в условиях настоящих боевых действий, они до сих пор впечатляют своей мощью.

Проблема защиты флангов линии Флориани была решена путем строительства новых оборонительных сооружений, обращенных лицом к морю: со стороны Большой гавани были возведены форты Санта-Маргерита и Коттонера (XVII в.), со стороны бухты Марсамуксетто – форты Маноэль и Тинье (нач. XVIII в.). Захват турками в 1669 г. греческого острова Крит, последнего оплота христианской цивилизации в Восточном Средиземноморье, заставил мальтийских рыцарей обратить самое серьезное внимание на оборону подступов к Валлетте со стороны моря. Расположенный в самой дальней оконечности полуострова, мыс Ринелла доказал свое важное стратегическое значение еще во времена «Великой осады», однако лишь в 1620-х гг. иоанниты смогли обратить внимание на эту далеко вдающуюся в море полоску суши, с которой можно было легко контролировать входы в обе гавани. В 1629 г. на средства рыцаря Алессандро Орси из Болоньи на мысе Ринелла была выстроена башня Торре Сан-Петронио, или башня Тефтеф. Защищенная полукруглой батарей, отгороженная от остальной части суши заполненным морем рвом с подъемным мостом, эта башня, первоначально призванная поддерживать крепость Сент-Эльмо, вскоре превратилась в самостоятельный укрепленный пункт, игравший огромную роль в системе обороны Валлетты. 15 июня 1670 г. здесь был заложен первый камень в основание будущего форта Рикасоли. Средства на строительство – 20 тысяч скуди – пожертвовал рыцарь фра Джованни Франческо Рикасоли, и в его честь крепость получила свое название.

Строительство форта завершилось в мае 1698 г., а спустя ровно сто лет его укрепления были наконец испытаны в деле. В 1798 г. Наполеон Бонапарт, направляясь со своей армией в Египет, по пути высадился на Мальте и захватил остров. Хорошо обученный и вооруженный гарнизон форта Рикасоли успешно отразил три французских нападения и открыл ворота лишь после капитуляции Мальтийского ордена.

Рыцарям пришлось покинуть остров. Фердинанд Гомпеш, последний великий магистр ордена, передал свой титул русскому царю Павлу I.

Наполеон продержался на Мальте очень недолго: жители острова подняли восстание и при помощи английской эскадры во главе с Горацио Нельсоном заставили французские войска убраться с острова. Более чем полтора столетия англичане хозяйничали на Мальте, превратив ее в оплот своего военно-морского могущества. Со времен открытия Суэцкого канала Мальта стала одной из важнейших военно-морских баз Британской империи. В 1942 г., в ходе второй «Великой осады», когда мальтийцы и английские моряки выстояли под страшными бомбардировками с воздуха, которым подвергли их Гитлер и Муссолини, английский король Георг VI наградил островитян за мужество орденом Св. Георгия.

Мальтийский архипелаг – родина обольстительной нимфы Калипсо, прибежище апостола Павла, былое владение легендарного ордена рыцарей-госпитальеров, осколок холмистой суши без рек, озер и лесов – давно стал культурно-исторической сенсацией. Здесь обнаружены самые древние в мире храмы – следы одной из самых таинственных в истории человечества цивилизаций.

Древняя история островов Мальты и Гоцо буквально написана в камне. Хотя в то время повсюду в Средиземноморье уже широко применялась медь (это ознаменовало собой начало новой эры – медного века, который наступил непосредственно после неолита), жители островов меди не знали и не пользовались ею (есть даже гипотеза, что они не применяли металлы по религиозным соображениям). Так что их культура была все еще, строго говоря, неолитической. Однако эти люди отнюдь не были изолированы от остального мира! Наоборот, они имели обширные торговые связи. Так как их острова сложены целиком из известняка, то они остро нуждались в твердом камне, из которого делали свои инструменты. Кремень на Мальту доставлялся из Сицилии, черное вулканическое стекло (обсидиан) – с островов Липари и Пантеллерия, а высоко ценившиеся диоритовые топоры привозили из Италии, за сотни километров к северу.

Мегалитический храм в Джгантии

Этими каменными инструментами жители древней Мальты создали настоящее чудо – огромные мегалитические храмы, превосходящие по своим размерам все, что до того времени было построено в Европе, а возможно – и во всем тогдашнем мире.

Всего на Мальте и Гоцо к сегодняшнему дню обнаружены остатки 23 храмов. Все они построены из местного известняка, а точнее, из двух его разновидностей: относительно твердого, кораллового известняка и более мягкого, глобигеринового. На протяжении последних столетий мальтийские крестьяне, нуждавшиеся в камне для собственных нужд, разбирали древние храмы на строительный материал, так что сегодня большинство построек представляют собой груды развалин: беспорядочно разбросанные глыбы камня, разрушенные остатки стен и оград… Но даже эти руины впечатляют и заставляют задуматься о трудолюбии и упорстве доисторических строителей, сооружавших эти величественные памятники своим неведомым богам.

Только четыре храма дошли до нашего времени сравнительно неповрежденными – Джгантия, Хагар-Квим, Мнайдра и Таршьен. Самый древний из них, Джгантия (его название в переводе означает «Башня гиганта»), расположен в центре острова Гоцо. Он был построен около 3600 г. до н. э. – за пять столетий до того, как в Египте воцарилась I династия фараонов. Согласно местной легенде, храм Джгантия был построен жившей когда-то на острове расой людей-гигантов. По одной версии этой легенды, колоссальные глыбы, из которых сооружен храм, носила женщина-гигантесса с младенцем за спиной. Она питалась волшебными бобами, увеличивавшими ее и без того непомерную силу.

Комплекс Джгантия – это, собственно говоря, не один храм, а два, построенные рядом. Больший из них является и более ранним. Этот храм, занимающий южную часть священного участка, обращен фасадом на юго-восток – так же как и большинство позднейших мегалитических храмов на Мальте. Даже сегодня сохранившаяся левая сторона фасада достигает 6 м в высоту, но каждому понятно, что первоначально храм был еще выше.

Самая поразительная особенность Джгантии – это ограда, которая окружает участок, на котором стоят оба храма. Глядя на эту стену, поневоле поверишь, что святилище было построено гигантами. Некоторые из камней, вертикально стоящих в ограде, достигают 5,5 м в длину и весят 50 тонн!

Хагар-Квим – наиболее крупный храмовый комплекс. Это объясняется тем, что за время существования храма он неоднократно расширялся, «разрастаясь» за счет дополнительных сооружений и пристроек. Хагар-Квим – это еще и наиболее хорошо сохранившийся из храмов Мальты. Здесь мы находим множество тех же основных архитектурных особенностей, знакомых нам по Джгантии. Обнесенный каменной стеной двор перед входом в святилище достаточно просторен, чтобы на нем могли собираться несколько сотен людей. Небольшие, ныне полуразрушенные каменные постройки, входящие в состав комплекса, с одинаковым успехом могли являться жилищами жрецов и хлевами для содержания жертвенных животных. Каменные алтари, жертвенные ниши, ортостаты с отверстиями для балок, отверстия для возлияний и камни, к которым привязывали скот, – все указывают на то, что здесь проводились церемонии подобные тем, которые имели место в Джгантии.

Храмовый комплекс Таршьен, еще более сложный, чем Хагар-Квим, – вершина творчества мальтийских архитекторов каменного века. Это фактически три храма в одном. Хотя Таршьен сохранился до наших дней гораздо хуже, чем Джгантия и Хагар-Квим, его руины все еще производят внушительное впечатление.

Перед каждым, кто ступает в третий, последний из храмов Таршьена, вырастает апсида, в которой сохранилась нижняя часть колоссальной статуи богини. Ее оригинал ныне хранится в Национальном музее в столице Мальты Ла-Валлетте, а в храме установлена ее точная копия. Уцелевшая часть статуи состоит из нижней части плиссированной юбки, из-под которой видны босые ноги богини. Вся статуя, по оценкам исследователей, достигала около 2,7 м в высоту.

Рядом с этим колоссом возвышается каменный алтарь, прихотливо украшенный спиральными орнаментами. В передней части алтаря внизу имеется отверстие, которое было плотно забито камнем. Когда археологи расчистили его, то нашли многочисленные кости и рога животных и кремневый нож для жертвоприношений – последние являлись важным элементом в религии народа храмовых строителей. Другие артефакты позволяют судить о замечательном искусстве этих доисторических каменщиков. Так, в одной из апсид Таршьена сохранилась каменная чаша, достигающая 1 м в высоту и 1 м в ширину. Она была вырезана из одного блока камня.

Храмовые строители Мальты не только аккуратно вписывали свои циклопические постройки в окружающий пейзаж, но и «привязывали» их к небесам. Так, согласно некоторым исследованиям, храм Мнайдра непосредственно связан с днями летнего и зимнего солнцестояния и летнего и зимнего равноденствия. В дни солнцестояния лучи солнца падают прямо на главный алтарь святилища.

Подобно многим другим древним культурам, доисторические жители Мальты проводили четкое различие между своими жилищами и храмами – обителями богов. Сооружая храмы для богов, они строили их для вечности, в то время как свои дома они точно так же, как и древние египтяне, строили из недолговечных материалов. А наиболее великолепные и таинственные сооружения храмовые строители Мальты создавали не на земле, а глубоко под землей. В толще известняковых скал они вырубали длинные спиральные коридоры, запутанные переходы и громадные искусственные пещеры, призванные служить обиталищами мертвых…

Каждый из храмов четко делится на внешнюю и внутреннюю зоны: первая предназначалась для простых верующих, а вторая представляла собой святая святых, куда доступ посторонним был ограничен. Здесь, в святилище, жрецы в соответствии с одними им известными ритуалами приносили жертвы богам и богиням, которым поклонялся народ храмовых строителей. Судя по всем признакам, этот народ обладал последовательной и хорошо организованной системой религиозного мировоззрения. Существует гипотеза, что весь Мальтийский архипелаг в эпоху храмовых строителей был неким общесредиземноморским сакральным центром, обиталищем Великой богини и ее жриц.

Хотя мальтийские храмы были прежде всего домами молитв и жертвоприношений, этим их функции, вероятно, не исчерпывались. Они были главными центрами жизни общины, и духовными, и экономическими. И без сомнения, жрецы этих храмов играли важную роль в жизни древних мальтийцев. Во всяком случае, постройка громадных наземных и подземных сооружений требовала определенной организации, и это свидетельствует о наличии у древних мальтийцев относительно развитой и упорядоченной системы общественных отношений.

Из древних подземных сооружений Мальты наиболее знаменит великолепный гипогей[3]3
  Термином «гипогей» обычно описывают любое подземное сооружение, высеченное в скале.


[Закрыть] Хал-Сафлиени, расположенный неподалеку от храма Таршьен. В 1902 г. его случайно обнаружили рабочие, сооружавшие шахту для водной цистерны.

Гипогей Хал-Сафлиени – это своеобразное «зеркальное отражение» расположенных на поверхности мегалитических храмов, опрокинутое вниз, к центру земли. Здесь тоже есть главный зал и святая святых, где все устроено точно так же, как и наверху, вплоть до отверстий для возлияний. Однако это был не храм, а настоящий «дом мертвых»: судя по всему, здесь на протяжении многих столетий функционировал общинный могильник. По мере его разрастания строители вырубали все новые и новые коридоры и гроты, в которых древние обитатели Мальты хоронили своих мертвых. В итоге общая площадь подземных сооружений составила 480 кв. м. По расчетам ученых, здесь в доисторические времена были погребены останки 6–7 тысяч человек.

Извилистые туннели и залы располагаются в три яруса, уходя глубоко под землю. С невероятным терпением создатели гипогея вырубили и подняли на поверхность бесчисленные тонны камня. Используя только простые ручные инструменты и кирки, сделанные из камня, рога и кости, они достигли невозможного. Древние мастера хорошо изучили свойства скалы. Они умело использовали естественные трещины в камне. Отыскав их, они методично углубляли и расширяли трещину, пока целые секции скалы не обрушивались. Потом поверхность аккуратно выравнивалась.

Подземный храм Хал-Сафлиени

Гипогей как нельзя лучше иллюстрирует склонность храмовых строителей Мальты к кривым линиям. Полы здесь плавно перетекают в стены, которые, в свою очередь, так же плавно переходят в потолок. Фактически весь комплекс выглядит как огромная замысловатая спираль. Кое-где на стенах сохранились слабые следы росписи красной охрой. Один из таких «расписных» залов, носящий название «зал Оракула», по всей видимости, служил для каких-то особых церемоний. И без того отличающийся хорошей акустикой, этот зал дополнительно «усилен» специальной нишей-резонатором, высеченной в скале. Звук человеческого голоса разносится отсюда едва ли не по всему гипогею, сопровождаемый странным эхом.

Конец эпохи храмовых строителей имеет довольно точно обозначенную дату – 2300 г. до н. э. Цивилизация, создавшая блистательные памятники культуры, исчезает внезапно и необъяснимо. В наше время было выдвинуто множество теорий, объясняющих эту загадку, но ни одну из них нельзя считать вполне убедительной. Археологи не нашли никаких прямых свидетельств того, что цивилизация храмовых строителей погибла в результате природной катастрофы. Исследования многочисленных человеческих скелетов, найденных на островах, показали отсутствие каких-либо признаков эпидемии. Гипотеза о том, что мирные мальтийские земледельцы пали жертвой воинственных соседей, высадившихся на островах, также не нашла подтверждения: новые переселенцы, появившиеся на Мальте в конце бронзового века, застали здесь уже опустевшие и заброшенные постройки.

Мы не знаем, куда ушли храмовые строители. Нигде на побережье Средиземного моря нет явных следов их пребывания, хотя бы короткого. А ведь эти люди, судя по оставленным ими на Мальте постройкам, обладали недюжинными навыками строительства! Почему же, уйдя с островов, они нигде больше не проявили себя?

Но независимо от их дальнейшей судьбы, эти люди оставили вечные памятники своего присутствия на Мальтийском архипелаге. Их достижения напоминают нам, что намного раньше, чем тщеславие фараонов заставило египтян строить пирамиды, доиндоевропейские обитатели Европы уже сооружали монументальные каменные постройки, мало чем уступающие пирамидам, а по сложности даже превосходящие их.