Текст книги "Сокровища конкистадоров"

Золото инков

Звездный час Франсиско Писарро

Знаменитому конкистадору Васко Нуньесу де Бальбоа так и не удалось добраться до сказочно богатой «страны Биру» (Перу). Покорить крупнейшее индейское государство Южной Америки выпало на долю сподвижника Бальбоа, предавшего его в решающий час, – Франсиско Писарро. Будучи, как и Кортес, уроженцем Эстремадуры, Писарро отправился в Америку в 1502 году. Удача долго отворачивалась от него: в течение двадцати лет Писарро без большой пользы для себя участвовал во многих опаснейших предприятиях, служил на Эспаньоле и Кубе, осваивал побережье Тьерра Фирме, совершал походы вместе с Бальбоа. За все это он сумел выслужить лишь небольшое поместье в окрестностях Старой Панамы да репутацию отчаянного и опасного человека.

В глазах ежегодно прибывающих в Америку все новых и новых поселенцев Писарро выглядел закаленным в походах ветераном и при этом – хроническим неудачником. В ту пору до Панамы уже дошли слухи о сказочных сокровищах Теночтитлана, которыми с относительной легкостью завладел небольшой отряд конкистадоров во главе с Кортесом. «Если это мог сделать Кортес, то почему не смогу я?» – этот вопрос, вероятно, не раз задавали себе испанские поселенцы в Панаме. Задавал себе этот вопрос и Писарро. Он хорошо помнил о том, что рассказывали виденные им индейцы во время походов с Бальбоа: о таинственных золотых странах Дабейба, Сину, Биру, лежащих где-то на юге. В планах Бальбоа был поход в «Биру» – эти планы, кстати, сорвались не без его, Писарро, участия… Что ж, если именно его руками Бог остановил Бальбоа в одном шаге от сокровищ страны Биру – так, может быть, для того, чтобы эти сокровища достались ему, Франсиско Писарро?

Франсиско Писарро

Но Бальбоа действовал своим именем, как губернатор Панамы и Тьерра Фирме; Кортеса снаряжал в путь губернатор Кубы. Что же касается Писарро, то он мог рассчитывать только на сомнительную поддержку старого скряги и склочника Педрариаса, губернатора Панамы. Без его согласия организовать экспедицию было невозможно. Но губернатор, как всегда, соглашался участвовать только в прибылях, но отнюдь не в расходах на экспедицию.

Писарро находит себе сотоварища: низкорослого, молчаливого Диего де Альмагро, опытного и бесстрашного бойца. Священник Эрнандо де Луке, одаренный немалым коммерческим талантом, становится третьим членом компании: он ведает денежной стороной предприятия. Все трое отправились к нотариусу и в его присутствии подписали договор, которым взаимно обязались разделить между собой поровну все золото и вообще все, что найдут в стране, о которой они еще ничего не знали.

Не располагая большими средствами, компания могла навербовать только сотню солдат и снарядить два корабля. Луке остался в Панаме, чтобы заготовлять провиант и защищать их общие интересы перед испанскими колониальными властями. А Писарро и Альмагро подняли паруса и вышли в свое первое плавание к берегам Перу. Шел 1524 год от Рождества Христова. Приблизительно за сто лет до этого инки – многочисленный индейский народ, говоривший на языках группы кечуа, – возглавили союз нескольких племен и подчинили себе соседние народы, из которых самым многочисленным был народ аймара в Центральных Андах. К 1438 году инки создали крупнейшее из всех индейских государств, когда-либо существовавших. Оно простиралось к югу от реки Патии до реки Мауле более чем на 4000 километров и занимало площадь около 2 миллионов квадратных километров с населением около 6 миллионов человек. Эта государство называлось Тауантинсуйу – «Земля четырех частей [света]». Власть в стране принадлежала Верховному инке, опиравшемуся на узкую господствующую касту своих соплеменников. Столицей империи инков был город Куско, лежащий в высокогорной долине реки Урубамбы.

Ничего этого испанцы еще не знали. Их первая попытка достичь «страны Биру» закончилась неудачей: следуя вдоль побережья современной Колумбии, Писарро и Альмагро дошли только до устья реки Сан-Хуан. Экспедиция вернулась практически ни с чем – несколько золотых индейских украшений не могли окупить все издержки. Вдобавок Диего де Альмагро лишился в этом походе глаза, выбитого индейской стрелой, а около сорока человек погибло от голода и лишений.

Писарро и Альмагро

В 1526 году Писарро и Альмагро повторили попытку. Они снова высадились на берег близ устья реки Сан-Хуан и отправили на юг, в разведывательное плавание, корабль под командой Бартоломе Руиса. Тот продвинулся вдоль берега приблизительно на 800 км, пересек экватор. Испанские моряки захватили в плен нескольких перуанцев, встреченных ими у побережья: туземцы смело бороздили океан на большом бальсовом плоту. Пленники подтвердили предположения конкистадоров: далее на юг действительно лежала громадных размеров и неслыханно богатая золотом страна, управляемая могущественными вождями!

Итак, слухи о «золотой стране» Биру подтверждались. Писарро и Альмагро были уверены, что на этот раз удача не уйдет от них. Их главными врагами отныне становились огромное расстояние и, увы, хроническое безденежье: на имевшиеся в распоряжении компании скудные средства невозможно было ни снарядить достаточно многолюдную экспедицию, ни обеспечить ее необходимыми припасами и снаряжением.

В следующем, 1527 году, Писарро и Альмагро в третий раз отправились к берегам Перу, и вновь потерпели неудачу. Дойти до экватора им не удалось: кончился провиант. Писарро с частью людей разбил лагерь на прибрежном островке Гальо, а Альмагро отправился обратно в Панаму за подкреплениями и новыми припасами.

К тому времени в Панаме произошли перемены. Старый Педрариас Авила уступил свою должность молодому преемнику, и новый губернатор Педро де лос Риос решил положить конец «безумным» попыткам Писарро и Альмагро достичь «золотой страны». Губернатор послал за Писарро и его людьми корабль с категорическим приказом немедленно вернуться в Панаму. И тогда на островке разыгралась сцена, вошедшая во все классические труды по истории конкисты, но которую некоторые историки считают неправдоподобной.

Выслушав приказ губернатора, Писарро выступил вперед, извлек меч из ножен, провел им черту на песке и сказал, обращаясь к своим товарищам:

– Кастильцы! Путь на юг ведет к золотой стране и богатству, путь на север – к прежней нищете. Выбирайте. Я выбираю юг!

Последовать за Писарро отважились только тринадцать человек…

Приняв на борт тех, кто отказался продолжать дальнейший путь, корабль ушел. Писарро и его люди остались фактически брошенными на произвол судьбы. Они построили плот и перебрались на лежащий в 50 километрах от берега необитаемый остров Горгона. Семь месяцев провели они там в качестве добровольных робинзонов, добывая себе пищу охотой на птиц и сбором съедобных моллюсков. За это время компаньоны Писарро снарядили еще один корабль, но губернатор не разрешил послать на нем ни солдат, ни припасов. Корабль должен был только доставить Писарро и его людей в Панаму.

Однако Писарро распорядился по-другому: по его приказу корабль двинулся в южном направлении. Спустя двадцать дней плавания, когда берег круто повернул на юго-восток, перед испанцами открылся обширный, далеко вдающийся в сушу залив Гуаякиль (нынешнего Эквадора). На берегу виднелись хорошо возделанные поля, а на южном берегу залива лежал большой индейский город Тумбес.

Этот город уже находился на землях, подвластных императорам Тауантинсуйу. Когда жители заметили в заливе удивительный корабль, они послали к нему плот с воинами. Переводчики Писарро убедили их, что белые люди пришли к ним сюда как друзья. Тогда на корабль явились местный вождь-курака со множеством даров и один из членов правящей в империи касты, как раз в это время находившийся в Тумбесе. Писарро попотчевал его вином, которое очень понравилось родственнику императора, и подарил ему железный топор. Это было первое железо, с которым познакомились инки!

Жители Тумбеса, в свою очередь, позвали испанцев в гости. В первый день Писарро послал в город двух своих людей – бородатого испанца Альфонсо де Молино и негра. Необыкновенный облик обоих посланцев вызвал настоящий ажиотаж среди жителей Тумбеса. Многие горожане пробовали стереть с лица негра черную краску, а когда это им не удалось, удивились еще пуще. В целом пришельцы очень понравились местным жителям и вызвали к себе глубокое уважение, так что когда встал вопрос о золоте, то никаких трений не возникло. В итоге Писарро и его люди увезли из Тумбеса не только золото и изумруды, но и запасы провизии, живых лам и нескольких индейцев, которым в дальнейшем предстояло стать переводчиками.

Желая убедиться в обширных размерах империи инков, Писарро продолжил плавание дальше на юг. Природа побережья резко изменилась: вместо влажного леса, характерного для всей приморской полосы от Панамского залива, к югу от залива Гуаякиль тянулись покрытые скудной растительностью берега, чередовавшиеся порой с совершенно бесплодными. Вдали виднелись высокие горы (Западная Кордильера Перуанских Анд), подходившие все ближе к берегу. Но даже среди этих засушливых земель то и дело попадались настоящие земледельческие оазисы. С борта корабля испанцы видели искусственно орошаемые поля, расположенные террасами, малые и крупные селения, связанные мощеными дорогами. В окрестностях селений паслись ламы. Высаживаясь на берег, люди Писарро выменивали у индейцев тонкие шерстяные ткани из шерсти вигони, золотые и серебряные сосуды. Сомневаться в существовании золотой страны Перу уже не было никаких оснований.

Тем не менее, вернувшись в Панаму, Писарро не нашел понимания у губернатора Педро де лос Риоса. Он и слышать не хотел о новой экспедиции в Перу. И тогда Писарро отправился за океан – к самому королю…

Он вернулся из Испании, облеченный высоким званием вице-короля Новой Кастилии (так была названа еще не завоеванная страна), с королевским патентом на завоевание Перу в руках и в сопровождении навербованных в Испании солдат.

В январе 1531 года Писарро вышел из Панамы на трех кораблях с отрядом в 180 человек. Первым делом экспедиция направилась в гостеприимный Тумбес, но здесь перед взорами испанцев открылась ужасающая картина: прекрасный город был разрушен. Как оказалось, на Тумбес совершили набег индейцы с расположенного неподалеку острова Пуна. Вся огромная империя Тауантинсуйу, покой и благополучие которой, как казалось еще три года назад, ничто не могло поколебать, кипела, как разворошенный муравейник. Причиной тому стала междоусобная война, начавшаяся между законным наследником престола принцем Уаскаром и узурпатором Атауальпой, его братом. После смерти отца, Великого инки Уайна Капака, Атауальпа, командовавший отборными инкскими войсками, поднял мятеж против брата. Он сумел нанести Уаскару поражение и победоносно вступил в столицу страны Куско. Но огромное государство признавало своим правителем плененного Атауальпой Уаскара. Брат свергнутого Великого инки, Манко, сумел убежать из Куско и теперь разжигал пламя восстания против узурпатора…

Понимая, что ситуация благоволит к нему, Писарро в мае 1532 года решает идти на юг. В южной части перуанского побережья он закладывает крепость Сан-Мигель – первый европейский город на территории Перу, которому суждено будет стать основной базой для действий конкистадоров. А 21 сентября 1532 года отряд Писарро – 62 кавалериста и 102 пехотинца, из которых только 23 имели огнестрельное оружие (аркебузы и мушкеты), – уходит в опасный поход в горы. Где-то там, в горном индейском городе Кахамарка, расположенном на одном из верхних притоков рек Мараньон, в это время находился узурпатор Атауальпа, окруженный своими лучшими, отборными войсками…

Отряд Писарро подошел к Кахамарке 15 ноября 1532 года.

«Пусть также воздастся тому, кто так со мной поступает!»

Золото – «пот божественного Солнца». В этом были убеждены инки – индейское племя, создавшее в XII столетии самую могущественную доколумбову империю. С инками древнеперуанская культура, прошедшая путь чрезвычайно сложного развития, достигла своей блестящей вершины.

Империю инков называли не только «империей Солнца», но и «империей золота». Согласно представлениям инков, между золотом и ними, «сыновьями Солнца», существовала особая, мистическая связь. Золото было своеобразным тотемом владык империи Тауантинсуйу. Именно поэтому правители этой империи – Великие инки – объявили золото своей собственностью. Все золото, независимо от того, находилось ли оно еще в земле или же было из нее извлечено, принадлежало только одному человеку – императору.

Золото украшало храмы Солнца и дворцы всесильных владык огромного государства. «Миролюбивые» инки так же старались обладать золотом, как «алчные» испанские конкистадоры. Ведя непрерывные захватнические войны, инки расширили пределы своей империи до невероятных пределов, и повсюду на захваченных ими территориях взимали с покоренных племен дань золотом. Самую большую добычу «сыновья Солнца» получили после захвата государства индейцев чиму, занимавшего прибрежные территории Северного Перу. Награбленное в городах и храмах чиму золото инки вывезли в Кахамарку: по иронии судьбы именно в этот город Франсиско Писарро будет свозить захваченные им сокровища инков…

На заре истории инков золото имело в их глазах сакральный характер и служило доказательством исключительности инков и символом их сверхъестественной связи с Солнцем – небесным отцом. В последующие века золото стало символом головокружительного богатства «сыновей Солнца», самовластно объявивших себя воплощением солнечного божества, владыками всего мира. С помощью золота они демонстрировали свою мощь, безграничное богатство и… столь же безграничную спесь, алчность и жестокость.

Испанцы, ступившие на землю Перу, в глазах тринадцатого Великого инки Атауальпы были ничтожествами, чем-то вроде блох. Сын и наместник божественного Солнца вряд ли бы снизошел до встречи с этими жалкими червяками, если бы не настойчивость Франсиско Писарро и дипломатический талант и опыт Эрнандо де Сото. Долгожданная для испанцев встреча началась с того, что перед Атауальпой предстал монах-доминиканец Винсенте де Вальверде. Слова, с которыми он обратился к инкскому вождю, были темны и непонятны: монах говорил о Боге-Отце, сотворившем мир, о его единородном сыне Иисусе Христе, который страдал за людей и умер на кресте…

Атауальпа слушал пришельца с недоумением, постепенно сменявшимся яростью: о каком Боге толкует этот странный человек, когда он, Атауальпа, и есть бог? Что это за Бог такой, который мог воплотиться в человека, пожертвовать собой и умереть мученической смертью ради спасения людей? Это он, Атауальпа, одним мановением руки отправляет на смерть тысячи людей! Только что по его приказу были зверски умерщвлены тысячи жителей Куско, поддержавших его мятежного брата Уаскара. 35 братьев Уаскара (бывших вместе с тем и сводными братьями самого Атауальпы), 80 детей ненавистного соперника, его многочисленные жены и наложницы, включая беременных, были посажены на колья или живьем забиты камнями. Палачи Атауальпы сдирали кожу с живых людей, еще не родившихся детей вырывали из чрева матерей…

Самого Уаскара милосердный бог Солнца пощадил: он просто посадил его, связанного по рукам и ногам, смотреть на то, в каких страшных муках умирают его дети. Уаскар молча наблюдал за этим кошмаром, и лишь запекшиеся уста пленника еле слышно шептали молитву: «О Виракоча, творец вселенной! Пусть также воздастся тому, кто так со мной поступает. И пусть когда-нибудь ему самому придется увидеть своими глазами то, на что я должен теперь смотреть…»

И вот этот час, о котором молил Уаскар, наступил. 170 испанцев стояли перед 50-тысячной ордой «сыновей Солнца», в то время как само «божество» с нарастающим гневом слушало речи Вальверде. Конфликт цивилизаций был неизбежен: эти люди жили в разных мирах и в прямом, и в переносном смысле слова. Пожалуй, их роднило только одно: неутолимая жажда золота…

Первые же выстрелы двух испанских пушек вызвали панику в рядах армии Атауальпы. Поражение «сыновей Солнца» было полным. «Божество», восседавшее на носилках из чистого золота, в мгновение ока было свергнуто с пьедестала своего величия, превратившись в жалкого пленника.

Атауальпа предложил за себя выкуп: в обмен на жизнь и свободу он обещал наполнить золотом на высоту поднятой вверх руки весь огромный зал, в котором содержали пленника. Писарро дал «богу Солнца» два месяца сроку. Во все концы страны были разосланы гонцы с узелковыми письмами-кипу: узлы разной формы и размера говорили, сколько золота должна доставить в Кахамарку та или иная провинция. Выкуп был собран, однако принц Уаскар, содержавшийся по повелению императора под стражей, сумел отправить к Писарро своего посла с предложением: он заплатит испанцам еще больший выкуп, если те помогут ему вернуть престол. Атауальпа заволновался: жестокий и малодушный трус, он боялся Уаскара больше, чем всех испанцев, вместе взятых. Он отдал своим подчиненным приказ немедленно убить Уаскара.

Приказ императора инки выполнили без промедления: Уаскар был утоплен. Легкость, с которой «божество» отправило на смерть своего сводного брата, покоробила даже видавших виды испанцев, среди которых отнюдь не было смирных овечек. Атауальпу предали суду трибунала, который приговорил императора к смертной казни. В числе выдвинутых против него обвинений на первом месте стояло убийство Уаскара. 19 августа 1953 года Атауальпа был задушен. Новым императором при поддержке испанцев стал Манко II, брат убитого Уаскара.

Куско – город из камня и золота

Первый Великий инка – верховный правитель страны, по преданию, был сыном самого бога солнца Инти, поэтому его потомки именовали себя «сыновьями солнца». А символом солнца у инков служило золото, и из этого металла, как рассказывают, и была построена столица империи – город Куско, о котором испанский хронист Сьеса де Леон написал: «Если бы я захотел описать и перечислить все чудеса Куско, то не смог бы закончить свой рассказ до конца дней своих».

Куско, столица инков

Куско был настоящим городом золота: здесь в прямом смысле слова сосредоточивалось все золото Южной Америки. Инки под страхом смертной казни запрещали выносить из города желтый металл, хоть раз побывавший в Куско. Ежегодно со всех концов империи в Куско поступало 15 тысяч арроб золота (1 арроба – 11,4 кг). Таким образом, можно подсчитать, что во время правления инков в столицу их империи было доставлено совершенно невообразимое количество золота: от 50 до 100 тысяч тонн!

Но, конечно, Куско возводили не столько из золота, сколько из камня. Во время строительства шесть тысяч человек ежедневно доставляли в Куско огромные стотонные каменные блоки из Майунских каменоломен, расположенных за многие километры от города. Этот груз приходилось волоком тащить через скалы.

Основателем Куско, по преданию, был первый инка Манко Капак, пришедший сюда в конце XII века откуда-то с берегов озера Титикака (по другой версии – из Эквадора). В ту пору на месте будущей столицы стояла убогая индейская деревушка, с хижинами из необожженного, высушенного на солнце кирпича, которая ничем не отличалась от других таких же затерянных в Андах деревушек. Тогда здесь проживало не более двух сотен людей.

Большие строительные работы в Куско вели девятый правитель инков, Пачакути (1438–1471), и его сын Тупак Юпанки (1471–1493) – десятый инка. В 1534 году, в год прихода конкистадоров, Куско уже был одним из пяти крупнейших городов тогдашнего мира – в нем насчитывалось около 200 тысяч жителей и 20–25 тысяч домов. Это был настоящий «Рим» древней Америки, причем Рим высокогорный: Куско располагается на высоте 3400 метров над уровнем моря.

Для инков Куско являлся «пупом земли». Они сравнивали свой главный город с телом пумы – животного, которое они чтили за его силу и отвагу. «Головой» пумы была крепость Саксауаман, «хвостом» – река Вилькамайо. Город делился на две части: северную – Ханан Куско (Верхнее Куско), и южную, называвшуюся Хурин Куско (Нижнее Куско) – именно здесь, по преданию, когда-то поселился легендарный основатель империи, первый инка Манко Капак. Позднее в этой части города позже были воздвигнуты все главные святыни инков, здесь же высились дворцы правителей. Каждый новый инка возводил для себя новую резиденцию, а дворец его предшественника и дворцы всех других ранее умерших правителей превращались в святилища, места почитания обожествленных императоров.

Центром Нижнего Куско была площадь, называвшаяся Уакапата («Священная терраса»). От нее расходились дороги, соединявшие с четырьмя «частями света», то есть с четырьмя провинциями империи. Ко времени прихода испанцев на площади возвышались три дворца. Два из них – дворец инки Виракочи и дворец инки Тупак Юпанки – были уже превращены в святилища.

Главную гордость Куско составлял великолепный ансамбль храмов, носивший название Кориканча (Золотой двор). Он был возведен на том месте, где, по преданию, основатель города инка Манко Капак построил первую хижину. Центральным сооружением Кориканчи являлся храм бога солнца – Инти Уаси, «золотое изумленье», как называли его испанские хронисты. Он был сооружен в XV веке. Строительство храма начал инка Пачакути Юпанки, а завершен он был уже при его сыне и преемнике Тупак Юпанки.

Это было чудо, равного которому не было в веках, «самое большое и величественное здание, выказывавшее доблесть и могущество инков», – как написал в 1609 году испанский хронист Гарсиласо де ла Вега. Перуанский археолог Луис Лумбрерас, посвятивший много лет изучению Куско, так описал храм Инти: «Храм состоял из шести святилищ, каждое из которых было посвящено одному из небесных божеств. Поэтому он и включал в себя шесть частей, в которых ныне расположены христианская церковь и монастырь ордена доминиканцев. Длина его внешних стен составляет примерно 68 на 59 м. Со стороны его юго-восточного крыла на 34 м отходила закругленная апсида. Внешняя сторона стены в ее центральной части была украшена фризом, состоявшим из золотой пластины почти метровой ширины. Пространство перед входом в храм также было покрыто золотом. В просторном центральном дворе, если верить преданиям, находился сад – наполовину естественный, наполовину искусственный. Вода в него поступала по желобам, выложенным золотом, в центре сада находился каменный фонтан восьмиугольной формы, полностью покрытый этим же драгоценным металлом».

В храме находился алтарь с изображением Солнца-Инти. Это был огромный, диаметром в несколько метров, диск из чистого золота, украшенный крупными изумрудами, от которого во всех направлениях исходили золотые лучи. Диск был установлен в западной части храма с таким расчетом, чтобы на него падали первые лучи восходящего солнца, отчего золото в полумраке храма вспыхивало тысячами огней.

Золотые украшения инков

Вдоль стен храма на золотых тронах восседали мумии «сынов солнца» – инкских правителей. Их троны стояли на возвышении, которое было покрыто ковром, сотканным из золотых нитей. Рядом с каждой мумией возвышалась статуя почившего инки в натуральную величину.

Доступ в храм Инти имел только сам инка – «сын солнца». Окна и двери святилища были усыпаны драгоценными камнями, стены внутри облицованы листовым золотом, и даже снаружи портал храма украшала полоса из чистого золота. Потолок святилища был покрыт искусной резьбой по дереву, пол устилали прошитые золотыми нитями ковры. Вся утварь в храме Инти тоже была из чистого золота. Испанские конкистадоры, увидав в первый раз эти сокровища, долго не могли поверить собственным глазам.

Всего на строительстве храма работало около двадцати тысяч человек. Работы длились почти полвека. Однако это чудо света простояло недолго. После падения империи Тауантинсуйу испанцы использовали храм как огромную каменоломню и постепенно разобрали его до основания.

К храму Солнца-Инти примыкал дворец верховного жреца – Вильяка Уму. Этот дворец и пять других великолепных построек, в которых жили помощники верховного жреца, были покрыты белой соломой с вплетенной в нее золотой проволокой.

Второй по значению храм Кориканчи был посвящен Мама Килье – Луне. Лунный металл – это серебро, поэтому в отличие от храма Солнца, где все было из золота, в храме Луны все убранство было из серебра. Так же как золотой диск украшал алтарь храма Солнца, на алтаре храма Луны сверкал массивный серебряный диск.

Образ луны в империи инков, как и у всех древних народов, был связан с представлением о женщине. Поэтому храм Луны был предназначен для койи – жены инки. Здесь покоились и мумии умерших жен инков. Ни одна женщина, кроме койи, не имела доступа в этот храм.

В комплекс храмов Кориканчи входили храмы Венеры – Утренней звезды, Радуги, Грома и Молнии. Здесь же находился жертвенник. Его узкие желоба, по которым стекала кровь жертв, сохранились до сегодняшнего дня.

Храм Инти, храм Луны и остальные храмы обрамляли внутренний двор, называвшийся Интипампа – «Солнечное поле». Европейские авторы чаще именуют его «Золотой сад». Это было величайшим чудом из всех чудес, когда-либо созданных индейцами доколумбовой Южной Америки, и, вероятно, самым фантастическим произведением, когда-либо созданным человеческой культурой. «Золотой сад» представлял собой модель империи Тауантинсуйу, выполненную… целиком из чистого золота.

Здесь были отражены все стороны жизни огромной страны. По золотому полю бродили золотые олени, ползали золотые змеи, на ветвях золотых деревьев сидели золотые птички и бабочки, сновали золотые жуки. Ветер раскачивал золотые стебли кукурузы, росшей на золотых полях. Двадцать золотых лам с детенышами, поедая золотые стебли травы, паслись под присмотром золотых пастухов, изваянных в натуральный рост. Золотые девушки срывали золотые плоды с золотых яблонь…

Стоимость золота, пошедшего на создание этого волшебного сада, была неслыханна. А выдающееся художественное мастерство его творцов делала «Золотой сад» просто бесценным. Конкистадоры увидели в нем, однако, прежде всего большое количество драгоценного металла. В перечне золотых и серебряных изделий, свезенных инками со всех концов страны в Кахамарку в качестве выкупа за плененного конкистадорами императора Атауальпу, фигурируют удивительные предметы: гигантский золотой фонтан, статуи лам в натуральную величину, сосуды в виде кондоров и орлов, золотые барабаны… Вся эта уникальная коллекция индейского ювелирного и декоративно-прикладного искусства была обращена в 5,5 тонны золота и 12 тонн серебра в слитках.