Текст книги "Сокровища конкистадоров"

Тайна острова Доминика

О воинственных племенах карибов, населявших Антильские острова и северо-восточное побережье Южноамериканского материка, ходила дурная слава – эти племена были свирепы и кровожадны, в их среде был распространен ритуальный каннибализм, жертвой которого обычно становились несчастные пленники. На своих быстроходных пирогах карибы не раз нападали на расположенные на соседних островах испанские колонии, убивая и захватывая в плен всех без разбора. Главным разбойничьим гнездом долгое время оставались Малые Антильские острова, куда не дошла волна испанской колонизации. Здесь, среди первобытного горного ландшафта, еще долгое время продолжали жить свободные и почти такие же первобытные, как их страна, индейские племена.

В XVI – начале XVII века зафиксированы многочисленные нападения карибов на Пуэрто-Рико. Идя от острова к острову вдоль цепочки Малых Антильских островов, они легко достигали ближайших испанских колоний. Жертвами карибов, как правило, становились имения испанских колонистов – асиенды, или небольшие поселки на побережье. Так, в 1569 году индейцы напали на недавно организованную испанскую колонию на острове Тринидад, убив одних колонистов и захватив в плен других; в числе последних оказался двадцатилетний сын пуэрториканского епископа Хуана Понсе де Леона (однофамильца известного конкистадора).

В 1583 году из индейского плена сумела бежать женщина-негритянка по имени Луиса Наваретте, за четыре года до этого захваченная карибами на Пуэрто-Рико во время набега на асиенду Умакао, вместе с еще одним негром и четырьмя испанцами. Все эти годы женщина провела на острове Доминика, живя в поселке одного местного племени. Она освоила язык карибов, познакомилась с их обычаями. Ее рассказ об увиденном в индейском плену оказался столь важен, что о нем было немедленно доложено епископу Пуэрто-Рико Понсе де Леону, а тот, в свою очередь, написал об этом испанскому королю.

«Ежегодно в июне, июле и августе они (карибы. – Примеч. авт.) отправляются на разбой к острову Пуэрто-Рико и другим островам. Таким способом они захватили множество негров-рабов и испанцев на некоторых асиендах. Из-за страха перед карибами целые районы опустели, а два сахарных завода заброшены. Они причинили и причиняют большой вред, и даже захватили несколько кораблей, совершавших рейсы из Санто-Доминго к острову Маргарита и Пуэрто-Рико. Среди пленников, которых они захватили, была свободная негритянка, по имени Луиса, рожденная на Пуэрто-Рико. Четыре года она провела пленницей на острове Доминика, куда ее привезли индейцы. Потом индейцы взяли ее с собой в набег на Пуэрто-Рико, где ей удалось бежать. Ей известно многое об острове Доминика, а также о пленниках, которые там живут, и о сокровищах, которые там хранятся…»

Луиса Наваретте действительно рассказала много того, о чем ранее было совершенно неизвестно испанской колониальной администрации: о том, что на острове Доминика содержатся в плену около тридцати испанцев и до четырехсот негров, захваченные на Пуэрто-Рико и Тринидаде, среди них – сын Понсе де Леона; о несчастном положении пленников, многие из которых лишились рассудка, а другие влачат самое жалкое существование, бродя совершенно голыми по индейским поселкам, выполняя тяжелые и грязные работы и терзаясь постоянным страхом за свою жизнь. По обычаям карибов, после смерти вождя на его могиле убивали несколько пленников или рабов, чтобы те могли служить своему хозяину в загробной жизни. Что же касается каннибализма, то в последнее время карибы избегают есть белых людей после того, как несколько индейцев, расчленив и съев пленного испанского монаха, заболели животами и умерли. Негритянка рассказала также, что всякий раз, когда воины-карибы отправляются в очередной набег, пленники остаются на острове под охраной только женщин и подростков.

Самой важной частью рассказа Луисы Наваретте стало сообщение о том, что у индейцев в каком-то потайном месте хранится невероятное сокровище стоимостью около трех миллионов песо. Это сокровище – целые штабеля слитков серебра, а также золото и жемчуг – досталось им после того, как много лет назад на скалах у побережья острова Доминика разбился во время шторма какой-то испанский корабль. После того как шторм утих, карибы вышли в море на своих пирогах – корпус корабля застрял на рифах на мелководье, на сравнительно небольшом удалении от берега, и индейцы рассчитывали разжиться на нем разными железными изделиями, и прежде всего гвоздями, которые высоко ценились у туземцев, вообще не умевших обрабатывать железо.

На борту полузатонувшго корабля они нашли нескольких еще живых моряков – их было семь или восемь, а в трюмах – огромное количество золота и серебра. Эти драгоценные металлы, можно сказать, были родными для островитян – подобно жителям северного побережья Колумбии и Венесуэлы (с которыми, кстати, карибы находились в близком родстве), они любили изготавливать различные золотые фигурки – птиц, зверей, насекомых. Так что и сокровища погибшего корабля, и оставшиеся в живых белые люди – все было перевезено на берег острова.

Что касается потерпевших крушение и спасенных индейцами моряков, то их судьба, по слухам, была трагична: одни из них были убиты и съедены сразу, других отослали в качестве подарка вождям соседних племен, где пленников постигла та же участь. Сокровища погибшего корабля карибы спрятали в какой-то пещере, расположенной во внутренней части острова, в одной лиге от берега моря. Луисе Наваретте однажды довелось побывать в этой пещере, и она своими глазами видела огромную гору серебряных слитков, похожих на кирпичи, и серебряных монет достоинством в 4 и 8 реалов – «такую огромную, что за ней мог бы свободно спрятаться человек верхом на лошади». Здесь было также немало золота.

Но что за судно потерпело крушение у берегов Доминики? Перебирая архивные бумаги, испанские чиновники установили, что это, по-видимому, мог быть один из кораблей флота Тьерра Фирме, шедшего в 1564 году из Нового Света в Испанию под командованием Педро Менендеса де Авилеса и попавшего в жестокий ураган. Уже в наше время, в 1980-е годы, известный подводный археолог Роберт Маркс выдвинул иную гипотезу: скорее всего, это судно входило в состав флота Новой Испании, отправившегося в метрополию в 1567 году под командой Хуана Веласко де Баррио. Получив известия о том, что в восточной части Карибского моря появились два английских капера, Баррио повернул на юг, рассчитывая пройти вдоль Виргинских островов, а потом взять курс на восток. Однако на выходе из Карибского моря испанский флот попал в сильнейший шторм, и шесть кораблей, нагруженных сокровищами на общую сумму 3 миллиона песо, погибли. Известны их названия, водоизмещение и имена капитанов: «Сан-Хуан», флагман флотилии, 150 тонн, капитан – Бенито Сантана; «Санта-Барбола», корабль-«аль-миранте», 150 тонн, капитан Висенсио Гарульо; «Сан-Фелипе», 120 тонн, капитан Хуан Лопес Соса; «Эспирито-Санто», 120 тонн, капитан Хуан Росалес, и еще два неизвестных корабля по 120 тонн каждый.

Несмотря на противоречивые версии о том, что за корабль погиб на рифах Доминики, факт, что индейские племена, жившие на побережье, как правило, пытались снимать груз с потерпевших крушение поблизости от берега испанских (и не только испанских) судов, безусловно, достоверен. Например, когда француз Рене Лаудонье предпринял в 1564 году свою злополучную попытку организовать колонию во Флориде, он обнаружил, что «у тамошних дикарей имеется большое количество золота и серебра, которое добыто с кораблей, погибших неподалеку от побережья, как я понял – самими дикарями непосредственно». Английский капер Джон Хоукинс сообщал о том же самом в 1565 году, во время своего плавания у островов Флорида-Кис. По его словам, тамошний индейский вождь имел «большой склад золота и серебра, доверху наполнявшего яму, которая была как минимум в рост человека. Основная часть этого богатства, как говорят индейцы, взята с испанских кораблей, которые часто гибнут в водах этого пролива…»

Что касается показаний бывшей пленницы Луисы Наваретте, то позднее их подтвердил другой свидетель – Франсиско Переа, штурман испанского фрегата, попавший в плен к карибам на острове Вьекес. Какое-то время он тоже жил на Доминике, откуда сумел бежать на туземной пироге вместе с несколькими другими испанцами. Переа также видел огромное количество серебра в пещере – его привел туда негр, бывший раб, много лет назад бежавший с Пуэрто-Рико и нашедший приют у карибов. В отличие от Луисы Наваретте – простой деревенской женщины, плохо разбиравшейся во всех тонкостях испанской колониальной торговли, бывалый моряк, рассматривая серебряную гору, сумел определить, что одни слитки, судя по маркировке, происходят из Новой Испании (Мексики), другие помечены клеймом флота Тьерра Фирме. Что же касается монет, то все они отчеканены в Новой Испании. Видел Переа и довольно значительное количество золота. По словам его спутника-негра, все эти сокровища два десятка лет назад были сняты карибами с борта потерпевшего крушение судна.

…Получив все эти известия, власти Пуэрто-Рико, как уже говорилось выше, поспешили сообщить о сокровищах острова Доминика в Испанию, и 12 июня 1584 года король Филипп II подписал декрет, обязывающий колониальную администрацию скорейшим образом выяснить, насколько удобны морские подходы к острову, какие военные меры следует предпринять для его захвата и насколько целесообразно было бы основать на этом острове испанское поселение. Все эти вопросы тщательно изучались военной хунтой (советом) Пуэрто-Рико. Губернатор острова Маргарита предложил отправить к берегам Доминики отряд военных галер во главе с капитаном Педро Гомесом. Луису Наваретте следовало взять в этот поход в качестве переводчика. Однако этот проект был отклонен по каким-то неясным причинам, и еще на протяжении четырех лет власти колонии продолжали собирать сведения об острове Доминика. 10 октября 1588 года была повторно, под присягой и в присутствии губернатора, допрошена Луиса Наваретте. И в этот раз женщина слово в слово подтвердила сведения о кладе в пещере.

В ноябре 1588 года военная хунта Пуэрто-Рико сформировала отряд, предназначенный для захвата острова Доминика. Два фрегата с малой осадкой, построенные специально для действий в мелководных бухтах, должны были доставить к побережью Доминики 150 солдат. Предполагалось, что этого количества будет достаточно для овладения этим – в сущности, совсем небольшим – островом. На пути к осуществлению этого замысла лежала только нехватка солдат и нехватка оружия.

Людей в конце концов набрали в разных колониях: пятьдесят человек – на Пуэрто-Рико, еще пятьдесят – на острове Маргарита, остальных прислали из Санто-Доминго. Отряд предполагалось вооружить сотней мушкетов, однако их можно было получить только из Испании, так что приходилось дожидаться, когда до Пуэрто-Рико доберется ежегодно отправлявшийся из Севильи «золотой флот». В самой же Испании как раз в это время происходили трагические события: огромный флот, получивший название «Непобедимой армады», отправился на завоевание Англии и погиб практически целиком…

Огромные материальные и человеческие потери полностью заслонили от испанского двора второстепенный вопрос об организации десанта на остров Доминику. Колониальные власти на протяжении нескольких последующих лет тщетно взывали к королю, прося решить, наконец, затянувшееся дело. В 1590 году губернатор Пуэрто-Рико на свой страх и риск отправлял к побережью Доминики разведывательное судно, но никакие результаты этой экспедиции неизвестны. Осталась неизвестной и судьба спрятанных в пещере сокровищ. Захваченные в плен карибы даже под пытками ничего не сказали о местонахождении сокровищ. Возможно, индейцы, опасаясь нападения испанцев, перепрятали серебро и золото куда-то в другое место или даже на другой остров, а может быть, сокровище было рассеяно, разошлось по рукам… Как бы то ни было, клад острова Доминика так никогда и не был найден.

Флот Тьерра Фирме 1691 года: гибель в пасти «Гадюки»

«Гадюка» (Lа Vibora) – так испанские моряки окрестили обширное, изобилующее рифами, подводными камнями и скалами мелководье, расположенное к югу от Ямайки. На морских картах «Гадюка» выглядит как большая змея, вытянувшаяся головой на восток, а хвостом на запад, и ждущая, как бы заглотить в свою пасть какое-нибудь неосторожное судно. Даже в наши дни «Гадюка» (ныне называемая банкой Педро) представляет собой угрозу для навигации, а четыре сотни лет назад моряки попросту боялись ее, как огня: более трехсот кораблей нашли свою гибель в пасти «Гадюки».

По злой иронии судьбы, магистральный маршрут из Картахены и Порто-Бельо в Гавану, направление которого определялось господствующими в этих местах ветрами, проходил в непосредственной близости от опасной мели. Суда, отправлявшиеся на Кубу от берегов Тьерра Фирме, сперва брали курс на север, достигая широты приблизительно 14 градусов, затем поворачивали на северо-запад или запад-северо-запад, доходя почти до самого хвоста «Гадюки», а затем опять поворачивали на север, держа курс на мыс Сан-Антонио у западной оконечности Кубы. Если погода не вносила в этот курс своих корректив, то обычно все проходило гладко, но однажды ночью весь флот Тьерра Фирме, нагруженный сокровищами Перу и Колумбии и направлявшийся в Испанию, оказался прямо в челюстях «Гадюки» – ночью, на мели, среди рифов…

Начало этого злосчастного рейса не сулило никаких неожиданностей. Все проходило как обычно. Во вторник, 29 мая 1691 года, флот Тьерра Фирме под командованием генерала Диего де Кордоба Ласо ла Вега, маркиза дель Вадо де Маэстре, вышел из Картахены и взял курс на Кубу. Опытные кормчие вели корабли испытанным и многократно проверенным маршрутом, в течение десятилетий использовавшимся испанскими навигаторами. Поднявшись до 14-й параллели и повернув на северо-запад, эскадра должна была обогнуть юго-западную оконечность «Гадюки», а затем идти прямо к побережью Кубы. Однако в этот раз что-то пошло не так. Много позже следствие пыталось установить виновных, назывались разные имена – неизвестно, справедливо обвиняли их или нет, – но как бы то ни было, в ночь с 1 на 2 июня 1691 года весь испанский флот сел прямо на хвост «Гадюки»…

Можно представить себе ужас моряков, среди кромешной тьмы оказавшихся в самом опасном месте Карибского моря. Три судна – 375-тонный «Нуэстра Сеньора да ла Консепсьон», 263-тонный «Анхель» и 241-тонный «Нуэстра Сеньора дель Кармен» – с размаху врезались в один и тот же длинный, вытянувшийся стеной риф. Четвертое судно, 481-тонный «Санта-Крус», разбился о другой риф, расположенный в полутора лигах от места первой катастрофы.

Как ни странно, хотя весь флот шел одним курсом, другие суда сумели вырваться из пасти «Гадюки» с минимальными повреждениями, а то и вообще без потерь. Авизо «Ла Маргарита» лишился фрагмента киля длиной двенадцать футов, но все же прошел через рифы и благополучно добрался до Кубы. Другое судно содрало на рифах часть обшивки корпуса, но моряки сумели исправить повреждения. Некоторые корабли, подобно галеону «Нуэстра Сеньора де ла Регла», оказавшись в окружении рифов и мелей, просто бросили якоря в ожидании рассвета. По счастливому совпадению «Регла» встала на якорь в непосредственной близости от места крушения трех кораблей и, когда рассвело, приняла на борт более семисот человек из экипажей погибших судов. По другому счастливому совпадению, «Регла» была очень большим судном, а ее капитан накануне принял в Картахене большой груз продовольствия, так что для спасшихся моряков нашлось не только место, но и пропитание.

При свете дня, лавируя между грозно поднимавшимися из воды то тут то там рифами и постоянно бросая лот, остатки флота сумели благополучно вырваться из пасти «Гадюки». 7 июля эскадра бросила якорь в Гаване. В своем донесении королю маркиз дель Вадо писал: «Хотя потерянный груз весьма значителен, утешает то обстоятельство, что утонуло не более сорока человек».

Как бы то ни было, на мелководье остались лежать четыре разбитых судна с тоннами ценного груза на борту. Слухи об аварии уже успели разойтись, и у испанских властей имелись серьезные основания полагать, что англичане и ямайские пираты разграбят сокровища прежде, чем в район бедствия успеет подойти испанская спасательная экспедиция. Необходимо было действовать быстро. Ситуацию усугубляло то обстоятельство, что вместе с кораблями в пасти «Гадюки» погибла «королевская пятина» – то есть сокровища, принадлежащие непосредственно королевской казне, а за это, разумеется, власть по головке гладить не станет. И уже 17 июля фрегат «Нуэстра Сеньора да ла Консепсьон» во главе с капитаном Себастьяном Эррерой и шлюп «Сан-Педро» во главе с капитаном Мануэлем Родригесом вышли из Гаваны. В порту Тринидад (Куба) к ним присоединился шлюп «Нуэстра Сеньора де Саграрио» под командованием капитана Кристобаля Оливера. На борту этого судна находилась команда из сорока шести спасателей, в числе которых было шесть ныряльщиков-индейцев. Руководил всей экспедицией дон Эстабен Берроа-и-Уриарте. В 1679 году он уже принимал участие в спасении сокровищ погибшего галеона «Нуэстра Сеньора де лас Маравильяс».

7 августа экспедиция прибыла на место крушения. Ознакомившись с обстановкой, Берроа принял решение начать работы на «Санта-Крусе»: возможно, из-за того, что это было относительно новое судно, его корпус был практически не поврежден. Капитану фрегата «Консепсьон» Берроа приказал идти на место крушения трех остальных судов и развернуть работы там.

Грегорио Вардеси, руководитель команды ныряльщиков, взял своих водолазов и отправился на борт застрявшего на рифах «Санта-Круса», чтобы осмотреть судно и оценить его состояние. Оказалось, что хотя «Санта-Крус» довольно крепко сидит на камнях, но тонуть в ближайшее время не собирается, более того: на его борту обитает целый зверинец – обезьяна, несколько овец и свиней, уцелевших в ночной катастрофе.

Несомненно, что изо всех четырех судов, потерпевших крушение, «Санта-Крус» представлял собой самую удобную цель. Берроа и его люди начали быстро извлекать на поверхность содержимое его трюмов. На свет Божий появились 17 сундуков с серебром, множество ящиков с ценным имуществом, фарфор, столовое серебро, бутыли с маслом, мешки с грузом кошенили… С корабля было снято также двадцать четыре чугунных и тридцать орудий.

Спасательные работы на «Санта-Крусе» продолжались четыре дня. На пятый день Берроа распорядился поджечь судно, опасаясь, что его корпус достанется англичанам, а те повытаскают из него все гвозди, шипы и прочие железные материалы – в те годы практически все железные изделия импортировались в Америку из Европы, они стоили немалых денег, так что обогащать извечных противников испанцев не было никакого смысла.

Позже Берроа утверждал, что основная часть груза погибшего корабля была спасена, однако вряд ли бы ему удалось сделать это за такое короткое время. Имеются также свидетельства, что Берроа, возможно, присвоил немалую часть спасенных сокровищ, а его приказ поджечь «Санта-Крус», чтобы судно не досталось англичанам, имел обратный результат: с борта находившегося поблизости английского судна заметили на фоне вечернего неба огромный факел, и вскоре к месту гибели «золотого флота» со всех концов Карибского моря начали подтягиваться желающие принять участие в дележе сокровищ.

Пока Берроа руководил спасением груза «Санта-Круса», другая партия во главе с капитаном «Консепсьона» Себастьяном Эррерой занималась извлечением сокровищ с трех разбившихся на длинном рифе кораблей. На долю этих людей выпала очень опасная и неблагодарная работа: корпуса кораблей полностью погрузились в воду, и ныряльщики вынуждены были, набрав полные легкие воздуха и задерживая дыхание, в полной темноте шарить по затопленным трюмам, постоянно рискуя жизнью. В зависимости от условий, опытный водолаз мог задержать дыхание на четыре, максимум на пять минут, так что для того, чтобы отыскать под водой тяжелый сундук с серебром и привязать к нему буксировочный канат, порой требовалось совершить несколько погружений. Тем не менее, ныряльщики сумели поднять из затопленных трюмов внушительное количество различных предметов.

Испанские власти были прежде всего заинтересованы в спасении «королевской пятины» и очень опасались, что имущество казны попадет в руки англичан. Второй целью являлось огнестрельное оружие, которое всегда являлось дефицитом в заморских колониях Испании – здесь его не производили, и оно поставлялось исключительно из-за океана, причем в небольших количествах. После двух недель подводной работы ныряльщики извлекли на поверхность все, до чего смогли добраться, попутно обшарив морское дно в районе аварии. С погибших кораблей была снята часть артиллерии, из трюмов поднято 67 сундуков с серебром. Груз одного из погибших галеонов, «Анхеля», почти целиком остался на дне – глубина, на которой лежал корабль, не позволила ныряльщикам добраться до основного содержимого его трюмов. Странно, что в отчетах Берроа практически нет упоминаний о поднятом со дна моря золоте, хотя именно золото являлось основным грузом погибшей эскадры! Дон Диего Антонио де Виана, расследовавший обвинения в мошенничестве, выдвинутые в отношении Берроа и его людей, писал, что члены экипажа погибшего галеона «Санта-Крус» говорили ему, что в трюме у основания центральной мачты лежало более 300 тысяч песо серебром в мешках и сундуках, а в судовой капелле хранилось золото, драгоценные камни и серебро на сумму 200 тысяч песо. Однако ничего такого Берроа и его люди почему-то не нашли…

20 августа спасательная экспедиция свернула работы и отправилась в обратный путь. Чтобы не рисковать понапрасну с таким трудом отвоеванными у моря сокровищами, было решено не обходить Кубу вокруг мыса Сан-Антонио, а разгрузить их в кубинском порту Тринидад, а оттуда сухопутным путем доставить в Гавану. Экспедиция прибыла в Тринидад 24 августа, и к началу октября долгожданные сокровища были в Гаване.

Результаты экспедиции не удовлетворили губернатора. У него возникли серьезные подозрения, что большая часть сокровищ была похищена Берроа и, возможно, некоторыми его компаньонами. Руководитель поисковой партии и капитан «Консепсьона» Себастьян Эррера были обвинены в воровстве, мошенничестве и ряде других преступных деяний и заключены в тюрьму. Власти полагали, что предполагаемое хищение было совершено не столько во время поисковых работ, сколько во время транспортировки сокровищ из Тринидада в Гавану.

Между тем, пока спасенные сокровища еще ехали на спинах мулов по направлению к Гаване, к месту катастрофы отправилась еще одна спасательная экспедиция. Фермин Салаверрия, командир небольшого шлюпа, вышедшего 6 сентября 1691 года из кубинского порта Тринидад, имел задание извлечь по возможности как можно больше железа из корпусов разбитых кораблей. 17 сентября Салаверрия достиг хвоста «Гадюки» и… к удивлению своему увидел, что здесь ему уже не протолкнуться: море буквально кишело разнородными кораблями, деятельно «спасавшими» сокровища погибшего флота. Салаверрия насчитал ни много ни мало – около тридцати кораблей, в числе которых были два английских военных фрегата. Понаблюдав за тем, как бойко англичане грузят на свои корабли сундуки с серебром, Салаверрия вернулся в Тринидад.

В точности неизвестно, чего и сколько удалось извлечь англичанам и прочим искателям сокровищ из трюмов погибших кораблей – по слухам, эта сумма могла достигать 300 тысяч песо. Из письма одного испанского купца по имени Феликс Рохас, жившего на Ямайке, известно, что британцы завладели немалым количеством золота, что он лично купил у одного английского матроса «черепаховые и золотые четки, золотое распятие, золотые серьги с изумрудами и другие вещи». Другой купец, Франсиско Порсио, писал в январе 1692 года, что он «получил известие от торговцев с Ямайки, что они заработали на английской спасательной операции 120 тысяч песо».

Но было бы наивно думать, что все сокровища «золотого» флота были извлечены на поверхность. Современные исследователи на основе архивных документов установили, что стоимость только зарегистрированного груза, имевшегося на четырех погибших судах, составляла более двух миллионов песо. Помимо этого, на борту галеонов находилось личное имущество аристократов, торговцев, высокопоставленных должностных лиц, составлявшее значительную часть груза. Наконец, на борту погибших кораблей, несомненно, имелась контрабанда – обычное явление для всех трансокеанских рейсов. Наиболее часто контрабандой вывозили золото и драгоценные камни. Методы сокрытия ценностей уже в те времена были на редкость изобретательны: маленькие золотые слитки нарочно изготавливались плоскими и вшивались в голенища или подошвы сапог, драгоценные камни прятали в подсвечниках, серебряные монеты легко можно было скрыть в бочках или тюках со вполне невинным на первый взгляд товаром. По оценкам некоторых современных исследователей, стоимость контрабанды, регулярно вывозившейся «золотыми» и «серебряными» флотами из Нового Света, порой достигала половины стоимости официально зарегистрированного груза.

Таким образом, на дне моря сегодня могут оставаться немалые сокровища. Вдохновленные этим выводом, американские подводные археологи в мае 2004 года попытались отыскать место крушения «золотого» флота. Существовали серьезные опасения, что за истекшие столетия все остатки этой давней катастрофы были попросту сметены многочисленными искателями сокровищ, однако когда аквалангисты погрузились в воду, перед ними открылось абсолютно не затронутое человеческой деятельностью морское дно, густо покрытое кораллами. Кое-где виднелись большие кучи щебня. За прошедшее время разросшиеся кораллы почти полностью скрыли место аварии четырех кораблей флота Тьерра Фирме, но поиск с магнитометрами дал потрясающие результаты: исследователям удалось локализовать местонахождение по крайней мере двадцати артиллерийских орудий и шести больших якорей!

На этой стадии работ исследователи не обладали лицензией на право ведения подводных раскопок, так что никаких предметов со дна моря поднято не было. Так что главные поиски сокровищ «золотого» флота еще предстоят.