Текст книги "Сокровища конкистадоров"

Код Дрейка

Баснословные сокровища, ежегодно вывозимые Испанией из своих заморских колоний, не давали покоя алчным соседям испанской монархии, безнадежно опоздавшим к разделу американского пирога. Уже в XVI столетии нашлось немало желающих тем или иным путем отщипнуть свой кусочек – а по возможности, жирный кусище – от богатств испанской короны. Слезливо причитая о несчастной судьбе «бедных индейцев», жестоко угнетаемых «отсталой, клерикально-феодальной» Испанией, все «прогрессивные» государства той поры – Англия, Франция, а позже Голландия – начали регулярно отправлять в Атлантику целые флотилии пиратских кораблей, снаряженных целиком за государственный счет: вероятно, считалось, что оттого, что сокровища Нового Света попадут в руки англичан или французов, «бедным, угнетаемым» индейцам станет намного легче…

Первым не выдержал французский король Франциск I (1515–1547). С его ведома и с его благословения в Карибское море отправилась пиратская эскадра. После налетов на Эспаньолу, Кубу и Ямайку ей удалось захватить несколько испанских кораблей с грузом сокровищ ацтеков, добытых испанцами в Теночтитлане. «Это был, – писал один из очевидцев и участников налета, – груз, превосходящий по своей ценности все, что до того времени перевозилось по воде… Изумруд величиной с кулак, ограненный в виде правильной пирамиды, золотые маски, украшенные золотом облачения жрецов, огромная серебряная змея, одежды из разноцветных птичьих перьев столь искусной работы, что казалось, будто они скроены из тончайшего шелка, тысячи золотых пластин и множество предметов огромной художественной ценности».

Чтобы не вызвать международный скандал, «королевские пираты», получившие название каперов, рядились в личину пиратов обыкновенных – так сказать, частных лиц, и любой испанский капитан, захвативший снаряженный за счет английской или французской казны пиратский корабль, мог без больших хлопот вздернуть его команду на реи, в полном соответствии с нормами тогдашнего морского права.

Дрейк берет на абордаж испанский корабль

Один их таких «пиратов на службе Ее величества», сэр Фрэнсис Дрейк, был во многих отношениях личностью незаурядной. Он выделялся не только отвагой, дерзостью, энергией и военным талантом, но и вместе с тем был одним из наиболее блестящих первопроходцев XVI столетия. За свою сравнительно недолгую жизнь – адмирал скончался в возрасте 56 лет – Дрейк сумел сделать гораздо больше, чем мечтал. Его имя осталось навсегда запечатленным на географических картах и вошло в легенды. Многие из них связаны с таинственным «сокровищем Дрейка», по слухам, состоящим из не менее чем 40 тонн отбитого у испанцев серебра…

В свой знаменитый поход к тихоокеанскому побережью Южной Америки Дрейк отправился в 1577 году во главе флотилии из пяти небольших кораблей. К заветной цели, однако, дошли только два корабля, а вскоре у Дрейка вообще осталась одна «Золотая лань». Но и с этими крохотными силами он сумел вызвать настоящий переполох в испанских колониях. Двигаясь на север вдоль тихоокеанского побережья, Дрейк нигде не встречал сопротивления: испанцы не ждали здесь нападений ни на суше, ни на море. «Золотая лань» высаживала десанты и грабила прибрежные города дочиста. Дрейку удалось захватить и несколько груженных драгоценными металлами галеонов. 1 марта 1579 г. пираты взяли на абордаж настоящую «плавучую сокровищницу»: испанский галеон, на борту которого оказалось 14 сундуков с серебряными монетами, 80 фунтов золота и 1300 серебряных слитков. Захваченный груз в сто раз превышал затраты на снаряжение экспедиции Дрейка.

Но как теперь достичь Британии? Испанские военные корабли уже искали пиратов вдоль всего побережья, Магелланов пролив был заперт. Дрейк был готов обогнуть Северную Америку, пройдя Северо-Западным проходом из Тихого океана в Атлантический, чего еще не делал ни один человек (это удалось только Р. Амундсену в 1903–1906 гг.). Пока же он повел «Золотую лань» вдоль тихоокеанского побережья Центральной, а затем Северной Америки, стремясь оторваться от преследователей.

В какой-то бухте, расположенной на широте 38°, «Золотая лань» встала на якорь. Дрейк намеревался привести в порядок корабль и решить, что делать дальше. Бухту, где стояла «Золотая лань», он окрестил Новым Альбионом в надежде, что когда-нибудь эта земля станет владением Англии. Отсюда корабль Дрейка двинулся на север.

Идя вдоль Американского континента, Дрейк непрерывно картографировал побережье. Эта работа стала неоценимым вкладом в дело расширения географических знаний. Пределом продвижения «Золотой лани» стало устье реки Колумбия (ныне штат Орегон, США). Здесь вконец уставшая команда настоятельно потребовала от неугомонного капитана взять, наконец, курс к родным берегам: «Англия или смерть, Дрейк»! И Дрейк был вынужден повернуть «Золотую лань» на юг…

Англичане снова бросили якорь в Новом Альбионе и простояли здесь 36 дней, готовясь к дальнему и сложному плаванию через Тихий океан. На борту судна находилось огромное количество захваченной у испанцев добычи, но в море она скорее была обузой: золото нельзя есть, серебро нельзя пить, а перегруженный корабль вдобавок мог легко отправиться на дно. Поэтому было решено взять с собой только самое ценное, чтобы освободить трюмы для запасов питьевой воды и провианта. Наиболее ценным в глазах Дрейка были золото и драгоценные камни, наименее ценным – серебро. А на борту «Золотой лани» его было ни много ни мало – почти 40 тонн! Однако, когда корабль Дрейка вышел, наконец, в плавание, серебра в его трюмах уже не было.

Один из участников плавания «Золотой лани», Флетчер, пишет в своем дневнике, что во время 36-дневной якорной стоянки Дрейк закопал 40 тонн серебра на побережье Нового Альбиона, у 38-й параллели. Но что это за Новый Альбион и где именно спрятаны сокровища Дрейка? Несомненно, что знаменитый корсар преднамеренно не оставил никаких письменных свидетельств относительно местоположения Нового Альбиона и тайника с серебром…

Загадке «серебра Дрейка» посвящено огромное количество литературы. Сотни кладоискателей посвятили свою жизнь поискам сокровищ знаменитого корсара. Сегодня все согласны в том, что Новый Альбион – это современная бухта Сан-Франциско. Однако предполагаемая площадь поисков здесь составляет не менее 10 тыс. кв. миль (а по другим подсчетам – до 40 тыс. кв. миль). На то, чтобы просеять тонны земли на этой огромной территории, не хватит и человеческой жизни!

Однако насколько верно утверждение о том, что сэр Фрэнсис Дрейк не оставил никаких записей, никаких намеков на возможное местонахождение клада? Этот вопрос задал себе американский исследователь Ричард Уилборн. «Из опыта прошлого я знаю, что те, кто скрывали сокровища, почти всегда оставляли записи об этом, – позже говорил Уилборн. – Вся штука в том, чтобы понять, в каком виде оставлены эти записи или как расшифровать их содержание».

Первым делом Уилборн занялся исследованиями на местности. С аппаратами магниторазведки он и его команда прошли вдоль 38-й параллели на участке бухты Сан-Франциско, отклоняясь на 100 миль к северу и к югу. В пределах этого 200-мильного коридора им встретились только две аномалии: одна, довольно мощная – на острове Ангела, лежащем в середине залива Сан-Франциско, и вторая, очень слабая – в графстве Мерайн. Может быть, одна из этих аномалий и представляет собой искомый клад?

Эта гипотеза нуждалась в документальном подтверждении, хотя бы в намеке. Уилборн отправился в библиотеку Бэнкрофта при Калифорнийском университете в Беркли. Уже новыми глазами, с новым отношением он вновь и вновь просматривал старые книги и документы, над которыми в свое время корпели десятки исследователей. Особое внимание Уилборн уделил старым морским картам, которые были изготовлены по результатам плавания Дрейка. Их имелось несколько, но карта 1595 года оказалась наиболее точной и удобочитаемой. Открытие было сделано лишь спустя шесть недель напряженной работы…

Интуиция подсказывала исследователю, что Дрейк не мог не оставить вообще никаких намеков на местоположение тайника с серебром. С другой стороны, он не мог оставить и прямых свидетельств: если бы «Золотая лань» попала в руки испанцев, такое свидетельство стало бы готовой накладной на получение драгоценного груза. Между тем Дрейк вовсе не собирался возвращать свою добычу испанцам! Из этого следует, что у корсара оставался один-единственный выход: зашифровать указания на местонахождение клада. Так родился «код Дрейка»…

«Хитроумный код Дрейка точно сообщает нам, где расположен Новый Альбион, – пишет Ричард Уилборн. – Он точно показывает, на какой глубине закопано серебро, сколько тонн серебра содержатся в тайнике и, наконец, где именно расположен этот тайник». Эта драгоценная информация находилась буквально перед глазами исследователей на протяжении всех 400 лет, истекших со времени плавания «Золотой лани»!

Ключ к разгадке таился… в рисунках, сопровождавших навигационную карту. По углам большого листа были помещены четыре рисунка, изображавших четыре ландшафта исследованных Дрейком земель, – по всей видимости, они представляли собой панорамы, распахивающиеся перед наблюдателем, сидящим в «вороньем гнезде» на верхушке мачты. Верхняя левая картинка представляет собой Новый Альбион. На ней изображен остров рядом с остроконечным мысом, далеко вытянувшимся в море с берега какого-то залива. Уилборн определил это место как остров Бельведер, расположенный поблизости от мыса Тибурон в бухте Сан-Франциско. А острие мыса Тибурон на карте Дрейка служит… указательной стрелкой, направленной на бухту Айяла на острове Ангела. Здесь неизвестный художник поместил изображение корабля. Так вот где «Золотая лань» простояла на якоре в течение 36 дней!

Интересно, что в подтверждение своих выводов Уилборн отыскал пусть и несколько сомнительный, но удивительно совпадающий с его выводами документ. Еще в 1952 году в Сан-Франциско появился некий английский моряк, занимавшийся поисками сокровищ знаменитого корсара. В его распоряжении имелась страница из личного дневника Дрейка. Между тем считается, что дневник Дрейка был конфискован королевой, когда корсар возвратился в Англию! Таинственная страница была куплена Калифорнийским Историческим обществом в том же 1952 году, но опубликован ее текст был только в 1988 году. В нем, в частности, говорилось: «В этот день, 25 августа 1579 года, я, чтобы облегчить бремя моего судна, приказал удалить из моей каюты серебряные слитки. Я захоронил их на поросшем редкими деревьями холме на полпути между морем и большим внутренним озером». По мнению Уилборна, «большое внутреннее озеро» – это одна из бухт залива Сан-Франциско, глубоко врезающаяся в сушу. «Море» – это открытое море, то есть Тихий океан. А на полпути между ними находится остров Ангела!

Любопытно, что верхняя часть рисунка на карте Дрейка, изображающего Новый Альбион, как бы резко отрезана. За пределами рисунка осталась вершина горы Ливер-мор – самого высокого пункта острова Ангела. Уилборн полагает, что это не случайно: именно на горе Ливермор захоронены 40 тонн серебра, захваченного Дрейком у испанцев. Серебряные слитки передавались из рук в руки вдоль цепочки людей, выстроившихся от побережья бухты Айяла, где стояла «Золотая лань», до вершины горы Ливермор, «поросшей редкими деревьями». После этого Дрейк навсегда покинул Калифорнию. Его мечтам о «Новом Альбионе», английской колонии на тихоокеанском побережье Северной Америки, так и не суждено было сбыться. Серебро (его современная стоимость оценивается в девяносто миллионов долларов) навеки осталось лежать в земле…

Ричард Уилборн уверен, что сумел разгадать еще одну подсказку Дрейка: серебро зарыто на глубине 6 футов, или 72 дюйма. Об этом, по его мнению, свидетельствует цифра «72», изображенная на носу судна, стоящего в бухте Айяла. Чтобы ни у кого не возникало в этом сомнений, Дрейк дает еще одну подсказку: на рисунке изображены шесть домов, стоящих на берегу. Долгое время считалось, что это – жилища команды Дрейка, построенные моряками во время 36-дневной стоянки в Новом Альбионе. Однако исследователь полагает, что Дрейку и его людям не было нужды так капитально обосновываться на острове во время такой короткой стоянки. Легче предположить, что шесть домов означают «шесть футов». Шесть английских футов составляют ровно 72 дюйма!

Выводы Уилборна могли бы подтвердить только поиски на вершине горы Ливермор. Однако пока это сопряжено с большими трудностями: остров Ангела имеет статус заповедника федерального значения и входит в состав Калифорнийского национального парка. Перспектива проведения масштабных земляных работ, неизбежных при поиске большого клада, не вызывает восторга у чиновников природоохранного ведомства: клада на острове может и не оказаться, зато ландшафт острова будет непоправимо изгажен. Кстати, известно, что в годы Первой и Второй мировых войн американские военные инженеры вели на острове земляные работы, и при этом никаких находок сделано не было. Даже случайных…

Манильские галеоны

Знаменитый мореплаватель Фернандо Магеллан достиг Филиппин в 1521 году во время своего исторического кругосветного плавания. Именно он открыл для европейцев эти далекие тихоокеанские острова, хотя к тому времени Филиппины уже были хорошо известны морякам и торговцам из стран Юго-Восточной Азии и Дальнего Востока. Между 1565 и 1569 годами испанский первопроходец Мигель де Легаспи завоевал открытый Магелланом архипелаг, назвав его Филиппинами – в честь испанского монарха Филиппа II. Филиппинские острова стали главным владением Испании в Тихом океане. Более трех столетий – до 1898 года – они принадлежали Испании.

К концу XVI века испанские капитаны открыли и обозначили на картах Филиппинские, Марианские, Каролинские и Маркизские острова, остров Новая Гвинея, острова Санта-Крус и Соломоновы, Гавайи, острова Уэйк и Гуам, Иво-Шима, Новые Гебриды и остров Гуадалканал, острова Гилберта и Маршалловы, Галапагосские, Хуан-Фернандес, Флорес и Бикини, Торресов пролив. В XVII веке могущество Испании стало угасать, но она все еще продолжала удерживать за собой пальму первенства в тихоокеанском регионе. Этому не могли помешать отдельные экспедиции английских и голландских моряков. Несмотря на их пиратские набеги, на всей обширной акватории Тихого океана доминировали испанцы. Испанская эпоха на Тихом океане длилась целых 250 лет и ознаменовалась, помимо прочего, созданием первого в истории регулярного морского сообщения, соединившего берега величайшего в мире океана, которое обеспечивалось знаменитыми «манильскими галеонами».

Трансокеанский манильский галеон

История трансокеанских плаваний «манильских галеонов» восходит к 1564 году, когда Мигель Лопес Легаспи, идя по стопам Магеллана, вознамерился установить регулярные торговые связи между Новой Испанией (Мексикой) и Китаем. По существу, этот шаг ознаменовал завершение открытий Колумба: испанцам наконец-таки удалось достичь заветной «империи великого хана», где когда-то побывал отважный венецианец Марко Поло!

21 ноября 1564 года Легаспи во главе маленькой флотилии из четырех судов отправился с западного побережья Мексики в далекий 9000-мильный путь к берегам Филиппин. В числе участников этого плавания был Андрес Урданета, совершивший в 1525 году плавание к Моллукским островам. 13 февраля 1565 года экспедиция достигла первого филиппинского острова – Самар, а 27 апреля 1565 года встала на якорь у острова Себу, где Легаспи основал первое испанское поселение на Филиппинах, назвав его Сан-Мигель. Цель была достигнута, но перед испанцами встал довольно щекотливый вопрос: а как им, собственно говоря, возвращаться назад? Господствующие в этих широтах ветры и течения не позволяли сделать этого никоим образом…

На маленьком 40-тонном паруснике «Сан-Лукас» Урданета отправился на разведку. Ему пришлось идти почти до Японских островов, поднявшись на 36 градусов к северу, прежде чем паруса «Сан-Лукаса» поймали устойчивый западный ветер, в итоге принесший судно к побережью Калифорнии возле мыса Мендосино. Отсюда Урданета взял курс на юг и 8 октября 1565 года прибыл в Акапулько. Таким образом, Андрес Урданета, пройдя 12 000 миль и потеряв при этом 14 человек экипажа, обнаружил самый безопасный и наиболее эффективный маршрут для парусных судов, возвращающихся в Америку с Филиппин.

Мигель Лопес Легаспи стал первым губернатором новой колонии. Король Филипп II, настоятельно потребовал от него взять Филиппины под испанский контроль по возможности без кровопролития и тех жестокостей, которые сопровождали завоевания Писарро и Кортеса в Новом Свете. И надо сказать, что Легаспи это удалось. Действуя по преимуществу дипломатическими методами и обращаясь с аборигенами мягко, он очень скоро добился того, что испанцы овладели большинством островов архипелага, сохранив при этом дружелюбное отношение к себе местного населения, которое Легаспи без сколько-нибудь значительных эксцессов удалось обратить в христианство. С враждебностью испанцам пришлось столкнуться лишь на юге, где обитали племена, незадолго до этого обращенные в ислам добравшимися до Филиппин арабскими торговцами (эта враждебность сохраняется до сего дня, причем сегодня – уже по отношению к правительству независимых Филиппин).

Отразив два нападения португальцев – в 1568 и 1571 годах, – Легаспи в конце концов победил местного мусульманского правителя и сделал столицей новой испанской заморской территории город Манилу. Здесь имелась превосходная естественная гавань, область была густо населена, а развитое земледелие позволяло обеспечивать столицу продовольствием. Манила стала базой для испанских галеонов, начавших регулярно курсировать через Тихий океан в мексиканский порт Акапулько. Хотя новая испанская колония оказалась несравненно менее богатой, чем открытый Колумбом Новый Свет, ее роль в обогащении испанской казны оказалась не менее важной. Филиппины открывали путь к Моолукским островам – «Островам пряностей», и позволяли испанцам беспрепятственно вести торговлю с Китаем.

В 1571 году у побережья одного из островов филиппинского архипелага потерпело крушение китайское судно. Его команда была спасена испанцами и благополучно доставлена на родину. В следующем году в Манилу прибыл китайский корабль, доверху нагруженный фарфором, шелком, золотом, нефритом и слоновой костью, – таким образом китайский император пожелал отблагодарить доброжелательных чужестранцев, объявившихся неподалеку от границ Поднебесной. С этого визита началась регулярная торговля Испании с Китаем. Вскоре Манила стала одним из центров мировой торговли. Через нее проходили грузы, идущие транзитом либо в Китай, либо через Китай из Японии, с островов Борнео и Ява, с Молуккских островов, из Индии, Цейлона, Сиама, Камбоджи и Малайи. Спрос в Европе на дальневосточные товары был весьма велик. В свою очередь, в Китае и странах Юго-Восточной Азии существовал большой спрос на серебро, добывавшееся в рудниках Нового Света; испанские серебряные песо, отчеканенные в Америке, были единственным европейским товаром, разрешенным ко ввозу в Китай.

Таким образом, игра, безусловно, стоила свеч: несмотря на высокий риск, огромные расстояния и трудности трансокеанского плавания, организация регулярных рейсов через Тихий океан сулила огромные прибыли. И испанцы приступили к практическому воплощению этой идеи.

Первый рейс в Мексику был совершен в 1573 году, последний – в 1811-м (по другим данным, в 1815-м). Галеоны, водоизмещение которых в XVI столетии достигало около 1000 тонн, в следующем столетии – 1500–1700 тонн, а в XVIII столетии – до 2000 тонн, проектировались в Испании, а строились на Кавитских верфях к юго-западу от Манилы из твердых тропических пород древесины, способной выдержать тяжелые условия перехода через океан. Путь в оба конца составлял около 18 тысяч морских миль. Нескольким галеонам удалось совершить плавание из Манилы прямиком в Испанию, огибая мыс Доброй Надежды, но этот путь очень быстро взяли под контроль лютые враги испанцев – голландцы.

Рейс из Акапулько в Манилу, который проходил по курсу движения пассатов, занимал от восьми до девяти недель. Покидая мексиканский берег в январе, галеоны шли по обычно спокойному в это время морю к Марианским островам, используя благоприятные ветры, а оттуда – к Маниле. Обратный путь из Манилы в Акапулько был не в пример дольше и опаснее и занимал от четырех до восьми месяцев. Для того чтобы совершить этот переход, необходимо было выйти из Манилы в конце июня – июле и пройти на север почти до Японии, чтобы поймать западные ветры, а затем повернуть в направлении Мексики и идти через океан с его штормами и тайфунами. У моряков этот маршрут считался одним из наиболее опасных в мире. Обычно во время этих рейсов третья часть (а иногда и половина) из семи-восьми сотен людей на борту, более полугода не ступавших на твердую землю, умирала от цинги, болезней, голода, жажды и других лишений. Ужасной трагедией закончился в середине XVII столетия рейс галеона «Сан-Хосе»: спустя год после того как он покинул Манилу, этот корабль был найден дрейфующим у мексиканского побережья. На его борту не было ни одного живого человека: и члены экипажа, и пассажиры погибли от голода и болезней. Другой пример – галеон «Санта-Маргарита». Выйдя из Манилы в 1600 году, он в течение восьми месяцев безуспешно пытался бороться со встречными ветрами, пока не разбился у острова Карпана в Марианском архипелаге. В живых остались немногие. Но, несмотря на все эти трагедии, никогда не было недостатка в желающих поступить в команду манильского галеона или оказаться на его борту в качестве пассажира.

Отправляясь из Акапулько на запад, манильские галеоны загружались серебром, столь желанным китайским (и не только китайским) купцам. В Маниле, сгрузив серебро, они наполняли свои трюмы товарами, приводившими в восхищение европейцев: золотом, жемчугом, сапфирами из Сиама, слоновой костью, лаковой посудой, китайским шелком и фарфором, янтарем, сандаловым деревом, камфорой и нефритом, ртутью, мускусом, корицей, гвоздикой, перцем и карри. В Акапулько эти товары перегружали на мулов и по суше караваном переправляли в Веракрус, на карибское побережье Мексики. Здесь драгоценные дальневосточные грузы наряду с мексиканским серебром и другими товарами, произведенными в Новом Свете, принимали на борт корабли «серебряного флота» и увозили их в далекую Испанию. Таким образом, прежде чем оказаться в Европе, китайские товары проделывали огромный путь, обогнув более половины земного шара!

До 1593 года в рейс ежегодно отправлялось по одному галеону из обоих портов, а еще одно судно находилось в резерве. Однако тихоокеанская торговля с каждым годом становилась все выгодней, и, идя навстречу требованиям купцов, жаловавшихся на упущенные выгоды, испанские власти распорядились с 1593 года отправлять в рейс ежегодно по два судна, с одним галеоном, находящимся в резерве в Акапулько, и одним – в Маниле. Впрочем, в полной мере реализовать это решение не удалось по чисто техническим причинам.

Почти два с половиной столетия манильские галеоны курсировали в обоих направлениях с завидной регулярностью. Они обеспечивали сообщение не только с Азией и Южной Америкой, но и с Европой, так как их движение было скоординировано с движением судов испанского флота в Атлантическом океане, курсировавших между Испанией и Центральной Америкой. Сотни кораблей, бороздивших воды трех океанов, создавали уникальную транспортную сеть, которая связывала три континента.

За все эти годы более сорока манильских галеонов были потеряны при различных обстоятельствах – одни стали жертвами стихии, другие были захвачены или потоплены врагами Испании: англичанами и голландцами. Чрезвычайно опасны были рифы в северной части Марианского архипелага, где погибло немало манильских галеонов. Наконец, множество кораблей осталось лежать вдоль береговой линии Калифорнии. Большинство из этих погибших галеонов имело на борту богатейший груз, который до сих пор не дают покоя кладоискателям. Считается, что некоторые из этих грузов являются самыми большими в мире сокровищами затонувших кораблей. Несмотря на многолетние поиски, была обнаружена и поднята на поверхность лишь мизерная толика этих богатств.

В активе искателей сокровищ – находка в 1987 году места крушения 2000-тонного галеона «Нуэстра Сеньора де ла Консепсьон», шедшего из Манилы в Акапулько и погибшего у юго-западной оконечности острова Сайпан 20 сентября 1638 года. В 1991 году найдено место гибели галеона «Сан-Диего» – с тех пор и до настоящего времени ныряльщики уже подняли со дна морского более 28 тысяч различных предметов. В последние годы аквалангисты активно работают на месте гибели галеона «Нуэстра Сеньора дель Пилар», погибшего в 1690 году у побережья острова Гуам. Наконец, известный охотник за сокровищами Роберт Маркс сумел локализовать место гибели галеона «Сан-Агустин», шедшего из Манилы в Акапулько и погибшего в заливе Дрейка к северу от Сан-Франциско в 1690 году. Ряд юридических ограничений пока не дает возможности начать подъемные работы на этом участке.

Гораздо больше погибших манильских галеонов не найдено до сих пор. О них известно только из архивных документов. Так, где-то у побережья Калифорнии и Северной Мексики лежат на морском дне галеоны «Нуэстра Сеньора де Айюда», разбившийся на скалах у острова Каталина в 1641 году; «Сан-Себастьян», атакованный английским пиратом Джорджем Комптоном 7 января 1754 года и севший на мель к западу от острова Каталина, а потом затонувший приблизительно на глубине 170 футов; 1500-тонный «Санта-Мария-де-лос-Вальес», покинувший Манилу в 1668 году, имея 778 человек и очень ценный груз на борту. Благополучно достигнув Акапулько за два дня до Рождества, этот корабль неожиданно загорелся по неизвестной причине и пошел на дно, унеся с собой жизни 330 человек и груз стоимостью три миллиона песо…

Немалая часть галеонов погибла в водах, окружающих Филиппины, а также в прибрежных водах Китая и Японии. В 1578 году у побережья Китая, неподалеку от Кантона, погиб «Сан-Мартин» с большим грузом серебра на борту. Нагруженный золотом и серебром галеон «Сан-Франсиско» разбился в 1608 году у восточного побережья острова Кюсю (Япония). Там же, у берегов Японии, пошел на дно огромный галеон «Сантиссима Тринидад», покинувший Манилу в 1616 году с грузом стоимостью три миллиона песо. Два миллиона песо унес с собой в пучину галеон «Сан-Амбросио», шедший из Акапулько. В такую же сумму оценивается груз, находившийся на борту двух испанских кораблей – «Хесус-Мария» и «Санта-Ана», – погибших в проливе Сан-Бернардино в 1620 году в результате сражения с превосходящими силами голландского флота. А галеон «Санта-Мария-Магдалена» манильские купцы в 1734 году перегрузили до такой степени, что он попросту опрокинулся, едва выйдя в открытое море, и ушел на дно вместе со всеми товарами…

Это – лишь немногие из списка кораблей, оставшихся лежать на морском дне на всем протяжении опасного 12000-мильного маршрута манильских галеонов. С годами появляются все новые и новые методы подводных поисков, так что существует надежда, что большая часть этих погибших кораблей будет рано или поздно найдена.