Текст книги "Древний Рим"

Вопреки благим намерениям правительства облегчить налоговый гнет, финансовые затруднения заставляли увеличивать его. Особенно росли прямые налоги, падавшие всей своей тяжестью на деревню. Население нищало и в отчаянии разбегалось, куда глаза глядят. Дороги стали непроходимыми от грабителей, а пиратство на море приняло такие размеры, что торговля почти совсем приостановилась.

Александру пришлось много воевать, и прежде всего с персами. В это время на Востоке, в Иране, в Парфянском государстве произошел переворот. Правившая там династия Аршакидов, ослабленная бесконечными раздорами, была свергнута наместником Персиды Артаксерксом (Ардаширом). Иран был объединен под властью новой, чисто персидской династии Сассанидов. Персидские элементы получили преобладание на Востоке. Это движение шло под лозунгом восстановления старой религии Ирана, религии Заратустры, и старой персидской монархии Ахеменидов, когда-то разрушенной Александром Македонским. Новые правители Ирана намеревались изгнать римлян с Востока. Около 230 года персидские войска вторглись в Сирию и Каппадокию, уничтожая римские гарнизоны. Опасность была настолько велика, что Мамея решила вместе с сыном отправиться на Восток. Большая римская армия собралась в дунайских провинциях и оттуда прибыла в Антиохию. В Сирии было весьма тревожное настроение не только из-за персидской опасности. В Эмесе появился узурпатор, некто Ураний Антонин, провозглашенный императором. Когда он был уничтожен, войска, прибывшие из Египта, выдвинули нового узурпатора Таврина. Хотя и второй мятеж был подавлен, все же эти события служили грозным предзнаменованием для династии Северов. Римское командование выработало сложный план наступления на персов. Войска были разделены на три армии: северную, южную и центральную. Первая должна была из Каппадокии двинуться через Армению на Мидию; второй была поставлена задача овладеть Вавилоном; третья, под личным командованием самого императора, должна была пересечь Месопотамию. Предполагалось, что все три армии соединятся по ту сторону Тигра. Удачнее всего операции шли на северном направлении, где от персов очистили Армению. Но центральная армия продвигалась крайне медленно. Присутствие императора и Мамеи только стесняло ее. Нежная мать смертельно боялась за своего сына и затягивала операции, предпочитая, чтобы войну кончили другие. Наконец под предлогом болезни императора, на которого дурно действовал воздух Месопотамии, двор оставили в тылу, и армия пошла быстрее. Но прежде чем она достигла Тигра, ее атаковали большие конные силы персов. В непривычной для них обстановке, расстреливаемые издали великолепными иранскими лучниками, римляне вынуждены были отступить. Отход главной армии заставил отступить и две другие. Обратное движение зимой через Армению почти полностью уничтожило северную армию, да и южная сильно пострадала из-за тяжелых климатических условий. Наконец остатки римских войск собрались в Антиохии. Негодование против незадачливого императора и его матери охватило всю армию. Только щедрыми подарками удалось на время заглушить недовольство. К счастью для римлян, персы не использовали своего успеха, и военные действия фактически прекратились. Двор предавался развлечениям в Антиохии, когда с северных границ стали поступать тревожные сведения. На Дунае варвары прорвали укрепленную линию, и их набеги докатились до самых границ Италии. Возвратившиеся с Востока римские войска восстановили положение и укрепили дунайскую оборонительную линию. В 233 году император вернулся в Рим, где был отпразднован триумф по поводу «побед» над персами. Однако уже на следующий год мать и сын вынуждены были спешно выехать на рейнскую границу, где создалось катастрофическое положение. Политика последних императоров, широко применявших поселение варварских племен в пограничной полосе, дала роковые результаты: оборона границы оказалась совершенно расшатанной. Римские отряды были вынуждены отступить с правого берега Рейна. Император прибыл в Могонтиак (Майнц). Рейнская армия была пополнена новыми наборами во Фракии и Паннонии. В ее составе находились также войска из Мавретании и Сирии. На Рейне был построен понтонный мост. Армия горела нетерпением вознаградить себя за неудачи Парфянской войны. Но император вовсе не был расположен воевать. Он предпочел купить мир у германцев. К ним отправили посольство с предложением крупной суммы денег. Александр в это время увлекался в своей ставке бегами на колесницах и предавался другим развлечениям. Слухи о позорном мире переполнили чашу терпения солдат. Одним из самых популярных людей в армии был в это время командир новобранцев Гай Юлий Вер Максимин. Он происходил из Фракии и, говорят, в молодости был пастухом. При Септимии Севере он поступил в союзническую конницу и скоро выдвинулся благодаря своей огромной силе, колоссальному росту и храбрости. При Александре Максимин уже занимал высшие командные должности и одно время служил наместником в провинции. Во время германского похода император поручил ему заведовать обучением новобранцев. Очень скоро Максимин завоевал у них любовь и уважение. Он добросовестно относился к своим обязанностям и прекрасно обращался с солдатами. К тому же новобранцы в большинстве состояли из варваров, и для них немалое значение имело то обстоятельство, что Максимин имел такое же происхождение.

Однажды в мартовское утро 235 года новобранцы, как обычно, построились для занятий. Едва только показался их начальник, как его приветствовали громкими криками, надели на него заранее приготовленное пурпурное одеяние и провозгласили императором. Максимин для виду сначала отказывался от этой высокой чести, но скоро уступил просьбам и угрозам солдат. Место расположения новобранцев находилось на расстоянии одного перехода от главного лагеря императорской ставки. Александр узнал о мятеже в тот же день. В страшном волнении и слезах он выбежал из своей палатки к собравшимся солдатам, рассказал им о происшедшем и горько жаловался на черную неблагодарность Максимина. В первый момент солдаты главного лагеря горячо поддержали своего законного императора и обещали всеми силами защищать его. Прошла тревожная ночь. Рано утром вдали показалась пыль и раздались крики. Александр снова собрал солдат и убеждал их двинуться против восставших. Но за ночь настроение главного лагеря изменилось. Солдаты стояли в нерешительности и не брали оружия. Стали раздаваться голоса, требовавшие выдачи советников императора как главных виновников всего происшедшего. Другие бранили мать императора за скупость и требовали ее устранения. Тем временем восставшие подошли к воротам и стали призывать товарищей присоединиться к ним. Еще несколько минут колебания, и ворота были открыты. Ликующие солдатские толпы бросились навстречу пришедшим, – Максимин был признан всей армией. Покинутый всеми Александр, совершенно потерявший присутствие духа, едва добрался до своей палатки. Бросившись в объятия Мамеи, он, говорят, плакал и обвинял ее в том, что она своей неразумной политикой довела его до гибели. В таком состоянии нашли Александра посланные Максимином центурионы и убили его на груди У матери. Мамея и не успевшие убежать придворные разделили участь императора.

Так печально завершилось правление Александра Севера. Живи он на несколько десятилетий раньше, он, вероятно, смог бы стать выдающимся императором и затмить собой таких деятелей, как Адриан или Марк Аврелий. Но эпоха была уже не та, время императоров-философов безвозвратно ушло, началось время императоров-солдат.

Классическим примером императора трудного для империи III века может служить неоднозначная и противоречивая фигура Эгнация Галлиена Августа (император-соправитель, 253–260 годы; единоличный император, 260–268 годы). Он был сыном императора Валериана. Когда в 253 году войско провозгласило его отца императором, а в Риме солдаты убили Эмилиана, сенат объявил находившегося в столице Галлиена цезарем. По прибытии в Рим Валериан возвысил своего сына до ранга августа, таким образом вернувшись к двойному соправительству, установленному императорами Марком Аврелием и Луцием Вером. Причем на протяжении всего совместного правления Галлиен играл немаловажную роль. Итак, в 253 году Галлиен был объявлен соправителем своего отца, а в 254 году, когда поступили сообщения о крупных волнениях среди германских племен, он отправился на рейнскую границу. Монеты, выпущенные в течение первых трех лет его правления, свидетельствуют о нескольких победах: по всей видимости, ему удалось удержать германские племена на расстоянии от Рейна, а те, которые пытались его перейти, были разбиты. В это время Галлиен укрепил ряд римских крепостей на левом берегу реки и основал новый монетный двор в Августе Тревиров. Принятый им титул «Великий Дакский» указывает на то, что ему пришлось отражать нападения карпов, вторгшихся в Дакию, хотя, видимо, он преувеличил свой успех, поскольку контроль Рима (по крайней мере, над частью этих земель) был в это время значительно ослаблен. Древние историки сообщают: «… большую часть времени он проводил за вином и в трактирах, окружив себя сводниками, мимами и блудницами, и губил в нескончаемых излишествах хорошие задатки, данные ему от природы. Только доведенный до крайности он становился стремительным, храбрым, энергичным и жестоким». В начале 256 года Валериан, намеренный обеспечить будущее своей династии, присвоил старшему сыну Галлиена, Валериану Младшему, титул цезаря, а спустя примерно два года после того, как он умер, на его место выдвинули его брата Салонина. Именно в 256 или 257 году Валериан и Галлиен перед лицом угрозы, которой подверглись одновременно европейские и азиатские границы, поделили между собой Римскую империю. Валериану достался Восток, а Галлиену – Запад. Однако Галлиен, став независимым правителем, оказался в весьма сложном положении. Объединившиеся германские племена перешли в наступление по всей северной границе. Наибольшую опасность представляли франки, впервые упомянутые в связи с этими событиями. Они представляли собой союз различных мелких племен, чьи беспорядочные перемещения в районе нижней Эльбы привели их к рейнской границе. Неоднократно совершая нападения небольшими армиями, численностью около тридцати тысяч человек, они прорвали римскую оборону и опустошили Галлию и Испанию, разрушив испанскую столицу Тарракон и дойдя до Тингитаны у побережья Северной Африки. Одновременно еще один крупный германский племенной союз, алеманнов, постоянно тревожил приграничные крепости в Реции, а в 258 году они вторглись в Италию через Бреннеров перевал. Галлиен, находившийся в Галлии, отправился туда, чтобы отразить их нападения и в 259 году разгромил алеманнов, продвинувшихся почти до самого Медиолана. Он также предпринимал попытки справиться с германской угрозой мирным путем. Так, богемским маркоманам он разрешил образовать государство к югу от их родных земель на римском берегу Дуная, а сам Галлиен, как сообщают, вступил во второй брак с дочерью их вождя. Когда все эти дела разрешились сверх ожидания благоприятно, Галлиен, по свойственному людям обыкновению, стал слишком беспечен от удач и поручил все управление государством воле судьбы. Он погряз в роскоши и пороках, не занимался ничем, кроме забав и кутежей. Поллион говорит, что Галлиен был известен и как оратор, и как поэт и отличался во всех искусствах, но эти качества не сделали из него хорошего императора. По свидетельству того же Поллиона, он имел обыкновение устраивать спальни из роз и строил укрепления из фруктов, столы всегда покрывал золотыми скатертями, а волосы посыпал золотым порошком. Известия о мятежах, опустошительных набегах варваров, эпидемиях и стихийных бедствиях он воспринимал с легкомысленными шутками.

Между тем пришла весть о поражении римлян под Эдессой и о пленении Валериана персами. Сразу несколько полководцев в разных частях Империи провозгласили себя императорами, и Галлиену пришлось вести с ними упорную борьбу. Из Галлии он спустился в Иллирик и разбил при Мурсии правителя Паннонии Ингенуя, которого тамошние легионы объявили августом. Как пишет Поллион: «убив его, Галлиен стал ужаснейшим образом свирепствовать против всех мезийцев, как воинов, так и граждан. Он не оставил никого, кто не испытал бы на себе его жестокости, и был так суров и дик, что в некоторых городах перебил всех мужчин. Многие мезийцы бежали к легату Иллирика Регаллиану и провозгласили его императором. Но в 260 году Галлиен победил и Регаллиана».

Пока Галлиен подавлял выступления германских племен, он доверял власть на Рейне своему военачальнику Постуму, оставив своего сына и наследника Салонина в Агриппиновой колонии под присмотром префекта преторианцев Сильвана. Но Постум поссорился с Сильваном и двинулся на город. Во время осады города Салонина демонстративно провозгласили августом и соправителем отца, о чем свидетельствует сохранившаяся в единственном экземпляре золотая монета. Но вскоре гарнизон сдался, и юношу вместе с Сильваном предали смерти. Армия провозгласила императором Постума, и ему подчинились все западные провинции, и Галлиен, незадолго до того получивший тяжелое ранение, не смог сколько-нибудь действенно противостоять ему. В конце концов после многочисленных сражений, имевших различный исход, победа оказалась на стороне Постума и он проправил Галлией в течение 10 лет, до самой своей смерти.

Помимо бедствий, причиненных войной, в 262 году произошло страшное землетрясение. Земля тряслась в Риме и Ливии, но еще больших масштабов бедствие достигло в городах Азии. Во многих местах образовались расщелины и провалилось много зданий. Некоторые города оказались затоплены морями. Вслед за тем вновь усилилась моровая язва, опустошившая весь римский мир. Только в столице в один день погибало от болезни до пяти тысяч человек. Распад Империи между тем продолжался. Были потеряны все земли за Дунаем, а в 264 году Оденат провозгласил себя императором на Востоке. Полчища франков разграбили Галлию, овладели Испанией, разорили и почти разрушили Тарракону и достигли по морю Африку. Готы в 267–268 годах, сговорившись с моряками из числа герулов, которые недавно поселились на берегу Меотийского озера, собрали в устье Днестра небывалое количество людей и кораблей. Огромный флот пустился в путь: Греция и Малая Азия подверглись страшным опустошениям. Но, по-видимому, Галлиену удалось перехватить захватчиков, когда они возвращались на родину через Балканы. Обрушившись на растянутую колонну неприятеля, римская армия вступила в самую кровавую битву столетия, одержала в ней полную победу, уничтожив от тридцати до пятидесяти тысяч врагов. Однако, когда вождь герулов сдался, Галлиен вновь обратился к политике умиротворения и вручил ему консульские знаки. Этот военный успех знаменовал собой перелом. Было положено начало выполнению гигантской задачи: наперекор всем историческим закономерностям нужно было отбросить прочь германские племена. Несмотря на такое обилие событий, Галлиен умудрялся находить время для реорганизации армии. Римляне уже давно использовали в сражениях конных лучников и копейщиков, кроме того, уже более ста лет существовали небольшие кавалерийские отряды с закованными в доспехи лошадьми. Но теперь, когда тяжелая конница персов и некоторых северных племен (особенно сарматов, имевших иранское происхождение) показала свою грозную силу, стало ясно, что этот род имперских войск требует значительного усиления. Приблизительно в 264–268 годах или несколько ранее Галлиен создал крупное формирование из тяжеловооруженных всадников.

Но от продолжения войны его отвлекла измена Авреола, который открыто перешел на сторону Постума. В 268 году Галлиен разбил мятежников и загнал их в Медиолан. Оказавшись в таком положении, Авреол решился на следующую хитрость: он составил список имен командиров и военных трибунов Галлиена, будто бы приговоренных императором к казни, и с величайшими предосторожностями тайно сбросил этот список со стены города; случайно тот был подобран лицами, в нем упомянутыми, и внушил им страх и подозрение по поводу назначенной им участи.

Хитрость Авреола вызвала заговор среди полководцев Галлиена. Во главе его стояли Гераклиан, занимавший должность префекта преторианцев, Марциан, который в свое время возглавлял поход против готов, и Цекропий, командующий далматской конницей, по-видимому, в заговоре были замешаны и два следующих императора, Клавдий Готский и Аврелиан. Все они происходили из придунайских провинций Империи, как и большинство лучших военачальников и солдат римских войск, и считали, что правитель обязательно должен быть из их среды.

Как пишет Аврелий Виктор: «Глубокой ночью, под предлогом будто бы начавшейся вылазки неприятеля, император был вызван из своей палатки. Как это обычно бывает в суете и тревоге, он остался безо всякой охраны и был пронзен копьем – чьим именно, из-за темноты осталось неизвестно. Когда Галлиен после обильной потери крови из глубокой раны понял, что к нему приближается смерть, он отправил знаки своей власти Клавдию, который в звании трибуна держал вспомогательный отряд у Тицина».

Хотя Галлиен и пользовался популярностью среди солдат, он сильно отличался от прочих солдатских императоров, правивших как до, так и после него. Это ясно видно по его сохранившимся изображениям: на них мы видим не бритоголового громилу, а человека с умным лицом. Галлиен был восторженным поклонником всего греческого, увлекался литературой, искусством и философией. Он участвовал в Элевсинских мистериях – этом пережитке наиболее древних классических традиций. Более того, именно он по совету своей жены Корнелии Салонины (известной также под именем Хрисогоны, что значит «порожденная золотом») возбудил в великом философе-мистике Плотине надежды на создание в Кампании государства философов. Несмотря на преданность языческой духовности, Галлиен прекратил проводимые его отцом преследования христиан с целью завоевать поддержку их восточных общин в борьбе против парфянского царя Шапура. Галлиен делал все возможное, чтобы справиться с постоянно возникавшими опасностями, но его осуждали за то, что он при этом то и дело находил время для развлечений. Скорее всего, эти и им подобные критические высказывания вызваны неправедными побуждениями, а именно, стремлением позднейших авторов выставить в благоприятном свете его преемника Клавдия Готского и негодованием сенаторов, которых Галлиен отстранил от высшей власти.

Аврелиан Луций Домиций (ок. 212/214-275) – римский император в 270–275 годах. Происходил из незнатной семьи (возможно, семьи колона), по одним сведениям, был уроженцем Сирмия в Паннонии, по другим – Дакии, по третьим – Мезии (все три версии приводит историк Флавий Вописк). Аврелиан выдвинулся на военной службе, принимал участие в германских походах императора Валериана. Историки Аврелий Виктор и Зонара сообщают, что в 268 году он состоял в заговоре против императора Галлиена. При Клавдии II Готском был начальником конницы, в дальнейшем, получив командование войсками во Фракии и Иллирии, воевал на Дунае с готами. После смерти Клавдия II легионы в Сирмии провозгласили Аврелиана императором (в 270 году, вероятно, весной), тогда как в Италии еще раньше был избран Квинтилл, один из братьев Клавдия, впрочем, вскоре погибший. Аврелиан продолжал борьбу против готов, вытеснил их из Мезии за Дунай, в Дакию, где позднее разгромил (осенью 271 года), но Дакия была им утрачена.

В 270–271 годах он также нанес поражение свевам[16]16
  Свевы – германское племя или племенной союз.


[Закрыть] и сарматам, вел успешную войну с алеманнами, угрожавшими Италии, разбил маркоманов на реке Тицине и сумел восстановить дунайские и рейнские границы Империи. Летом 271 года начал строительство так называемой «Аврелиановой стены» для защиты Рима от возможных нападений (она была завершена императором Пробом и сохранилась до настоящего времени). В начале 272 года полководцу Аврелиана Пробу удалось изгнать из Египта войска пальмирской царицы Зенобии, одной из «тридцати тиранов», узурпировавшей императорскую власть на Востоке, затем овладеть Антиохией; весной того же года он предпринял поход в Пальмиру, победил Зенобию и взял ее в плен; в дальнейшем она как пленница участвовала вместе с покоренным «галльским императором» Тетриком в пышном триумфе, который Аврелиан отпраздновал в Риме в 274 году. Из узурпаторов периода правления Аврелиана наряду с Тетриком известен также Фирм, торговец из Селевкии, поднявший восстание в Египте.

После пальмирского похода Аврелиан разгромил на Дунае вторгшихся в империю карпов, и сенат в память об этой победе намеревался дать ему прозвище Карпского, но он, говорят, прислал шутливый ответ: «Недостает только, чтобы вы назвали меня еще Карписклом». Всем известно, что карпискл – это особый род обуви. Такое прозвище казалось безобразным, тогда как он уже назывался Готским, Сарматским, Армянским, Парфянским и Адиабенским.

Он был первым из римских императоров, кто носил диадему и принял официальный титул «dominus et deus» («господин и бог»). Аврелиан провел ряд реформ, направленных на стабилизацию экономического положения в государстве.

В личной жизни он отличался скромностью, однако не препятствовал римлянам демонстрировать свой достаток: «Одежд из чистого шелка он и сам не имел… и другим не давал для ношения. Когда жена (Ульпия Северина) просила его позволить ей иметь один багряный греческий шелковый плащ, он ответил: «Да не будет того, чтобы нитки ценились на вес золота», – дело в том, что в это время фунт шелка стоил фунт золота… Он же разрешил желающим пользоваться золотыми сосудами и бокалами. Кроме того, он позволил частным лицам иметь парадные колесницы, выложенные серебром, тогда как раньше были повозки, выложенные медью и слоновой костью. Он же дал право матронам носить багряные туники и другие одежды… Он же первый дал право рядовым воинам носить золотые застежки…» В конце 274 года он начал военную экспедицию против персов, но в ходе ее, осенью 275 года, был убит на пути между Гераклеей и Византием собственными приближенными по наущению императорского письмоводителя (Флавий Вописк называет его Мнестеем, Зосима – Эросом), который, сам опасаясь кары за какой-то проступок, спровоцировал заговор тем, что показал им их имена в подложном списке осужденных императором на смерть.

III век был самым неспокойным для Римской империи. Это был век смут и переворотов. В исторической традиции это время получило название «эпохи солдатских императоров». На протяжении менее чем в 50 лет на троне Империи сменилось более 70 императоров. Постоянная борьба за власть, бесконечные войны и вторжения варваров привели Империю к глубочайшему кризису. Казалось, еще немного и огромная тысячелетняя Империя рассыплется как карточный домик. Но нашелся человек, который своим авторитетом, своей волей и решительностью приостановил процесс развала и дал Римской империи шанс, вновь возродиться в своей первозданной мощи и величии, хотя, к сожалению, ненадолго. Кроме того, нужно обязательно отметить тот факт, что, достигнув максимальных высот власти, этот человек смог легко от нее отказаться, когда почувствовал, что его время прошло и пора уступить дорогу более молодым.

Диоклетиан Гай Аврелий Валерий (римский император в 284–305 годах. Родился в 245 году. Умер 3 декабря 313 года) был родом из Далмации и, по словам Евтропия, имел происхождение настолько незнатное, что многие считали его сыном простого писца, а другие утверждали, что он был вольноотпущенником сенатора Ануллиана. По имени своей матери и своего родного города Диоклеи он до принятия власти назывался Диоклом, и только получив власть над Римской империей, переделал свое греческое имя на римский лад.

По свидетельству Вописка, Диоклетиан всегда был преисполнен высоких замыслов; иногда, однако, лицо его принимало несколько жестокое выражение, но благоразумием и исключительной твердостью он подавлял движения своего беспокойного сердца. Говорят, еще в юности ему было предсказано, что он станет императором после того, как убьет кабана, поэтому в душе Диоклетиана всегда жила жажда императорской власти. На охоте, когда предоставлялась возможность, он всегда убивал кабанов, но императорская власть, минуя его, каждый раз доставалась его соратникам. Поэтому Диоклетиан сказал однажды друзьям: «Кабанов всегда убиваю я, а лакомым куском пользуются другие». Вместе с Каром он отправился в персидский поход, будучи начальником дворцовых войск. После смерти Кара императором стал его сын Нумериан. Однако некоторое время спустя он был злодейски умерщвлен префектом претория Апром. Когда весть об этом преступлении распространилась по войску, солдаты подняли на трибуну Диоклетиана и провозгласили его императором. Но видно, что единодушия среди легионеров не было: загадочная смерть Нумериана многих приводила в смущение. Тогда Диоклетиан поклялся, что никакого отношения к убийству императора не имеет, извлек меч и поразил Апра со словами: «Вот виновник убийства Нумериана!» Своим друзьям Диоклетиан сказал: «Наконец-то я убил назначенного роком кабана!»

Всем остальным дано было прощение, и почти все враги Диоклетиана были оставлены на своих должностях, в том числе Аристобул, новый префект претория; ни у кого не было отнято ни имущества, ни славы, ни достоинства. На Западе между тем был провозглашен императором старший сын Кара, Карин. В 285 году Диоклетиан победил его в большом сражении у Марги. У Карина было большее войско, но оно оставило его. Таким образом Диоклетиан стал полновластным правителем.

После победы над Карином Диоклетиан не переехал в Рим, а сделал своей столицей Никомедию, где был провозглашен императором. Такое пренебрежение к Вечному городу вызывалось несколькими причинами. Во-первых, Восток был свободен от республиканско-сенаторских традиций, еще довольно сильных в Италии. На Востоке в течение тысячелетий население воспитывалось в духе самодержавной, деспотической монархии, а Диоклетиан как раз и хотел создать такую монархию. Во-вторых, Никомедия лежала в непосредственной близости к наиболее небезопасным частям Империи – дунайской границе, Сирии. Из Никомедии легче было наблюдать за Понтом и проливами, обладание которыми являлось важнейшей предпосылкой римского господства на Востоке. В-третьих, Восток был экономически сильнее Запада. Несмотря на персидские набеги, на огромные опустошения, причиненные Балканскому полуострову и Малой Азии варварскими вторжениями, на Востоке в гораздо большей степени, чем на Западе, сохранились ремесла и торговля. Такие факты, как расцвет Пальмиры в III веке, доказывают, что силы Востока еще не были окончательно подорваны. Наконец, Восток был культурнее Запада. В Никомедии, которую Диоклетиан украсил великолепными, хотя и грубоватыми постройками (вкусы римлян к этому времени сильно варваризировались), он окружил себя пышным придворным церемониалом. Во время аудиенций и придворных торжеств император появлялся в шелковой, затканной золотом одежде, в обуви, украшенной драгоценными камнями; на голове его была надета диадема, т. е. белая, унизанная жемчугом, повязка. Доступ к императору был чрезвычайно труден. Евнухи, дежурные офицеры, придворные чиновники различных рангов, стража наполняла «священный дворец». Те, которым выпадало счастье лицезреть особу императора, должны были падать ниц. Официальным титулом Диоклетиана стал dominus («владыка, господин»), особа его начала обоготворяться. Весь этот придворный ритуал преследовал двоякую цель: с одной стороны, окружить особу императора ореолом сверхчеловеческого величия, создать пропасть между ним и простыми смертными, с другой стороны, застраховать императора от покушений, столь частых в III веке. Впрочем, несмотря на эту мишуру, Диоклетиан всю жизнь оставался неутомимым воином и практичным политиком. В первые годы его правления внешнее и внутреннее положение Империи продолжало оставаться напряженным. В 285–287 годах он успешно воевал на Дунае. В 287 году предпринял поход против персов и водворил на престоле в Армении римского ставленника Тиридата. В 290 году очистил Сирию от арабов. Аврелий Виктор пишет: «Начало его правления было смутным и тяжелым. Вся Империя была охвачена войнами и мятежами. В Галлии после отъезда Карина некие Элиан и Аманд, набрав шайку разбойников среди поселян, которых местные жители называли багаудами, опустошили много полей и пытались захватить многие города. Диоклетиан сейчас же направил туда с неограниченной военной властью своего друга Максимиана Геркулия, человека хоть малообразованного, но зато хорошего и умного воина. Отправившись в Галлию, тот частью рассеял врагов, частью захватил в плен и в скором времени всех усмирил. В этой войне отличился отвагой менапиец Караузий. Его поставили во главе флота, набиравшегося для отражения германцев, разбойничавших на море. Зазнавшись от своего положения, он в 286 году захватил Британию и провозгласил себя императором. В то же время на восточные провинции напали персы, в Африке подняли восстание киренцы во главе с Юлианом, а в Египте присвоил себе знаки власти некто по имени Ахилл».

К 293 году стало очевидным, что и двум императорам трудно справляться с внешними и внутренними затруднениями. Поэтому было решено, что каждый из них назначит себе по помощнику (цезарю). В один и тот же день, 1 марта 293 года, эти назначения были проведены. Диоклетиан в Никомедии назначил своим цезарем Гая Галерия Валерия Максимиана. Галерий был сыном простого пастуха, хотя и распускал слухи, что его мать забеременела им от какого-то божества в образе змея. Максимиан избрал себе цезарем человека знатного рода – Гая Флавия Валерия Констанция Хлора. Для придания прочности всей системе цезари были усыновлены каждый своим августом и женились на их дочерях: Галерий – на Валерии, дочери Диоклетиана; Констанций – на Феодоре, падчерице Максимиана.

«В этой крайности Диоклетиан в 286 году возвел Максимиана Геркулия в сан августа, даровав ему равные с собой права, а спустя некоторое время, в 293 году, сделал цезарями двух других полководцев – Констанция и Галерия. Чтобы они еще более сблизились между собой, Констанций взял в жены Феодору, падчерицу Геркулия, Галерий же женился на дочери Диоклетиана Валерии, поэтому оба были вынуждены развестись со своими прежними женами». Интересно то, что, по словам Аврелия Виктора, все четверо происходили из крестьянских семей Иллирика и были малообразованными людьми, зато хорошо знали нищету сельской жизни и военной службы и были достойными государственными деятелями. Согласие этих людей лучше всего доказало, что прирожденных качеств и опыта военной деятельности, какой они получили под руководством Аврелиана и Проба, пожалуй, достаточно для доблестного управления. «На Диоклетиана они смотрели с уважением, как на отца или даже как на бога. Но так как тягость войны давила все больше, они как бы разделили власть; все галльские земли, лежащие за Альпами, были поручены Констанцию, Африка и Италия – Геркулию, побережье Иллирии вплоть до Понтийского пролива – Галерию; все остальное удержал в своих руках Диоклетиан», – рассказывает Аврелий Виктор. Эта система получила название «тетрархия» (четверовластие). Установление тетрархии, кроме непосредственной причины – децентрализации управления для более успешной борьбы с провинциальными движениями и с варварами, имело еще более глубокие основания, политические и экономические. Что касается первых, то такая система совместного правления, по мысли Диоклетиана, должна была обеспечить твердый порядок престолонаследия и дать гарантию против узурпации. Предполагалось, что каждый август по истечении 20 лет слагает с себя власть и уступает место цезарю, который, в свою очередь, назначает себе помощника, усыновляет его и т. д. Привлекая к управлению выдающихся полководцев, эта система была для Империи гарантией от незаконных захватов ими власти. С другой стороны, экономика Империи к IV веку настолько натурализовалась, что поддерживать единство государства становилось все труднее. Отдельные области превращались в экономически замкнутые единицы; торговые, политические и культурные связи между ними ослабевали. Но тетрархия Диоклетиана содержала в себе много искусственных моментов, что и показала дальнейшая история. Пока ее создатель оставался у власти, механизм работал сносно, так как огромный авторитет Диоклетиана поддерживал согласие среди соправителей. Когда же через 20 лет он ушел «в отставку», система потерпела полный крах. Во всяком случае, разделение власти в первое время дало положительный результат с точки зрения тех задач, которые оно себе ставило. Разделив легионы, соправители начали упорную войну с врагами, со всех сторон наседавшими на Империю. Констанций в Галлии нанес сокрушительное поражение лингонам и алеманнам, а в 296 году его полководцы вновь овладели Британией. В 297–298 годах Геркулий закончил войну в Африке, сам Диоклетиан осадил Ахилла в Александрии, взял ее 8 месяцев спустя, а Ахилла убил. Одержав победу, он поступил сурово: весь Египет опустошил проскрипциями и убийствами, но в то же время многое изменил и мудро устроил в его управлении. Не столь удачно, но в общем успешно закончил войну с персами Галерий.