Текст книги "Под полной луной"

Темный учитель

1

Два карминовых огонька глаз прожигали спину Татьяны из черной раззявленной пасти подъезда. С перекошенных губ срывалось едва слышимое урчание. Низкое животное урчание, какое мог издавать лишь вышедший на охоту хищник.

Он чувствовал, как течет кровь в жилах Татьяны; как стучит ее сердце – немного учащенно и сбивчиво. И как воздух наполняется страхом. Сладким, пьянящим. Хищник жадно вдыхал его аромат: смаковал, перекатывал на языке. От наслаждения закрывал глаза и скрипел желтыми гнилыми зубами.

Татьяна возвращалась домой с работы. Она хлестко отстукивала каблуками по мощеному плиткой тротуару, с опаской вглядывалась в темные подворотни и кусты. От каждого ее шага, эхом разносившегося по пустынной улице, мышцы хищника сокращались. Он едва сдерживался, чтобы не броситься в атаку: переступал с ноги на ногу, скреб окостеневшими когтями по штукатурке, оставляя на стене глубокие борозды.

Его лихорадило от возбуждения. Но он понимал – время еще не пришло. Пусть добыча выйдет из зоны освещения (два фонаря кряду, весьма удачно, перегорели), скроется за кустами, и тогда…

Из-за туч показалась луна, неестественно большая, кроваво-красного цвета. Она плыла низко, едва не касаясь горизонта, и больше походила на закатное солнце, чем на ночное светило. Ее вид отвлек хищника от добычи. Он вытянул шею, подставил бледное лицо под алый ореол и блаженно заурчал. Да, это она! Все та же старушка луна, что и сотни лет назад. Она вернулась! Заняла положенное ей место на небосклоне, пробудив от многовекового сна страшную болезнь; вирус, способный на время видоизменять клетки человеческого организма. Не каждого, лишь избранных. Тех, кто вкусил запретный плод великих предков, что держали в страхе всю Европу вплоть до девятнадцатого века.

И хищник чувствовал незримую связь с ними. Поднимая глаза к небу, видел то же, что и они сотни лет назад. Нежился в холодном свете кровавой луны, а низ живота приятно пульсировал, словно в нем лопались мелкие пузырьки, наполненные блаженством. Мышцы постепенно расслаблялись, унялась дрожь. В голове сгущался туман, обволакивая мысли, делал каждую из них никчемной и ничего не значащей. Луна. Только луна. И…

И голод, острый, как бритва Суини Тодда¹, затмить который не в силах и тысяче кровавых лун. Хищник сбросил с себя оцепенение, сверкнул хрусталиками глаз в сторону добычи. Вернулось его прежнее возбуждение, и даже более сильное, потому что Татьяна практически дошла до границы света и тьмы…

2

Медленно открылась дверь, раздался перезвон «музыки ветра»². Мужчина среднего роста переступил порог магазина инструментов. Окинул взглядом витрины и стеллажи, сориентировался, где расположен ручной инструмент, а где электрический и бензиновый. Магазин был маленьким, но компактным; изобиловал богатым ассортиментом товара.

Мужчина подошел к одной из витрин, стал рассматривать аппараты для сварки пластиковых труб, клуппы в наборах и по отдельности и прочую оснастку, необходимую в предстоящем ремонте. В какой-то момент почувствовал, что за ним наблюдают. Повернулся к прилавку. Встретился взглядом с продавцом.

Молодой парень глядел исподлобья, высунувшись из-за стойки кассового аппарата, на лице его застыла недовольная гримаса.

«Кажется, мне тут не рады», – решил мужчина, но вслух поздоровался. Стряхнул несуществующую пыль с потертого пиджака и добавил извиняющимся тоном:

– Я только посмотрю.

– Да смотрите, – резко ответил продавец, не сводя взгляда с посетителя. Он глядел, не моргая, словно ожившая кукла. Мужчина, в свою очередь, обратил внимание, что у продавца гетерохромия. Его глаза были разного цвета.

«Диковинка», – заметил про себя посетитель и предпринял неуклюжую попытку улыбнуться. – «Должно быть, отвлек его от чего-то? Листает поди там на компьютере голых девиц. Или мужиков. Или чем там сейчас интересуется молодежь?».

Вернувшись к витринам, мужчина все еще размышлял о странной реакции молодого человека на свое появление.

«Или кино смотрит», – перебирал варианты посетитель. – «Поставил на паузу и теперь ждет-не дождется, когда я уйду».

Закончив просмотр интересующих товаров, он подошел к прилавку и предпринял новую попытку завязать диалог, а заодно убедиться в своей правоте.

– Интересное кино?

– Какое кино? – растерялся продавец, явно не ожидавший подобного вопроса. Однако быстро сообразил, что к чему. Взгляд его стал мягче, на лице заиграла улыбка. – А-а-а. – Он махнул рукой в сторону ноутбука. – Я не кино смотрю.

– От чего же я тебя отвлек?

– Я пишу рассказ, – гордо ответил молодой человек, чуть задрав при этом подбородок.

– Рассказ? – уточнил мужчина. От удивления его брови поползли вверх. Он ожидал любого ответа, только не того, который последовал.

Продавец пожал плечами. Было видно, что он гордится своим занятием, но, в то же время, стесняется о нем говорить.

– А о чем он? – полюбопытствовал посетитель.

– О вампирах, – осторожно ответил молодой человек.

– Ого! И что тебе известно о вампирах?

Продавец снова пожал плечами.

– То, что в кино видел… ну еще читал немного книг. А вообще… – он замолчал, размышляя: открыться или нет незнакомому человеку. В итоге решился и произнес. – Вообще я хочу придумать свой вид вампиров.

– Как это?

– Ну, я имею ввиду, не таких, как по телику показывают. Особенно меня бесят «Сумрак» и «Школа вампиров». Сечете, о чем я?

– Немного, – мужчина смутился, но ответил утвердительно. Его ответ удовлетворил продавца, и молодой человек продолжил уже более раскованно:

– Нам подают их какими-то аристократами, живущими в замках; мажорами, на которых пытаются походить малолетки. И единственный «косяк» теле-вампиров в том, что те не могут ходить днем. Но кого это останавливает? Готам и прочим «темным» это вообще по барабану; они вскрывают себе вены, вешаются и прыгают с крыш, потому что стать вампиром можно лишь после смерти. – Продавец развел руками. – Вампиров сделали какой-то попсой. И я хочу показать их такими, какими они могли бы быть, если б существовали.

– А какими они могли бы быть?

– О, это чудовища, лишенные всякого разума. Они как свиньи или бомжи копошатся в грязи и по помойкам в поисках пищи. Днем прячутся по подвалам, по канализациям, а ночью выползают из своих нор на охоту.

– Такого я еще не слышал, – загадочно улыбнулся мужчина и протянул продавцу руку, – я Анатолий.

– Руслан, – ответил на рукопожатие продавец. Но едва их ладони сомкнулись, юноша ощутил ужасную слабость. Мир перед его глазами поплыл, подернутый дымкой, а руки и ноги будто отделили от тела: такими безвольными и чужими они стали.

Но он стоял на своих двоих (знал это, пусть не мог видеть и чувствовать), из последних сил хватаясь за ускользающую реальность. В нынешнем состоянии она представлялась юноше зыбкой или, можно сказать, относительной. Он еще пытался понять, что с ним происходит и как это прекратить, но вскоре и данная задача стала ему не по силам.

– Хочешь, расскажу, кто такие вампиры? – голос (Анатолия) проистекал из самого пространства, не имея определенной начальной точки. Казалось, он (голос) был здесь всегда, кружил в воздухе в рассеянном состоянии, а в нужный момент сложился в слова и устремился в пункт назначения. В уши молодого человека.

– Да, – достигнув состояния безволия, Руслан не возражал. Сказать «да» ему показалось проще чем «нет», именно этим он и руководствовался отвечая.

– Твоему рассказу это пойдет на пользу.

А после зрение и чувства стали возвращаться к Руслану, неизвестно только, к добру или худу. Потому что обнаружил себя юноша совсем не там, где ожидал…

3

Татьяна ускорила шаг. Ничего не могла с собой поделать. Она дрожала, и причиной тому была отнюдь не ночная прохлада. Сама ночь казалась ей какой-то неправильной, словно вывернутой наизнанку. И если бы ее спросили, что она имеет в виду, женщина не сумела бы подобрать слов. Подобное неописуемо, это можно только почувствовать. Как Бога. Или как Зло.

И она чувствовала. Невыразимое зло, крадущееся по пятам. Оттого и боялась. Темные переулки казались ей логовом древнего ужаса; за каждым кустом мерещились насильники и убийцы; каждая тень приобретала облик гончего ада, свирепого и безумно опасного.

А впереди ее поджидал неосвещенный участок. Словно намеренно кто-то разбил лампы на двух фонарях. Татьяна хотела перейти на другую сторону тротуара, миновать темноту, но ноги упрямо вели ее вперед. А в голову лезла всякая чушь из телевизора, одна страшней другой. Взять хотя бы репортаж о людоеде из Свердловской области, что транслировали по всем каналам на прошлой неделе. Когда убийцу поймали, в его холодильнике обнаружили свыше десяти килограммов фарша (по предварительной версии полиции, накатанного из человечины), а также части тел, принадлежавшие разным людям. После той передачи Татьяна боялась спать, и несколько ночей подряд ложилась в комнате сына.

И эта жуть сейчас мелькала перед ее взором, расцветая во всей красе.

На улице стояла тишина. Ни прохожих, ни машин; притихли даже насекомые. Лишь звонкое цоканье каблуков эхом разносилось по округе. Она и раньше задерживалась на работе допоздна, доезжала на автобусе до вокзала и оттуда шла пешком, экономя деньги на такси. И ничего страшного с ней не случалось.

Однако тревога не отпускала. Тонкие жилистые пальцы ужаса плотно держали Татьяну за горло, не позволяя ей думать ни о чем ином. Она готова была поклясться, что за ней наблюдают – это чувство не спутать ни с каким другим. Пылающие безумием глаза жадно пожирали ее одежду и плоть, оставляя на чистой коже грязь и смрад не меньше, чем оставили бы прикосновения. И самое нелепое и мерзкое во всей этой ситуации – где-то в глубине души ей нравилось ощущать себя в роли жертвы. Она хотела, чтобы на нее смотрели. Было в этом нечто загадочное и сексуальное. Хоть и противное здравому смыслу. Словно первобытные животные инстинкты прорывались наружу; они требовали свободы после долгого заточения. Татьяна покамест могла с ними бороться, но чувствовала, что вот-вот потерпит поражение. Остановится в самом темном месте и будет ждать, пока зрительные прикосновения не превратятся в физические. Пока грязные дрожащие пальцы не опустятся на плечи; пока жадные до похоти руки не обследуют ее тело, оставляя после себя царапины и синяки; и наконец, пока она не услышит треск рвущейся одежды.

Затем последуют крики, возможно, дикие вопли – Татьяна понимала, что наваждение спадет именно в тот момент, но уже будет поздно. Преступник не выпустит ее из своих цепких объятий. Зажмет рот или слегка придушит, дабы полноценно насладиться своим превосходством.

– Господи, что за дурь лезет в голову, – пробормотала Татьяна. Конечно, она не хотела ничего подобного, во всем виновата эта проклятая ночь.

Ночь, какой не было никогда в ее жизни.

Татьяна кляла себя, что пожалела деньги на такси, но сейчас об этом думать поздно. Что сделано, то сделано. Тем более, до дома оставалось совсем немного. Главное, преодолеть темный участок.

Татьяна услышала шорох между домами и обернулась на звук. Из ее легких с шумом вырвался воздух. Ничего определенного она не увидела, однако ей показалось, что от одного из подъездов к кустам прошмыгнула длинная горбатая тень…

4

Зрение постепенно восстанавливалось. Окружение обретало четкость. Руслан еще не до конца пришел в себя, но даже в своем текущем состоянии понимал, что оказался далеко от магазина. Во-первых, его окружала ночь. Хотя несколько минут назад часы на ноутбуке показывали полдень. А во-вторых, воздух был другим. Не как на Урале, Руслан мог бы поспорить на что угодно. Более влажный, с непонятным привкусом – чужим.

Эти открытия взволновали юношу. Он озирался, ища обратный путь, но натыкался взглядом на бесчисленные холмы и лес, обступивший его полумесяцем.

Руслан взглянул на небо. Столько звезд он в жизни не видел. Среди их бесчисленного количества нашел ковш Большой медведицы, однако все видимое пространство вокруг него (и не только) занимали совершенно незнакомые звезды.

Обернулся на лес, инстинктивно ежась от его колючей темноты и от того, что могло скрываться за первыми же деревьями. Сквозь раскачивающиеся кроны он видел пробивающийся свет луны. Красной луны, изображающей ровный диск на небосклоне.

И в этот момент сквозь рев ветра и шелест листвы прорвался леденящий душу вой. Он доносился из леса, и надеяться, что это бродячий пес, не представлялось возможным.

Руслан отступил назад и невольно застонал. Он не знал, куда идти и чем защищаться, если придется. Обратился к последним воспоминаниям, немного притупив тем самым страх. Несколько минут назад он находился в магазине, пытался работать над рассказом. Затем вошел мужчина, завязал разговор; сказал, что может прояснить некоторые детали для его истории, и вот уже Руслан стоит на краю ночного леса, не имея представления, что произошло.

«Должно быть, гипноз», – предположил он. И ухватился за эту мысль, как за спасительную.

Однако гипноз слишком реалистичный. Но, возможно, он такой и есть. Руслан никогда не подвергался гипнозу, и не знал, должен ли чувствовать дуновение ветра, вкус воздуха и каких-то мелких жучков, заползающих под одежду.

Если все так, значит и вой ненастоящий. Вымышленный подсознанием или заданный тем человеком, который погрузил его в это состояние.

– Вы здесь? – Руслан обратился в темноту. – Анатолий?

– Пришел в себя? – знакомый голос прозвучал над самым ухом. Продавец в испуге отскочил. Тот самый человек из магазина стоял за спиной, хищно улыбаясь. Казалось, он приобрел уверенность и стать. Точно попал из чужого мира в собственный. Распрямился, руки по-хозяйски засунул в карманы брюк. Взгляд его стал решителен.

Руслан стоял, не выпуская из виду своего нового знакомого. Сердце бешено колотилось.

– Вы меня загипнотизировали? – спросил он, облизав пересохшие губы. Теперь настал его черед задавать вопросы.

– Можно сказать и так, – кивнул Анатолий и медленно зашагал вдоль склона ближайшего холма. Поманил продавца. Руслан осторожно двинулся за ним, но каждую минуту останавливался и озирался по сторонам. Жуткий вой не выходил из головы, пусть более и не повторялся.

– А если в магазин кто-нибудь зайдет? – забеспокоился юноша. – Я материально ответственный так-то.

– Не переживай. Я покажу тебе кое-что, и мы сразу вернемся.

– Покажете? – переспросил Руслан. – Что покажете?

– Вампиров, – ответил Анатолий, и по спине продавца пробежал холодок.

– Но ведь это сказки, – возразил юноша.

– Сказка – ложь, да в ней намек… Вампиры существуют, Руся, веришь ты в них или нет. Я открою тебе тайну. Не по доброте душевной, нет, просто так сложились обстоятельства. Я верю в знаки судьбы, и ты со своей историей, как раз такой знак.

– Что значит – существуют? – в юноше проснулось любопытство. В большей степени скептическое, но и его было достаточно, чтобы отодвинуть панику на задний план. Действительно, вдруг его истории это пойдет на пользу. – Или вы мне «гоните»?

– И в мыслях не было, Руся, – ответил Анатолий. – Я обычный работяга, а не интриган. Работаю учителем литературы в старших классах, уже двадцать лет. Выпиваю – не без этого. У нас все выпивают. Не то, чтобы сильно, но…

– Где вы так хорошо овладели гипнозом? – перебил продавец. Он не собирался слушать про тяжкую жизнь бюджетника.

– Это одно из проявлений болезни. Я тут не при чем. Вирус включает какие-то участки головного мозга, до того недоступные, посылая в них электрический импульс. Небольшой, но его хватает, чтобы у человека открылись кое-какие способности.

– Ни фига себе. А что за болезнь?

– Вампиризм.

Руслан остановился, не понимая, верить словам нового знакомого или нет.

– Идем же, идем, – Анатолий нетерпеливо поманил юношу рукой, – здесь тебе нечего бояться. В этом месте находится твой разум, а не тело.

– Где мы?

– Там, где все началось, – ответил Анатолий, – несколько столетий назад.

– Вы хотите сказать, что вам?..

– Нет-нет, даже не думай об этом, – засмеялся Анатолий, – я не такой старый. Мне пятьдесят два. Всю жизнь я был обычным человеком, как ты. Это случилось несколько месяцев назад.

– Что это? – Руслан различил впереди, за холмом, отсветы костра или фонарей. Пока он не мог сказать наверняка.

– Я объясню. Наберись терпения, – он глубоко вздохнул и чуть слышно произнес. – Всему виной луна… и насекомые.

Руслан прибавил шаг и вскоре поравнялся со своим новым знакомым.

– Я что-то не улавливаю связи, – растерялся юноша. – Насколько мне известно, полная луна нужна оборотням, а не вампирам. Для вампиров главное, чтобы было темно.

– Не обязательно. Да, ты прав, вампиры охотятся ночью, но для носителя болезни солнце абсолютно безвредно. Вампиры могут передвигаться днем, и ты сроду не догадаешься, кто они на самом деле… Я вижу на твоем лице непонимание. Скоро все поймешь.

У луны есть циклы. В данном случае я не имею в виду новолуние или полнолуние. Дело не в этом. Дело в магнетизме, который усиливается при максимальном приближении луны к планете. Это происходит раз в несколько столетий. Луна занимает определенное место на небе (сближение орбиты или что-то в этом роде, покуда она опускается над самым горизонтом и вырастает до гигантских размеров), и это повторяется вновь. Как магнит, она вытягивает болезнь на поверхность; вирус перестраивает структуру клеток, блокирует одни участки сознания, а вместо них активизирует другие. Сложно объяснить, я не силен во всех этих научных терминах. Тем более, сам не до конца понимаю, многое могу лишь чувствовать и подмечать.

– Вы имеете в виду, что вампиризм – это болезнь, а не проклятие?

– Ну, а как же! Точно такая же болезнь, как ГРИПП или ВИЧ. Точнее, вирус. Вообще, существует научная теория, вполне состоятельная, кстати, что жизнь на земле развивалась за счет вирусов. И если бы не эти маленькие засранцы, мы бы до сих пор не вышли из воды, – Анатолий рассмеялся собственной шутке, но Руслан при этом оставался угрюм. Не видел он повода для веселья, хоть убейте. На его глазах рушился привычный мир, и это жестко било по психике. А мужчина продолжал. – Так что, Руся, вампиризм – это лунная болезнь. Но это еще не все. Далеко не все.

– Да, вы что-то упоминали про насекомых? – сказал Руслан, вспомнив слова нового знакомого.

– Все верно. Я говорил о насекомых. Именно насекомые стали возбудителем болезни.

Анатолий поймал на себе растерянный взгляд юноши, улыбнулся и продолжил:

– Это мошкара. Она не имеет научного названия. Да о ней практически никому и не известно, покуда рождается она раз в несколько столетий.

– Во время приближения Луны к Земле?

– А ты смышленый, чертяка.

Бок о бок они обошли холм и теперь спускались в долину к небольшой деревне или лагерю, в центре которого пылал огромный костер. Руслан видел, как вокруг огня собирались люди, количеством превышающие десяток. Их одежды напоминали нескладные балахоны, головы женщин покрывали платки, хотя на улице (а тем более возле костра) было тепло.

– Причем обитают они только здесь, – учитель развел руками, охватывая местность, – в Закарпатье и на Балканах. Должно быть, местный климат им подходит. Теперь понимаешь, почему родиной вампиров считают именно эти места?

Руслан кивнул.

– Мошкара является переносчиком болезни. Достаточно одного укуса, чтобы вирус крепко засел в организме. Но заражаются не все. Единицы. Уж не знаю, почему: влияет группа крови или что-то другое. Больные долгое время ни о чем не подозревают, живут своей жизнью: растят детей, работают, встречаются с друзьями. И не понимают, почему их родственники начинают чахнуть и в скором времени умирают. Да-а, – вздохнул Анатолий, – если разобраться, это как раз-таки проклятье, а не болезнь. Видеть, как умирают твои близкие, и не понимать, что виноват в этом ты. Мне повезло, семьи у меня нет, и теперь уже никогда не будет. Несколько месяцев прошло, прежде чем я узнал о болезни. Долго не мог свыкнуться, хотел наложить на себя руки, но побоялся. И до сих пор боюсь.

– Чего?

– Смерти.

– Я думал – вампиры и так мертвы.

– Нет. Вампир – живое существо, просто его метаболизм замедлен, как у черепахи-долгожителя, хотя он и ведет активный образ жизни. Клинический парадокс.

За разговором они дошли до деревни. Руслан различал лица людей, предметы их быта, однако те не обращали внимания на двух путешественников, спустившихся с холма. Занимались своими делами. Разговаривали – многие кричали – на незнакомом Руслану языке, подносили к костру поленья и хворост, разжигая пламя все сильней.

– В свое время вампиры расселились практически по всему континенту. Они держали в страхе даже Англию, что уж говорить о маленьких селах и деревнях, где каждый второй житель суеверный до мозга костей. Вампиром мог оказаться кто угодно: сосед или горячо любимый двоюродный брат. Да-а, это были темные времена. Затем лунный цикл закончился, и вирус впал в спячку на несколько сотен лет. А недавно с болот поднялась та самая мошкара, и над миром нависла красная луна. Она плыла низко над горизонтом, и была такой огромной…

– Но откуда у вас эта болезнь? – спросил Руслан.

– Мои дальние предки жили здесь, я так думаю. Других соображений у меня нет. Несколько месяцев назад я начал слышать чей-то зов. На тот момент еще не знал, что по ночам обращаюсь в монстра. Иногда я находил себя утром на окраине города, грязным, с медным привкусом крови во рту. Сперва думал, что начал лунатить. Но нет. Все оказалось намного хуже.

Они вошли в деревню вместе, не далее, чем в шаге друг от друга. Руслан боязливо посматривал на мечущихся туда-сюда аборигенов, вслушивался в непонятную речь. У них что-то затевалось, Руслан не сомневался в этом ни секунды. И когда уже отчаялся получить ответы, в тени деревьев в клетке увидел…

Нет, ему не показалось. За бамбуковыми прутьями, грязное и отвратительное, сидело человекоподобное существо, от вида которого стыла кровь в жилах. Оно хрипело и стонало, пускало слюни, дергало крепкие прутья без надежды на спасение. Клетка была прочной. Она могла выдержать натиск дюжины подобных существ.

– Я хочу уйти отсюда, – сказал Руслан. Он не представлял, как ему остаться в здравом уме после увиденного.

– Ты же хотел увидеть, – ухмыльнулся учитель.

– Я хотел узнать, а не увидеть. Такое никто не должен видеть. Это мерзость.

Жители деревни продолжали заниматься своими делами, (Руслан стал догадываться, какими именно), не замечая двух странно одетых людей, и лишь чудовище, казалось, почуяло, что рядом находится кто-то посторонний. Продавец ощутил на себе ядовитый взгляд монстра, и по его телу снова побежала дрожь.

– Он видит нас, – шепотом произнес юноша.

– Кто? – не понял Анатолий.

– Вампир, – Руслан чуть заметно кивнул в сторону чудовища.

5

Возле костра, меж тем, что-то начало происходить. Мужчины обступили высокого худого старика в рваной одежде, внимательно слушая его речь. Иногда они подхватывали отдельные слова, вскидывали руки с топорами и кинжалами вверх и по нескольку раз скандировали их.

Продавец понял, что этот тип науськивает жителей деревни против плененного существа, и, как завороженный, наблюдал за развитием событий.

В это время четверо самых здоровых мужчин направились к клетке. Они двигались осторожно, на их лицах виднелся ужас. От каждого шороха мужчины вздрагивали, крепче сжимая оружие.

Добравшись до клетки, они обхватили ее с углов; скрипя зубами, оторвали от земли и водрузили на стоящую в нескольких шагах телегу. Гнилые доски заскрипели под тяжестью груза, того и гляди готовы были проломиться. Мужчины ухватились за вожжи, как бурлаки на одной известной картине, и потянули телегу к костру.

– Смотри, что люди творили с моими предками на рассвете эпохи, но теперь все иначе. Безразличие и атеизм надежно спрячут нас в своих объятиях. Надеюсь, в своем рассказе ты найдешь применение новым знаниям. А если нет, всегда сможешь его переписать. Времени у тебя будет предостаточно, – Анатолий закряхтел совсем не по-человечески. Юноша отпрянул, почувствовав угрозу, и в этот момент Анатолий повернулся. Блеск пылающих карминовых глаз пригвоздил парня к месту. Бледная, похожая на чешую, кожа плотно обтягивала череп нового знакомого, желтые зубы выглядывали из-за искривленных в безумной усмешке губ. Перед Русланом стояло чудовище, такое же омерзительное, как и то, в клетке, с одной лишь разницей, оно находилось на свободе. На уровне подсознания Руслан ощущал вселенское зло, протягивающее к нему невидимые нити, из которых никто и никогда не смог бы выпутаться. – Тебе хватит, скажем, трехсот лет, чтобы закончить рассказ? – Проскрежетало существо. Каждое слово давалось ему с натугой.

– Триста лет? – промямлил Руслан.

– Да, – подтвердило чудовище, а затем хрипло рассмеялось. А на фоне этого жуткого, пробирающего до костей, смеха раздался душераздирающий вопль. Мужчины вкатили телегу в костер, и запертый в клетке монстр занялся пламенем. Он рвал на себе обгорающую плоть, бился плечами и головой о бамбуковые прутья, грыз их зубами. Но ничего не помогало. Густой дым заставлял его выплевывать легкие, а огонь медленно, но верно пожирал его хрупкую плоть. – Теперь ты один из нас, и времени у тебя предостаточно.

– Зачем… зачем я вам? – не понимал Руслан.

Монстр хмыкнул:

– Судьба. Ты и твой рассказ – это знаки. Скоро вампиры, как и прежде, расселятся по всему континенту. И это продлится до поры, пока кровавая луна вновь не сойдет с небосклона…

Руслан вырвался (или его отпустили?) из невидимой хватки чудовища и побежал в сторону леса. Волчий вой теперь казался ему игривым лаем щенка.

Монстр хохотал.

– Напрасно бежишь, Руся, – доносилось вслед, – там, где твое тело, там же и я. Ты не думал, почему оказался здесь, если это воспоминания моей крови, а не твоей?

Но Руслан бежал, не оглядываясь. Под вопли горящего на костре и безумный смех Анатолия. Слова чудовища доносились до его ушей, но не усваивались в голове. Юноша не хотел их слышать, он закрывал уши, старался абстрагироваться от реальности (или что это было?).

– Ты уже давно укушен…

В следующее мгновение Руслан пришел в себя. Яркий свет ударил по глазам, и юноша автоматически хлопнул по стене, там, где находился выключатель. Полумрак принес облегчение. В магазине он находился один. Дверь закрыта, «музыка ветра» висит без движения.

Руслан заглянул на склад, в подсобное помещение – никого. Может, Анатолий ему приснился? В действительной реальности было трудно принять за правду истории о чудовищах, пробуждающихся с восходом кровавой луны. Он слишком много думал о рассказе, и на фоне изучения темы вампиризма слегка помешался. Но это пройдет. Необходимо сделать небольшой перерыв, успокоиться, прийти в себя. Выпить немного (крови!) пива после работы, встретиться с друзьями… Руслан ощутил во рту неприятный привкус меди. Провел пальцем по языку. На нем осталась алая полоса. Неужто прикусил язык во сне или – страшно подумать – Анатолий напоил его своей зараженной кровью…

6

Хищник чувствовал, что вот-вот взорвется. Он не мог более ждать. Разум противился сиюминутной атаке, однако ноги сами гнали вперед. Он царапал шею и грудь, в надежде отвлечься, огрызался на нависший над миром алый диск, но ничего не помогало. Пустой желудок сводило судорогой, отдаваясь жгучей болью в голове. Хищник рванул из подъезда, сближаясь с жертвой. Его движения были бесшумны, как кошачья поступь, зоркие глаза устремлены вперед, выискивая пульсирующие вены на открытых участках тела Татьяны. Он вовремя заметил, что женщина собирается обернуться. Нескольких молниеносных движений в сторону хватило, чтобы скрыться за кустами. Заметила ли она преследование, хищник не знал, да его это теперь и не волновало. Сейчас он в выгодной позиции. Остался последний бросок.

Татьяна шагнула в темноту. Первый шаг дался с трудом, она еще порывалась вернуться, но через мгновение сосредоточилась на том, чтобы поскорее выйти на свет. Она практически бежала. Стук сердца отдавался в голове, заглушая цоканье каблуков. Безумие, но, казалось, их ритм совпадал.

Дышать приходилось ртом, так как воздуха не хватало. Глаза щипало от пота, стекавшего со лба. Лодыжки противно ныли. Идти в таком темпе на каблуках было чрезвычайно трудно и опасно, но ужасное предчувствие гнало Татьяну вперед. «Быстрее», – подгоняла она себя, надеясь, что не оступится и не повредит ноги.

У нее практически не осталось сомнений – в темноте кто-то есть. И тень, которую она видела, только подтвердила опасения. За ней следят, и чтобы не затевалось, это произойдет сейчас. Другого шанса не будет. Только здесь, в кромешной тьме под перегоревшими фонарями.

Татьяна услышала рык, похожий на животный, и от неожиданности вскрикнула. Обернулась и в то самое мгновение оступилась. Раздался отвратительный хруст лодыжки. Татьяна выставила руки перед собой, дабы хоть как-то смягчить падение, но не помогло. Она ударилась головой о тротуар, и застонала, когда накатила волна боли в сломанной ноге.

До ее ушей донесся звук ломающихся ветвей и топот ног. Послышалось хриплое звериное дыхание, и что-то огромное накинулось на нее, едва не вдавив в тротуар. Она попыталась позвать на помощь, но не могла вздохнуть. Грудь была зажата, воздуха не хватало даже на дыхание. По телу разливалась мучительная агония, Татьяна перестала чувствовать руки и ноги. Липкий страх парализовал разум.

Шею пронзили острые зубы, вырывая кусок мяса. Зверь с шумом выплюнул ненужную плоть и прильнул губами к кровоточащей ране. Татьяна не сопротивлялась. Силы оставили ее. Она еще находилась в сознании, и могла слышать, как чавкает зверь, насыщаясь ее живительной влагой.

Хищник утолял голод, позабыв обо всем на свете. Он рычал, когда жертву сотрясали судороги, словно приказывая ей лежать тихо и не шевелиться. Руками намертво прижимал ее к тротуару, острыми когтями впивался в плоть.

Постепенно приходило чувство насыщения.

Он не замечал, что на горизонте забрезжил рассвет, и не знал, что доселе яркий блеск карминовых глаз начал тускнеть. Черты лица разглаживались, приобретая человеческий облик, разум, заточенный в темнице подсознания, срывал с себя оковы. Жажда крови сменилась отвращением. Хищник, уже будучи человеком, скривился в ужасе от содеянного. Из глотки рвался безумный вопль. Он осознал, что натворил, слезая с окровавленного трупа женщины, еще теплого и мягкого. Его вырвало. Содержимое желудка походило на клюквенный морс, но воняло, как гора разлагающихся на солнце тел. Человека лихорадило, он хрипел и рычал, как последний безумец, а затем услышал звук открываемого окна и недовольный возглас. Поднял голову и встретился взглядами с ошарашенным мужчиной, замершим в оконном проеме первого этажа. Они находились так близко друг от друга, что, казалось, при желании могли обменяться рукопожатиями, только никто из них даже не подумал о подобной затее. Оба кинулись в испуге в разные стороны: один в темноту кустов, а другой вглубь комнаты, захлопнув предварительно окно. Разбуженный криками человек не успел как следует разглядеть убийцу, запомнил лишь сбившиеся клочками волосы, перепачканный в крови рот и… хоть и было еще достаточно темно, но благодаря близкому расстоянию мужчина смог увидеть еще одну примету, возможно, главную – глаза убийцы имели разные цвета.