Текст книги "Файролл. Снисхождение. Том 2"

Я хмыкнул, а после снова тихо засмеялся.

– Ярл, не пугай меня, – обеспокоенно произнес Флоси. – Ты чего это?

– В самом деле, – поддержал его брат Мих. – Хейген, с тобой все нормально?

– Нормально, – я провел ладонью по лицу. – Более или менее. Ладно, возвращаемся в замок, здесь нам больше делать нечего.

– Вот это правильно, – одобрил мои слова Гунтер. – Скверное место. Вот ведь сколько всякого неприятного в Раттермарке по углам еще сидит, таится. Так глянешь – вроде везде порядок, закон, все как следует. А только заверни за угол – и на тебе, какой только дряни не встретишь. Вы заметили – орочья погань тут как дома разгуливает, ничего не боясь. И это при том, что до Эйгена, столицы Запада, всего-то две недели пути верхом. До столицы, с ее полками и гвардейцами!

– Есть такое, – согласился я с рыцарем. – Не туда королева Анна смотрит, ох, не туда.

– Королеве Анне сейчас не до того, – Назир тонко улыбнулся. – У нее других проблем хватает.

– Это каких? – насторожился я.

– Семейных, – уклончиво ответил ассасин.

– Молодой Вайлериус потребовал у нее трон, – сказал брат Мих, глядя в сторону. – Мол, отдавай, ты его узурпировала в обход меня, прямого наследника по мужской линии.

– Резонно, – Гунтер одобрительно брякнул доспехом. – Все верно он сказал. Трон Запада всегда передавался от отца к старшему сыну.

– Вот только королева не стремится его освобождать, – снова включился в беседу ассасин. – Он ей самой нужен. Дело идет к войне.

Ну, новости в этом для меня особой не было, Гедрон меня недавно по этому поводу просветил, хотя слово «война» от него не звучало. Там было что-то вроде «подвинуть с трона». Хотя – любое посягательство на трон ведет или к убийству, или к войне. По-другому престолы не занимают.

– Плохо, – опечалился я. – Война между матерью и сыном? Хуже не бывает…

Впрочем, дело было не только в этом. Жизнь – штука непредсказуемая, мало ли что ждет меня впереди, и мне на землях Западной Марки был нужнее мир, чем война.

– До открытых стычек дело пока дошло, отделываются провокациями, – брат Мих вздохнул. – Но это вопрос времени. От подметных писем и ядов до резни на улицах всего один шаг, можешь мне поверить.

Мне было очень любопытно, на чьей стороне в этом конфликте выступает брат Юр, но задавать это вопрос я не стал. Все равно ответа не получу. Честного ответа.

Так что я достал свиток портала и первым шагнул в его синее марево.

– Я подумала и решила – нет! – именно эти слова я услышал сразу же по прибытии в Пограничье. Сказаны они были твердым, но писклявым голосом. – Нет, нет и нет!

– Что нет? – я отмахнулся от феи, которая мне чуть ли на не голову села, причем в буквальном смысле.

– В монастырь я не поеду, – понизив голос, шепнула мне на ухо она. – Пожалуйста!

Судя по всему, весь запал она уже израсходовала в первой фразе и решила перейти к более мягким формам убеждения.

– Ну, не знаю, – уклончиво ответил я. – Ты пойми – это не мне надо. О тебе пекусь, хочу тебя человеком сделать. Ну и о себе немного, если честно.

– Я и так человек, – сложила руки у груди фея. – Хомо сапиенс, хоть и с крыльями. Не надо в обитель, пожалуйста. Я форум почитала, оттуда не сбежишь. Там штрафы и болота, при этом неизвестно, что хуже. Хейген, я тебя всеми богами прошу – не надо. Этот квест активируется, как только получивший его переступает порог обители. До того он просто висеть будет, без штрафов.

– Ладно, живи, – разрешил я ей. – Но помни, что обитель Неумолчных Плакальщиц всегда тебя ждет. Если перегнешь палку, то мы тебя сразу в мешок засунем и туда отволочем.

– Я помню, – засуетилась фея, с облегчением вытирая пот со лба. – Не дура.

– Скажи мне, ты Амадзе видела? – сразу взял быка за рога я. – Невысокий такой, приятель Кролины Недавно в наши ряды влился.

Гипотетически, можно было бы залезть в панель управления кланом, там время последнего посещения по каждому игроку фиксируется, я про это читал. Но где именно там конкретно эта опция находится – фиг его знает. Ради правды – заморочная вся эта панель управления стала до невозможности, к ней за то время, что я рулю кланом, столько всяких приблуд добавилось. Как видно, чем больше клан обрастает историей, тем больше у него возможностей, а у кланлидера – опций. Толковому игроку это было бы в радость, но я – не он.

– Вообще или сегодня? – уточнила Трень-Брень. – В смысле – видела?

– Сегодня. Насчет вообще – не сомневаюсь даже. У нас тут ничего без твоего участия не происходит.

– Это да, – не без гордости согласилась фея. – Хотя сейчас я реже буду в игру заходить. Учеба, будь она неладна. Чего-то подзапустила я ее, сессия нелегко далась. Пара «хвостов», две лабораторные в долгах… Там не здесь, институт – не игра.

Мне бы твои заботы. Это у тебя «там» все сложнее. У меня все с точностью наоборот. Ей-ей, меня поездка в Прагу смущает меньше, чем то, как мне добраться до груды барахла, которая находится где-то там, в долине Грускат. С преподавателем можно договориться, например. А с троллями? И орками?

Впрочем, наговариваю я на представителей этих рас. И с ними договориться можно, вот только я уже так сплелся воедино с этой игрой, что каждый мой шаг порождает новые последствия. И не всякие из них мне нужны.

– Это правильно, – противореча своим мыслям, ответил я Трень-Брень. – Учеба – это дело такое. Чутка запустил – и все, понеслась душа в рай, а ноги в военкомат. Хотя тебе подобное не грозит, но все равно – хорошего ничего в «хвостах» нет. Так что давай, учись как следует. Так что там с Амадзе?

– Сегодня не видела, – помотала головой фея. – Сегодня вообще народу маловато зашло пока. Может, ближе к вечеру прибавится.

– Ты вот что, – я поманил фею пальцем, понизив голос. – Как его увидишь – сразу меня найди, если я тут буду. Или в личку напиши. А ему скажи, чтобы меня непременно дождался.

– А если тебя вообще в игре не будет в этот момент? – резонно заметила она.

– Тогда попроси его непременно завтра вечером заглянуть сюда, к девяти часам. И послезавтра – тоже. Нужен он мне очень.

– А зачем? – фея от любопытства даже рот забыла закрыть и глаза выпучила.

– Затем, – я щелкнул ее по носу. – Надо, значит. Ты запомнила? И знай, от этого зависит – поведу я тебя гулять по болотам или нет.

– Все поняла, – Трень-Брень захлопала ресницами. – Я умная.

– Самонадеянное заявление, – с сомнением проговорил я. – Не стал бы я разбрасываться подобными, вдруг кто-то поверит, а потом выяснится правда.

На этом я счел инструктаж законченным. В принципе, можно было бы сделать и «контрольный выстрел», написать Амадзе письмо, но это мне показалось перебором.

– А Кролина? – фея, как мне показалось, с насмешкой посмотрела на меня. – Они друзья, насколько я поняла – и старые. Не проще ее попросить?

Кролина. Нет, Кролину не проще. Я ей доверяю, это так, но она же как клещ. «Что тебе в этой долине?», «Я там тоже не была», «А если нам с тобой в нее захватить еще знаешь кого?». Все это будет звучать, причем настойчиво и навязчиво, и все это мне совершенно не нужно.

Она все, конечно же, со временем узнает, но меня устроит то, что узнает она это постфактум.

Итак – с Амадзе я подстраховался. Теперь еще один шаг в этом направлении, резервный. Тоже, в принципе, вариант, но совсем уж запасной, если другие все не выгорят.

«Мое почтение, Сайрус.

Знаю, что вы искали меня, и, увы, не нашли. Печально.

Если тема для разговора все еще актуальна – буду ждать вас завтра в расположении моего клана, в замке «Мак-Магнус», часиков в восемь вечера. С меня старый добрый горский эль, с вас – душевная беседа.

С искренним уважением и почтением:

Хейген из Тронье».

Можно было бы отрекомендоваться более пышно, но зачем? Кстати – а почему мне Лоссарнах красивого титула не дал, хотя и грозился сделать то ли кравчим, то ли принцем-консортом? Надо будет выяснить. Я не тщеславен, но все-таки. Опять же – «бейлиф» слово красивое. Он уже король, значит, должность «бейлифа» вакантна. Правда, надо будет в «википедии» посмотреть, кто это такой, а то повешу на свою шею еще один хомут.

Рядом со мной полыхнуло синее пламя портала, и из него на двор замка шагнули Глен и Кролина, раскрасневшиеся и о чем-то спорящие.

– А я тебе говорю – война – войной, а свой процент в добыче надо требовать, – Кролина поправила ремень, который держал колчан со стрелами. – Мы – союзники, но это не значит, что во всех будущих стычках мы должны участвовать за здорово живешь?

– На кону – континент, – постучал себя по лбу Глен. – Как ты это не поймешь? Пирог потом будут резать и нас куском не обнесут.

– Хотелось бы знать, о каком пироге речь, и с кем это мы союзники, – негромко хлопнул в ладоши я, привлекая их внимание. – Думаю, у меня есть на это право?

Сказано это было больше для проформы, мне все уже было ясно. И если я прав, то Кролине несдобровать. Я терпеливый человек, но до определенного предела.

– Если ты не в курсе – то у нас тут война началась, – язвительно сообщила мне Кролина. – Прикинь? Настоящая такая, со всеми делами – осады, битвы и все такое прочее. Вот, замок Глена уже по камушку разнесли.

– В курсе, – кротко произнес я. – Глен, мне жаль, но, если честно, то, может, оно и к лучшему? Со старого, привычного места сниматься трудно, все-таки привыкаешь к нему. Ну знаешь, как это бывает – все говоришь себе: «Завтра, завтра»… А «завтра» чаще всего синоним слова «никогда». А так все вроде не так и плохо вышло, хоть и печально немного. Зато теперь здесь построишься, под защитой короны Пограничья. В свете этого сюда ни одна погань не сунется, я так думаю. А если и сунется, то тут и останется, горцы народ мстительный. Ну а с нашей стороны тебе будет всяческая поддержка, как другу и союзнику: и добрым словом, и золотом, и сталью, если понадобится. Да и рабочих найдем для возведения стен, король поможет.

– Не поверишь – но и я так подумал, – заулыбался Глен. – Мне бы в бешенстве быть, а я так и сказал: «И слава богу». Меня при штурме замка-то не было, представляешь? Я в игру вхожу – а там одно пепелище. И все. Разнесли его по камушку «Двойные» и даже не вспотели, как мне потом мои ребята рассказали. Хотя – оно и ясно, там не замок был, так, одно название. Клан у нас не того достатка, чтобы цитадели ставить. Но все равно – обидно.

– И ты рванул к Седой Ведьме? – уточнил я.

– Сначала к тебе, – поправил меня Глен. – Тебя не было, так что да, потом – к ней. Согласись, не спускать же такое с рук? И потом – она меня об этом просила. Мол – надо ей докладывать даже о малейшей агрессии со стороны «Двойных щитов». Она это раза три повторила, когда мы с ней союз заключали.

Значит, война для Ведьмы давно была делом решенным, ей был нужен формальный повод, и она его получила. Хотя, как по мне, муторный путь. С другой стороны – не исключено, что те же «Двойные щиты» не дают ей ни одного личного повода.

Между прочим – вот еще одно обоснование того, почему она не сказала мне «да». В этом случае агрессором могла выглядеть она. Тут же, с Гленом, она вся в белом и с блестками. Фея-крестная, по-другому не скажешь.

Или я ошибаюсь? Планы Седой Ведьмы предугадать сложно. Вот только как бы она сама себя не перехитрила.

– Разумный поступок, – согласился я с Гленом и перевел взгляд на Кролину. – А ты там была с какого бока?

– Мы союзники, – опешила эльфийка.

– Верно, – кивнул я. – Наш клан и клан Глена – союзники. Но при чем тут Седая Ведьма? Она нам кто? Почему беседу с нашим союзником ты проводила не в стенах этого замка, где временно мы квартируем, а на территории какого-то левого клана? И почему ты делала это без моего участия? Более того – моего согласия?

Глен присвистнул и взъерошил волосы, глянув на Кролину. Взгляд этот ясно говорил: «Я же тебя предупреждал!!!».

– Пойду я к родным развалинам, – он достал свиток портала. – Надо народу вводные дать. Как думаешь, король будет не против, если и мы тут поблизости расположимся? Там есть неплохая рощица, мы бы там палатки поставили. Знаешь, тут как-то спокойнее.

– Уверен, что он будет «за», – заверил его я, не обращая внимания на позеленевшую от злости Кро. – Но я с ним поговорю на всякий случай.

– Если не сложно, – Глен больше старался не смотреть на свою недавнюю спутницу, он все уже понял. – До встречи.

Вспышка – и наш союзник покинул замковую площадь.

– Объяснись, – сухо потребовала моя заместительница.

– Вообще-то это мой текст, – в тон ей произнес я. – Это ты мне объясни – почему ты отправилась на встречу с Седой Ведьмой и, судя по всему, говорила там за наш… За мой клан. «Гончие смерти» нам не враги, но с чего ты взяла, что они нам друзья?

– Затевается большой передел, – чеканя каждое слово, ответила Кро. – Каждый должен будет выбрать ту сторону, за которую он станет воевать. Я это сразу поняла, и Седая Ведьма мне это подтвердила, теми же словами.

– Возможно, хотя я бы не был настолько в этом уверен, – покачал головой я. – Нет такой войны, которую нельзя было бы пересидеть в теплом и безопасном углу, при условии, что он у тебя есть. У нас он есть, так что не делай поспешных выводов. И самое главное – разве тебе выбирать, чья сторона лучше? Это дело общее, клановое. А последнее слово в этом обсуждении будет моим, потому что по факту это мой клан. Я приму окончательное решение о том, чья сторона для нас предпочтительна. Я, но никак не ты. Ты вправе мне изложить свою точку зрения – но не более того. А уж вести переговоры от имени клана…

– Вот даже как? – Кро, похоже, разозлилась не на шутку. – То есть, как тянуть на себе этот воз, так я хорошая и пригожая, а как принимать решения – это извини? А тебя не занесло, любезный кланлидер?

– Не более, чем тебя, – щадить я ее не собирался. – И если ты не дура, а я тебя за таковую никогда не числил, то сама это поймешь.

– Дура, – в сердцах бросила Кролина. – Как видно – дура. Что с тобой связалась – дура.

И она истаяла в воздухе, выйдя из игры.

Я прогнал в голове наш разговор, прикидывая – не перегнул ли палку? Да вроде нет.

Вот же мне этот женский «псих». Сразу из игры выходит – что за замашки? Хотя – и ладно. Побольше поплачет – поменьше пописает. Она и в самом деле не дура, так что завтра будет у нас новый разговор, уже более спокойный и обстоятельный. Главное, что из игры вышла, а не из клана, значит – договоримся.

Хорошо, что у нее нет права заключать договора от имени клана, а то гадай сейчас – не натворила ли она дел?

Вот еще что интересно: а кому пришла в голову идея навестить Ведьму в столь расширенном составе? Кро сама додумалась или подсказал кто? Но – кто? Не Гедрон же? Он к Ведьме если только убийцу наемного пошлет, такие у них высокие отношения.

Нет, мы воевать не станем, ни к чему нам это. Только в том случае, если надо будет поддержать Глена или Гедрона.

И еще один любопытный момент: чью сторону примет Гедрон? Как бы не «Двойных щитов», тогда возникнет забавная ситуация – и там союзник, и тут союзник. И кого нам поддерживать? Надо будет с ним поговорить.

Я быстренько набросал письмо Старому, предложив ему наведаться ко мне в гости завтра, часикам к семи, или предложить мне другое место и время. Дело это такое, не стоит его «на потом» откладывать.

Черт, но как это все не ко времени. С одной головной болью покончил, вторая появилась. Чую, много неприятностей мне эта война принесет. Раньше только от мобов можно было неприятностей ждать и от утырков-агров, а теперь еще и от простых игроков их огребай.

Нет, будем держать нейтралитет до последнего. Мы будем эдакой местной Швейцарией, которая всегда не при делах, но зато при своем интересе. Проще говоря – все пусть воюют, а мы в сторонке постоим и на это поглядим. Над нами не каплет. Пока не каплет.

И все, хорош об этом думать. Пойду-ка я лучше к кузнецу.

Пока кузнец чинил мое снаряжение, цокая языком и укоризненно поглядывая на меня, я и в самом деле смог отвлечься на другие мысли. Если точнее – думал о том, что происходит в Эйгене.

Значит, Вайлериус таки решил наказать свою матушку? Интересно, а кто-то из игроков в это ввязался уже? Не сам же по себе квест идет, кто-то его должен толкать по сюжетной линии? Запустил его я, это факт, но с одного пинка телега никогда не едет. И, скорее всего, пройдоха Витольд уже заручился чьей-то поддержкой, этот хитрован сам ничего делать не станет, он любит жар чужими руками загребать.

Да и игроки такого не упустят. Событие глобальное, квестов вокруг него, небось, полно. Не таких, какой был предложен мне, но тоже неплохих. Если бы не запрет бывать в Эйгене, я бы, может, даже сходил туда и глянул на месте, что к чему.

– Ярл, – отвлек меня от раздумий Флоси, осторожно тронувший меня за плечо. – А вопрос можно задать?

Я повернулся и с удивлением увидел, что рядом с ним стоит вся наша компания, которая недавно топталась на проклятой земле. Даже Гунтер, почему-то отводящий глаза в сторону.

– Задай, – мне стало даже интересно, что он хочет у меня узнать.

– Дело такое, – потоптался на месте туалетный, явно не знающий с чего начать. – Это. Заспорили мы тут с ребятами.

Он показал рукой на брата Миха, Гунтера и Назира.

– О чем? – я даже не знал, что подумать.

– Так это… – Флоси показал пальцем на Трень-Брень, описывающую в темном небе круги над замком. – Слухи-то и до этого ходили, а сегодня мы девок крылатых в болоте увидели…

Он снова посопел, пособирался с духом и наконец бухнул:

– Правду говорят, что ты свою оторву от одной из них прижил? Ну, от вилисы?

– Я говорил им, что это неправда, что леди Трень тебе приемная дочь, – поспешно выпалил Гунтер. – Но они мне не верят!

– А если так – то что? – мне было интересно, что именно моих друзей в этом вопросе так смущает.

– Да ничего, – брат Мих и Флоси переглянулись. – Просто многое понятно становится.

– А снасть бабья у них такая же? – жадно спросил Флоси. – Просто я слышал, что у этих, крылатых, у них…

– Нет, – остановил я его, заметив, что фон Рихтер изрядно насупился. – И Трень-Брень у меня не от вилисы, и с ними у меня ничего не было.

– Ха! – Назир победно глянул на чернеца и туалетного и показал им растопыренную пятерню.

Они еще и спорили! Вот жуки!

– Вот, – удовлетворенно произнес рыцарь и укоризненно добавил: – Вам должно быть стыдно.

– Будет, будет, – расстроенно цокнул языком брат Мих и полез в кошель. – Эх, тан Хейген, тан Хейген…

– Да может, ярл просто не хочет всей правды говорить, – взъерошив бороду, уперся Флоси, у которого, вероятнее всего, пяти золотых и вовсе не было. – Скромничает. Он такой.

– Готово, – кузнец бухнул на стол мой доспех и оружие. – Заплатить надо бы.

Я отдал ему оговоренную сумму, в очередной раз дав себе зарок более с ремонтом не затягивать, протянул пять монет Назиру, который выразительно глядел на Флоси, как бы говоря: «Игорный долг – святое дело», и вышел из игры, рассудив, что на сегодня с меня хватит впечатлений.

Глава двенадцатая
в которой речь пойдет о легендарном былом и сомнительном настоящем

Ксюша – это, конечно, нечто. Точнее – это что-то. Что-то невозможно трудолюбивое.

Когда я просил предоставить мне подробный план своей задумки, то подразумевал некий текстовый файл на пару страниц, и не более того. Так поступил бы в аналогичном случае я сам и любой другой из моих знакомых. Но только не она.

– Н-да, – я взвесил на руке книгу где-то на шестьдесят страниц формата «А4», прошитую, с прозрачной обложкой, под которой на первом листе красовался следующий текст:

«Примерный план проведения ивента (мероприятия) в ММОРПГ «Файролл».

Предположительные сроки проведения ивента (мероприятия) – март-август 20__ года.

Предполагаемое название ивента (мероприятия): «Акула пера в мире Файролла».

– «Акула пера», значит, – я почесал за ухом. – Ну, не знаю, не знаю… Не слишком ли тривиально звучит? Да и бульварщиной отдает маленько.

– Возможно, – Ксюша, стоящая рядом, согласно кивнула. – Там есть еще пятнадцать вариантов предполагаемого названия данного…

– Ивента, скобка открывается, мероприятия, – закончила за нее Шелестова. – Я уже читала сей труд. Ксю, твою бы энергию, да в мирных целях!

– Не соглашусь, – я снова взвесил в руках талмуд. – Лично я в восхищении. За два дня, даже меньше, все это написать, да еще и оформить надлежащим образом – это даже не достижение. Это, мать его, подвиг! Вот от тебя, Шелестова, такого точно не дождешься.

– Куда уж нам уж, – Елена уперла локти в стол, сплела пальцы рук в «лодочку» и положила на них подбородок. – Нет во мне этого усердия. Ветер в голове, дражайший начальник.

– Формулируй правильно – сквозняк, – уточнила Вика. – Ты журналист и должна блюсти профессиональную этику, то есть – давать событиям и явлениям правдивую оценку. У тебя в голове сквозняк – так и называй вещи своими именами.

– В ее годы это нормально, – неожиданно подал голос из своего угла Петрович. – Ты Кифа не знала, когда ему было столько, сколько ей. Поверь, она по сравнению с ним – ангел небесный.

– Петрович, – Шелестова встрепенулась, сложила пальцы в виде сердечка и показала их моему старому другу. – Мур-мур-мур-мур. Вот только ты и знаешь, какая я на самом деле няша-стесняша.

– Все, закрыли тему, – рявкнул я. – Вот о чем бы речь ни шла, все на одно сходим. Ярмарка злословия, блин. Ксюша, тебе благодарность от меня лично, пока только за трудолюбие. Когда прочту – может, еще за что будет. Просто-таки уверен в этом. К благодарности жди еще и премию, если не в этом месяце, то в следующем. Остальным на заметку – вот, учитесь у человека. Проявил себя – получил поощрение.

– А так можно было? – поразилась Соловьева.

– Почему нет? – даже удивился я. – Инициатива, она, конечно, в большинстве случаев пользует инициативного, есть такое дело. Но иногда она приносит пользу, как это случилось прямо сейчас. Надо просто всегда думать, кому, когда и что предлагать.

– Вы были правы, любезная Виктория Евгеньевна, – снова влезла в разговор Шелестова. – Вот она, истинная профессиональная этика и правдивая оценка происходящего. «Инициатива трахает инициативного».

– «Пользует», – чуть покраснев, уточнила Ксюша. – Харитон Юрьевич так сказал.

– А «трахает» лучше звучит, – упрямо повторила Шелестова. – Фраза с этим словом приобретает большую эмоциональную окраску.

– Тем более, что так оно и есть, – Петрович сегодня разговорился не на шутку. – Проверено опытным путем мной лично и неоднократно, в основном по молодости. Сам что-то начальству предложил – сам и налетел, тебе, дураку, предложенным и заниматься. Причем за те же деньги.

– Шелестова, мотай на ус, – назидательно сказала Вика. – А то все шуточки шутит.

– Нет усов, – потрогав верхнюю губу, развела руками Елена. – Не растут. Ну, ничего. Намотаю пока на уши. Вырастут усы – перемотаю.

И все-таки, Ксюша молодец. В отличие от меня, как это ни печально. Забыл я на последнем мероприятии со власть предержащими проговорить финансирование предполагаемого мероприятия. Со всей этой поездкой в Прагу и всем из нее вытекающим совершенно упустил этот момент из вида.

Войдя в кабинет, я плюхнулся в кресло и закурил. Даже не знаю – то ли позвонить Зимину и согласовать грядущие мероприятия удаленным образом, то ли зайти к нему лично. В принципе, не такой уж и глобальный вопрос. Да и не слишком затратный.

С другой стороны – тут много служб будет задействовано, особенно по моему предложению. Так что согласовывать надо не только с ним, но и с Валяевым – на плечи его кадров основная работа ляжет.

А собственно – чего я спешу? Два дня это дело потерпит, в пятницу мы все дружно загрузимся в самолет, где этот вопрос можно будет детально обсудить, под неизменный коньячок и нехитрую аэрофлотовскую снедь – рыбу там, или мясо. Опять же – Вежлева там будет, что немаловажно. Ксюшина идея – она ведь частично и по ее профилю проходит.

Да, Вику я ведь так и не предупредил, что улетаю, а сделать это надо. И еще попросить, чтобы стариков моих встретила. Мало ли что, вдруг мы там задержимся? А они в понедельник прилетают. Понятное дело, родители – не дети малые, хлопать глазами и кричать: «потерялися мы» не станут, но все-таки… Да и потом – я батю знаю, он сроду за те деньги, что ломят в аэропортах таксисты, не поедет, а значит, со всем барахлом и мамой под мышкой потопает на аэроэкспресс. А барахла там воз и маленькая тележка. Добро еще, если батя холодильник из номера не умыкнул со всем содержимым. С него станется.

Не скажу, что грядущий разговор греет мне душу, реакцию Вики на эту новость предсказать несложно, но и оттягивать его смысла нет. Все равно он состоится, не сегодня, так завтра.

Кстати, – о разговорах. Вот я еще кому собирался позвонить! Причем надо это сделать прямо сейчас – потом опять закручусь и забуду.

– Да, – рыкнул в трубку знакомый голос. – Не ждал.

– Почему? – даже как-то обиделся я. – Не чужие же люди?

– Это пока я над вами начальником значился, мы не чужими были, – пояснил Мамонт. – А как меня… Точнее – как я ушел, так сразу и все. Не поверишь – ты первый, кто позвонил из редакции. Хотя я ничего другого и не ожидал.

– В том смысле что только я и позвоню?

– В том смысле, что вообще никто из вас не позвонит никогда, – мрачно ответил Мамонт. – Люди – сволочи по природе своей, а наш брат журналист – он больше чем человек. То есть – сволочь среди сволочей.

– Эк вас растопырило, – уважительно произнес я. – Формулировки выдаете, как пули льете – минималистичные, но увесистые.

– Ты как, из моего кабинета звонишь? – в голосе Мамонта я услышал не слишком скрываемую насмешку. – Или не въехал еще, решил ремонтик сначала устроить?

– Зачем? – даже не подумал обижаться я. – У меня свой есть, хоть и поменьше, но поуютнее. Отказался я от вашего кабинета, в чью-то пользу. Причем даже не знаю в чью, не интересовался. По-моему, так никого и не назначили до сих пор, потому живет «Вестник» как Россия в начале семнадцатого века – смутно, и всякая ерунда происходит время от времени.

– Не все ты мозги пропил, – до боли знакомо проворчал Мамонт, и мне стало немного грустно и одновременно щемяще-приятно. Я вспомнил те славные времена, когда слыхом не слыхивал ни о «Радеоне», ни о «Файролле», и спокойно жил от зарплаты до зарплаты. Причем не просто спокойно. Хорошо жил, безобидно, безопасно и весело.

Ностальгия – бич русского человека, мы предпочитаем жить воспоминаниями о том, как было хорошо тогда, чем предвкушением того, как будет славно потом. Нам прошлое милее настоящего и будущего, потому что в прошлом уже было хорошо, а в будущем… Не факт, не факт. Слишком все зыбко, слишком нестабильно, слишком непредсказуемо. Опять же – в восемнадцать лет мы были крепки, неутомимы и хоть сколько-то привлекательны, а к сорока расплылись, волос стало меньше, хворей, наоборот, больше, а молоденькие девушки все чаще вызывают воспоминания, а не охотничий азарт.

Впрочем, последнее спорно – после сорокалетнего рубежа они снова становятся объектом если не охоты, то хотя бы рассказов в кругу друзей за кружкой пива. Все знают, что это враки, но кивают с понимающим видом. Себе дороже выходит разоблачать приятеля, сегодня ты его на смех поднимешь, завтра он тебя. Завтра же твоя очередь байки травить?

На самом деле, ностальгия очень опасная вещь. Если слишком часто погружаться мыслями в прошлое, запросто можно остаться там навсегда, лишившись будущего. И очень важно помнить о том, что есть такая штука, как избирательность памяти.

Если бы не она, то воспоминания о прошлом были бы изощренной пыткой, а не причиной негромко-сладостных вздохов за рюмкой коньяку. Если бы одновременно с образом русоволосой красавицы, с которой все так славно сложилось зимой, на втором курсе, у тебя в памяти одновременно воскресли воспоминания обо всем, что сопутствовало этому недолгому, но красивому роману, и прочих событиях твоей жизни в то время, то голова бы взорвалась.

Два неприятнейших «хвоста» у очень сволочных преподш, с полностью неясной перспективой пересдачи и предельно ясными последствиями в виде службы в армии.

Крайне неустойчивое финансовое положение. Вот никакой стабильности. И еще – где вы, работодатели, которые понимают то, что студентам платить надо много, а трудить их не слишком сильно?

Непонимание со стороны родителей. Как будто они молодыми не были.

Жутко устаревшее «железо» на компьютере, без малейшей возможности его проапгрейдить. Причина указана чуть выше. Даже две причины.

А самое жуткое – эта фраза той самой русоволосой красавицы: «У меня задержка на неделю». Блин, блин, блин!

И ведь это только начало. Копни поглубже – там такое обнаружится!

Но на счастье людское память избирательна, и все скверное, тревожное, плохое из нее уходит, оставляя место только для приятных воспоминаний, причем частенько даже не слишком-то и аутентичных тому, что происходило на самом деле. Мы даже в памяти самим себе умудряемся иногда приврать, выдавая желаемое за действительное.

Мы же люди. Всего лишь люди.

– Ты чего умолк? – немного раздраженно спросил у меня Мамонт. – Але, ты тут?

– Тут-тут, – подтвердил я. – Куда я денусь?

– Вот это ты точно подметил, – Мамонт чихнул. – Впрочем – ты везучий, я это с самого начала приметил. Ты, главное, не зарывайся и в нужный момент под дурака коси. С убогих спроса нет. Это я тебе сейчас совершенно серьезно советую.

– Да я понял.

– Впрочем, тебе и косить-то не надо, – добавил Мамонт. – Просто будь самим собой.

Вот какой он все-таки душевный человек. Умеет поднять самооценку у собеседника.

Мне его не хватает.

– У вас-то как? – решил я перевести разговор в другую плоскость.

– Да как? – Мамонт покхекал, изображая смех. – Тихо, спокойно, скучно. Столовая неплохая. Сотрудников есть пять душ, из которых я до сих пор увидел только трех. Вот как-то так.

– По-семейному, – одобрил я. – Есть в этом некая исконность нашей профессии. Все великие издания начинали с трех-четырех подвижников, которые в результате создавали медиа-империи.

– Ну да, что-то в этом роде я и пытаюсь сделать, – Мамонт снова чихнул. – Ладно, пойду я обедать. Ты там смотри, Никифоров… Нос по ветру держи и слова мои не забудь.

– Держу, – пообещал я ему. – Не забуду.

В этот момент в кабинет вошла Вика, держа в руках заметки для завтрашнего номера.

– Макет пора делать, – она с подозрением посмотрела на телефон, который я держал в руках. – Ты с кем там? Чего ты не забудешь?

– Мать родную, – немедленно ответил я. – И отца тоже. Причем не только я, но и ты. Вик, присядь, надо поговорить.

– Мне тревожно, – девушка нахмурилась. – Не люблю я этот твой тон, после него ты всегда какие-нибудь гадости говоришь.

– Никаких гадостей, клянусь здоровьем… мнэ-э-э…. Петровича.

– Нашел чьим здоровьем клясться, – хмыкнула Вика. – Он столько всякой химической дряни ест, что его в качестве экспоната можно в музее Первого медицинского выставлять. Лапшу эту быстрорастворимую, замороженные гамбургеры. Вчера вот чебупели ел. Сырые!!!