Текст книги "Дом на берегу океана"
Автор книги: Андрей Величко
Жанр: Попаданцы, Фантастика
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 11 (всего у книги 19 страниц)
Глава 20
Вот и опять «Аврора» режет носами чуть подернутую волнами поверхность океана, неся нас к Питкэрну. Ровно урчит генератор, а оба паруса ему помогают. Красота!
Женя так и вовсе был в восторге, ибо до этого момента вообще ни на чем не плавал, даже на речном трамвае. Кроме того, он предвкушал свой грядущий подвиг во имя демографии. Мне тоже не было причин расстраиваться – ветер умеренный, но он есть, погода прекрасная, а добыча за неделю пребывания в Америке радовала хомячьи инстинкты.
Патронами «9х19 Para» для «глока» я затарился по самое дальше некуда, купив четыре с половиной тысячи штук. И, не удержавшись, приобрел под них бразильский «Таурус-92», лицензионный клон «беретты» с тем же номером, соблазнившись умеренной ценой в триста тридцать баксов. То есть покупал, конечно, Женя: у него для этого была какая-то карточка. А я только говорил, чего надо, и финансировал процесс.
Большая часть была приобретена на так называемом ганшоу – нечто вроде оружейной ярмарки, на которую нам пришлось ехать за сто с небольшим миль.
Место действия оказалось ангаром наподобие крытого рынка, за вход в который пришлось заплатить по доллару с носа. И внутри это тоже был самый обычный рынок, только очень чистый и не совсем привычный российскому человеку.
Продавалось тут все, что имело хоть какое-то отношение к оружию. И из всех стран мира, включая, естественно, Россию. На одном из прилавков с русским оружием я с удивлением увидел пневматический «кастрат», за которого просили всего тридцатник. Но его, понятное дело, мы покупать не стали. Зато приобрели две «моси», причем одну двенадцатого года выпуска и основательно ушатанную. Вторая была помоложе, всего семидесяти лет от роду, и поновее.
Эти винтовки я брал не как собственно оружие, а в качестве образцов, поэтому патронов к ним было приобретено немного. А для боевого применения тут же были взяты две девяносто восьмых маузерки, обе в очень хорошем состоянии. И две тысячи патронов к ним.
В принципе можно было купить и больше, но основной моей задачей было приобретение не столько самого оружия, сколько деталей, материалов и приспособлений для его самостоятельного производства. То есть стволов – как нарезных, так и гладких, гильз, капсюлей и даже небольших станочков для снаряжения патронов. Это вообще продавалось совершенно свободно, с возможностью заказа через интернет, чем мы и воспользовались. Порох тоже приобрели, но немного, килограммов десять. Потому как его сколько ни запасай, все равно не хватит, и выход только в развертывании производства на месте.
Ручных пулеметов на этом ганшоу не продавалось, но я и не очень расстроился – больно уж много патронов сожрет такая игрушка. Револьверов тоже не покупал, ибо как образцы они были не нужны, их устройство я и так знал неплохо. А вот гильз «.357 магнум» купил довольно большой мешок. И сотню готовых патронов, потому как Женя тоже решил вооружиться и на свои деньги приобрел здоровенный «Кольт Питон».
И, наконец, в качестве образцов я взял два помповых «ремингтона», потому как не очень хорошо представлял себе устройство ружей подобного класса.
По завершении покупок и переправке их на Хендерсон я купил точно такую же «Селку», что привез сюда, специально ее покоцал для придания потрепанного жизнью вида, после чего Женя отвез меня в аэропорт.
Дальше я из Москвы перебрался на остров, а оттуда – вновь к Женьке, по наводке оставшегося у него «сварочного аппарата». Причем, как оказалось, очень вовремя. Не успели мы решить, когда отправляться на Хендерсон – сейчас или все-таки завтра, – как к дому подъехала полицейская машина, и вопрос снялся сам собой. Хрен их знает, зачем явились блюстители порядка. Наверное, кто-то стукнул, что брошенный женой и уволенный с работы Женя начал лихорадочно вооружаться. В общем, он в темпе написал записку, что на самом деле его уже почти бывшая жена связалась с явным бандитом, в силу чего он, Зябликов, сильно опасается за свою жизнь, и мы отчалили. Пусть теперь американская полиция разбирается, куда делся объект ее интереса.
Тем временем вождь с Питкэрна радировал, что готова вторая порция пиломатериалов, и мне пришлось срочно ехать за поросятами, ибо именно их я тамошним островитянам и обещал. Потому что на Питкэрне в отличие от Хендерсона им было чем прокормиться.
Пять мелких свинтусов обошлись в десять тысяч, но ехать за ними пришлось километров сорок. И на обратном пути они капитально обсвинячили мою машину. А ведь в гараже у меня не было даже клетки, так что и там они могут заняться тем же самым, если я начну телиться. Поэтому сборы были недолги, и уже следующим утром «Аврора» отправилась в путь. Я надеялся, что за десять – пятнадцать минут, которые при этом пройдут в гараже, он не провоняет до необходимости покупать противогаз, как несчастная «девятка».
Но, видимо, к полудню Жене надоело просто так сидеть и радоваться, в результате чего он покрутил головой и спросил:
– А ты уверен, что мы плывем именно туда, куда надо? Море же со всех сторон одинаковое, а на компас ты и не глянул, я уж не говорю про этот… как его… секстант. Или там астролябию.
– Днем? Ну ты оригинал. А на компас можно глянуть, но ничего интересного я там не увижу – мы идем довольно точно.
Тут Тонга вышла из рубки, переложила круглый белый камень, лежащий перед мачтой, сантиметров на пять влево, после чего вернулась на капитанское место.
– Вот тебе навигация в действии, – пояснил я Жене. – Всего-то надо править так, чтобы тень от мачты накрывала этот камень. А вот когда и на сколько его перекладывать – про это у Тонги есть инструкция в виде веревочки с узелками, от деда досталась, а тому – от первых переселенцев. У нее есть еще шнурок с курсом на Мангареву, но тут или она его читает неправильно, или там от старости какой-то узел развязался. Или, что в общем-то тоже вероятно, Гугл врет.
– Ну, этого вовсе не может быть.
– Да? Я вот, когда только-только начал разбираться, на какой именно остров у меня открылась дыра, тоже так думал. И полез в Гугл Эртс, для обзора эта штука удобнее, чем Мапс. Так вот там мой остров назывался Питкэрном. Тот же, куда мы плывем, – Адамстауном. Хотя на самом деле это название якобы города на том острове, где в двадцать первом веке живет пятьдесят человек. А про Хендерсон там вообще ничего не было! Питкэрн, и все тут. И сейчас нет, я вчера не поленился посмотреть.
– Тогда тебе не о чем волноваться, – философски заметил Женя. – Как известно, бомбы в одну воронку дважды не падают. Если уж в этом районе Тихого океана допущена ошибка, то следующую надо искать не здесь, а где-нибудь подальше. Но ты что, и в Австралию вот так, по солнцу поплывешь?
– Так ведь угловой размер Австралии с Хендерсона даже больше, чем Питкэрна, – пояснил я, но по Жениному виду было нетрудно догадаться, что смысла он не понял. Пришлось уточнить: – В общем, Австралия очень большая, мимо нее даже без компаса не промахнешься, а у меня их только на «Авроре» два – электронный и классический.
Услышав про электронный компас, Зябликов успокоился. Правда, где-то примерно через месяц случайно выяснилось, что он перепутал его с GPS-навигатором.
В этот раз мы поставили рекорд, войдя в бухту Баунти в половине шестого. И не только из-за свежего ветра: начало сказываться то, что мы научились более эффективно использовать паруса «Авроры». Поэтому визит на лесопилку состоялся сразу, а не следующим утром.
Здесь я пошел на нарушение своего правила, гласящего: предоплаты следует по мере возможности избегать, – и начал бартер с того, что пинками выгнал поросят из гаража, чуть не вляпавшись при этом в небольшую кучку, которую кто-то из них уже успел навалить. После чего примерно за час брусья были перетащены куда надо. Потом мы с Женей тряпками ликвидировали следы поросячьего пребывания там, и переход, к большому облегчению с опаской косящихся на меня испанцев, закрылся.
Однако сразу отправиться к месту праздника по случаю нашего прибытия не получилось, ибо на поляне перед лесопилкой довольно долго стоял бардак, сопровождаемый истошным визгом.
Визжали разбежавшиеся поросята. Еще громче визжали женщины, причем независимо от того, за свинтусом они бежали или от него. Но наконец в процесс вмешались испанцы, и будущие объекты животноводства были пойманы. У меня даже сложилось впечатление, что моряк, который постарше, явно когда-то имел дело с хрюшками.
Женя в это время пытался сосчитать дам, забыв вернуть на место малость отпавшую челюсть.
– Всего их тридцать одна, – облегчил я задачу, ибо приятель, если мне не изменяла память, никогда не был силен в математике. – Из них в продуктивном возрасте двадцать восемь, а минимальным требованиям по внешнему виду удовлетворяют двадцать.
– Сам же говорил: надо исполнять долг перед народом! Значит, никакой дискриминации по внешности допускать нельзя. Двадцать восемь, говоришь? Попытаюсь запомнить.
– Это нетрудно: берешь число бакинских комиссаров – и прибавляешь к нему количество основоположников марксизма.
Тут мне вспомнилось, что знание истории тоже никогда к числу сильных сторон Зябликова не относилось. В школе он частенько сбегал с нее, причем в основном в кино, и я привел задачу к более приемлемому для него виду:
– Или учетверяешь оптимальное количество самураев.
После ужина я, используя Власа как переводчика, расспросил вождя про испанцев. Оказалось, что он ими вполне доволен. Правда, пара поводов побрюзжать все равно нашлась. Ибо поначалу, оказывается, моряки иногда отлынивали от работы на лесопилке, предпочитая трудиться на демографическом фронте. Но сейчас ситуация поменяла знак – собственно, поэтому программа заготовки и была выполнена на неделю раньше срока. Теперь испанцы даже ночью рвались пилить и таскать, и оторвать их от этого занятия было не так просто.
– Ничего, мы привезли подмогу, – утешил я несколько расстроенного своим рассказом вождя.
Кивнув, он посетовал, что на Питкэрне некому учить людей языку пришельцев с неба, но тут, кажется, появилась возможность разрулить проблему. Потому как для Власа не было пары на Хендерсоне, а сам он уже не раз с интересом поглядывал на особу лет шестнадцати, подававшую нам печеную картошку.
Несмотря на то что Влас временно остался на Питкэрне, население Хендерсона не уменьшилось, а увеличилось. Обратным рейсом «Аврора» захватила с собой трех дам, до которых не дошла очередь за время шестидневного пребывания нас на соседнем острове. Но Женя, как и обещал, начал с самых страшных, так что пассажирок можно было бы при желании отнести к королевам красоты, если бы подобные конкурсы тут проводились. Среди них была и моя старая знакомая, которая с глазками. Забеременеть в прошлый раз у нее не получилось, но девушка не теряла надежды, а Женя обещал приложить все силы, как только они восстановятся.
Сразу после возвращения рядом с моим домом началось строительство, потому как до того Зябликов жил у меня на кухне. Но теперь, в связи с появлением подруг, это будет как-то не комильфо.
Дом должен был получиться практически как мой, только по упрощенной технологии, ибо время показало: я малость переоценил опасности ураганов. Поэтому сваи не бетонировались, а просто втыкались в скважины и фиксировались там клиньями из местных кустов. Эпоксидка тоже не использовалась, все крепления предполагались на гвоздях или шурупах. Учитывая, что Женя в общем-то неплохо держал в руках инструмент, а островитяне накопили немалый опыт, строительство шло быстро.
Как и мой, новый дом задумывался как здание двойного назначения. У меня жилыми были только два помещения – комната и кухня, а все левое крыло ушло под мастерские – электронную и механическую, где ныне, кроме токарного «Корвета», стоял вертикально-фрезерный «Джет». Женя, наоборот, зарезервировал под жилье именно левую половину, которая была на полтора квадратных метра меньше правой. В последней мы собирались устроить школу, ибо дело образования пора было переводить на более широкую ногу.
До сих пор из аборигенов условно грамотными могли считаться только четыре человека.
Ханя с Тимом знали буквы и цифры. Девочка помаленьку начинала читать, а ее другу это пока не давалось.
Поль тоже знал цифры, умел неплохо считать и сейчас сам пытался научиться чтению, используя в качестве букваря инструкцию к токарному станку. К фрезерному не годилась: китайцы делали его по немецкой лицензии, то есть исходник был сначала как-то переведен на язык страны-изготовителя. А потом его при помощи промта перегнали на русский, даже не удосужившись прочитать получившееся. В общем, бумага отлично подходила для поржать, но даже понять все функции станка по ней было проблематично, а учиться читать – невозможно.
Наконец, Тонга знала цифры в пределах от ноля до трехсот шестидесяти и понимала, что они означают на лимбе классического компаса. Электронного капитанша не любила.
Мы с Женей, посовещавшись, решили, что базой для образовательной программы должна стать детская энциклопедия первого издания, которая у меня имелась почти вся, кроме девятого тома. В свое время отец привил вкус к чтению этих толстых оранжевых книг, и я помню, что до восьмого класса мне почти нечего было делать в школе, потому как все там преподаваемое я уже читал, причем в куда более хорошем изложении. Да и дальше заложенная энциклопедией база неплохо помогала. И, значит, теперь от меня требовалось раскопать где-нибудь еще один комплект, а получится – так и два. Именно первого издания: более поздние были, с моей точки зрения, хуже.
Параллельно вносились очередные последние изменения в проект будущего большого катамарана. Они, как и все предыдущие, сводились в основном к уменьшению размеров.
Поначалу на бумаге родился сорокатонный корабль. Но потом я решил, что сорок пусть будет максимальным водоизмещением, а стандартное лучше принять за тридцать. После чего, поточнее прикинув время в пути, численность команды и потребный запас горючего, скинул еще десять тонн. Но тут у меня возникла очередная мысль, в результате воплощения которой в жизнь корабль мог еще ужаться, причем здорово, и я приступил к ее проверке.
Ведь откуда взялась потребность в сравнительно большом судне? Я считал, паруса парусами, однако запас горючего должен позволять дойти до цели на одних дизелях. Но недавно подумал: а что мне мешает открыть переход прямо из океана и спокойно долить солярку в баки, если там она вдруг кончится? Из гаража, где надо будет создать небольшой запас. Или с дачи, потому как хранение тонны или даже двух дизтоплива в гараже может вызвать ненужные сложности.
Вскоре выяснилось, что переход действительно можно открыть и с корабля. Но только в том случае, если океан абсолютно спокоен. Даже при волнении в два балла границы перехода начинали судорожно дергаться, а при четырех он и вовсе иногда самопроизвольно схлопывался. Но все же полученные результаты позволяли надеяться на дозаправку в пути. Если перережет шланг, не трагедия: ведь нетрудно сделать, чтобы насос при этом мгновенно выключился.
И значит, запас топлива можно брать не на весь путь от Хендерсона до Австралии, а с учетом промежуточных остановок, и то впритык, потому как на крайний случай останется возможность заправиться в океане. И теперь предполагаемый маршрут выглядел так: Хендерсон – Бассовы острова – Фиджи или Новая Зеландия – юг Австралии. Значит, вполне хватит дальности на одной заправке в четыре тысячи километров. То есть топлива потребуется всего тонны полторы, максимум две. А сам катамаран можно делать пятнадцатитонным.
На этом я закончил возню с проектом и объявил о начале строительства.
Глава 21
Через неделю после забития первых свай в землю дом для Жени был готов, и мы с ним сели слегка отпраздновать это событие. Островитян, понятное дело, не приглашали – нечего им привыкать к пьянству, праздник для всего племени с кока-колой и конфетами будет завтра. Впрочем, и мы в этот раз употребляли весьма умеренно, не сравнить с той попойкой, после которой Женя вдруг как-то незаметно для себя оказался в шестнадцатом веке. Но тем не менее основные традиции русской пьянки были соблюдены – она состоялась на кухне, это раз. И в процессе принятия алкоголя попутно решались мировые проблемы, это два.
– Все-таки нас слишком мало, – в порядке решения оных проблем выдал Женя.
– Для чего? Чтобы разболтать о возможности перехода между мирами всему свету – вполне достаточно. Как там говорил папаша Мюллер? «Вас виссен цвай, вист швайн» – «Что знают двое, знает и свинья». То есть тайна будет сохранена, пока туда-сюда шастает один. Она может быть сохранена, если к нему присоединится второй, только это уже не обязательно. Наконец, если ходоков станет трое, теоретически секрет может сохраниться, но это маловероятно. Если четверо – такой возможности нет даже в теории. Поэтому я не против привлечения сюда людей, согласных и даже желающих столь резко изменить свою жизнь. Но только при условии, что они согласятся на билет в один конец. Говорю сразу – среди моих знакомых кандидатов нет.
– А вот и ошибаешься! – возбужденно возразил Зябликов. – Помнишь, летом между седьмым и восьмым классом ты гостил у нас на даче? А потом туда приехал двоюродный брат матери, дядя Миша, и учил нас стрелять из здоровенного такого пневматического пистолета? Мы его еще и взводить-то не сразу научились, больно уж тугая пружина.
Действительно, было такое, припомнилось мне. Дядя Миша был майором, как он сказал – пехотным. И привез на дачу пистолет, переломку наподобие «крыса». И кажется, тоже с умощненной пружиной, потому что больно уж здорово он бил, даже отдача была вполне заметной. Да и взводилась эта пружина с очень большим усилием.
– Я ведь не терял с ним связи, – продолжил Женя. – Он сейчас живет в деревне один, у него сын погиб восемь лет назад. Тоже служил где-то там.
– То есть?
– Ну, мать говорила, будто дядя Миша из спецназа ГРУ, сам он про свою службу почти не рассказывал. Но что ему приходилось бывать во Вьетнаме и в Африке, это точно.
– Постой, но ведь он уже и тогда был немолод.
– Да, ему сейчас шестьдесят пять. И власть он не любит даже больше тебя, похоже, сын погиб не просто так. Вот и сидит в деревне, где, кроме него, живет человек десять, а свою квартиру в Твери сдает.
– Да, интересно, – хмыкнул я, но тут Женя забеспокоился:
– Постой, это ты о чем сейчас думаешь? Уж не о том ли, как грохнуть дядю Мишу, если он узнает про этот мир, но не согласится переселиться сюда? Да ты что, совсем озверел на этом своем острове?!
– К сожалению, не совсем, и из-за этого недавно погибла хорошая тетка. Ногу ей ядром оторвало прямо на моих глазах. И мысль у меня такая мелькнула, но это так, сдуру. Потому как если твой рассказ соответствует истине, то не будет у меня против него ни одного шанса, пусть он и на тридцать лет старше нас с тобой. Оно и к лучшему, кстати. Не знаешь, в каком звании он в отставку-то вышел?
– Так и остался майором.
– Это хорошо, подонок на его месте давно бы стал генералом. Ну, значит, тогда так. Послезавтра с утра быстренько окунаемся в море, потом перемещаемся в гараж и приступаем к вербовке дяди Миши. Как с ним связаться, ты знаешь?
В полном соответствии с планами мы одним прекрасным утром покинули пахнущий морем остров и перебрались в гараж, воняющий бензином, свиньями и еще черт знает чем – кстати, я уже заметил, что после Хендерсона чувствую в Москве массу запахов, которых раньше не замечал. Жене был вручен мобильник, еще в прошлом году купленный на Царицынском рынке, – естественно, без предъявления паспорта. И вскоре я слушал обрывки разговора:
– Дядя Миша, это Женя Зябликов. Нет, я в Москве. Ну, не знаю, как дела пойдут… в общем, на несколько дней. Да, так я и сам хотел вас спросить. Значит, можно? Тогда во второй половине дня ждите. К вам сейчас на машине доехать можно? Нет, не «нива». А… Хорошо, давайте договоримся на четыре. У вокзала? Ладно. До свидания… Он говорит, что на «девятке» к нему сейчас не проедешь, и будет встречать нас на своей «ниве» в Пено, в четыре часа у вокзала. Успеем?
– Сейчас девять утра, – пояснил я, взглянув на появившиеся в гараже с самого начала моих скачков между мирами часы с календарем. – Времени навалом, несмотря на пробки, которые я к тому же знаю, где объехать. Но тянуть не будем, лучше маленько поскучаем в Пено. Пошли, моя «девятка» стоит снаружи.
Отперев дверь гаража изнутри, мы вышли, прошли метров сто и вскоре уже ехали по Профсоюзной в сторону области. На МКАДе в это время одна сплошная пробка, так что я собирался ехать по малому бетонному кольцу.
В два часа дня мы въехали на маленькую привокзальную площадь городка Пено. Приткнули «девятку» чуть в стороне и пошли обедать. Потом взяли по паре литровых банок пива, устроились на скамейке и только собрались приступить к ожиданию дяди Миши, как к нам подкатила серенькая «нива». Открылась дверь, и оттуда высунулась круглая, совершенно лысая и донельзя добродушная физиономия, в которой я с немалым трудом признал виденного в детстве дядю своего приятеля.
– Здравствуй, Женя, это ты здорово придумал навестить старика. А кто это с тобой, уж не Коля ли? Что же вы заранее не предупредили, я бы подготовился. Ну ничего, и так найдется чем встретить, так что лезьте, ребята, в машину.
Насколько мне припомнилось, дядя Миша был мужиком среднего роста, но с довольно массивной фигурой. Сейчас же перед нами предстал вылитый капитан Врунгель – только не из мультфильма, а из книжки с иллюстрациями Ротова.
Всю дорогу «капитан», а точнее, майор выспрашивал у Жени подробности про житье в Америке. Но при этом ухитрялся виртуозно вести «ниву» по полузатопленной грунтовке, где, судя по отпечаткам, ездил только трактор наподобие «Беларуси». Да уж, проехать на моей машине тут нечего было и думать. На этой бы не завязнуть, а то выталкивай ее потом из грязи. Но дядя Миша оказался хорошим джипером, и вскоре «нива», выбравшись из леса, приткнулась на околице совсем небольшой деревни.
– Проходите, ребята, чувствуйте себя как дома, – пригласил нас дядя Миша. – И ты, Коля, не озирайся – не видел вас никто. Тот дом пустой, в следующем Евсеич с утра так глаза залил, похмеляючись, что раньше ночи не проспится, а от всех остальных вас «нива» закрывает, да и забор тоже. В общем, заходите да рассказывайте, чего там такого случилось, что приходится разводить конспирацию. Только не надо мне говорить – мол, это ошибка! Ты уж, Коля, поверь – не ошибаюсь я в таких вопросах.
Ну, силен старик, мысленно восхитился я. Ведь действительно хотелось обставить визит как можно незаметнее! Мало ли как там потом начнут развиваться события. Вот согласится, например, дядя Миша перебраться на остров, скажет соседям, что куда-нибудь уезжает, а вдруг кому-то из, так сказать, компетентных органов захочется узнать, куда именно? И начнутся выяснения, кто к нему приезжал и когда. Ладно, раз уж такое дело, начнем без предисловий. Или, точнее, почти без.
– Дядя Миша, вы анекдот «купить фанеры, построить ероплан и улететь на нем к соответствующей матери» знаете?
– А где мы, по-твоему, сейчас находимся? В принципе можно было и подальше забраться, не спорю, но вряд там будет сильно иначе, чем здесь. Если же ты про заграницу, то уволь, это не для меня.
– Заграницы бывают разные. У вас тут где двести двадцать?
– Сейчас – только в Попово или дальше. Вечером, может, и здесь появится. Но если нужно, могу завести генератор.
– Да, будьте так добры, – кивнул я, доставая из рюкзака «Селку».
Вскоре из пристройки послышалось негромкое тарахтенье, а потом дядя Миша внес в комнату удлинитель.
Настроив переход, я попросил настежь распахнуть окно и открыл маленькую, примерно дециметр в диаметре, дырочку на остров. После чего, отодвинувшись от нее, предложил:
– Любуйтесь. Если есть настроение, канал можно расширить и сходить прогуляться.
Дядя Миша невозмутимо посмотрел в другой мир, хмыкнул «надо же, море и пальмы», обернулся ко мне и сказал:
– Отчего же не прогуляться, перед ужином оно будет в самый раз. Но если генератор заглохнет именно в это время, что будет?
– Ничего интересного, приличное потребление идет только в момент открытия, а для удержания уже открытого канала нужно совсем немного, встроенного аккумулятора хватит часа на два.
– Ружье брать?
– Как хотите. Но вообще дичи там почти нет, она вся на другом конце острова. А народ здесь очень мирный и дружелюбный.
– Тогда, пожалуй, и без ружья обойдусь. Прямо сейчас будешь расширять это окно?
Вместо ответа я чуть изменил настройки, и мы, преодолевая встречный теплый ветер, по очереди перешли на пятачок перед моим домом, причем Женя не забыл захватить купленное в Пено, но так и не выпитое пиво.
– Ну и где это? – поинтересовался дядя Миша, осматриваясь.
– Южное полушарие, Тихий океан, остров Хендерсон, время – одна тысяча пятьсот восемьдесят первый год от рождества Христова, месяц март, число не помню, это надо в дом идти и смотреть. Пошли, что ли, под навес, посидим в тени, попьем пива, а я в процессе этого расскажу все поподробней и с самого начала.
– В два часа уложишься? А то генератор у меня уже старенький, на ладан дышит, может встать в любой момент.
– Так ведь переход закрыт, аппаратура работает в режиме маяка, в нем она две недели простоит без проблем. В общем, спешить нам совершенно некуда, про это я тоже расскажу. Вот, возьмите, это что-то вроде морской воблы, названия не знаю, но под пиво идет замечательно. Итак…
Мой рассказ продолжался сорок минут. Потом я отвечал на вопросы дяди Миши, но они вскоре прекратились, причем по независящим от нас с ним обстоятельствам.
Как уже упоминалось, Женя привез с Питкэрна трех девушек. Так вот, здесь он несколько переоценил свои силы. Или, точнее, недооценил их упадка после беспримерного шестиночного подвига. И, значит, одна из гостий, невысокая и пухленькая, до сих пор оставалась не обслуженной.
Кроме того, что на Хендерсоне, что на Питкэрне понятие мужской красоты было несколько своеобразным. Считалось, что она прямо пропорциональна объему талии. Наверное, так получилось из-за хронического недоедания обоих племен в течение веков – ведь позволить себе отрастить пузо в таких условиях мог или великий охотник, или не менее великий вождь. То есть наиболее предпочтительный объект для притязаний.
По такому критерию испанцы, конечно, на мужчин тянули с некоторой натяжкой – в долгих океанских плаваниях не растолстеешь. Я тоже, наверное, не выглядел в глазах островитянок Аполлоном. В этом смысле Женя, наевший на американских харчах аккуратное брюшко, смотрелся куда привлекательнее. Но только до того момента, как на острове появился отставной майор.
Увидев дядю Мишу, пухленькая так и застыла с вытаращенными от восторга глазами. Но потом сбросила оцепенение и опрометью кинулась к пляжу, только пятки засверкали. Я поначалу решил, что она испугалась, но вскоре выяснилось, что дело обстоит с точностью до наоборот. Девушка скоро вернулась, но уже в сопровождении Тани и громко тараторя при этом. Таня, с сомнением глядя на нас, что-то отвечала. Хоть я и не был особым знатоком полинезийского, но суть все же понял – как-никак, живу на острове уже больше двух лет.
– Подруга, – убеждала Таня пухленькую, – поимей терпение! Не видишь, люди делом заняты. Вот закончат они его, подобреют, тогда я и переведу прекрасному пришельцу твои просьбы.
– Что это они? – обратил внимание на оживление неподалеку от навеса дядя Миша.
Я охотно пояснил:
– Та, которая пониже, хочет признаться вам во внезапно возникшей большой и чистой любви небывалой интенсивности. Но не может, потому что пока не знает русского. А которая повыше – это Таня, моя подруга. Говорит, что надо подождать, пока мы допьем пиво, и тогда она все переведет.
И тут до сих пор невозмутимый дядя Миша малость растерялся.
– Точно? – непонятно зачем спросил он, ибо достаточно было просто взглянуть на пухленькую, и все становилось ясно. – Надо же… А что ты девушек за стол-то не приглашаешь?
– Нельзя им пива. Хотя на кухне должно остаться немного колы, сейчас принесу. А вы пока усаживайте дам.
– Прошу, красавицы, – привстал майор, – украсьте собой наше по какому-то недоразумению чисто мужское общество.
Даже Таня поняла не больше половины произнесенных слов, а вторая – еще меньше, но смысл они уловили правильно. И вскоре, благосклонно хихикая, причем, что интересно, в нужных местах, уже принимали ухаживания дяди Миши.
В общем, я совершенно не удивился, когда на мое приглашение погостить на острове подольше Женин дядя ответил безоговорочным согласием. А вот поселиться в моем доме отказался, сказав, что при такой погоде тут можно жить и просто на улице, так что палатка «Килкенни» его вполне устраивает. Мол, по армейским меркам она вообще прекрасно подойдет для отделения.
С появлением нового гостя работы на верфи пошли заметно интенсивнее – все-таки работать руками дядя Миша мог куда лучше своего двоюродного племянника, не говоря уж об островитянах. Кроме того, он подверг ревизии мой арсенал, особое внимание уделив самодельным образцам.
Начал он с восемьсот четвертого «крыса», и вскоре мне было представлено резюме:
– Грохает оно у тебя, конечно, здорово, просто загляденье слушать. Отдача тоже как у настоящего ружья. В общем, если бы оно еще и стреляло хоть самую малость приличней, ему бы цены не было!
А вот шестьсот третья винтовка дяде Мише очень понравилась. Мало того, он изготовил для нее пули, которые были почти вдвое легче моих, и с четырехсот метров проделал в ростовой мишени шесть дырок с одного барабана. Одна, правда, оказалась с самого края в районе плеча, но все равно я офигел.
– На такое ружьишко можно уже и оптику ставить, – подвел итог майор. – А кто учил стрелять Ханю с Тимом?
– Да они в основном как-то сами…
– Оно и видно. Но пока еще не поздно переучить, так что могу заняться.
В результате дядя Миша пробыл на Хендерсоне почти два месяца. А потом, еле заметно улыбаясь, сообщил:
– Знаешь, пора мне немного погостить в двадцать первом веке. Дней десять, как раз деньги за квартиру придут, потом еще пару дней на покупки – и сюда. Насчет не болтать напоминать не будешь? Вот и ладушки. Кстати, про то, что дом не нужен, я, кажется, малость погорячился. Маша вчера сказала, что у нас будет ребенок.
– Какие деньги, за какую квартиру? Дам я вам сколько нужно, вы же все равно их не на себя станете тратить. И, значит, вы тоже решили с нами?
Впрочем, последний вопрос был чисто риторическим.
Правообладателям!
Это произведение, предположительно, находится в статусе 'public domain'. Если это не так и размещение материала нарушает чьи-либо права, то сообщите нам об этом.