Текст книги "Безжалостный край"

Глава 12

– Что видишь? – прошептал Бер Старицкому почти в ухо. В слабый прицел его автомата толком с такого расстояния рассмотреть что-либо не представлялось возможным.

Олег оторвался от оптики, скосил глаза на Александра и молча протянул мощный бинокль:

– Смотри. Вон там, на околице, слева трое военных и несколько гражданских.

Александр навел бинокль на указанный ориентир и вгляделся. Да, действительно трое с оружием и шесть… Нет, семеро мужчин и женщин работают лопатами.

– Не понял, ров, что ли, копают? – задумчиво протянул Александр, не отрывая глаз от окуляров. – А эти трое охраняют от местной живности или конвой? Как думаешь? – Он оглядел остальную часть населенного пункта. Усохшая со времени катаклизма до двух десятков дворов деревня Верхняя Юзовка уже была обнесена высоким, метра четыре, частоколом с выстроенными по углам башнями. Они всего лишь на метр возвышались над стеной. Над воротами возвели навес, укрепили стенки мешками с песком, между которыми торчал ствол пулемета. Бер хмыкнул про себя: «Почти башня». Вот теперь, по всей видимости, очередь дошла до рва.

Еще два десятка сгоревших остовов деревянных построек украшали пейзаж вне пределов форта. Видать, разобрать мешающие обзору развалины руки пока не дошли. А зря – это нужно было сделать в первую очередь. Александр окинул панораму невооруженным глазом и снова приник к биноклю, но угол сместил на противоположную от трудящихся сторону. К форту приближались две телеги, запряженные местными животными.

– Время зря не теряют. Вон уже и зубров приручать начали, – прокомментировал увиденное Бер.

– Где? Где? – встрепенулся Старицкий. – Они же огромные и злобные, как можно их приручить?!

– На, сам погляди. – Александр вернул владельцу прибор.

– Какие-то они маленькие, – с неуверенностью сказал Олег, приникнув к окулярам. – Слушай, может, порода другая?

– Может, и другая, но я думаю, это просто телята еще, – высказал предположение Александр.

– Да фиг с ними! Сейчас пойдем?

– Не стемнело еще. – Бер отполз немного назад, в низину, и повернулся на бок. Достал из рюкзака флягу, напился, закрутил крышку и положил емкость на место. – Перекусим? – предложил он бывшему омоновцу. – Я первый.

– Давай. Начальникам везде у нас дорога и почет. Нам, простым смертным, достаются обычно одни объедки с барского стола.

– Зубоскалам тем более, – шутя пригрозил Бер товарищу.

За те десять минут, которые он потратил на поглощение сухого пайка, в простонародье именуемом «тормозок», Александр попытался в очередной раз проанализировать события, произошедшие после нападения гноллов и приведшие их к этой вылазке.

– Так что тебе нашептал наш гость? – задал вопрос Коновалов, когда Бер откинулся на спинку стула. Деревянная спинка была удобной, такие стулья продавались в восьмидесятых годах двадцатого века во всех мебельных магазинах СССР, а теперь продолжали служить людям и в новом мире. Десяток этих пережитков «совкового» времени клановцы смародерствовали в одной пустующей квартире.

Бер медленно, с пояснениями, что делал и как, поведал о кратком разговоре с пленником. Закончил рассказ своим взглядом на перспективу сотрудничества гнолла с кланом, конечно, при условии, если он не перегрызет себе еще чего-нибудь. Особо Александр указал на три вещи. Первое, он хочет попрактиковаться с гноллом в мысленном общении, во-вторых, нужно выбить из пленного, где кнутом, а где пряником, сведения о жизни и быте его сородичей. По сути, люди о местных жителях не знают ровным счетом ничего. И наконец, пусть расскажет, как управляться с динозавроподобными тварями. Клану тоже пригодится умение рассекать по степи на грозных животных. Под занавес Бер оставил самое вкусное. Информация о каких-то ишхидах, являющихся врагами гноллов, произвела настоящий фурор в столовой. Все заговорили одновременно, и шум поднялся неимоверный. Когда страсти немного поутихли, Александр сказал:

– Давайте, раз мы не запланированно собрались, решим, кто поедет к Быстрицкому. Думаю, я поеду точно. Пора мне познакомиться с союзником лично. Кто еще?

– Я поеду, – сказал Вячеслав.

– Нет. Тебе лучше остаться за старшего на хозяйстве.

Никифоров отрицательно покачал головой:

– У меня уже имеется опыт общения с генералом. Он – тот еще прожженный волчара. Даже не думай, одного тебя я не пущу! Ты просто не представляешь, какое давящее впечатление производит на собеседника этот тип в больших погонах. С ним нужно держать ухо востро. Разжует и не подавится, – продолжил настаивать он, разглядев в глазах Александра искорку упрямства.

– Хорошо, – сдался Бер. – Кто еще?

– Я поеду. Засиделся в четырех стенах. Хочу посмотреть, что в округе творится. Чем выжившие живут, – взял слово Сергей Борисович.

– Нет, папа. Ты лучше заканчивай со «стройкой века». Успеешь еще насмотреться до тошноты, – ответил Александр, а сам подумал: «Только няньки в дороге мне не хватало».

Сергей Борисович испытующе посмотрел на сына, однако смолчал.

– Думаю, четверых на уазике будет достаточно. Просто сгоняем туда и обратно. Разживемся новостями. Может, найдем чего-нибудь полезное, – продолжал между тем Александр. – Эдик, ты как, хорошо себя чувствуешь?

– Я в норме. Почему бы не прогуляться, – откликнулся старый школьный товарищ.

– И меня запишите в ваш список. – Огибая остальных мужчин, к столу подошел Олег Старицкий. – Буду за водителя, а то вы нарулите.

– Спец по рулению у нас Сапрыкин. Ты ему в подметки не годишься, – улыбнулся Вячеслав и закинул в рот остатки бутерброда.

– Егор в котельной материт Сашку и профессора, которого «долбанутое начальство поставило над ним главным», – попытался скопировать хрипловатый голос Сапрыкина Олег.

Присутствующие разулыбались, представив себе эту картину. Настроение сразу пошло вверх.

– На мой взгляд, зря ты, Сашка, свел эту троицу вместе, – продолжил Старицкий. – Попомни мое слово, будет как в басне Крылова про лебедя, рака и щуку. Каждый станет отстаивать собственное мнение, а воз с места не сдвинется.

Отсмеявшись вместе с остальными, Александр ответил:

– Ничего, если нужно будет, найдем того, кто вправит им мозги. Потихоньку сработаются. Не маленькие.

Подготовка к отъезду много времени не заняла. Паек на три дня, на всякий пожарный случай. Двойной боекомплект, запасную канистру в багажник и – вперед. Колонна медленно выехала за территорию и взяла курс к базе вэвэшников. УАЗ пристроился сзади. По плану передвижения машина с клановцами была замыкающей. Вячеслав ненавязчиво просился ехать с Краско, чтобы развести лейтенанта, но тот наотрез отказался, что еще больше убедило начальника «службы безопасности, разведки и МЧС» в намеренном сокрытии как минимум маленькой тайны. В конце концов Никифоров плюнул и сел на переднее сиденье в последнюю машину.

– Не получилось. – Бер похлопал по плечу расстроенного Никифорова. – Давай не будем гадать. Если не узнаем по пути, даст бог, узнаем у Быстрицкого.

– Да, щас! Так он тебе и сказал.

– Не получится за просто так, можем обменяться информацией, – предложил Эдик.

– Если бы знать, насколько нам интересна та информация, то можно было бы подумать. А так… – Вячеслав махнул рукой.

– Лично меня сейчас заботит факт, что нам, как замыкающим, придется глотать пыль, поднятую передними машинами, – выразил сиюминутную озабоченность Бер. – Олег, сбавь скорость и закрой, пожалуйста, окно.

– Жарко же – под сорок градусов! – запротестовал Старицкий.

– Ничего. Пар костей не ломит, – был ему ответ.

Доехали относительно быстро, учитывая, что приходилось перемещаться по разрушенному городу, всего за пару часов. Когда колонна подъехала к району, в котором дислоцировалась часть внутренних войск, первым делом машины тормознули на блокпосту. Пост был достаточно необычен по своей конструкции, и процесс его возведения находился в стадии завершения строительных работ.

– Ты посмотри, что они тут наворотили? – поразился Старицкий. Он наконец открыл окно, и свежий ветер слегка взъерошил отросшую до непослушания русую шевелюру Олега. Он уже собирался выйти и приоткрыл дверь, когда будто из-под земли нарисовался боец с сержантскими погонами:

– Не выходить пока. Когда можно будет, скажут.

– Едрить тебя налево! – Олег дернулся от неожиданности, но при этом успел перехватить короткоствольный АКС74У поудобнее и положить палец на спусковой крючок. К счастью, солдат не обратил на его движение внимания. После нападения гноллов каждый ходил на взводе, а учитывая напряженность в отношениях с Дробышем, то нет ничего удивительного, что на любое действие могут среагировать неадекватно. Потом, конечно, разберутся, но кому от этого станет легче?

– Тихо, тихо, – зашипел с соседнего сиденья Вячеслав, – ты чего такой нервный?

– Так напугал, скотина! Как черт из табакерки, – сделал попытку оправдаться Старицкий.

– А ты не глазей в одну точку. По сторонам смотри, – отрезал Никифоров и сам уставился на маленькое чудо военно-инженерного искусства нового мира.

Блокпост представлял собой двухэтажное здание из бетонных блоков, стоящее немного в стороне от дороги. Первый этаж был глухой, там находились помещения для отдыха защитников, столовая и оружейная. Второй этаж представлял собой сплошную огневую точку. Четыре прямоугольные бойницы с каждой стороны сооружения, дополнительно укрепленные мешками с песком, контролировали пространство на триста шестьдесят градусов. Со стороны уазика клановцев из бойницы торчал ствол пулемета, и не возникало никаких сомнений, что с других сторон вид открывается аналогичный.

Из дальнего конца крыши «росла» вышка наблюдения, сваренная из мощных стальных швеллеров, верхушку которой венчала укрепленная площадка с двумя наблюдателями. Их головы в касках торчали над краем бронированного ограждения. Переднюю часть крыши венчал счетверенный КПВ[6]6
  КПВ – крупнокалиберный пулемет Владимирова.


[Закрыть] калибра 14,5 мм со стрелком в специальном гнезде, способный прошить двадцатимиллиметровую броню с расстояния в километр – устаревший, но смертельный агрегат. Для аборигенов, бойцов Дробыша и залетных бандитов – в самый раз. Вокруг здания солдаты натянули петлеобразную колючую проволоку в пять рядов. Она, по идее, должна была замедлить продвижение к блокпосту вероятного противника и лишить его возможности вести прицельный огонь. В дополнение к имеющимся препятствиям в обоих направлениях от дороги виднелись столбики с табличками. На ближайшей можно было прочесть: «Осторожно – мины». Так ли это, или просто вэвэшники страх нагоняли, желания проверять истинность написанного ни у кого не возникло.

– Раньше такого здесь не было, – прокомментировал старший Никифоров. – Видать, сильно их прижали, раз Быстрицкий отдал приказ построить это. Наверняка такой блокпост будет не единственным. И как быстро его возвели! Зуб даю, в три дня уложились. Я проезжал по этой дороге за пять дней до нападения гноллов, ничего подобного не наблюдал.

– А чего удивляться? Пара единиц тяжелой техники и сотня солдат – ударная стройка. И все. В Чечне и не за такие сроки строили, когда жить захочешь, – подал голос с заднего сиденья Александр.

– Нет. За три дня не могли однозначно. Думаю, начали до вторжения аборигенов, а когда отбились, произошедшее подстегнуло местное руководство активизировать возведение укреплений, – не согласился Вячеслав.

К машине подошел молодой, упитанный лейтенант и с ним двое солдат. Видно было, что жара офицера тяготит. Пот пропитал бандану, повязанную вместо форменной фуражки, и белые соляные разводы образовали узоры на ткани.

Лейтенант наклонился к окну со стороны водителя.

– Из клана? – спросил он. Видать, Краско уже просветил командира блокпоста о притащенном «хвосте».

– Оттуда, – подтвердил Старицкий.

– Кто старший?

– Я, – ответил Бер.

– Оружие оставить внутри и выйти из машины, – скомандовал лейтенант.

– Это что-то новенькое, – буркнул бывший майор себе под нос.

Клановцы недоуменно переглянулись, но распоряжение выполнили.

– С какой целью прибыли? – поинтересовался лейтенант, когда Александр и остальные оказались на дороге.

– Хотим узнать, как обстоят дела в подконтрольном вам районе, и рассказать, что у нас творится. Выяснить, что на что обменять можно, и встретиться с генералом Быстрицким, – не стал лукавить Бер.

– Поня-атно, – как-то нехорошо протянул офицер. – Руки положите на машину.

– Я чего-то не понял? – изумился Вячеслав.

– Я сказал, руки на машину! – скомандовал офицер и передернул затвор автомата. Солдаты повторили движение командира.

– Хорошо, хорошо, – Бер выставил руки ладонями вперед в примиряющем жесте. – Ребята… – Он развернулся, положил руки на капот, подавая пример своим спутникам. Те, бросив косые и недовольные взгляды на вояк, выполнили приказ.

Их бесцеремонно начали обыскивать. Потом один из рядовых залез в уазик и стал шмонать салон и багажник. Так продолжалось пару минут, пока не подошел Краско. Посмотрев на творящееся безобразие, он отвел потеющего лейтенанта в сторону и сказал ему пару, по всей видимости, не очень ласковых слов. Бер искоса поглядывал на этот спектакль. Показалось или нет? Вроде местный сорвиголова начал потеть сильнее и бросать странные взгляды на четверку клановцев.

Лейтенант достал платок, вытер им шею и жестом просигналил подчиненному, мол, заканчивай и вылазь из машины. Солдат с невозмутимым видом почти сразу выбрался наружу.

Краско подошел к клановцам.

– Извините постовых. На нервах они, а тут приказ: осуществлять досмотр всех без исключения. Лейтенант новенький оказался, еще не обтерся.

– В смысле – новенький? – не понял Бер.

– Призвали всю молодежь под ружье. У кого в наличии имелось высшее образование, тех в офицеры. Остальных – в рядовые, – снизошел до пояснения Краско.

– Что? Так все плохо? – в первый раз за время остановки подал голос Эдик.

– По правде сказать, сам еще не разобрался, но, говорят, потери исчисляются сотнями. – Краско помрачнел.

Ни один из клановцев не нашел слов прокомментировать это заявление. Известие, мягко говоря, неутешительное.

– Ладно. Мы отчаливаем. Если вы закончили разминаться, то давайте за нами. За блокпостом – каждый своей дорогой. – Краско протянул руку.

– Бывай! – Вячеслав первым пожал протянутую мозолистую ладонь. Остальные сделали то же самое.

– Спасибо за помощь, лейтенант, – поблагодарил Александр.

– Сочтемся. – Краско подмигнул и собрался уходить.

– А все-таки что вы там нашли? – не выдержал Никифоров. Любопытство распирало и не давало успокоиться.

Краско на ходу повернул голову и ухмыльнулся. Так и не ответив, запрыгнул в кабину «Урала». Грузовики зарычали, выпустили густые клубы черного дыма и не спеша тронулись.

– Вот чертяка! – с досадой сплюнул на дорогу Вячеслав. – Так и не сказал.

– Почему же? Он сказал больше, чем ему положено, – не согласился Бер. – Намекнул, что они все же что-то нашли. И это «все же» – очень интересное.

– Ты про его загадочную улыбочку?

– И про нее тоже.

– Будет вам, хорош прохлаждаться! Пора ехать, – предложил Олег, забираясь на место водителя.

Вотчина Быстрицкого представляла собой кусочек цивилизации с налетом разрухи. Военный городок и прилегающие к нему с восточной стороны улицы и кварталы сохранились достаточно хорошо по причине удаленности от эпицентра катастрофы. По тротуарам спешили по делам пешеходы и важно вышагивали патрули. Изредка навстречу проезжали автомобили, в основном военные, однако повстречалась и парочка гражданских. Работали некоторые магазины, они вызвали немалое оживление в салоне. Никифоров и другие клановцы, посещавшие укрепленный район вэвэшников во время торговых поездок, рассказывали о происходящем здесь, однако слышать и видеть – совершенно разные вещи.

– Да, – выглядывая в окно, сказал Бер, – некисло тут жизнь устроена. Много народу обитает в этом раю?

– Порядка пяти-шести тысяч, как я слышал, – ответил, не оборачиваясь, Вячеслав.

– Я думал, меньше. Почему раньше не говорил? – потребовал объяснения Бер. – Мне заставлять тебя отчеты писать, словно в «старину»?

– Мля! Прости. Ты же не спрашивал, и я думал, ты в курсе, – смутился Вячеслав. Это действительно был прокол с его стороны. Сам признал за Александром верховенство, а о таких вещах не доложил. В условиях нехватки людских ресурсов подобные сведения являются порой жизнеопределяющими. Никифоров повернулся боком к Беру и заметил смешинки в глазах главы клана.

– Чтоб тебя… – Вячеслав сел ровно и уставился в лобовое стекло. – Заставил покраснеть старика.

В машине раздался смех.

– Старик!.. Ты меня всего на несколько лет старше, – со смехом сказал Эдик. – Дядя Слава!.. Дядя Слава, справа вижу магазин. Может, зайдем? Купишь мне мороженое?

– Да пошли вы! Хохмачи. А ты, племянничек, за «дядю» ответишь.

– Что я не так сказал? – делано возмутился Ник. – Я твой племянник? Да. Значит, ты мне кто?

– Дед Пихто! – огрызнулся Вячеслав. – Вот сейчас налево поворачивай, – сказал он уже Олегу. – Сначала на склад заедем, с Петровичем побалакаем за жизнь.

– Ху из Петрович? – поинтересовался Эдик.

– Приедем – узнаешь. Очень колоритный тип. Раньше служили вместе. Теперь барышничает. Не знаю как, но в данный момент устроился под крылом генерала. Я встретил его недавно, уже после «переноса», и очень удивился, увидев этого прохиндея в Зареченске. Держит склады с продовольствием и разными материалами, начиная от бытовой химии и заканчивая ГСМ.

– Любопытно, почему Быстрицкий не покусился на такой лакомый кусок? – Олег повернул руль, объезжая очередную выбоину.

– Мне – тоже. Думаю, в свое время я это выясню, – ответил Вячеслав.

Пропетляв немного по улицам, остановились возле территории, огороженной высоким забором из бетонных плит. Видно было, что некоторые треснули под напором катаклизма, но чудом устояли.

– Подруливай к воротам, – попросил Никифоров.

Олег переключил скорость, в коробке передач, как всегда в уазиках, затрещало, и машина медленно подкатила к металлической створке. Раньше она открывалась электроприводом и на роликах по направляющим уходила в сторону, теперь же ее явно приходилось толкать вручную, и, если судить по тяжеловесному виду, «раздвигающим» приходилось немало попотеть.

– Так. Приехали. Вы двое остаетесь, а я с Сашкой прогуляюсь.

Бер вслед за Вячеславом вылез из машины. Под ногами заскрипела мелкая щебенка, щедро насыпанная по обочинам и на месте бывших ям раздолбанного асфальта.

– Автомат оставь. Неправильно могут понять, – попросил Вячеслав.

Александр молча повиновался, положил оружие на место, где сидел, и захлопнул дверь.

– Пистолет?

– Если скажут убрать, уберем. А на нет – и суда нет. Олег, посигналь им!

Воздух прорезал гудок клаксона. За воротами залаяли собаки. Судя по басам, нехилые размерчики имеют четвероногие сторожа.

– Роман, Прохор! Заткнитесь! На место, подлюки волосатые! Я кому кажу! – раздался зычный голос. – Эй, вы там, погодьте чуток! Я щас, видчиню! Тильки у будку загоню зверей, а то не жрамши воны у мэнэ!

За последней фразой внутри периметра послышался гогот нескольких глоток.

– А вы шо ржете, окаянные, як коняки! Раздай ворота вширь!

Ворота медленно начали откатываться в сторону. Створку толкали дюжие парни в камуфляже и с «калашами» за спиной.

Бер молча наблюдал за происходящим и не мог сообразить, кто перед ним: военные или нет? Спрашивать у Никифорова сейчас был не резон. Хозяева могли в любой момент выйти и услышать. «Потом видно будет», – немного подумав, решил он.

Въезд вовнутрь открыли не полностью, так, чтобы могла пройти пара человек, и все. В просвете кроме «раздвигателей» показался высокий, мощный, но рано постаревший мужчина. Военная форма сидела на нем кое-как. Рукава, закатанные выше локтя, открывали миру татуированную загорелую кожу. Даже отсюда Александр смог прочитать на левой руке надпись, сделанную крупными буквами: «Алка, ты моя русалка». Правая рука была исписана какими-то рисунками, не различимыми с большого расстояния. Форменная рубашка расстегнута почти до пупа. Подставленная знойному солнцу грудь кучерявилась достаточно густой порослью. Из брюк, растянутых в коленках и с грязными разводами, выглядывали тощие ноги, обутые в растоптанные пляжные тапочки синего цвета. Но самой примечательной чертой этого субъекта являлась борода. Шикарные заросли скрывали половину лица. Губ не видно вовсе, щеки заросли полностью, лишь нос картошкой выпирал из «джунглей» да холодные глаза буравили посетителей. Об них Бер и споткнулся.

Пронзительные голубые глаза бородача просканировали сначала его, потом Никифорова. Немного потеплели в узнавании, и в бороде блеснули белые здоровые зубы.

– Ба-а! Да какие ж люди к нам пожаловали!

В ответ на восклицание за забором снова послышался лай.

– И тебе, Петрович, не болеть. Примешь гостей? – Вячеслав подошел к здоровяку, и они обнялись, похлопывая друг друга по спинам.

– А як жешь? Прыйму. Гарны хлопцы завсегда в моем углу сугрев знайдуть. Загоняйте свою таратайку, и пошли до мэнэ, новинами поделимся. – Петрович подал знак, и исполняющие обязанности мотора парни толкнули ворота. Те ржаво скрипнули, освобождая проезд. Олег правильно понял происходящее и повернул ключ в замке зажигания. Машина покатилась в глубь территории, вслед за вошедшим Бером, Вячеславом и гостеприимным хозяином. Александр, проходя мимо охраны, присмотрелся и определил для себя, что они не военные. Повадки другие, больше похожи на сытых кладовщиков, чем на людей, привыкших носить форму. С другой стороны, в армии таких кадров тоже хватало. Немного поломав голову, решил не обращать внимания: «Да какая разница, кто они?..»

Идти пришлось недолго. Клановцы миновали огромный вольер, откуда на обтянутую сетку-рабицу при виде чужих бросились два огромных волкодава-кавказца. Казалось, вот-вот порвут хлипкое ограждение, и тогда – все, конец!

– Это они – Роман и Прохор? – поинтересовался Александр. – Не типичные клички для собак.

Петрович хмыкнул в свои заросли.

– А собачки сами по себе не типичные. Если бы вы бачилы, як воны окаянных тварюг рвалы на запчастыны. Любо-дорого було! А назвал я их в честь сынков своих. Остались они там, на той стороне, с матерью. Эхехех!

– Извините, я не знал…

– Ты шо? Подумал, шо воны мэртвы? Та тьфу на тэбэ, хлопэць, шоб язык твий видсох! Живы воны, я с женой да-авно в разводе. В Ростове-на-Дону они жили, колы бухнуло.

Бер сильно смутился и проклял себя за несдержанность.

– Да будет вам! – попытался разрядить обстановку Никифоров. – Главное, все живы и здоровы. На вот, держи, специально для тебя приготовил. – Он вытащил из разгрузки плоскую флягу. – Настоящий пятизвездочный армянский коньяк!

– О це добре, це по-нашински! Уважил так уважил. – Петрович взял флягу, отвинтил крышку и сделал глоток. – Ох, хорош! Ну лады, чего встали? Пошли.

Вслед за хозяином миновали не очень длинные склады с закрытыми дебаркадерами и подошли к одноэтажной конторе в конце двора. Все это время уазик медленно ехал за ними.

– Проходьте и гавриков своих кличьте. – Петрович сделал приглашающий жест в сторону открытого входа в здание. – Оружие можно в машине оставить. У нас не крадуть. – И сам своим словам рассмеялся.

Бер приглашающе махнул сидящим в машине Старицкому и Нику.

– Автоматы в салоне оставьте, – громко сказал он им. Когда ненавязчивое пожелание хозяина было выполнено, клановцы впятером прошли внутрь.

– Вы сидайтэ, дэ глаз полюбит, – предложил гостям Петрович. – Я мигом стол накрою.

Пока все рассаживались, Петрович выскользнул в смежную комнату, из которой сразу послышалась возня, звон посуды и его басистый голос:

 
Призрачно все в этом мире бушующем,
Есть только миг – за него и держись!
Есть только миг между прошлым и будущим,
Именно он называется жизнь…
 

Наконец хозяин появился. В обеих руках он нес поднос, заставленный всякой снедью вокруг графина с прозрачной жидкостью. Петрович поставил на стол угощение и снова скрылся, чтобы тут же появиться с тарелками и рюмками. Сноровисто разложил в посуду бутерброды с копченой колбасой, сыром и с красной икрой. Разлил жидкость по рюмкам и поднял свою к бороде. Никто не выказал удивления, хотя очень хотелось.

– За встречу! – произнес тост Петрович и опрокинул жидкость в рот, потом взял бутерброд и в два укуса отправил его вслед выпитому.

Когда гости проделали то же самое, Никифоров сказал:

– Хорошо живешь. Икра, холодная водочка… Неужто холодильники работают?

– Да какой там! – отмахнулся хозяин и разлил по новой. – Электричество тильки у генерала имеется да в военном городке на некоторых объектах. И всэ.

– Тогда откуда? – теперь по-настоящему удивился Вячеслав. Остальные тоже уставились на Петровича в ожидании ответа.

Тот загадочно улыбнулся:

– Так и быть, скажу. – Он выдержал театральную паузу: – Сухой лед!

– Что «сухой лед»? – поначалу не понял Никифоров, но почти сразу сообразил: – А кто его делает и как ты его хранишь?

– Тю! Так ребята Быстрицкого и робят. Это ж просто СО₂ запрессованный. У Быстрицкого и установка, как полагается, на триста атмосфер есть, и електричество всякое.

– Угу, – задумался Никифоров. – Понятно. А хранишь ты его как? Сухой лед на воздухе быстро испаряется.

– Я тебя не разумею, майор. Где твий ум разведчика? А термоконтейнеры на что? – Петрович рассмеялся. – Эх ты, не узнаю я тэбэ!

– Твою мать! – Вячеславу только и осталось выругаться. – Давайте выпьем… для прояснения в голове.

– Хорошо. Давно пора.

– Мне не наливайте. Я за рулем, – воспротивился Олег.

– Да ты шо, малый? – возмутился хозяин. – Никак ГИБДД испугался? Так нету его. Те, кому посчастливилось уцелеть, или к генералу прибились, или у Дробыша дупу[7]7
  Дупа – задница (польск.).


[Закрыть] лижут. Так шо пей, никто лишнего глотать не заставит. Но эту выпей! За дружбу та деловые сношения. – И, не дожидаясь остальных, махом проглотил содержимое стопки.

Спустя пять минут и очередной порции водки хозяин, по которому было видно, что он ни в одном глазу, сказал:

– А теперь, хлопцы, колитесь, с чем пожаловали?

– Новостями поделиться… – начал Вячеслав.

– …и хотя бы парочкой военных радиостанций разжиться, – закончил Александр.

– Вон оно як. Шо ж, это можно. За сплетни вы армянским, считай, расплатились, а вот за рации чем будете?

– А что, есть? – воспрял духом Бер.

– Как не быть! У Петровича все найдется, на то я и Петрович, – расхохотался хозяин.

– Что необходимо взамен? – Никифоров взял бутерброд с икрой, напряженно ожидая ответа. Давно зная этого типа, Вячеслав морально готовился к нехилому подвоху. И дождался-таки.

– Зазноба у меня была. Недавно узнал, шо жива и здорова моя Люба. Перед катастрофой к матери в Верхнюю Юзовку отправилась. Там сейчас и находится. Эти суки, эти гады ничтожные, в крепостные записали мою ненаглядную! Вытащите ее – получите требуемое.

Никифоров чуть не подавился. Остальные тоже остолбенели.

– Ты понимаешь, о чем просишь? Сколько мы должны людей потерять, чтобы твою Любу вытащить?

– Я же не за так, – обиделся Петрович, – я все разумею. К радио еще двадцать ящиков патронов подкину и по ящику Ф-1 и ВОГ-25[8]8
  Ф-1 («лимонка») – ручная противопехотная оборонительная граната. Предназначена для поражения живой силы в оборонительном бою. ВОГ-25 (выстрел гранатометный) – осколочный боеприпас для гранатометов ГП-25 «Костер» и ГП-30 «Обувка», объединяющий в себе гранату и метательный заряд в гильзе.


[Закрыть].

Видно было, что клановцы задумались. Петрович, пройдоха, заметил это и сказал:

– Вижу, покумекать вам трэба, хлопцы. Пойду я проверю охламонов своих, а вы тут кушайте. Не стесняйтесь. – И вышел из конторы.