Текст книги "Ventus tempore – Ветер времени. Семейная хроника"

Ростислав Воронцов, 1943. Студент 1-го Меда

Р. С. Воронцов – аспирант. Старший научный сотрудник института Гигиены Труда и Профзаболеваний АМН

СССР.

Слева – «Буржуйская семейка», 1928 год. Справа – Светлана, 1930 год.

Прощание с мамой, 25.06.1930 г. Светлана в Манчестере – после школы.

Галина Александровна, Василий Михайлович и Светлана в Дубровицах. Весна 1931 г.

Два Мира… Две бабушки: Слева – Светлана с бабушкой Ольгой Оскаровной (1928), справа – с Гликерией Ивановной в Дубровицах (1931).

Светлана Савина-Савостьянова в школьной форме в Манчестере, 1933 год.

Еще одна чудом сохранившаяся фотография – свидетельство о пребывании в Англии. 1934 год, Манчестер – Светлана Савина-Савостьянова играет в саду.

Последнее английское фото, 1934 год. Пионерское лето, Евпатория, 1936 год.

Андрей Воронцов, Ляля Бытко, Светлана и Алексей Воронцовы (около 1955 г.).

Открытка с видом Нерчинска начала ХХ века. На переднем плане – дворец купца Бутина.

Деда Паша, баба Галя, Андрей, Алексей и мама Светлана, 1956 год.

Светлана Воронцова, 1951 г. Светлана Васильевна, 1978 г.

Алексей Ростиславович Воронцов в Сыркашах, июнь 1951 года.

Королевич Алексей, 1953 год. Архитектор Воронцов А. Р., 2001 год.

Андрей Воронцов, 1973 год. Два брата. Лето 1954 года в Радищево

Лена Воронцова с сыном Великобритания, 2018 год.

Ventus tempore – приложения

Я уже раз пять-шесть готовился поставить, как мне казалось, заключительную точку в своем повествовании. И каждый раз приходилось снова двигаться словно по заколдованному кругу – возвращаться к тому, с чего все начиналось. А началось все семь лет назад с того, что, закончив перебирать семейные бумаги, я решил расширить свой поиск в бескрайних просторах интернета, хранящих неисчислимое множество открытий для увлеченного искателя. Тогда же я рискнул и дерзнул обратиться с официальными запросами в Российские Государственные Архивы (Военно-Морской Архив, Архив Экономики, ГА Пензенской области и др.), доступ к которым был закрыт для рядового советского гражданина в течение почти 80-ти лет. Удивительным было то, что по большинству запросов я получил положительный результат в виде бумажных или электронных копий документов, отражающих хронологию событий жизни наших кровных предков, их продвижение по карьерной и социальной лестнице. Удивительным для меня стало и то, что в процессе архивных изысканий я «дистанционно» познакомился и установил контакты через инеhернет с давно утерянными, позабытыми родственниками по линиям Воронцовых, Мартинсонов, Савостьяновых, а также с профессиональными историками-архивистами и такими же как я историками-любителями, строящими собственные генеалогические деревья. Одним из первых сюрпризов оказалось знакомство с сыном полукровного брата нашей мамы Василия Михаqловича Савостьянова Игорем Васильевичем Савостьяновым, который вышел на меня после того, как я решился опубликовать на страницах Музея Мосэнерго несколько фотографий деда Василия. В процессе переписки мы обменялись фотографиями деда, сделанными во время командировок в Америку («наши» фото) и в Англию (таких гораздо больше оказалось у Игоря). Я также послал Игорю часть семейной хроники, посвященной трудовой деятельности деда Василия.

После того как на одной из интернет-страничек под названием «Семейные истории», посвященной жизни и деятельности российских инженеров и ученых начала-первой половины ХХ века я разместил отрывок из семейной хроники о встрече деда Василия во время его командировки в США с Константином Палуевым, ко мне обратилась родственница Палуевых с просьбой поделиться фотографиями и документами, так как в их семье фотографий Палуева не сохранилось. Я, конечно, поделился снимками из своего архива, а также найденными мной в интернете сведениями о работе Палуева в «Дженерал Моторс» и даже его статью, опубликованную в журнале «ROTARIAN» за июль 1957 года.

Примерно год назад через «Facebook» я получил приглашение «стать друзьями» от молодого человека по имени Василий Воронцов. Василий оказался праправнуком Архипа Степановича Воронцова, родного брата нашего прадедушки по линии Воронцовых Филиппа Степановича и совладельца паркетно-мебельной фабрики и домов в Харькове и Новой Баварии. Василий нашел известия обо мне через интернет. Мы установили контакт и обменялись фотографиями из семейных архивов. Наконец, месяц-полтора назад я получил извести от заведующего историческим отделом Мордовского Республиканского Объединенного Краеведческого Музея (МРОКМ) Светланы Анатольевны Телиной от которой пришло радостное известие о том, что мой очерк «Владимир Карлович Лилиенфельд (Hugo Reinhold Woldemar Lilienfeldt): на службе отечеству и обществу», который я поlготовил по ее просьбе, наконец то был опубликован в сборнике «Краеведческие записки» за 2016 год (материал ожидал публикации два года!). Я был несказанно рад получить авторский экземпляр.

В последний свой приезд в Москву осенью 2017 года я нашел время посетить родные могилы мамы и бабушки на Введенском (Немецком) кладбище. Набравшись храбрости, зашел в контору (офис) этого печально-торжественного заведения и спросил дежурного столоначальника нельзя ли мол узнать даты погребения Оскара Германовича и Марии Карловны Мартинсон и номер их могилы (до этого несколько раз тщетно пытался отыскать место их успокоения сам). «Отчего же нельзя, можно!» – ответил мне работник. Не прибегая к интернету, он порылся в архивных книгах не более пяти минут – и нашёл соответствующие записи за 1912 и 1914 годы. Нашёл он и номер участка. Обойдя оный участок, через 15–20 минут я вышел к искомому месту. Участок был уже копан-перекопан много раз. Плиты памятников Оскара Германовича и Марии Карловны стояли прислоненными к ограде. Сам участок содержал несколько захоронений, принадлежавших семейству ЖОЗЕВ – потомкам сына от первого брака самой младшей дочери супругов Мартинсон – Эмилии Оскаровны. Начинался дождь, я написал записку со своим интернет-адресом и кратким объяснением кто я такой по отношению к общим предкам, вложил в полиэтиленовый прозрачный «карман» и наколол этот карман на металлический прут ограды без особой надежды на ответ. Нескоро, но ответ пришёл, от женщины по имени Юлия Панина, которая оказалась дальним потомком Эмилии Оскаровны и Владимира Жозева. Последовал обмен фотографиями, а через некоторое время я получил от Юлии фотокопию документа о Конфирмации Эмилии Марии Аугусты Лилиенфельд, состоявшейся в 1874 году в кирхе Святого Петра в Санкт-Петербурге. В этом документе стояла точная дата рождения Марии Карловны. Рассказ мой имеет целью показать, что в составленную вашим покорным слугой семейную хронику, внесли некоторый вклад и другие люди, как родственники, так и не родственники, и я им за то искренне и безмерно благодарен. Я использовал полученные от этих людей фотографии, даты и документы для внесения дополнения и уточнений в свое повествование. Появление новых известий и документов вместе с тем, требует порой небольших, порой значительных изменений в канве основного текста моей хроники. Предвидя появление новых исторических источников и документов, я решил не затрагивать более основной текст, а делать дополнения к тексту в виде Приложений.

Далее переходим к Приложениям.

ТЕНИ ОБРЕТАЮТ ПЛОТЬ.

На днях (в начале июля 2018 года), не преследуя никакой ясной цели, но движимый беспокойной интуицией (подсознанием), я «зашел» на принадлежащую пользующимся по всему свету не очень доброй репутацией мормонам страничку интернета https://www.familysearch.org/search. Эту страничку я посещал многократно и ранее. Что делают эти самозванцы, эти алчные охотники за душами умерших? По какому такому праву делают это они без нашего с вами спроса? По всему свету мормоны «оптом» и в розницу целыми генеалогическими древами, деревнями и городами скупают данные на людей, уже перешедших в мир иной и, затем, уже post mortem, перекрещивают души усопших в свою мормонскую веру. Эти падальщики-некрофаги преуспели и в России. Еще в 1990-е годы они воспользовались услугами (вероятно, за некоторое вознаграждение) некоторых архивных работников и «историков», имевших доступ в государственные архивные структуры на уровне городов и областей (так на микрофильмах питерских архивов значится: «Microfilmed by the Genealogical Society, Salt Lake City, Uta. Project number: Росс. 00006» и исполнитель – «Лаборатория микрофотокопирования и реставрации документальных материалов. Г. Санкт-Петербург. 19 августа 1993 года». Вероятно, «не за бесплатно» они получили доступ и к метрическим записям из архивов Эстонии и Латвии. Следует отметить, что мормоны выставляют себя альтруистами и безвозмездно (бесплатно!) предоставляют доступ к «своим», полученным вышеописанным образом, архивам, а также возможность выстроить с их «помощью» ваше собственное генеалогическое древо, включающее и ныне живущих членов семейных кланов (также «за бесплатно»!), в надежде, что вы сами, как заинтересованное лицо, существенно облегчите их труд по ловле душ и построению Всемирного Мормонского Генеалогического Древа. Господа, выстраивайте своё родовое древо, а мы просто присоединим ваше древо к нашему мировому!

Ранее на сайте у мормонов я уже находил записи о крещении в Санкт-Петербурге в 1883 году Маргариты Элвины Марии Мартинсон и о ее родителях – Густаве Оскаре Мартинсон и Эммы Марии Августы Мартинсон (урожденной Лилиенфельд). Нашел я там и церковную запись о смерти бабушки по материнской линии бравых морских офицеров братьев Лилиенфельд и их сестры – Эммы Калкау, урожденной Клим в 1885 году. И, там же, на той же строчке, но в другом столбце, я обнаружил неизвестный нам ранее год рождения нашей прародительницы – 1812.

На этот раз, зайдя на www.familysearch.org я обнаружил, что мормоны дополнили свой реестр-регистр микрофильмами с церковных книг Санкт-Петербурга и прочих городов и губерний Российской Империи (включая нынешнюю Украину!). Конечно, я не устоял перед соблазном найти фотокопии документов, что мне и удалось сделать без особого труда, затратив на поиск каждого документа примерно 20–30 минут.

Запись в церковной книге о крещении Маргариты Элвины, кроме полных имен обоих родителей содержала и имена восприемников («крестных» родителей), коими оказались Эдуард Шифферс (Eduard SCHIFFERS) и его законная супруга Элвина Шифферс, урожденная РЕЙСЕМАНН!!! (Elwina SCHEFFERS, geboren REISEMANN). Элвина Шифферс-Рейсеманн это дочь Мадиса Рейсеманн – родного брата Мадлены, мамы Густава Оскара Мартинсона. Таким образом, она приходится двоюродной сестрой самому Густаву-Оскару и кровной теткой новорожденной Маргариты ЭЛВИНЫ Марии. Выходит, что «среднее» имя крестницы есть званное имя ее крёстной мамы. Обратившись в адресно-справочным книгам “Весь Петербург за начало 1890-х годов (более ранних адресных книг я не нашел), я обнаружил, что Эдуард Эдуардович Шифферс являлся агентом знаменитого страхового общества «Россия» и проживал в С.-Петербурге по адресу Екатерининский канал, 81.

Следующей моей большой удачей, которой я опять стал обязан «альтруизму» мормонов, стало обнаружение в метрической книге кирхи Святого Петра (St. Petri kirche) в Санкт-Петербурге за 1882 год записи о бракосочетании Густава Оскара Мартинсона и Эммы Марии Августы, урожденной Лилиенфельд. Это событие было зарегистрировано 6 ноября 1882 года (запись № 22). После этих находок я решил вернуться к интернет-архивам и просмотреть еще раз метрические записи из Эстонского Государственного Архива, относящиеся к семействам Мартинсон и Рейсеманн. На этот раз меня интересовали записи о крещении, рождении и бракосочетании наших предков, в той их части, где были записаны имена «восприемников» и «свидетелей» таинств крещения и бракосочетания. Не секрет, что в ту эпоху, да в прочем и в нашу тоже, как правило, свидетелями и крёстными в большинстве случаев становились близкие и не очень близкие родственники ребенка. Так, например, старшая дочь Юхана Мартинсона и сестра Германа Мартинсона, Анна Катрина в 1830 году в возрасте 18 лет вышла за муж за 29-летнего сына рыбака Яагупа (Якуба) Паалберга (kalamees Jaagup (Jaqub) Paalberg). Под венец Анну Катрину отвел, как и положено церковной традицией, её отец – Юхан Мартинсон, Интересно то, что в списках церковного прихода за 1830 год и в метрической записи о рождении дочери Марии в 1834 года Яагуп фигурирует под фамилией «МАРТИНСОН» среди прочих членов этого семейства, что указывает на совместное проживание «одним домом» и ведение общего хозяйства, главой которого являлся Юхан Мартинсон. Свою «собственную» фамилию Яагуп получил несколько позднее. В более ранних ревизских сказках (25.04.1820 и 06.05.1822) Яаагуп Паалберг упоминался как Jaakup, kхrtsmikko Mart (служка – в трактире Марта в Кииу – Kiiu kхrts), затем он помогал на постоялом дворе в Хааваканди (Haavakannu kхrts). Со временем он сам стал владельцем трактира в Кииу. Анна Катрина и Яагуп Паалберги имели несколько детей. На крестинах Марии в 1834 году присутствовал дед Юхан Мартинсон. Крестным Александра Паалберга одного из сыновей Анны Катрины и Яагупа Паальберг стал дядя со стороны матери Герман Мартинсон. В свою очередь в записи о бракосочетании Германа Мартинсона и Мадлены Рейсеманн, состоявшемся в 1842 год в числе свидетелей находим Яаагупа Паальберга (шурина Германа) и Мадиса Рейсеманн (родного брата Мадлены).

Другая дочь Юхана и сестра Германа – Леена была выдана в 1845 году замуж за Карла Фридриха Юхансона (Carl Fridrich Johanson, Johannsohn), который служил помощником управляющего на мызе Валкла (Walkla, Harjumaa). Одним из свидетелей на их свадьбе был брат невесты – Герман Мартинсон. Прямые потомки Леены и Юхансон и ныне проживают в Эстонии. Третья дочь Юхана Мартинсона и младшая сестра Германа – Маргрета Мария – по первому мужу Юрисон, по второму – Мейнарт – произвела потомков в обеих фамилиях.

Сестры Германа рожали детей во множестве, хотя далеко не все из них дожили до взрослого возраста. Из тех, что выжили, некоторые произвели потомство, которое по прошествии некоторого времени множилось в каждом последующем колене. И так снова и снова до нашего времени. Ныне несметные орды потомков дочерей Юхана Мартинсона и его жены Мари – ЮХАНСОНЫ, МЕЙНАРТЫ, ПААЛЬБЕРГИ и ЮРИСОНЫ, РЕЙЗЕМАНЫ и потомки их детей по женским линиям, получивших от своих отцов иные фамильные имена бродят по бескрайним просторам Эстонии, даже не подозревая, что их удаляющиеся с каждым новым поколением родственники – потомки единственного выжившего сына Юхана – Густава Оскара Мартинсона и его жены Марии, урожденной Лилиенфельд, обитают в разных концах белого света – от России до Великой Британии. Не будем их осуждать за их неведение. Кто мы все – крошечные песчинки на планете Земля, несущейся по бескрайней Вселенной к своему неизбежному концу. Но пока Земля еще вертится… я надеюсь и верю, что мой скромный труд найдет своих читателей-потомков хотя бы еще в следующих двух-трех поколениях. Пока же, Age quod agis, et respise finem! – что в вольном переводе с латыни значит: «Делай своё дело, а там будет видно…» ИСПОЛНИ СВОЮ СУДЬБУ САМ!

ПАРАЛЛЕЛЬНЫЕ ЛИНИИ ПЕРЕСЕКАЮТСЯ В ПРОШЛОМ:

Привычка собирать и анализировать любые письменные известия прямо или косвенно, близко или весьма отдаленно относящиеся к деталям и географии жизни и деятельности представителей каждой из ветвей нашего семейного древа, сложилась у меня во время работы над семейной хроникой. Я, конечно, не мог оставить без внимания «ARCHIV DER FAMILIE VON STAKELBERG» (том II), изданный в Санкт-Петербурге в 1900 году, и заметки по истории округа и мызы Абия, размещенные в интернете. На основании обобщения этих материалов я дерзнул написать очерк о бароне Романе фон Штакельберг, который и предлагаю вниманию моих читателей (к моему огромному огорчению, я так и не нашел ни одного портрета этого героя). Не знаю, является ли то знаком свыше, но некоторые личные черты, нашедшие проявление в ходе жизни и в отдельных поступках барона (стремление изменить жизнь к лучшему, общественная и благотворительная деятельность, и даже неудачные экономические эксперименты) как бы зеркально отражаются в судьбе его крестника (и гипотетического потомка) Владимира Карловича Лилиенфельда.

Оставляю читателю право судить сравнительные жизнеописания этих двух людей.

БАРОН (РОМАН) РЕЙНГОЛЬД ИОХАНН ВОЛДЕМАР ФОН ШТАКЕЛЬБЕРГ – единственный сын подполковника в отставке, участника Отечественной войны 1812 года, кавалера ордена Св. Георгия 4-ой степени, Георга Готтхарда фон Штакельберг^* (1786–1844) и его жены Софии (урожденной фон Анреп, 1798–1820), родился 11 декабря 1819 года на мызе Абия и был крещён в приходской церкви Халишта 20 февраля 1820 года. Его мать умерла вскоре после родов – 21 апреля 1820 года, оставив на попечение мужа малыша и его старшую сестру (дочь барона Георга, сестра барона Романа – Мария, родилась в 1815 году). Отец вторично так и не женился и продолжал вести жизнь провинциального помещика, участвуя в делах местных магистратов и уездного дворянства, занимаясь ведением хозяйства, охотой и воспитанием детей. Раннее детство Романа (Рейнгольда) Иоханна Волдемара фон Штакельберг прошло в поместье отца на мызе Абия, после чего по воле родителя он покинул отчий дом в целях получения правильного систематического (европейского) образования.

^* Отец барона Романа – Георг Готтхард Георг фон Штакельберг родился в апреле 1786 года (крещен 20 апреля). После окончания Отечественной Войны 1812 года Георг вышел в отставку и некоторое время служил третейским (мировым) судьёй, но вынужден был оставить этот пост в 1817 году. Его отец уступил ему в 1812 году поместья Шварцхов и Карраска (Schwartzhof und Karraska) оцененные в 22,500 рублей). Однако, Георг в свою очередь уступил эти поместья своему брату Фредерику за 28 810 рублей, оставив себе Абию и Фридрихсхайм.

Землемер Георг Гесс (Georg Hess) в 1815 году осуществил межевание в Abia и Friedrichsheim, а также в лесу Абия (Abia Wald), в котором были выделены участки, переданные под надзор лесной охраны из местных крестьян. В октябре (10-го) 1836 года барон Георг ввел в своих владениях денежную аренду, заключив контракт об аренде сроком на 4 года с 49 жильцами-тенантами. За сдачей земли в аренду в 1843 году последовала первая в Лифляндии и Эстляндии продажа земельных угодий в наследственное владение туземным крестьянам (Георг фон Штакельберг оформил купчую с двумя жителями Абии 20 июля 1843 года) – продав семьям крестьян-арендаторов Losso и Eppo за 4000 рублей те наделы, которые они арендовали.

Georg Stackelberg скоропостижно скончался 1 марта 1844 и был похоронен 17 марта. Он был женат на Софии фон Анреп (Sophia von Anrep из Hause Kerstenshof, которая умерла 21 апреля 1820 года, в возрасте 22 лет, в результате вторых родов.

Начальное образование барон Роман получил в частном училище Астмуса фон Диттлера (Astmus von Dittler) в Дерпте, затем учился в Германии в реальной гимназии в городе Гота (Sachsen-Coburg-Gotha) и, наконец, в Берлинском университете. Его отец страстно желал приготовить сына для государственной службы, но его планам не суждено было сбыться. 1 марта 1844 года Георг фон Штакельберг внезапно умер в возрасте 58 лет. 7-го сентября 1844 года брат и сестра поделили отцовское наследство таким образом, что Рейнгольду (Роману) достались мыза и лес Абия, Фридрихсхайм, Камара и ряд более мелких землевладений, оцененные, после оплаты долгов отца по закладным, в 81 130 рублей (с капитала Абии барон Роман ежегодно выплачивал сестре Марие проценты до ее смерти, последовавшей в 1854 году). Так, волею судьбы, Роман фон Штакельберг, 24-х лет от рода, не имея необходимых для того знаний, умений и жизненного опыта, принял на себя бремя управления унаследованным от отца обширными владениями.

Перво-наперво новый владелец предпринял усилия, направленный на улучшение положение крестьян, следуя при этом идеалам либерализма и «передовым зарубежным примерам», абсолютно забывая при этом о собственной выгоде. Барон Роман продолжил начатую, к неудовольствию остзейских помещиков, еще его отцом, практику сдачи земли в аренду крестьянам на длительные сроки. Сначала он превратил длительную аренду земли в наследственную. Не остановившись на этом, впервые в Лифляндии и Эстляндии барон Роман стал продавать землю в личное владение туземным крестьянам, способствуя превращению их в самостоятельных землевладельцев-фермеров (самую первую продажу земельных угодий осуществил его отец, барон Георг фон Штакельберг 20 июля 1843 года, продав наделы двум семьям крестьян-арендаторов – Лоссо и Эппо за 4000 рублей). Пропагандируя подобную практику в масштабе всей губернии, Роман фон Штакельберг в 1854 году подал соответствующую петицию в провинциальные органы управления, с предложением реформировать землепользование и землевладение в Лифляндии, приняв за образец английское законодательство. Это предложение, к сожалению, не получило одобрения и поддержки местных властей.

Полное отсутствие опыта в вопросах землеустройства, сельского хозяйства и экономики, а также выдающаяся (и, как вскоре оказалось, разорительная для него!) филантропическая деятельность барона Романа по отношению к местным крестьянам-арендаторам, батракам и сельским ремесленникам привела в результате к значительным убыткам. Ввиду этих убытков Роману фон Штакельбергу пришлось продать часть земельных угодий в округе Абия. Затем последовала продажа ферм во Фридрихсхайме и Камара (в 1856 году). Вместе с убытками Роман Штакельберг добился расположения и преданности к себе со стороны сельской общины Абии. Так десятью годами ранее он материально поддержал тенантов-арендаторов и фермеров во время неурожая 1846 года. Много внимания, барон уделял развитию народного образования и культуры. В 1850 году Роман фон Штакельберг подарил местной школе орган, а в 1856 году построил на свои деньги новое здание школы. Стремясь укрепить в местном населении чувство собственного достоинства, барон, обращаясь лично к кому либо, никогда не называл этого человека просто по имени, но всегда по фамилии, начиная обращение словами «господин» или «госпожа». Обитатели манора и близлежащих поселений, в свою очередь, неоднократно выражали барону Роману свою лояльность и благодарность. Так в 1869 году, в ознаменование 25-летия вступления Романа фон Штакельберга во владение мызами Абия и Фридрихсхайм, сельские старшины и местные жители устроили празднование, на котором было произнесено много речей, отмечающих его благородные деяния и заслуги перед обществом. Также, как знак признательности барону за его добрые дела, ему были поднесены в подарок серебряные писчий прибор и кубок.

Расположение местного населения, которое своей благотворительской деятельностью завоевал Роман фон Штакельберг, иногда (скорее – нередко) выражалось в установлении более чем дружеских отношений барона с некоторыми представительницами прекрасного пола округа Абия (к коим, до своего вступления в брак c Карлом Лилиенфельдом в 1855 году, весьма вероятно могла относится и служившая в поместье наша прародительница, дочь лесника, Иоханна Елизавета Тереза Калкау – Johanna Elisabethe Therese Kalkau – родившая своего первого сына Гуго Рейнгольда Вольдемара Лилиенфельда ровно через два месяца после венчания). Впрочем, подобные факты не вызывали негативного отношения соседей и отмечались как до, так и после вступления 31 декабря 1857 года барона Романа Штакельберга в законный брак с юной Генриеттой Августой Шарлоттой фон Штакельберг (1839–1889, из рода Штакельберг-Тлиомель). Известно, что барон имел длительные отношения с местной (уже довольно немолодой) жительницей Екатериной Пиккор (Jekaterina Pikkor, 1827–1906), с которой он прижил в 1868 году дочь Елену (Elena Pikkor, 1868–1934) и в 1869 или 1870 году сына Юхана (Juhan Pikkor). Очевидно, эти отношения не вполне нравились супруге барона Романа и привели к тому, что в 1870 году барон Роман фон Штакельберг, поручив вести хозяйство своему соседу, другу и компаньону господину фон Шрёдеру, переехал со всем своим семейством в Пернов. Из Пернова уже через год он вместе с семьей уехал в Мюнхен, где провел последующие два года свой жизни и потерял за это время двух малолетних сыновей (Георга Маттиаса Теодора 1868–1872, и Отто Фридриха, 1870–1872). Эти несчастия, впрочем, как и неумение устроить дела в Германии, привели к тому, что барон возвратился на родину. На этот раз семья фон Штакельберг поселилась в Аренсбурге на острове Эзель у родственников жены – баронессы Генриетты.

30 июня 1875 года барон Роман передает своё состояние и оставшиеся земельные угодья в совместное владение детям от законного брака – Марии, Рейнгольду, Карлу, Аделаиде и Эббе (к ним позднее «присоединился» Вальтер, родившийся 7 марта 1877 года). Оставив себе небольшую ежегодную пенсию, Роман фон Штакельберг снова поселяется в отчем доме на мызе Абия. Он по-прежнему пользуется уважением и расположением местных жителей. Так, в 1877 году его избирают исполняющим обязанности главы окружного магистрата, а через полгода, после смерти предыдущего магистрата, занимает его место. К сожалению, барону Роману фон Штакельберг не пришлось долго трудиться на поприще службы обществу и родному краю – 2 июля 1878 года в возрасте всего 58 лет он умирает от болезни почек там же где и родился – на мызе Абия. Его похоронили на местном погосте 6 июля 1878 года.

Мыза Абия находилась в собственности семейства фон Штакельберг до экспроприации земель и выселения немецких землевладельцев, начавшихся в Эстонии согласно земельной реформе в конце 1919 года – вскоре после обретения этой страной независимости. В 1923 году пришла очередь последнего из владельцев мызы, сына барона Романа – Карла фон Штакельберг (Carl Adam Eduard von Stackelberg, 1863, Abja – 1928, Riga). Он был выселен (изгнан) из барского дома. Стоит отметить, что ни один из местных жителей не согласился оказывать помощь судебным приставам в проведении процедуры выселения. Таким образом, в лице последнего владельца мызы Абия, они отдали дань уважения его отцу и деду. Приставам пришлось отложить выселение на некоторое время и нанять рабочую силу на стороне.

ВЛАДИМИР КАРЛОВИЧ ЛИЛИЕНФЕЛЬД – на службе Отечеству и обществу.

Совсем недавно, уже после завершения работы над семейной хроникой, охватывавшей период с первой половины века 18-го по конец века 20-го, я обнаружил в собрании Национальной Электронной Библиотеки (http://нэб. рф/search) подборку Отчетов Саранской Уездной Земской Управы. Меня главным образом интересовали отчеты за период 1895–1907 годов, так как они содержали протокольные записи заседаний Уездного Собрания с выступлениями Председателя (коим являлся с 1895 по 1901 год В. К. Лилиенфельд) и гласных Уездного Собрания (коим Владимир Карлович являлся до своей смерти в 1904 году). Также в отчетах за 1901–1907 гг. мне попались упоминания о долгах и неисполненных нашим героем финансовых обязательствах (http://нэб. рф/catalog/000199_000009_003845665/). Я внимательно пролистал эти отчёты с целью еще более расширить свои познания о жизни и деятельности уважаемого предка. Во-первых, по материалам отчетов я установил дату избрания Владимира Карловича в должности председателя Саранской Уездной Земской и дату его вступления в должность председателя Уездной Земской Управы – 28 октября 1895 года (избран 11 октября 1895 г.). Уже в качестве Председателя Управы Владимир Карлович подписывает этот годовой отчет.

Владимир Карлович ревностно приступает к исполнению новых обязанностей, даже несмотря на плачевное (вернее сказать, катастрофическое) состояние финансов земства (вследствие многолетних недоимок земских сборов касса Управы была пуста, а многим земским служащим заработная плата не выплачивалась до 5 лет!). Еще в качестве гласного он старается быть на виду земского общества и берется за исполнение любых поручений. Так в том же отчете за 1895 год содержатся сведения, что в ходе обсуждения долговременной и ревностной службы по земской линии некоего г. Аникеева, Уездное Земское Собрание приняло решение о ходатайстве перед Высшим Правительством о награждении г. Аникеева первым классным чином, и В.К. Лилиенфельд (формально еще находящийся на службе в Морском Министерстве) выразил готовность содействовать своими хлопотами в Петербурге удовлетворению настоящего ходатайства. Собрание с признательностью попросило Владимира Карловича об этом. Также, на заседании Уездного Собрания от 10 октября 1895 года собрание постановило «Просить В.К. Лилиенфельда (тогда еще «простого» гласного уездной думы), живущего в Петербурге», принять на себя труд, вместе с Саранским Городским Головой г. Сыромятниковым, ходатайствовать от имени Земства, чтобы Московско-Казанская железная дорога до Сызрани проходила бы через Саранск. Это ходатайство своей цели не достигло, так как 17 мая 1896 года вышло Высочайшее Постановление строить дорогу через станцию Рузаевка. На этом же собрании Владимира Карловича избирают членом уездной Училищной Комиссии, членом Комиссии по Составлению Списков Присяжных, гласным в Пензенскую Губернскую Думу, Почетным Мировым Судьей и членом уездной Переписной Комиссии (после избрания Председателем Уездной Управы он автоматически становится Председателем Саранской Переписной Комиссии).

На одном из первых заседаний Уездного Земского Собрания 1896 года (29–30 января), в виду почти полного отсутствия у крестьян уезда денежных средств, новый Председатель Управы лично предлагает Губернскому Земскому Собранию ходатайствовать перед правительством о продлении взимания земских сборов хлебом до 1 января 1897 года. Также он затронул вопрос о получении недоимок с крестьянских обществ и предложил ввести обязательные общественные работы с перечислением денежных средств в пользу земства. На этом же собрании Владимир Карлович доложил об «ужасном состоянии кассы Уездного Земства», что является причиной того, что Уездная Земская Управа оказалась не в состоянии рассчитаться со своими служащими!

На заседании Земского Собрания 9 мая 1896 года Владимир Карлович выступает с докладом «Об установлении торговых сношений между Саранским Уездным Земством и мировыми рынками с целью более выгодной продажи хлеба прямым заграничным потребителям». Постановлено: доклад Управы принять. Уполномоченного от Земства для ознакомления с заграничными рынками В. К. Лилиенфельд, которому Земское Собрание предлагает объехать ближайшие заграничные рынки на свой собственный счет, с тем, что расходы по этой поездке, в размере до 800 рублей будут возвращены ему из земских средств, когда таковые будут свободны. Земству же сумма эта должна быть возвращена в начале хлебной операции, если таковая состоится. По возвращении г. Лилиенфельда из-за границы, предлагается ему представить ближайшему Земскому Собранию отчет о результатах своей поездки и испросить у Собрания указаний относительно дальнейших действий.