Текст книги "Му-му. Заброшенная могила"

Глава 15

Василий Забарский, сын цыганского барона и сам чистокровный цыган, взял себе русскую жену и баловал ее как мог. Торговать на рынке не заставлял; приставать к прохожим с извечным «Можно вас спросить, молодой человек?» – тоже. «Позолоти ручку, погадаю» – и это было не для нее. Проще говоря, Зоя Забарская, которую муж называл «Зая», ничем не занималась. Она жила в свое удовольствие, наслаждаясь любовью мужа и той свободой, которую он ей предоставил. В известных рамках, конечно.

Зоя Забарская, в девичестве Филаретова, происходила из хорошей семьи. Правда, жили профессор Филаретов с женой очень далеко, во Владивостоке. Отправив дочь поступать в МГИМО и впоследствии очень об этом пожалев, они так никогда и не встретились со своим зятем. Зоя предлагала привезти его на «смотрины», но отец, так и не принявший выбор дочери, категорически отказался. Дочь он из жизни вычеркнул, и только с младшим братом, еще школьником, она поддерживала отношения через Интернет.

В четверг утром Зоя садилась за руль своей красной «хонды» с каким-то тревожным чувством. Ей казалось, что сегодня должно произойти что-то не совсем обычное, и притом такое, что должно повлиять на ее судьбу самым отрицательным образом. Короче говоря, у Зои с самого пробуждения было плохое предчувствие.

Казалось бы, никакого внешнего повода для него не было. Ее толстый Вася был мил и любвеобилен, впрочем, как всегда. Разговоров о наркотиках, убийствах, мести и тому подобных неприятных вещах вчера вечером не было (о том, что такие разговоры велись в доме почти ежедневно, она предпочитала не думать). «Хонда» завелась с пол-оборота, двое слуг открыли массивные стальные ворота, и машина устремилась в жаркий августовский день.

Огромный дом Герасима, в котором хватало места для всех, кто его окружал, был выстроен неподалеку от Красногорска. Архитектор, который планировал по специальному заказу барона, постарался учесть его пожелания и спроектировал строение с размахом вширь, а не ввысь. В доме было всего два этажа, зато занимал он обширную площадь. Сперва архитектор предлагал Герасиму проект испанского или латиноамериканского образца, с внутренним двориком и бассейном, но барон отказался, заявив, что родился, к сожалению, не в Испании, а в холодной России. Он так и сказал: «к сожалению», потому что больше всего на свете любил тепло и, когда наступали холодные месяцы, всегда болел, несмотря на жарко натопленные комнаты. Согласился Герасим только на бассейн, да и то потому, что сын, которому исполнилось тогда пятнадцать лет, обожал водные процедуры на открытом воздухе.

Зоя, уже два года живя в этом доме, сперва не могла привыкнуть к этой жаре, которую нагнетали разнообразные обогревательные приборы – от настоящих каминов в гостиных до раскаленных батарей в комнатах. Можно было подумать, что Герасим занялся изучением всех известных цивилизации способов обогрева жилища, применил их на практике и в этом преуспел. Но вскоре Зоя привыкла, тем более что темперамент ее мужа был гораздо более жарок, чем все обогревательные установки усадьбы его отца. Собственно, поэтому она и вышла замуж за Василия. Деньги, которыми распоряжался ее муж, значили для Зои гораздо меньше, чем возможность каждую ночь заниматься настоящим сексом, причем не со случайным человеком, от которого можно подхватить какую-нибудь гадость.

Гораздо больше, чем жара, ее угнетало отсутствие в доме привычной музыки. Здесь слушали какую-то свою музыку – странную, не похожую на привычные цыганские романсы, иногда протяжную, иногда зажигательную, сродни каким-то вывороченным наизнанку частушкам. Зоя же привыкла к той музыке, которую слушали у них дома и в общежитии МГИМО, – к русскому и зарубежному року, бардам, хорошей «попсе»… В общем, к тому, что она понимала. Цыганскую же музыку, не адаптированную к русской культуре, подобно романсу начала XX века, принять могли только те, кто рос в тысячелетней культуре цыганского «рассеяния». Впрочем, от этой культуры остались жалкие лохмотья, винегрет из южноевропейско-цыганских традиций, в которых уже не оставалось места для индийских песен и сказаний. Ведь, по мнению многих исследователей, цыгане являлись потомками низших каст Индии, в незапамятные времена расселившихся по свету. Но если, например, история еврейского рассеяния запечатлена на скрижалях истории человечества, то история цыган, едва ли не самого загадочного племени мира, возможно, так никогда и не найдет своего Геродота…

Нельзя сказать, чтобы Зоя страдала без музыки. Никто не запрещал ей слушать то, что она хотела… в одиночестве. Ее Вася, честно говоря, вообще к любой музыке относился как к сотрясению воздуха. Правда, он никогда не мешал Зое общаться с бывшими подругами по МГИМО, которые считали ее брак чем-то настолько экстравагантным, что с удовольствием принимали провинциалку в своем кругу… Но только до 22–00. После этого времени отсутствие Зои дома не допускалось. Василий был настолько занят днем, что ему было не до жены. Зато ночью… Тут уж будь добра…

…Свернув направо, Зоя нажала на газ и, постепенно увеличивая скорость, поехала вдоль разнокалиберных заборов в сторону Москвы. Узкая дорога, на которой едва могли разминуться две машины, упиралась в автобусную остановку, которую какой-то «великий ум» умудрился поставить на самом повороте на трассу, ведущую к Москве. В тот момент, когда она подъезжала к остановке, от нее как раз готовился отходить автобус, на нижнюю ступеньку которого поставила ногу какая-то бабка с двумя полиэтиленовыми пакетами. Кто-то протянул руку, втащил бабку в автобус, двери начали закрываться…

Невесть откуда выскочивший мужчина перебежал дорогу и рванулся за автобусом… И отлетел к забору, отброшенный бампером машины не успевшей затормозить невестки цыганского барона.

Автобус выплюнул струю дыма и сразу же свернул за угол на шоссе. Водитель не желал выступать свидетелем ДТП.

Зоя выскочила из машины, готовясь закричать, но… Тот, кого она считала убитым ею, вдруг пошевелился.

– Живой, господи!!! Как я испугалась…

– Я сам испугался, – поднимая голову, проговорил раненый. – Действительно, живой… Как я счастлив… А ты кто?

– Я – Зоя…

– Очень приятно… Подожди, попробую встать… Вроде все цело, – сказал мужчина, ощупывая себя. – Даже удивительно…

Зоя с облегчением вздохнула. В аварию она попадала впервые в жизни.

– Я тебя отвезу…

– Только не в больницу, я тебя умоляю… Они же меня там разложат по полочкам и потом неправильно соберут, – в глазах пострадавшего читалось явное восхищение девушкой, которая чуть не сделала его калекой, а то и не отправила в мир иной. – И не домой… Там микробы с кошку размером…

– Как тебя зовут? – спросила Зоя, помогая ему встать.

– Виктор, – ответил тот, едва сдерживая стон.

Зоя это оценила.

– Поехали. Подожди, я тебе помогу…

– Не надо… Куда?

– Тут недалеко…

Виктор, не подавая виду, как ему больно, опустился на заднее сиденье и закрыл за собой дверь машины.

Никогда еще Витя Соколов не готовился так долго и тщательно к заданию, порученному директором агентства «Ольга». Мало того что ему пришлось близко познакомиться с соседом семейства Забарских, записным алкоголиком по имени Коля, собственным однофамильцем, так еще и взять несколько уроков «карманного дела», то есть навыка чистить карманы и сумки. Дорогин не без основания рассудил, что это ремесло не вызовет у цыган отрицательных эмоций, ведь многие из цыганок промышляли на базарах тем же. Что же касается соседа, то в том состоянии, в котором он находился постоянно, выдать себя за его племянника не составило труда. Он бы поверил, что к нему забрел на огонек сам президент Медведев, лишь бы тот бутылку приволок.

– Ты где живешь-то? – спросила Зоя.

– У Коли Соколова. Я Колин племянник.

– Этого алкаша конченого?

– Его, родимого…

– А сам чем занимаешься?

– Честно?

– Только так…

– Ты не поверишь…

– Поверю, – сказала Зоя. – Если ты поверишь в то, что я невестка местного цыганского барона.

– Ни фига себе… Ну а я, понимаешь ли, щипач…

– Кто? – не поняла Зоя.

– Карманный вор, – с этими словами Виктор протянул Зое вытащенный им из ее кармана мобильник. – Убедилась?

– Класс! – произнесла Зоя. – И что, ты все что угодно можешь так стырить?

– Ну, все не может стырить никто. Все – это слишком много… А ты что, взаправду родственница барона? Мне дядька говорил, что он тут поблизости живет…

– Ну да… Я жена его сына.

– Но ты же вроде русская!

Зоя рассмеялась.

– Неужели я на цыганку не похожа?

– Знаешь, если ты цыганка, то я негр…

– Приехали, негр… Здесь мы и живем. Сейчас со свекром познакомлю. Мужа дома нет, по делам уехал.

Герасим Забарский встретил невестку и незнакомого мужчину в гостиной. Он сидел возле камина, разожженного, несмотря на летнюю жару. Он не стал поднимать из кресла свои полтора центнера, но руку подошедшему мужчине подал и указал на кресло рядом со своим. Он ясно представлял себе, что без причины его невестка чужого мужика в дом не приведет.

– Говори, – строго приказал он невестке.

– Я чуть не сбила его машиной, – честно призналась Зоя. – Он Колин племянник… Но вроде не алкаш.

– Откуда ты?

– Из Питера приехал, – ответил Виктор. – Там нынче трудно по моей специальности работать…

– Он щипач, – пояснила Зоя. – По-моему, стоящий парень.

– Щипа-ач? – протянул Герасим. – И что ты можешь?

– Он у меня мобильник вытащил, – заявила Зоя. – Настолько профессионально, что я ничего не почуяла.

– Паспорт есть у тебя? – осведомился Герасим.

Виктор достал из кармана паспорт, в котором стоял штамп о питерской прописке. Соответствующий отдел детективного агентства «Ольга» в таких штуках поднаторел.

– А что от нас хочешь?

– Алкоголизм неизлечим… Трудно с вашим соседом жить, хоть он мне и родной дядька. Может, буду вам полезным.

Герасим задумался. Соседа Колю, жившего на одной улице с ним, он знал много лет. Но не предполагал, что у него есть в Питере племянник, тем более специализировавшийся в такой специальности.

– То есть она, – он кивнул в сторону Зои, – типа тебе должна… За ущерб здоровью… – Не дожидаясь ответа, он продолжил: – Докажи, что щипач…

Соколов усмехнулся и достал из-под собственной задницы бумажник, вытащенный на этот раз у самого Забарского. Тот ухмыльнулся:

– Спец, однако. Ладно, поживешь пока у меня. Посмотрим в деле, на что способен… Зоя, покажи ему комнату, где покойные Саша с Пашей жили.

– Пошли, – скомандовала Зоя и повела Виктора по длинному коридору, по обеим сторонам которого виднелись массивные двери.

– Будешь жить на первом этаже, – объяснила Зоя. – В этой комнате у нас братья жили, Сашка с Пашкой. Убили их не так давно.

– Кто убил? – скорчил удивленную рожу Виктор, который прекрасно знал, кто отправил на тот свет киллеров.

– Гад один, – заявила Зоя, не испытывавшая ни малейших комплексов по отношению к деятельности своего мужа и его отца. – Какой-то сыщик, который сунул нос куда не следует. – Непосредственная Зоя решила, что стесняться карманного вора по имени Виктор не стоит.

– Поня-ятно… – протянул Соколов. – И что, глубоко этого сыщика закопали?

– Еще закопают, – пригрозила Зоя. Она считала, что безопасность семьи гораздо важнее, чем жизнь какого-то там сыщика. – Но я в эти дела стараюсь не вникать. Муж и свекор всем занимаются. Вася приедет ближе к вечеру, я вас познакомлю. Он и придумает, чем тебе заниматься. Деньги-то на первое время есть?

– Найдутся, – неопределенно сказал Виктор. – Я вчера хорошо в метро проехался. Навар порядочный поимел.

– Ну, отдыхай, – сказала Зоя, открывая дверь в самом конце коридора. – Там на кроватях белье поменяли, так что все чистое. Жаль, конечно, парней… Да, есть захочешь – иди на кухню, она в другом крыле. Скажи Илье, чтобы накормил. Пока, я поехала.

Соколов вошел в комнату. Там уже ничего не напоминало о братьях Жученко, убитых больше месяца назад. Скорее комната была похожа на гостиничный номер, при ней был даже свой небольшой санузел. Виктор осмотрелся, заглянул в пустой шкаф, приоткрыл окно, забранное решеткой. Оно выходило в большущий сад, засаженный всем, что растет в средней полосе России. Пошатал решетку – она сидела крепко. «Этим путем не сбежишь, – подумал сыщик. – Ну что ж, сходим на кухню, заодно рекогносцировку проведем…»

В коридоре он встретил хозяина, который тоже двигался в сторону кухни.

– Поесть решил? Ну и правильно. Меня тоже на пиццу потянуло. Илья отличную пиццу готовит.

«Недаром ты такой жирный», – подумал Соколов.

Пицца оказалась действительно превосходной, а повар Илья на удивление худым, как палка, черноусым мужиком. Он отвесил сыщику солидную порцию пиццы, выдал горчицу, майонез и кетчуп и указал на столик в углу. Хозяин свою пиццу куда-то унес – вероятно, не пожелал трапезничать с человеком, которого видит второй раз в жизни, либо просто привык есть у себя в апартаментах.

Сытно пообедав, Виктор вышел во двор. Сразу же к нему подбежала огромная кавказская овчарка и вопросительно уставилась на него. Агрессивных намерений она не проявляла, и Соколов понял, что собаку держали только для формы, иначе огромный зверь залаял бы на чужого мужчину, а то и бросился бы на него. Скорее всего, в доме бывало много людей, и пес привык к незнакомым.

«Он что, ничего не боится? – подумал сыщик о цыганском бароне. – В дом пробраться – нечего делать. С таким раскладом этого Герасима можно выкрасть в два счета…»

То, что это не совсем так, а точнее, совсем не так, обнаружилось уже через минуту, когда сразу с обеих сторон к Виктору подошли двое мужчин, одетых, несмотря на жару, в куртки, под которыми явно было оружие.

– Кто такой? – спросил старший из них. – Тебя Зоя привезла? У нас работать будешь?

– Как хозяин решит, – дипломатично ответил Соколов. – Пока сказал, что тут поживу.

– Живи, чего не жить, раз хозяин сказал, – охранники потеряли к сыщику всякий интерес, один отправился в дом, второй уселся на лавку у крыльца и закурил. Виктор последовал его примеру.

– Хорошо хозяин башляет? – решил осведомиться Виктор.

– Не жалуемся, – лаконично ответил охранник.

– А много у него народу работает?

– Много. Тебя как зовут-то?

– Виктор.

– Меня – Сергей. Ты вот что, вопросов поменьше задавай, это в порядке доброго совета. Тут система такая: каждый за свой участок отвечает и в чужие дела не лезет.

– Все понятно… Правильная система, – похвалил Соколов и прошел в дом. Теперь оставалось ждать. А ждать сыщик умел, хотя и очень не любил. Чтобы скрасить часы ожидания, он включил стоявший на тумбочке телевизор и принялся переключать каналы. За этим занятием и застал его приехавший домой Василий Забарский, которому отец, по-видимому, уже успел рассказать о «жертве» его любимой супруги.

– Я Василий, – представился наследник барона.

– Виктор.

– Говорят, моя благоверная тебя чуть на тот свет не отправила. Как дело было?

– А просто – я за автобусом бежал, а она меня бампером. Отделался, правда, легким испугом, да и с важными людьми познакомился. Это дорогого стоит, – польстил Виктор, пройдясь по комнате.

– Чего в Питере не сиделось?

– Горячо стало, – Виктор достал сигареты и протянул цыгану. – Я там примелькался. А тут дядька… Правда, жить у него – алкоголиком в два счета станешь. А при моей профессии руки трястись не должны.

– Это точно… Дядьку мы проверили, все подтверждает. Правда, срач у него в доме такой, что тараканам противно. А ты и у меня можешь бумажник стырить? – неожиданно спросил Василий, похлопал себя по заднему карману брюк и вдруг изменился в лице. Соколов, прищурившись, смотрел на него и наконец рассмеялся.

– Возьми, – он протянул ему бумажник. – В принципе, наука несложная, главное – глаза отвести, отвлечь человека. Тогда хоть ты с него штаны снимай – не заметит.

– Во, блин, – развел руками Василий. – Один – ноль в твою пользу. Но как же мне тебя использовать? Я ведь не тем промышляю… Использовать такого талантливого «щипача» за «шестерку» нерационально. Ладно, я подумаю. Живи пока тут.

Утро в доме цыганского барона принесло Соколову такую неожиданность, что он не знал, что и думать. Дождавшись момента, когда уедет муж, в комнату, где только что проснулся Соколов, зашла Зоя. Сыщик в эту минуту как раз стоял голый под душем. Тем не менее намерения Зои были совершенно прозрачны.

– Не бойся, глупый, – сказала она, входя в душевую и стаскивая халатик, под которым ничего не было. – В доме пусто, свекор вместе с Васей уехал.

Виктор опешил. Нельзя сказать, что он боялся женщин, даже наоборот – слыл порядочным сердцеедом, но не до такой же степени, чтобы во время выполнения задания трахать жену хозяина. Но, с другой стороны, женщина, которая не получит того, что хочет, станет злейшим врагом. И тогда быть беде.

– Иди ко мне, – прошептала Зоя.

Виктор отбросил сомнения, поднял ее на руки и отнес в комнату.

Вечером Василий позвал Соколова в гостиную, где в одиночестве пил кофе. Он довольно долго молчал, наливая себе и ему чашку за чашкой, потом, наконец, произнес:

– Ну, и как тебе моя жена?

Соколов дернулся было, чтобы вскочить и ринуться к выходу, кляня себя на чем свет стоит за проваленное задание, но Забарский-младший остановил его жестом.

– Я тебя не виню, – спокойно сказал Василий. – Ей трудно противостоять. Даже не трудно, а невозможно. У нее просто бешенство матки и жуткая энергетика. Хорошо еще, что Зойка редко ходит «налево» и выбирает случайных людей, не из нашего круга, иначе позора бы не обобрался. В общем, у меня к тебе претензий нет. Комнату я на всякий случай на прослушку поставил. А ее я отправлю во Владивосток, к родителям. На месяц-другой. Пусть проветрится. А может, и навсегда. Ты же в качестве «отработки» кое-что сделаешь. Но об этом я тебе завтра скажу.

На следующий день, в субботу, заплаканная Зоя уселась в автобус на той самой остановке, около которой так неудачно сбила Виктора. Ее даже никто не подвез до аэропорта, из которого она должна была улететь на Дальний Восток. Это не было результатом мести Василия – сама Зоя отказалась от сопровождения. Молодая женщина не понимала, что произошло, – десятки ее измен оставались безнаказанными, а тут такое… До нее никак не могло дойти, что измена с Виктором была последней каплей, переполнившей чашу терпения даже такого неортодоксального цыгана, как Василий Забарский.

В то самое время, как Зоя навсегда покидала дом Забарских, младший из них вызвал виновника ее «исхода» и сказал:

– Я тебе расскажу одну историю. У меня был дядя, звали его Григорий. Это брат моего отца. Восемь месяцев назад его убили. Поставили к стенке и расстреляли. А три месяца назад мы казнили его убийцу. Завтра ты с моим человеком должен будешь забрать его жену и привезти ее сюда. Подробности знает Сергей, охранник. Он тебе все расскажет. Для чего мне это надо – не твое дело. Выполнишь работу – получишь деньги и можешь идти на все четыре стороны.

Соколов кивнул и отправился на поиски Сергея. Вскоре он узнал, что за вдовой Кана Савинского – имя женщины охранник не назвал, но Виктор и без того все прекрасно понял – следили давно, знали, что каждое воскресенье она посещает могилу мужа, и брать ее решили прямо на кладбище. Вот только зачем это было нужно цыганам – Виктор не понял. Разве что использовать ее как приманку. Для кого? Неужели для Дорогина? Долго же они думали… Зато в том, на какие «четыре стороны» ему предстоит пойти после «дела», Виктор не сомневался. «Сторона» была одна – внизу, в двух метрах под землей.

* * *

…Ночью, оставив Даниила в машине, Марина взяла такси и отправилась домой. Матвей встретил ее обычным поцелуем и, даже когда она сообщила, что провела далеко не лучший вечер в обществе его собственного сына, остался внешне бесстрастным.

– Марина, я знаю, что наши с ним дороги окончательно разошлись, – сказал он, прихлебывая кофе, который мог пить днем и ночью. – Мало того, он связался с моими врагами…

– Ты не знаешь главного, – положила руку на его ладонь Марина. – Оказывается, он воспылал ко мне страстью, говорит, что только я могу его спасти и, если я не буду принадлежать ему, ты погибнешь. Матвей, тебя заказал Купцов. Точнее, еще не заказал, но уже к этому готов. Даниил сказал, что может тебя спасти… При условии, что…

– Я сейчас не хотел бы об этом говорить, – как-то расслабленно, необычно для него, произнес Хвостов. – То, что я в печенках у Купцова сижу, я и так знаю. А все остальное… пусть остается на его совести. Надеюсь, тебе он не угрожал?

– Мне – нет. А вот тебе, Матвей, по-моему, грозит настоящая опасность.

– Руки у него коротки, – заявил Хвостов. – И вообще, давай спать…

На следующий день Марина позвонила одной из своих подруг и узнала телефон сыскного агентства, которое в свое время очень помогло ее брату, избавив того от обнаглевших рэкетиров. По словам подруги, в агентстве работали настоящие профи, а «крышей» служила не криминальная структура и не «оборотни в погонах», а службы собственной безопасности ФСБ и МВД. Решив, что нужно действовать немедленно, она тут же набрала номер и, когда услышала в трубке приветливый женский голос, назвалась и вкратце сообщила, по какому она делу.

– Одну минуточку, – попросила секретарша и тут же кому-то передала содержание их разговора.

– Дорогин слушает, – услышала она сразу же. Это и был директор агентства, которое так хвалила подруга.

Встретиться договорились сегодня же, во вторник, в семь вечера.

Сергей Дорогин оказался приятным мужчиной лет пятидесяти. Он поднялся из-за стола, поздоровался, указал на кресло, стоявшее в простенке у журнального столика, и сказал:

– Я вас внимательно слушаю.

Марина немного помолчала, собираясь с мыслями, и начала:

– В самом начале марта моего мужа назначили заведовать московскими кладбищами…

Дорогин слушал ее не перебивая. Когда Марина показала ему кассету с записью казни и сообщила, что это – инсценировка, бывший каскадер в этом усомнился, вызвал сотрудника техотдела и велел сделать копию кассеты. Тут же он вспомнил, что кто-то недавно рассказывал ему про найденный на свалке муляж могильной плиты с именем и фамилией Хвостова. Вообще, кладбищенско-мафиозные разборки словно притягивали его еще с весны, когда произошел взрыв на могиле Кана Савинского. И вот теперь, по-видимому, кладбищами предстояло заняться всерьез.

– Марина Владимировна, можете ли вы сформулировать конкретно, что вы хотите поручить нашему агентству? Охраной как таковой мы не занимаемся…

– Выведите этого Купцова на чистую воду! Это ведь вам по силам, – промолвила Марина. – Ведь все в Москве знают, что Купцов – бандит с большой дороги…

– Допустим, – кивнул Дорогин. – А почему же сам Матвей Иванович Хвостов ко мне не пришел? Вы ведь, скорее всего, знаете далеко не все. Мне же нужна полная картина.

– Понимаете, Сергей Андреевич, у Матвея словно стержень сломался после того, как он про сына узнал. Он ничего делать не станет. Так что придется вам своими силами… За деньги не беспокойтесь, заплачу гонорар, какой скажете.

– Ну, хорошо, – согласился Дорогин. – Идите в приемную, вам Лена даст бланк договора, заполните его и приходите. Попробуем вам помочь.

Дело, предложенное Мариной Куницыной, для агентства «Ольга» было не совсем обычным. Если его сотрудники и ввязывались в такие глобальные разборки, то, как правило, когда были затронуты интересы кого-то из самих сотрудников, их родных и близких. Здесь же имелся классический чиновник-бандит, которого предстояло подвести под серьезную статью или, что более действенно, прижать так, чтобы он сам пустил себе пулю в лоб. Таких случаев в истории агентства тоже хватало.

Досье на Купцова в архиве агентства не было. Поэтому Дорогин, подписав договор, решил позвонить полковнику Кудасову из МВД, с которым они издавна вели взаимовыгодное сотрудничество.

– Приветствую, Матвей Матвеевич, – поздоровался Дорогин. – Как житье-бытье?

– Твоими молитвами, Сергей Андреевич, – отозвался тот. – Ты по делу или в баньку пригласить?

– В баньку – это само собой. Но и дело есть. Кто такой Купцов Руслан Альфонсович?

– Оп-па! Этот фрукт что, тебе на любимую мозоль наступил? Тогда я рад… – В голосе полковника сквозило почти неприкрытое злорадство. Он знал, что если уж кто-то на мозоль Дорогину наступал, то оказывался либо в местах не столь отдаленных, либо навсегда успокаивался под кладбищенскими надгробьями.

– Ты мне скажи, полковник, что это за «ху» и «ху» за ним стоит, если он так обнаглел…

– Все скажу, сыщик. Точнее, не скажу. Лови е-мейл через полчаса. Только предупреждаю: на меня не ссылаться, источник информации не разглашать, если будут звонить с самого верха – не удивляться.

– Вот черт, – пробормотал Дорогин. – Неужто с «самого»?

– Ну… почти. Хотя скажу тебе по очень большому секрету, что по этому господину давно Лефортово плачет.

Прочитав секретное досье на Купцова и поняв, кто за ним стоит, Дорогин присвистнул. Силу женщин он знал. Особенно таких настроенных на власть, как мадам Быкова, «тайный советник вождей всея России». Поэтому борьба предстояла нешуточная. Поразмыслив, Дорогин вызвал своего заместителя Леонтьева, велел ему бросить все дела, заниматься только разработкой Купцова и, чем черт не шутит, назначить пару сотрудников в охрану Хвостову. Как оказалось, он сделал это весьма своевременно.